***
Их свадьбу обсосали тогда все: от прессы до обычных людей и якобы друзей, которые улыбаются только в лицо. Было это все не в самом приятном ключе. На это было много причин: кто-то говорил, что такому альфе, как Чон, не нужен омега с прицепом, ещё и использованный. Не нужен такой неуклюжий и толстый. А Тэхён тогда просто носил их сына под сердцем. Кто-то писал про жадность альфы и скромность свадьбы, где было только пять человек — их семья. Кто-то говорил, что брат заплатил, лишь бы у Тэхёна был муж и полноценное семейство. То, что их союз не понравился никому, кроме родных, было понятно сразу. Такой омега, как он, не достоин владельца бизнеса, миллионера, красавца и плэй боя с обложки журнала. Он все это проглатывает вместе со слезами уже какой месяц. Тэхен бы ушёл в депрессию ещё беременным, но любимый не дал, за что его благодарят в мыслях по сей день. Сегодня выписывают его двух самых любимых омег. Как и на свадьбе, тут только семья, Кимы и Минхо. Но, видимо, врачи продали информацию журналистам, и они сейчас пытаются снять все и не быть замеченными. В этот день раскрывается личность омеги Намджуна. И его поливают грязью не меньше: омега с низов, бесплодный, вдобавок ещё и страшный. В этот день их маленькую семью обсуждают в два раза больше. И все в негативном ключе. Все вновь печатают статьи о бракованности Тэхёна, что он не смог родить наследника — альфу, который будет управлять бизнесом отца. И неважно, что они сами хотели омежку, а отец, который должен ради общества хотеть альфу, ведёт себя с сыном, как с принцем, и любит до искр в глазах. Попутно журналисты и просто зеваки сгребают и Джина. Тэхён-то хотя бы смог родить, а этот нет. Мир жесток, и они это познают не первый раз за жизнь. Вновь у них суд, только уже на все типографии и авторов статей за оскорбление и призвание к буллингу. Они выиграли суд, но это не поможет омегам прийти в себя. Тэхён, у которого после родов гормоны хлещут, замыкается в себе и часто плачет. Чонгук рвёт и мечет, готов к его ногам землю постелить, на колени поставить всех журналистов перед ним и заставить просить извинения. Но омега с ним практически и не разговаривает, с сыновьями вечно сидит, стараясь самому себе доказать, что это не так, что все, что написали — неправда. Хотя, так это и есть. Было бы все куда проще, дай он мужу подойти и обнять, сказать все, что он думает и дать поплакать в грудь. Лёд между ними тает только спустя месяц после родов. Чонгук, как и в его тайных мечтах, ложится наконец-то спать в их кровать, а не на диван, куда ушёл сам, давая Тэхёну прийти в себя, хотя этим только усугубил проблему. Он обнимает его за пузико, которое ещё не пришло в прежнюю форму и утыкается носом в затылок. Сегодня они не говорят, просто нежатся в объятьях и любви друг друга. Первый шаг сделан. Тэхён спит впервые за этот месяц крепко и спокойно, как, видимо, и их ребёнок, ведь он не кричит ночью. Омега того бы услышал, кроватка сына стоит рядом с его. Наверное, маленький омежка чувствуя, что папа в полном порядке, тоже не собирается плакать. Утром его встречает завтрак в постель, чего он давно уже не получал от любимого. Он целует его в губы — поцелуй солёный от его слез счастья. Ему просто нужна поддержка своего альфы, его тепло и любовь с объятьями и горячим шоколадом. Чон, в меру своей неопытности с омегой, который в послеродовой депрессии, предпочел дать ему одиночество, но, видимо понял, что оно не спасёт. Тэхён с улыбкой ест свои тосты и яичницу, запивая горячим шоколадом, и наблюдает как его любовь всей жизни играет с насупившимся ребёнком. Тот, надув губы, хватает отца за палец, после весело смеясь. У Чонгука сердечки вместе с звездочками в глазах, а перед ним его вселенная, его мир и любовь, его семья. Для полноты картины вскоре и Минхо приходит досыпать в постель родителей, свернувшись калачиком рядом с папой. — Спасибо, что подарил мне самых лучших сыновей, — улыбается, целуя его аккуратно в нос, и ложится рядом, на груди укладывая их омегу. Родители поглаживают его спинку и придерживают, чтобы не свалился, а Тэхён, с чьей стороны лежит их старший сын, поглаживает и его. Наконец-то в семье начало все налаживаться. Гук обещает помочь любимому и не дать и шанса прессе вогнать его мужа в окончательную депрессию.***
