– А ты знал, что каймановая черепаха способна перекусить кисть человеку? – спросил Вэй Ин, едва увидев входящего в дверь Лань Чжаня.
Тот глубоко задумался. До сих пор он не особенно интересовался каймановыми черепахами. И вообще не понимал, к чему бы это было сказано.
– Эм... Нет.
– Мне кажется, эти каймановые черепахи это измельчавшие потомки черепахи-губительницы. Ты слышал о теории эволюции?
Лань Чжань с самым серьёзным видом прижал тыльную часть ладони ко лбу Вэй Усяня. Однако, горячим тот не был, да и вообще Вэй Усянь выглядел как обычно. Ничего, позволившего бы заподозрить, что он болеет не было.
– В школе изучали...
– О! Ты учился в школе?
– Это здесь обязательно. И знаешь, наверное, это правильно. Глупых людей меньше от этого не становится, но в целом почти все хотя бы читать и писать своё имя умеют.
Вэй Ин с видимым удовольствием растянулся под кондиционером. Нет, в этом мире жить определённо было куда комфортнее. И даже пиво, так удивившие его в начале, оказалось вовсе не так уж плохо.
– А мне здесь нравится. Лежишь себе, а эта штука сама делает так, чтобы было не жарко. Хотя... Веер всё равно штука нужная. Не будешь же ты демонстрировать свой интерес, ударив мимо проходящего человека кондиционером.
На минутку Лань Чжань попытался это представить. С учётом веса кондиционера выходила какая-то мелкая криминальщина. Впрочем, это смотря как ударить. Если с размаху и по голове то вполне и убить можно объект обожания.
Он почти было собрался прочитать лекцию о недопустимости подобного использования кондиционеров, как мешочек с заключёнными в него частями души, вдруг начал вести себя совершенно безобразно. Он катался по столику, скидывая всё, что лежало рядом, а потом и вовсе сам упал на пол.
Мигом метнувщись в другую комнату, Лань Ванцзы вернулся с гуцинем в руке. В другой он держал Бичэнь. Вэй Ин не совсем понял для чего ему Бичэнь, но в целом был согласен с тем, что для начала надо усмирить осколки разрозненной души.
То, как Лань Чжань играл на гуцине, можно было считать своего рода искусством, даже если не брать в рассчет музыку. Его тонкие и длинные пальцы буквально порхали над струнами, извлекая из них чарующие звуки. Вэй Ин невольно залюбовался, а в голове мелькнула крамольная мысль, что если бы он решился... Только на минутку... Но нет, вряд ли Лань Ванцзы оценит его странный порыв. Он замотал головой, словно отгоняя позорную мысль.
Мешочек немного успокоился. Замер, словно прислушиваясь к музыке, потом опять дёргался. Лань Чжань кивнул Вэй Ину, не прекращая перебирать струны.
– Э-эх! Давно я не играл "Спокойствие". Лет так... Пятьсот или около того!
Достав вновь обретённую Ченьцин, он приложил отверстие флейты к губам и дунул. Звук был чистым и звонким, одновременно напоминавшим лёгкий ветерок в ивовых зарослях и шум бамбуковой рощи. Он рассыпался дробным звоном хрустальных колокольчиков и вплетался в мелодию гуцинь.
Мешочек замер, ещё несколько раз дёргался и перестал подавать признаки жизни. Поиграв ещё немного для закрепления результата, Лань Чжань отложил инструмент а сторону и посмотрел на Вэй Ина.
– Да, что-то он сегодня всполошился. Задумчиво сказал тот.
– Частей души стало две. Конечно для "распроса" этого мало, но они реагируют друг на друга. Это и вправду две части одной души.
– Да-да, я помню, это называется пазл.
– Это называется жестокое убийство и глумление над трупом, – задумчиво ответил Лань Чжань.
Он проживал уже третью жизнь и до сих пор не сталкивался ни с чем подобным. Это несколько настораживало. А ещё больше настораживало то, что его мать желала увидеться с сыном. Всё же она хоть так и не стала настоящей матерью, но была далеко не чужим человеком для него.
– О чём задумался второй нефрит клана Лань?
Вэй Ин не был бы самим собой, если бы не заметил этого. И он моментально почувствовал изменения в поведении друга.
– Мать, – коротко и максимально ёмко пояснил он. Впрочем, это не помогло ровно ни на сколько. Вэй Ин покачал головой.
– Что "мать"?
– Хочет увидеться со мной, – пояснил Лань Чжань и окончательно вогнал Вэй Ина в ступор.
