×××
Сердце в интересе стучит где-то в глотке, а страх быть пойманным за этим пробирается глубоко в тело, щекоча косточки, делая их ватными, как при болезни. Минхо ногтем ковыряет кожу на пальце из-за нервов, когда другая рука, потная, переворачивает листок на первую главу. Ком в горле не сглатывается, на губе ощущается неприятный для языка вкус метала. Парень выпучивает глаза в удивлении, задыхаясь. Чёрт возьми. В начале книги лежала старенькая заплатка в виде куска другой бумаги, прилипшая к этой книге, показывая, что её давным давно не открывали. И под ней было то, что заставило паренька сжаться и ощутить давящую атмосферу при просмотре этой книги. Это было жутко. Это было странно и пугающе. Зачем кому-то делать это? Либо это были чернила, либо ещё что-то, это вообще не имело никакого значение, ведь каракули, зачёркнутые изрисованные буквы и обведенные в кружок некоторые, притягивали к себе, говоря, насколько это опасная находка. Ну или какой-нибудь ребёнок в прошлом решил заняться фигнёй и составить из книги свой личный дневник или что-то в этом роде. Руки тряслись всё равно, потому что предчувствие орало в груди о том, что тут есть что-то важное. А иначе зачем кому-то прятать это сюда. По бокам страницы можно было заметить интересные мелкие рисунки и цифры в странной последовательности. Кто-то очень хорошо постарался для простой забавы. По виску потёк пот, когда Минхо попытался собрать слово из букв, обведённых в кружок. — В… — про себя запомнил Ли, после нервно переворачивая потрёпанный жёлтый лист бумаги. — с…я… п-р-а-в-д-а, — ещё пролистывая листок, бегающими глазами искал он продолжение. — о… Дверь со скрипом открывается, Минхо с громким звуком захлопывает книгу, слыша сердце, стучащее в ушах. В руках покоются все три книжки, а пугливые глаза переводят свой взгляд на вошедшего человека. Чёртов Бан Чан. — Ты в порядке? — поинтересовался он, проходя к парню. — Ты тут был так долго. Боже, я же сказал, не надо так тщательно тут протирать, — закатил старший глаза, приседая на корточки. Он из ледяных, онемевших рук взял у Ли книги, ставя их на место, пока мальчик с опустошением уткнулся в пол. Во рту собралась горечь, живот болезненно сжался. — Там снег пошёл, мы все подумали, что можно прогуляться до озера. Оно, скорее всего, ещё не застыло, но там очень красиво, — будто сам с собой разговарил Чан, протирая как попало краешек полки. — Эй! — А? — вздрогнул Ли. — Да, да. Прогуляться… Вожак пощупал лоб паренька, хмуря брови. Он как-то раздражённо рыкнул, закатывая глаза. — Да что с тобой? — Я… Сказать или нет? Чан знаком с Хёной как никто другой. Он тут пробыл дольше всех и может быть… скорее всего ему не стоит доверять. — Я боюсь в лес идти просто, — криво улыбнулся Минхо, продумывая в голове, что же делать с книгой и как её незаметно взять «почитать». — Озеро недалеко. Мы будет все вместе.×××
Минхо стоит у зеркала, натягивая на голову вязаную шапку. Глаза покраснели от сдержанных эмоций, но всё ещё были остры и настойчивы, можно сказать пугающие из-за мешков под ними. Верхняя пухлая губа треснула от укусов, а на щеках всё ещё были царапинки вместе с шершавой кожей. Все разошлись по комнатам, собираясь. Чан уже оделся и пошёл в другие комнаты, чтобы проследить за всеми. А вот Чанбин, стоящий неподалёку, бросал интересующие взгляды, думая, что этого незаметно. В комнату врывается солнечный мальчик, тот самый, с веснушками, яркой улыбкой и тёплыми объятиями. Его тело было худым и костлявым, но на вид он был спортивный. — Бини-Чанбини! — прокричал он. — О! Минхо-хён! — теперь глаза с блеском смотрели точно на него. Мальчик поменял свой путь и грудью врезался в спину Хо, чуть ли не сбивая с ног. — Почему я чувствую себя брошенным? — заворчал Чанбин, скрещивая руки. — Феликс, не подходи к нему, он порчу наводит. Минхо вздрогнул от этих слов. С лица слетела тёплая улыбка и даже объятия незнакомца ничего не меняли. — Да иди ты, — Ликс показал язык низенькому парню, схватил Ли за руку и увёл из комнаты, так как внизу уже все их ждали. — Не