У Джина ещё не валят гормоны, и он был готов ко всем нападкам со стороны общества. Все же, его альфа — медийная личность, и не обсуждать другим его жизнь невозможно, поэтому он просто отшучивается по всем этим комментариям к его фотографиям и статьям. Ему плевать, у них любовь самая светлая и настоящая. Любят они не за внешность и деньги, а за душу. Честно говоря, Намджун не красавец: такой, обычный, хорошо сложенный альфа, но душа… и ямочки свели его с ума моментально. Его альфа — это именно тот человек, который с себя последнюю рубашку снимет, но поможет нуждающемуся. Он часто помогает детям и животным, переводит немаленькие суммы благотворительным организациям, ходит на вечера посвященные благотворительности, хоть это всегда и показуха, что они все такие молодцы, но он и правда ходит для помощи. Они с Джином просто гуляя подкармливают бездомных животных, фотографируют белок и рыбок в местном парке. Ходят в заповедники и картинные галереи вместо дорогих ресторанов, которые не нравятся обоим. Намджуну особенно, ведь с едой его омеги ничего не сравнится. И как можно этого человека не любить или только за деньги? Его совесть бы уже съела. Возможно, обычный воспитатель садика, с израненным сердцем, лежащий в больнице и ходивший несколько лет к психиатру и правда не достоин его. Это только по словам всех, но Джин и в мыслях бы о таком не подумал. Намджун — это его самая главная награда в жизни за все страдания, и он, как никто другой, достоин такого мужчины. Эгоистично? Нарциссично? Возможно, но он же и правда любит своего бугая, который вазы его постоянно бьет, потому что задел случайно. А Намджун любит свое иногда капризное чудо.***
Джин счастлив, как никогда, вот уже целый месяц с его лица не слазит улыбка, а рука с живота, что ещё совсем плоский. Они этого долго ждали и вот, наконец-то он под сердцем носит их маленьких лучиков. Их счастью нет предела, а еще предела нет у заботы его альфы, который точно будет самым лучшим отцом. Он в этом уверен. Конечно, его забота очень нелепа, но все равно же приятно, когда такой бугай каждые пять минут спрашивает о самочувствии и «особенных желаниях». Да, у омеги всего второй месяц и на таком сроке нет странных предпочтений и не факт, что они вообще появятся. Но кто-то просто перечитал книг о беременных и теперь пытается пользоваться этими знаниями. Ну, а Джин иногда над ним стебется и гоняет в магазин за чем-нибудь эдаким. Конечно, к этому прилагается ещё целый список продуктов, он же не такой жестокий, чтобы совсем просто так гонять. Намджун стал меньше пропадать в офисе, все свое время проводит с беременным омегой, животик гладит, кормит с ложечки, ножки массирует. Все счастье накрыло его с головой, и он теперь выливает его в виде заботы на Джина. Чонгук с Тэхёном шутят о том, что тот помешан, а он и не отрицает, уже как больше года помешан на этом чуде, а теперь и на их детях. Джин поражает всех, взрывая интернет простой фотографией детской шапочки с беременным смайликом. Эту прелесть с медвежьими ушками приволок, конечно, Намджун с костюмом ещё пару месяцев назад, но именно эта шапочка из всей кучи одежды давала ему надежду и веру в скорое появление малыша. Вот и все вещи, которые альфа покупал в огромном количестве на протяжении почти года, наконец-то пригодятся и почувствуют детское тепло. Комнатка их деток потихоньку обустраивается: уже наклеены голубые обои, собраны две шикарные кроватки с балдахином и мягкими бортиками. Пеленальный столик, шкафчик для вещей. И все это собрал Намджун, не стал нанимать рабочих. Хочет сам все сделать и вложить в это любовь. Омегу тоже не подпускает, хоть они и красили не токсичной краской. Все равно запретил. А части мебели тяжёлые, беременным нельзя такое. Вот и сидит он просто на ковре, поедая мороженое и наблюдая, как мучается любимый, собрав из комода непонятную вещь. — Намджун~а, по инструкции там по-другому эта деталь прикручена. — смеется от быстрого поцелуя в щеку, которая вся была в мороженом и продолжает наблюдать, как его любимый все же через полчаса смог собрать этот бедный бело-голубой комод с овечками, не повредив и не отломав чего. Омега награждает его поцелуем и тянет ручки, чтобы его взяли на руки и понесли куда-нибудь. Не важно куда, главное — на этих руках. И его берут, прижимая, как самое ценное к груди, и несут в гостинную на первом этаже. — Раз мое чудо раскрыли и все знают, кто же обладатель моего сердца, почему бы нам не сходить на благотворительный вечер вдвоем? — усаживается