***
Как оказалось, утром голубоглазый вернулся в общежитие, после чего сразу убежал в колледж. Об этом Джонни узнал от Олега, который очень вовремя зашел к ним в комнату, чтобы разбудить Джонни. В голове, без присутствия Ромы, все мысли пришли в норму и рассудок больше не кричал бесконечное «SOS». Было непонятно, смирился Джонни со своей участью жить и тусоваться с голубоглазым пидором, или нет, но на душе больше не было так тревожно, как в первые дни их нормального общения. Хотя, как дрочку соседу по комнате и просмотр его стриптиза можно назвать общением? Джонни уже перестал винить себя в увольнении Ромы, но и от помощи своей он отказываться не планировал. Если Рома попросит, то Джонни с радостью поищет ему неплохую работу. — Ненавижу понедельники, — бубнил Олег, поднимаясь по лестнице на второй этаж колледжа, — в рот я их… Джонни нервно посмеялся. Он полностью был согласен со словами друга, но и в тоже время радовался подобному завалу по учебе. Вряд ли сегодня у него вообще будет время подумать о голубоглазом. Всю эту неделю он планировал посвятить учебе и хотя бы попытаться избежать проблем уровня «голубоглазый сосед пидор». И Джонни искренне надеялся, что не встретит этого парня где-нибудь в коридоре. Колледж, конечно, большой, и шансов увидеться здесь немного, однако, учитывая прошлые случайные встречи, Джонни слегка переживал. Но уже сидя на паре, волнение покинуло парня, оставляя на его месте внимательность к предмету и учебе. И если 2 пары прошли так спокойно, то в обеденный перерыв все снова пошло по пизде. Джонни даже не пытался предположить как так вышло, потому что подобные совпадения совпадениями уже не являются. Заходя в туалет, перед тем, как пойти в кафе перекусить, Джонни наткнулся там на Рому. Голубоглазого пидора, которого Джонни планировал избегать. Как только Джонни осознал, что это он, сердце забилось быстрее, в горле пробежал неприятный ком, а волнение с новой силой захлестнуло его. Особенно тогда, когда Рома повернулся в его сторону, выключая кран. — Привет, неожиданная встреча, — сказал он и улыбнулся. Джонни заметил, что глаза у парня были опухшими, как будто от слез, — хотя мы всегда так «неожиданно» видимся, настолько часто, что можно уже сказать, что ожиданно. И всегда в каких-то тупых местах. — Классика, — только сказал Джонни, подходя к умывальнику. Он включил воду и ополоснул лицо холодной водой, проводя сырыми руками по волосам. — Верно, — посмеялся голубоглазый, — спасибо тебе кстати. Не знаю чем, но ты мне очень помог вчера. — Очень заметно по твоим синякам под глазами. — Это не то, я конечно всю ночь без сна просидел, но мне не было плохо. Я правда поверил в то, что смогу найти новую работу… Но представь себе, мне Алла сегодня утром позвонила и сказала, что я на рассмотрение. — Это что значит? — Джонни недовольно вскинул брови. Мало, блять, этому пидору было того, что в уборной произошло, так он еще и на какое-то «рассмотрение» согласился. Уж лучше бы его уволили! — Это значит, что меня не уволили. Алла сообщит мне день, и я заново буду проходить собеседование. Алла конечно говорит, что возможно владелец заставит брать новые услуги, но она пообещала предотвратить подобное. Джонни долго пытался понять, рад Рома или нет. Его глаза светились, сам он улыбался, но что-то в нем пугало. Джонни мог объяснить такое рвение голубоглазого к работе, но почему ему хочется работать именно стриптизером? Есть работы, которые не требует никаких пошлостей, например официант или продавец. Но и зарплата-то там небольшая… — А если он поебаться с тобой попросит? — сразу выпалил Джонни, совершенно не скрывая своей агрессии. Рому это, казалось, никак не смутило, хотя неловкость с воздухе определенно повисла. — Не попросит, я ему, скорее всего, не