обращай на него внимание. Он тот ещё паникёр. А ещё такой медлительный, раздражает, — с улыбкой выдал мальчик. Его голос стал серьёзнее и глубже, заставляя мурашки пробежаться по телу. Двор завалил снег, как и бывшую тропинку по словам детей. Все они еле как шли по снегу, каждый с кем-то болтал, а Чанбин ворчал где-то сзади, догоняя всех их. Минхо вполуха слышал радостные вопли Ию с Феликсом. Его мысли вертелись только о найденном предмете, что не давало передышку напряжённому мозгу, выдавая головную боль. Но мысли вылетели вмиг, когда взору предстала заледеневшая вода, озеро, вокруг которого росли деревья и кусты, склонившие ветви от тяжёлого снега на них. Комки снежинок падали в озеро, так и оставаясь там. Было красиво — не то слово. Оно будто поблескивало на холодном солнце, что украшал лес вокруг них. Снег приятно похрустывал под ногами, теперь его было слышно, так как абсолютно все дети замолчали, смотря вдаль на лёд, вдыхая морозный воздух, что болью отдавалось в носу. — Вау! — резко крикнул Чанбин, только только дошедший до них. Абсолютно каждый вздрогнул, с криками налетая на парня, ворча о том, что он разбил всю атмосферу. Феликс с Джисоном подбежали к нему, буквально прыгая на парня, опрокидывая с головой в сугроб позади. Теперь крики разносились в ушах. Минхо не любил громких звуков, но в этот раз ему хотелось смеяться, также запрыгнув на парней сверху… Он чувствует маленькую ручку, что обхватила его ладошку. Ли переводит взгляд вниз, находя самую младшенькую, которая с некой поддержкой кивнула, будто читая каждую мысль. — Ещё немного и все привыкнут к тебе, — тихо шепнула она, выглядя мило с красными пухлыми щеками. — Я буду с тобой. Я тебя не брошу. Сердце затрепетало. Он впервые ощутил чувство заботы от человека, кто был не родным по крови. — Спасибо. Как оказалось, больше половины из детей впервые видели озеро в таком состоянии. Все тут были не так долго. В груди проснулась надежда на то, что скоро и у него всё будет хорошо… Кто-то игрался со снегом, предпочитая бросать его друг в друга, как например Чанбин, кидающий в Минхо из-под тешка. Нет, это не обидно. Со стороны его поведение выглядит смешно. Хо мог уловить глазами, как Феликс с Джисоном защищали его и забрасывали коротышку, кричащего, из-за чего все птицы улетели поблизости. Остальные лепили смешные фигурки, ноя из-за холода в пальчиках. И только Чан сидел у озера, с грустью смотря в никуда. Никто его не трогал и не мешал. И даже когда все собрались расходиться, он сидел не шевелясь. — Я останусь с ним, проследи за Ию, пожалуйста, — попросил её брат, облокотившись на ствол дерева. Минхо кивнул, беря за ручку болтливую девочку.×××
Все конечности продрогли в холоде, нос не ощущался вовсе. И, как оказалось, с каждым было так. Они устроились возле камина, каждый дрожал и чуть ли не рыдал, толкаясь, желая согреться посильнее и быстрее. Зубы бились друг о друга, а Ию, как самая младшенькая, с удовольствием устроилась в самом удобном и теплом месте, с издевкой смеясь в голос, раздражая всех. — Джисон, ты дежурный сегодня, принеси всем чай! — Сам себе неси чай, коротышка! — Как ты со старшими разговариваешь! В гостиной стояли крики самых громких людей, Минхо пришлось даже закрыть уши, съеживаясь, дрожа в уголке. — Господи, заткнитесь, — процедила Рюджин, нападая всем телом. — Вам вообще сколько лет? — тихо спросил Минхо и сразу пожалел, что вообще открыл рот. Как назло все замолчали, а голос в пустоте прозвучал так настойчиво, отдаваясь эхом в уголке. Приятный свет камина отображался на детях, повернувшихся к ним лицом, застывших и приоткрывших рот. — Эм… — начал Ли, чтобы всё умять и просто сбежать, хоть всё ещё холодно, да и мокрый весь он. — Мне одиннадцать! — улыбнулась Ию, обхватив косички, играясь с ними. — Уж ты помладше меня будешь, — скрестил Чанбин руки, поднимая подбородок в высокомерии. — Мне шестнадцатый год, — промямлил он, теребя огромный свитер, чувствуя румянец на щеках. Низенький гномик приоткрыл рот, но сразу же закрыл, будто рыба на суше. В комнате