на диван с ним на коленях и принимается вытирать взятыми по пути влажными салфетками его щеки от мороженого. — Ну, можно будет сходить. А на кого в этот раз деньги собираем? — хихикает, собирая из его волос высокий хвост пальмочку. — Этот благотворительный вечер организован мной для помощи омегам, которые не могут иметь детей, и на дорогие препараты нет денег. — его ответ заставляет Джина замереть и потерять дар речи. Он знает, что его альфа самый лучший, но не настолько же. Еще он знает, точнее примерно представляет, в какую копеечку вылезло его долгое лечение. Поэтому такой повод для сбора средств он очень сильно поддерживает, шанс обрести счастье должно быть у всех. Он обнимает своего альфу за шею, плача уткнувшись носом в нее же. Это слишком для его сердечка, которое просто находясь в руках Джуна начинает трепыхать и биться сильнее и активнее, а тут такое. Альфа его гладит по спине с улыбкой на устах. Он ждал именно такую реакцию, знал, что Джина это растрогает до глубины души. Когда ему только предложили для поднятия статуса и привлечения инвесторов организовать вот такой вот вечер, он, не сомневаясь, согласился и выбрал лично для его семьи довольно больную тему. Все это было очень тяжело и дорого, что уж скрывать. И понимая, сколько семей с этим сталкиваются, у него сердце щемит. Хоть сейчас у них все замечательно, будут долгожданные и желанные малыши, все это до сих пор может оборваться на корню и стать вновь лишь мечтой. У них большая угроза выкидыша будет в будущем, как говорит врач, и сама беременность будет тяжелой. Поэтому Джин пьет множество витаминов и ездит на частые обследования, а альфа его так оберегает и печется о нем. Джин ничего не знает, от него скрыли это по просьбе доктора, ведь это лишние переживания, а ему это строго запрещено. Джун до сих пор корит себя, что не смог уберечь от всех статей, но ему повезло, что любимый такой пуленепробиваемый и ему реально было все равно и это не маска, это просто Сокджин. На подготовку к вечеру уходит целый месяц, он будет проходить в снятом особняке, чтобы не портить ауру и уют их дома всеми этими напыщенными индюками. Животик Джина за это время стал больше, просто чуть-чуть округлился, но даже этот, может, незначительный рост очень радует их, особенно Намджуна, который постоянно его гладит и целует, разговаривает с детьми. Омегу это умиляет, да и он сам непроизвольно ходит, обнимая его, и говорит сам с собой, адресовывая это детям. Единственный минус это то, что все его блузы и рубашки скоро не будут налазить из-за живота. Один раз по этой причине у него чего чуть ли не истерика была, но небольшой шоппинг с покупкой не только одежды для беременных, но и для их деток его привели в эмоциональное равновесие. Омега стоит на кухне в своей розовой пижаме, с хвостиком на макушке и увлажняющей маской на лице, он готовит завтрак, хоть сейчас и почти обед. Они только проснулись. Сырники с чаем были приготовлены достаточно быстро, примерно к тому времени, когда Намджун смог встать с кровати, а не валяться просто так. Он обнимает свое чудо сзади, привычно укладывая большие ладони на живот и целует его в шею, ведь на щеке была маска. — Они тебя ещё не беспокоят, ну там, пинают? — спрашивает, воруя сырник из тарелки, пока омега все перекладывает из сковороды. Джин бы стал ругаться сейчас, что он ворует еду, но начинает громко и звонко смеяться, чуть ли не задыхаясь. И этот человек вырастил племянника и был рядом с Тэхёном всю первую беременность, уму не постижимо. — Джун~а, второй месяц только, ты чего? Они ещё очень маленькие для такого, ничего даже не сформировано, — вытирает выступившие слезинки и ставит все на стол. Он опускается на стул, начиная с аппетитом есть сырники. — Что там насчёт благотворительного вечера? Когда он будет? — интересуется старший, пережевывая сырник и запивая все зелёным чаем. — Через неделю в семь. — улыбается он, уже представляя, как его парень будет шикарно смотреться в блузе и брюках, что они недавно купили. Но в этом образе он ему все равно больше нравится, как не крути. — Я переживаю, стоит ли мне вообще идти? Я понимаю, что уже намекнул в твиттере на беременность, но все же. Да и там такие люди злые, точно что-то будут говорить про наших деток, мы ещё и без брака их рожаем. — хнычет уже не понятно от чего: то ли от того, что ему предложение до сих пор не сделали или от того, что