интересен. — Ага, то есть в туалете тогда совсем не интерес был? Рома не нашел, что ответить. Он оперся спиной о холодный кафель, явно не собираясь уходить. Джонни покидать уборную тоже не спешил. Он встал напротив Ромы, пытаясь прочитать его эмоции. В глазах читалось всё! Отчаяние, печаль, радость, возбуждение, нежелание и одновременно рвение общаться. — Димка все ждет тебя, — сказал Рома и улыбнулся. Вспоминая этого светлого мальчика, Джонни сам невольно заулыбался. Он так сильно напоминал Рому, что от этого сходства невозможно было не удивляться. Сейчас, при ярком свете, Джонни понял, что отличает братьев только возраст и цвет волос, у Димы они темнее, — говорит, что ты ничего ему не обещал, и он просто так ждет твоего прихода! — Рома сделал акцент на слове «ничего», отчего Джонни посмеялся. — Всего лишь книгу, — ответил он. — Только не «Ганнибала», а то я видел, у тебя все 3 части есть. — «Ганнибала» мне жалко, я ему другую подарю. Следующие минут 10 Джонни провел в туалете с Ромой. Никого из одногруппников он там не встретил, видимо все убежали в общагу или в кафе. Зато одногруппники Ромы очень часто заходили в туалет, интересуясь, чем голубоглазый с Джонни тут занимаются. Но несмотря на это, поговорить удалось на славу. Про работу разговор больше никто не заводил, а вот про Димку, про учебу, про преподов и про соседей очень даже. Рома достаточно искренне смеялся с шуток, а Джонни на несколько минут даже забыл, с кем разговаривает.***
Со временем оказалось, что голубоглазый на самом деле неплохой собеседник. Все эту неделю они встречались в туалете и общались. Даже если они виделись после колледжа или во время перемен, никто из них не пытался заговорить. Клеился и развивался разговор только в туалете, где без отопления становилось уже холодно, а остальные студенты мешали своим присутствием и вечными приходами и уходами. Шел разговор обо всем. Джонни даже начинал забывать о том, что когда-то он видел, как голубой танцует, начал забывать и о дрочке, и о всем том, что связано с клубом. Всю эту неделю в туалете рядом с ним был Рома. Рома Фильченков для всех преподавателей, Ромашка для одногруппников и Ромка для брата. Он был с обычной семьей, истории про которую рассказывал с улыбкой, у него были обычные неловкие ситуации, которые он вспоминал, а Джонни с них смеялся. Все было обычным, настолько обычным, что Джонни даже не запомнил ни один разговор, ни одну тему. Он просто знал, что они об этом разговаривали, а о чем именно вспомнить не мог. Кроме, пожалуй, одного разговора про Падшего ангела. — Как тебя не узнают там? Я думал, что Олег мне все уши прожжужит тем, что мой сосед по комнате стриптизер. — А какое у Олега зрение? — спросил в ответ Рома. Джонни сразу понял к чему он ведет, но тогда всплывал следующий вопрос: — У меня тоже зрение хуйня, почему же я тебя узнал тогда? — Просто я тебе понравился и запомнился еще в нашу самую первую встречу, — сказал Рома, на что Джонни слегка засмущался. Спорить с голубоглазым он конечно не стал, но и согласиться с ним не мог. Просто они живут в одной комнате, ни больше, ни меньше. И понравился он Джонни или нет никакой роли не играет. Этот разговор заставил всю следующую пару думать только про Рому и про их знакомство: Возвращаясь в общежитие, от Олега Джонни узнал о том, что его соседа по комнате отчислили и на 4 курсе учиться он не будет. Мысль об этом невероятно радовала, потому как этот сосед был, мягко говоря, хуёвым. Даже вспоминать больно. Именно поэтому перспектива жить одному невероятно радовала! Однако что-то пошло не по плану… — А ты в курсе, что к тебе первокурсника подселят? — с порогу начала одногруппница Оля, обнимая парня. — Ебать, какого? — спросил Джонни, мгновенно теряя надежду на нормального