прозвучал громкий, заразительный смех Феликса, согнувшегося пополам. — Хён. Ты нам всем хён, — еле выдал солнечный мальчик, шлёпая гномика по подбородку, чтобы тот снова прикрыл свой рот, побежденный в этой войне. — Хотите, я вам всем сделаю чай? — спросил теперь самый старший из всех. Кто-то забурчал, видимо чувствуя неловкость, так как знали, что Минхо ещё не крепок после инцидента. — Мне не сложно, — натянуто улыбнулся Хо, стараясь не выдать фальш в лице. Он просто хотел ту книгу… Ну или это была собственная отговорка, потому что он стеснялся думать о том, что делал это вовсе не из-за чего-то конкретного. Он просто хотел понравиться им. Парень проходит на ватных ногах на кухню, проходя ту самую гостевую комнату. Туда тянуло, но глаз за спиной было слишком много. Пальцы, с болью в кончиках, не торопя заваривали тёплый напиток. В горле ком набрался от навязчивых мыслей и только он хотел посмотреть, отвлеклись ли другие дети, как развернувшись, уткнулся в силуэт, чуть ниже его самого. Это был Джисон, как всегда неловкий, чешущий затылок и держащий ноги косолапыми. Милашка. — Ой, я… тебе помочь? Джисон был везде, куда бы Ли не перевёл свой взгляд. И это было… немного интересно. — Ты помнишь только слухи про ведьму? — неожиданно спрашивает Ли, держась руками о стойку и утыкаясь туда поясницей. — Ох, — замялся мальчик. — Угу, — он подошёл ближе к стойке, доставая кружки одну за другой и ставя их на стол рядом. — Расскажешь мне? — аккуратно спросил Джисон тихим голосом, будто боясь спугнуть. — Про свою жизнь. Минхо с горечью улыбнулся, вспоминая свой дом и родителей, которые, скорее всего, утонули в горе, обвиняя всех вокруг. Или может они возненавидели сына за то, что тот сбежал. Хотя они бы так не поступили. Отец бы гладил мать по спине, пока та рыдала ночи напролёт, отказываясь выходить из дома. Они всегда хотели жить в маленьком домике в лесу, чтобы быть отдельно ото всех, чтобы без слухов. Минхо исполнил мечту, только вот без них. Но как бы ему тут не нравилось, в грудь давит беспокойство за них с самого первого дня пребывания, которую он старался подавлять и отвлекать себя всем, чем можно. — Расскажу… Если ты предоставишь мне сухое плечо, чтобы я залил его соплями, — усмехнулся Ли, смотря на серьёзное беличье лицо, в котором и намека на улыбку не было. — Тебе там было плохо? Минхо не знал что ответить. Он разливал по кружкам кипяток с травами, которые наполнил все лёгкие своим тягучим мягким ароматом, успокаивая напряжённые тела. — Ты не захочешь послушать, если я скажу, что да? Мальчик помотал головой, а его маленькая, всё ещё холодная ладошка легла на плечо старшего. — Я хочу послушать. И уверен, что всем интересно узнать о тебе. Но я знаю место, где ты вдоволь можешь намочить мою рубаху в соплях, — теперь он улыбнулся, а губы приобрели форму сердца, что выглядело забавно в такой ситуации. — Ты хороший. Минхо не знает зачем сказал это. Он не знает, можно ли вообще такое говорить и уж тем более не знает реакцию людей на подобные слова. И он решил, что наверное все также краснеют в ушах и щеках, отводя блестящий счастливый взгляд в пол, прикрываясь отросшей чёлкой. Разговаривать и смотреть на эмоции людей интересно, подумал Минхо, беря в руки обжигающую жидкость и понимая, что оказывается ему вовсе уже не холодно.×××
Дети сидели возле друг друга, уже не ворча, а греясь телами поблизости. Живот урчал от голода, за окном было светло, возможно обед уже настал, а взрослые ещё не приехали. Наверное поэтому Чанбин, теперь уверенно настроенный, предложил всем заново поиграть, пока у них не появились ещё какие-либо дела. — Ладно, давайте загадывать и показывать вещи без слов. Кто отгадает меньше всех, тот и выполняет желание, — предлагает хихикающий Феликс. — Только не эт- — хотел было заворчать гномик, но все поддержали идею, быстро рассаживаясь по удобным местам. Это было забавно. Минхо никогда не мог подумать, что будет смеяться с одних движений и отчаянных попыток детей отгадать вещь, что изображает другой. Хоть парню вначале было