Тьма(сборник драбблов)

Смотрю на собственное отражение в зеркале, пока глаза не начинают слезиться и едва не выворачивает на изнанку ― ужасом и тьмой. Густой. Она скользит сквозь пальцы, пачкая их чернотой. В ужасе пытаюсь их отмыть обмылком, стирая пальцы в кровь, но понимаю, все это ― бессмысленно. Чернота распространяется: она уже на плечах, груди и спине. Даже кровь, стекающая из мелких ранок на пальцах, чудится мне такой же чёрной. В отражении зеркала уже не я: мерцающие желтые искры смотрят прямо в душу, вижу его черную руку, которая тянется сквозь мутную пелену и касается моих влажных волос. Он едва похож на меня ― короткими волосами, сбритыми под шесть миллиметров, и тем же цветом, золотисто-медным. Рэйф ― само воплощение моих ночных кошмаров, забирающихся под одеяло и пугающих каждую ночь. Я не помню, когда он в первый раз посетил меня, лишь помню дикий ужас, наравне с безумием, и обмоченное от страха белье. А после ― странную любовную интригу, которой я до сих пор не могу найти достойного объяснения. Чувствую стекающие из носа черные капли крови. Он замирает где-то совсем рядом, и это физически ощутимо. Рэйф почти шепчет, склонив голову так, что мне чудится, будто его голос щекочет кожу на шее: ― Линдси, золотце, поддайся же вперёд, дай впитаться энергии, чтобы я матереализовался. Не хватает только.. Рэйф искривляет губы в ехидной усмешке. Мне хочется стереть ее, убрать с его серовато-лилового лица. Ненавижу. Рубашка неприятно липнет к коже. Он обхватывает ладонями моё лицо, проводя длинным чёрным ногтем по разбитым губам ― почти ласково, понимающе. Касается губами подбородка, а затем ― и моих губ. Он не закрывает глаза, жадно ловит каждую эмоцию на моем лице, царапает кожу на шее, а потом, как бы извиняясь, зализывает раны, оставляет мокрые поцелуи. Я щипаю себя за плечо, в надежде, что проснусь. В надежде очутиться в собственной мягкой постели, пусть даже и в холодном поту. Мне страшно. Впервые по-настоящему, до мелкой дрожи на кончиках пальцев.