боится там появиться и стать посмешищем. Это не в первый раз, Намджун уже начинает немного привыкать к своему ещё более капризному чуду. Поэтому вскакивает сразу и садится перед ним меж ног. Маску выкидывает и утирает слезы вместе с гиалуронкой, после целует влажные щеки. Это всегда помогает. — Ну чего ты? Сейчас многие рожают без брака, и мы с тобой это обсуждали. Чуть позже, ты же сам хочешь свадьбу без пузика и хорошо организованную. Прости, что не смог все организовать до того, как они вырастут, но зато наши дети уже будут лично присутствовать на свадьбе. — поглаживает щеку, и после целует нежно в губы. — Мой доктор сказал ходить на йогу для беременных и акваэробику, чтобы беременность лучше и легче протекала. И для деток полезно… — Намджуна умиляет то, как тот забыл уже причину своей истерики и рассказывает о чем-то новом с улыбкой. — Конечно, запишу тебя сегодня же, возить сам буду и ходить с тобой тоже. Он знает желания и просьбы своего омеги наперёд, поэтому даёт согласие на все, тем более, так сказал врач.***
Омега вертится около зеркала, не понимая, как поступить с блузой. Выпустить, чтобы не было видно его пока ещё идеальной фигуры и утереть всем нос? А, «или» тут быть и не может, выбор очевиден: он натягивает черные клеши, заправляя в них молочную блузку с рюшами и жемчугом, а сверху кардиган молочного цвета. Его волосы уложены красиво, завиты к кончикам, и украшают его пшеничные локоны золотые заколки бижутерия. Он накидывает тапочки, которые после сменит на туфли, и идёт вниз, где его уже ждёт самый лучший мужчина на свете. Намджун одет в чёрный костюм. Тройка, и вновь они с ним, как инь и янь, прекрасно дополняют друг друга. Альфа помогает ему переобуться и, взяв его на руки, несёт в машину под смех возлюбленного. Они садятся на задние сиденья. Джун продолжает его обнимать и поглаживать бедро, самому очень волнительно. На середине дороги он и вовсе начинает гладить живот омеги и нагибается пару раз, чтобы поцеловать. Водитель, как и весь персонал дома. В компании работники впервые за столько лет видят Намджуна счастливым. Он всегда ходил с каменным лицом, усталый и единственное счастье — Минхо и его папа. Но теперь у него двое племянников, самый лучший омега и двое детей, которые скоро появятся на свет. О чем же ещё можно мечтать вечно одинокому мужчине, которому почти уже тридцать? Они останавливаются около огромного особняка. Наверное, он даже больше их. Здание было хорошо освещено снаружи и внутри, поэтому даже вечером альфа смог разглядеть его архитектуру. Намджун выходит из машины и, обойдя её, открывает дверь омеге, который неуверенно вкладывает ладонь в его, стараясь второй закрыть глаза от вспышек камер. Младший его быстро уводит под руку в дом, где было, наверное, ещё хуже. Куча напыщенных людей, особенно омег, которые поведали, видимо, не одну рино пластику. Они усыпаны золотом, а костюмы на один раз из дорогих бутиков. Ему даже становится стыдно на секунду от своего наряда, что был не столь роскошным, но зато удобным для него. На нем только одно дорогое украшение — браслет, что ему ещё больше года назад подарили, а больше и не надо ничего. Но и его вскоре, он уверен, снимет. Руки опухнут, и только после родов он вновь его нацепит на запястье. Омега, идя по огромной гостиной, которую переделали для таких мероприятий, слышит перешептывания и свое имя. Ну да, как же без сплетен. Он не понимает, как все эти омеги могут быть здесь, ему плевать на их прежний статус, на их половые связи, но по ним же видно, что родят только в том случае, если богатенький папочка захочет очень и то — не факт, фигуру не захотят портить. А они собирают деньги для такого дела. На него смотрят с осуждением, презрением, недопониманием и ненавистью. Он смотрит в ответ с неприсущим холодом, от Джуна не отходит, идёт рядом, держа крепко за руку. А то точно ему все волосы вырвут и глаза выцарапают. Альфа учёл все, предусмотрел и избавился от того, что сможет стать проблемой, но от взглядов и сплетен никак. Тут если только людей убрать. Им подносят шампанское и сок для Джина, омега мило благодарит официанта, пока его альфа разговаривает с каким-то, по видимости, другом, а ему откровенно скучно и тяжело стоять тут просто так, поэтому он просит Джуна пойти с ним куда-нибудь сесть. И получает мягкий отказ, ведь ему нужно привлечь людей, чтобы помочь омегам. Он провожает любимого до