неловко изображать «летящую снежинку», но как оказалось, это было куда веселее, чем отгадывать. Он смеялся. Все смеялись. И именно в этот момент Минхо понял, что возможно совсем чуть-чуть рад, что встретил этих детей тут, рад, что познал, что такое здоровое общение и забота… Вскоре двое старших вернулись с улыбками на лицах, болтая о чём-то своём. И пока они снимали мокрые вещи в комнате, Ию успела быстренько придумать желание Чанбину. — Ты должен поцеловать Чан хёна в щёчку и сказать Хонджуну, что он твой, а не его, — залепетала она, когда Чанбин чуть ли не в уголке прятался из-за обиды на всех, обхватив коленки руками. Феликс где-то сбоку нахмурился, что не прошло мимо глаз Минхо, сверкнувших в интересе и озорстве. Старшие уселись у камина, осматривая замолчавших детей подозрительным взглядом. Джисон убежал за чаем, а Чанбин со слезинкой сбоку глаза сел поблизости вожака, сминая пальцы рук в ладошках, взгляд отводя куда попало. Боялся, очевидно. А все, будто в цирке, стояли и ждали самого захватывающего и смешного момента. Джисон вернулся. Чанбин схватил старшего за плечи, у которого в глазах непонимание читалось, наклонился, чтобы с закрытыми, зажмуренными в стыде глазами прикоснуться губами к белоснежной холодной коже. Все разочарованно вздыхают, а Минхо подпрыгивает в странном горящем чувстве внутри, когда видит это. Не неудачную попытку, а Феликса, влетевшего между ними, будто мяч в ворота. Дети заворчали. У Ли сердце затрепетало при виде некой ревности в их «группе» детей. Это уже было интересно. Чан упал на спину, засмеявшись на всю гостиную, видимо понимая в чём суть происходящего. — Ну вы те ещё дурачки, — говорит Чан, смотря на красного веснушчатого мальчика. — Я с вами буду играть.×××
— И тогда звездочка сказала: «Здесь исполняются мечты». Тогда он не знал, что та была правда, что та всё знала и спланировала с самого начала. А может быть и нет, ведь в глазах звезды плясала неуверенность. Хёна захлопывает свежую, новую книгу, разрушая мёртвую тишину в доме, в котором лишь печь издавала тлеющие звуки, да и звери в лесу выли. Дети вздрогнули, темнота обволакивала всё и только свеча, зажженная возле тётушки, позволяла глядеть на неё. — Всё, всем пора спать! — захихикала Хёна, получая разочарованные вздохи детей, сидевших в кругу и с заворожением слушающих сказку, которую старшие привезли сегодня вечером вместе с новыми продуктами и вещами для Минхо, из-за чего было крайне неудобно смотреть в глаза кому-либо. — Злая ты, — обнимая женщину со спины, сказал Дон, поцеловав её в острую скулу. — За злую по заднице получишь! Детишки засмеялись, укутаные в спальные одеяла, так как в ночнушке сидеть было прохладно. Некоторые уже зевали, пуская слёзки, но стойко сидели, желая послушать ещё. Минхо не спал прошлой ночью, кожа была бледна и уж тем более не выглядела здорово. Но он не мог пойти спать. У него было ещё незаконченное дело… — Идём, — подошла Ию к парню, так как все начали расходиться, о чём-то тихо шепчась между друг другом. Она взяла его за ручку и они пошли наверх по лестнице, пожелав Хёне и Дону спокойной ночи. Главной проблемой был Чан, кажется вдоволь выспавшийся на ближайшие полгода. Его лицо изображало лёгкость и спокойствие, и даже глубокой ночью, когда весь шум утих от детей, он сидел за столом и читал книгу, сгорбившись над страницами. У Ли было несколько вариантов сбежать из комнаты, но ни одной отговорки, если он придёт обратно с книгой в руках. — Ты спать не хочешь? — Нет. Вот и всё. У Минхо нет не единого шанса быть незамеченным. Проходит не так много времени, хоть для парня это было довольно тяжело, вертеться на кровати, желая спать, но не засыпая. Такое было лишь дважды, когда матушка тяжко заболела и вчера. Но вот разносится тихий стук в дверь и Минхо уже думает, что пора радоваться. Наверняка это Хёна, которая вновь решила позвать Чана для какого-нибудь ночного дела. Похоже все старшие тут с бессонницей. — Привет, — неловко просовывается в дверь силуэт паренька с щечками. Джисон? Интересно, что его привело сюда.