соседа. — Рома Фильченков, я дружила с ним раньше, — ответила девушка, — кстати, я слышала, что он гей… — А мне ты это зачем сказала? — На всякий случай, поаккуратнее с ним будь. Подобных разговоров было очень много. Всякий, кто знал про «Рому Фильченкова», говорил о том, что он гей. Кто-то помягче, а кто-то напрямую, не стесняясь и не переживая. Поэтому о том, что его сосед пидор, Джонни узнал даже не познакомившись с ним. Однако, когда этот парень зашел в комнату, Джонни мгновенно согласился со всеми слухами про этого Рому. Немая кличка «пидор» отпечаталась в голове у Джонни, а имя «Рома» навсегда забылось. У этого парня были голубые глаза, которые приветливо улыбались, высокий рост, из-за которого Джонни сначала решил, что парню лет 19, а не 17, худое телосложения, из-за которого Джонни наверное и решил, что слухи о том, что Рома гей, правдивы, а ещё у него были светлые волосы. Тогда они были нормально уложены, сейчас же кудрявые, лохматые и напоминали гнездо, только светлое. Тогда вечером Джонни решил предложить голубоглазому посмотреть какой-нибудь фильм вместе, познакомиться. Зачем, он не помнил, возможно хотел реально познакомиться, а возможно опровергнуть или подтвердить слухи. Типа: если согласится — гей. Откажется — натурал. Голубоглазый тогда посмеялся и отказался, сказав при этом: «ты разве гей?». С тех пор Джонни не сомневался, хотя вопросы у него конечно были. В принципе Рома был прав, он тогда и правда запал Джонни в душу и какое-то время очень интересовал его. Но во время учебы они даже видеться перестали, поэтому интерес достаточно быстро пропал.***
— Когда у тебя конец пар? — спросил Рома, но чуть погодя продолжил, так и не дождавшись ответа Джонни, — Димка попросил тебя в гости пригласить. Говорит, что скучает и хочет с тобой увидеться. — Ну, я не знаю, в принципе, мы можем погулять с ним сходить. И с тобой конечно, — ответил Джонни. Сегодня пятница, завтра пар будет меньше, поэтому можно весь вечер уделить гулянке, а уже ночью или утром сделать домашку, а после и уйти в колледж. — А в гости пойдешь? Можем погулять сначала, а потом к нам чай с тортиком попить. — С тортиком? У кого-то День Рождения? — Нет, просто Димка очень сладкое любит, вот я ему вчера торт купил. — А ты тоже сладкое любишь? — спросил Джонни на автомате. Его до сих пор поражало сходство этих братьев, поэтому узнать одинаковые ли у них вкусы было очень интересно. — Да и сам сладкий, — спокойной ответил Рома, но тут же перешел на флиртующий тон, — не веришь? Можешь попробовать. — Ой, блять, не надо, спасибо, у меня диабет! — Правда? — неподдельно удивился Рома. Джонни захотел ударить себя ладонью по лбу. — Какой ты доверчивый, — сказал он, — я пошутил вообще то. Рома засмеялся, и Джонни вновь почувствовал себя прекрасно. Как будто так и должно быть. Джонни шутит, Рома с этого смеется. Они вдвоем, в туалете, договариваются пойти гулять с младшим братом голубоглазого, решают, когда выйти, куда сходить и во сколько вернуться домой, чтобы Дима успел вовремя лечь спать.***
— Ты готов? — спросил Джонни, стоя около двери. Рома что-то пробубнил, продолжая ходить с одного конца комнаты до другого, собирая какие-то вещи в рюкзак. Джонни ощутил себя мужем, который ждет свою жену, пока та накрасится, подберет подходящий наряд, а потом неожиданно поймет, что забыла какую-то деталь и начнет собираться с самого начала. Наблюдая за тем, как Рома делает абсолютно то же самое, Джонни сделал для себя целых два вывода: во-первых, он никогда не будет иметь семью, во-вторых, если бы у него был список, на ком 100% жениться нельзя, то Рома был бы в нем самый первый. — Да я не знаю! — возмутился голубоглазый, кинув рюкзак на пол, — Я боюсь… — Чего? Ты домой идешь вообще то. Я бы, на твоем