террасы, где усаживает в кресло и пледом укрывает, целуя в лоб. Официант был в его распоряжении, поэтому он с лёгкостью отпускает Намджуна и наконец-то расслабляется в одиночестве, снимая эти туфли. И почему они казались ему удобными? Он наслаждается прохладным воздухом и видами с терассы, прося официанта пару раз принести ему сок и что-то сладкое, что слава богу, тоже предусмотрел Джун. У омеги в последнее время аппетит проснулся зверский, особенно на сладкое, что он лопает тоннами. Один раз он в сопровождении официанта сходил в туалет, потом вернулся обратно в насиженное место. Его тут никто не трогает, даже не заходит никто, кроме официанта и его альфы. За эти несколько часов, видимо, запретили. Или они считают, что он не достоин общения с ними. Ну да пусть, ему это сильно и не надо. Поиграв в игры и посмотрев кучу тик-токов, он набирает своего самого лучшего друга по видео звонку. — Тэ, почему вы с Чонгуком не пошли? Мне так скучно! А эти омеги ужасно пафосные. — бурчит тихо, ведь не хочет напугать малыша, который ползает рядом с Тэхёном на кровати. Весь гнев сходит на нет, стоит увидеть племянника. Он хочет теперь к ним, чтобы зацеловать и потискать омежку. — Я не могу оставить Жанми без присмотра. И няням не доверяю. Ещё Чонгук сказал, что на такие мероприятия будет меня водить только тогда, когда гормональный фон будет в норме. — жмёт плечами, поглаживая сына по животику и с улыбкой смотрит на то, как тот смеётся, потирая глаза ручками. — Нам, похоже, пора спать, мы приедем завтра, и ты все расскажешь. Целую, — отключается от звонка, послав воздушный поцелуй в камеру. Тэхён берет сына на ручки, покачивая его немного и поёт колыбельную. Он ходит по комнате из стороны в сторону, пока маленький омежка не засыпает. Уложив его в подвесную люльку, он тихо выходит из комнаты. Чонгук в то время укладывал Минхо спать, рассказывал истории из своей юности, что совсем не способствует хорошему сну мальчика. А когда тот видит папу, то и вовсе про сон забывает, тянется к нему за обнимашками, которые и получает — самые тёплые и крепкие. Минхо очень любит Чонгука, хоть тот ему и не родной отец. А ещё сильно любит своего маленького братика, хоть тот и забирает много времени у родителей, но они все равно продолжают с ним играть, гулять и дурачиться. Папа не забыл о нем с появлением новой семьи, как рассказывали дети в саду. Он по-прежнему его любит все так же сильно. — Пап, я могу поспать с вами? — вновь просит мальчик, потираясь щечкой о его грудь. Чонгук хотел мягко отказать, сам очень хочет получить немного ласки от любимого, ведь с маленьким ребёнком тяжело находить время для всего, но Тэхён его перебивает, зло зыркнув. Как бы он не любил альфу, его сын всегда будет важнее. Ему всего шесть, и это нормально — спать с родителями, хоть и сам невероятно хочет побыть немного с любимым наедине. — Конечно, — улыбается мягко, поглаживая его по волосам шоколадного цвета. Он бы с удовольствием взял его на руки и унёс в спальню, но ему после недавних родов тяжёлое нельзя, да и сын уже совсем неподъемный. Поэтому его берет Чонгук и, поглаживая по спинке, уходит с семьёй в спальню. — Пап, а вы же купите мне собаку на День Рождения? — уже лёжа в кровати между родителями шепчет Минхо, нежась в их объятьях. — Минхо, какая ещё собака? Тебе брата и двоюродных братьев не хватает? Они скоро родятся, и вы будете играть, а собака — это ответственность. И все будет на мне. — поглаживает его по голове, целуя в щёчки. — Ну, отец обещал собаку. Маленькую и пушистую…– смотрит на него большими глазками. Тэхён хочет отказать, но в этот раз его затыкает взглядом муж, крепко обняв альфочку и чуть ли не плачет от счастья. Прожив с ними больше года, мальчик называл его только Чонгуком, а тут отцом. Альфа никогда не обижался и не заставлял называть отцом, ведь понимает, что ребёнку уже шесть и для него трудно это принять. Поэтому одно слово привело его в восторг. Осознав, что тот сказал, Тэхён тоже счастливо улыбается, обнимая их крепко и со слезами на глазах. Его сын, их сын, принял Чонгука, как отца полностью, и завтра они это обязаны отпраздновать. — Хорошо, будет у тебя собака. Только ты, Чонгук, будешь сам за ним следить и убирать, понял меня? — зыркает на мужа, поцеловав его в щеку. И у Чона нет выбора, кроме как согласиться. Слово омеги — закон, тем более, тот заслуживает все, что угодно. Даже вселенную, которую он обещает подарить.***