Он перебрал всё, что только знал о Лань Чжане. Всяко выходило, что мать ну никак не могла хотеть с ним увидеться. Она была мертва уже не просто много, а очень много лет.
– Она тоже переродилась? – осторожно спросил Вэй Ин.
И только тут Лань Чжань понял, что так смутило его друга.
– Нет, – устало пояснил он, – Мать, в смысле женщина, которая родила это... тело. Знаешь, по сути она не виновата в том, что на свет появился ребёнок с такой старой душой как моя. И она любит своего сына.
– То есть – тебя?
В голосе Вэй Ина звучало некоторое ехидство. Он говорил так когда хотел немного пошутить, но при том не стремился задеть чувство собственного достоинства того, над кем шутил. Хотя с этим у него всегда было плохо. Чаще жертвы его шуток обижались и потом приходилось решать ещё и эти проблемы.
– То есть меня, – подтвердил он.
– Ну её можно понять. Все любят Лань Чжаня. А твой брат тоже пойдёт? Хочешь, я могу пойти с вами.
Объяснения хитросплетений нитей судьбы заняло следующие пару часов. Лань Чжань и Лань Хуань хоть и были духовными братьями, но по сути в этом перерождении родными по крови не являлись. Хотя, дальними родственниками всё же были.
– То есть вы оба случайно переродились в одно и то же время в одном клане? Знаешь, это немного странно, даже если вы и не родные братья.
А вот тут крылась самая большая проблема. О том, что это странно, не догадался бы только клинический идиот. Но на проверку выходило, что вроде как это случайность.
***
Лань Чжань сидел в кресле и смотрел на мешочек,стоявший на столике перед ним. Душа явно чего-то хотела, но будучи разбитая на осколки, не могла сказать. Сейчас она была спокойна, но что если...
Он достал свой гуцинь и легонько ударил по струнам. Звук заполнил комнату так, словно он был самим воздухом, то накатывая волнами, то отступая. Было в музыке что-то поистине мистическое, именно это пленило его с самого детства, когда он ещё во времена своей жизни в Облачных глубинах приходил и слушал, как учится играть его старший брат.
Душа затрепетали, реагируя на звуки музыки, потом замерла. А затем мешочек начал медленное движение, словно куда-то очень осторожно полз.
– Интересно, куда он указывает?
Лань Чжань перестал играть и повернулся на голос. В дверном проёме,оперевшись спиной на косяк стоял Вэй Ин.
– Тоже думаешь, что он пытается на что-то указать?
– Эта душа не может ответить на "распрос", но ... Конечно, может быть, мне это только кажется, но не пытается ли она нас куда-то направить? А если пытается, то куда? Могу предположить, что в интересах этой души вновь обрести целостность. Ты, вроде, собирался на встречу с матерью?
Лань Чжань кивнул, он считал так же. Конечно до сих пор ему не приходилось работать с душами, которые вот так раскрошили на осколки, но это было логично. Особенно учитывая, что получив второй осколок, она стала гораздо активнее.
– Ты всё ещё не хочешь чтобы я пошёл с тобой?
– Нет, – кратко, но однозначно ответил Лань Ванцзы.
– У тебя красивые пальцы, – вдруг непривычно тихо сказал Вэй Ин.
От неожиданности Лань Ванцзы даже не сразу понял о чём тот говорит. Потом посмотрел на свои руки, вроде бы ничего особенного.
– М-м-м?
– Помнишь, когда меня заставили переписывать правила ордена Гусу Лань? А ты следил за мной. Мне нравилось смотреть как ты пишешь, иногда мне хотелось поймать твои пальцы... Извини...
Он резко развернулся и вышел из комнаты, оставив Лань Чжаня размышлять.
***
– Посмотри на меня! Ну посмотри же! – голос Вэй Ина казался капризным как у ребёнка. Иногда, второму нефриту казалось, что ещё немного и этот несносный Вэй Ин оттопырит губу и заревёт как избалованный ребёнок.
Ему хотелось тишины и покоя, а Вэй Ин поминутно отвлекал его, не давая ему работать и не желая работать сам. Лань Чжань злился и злился настолько, что иной раз это становилось заметно. Например когда он одним движением переломил кисть для письма, или когда бегал за Вэй Ином, сам толком не зная зачем. Он помнил эти дни. А сейчас, вдруг, оказалось, что и Вэй Усянь тоже помнил.
Лань Чжань уже практически вышел из квартиры, готовый идти на встречу с матерью, когда его опять окликнул Вэй Усянь:
– А ты знаешь, что каймановая черепаха...
– Я лично позабочусь о том, чтобы отключить Animal Planet, – пригрозил он и захлопнул дверь.