месте, радовался. — Но ты же не на моем месте, — улыбнулся Рома, и Джонни почувствовал себя ужасно неловко. Голубоглазый же прав, Джонни понятия не имеет о том, что происходит в семье Фильченковых. Он хотел уже извиниться, как Рома снова заговорил: — ты не подумай только ничего такого, но… Мой отец не умеет доверять людям и нас с Димой тому же учит. — Из-за Анны? — Да, он боится, что мы повторим его ошибки. — Если все настолько серьезно, то я могу не идти к вам домой. Мы можем только погулять. — Нет-нет, все хорошо! Отец доверяет нам больше, чем себе. А Димка столько всего хорошего про тебя наговорил… — Рома тихо посмеялся. — Мы же с ним один раз виделись, — Джонни не мог сдержать улыбку. Он понимал, что надо бы отругать себя за эту сентиментальность к семье голубоглазого, но от чего-то не стал. Не захотел. — Видимо ты на всех Фильченковых хорошее впечатление производишь, — пожал плечами Рома и заулыбался. Джонни некоторое время обдумывал эту фразу и наконец понял, что голубоглазый имел в виду. Он понравился Роме в их самую первую встречу… — может и папе ты тоже понравишься? Джонни решил промолчать. Он не знал отца Ромы, поэтому никак ответить на вопрос не мог. Хотя очень надеялся, что ответ окажется положительным. Объяснить это желание он не мог. Еще пару дней назад ему было бы плевать. Какая разница что о тебе подумает какой-то мужик? Какая разница отец это голубоглазого соседа пидора или нет? Сейчас же разница, видимо, была, ибо волнение и тревогу, когда они с Ромой начали выходить, он объяснить определенно не мог. Или просто не пытался.***
На улице уже стемнело, когда парни доехали до нужного дома. Выходя из машины, Джонни поежился от холода. Рома пожаловался на погоду, и Джонни полностью с ним согласился. Наступала зима и подобное было, конечно, очевидно, но все равно неприятно. Повезло, что грязи и луж нет. — Ромка! — из подъезда выскочил Дима. Он кинулся в объятия Ромы, без остановки рассказывая, как соскучился и как рад, что Рома смог приехать сегодня. После наступила очередь Джонни. Дима прыгнул на него, и Джонни, как истинный папа, покружил его и отпустил. — Я принес тебе книгу, — сказал Джонни, и мальчишка сразу начал радостно улыбаться, — она в рюкзаке, я отдам тебе ее, когда домой пойдем. Долго стоять возле подъезда они не стали, а сразу решили отправится гулять. Долго решали куда именно пойти. Дима просился на детскую площадку, аргументируя это тем, что он еще маленький ребенок и ему надо играть. Но Джонни, по секрету, он сказал, что просто хочет покачаться на качелях. А ещё он сказал, что Рома тоже любит качели, просто стыдится этого, так как он же взрослый уже, а не маленький. Рома же просился дойти до Дворцовой площади, ведь идти до нее не долго и можно купить в ларьке чай или кофе. Самое забавное в их споре было то, что обращались они друг к другу, как «Ромка» и «Димка». Джонни, конечно, не хотел этого признавать, но подобное обращение было очень милым. — А ты куда хочешь? — спросил Рома у Джонни. — Я бы развод моста хотел посмотреть, — сказал он, не задумываясь даже на секунду. Рома тогда достал телефон и видимо посмотрел время, так как после сразу же убрал. Дима ждал вердикт Ромы, а Джонни неожиданно понял, что не думает ни о чем. Он специально пытался задавать себе вопросы — «почему ты здесь?», «с голубоглазым?», «вы что, друзья?» и т.