Джину нравится йога. У него прикольная форма, похожая на пижаму. С ним рядом такие же беременные и неуклюжие омеги, и он не один тут такой, ходящий в развалочку. А после занятий у него не так болит поясница и ноги. Вот только его альфе, которому позарез нужно ходить с ним, совсем нет. И это только потому, что тренер альфа и ходит тут, лапает всех. Он сидит на большом мяче для тренировок, выполняя указания тренера, а Джун страхует его, а то ещё завалится на бок, не дай бог. На занятиях все омеги со своими парами, ведь эти занятия — парные, и они должны помогать своим беременным партнерам, готовиться к отцовству и становиться с ними ближе. Их нахождение немного бессмысленно здесь, только для того, чтобы поддерживать омегу, помогать по мелочам, но не более. Вот и сейчас он помогает ему встать с мяча и расстилает коврик, помогая уже сесть на него. У Джина седьмой месяц, через пару месяцев он уже родит. Живот совсем большой, он не может встать без помощи, ходит в развалочку, а дети часто пинаются. И вот бы посочувствовать ему, несчастному омеге, но нет. Джун постоянно подговаривает детей дать ему пять пяточкой, говорит много с ними, чем тоже провоцирует. И не то чтобы ему не нравилось его такое отношение, но эти пинки очень болезненные. Намджун сидит позади него, обнимая за круглый живот и поглаживает его, пока Джин выполняет упражнение, пыхтя от усидчивости и желания сделать правильно, но вот чьи-то большие руки очень мешают, из-за чего он постоянно бьет по ним. Тренер в очередной раз говорит ему лучше приходить без партнёра, ведь тот готов убить всех, кто косо посмотрит на свое чудо, и ещё вдобавок мешает делать все правильно. Альфа с этим, конечно, не согласен. Кто будет помогать Джину вставать, кто будет так нежно усаживать и успокаивать детей, когда Ким чуть ли не плачет от неожиданной боли. От него так-то пользы больше. Но даёт все же обещание руки сильно не распускать.***
На улице уже давно лежит небольшой слой снега, который то тает, превращаясь в лёд, то вновь выпадает сугробами. Новогоднее настроение во всю, до праздника остался всего месяц, и все уже активно к нему готовятся. У Кимов и Чонов готовы подарки для семьи, дома украшены и снаружи, и внутри. Гирлянды горят двадцать четыре на семь, над камином висят декоративные носки, такие же, как и камин. Праздновать было решено у Джина с Намджуном. Омеге сейчас крайне тяжело куда-то ходить и менять привычное место обитания. Дома он может в любой момент улечься на диван и поспать, а лучше в кровать, где уже несколько месяцев разворачивается стройка, добавляются все новые вещи, выкидываются какие-то ненужные. Все, чтобы только сделать комфортное гнездо. Ему бы на сохранение лечь, как говорит доктор, боясь, что роды начнутся раньше предположенного. Но омега отказывается, ссылаясь на то, что хочет провести праздники с семьёй, и он, вообще-то, прекрасно себя чувствует, несмотря на боль в пояснице и тяжёлый живот, на котором уже не сходится ни одна рубашка. Даже самые большие футболки обтягивают. На удивление всех, особенно доктора, у Джина достаточно спокойно протекает беременность, даже есть шансы родить самому, но они рисковать не будут и слушать истерику омеги тоже. Это все благодаря витаминам и его запаху, Намджун просто уверен. В очередное ленивое утро предновогодних праздников они валяются в кровати, и Джин периодически бьёт его подушкой, тихо смеясь при этом. Ну а что он тут к животу лезет и пытается разбудить детей? Пусть поспят. Джину уже сложнее готовить завтраки, поэтому они питаются в кафе или заказывают. Намджуна к плите подпускать нельзя. Как жаль, что он этого раньше не знал, чуть не задохнулся от дыма. Омега смеётся от ленивых поцелуев в свою шею, пока они переходят и на его ключицы, покусывая кожу. И, о, это было ошибкой его любимого. На Джина, у которого гормоны хлещут и секса не было несколько месяцев, это действует очень сильно и тот, кряхтя, встаёт, пересаживаясь на бедра Джуна, хитренько улыбаясь. И тянется за поцелуем. Это утро заканчивается риммингом от Намджуна и минетом от Джина. Прекрасное утро, после которого все остались счастливы и довольны.***