д. Но понимал, что ответы на них его не интересуют. Сейчас, гуляя с Фильченковыми, ему плевать, друзья они или нет, плевать, что было раньше и какие мысли его преследовали день за днем. Сейчас с ним Ромка и Димка, всё! — Предлагаю походить пока, а потом посмотреть развод Дворцового моста, — сказал Рома, и никто не стал возражать. Ходили они достаточно долго, но, на удивление, никто на усталость не жаловался. Джонни даже удивился тому, как спокойно ходил несколько часов подряд, общаясь и веселясь с… друзьями? Обычно он и часу-то на ногах провести не может, а тут гуляет только так. В голове пробежала мысль о том, что все дело в компании. Олег и его друзья слишком шумные, слишком заводные и развязные. А Рома и Дима семейные. Несмотря на все то, что было в клубе, Рома и вправду был домашним. Стриптизер — это не для него. Ему надо сидеть дома, воспитывать ребенка, готовить кушать, гулять с семьей. Джонни подобное было в разы приятнее, чем тусовки, вечеринки и вписки. — Жесть здесь народу, — сказал Джонни, следуя за Ромой и ведя Диму за ручку. Как вышло так, что Джонни стал «папой» для мальчишки - непонятно. Просто в какой-то момент прогулки Дима протянул руку, а Джонни с охотой взял ее. — Ты никогда здесь не был? Серьезно? — Рома шел рядом с Джонни и постоянно улыбался. Иногда он поглядывал на Диму и, когда замечал, что Джонни держит его за руку, начинал улыбаться еще шире. — А ты никогда не смотрел «Сверхъестественное»? — съязвил Джонни, и Дима тихо хихикнул, — Я не очень люблю Питер. Сразу после окончания колледжа, я планирую в Канаду уехать. — Ого, в Канаду? — удивился Рома. Джонни гордо кивнул. Дима тоже заинтересовался, начиная пристально наблюдать за Джонни, — Почему именно Канада? — Я заранее планирую свое будущее. Когда-нибудь появятся андроиды и начнут революцию. А в Канаде никаких андроидов не будет, а значит и революции тоже. Обычная безопасность, — объяснил Джонни. Дима удивленно и восторженно смотрел на него, как будто бы желая задать миллион вопросов, а Рома наоборот, даже не знал с чего начать бы… — Это типа отсылка на игру. Ты не играл никогда в «Детройт»? — Рома отрицательно покачал головой, — Пиздец ты, сериалы никакие не смотрел, в «Детройт» не играл..! — Мне не с кем. — В смысле «не с кем»? Ладно, у меня она на ноуте скачена, можем поиграть, если хочешь. — А я тоже хочу в «Детройт» поиграть! Я смотрел у Куплинова прохождение! Я тоже хочу поиграть! — радостно начал кричать Дима. — Ну все, тогда решено. Ты когда сможешь прийти к нам? — спросил Джонни у Димы. Мальчишка начал широко улыбаться и чуть ли не в припрыжку идти за ручку с Джонни. — Да хоть завтра! — весело сказал Дима. — Нет, завтра нельзя, — серьезно ответил Рома, хотя Джонни отчётливо слышал радость в его голосе. От этого на душе становилось непривычно тепло. Он сделал двух плохо знакомых людей счастливыми, просто предложив им свою компанию, — завтра мы с Джонни в колледж, а потом я на работу. — Опять на работу? — простонал Дима. — Что значит «опять»? Димка, если бы не моя работа, у вас с папой бы не было хорошей квартиры. — Лучше бы мы были бедными, чем то, чем ты занимаешься… — пробубнил Дима, но Рома на это уже ничего не ответил. Джонни решил в разговор не вмешиваться, а просто покорно шел за Ромой. Джонни до сих пор смущал тот факт, что Димка, мальчишка 11-ти лет, знает о том, что его брат «Падший ангел», что он по выходным танцует для взрослых дядь и теть. Но радует хоть то, что Дима, так же, как и Джонни, против этого. Ждать долго не пришлось, оказалось, что гуляли они уже долго и до развода моста осталось буквально 20 минут. Роме удалось найти местечко, где было не так много людей, поэтому парни решили остаться там. Дима далеко не отходил, но и стоять рядом с парнями не остался. Он ходил из одной стороны в другую, иногда останавливаясь и смотря куда-то вдаль. Рома некоторое время наблюдал за ним, после чего переключился на Джонни. — А что у тебя с Аллой? — с интересом спросил он. Джонни немного покраснел, но не из-за вопроса, а из-за того, что его задал Рома. — Да ничего вроде. — Да ну? А мне кажется, что ты ей нравишься. И она тебе симпатична. — Ну да, она красивая, добрая… — начал