У них огромная прекрасная белая ёлка, которую так хотел Джин. Весь декор розово-серебряный. Все елочные игрушки, мишура, гирлянды и светяшки в этих тонах, даже салфетки. Омега это объясняет просто любовью к цветам и тем, что так хотят дети. Ну, этого в принципе хватает. Вот и сидит его чудо на полу, украшая низ елки, и кряхтит, когда нужно поменять место украшения. Намджун в это время пошёл делать ему чай с печеньем, ведь без этого украшение не пойдет. Через пару часов уже новый год, а у них ёлка не наряжена, из-за чего омега психовал долго. А раньше не доходили руки украсить, и они оставили все на потом. Зато подарки стоят под ёлкой для всех. Как в американских фильмах, Джин всегда о таком мечтал. Чонгук несёт пакеты с подарками и продуктами, пока Тэхён несёт их омежку на руках. Минхо идёт рядом с тортом, который бы съел по пути дядя, если бы не контроль родителей. Жанми ловит языком снежинки, весело смеясь и уже хочет побегать по дому дяди, а не сидеть на руках у папы в этом душном костюме. Они заходят в особняк, где вкусно пахнет едой и Новым Годом. Корица, елка и имбирное печенье. Вот, что такое Новый Год. И в этом году они проведут его своей огромной семьёй. Жаль, что близнецы будут пока только косвенно, но на следующий Новый Год в доме будет ещё шумнее. Минхо раздевается сам и помогает брату, который оставшись в одной кофточке и штанишках бежит в гостиную с радостными криками на Джина, ну а Минхо за ним, чтобы обнять любимого дядю. Все же Джин смог свергнуть с пьедестала даже своего альфу и стать любимым дядей для детей. Омега обнимает их в ответ, смеясь от поцелуев и поглаживаний своего живота Чонгук заходит следом в гостинную, улыбаясь со всей этой картины и ставит все подарки под елку к остальным. Он здоровается с Джином, и оглядывает их елку, которая была мягко говоря, странной. Наверху только звезда, а внизу все усыпано шарами. — Так, Минхо, давай мы украсим елку, а дяде нужно отдохнуть. Близнецы не бушуют? — помогает ему встать и усаживает на диван, под поясницу укладывая подушку. — Где, кстати, твой альфа? Решил сжечь кухню? — смеётся, возвращаясь к ёлке и начинает преукрашать её. — Он на кухне, но просто готовит чай. Надеюсь, это уже ему можно поручить. — улыбается, помогая и Жанми забраться на диван. Мальчик лепечет что-то кое-как понятное, что-то про арбуз. Так он называет живот Джина. Намджун вскоре приносит ему чай с имбирным печеньем, которое они едят напополам с омежкой, хотя тот просто обсасывает его и потеряв интерес к одной, берет другую и все по кругу. Намджун тоже сразу после поцелуя, в благодарность присоединяется к другу украшать елку. Их подгоняет Джин, ведь скоро уже Новый Год, нужно праздновать а не этим заниматься. Все заняты своими делами: Джин с племянником смотрят новогодний фильм и кушают, Тэхён помогает на кухне заказному повару приготовить ужин и накрывает попутно на стол, чтобы уже поскорее отправить повара домой, а им сесть праздновать. Чонгук же с сыном и другом украшают елку. Ничего интересного. Через час все садятся за стол, Жанми на коленях у отца, Тэхён рядом с мужем, Минхо рядом с ним, Джин же рядом с любимым получает долгожданную ласку, в виде пары поцелуев и поглаживания живота. Иногда это заставляет детей буянить, а иногда, как сейчас, наоборот утонуть и дать ему спокойно поесть. — Когда мы уже будем открывать подарки? — ноет Минхо, ковыряясь в своей тарелке и ест немного. Ему бы сладкое, да подарки уже свои открыть, а не этот праздничный стол и рыба в его тарелке. — После того, как запустим салют. Минхо, будь чуточку терпеливее. — накладывает ему ещё салата Тэхён и треплет волосы, возвращаясь к своей порции. Жанми со смехом ест с вилки отца рыбу и картошку, но все остальное летит подальше, обратно на тарелку от боевой ручки малыша. Его тут раздразнили вкусной печенькой и рыбой, а он должен есть какие-то овощи. Мальчику протягивают бутерброд с икрой, который он принимает и с любопытством поедает красные круглишочки, отдавая Чонгуку хлеб с маслом. В итоге ребёнку просто дали баночку икры, чтобы не издеваться над продуктами. В двенадцать, когда бьют куранты и взрослые, загадав желание на бумажке, поджигают её и бросают в свои бокалы с шампанским. Джин с соком чокаются ими. Дети уже давно лежат на диване и спят в обнимку, позабыв о подарках. Идут они пускать салют сразу после двенадцати. Намджун помогает Джину одеться нормально, а не идти расстегнутым, как тот хотел. Чонгук пошёл будить Минхо. Тот ведь сто процентов обидится завтра, если будут без него пускать. А Тэхён, как самый быстрый и ответственный, ушёл ставить салют и ждать этих капуш. Приходится ждать недолго, и пока Намджун пошёл все поджигать. Он целует сына в щеку и мужа в губы, улыбаясь своей самой счастливой квадратной улыбкой. — Я люблю тебя, Гуки. — говорит омега как раз в тот момент, когда в небе взрывается первый залп и оно украшается сотнями таких же огоней по всему городу.***