Джонни, но тут же заткнулся. Все это звучало так нелепо. У них с Аллой ничего же не получится. Джонни не знал с чего вдруг сделал такие выводы, но он точно знал, что Рома считает абсолютно так же. — Она не подходит тебе, — сказал голубоглазый, — вот что ты чувствуешь, когда она рядом с тобой? Джонни хотел ударить себя по лицу. Рома вообще в курсе, что существуют такие слова, как «смущение» и «стыд»? Но несмотря на это, Джонни реально задумался, что он чувствует рядом с Аллой. — Спокойствие, — ответил он, и тут же невольно подумал, что рядом с Ромой спокойствие он чувствует в самую последнюю очередь. — А знаешь, что чувствуют люди, когда влюблены? — спросил Рома и устремил свой взгляд на мост, который был до безумия красив издалека, — Да что угодно они чувствуют, только не спокойствие. Они переживают и ненавидят, они жаждут встречи и боятся увидеться, хотят обнять, но смущаются любым прикосновениям. Все подряд, все сразу, все вместе. А не спокойствие. Джонни не понимал, зачем Рома все это говорит, но тут же подумал о том, что скорее всего для себя. Ну и для Джонни немного конечно тоже. Только зачем? В какой то момент этот вопрос перестал иметь смысл. Джонни вспомнил про бармена, который ухаживал за Ромой и решил, что раз у них с голубоглазым настал вечер откровений, то самое время спросить, что же все-таки смазливый бармен имел ввиду. — Слушай, а ты… встречался с барменом из клуба? — Джонни почувствовал, как покраснел до самых ушей. Хорошо, что на улице ночь и смущение на лице не так заметно. — С Костей? Скажу честно, я пытался… Но не заводить с ним отношения, а просто доверять. Отец постоянно твердит о том, что доверять людям нельзя. А я, — Рома ухмыльнулся, — хотел доказать обратное. — Этот Костя сказал, что пытался с тобой поговорить… И что ты сам с ним заигрывал… — Было такое. Но разговор я тактично проигнорировал, а заигрывать прекратил, — Джонни слышал то, что Рома смеется с этой ситуации, но продолжил он уже более серьезно, — Костя пускай и кажется пошлым и распутным, но это всего лишь защитная реакция. Наедине с тем, кого он любит, Костя спокойный, забавный… — Джонни сомневался, стоит ли что-то вообще говорить, поэтому молча ждал, пока Рома продолжит, — Я не захотел пользоваться им. Мои тупые доказательства отцу не стоят его разбитого сердца. Он и так достаточно травмирован… Больше Рома ничего не сказал. Он достал телефон и показал Джонни время. Пробило 01:10, и Джонни заметил, как мост медленно начал подниматься. Димка тотчас подбежал к парням. В руке он держал свой телефон и улыбался. — Давайте сфотографируемся?! — весело проговорил он. Рома посмеялся и немного нагнулся, чтобы поместиться в кадр. Джонни положил руку на плечо мальчишке, улыбнулся, и Дима сделал селфи. На фоне хорошо виделся разводной Дворцовой мост, яркие вспышки фонарей и темное, звездное небо. Парни обменялись номерами телефонов, и Димка скинул каждому эту фотографию в Telegram. Идя домой в гости к Фильченковым, Джонни очень переживал. Все это время он думал, что не боится, что ему совсем плевать, как на него отреагирует отец Ромы, но когда до дома оставалось несколько сотен метров, Джонни испугался. Но на долго эти мысли в его голове не задержались. Димка забрал у Джонни из рюкзака книгу и начал разглядывать ее, вслух обсуждая то, что может происходить в ней, как может поменяться герой и о чем она в принципе. Рома активно подхватывал разговор, то и дело спрашивая что-то у Джонни. И только подходя к нужному зданию. Джонни понял, что Фильченковы пытались его успокоить и отвлечь от тревожных мыслей по поводу встречи. И только когда эта мысль дошла до сознания Джонни, дошла и вторая. Он не предупредил вахтершу… Что означает одну ужасную вещь — вход в общагу этой ночью ему закрыт.