Уже после салюта Минхо не смог заснуть и требовал идти открывать подарки. Все немного бухие, кроме Джина, тот просто жалуется на боль в спине, садится около елки. Распределив подарки, кто и что кому дарит, они стали открывать разноцветные коробочки, упакованные в красивую бумагу. Начали с Минхо, тот этого слишком долго ждал. Как только ему разрешили это сделать, коробка была превращена в фарш из картона. Родители подарили ему гоночную трассу с десятком машинок, как тот и мечтал. Джин милую пижаму в виде мишки, а Намджун все-таки, как и обещал год назад, машину детскую, но он может на ней спокойно ездить по заднему двору и дому. Счастливый ребёнок, позабыв обо всем сел в этот гелендваген и поехал громить первый этаж дома. — Ты не выносим, — тяжело вздыхает Тэхён под смех мужа и Джина. Но тоже улыбается, стараясь это скрыть, конечно. Его сын счастлив и как он может сильно ругаться. Чтобы его задобрить, следующим открывает он свои подарки. От мужа получает золотую цепочку с символом бесконечности в виде сердец. Чонгук получает свой главный подарок — его улыбку и поцелуй. Тут больше ничего и не нужно. Намджун подарил ему сертификат в спальню. Спасибо, что не его самого, но тот сказал, что это будет на следующий Новый Год. Обнадежил. Подарок Джина же он посмотрел одним глазком и сразу закрыл, покрываясь алым румянцем. Он смотрит зло на друга, но тот руками разводит, якобы, что тут такого, его альфе понравится. Видимо, этот подарок был для Чонгука, но никак не для него. Альфы, конечно, не поняли, почему тот не открыл нормально подарок, а спрятал его за свою спину, но решили промолчать, зная, что от этих двоих хорошего не жди. Чонгуку муж подарил новые часы, которые он так хотел и новые серьги в уши. Намджун с Джином сделали один подарок, ведь омега совершенно не знает, что ему дарить, а у альфы была идея. Вот они и подарили гитару и сертификат в музыкальный магазин. Чонгук любит музыку, и Ким это знает. Джин с радостью принимает от Тэхена несколько коробок своих любимых конфет, что ему обычно делают на заказ, и одинаковые костюмы для детей. Чонгук тоже дарит всякие игрушки и погремушки. Ну, а что еще можно подарить омеге который вот-вот родит? Тем более, дату поставили уже на начало января. Намджун мнется с подарком, но все же встаёт перед ним на одно колено и открывает розовую бархатную коробочку, где лежит аккуратное колечко из розового золота с маленьким бриллиантом в виде сердца. Джин лужа, он плачет со счастливой улыбкой и притягивает уже своего без пяти минут мужа за шею к себе, чтобы поцеловать. Тут слова излишни, все знают, что тот согласен, и как долго он ждал предложения. Брат над Намджуном стебется, подарив набор для кулинарии, книгу, венчики, фартук с надписью «самый лучший повар» и курсы для готовки. Тот благодарит его и отодвигает коробку подальше. Чонгук дарит слава богу что-то и правда нормальное — детские кресла. С фантазией плохо, зато практично. И вот наступает дарить подарок Джину. Тот мнется ещё больше, чем Намджун, протягивая маленькую коробочку, но просит не открывать, пока тот не скажет речь. — На этот подарок я ничего не потратил, но я надеюсь, что он станет самым ценным за сегодня, — улыбается смущённо, теребя край футболки. — Джин~а, мы знаем, что ты беременный. — смеётся Тэхён, положив голову на плечо мужа. Но омега только отмахивается на его слова, показав язык. Намджун в полном непонимании открывает коробку, где лежит красивый конверт с печатью сургучом. Видно, что не вскрывали. Он открывает его, видя снимок узи, которые Джин всегда приносит домой после приемов и клеит на холодильник. Внизу снимка подпись «омега и омега ♡» и видно, что это писал Джин. — На последнем узи мне сказали вторичный пол наших детей. — улыбается, сам обнимая своего альфу. Возможно все считают, что три омеги в доме — это наказание и лучше бы были альфы. Так напишут в газетах, в интернете. Его компания осталась без наследника и всю эту чушь. Но что сделать, если он счастлив быть отцом двух самых прекрасный омег, которых ему родит не менее прекрасный и любимый человек.