перламутр

             Плазма, широкая и тонкая, словно клочок пергамента, транслировала новостные сводки. Репортаж велся с очередного «места событий», где маленькая девчонка, сверкая глазами, дикторским голоском пересказывала еще один случай дебоширства, то и дело, оборачиваясь на здание позади нее. На экране всплыли эксклюзивные, как утверждалось, кадры: смазанные, словно сделанные на потрепанную мыльницу, с битыми пикселями. Белое, как бельмо на глазу, пятно, проступало неясными очертаниями на лице человека, обрисовывая что - то похожее на клюв.       - Чумной доктор! – словно делая открытие, вопила корреспондентка.       Алтан повел бровями, делая усилие, чтобы не выдать раздраженный вздох. Он уже пятый раз потер переносицу, пытаясь унять нарастающий болезненный стук пульса в висках, но все тщетно – голова наливалась свинцовой тяжестью, грозясь вот – вот лопнуть. Не спасала ни мягкость дивана под ним, ни терпкий виски со льдом.       Резко экран телевизора потух.       Дракон возник в комнате внезапно, как думал о том сам, но Алтан уже давно ощутил его присутствие – тяжелая вибрация, расходящаяся от шагов наемника, четко считывалась чувствительным хвостом наги.       - С начальством принято здороваться.       Алтан не повернулся к стоящему позади Вадику, продолжая лицезреть черный экран, но темные зрачки красных глаз резко сузились. Он рассматривал мужчину в отражении, попутно морщась от своего вида – темные круги, уставший вид и выбившиеся из кос пряди.       - Начальству принято отдыхать.       Дракон положил пульт на столешницу и зашаркал к мягкому массивному креслу. Он уже давно так бесцеремонно врывался в покои своего «босса», имея на правах телохранителя ключи от всех доступных мест пребывания Алтана. Он мог бы поселиться с ним в одном помещении – благо, везде, где бы не обитал нага, было больше одной комнаты из практических соображений, - но каждый раз находил отговорку.       Вадик, усевшись в кресло, по размерам явно большое для обычного человека, упорно стал сверлить взглядом невозмутимого внешне змея. В комнате была тишина, которую разрезал периодический звук глотков Алтана, что допивал свой виски.       Когда на дне остался лишь холодный, все еще тающий лед, нага отставил стакан и, наконец, повернулся в сторону наемника.       - Я слушаю.       Он не любил, когда его прерывали, - будь то распитие или работа, под которой он подразумевал поиск информации о чумном докторе и разборки во внутренних делах клана. Раздражение усиливалось.       - Ты уже третьи сутки тут сидишь, - Дракон скрестил руки на груди, перекатывая зубочистку в зубах, - И я не заметил, чтобы твой онлайн хоть бы на минуту пропал.       - Ты меня отчитывать пришел?       Алтан резко дернул головой, заполняя пространство перезвоном золотистых украшений на уже довольно растрепанных косах. Макияж на лице подсмазался. Было видно, что в ванной комнате он за последнее время не был.       - Я, по-моему, тебя не звал, - нага зло обнажил заостренные клыки, сквозь которые высунулся на долю секунды раздвоенный фиолетовый язык, но Вадика это не впечатлило.       Алтана злило такое поведение – он, здоровая рептилия в двадцать с лишним метров, наводящая ужас одним лишь своим видом, абсолютно никак не устрашал этого человека. Да даже пускай не страх, элементарное уважение и соблюдение границ так же порицались и спускались на одни лишь шутки.       Хотя сегодня его телохранитель явно не был расположен к клоунадам.       - Можно?       Дракон поднялся, в пару шагов преодолев расстояние от кресла к еще более здоровому дивану, где клубком лежал золотисто – черный хвост, и вопросительно положил руку на небольшой свободный клочок.       Нага помедлил, подняв сначала искрящийся, выражающий опасность хищника взгляд на мужчину, и, отвернувшись вновь к экрану, кивнул. Вадик аккуратно перешагнул через тело наги, оказавшись почти впритык с холодной чешуей, но упорно старался не задеть своего босса. Усевшись в позе лотоса, он шумно выдохнул, собираясь с мыслями.       В воздухе висело напряжение. Момент был непонятен обоим – Алтан не знал, что хочет его наемник, так внезапно ввалившись к нему домой, а Дракон не предполагал, как действовать дальше. Он лишь захотел проведать нагу лично, когда тот в седьмой раз не ответил на телефонный звонок.       Чувство неопределенности очень мучало Вадика. Уже пару месяцев он работал личным охранником, но все вопросы, которые стояли комом в горле, он так и не решился задать, предпочитая просто впахивать до посинения, чтобы кроме как сна и желания поесть у него не возникало ничего более. Чтобы не возникало возможности чувствовать.       Однако Вадим таки собрался с силами признаться самому себе, что ему симпатичен босс, и это осознание жгло раскаленной кочергой самые глубокие уголки сознания. Он, машина для убийств, способный вырезать целую толпу, и вдруг - эти чувства, неуместные и чуждые. Алтан думал, что Вадик его не боится, но это была ложь – он боялся до чертиков. Боялся и хотел быть ближе одновременно.       Да, сначала мужчина испытывал лишь сексуальный интерес, продолжая засиживаться на уже отмеченных закладками сайтах. Но по мере течения времени зачатки тупого влечения эволюционировали в привязанность, которую он так упорно душил работой, продолжая вопреки указаниям наги бегать на поручения с другими наемниками. Вадим верил, что в его работе любая личная жизнь является помехой, особенно, если ты неравнодушен.       Алтан был то холоден, то чересчур обходителен, и это затрудняло понимание, как он относился к Дракону. Их партнерские отношения явно были чем – то большим, чем простое «я тебе плачу - ты на меня работаешь», здесь было что – то еще. Вадик старался отстраниться. Правда. Но вот он здесь - в квартире Его Золотейшества. С тупым выражением обеспокоенности и в своей застиранной майке на голое тело.       - Алтан, я… - Дракон запнулся, от долгого молчания в горле пересохло. Он сглотнул и продолжил, - короче, принес тебе поесть.        Сделав жест рукой в сторону двери, он указал на два больших пакета. Алтан высунул язык, вопросительно скосив брови.       - Я не чую запаха.       - Все в вакуумных упаковках. Это с супермаркета.       - Вот как. Спасибо. Я в состоянии и сам сходить.       Вадик знал, что нага бы не сходил.       Разрядить обстановку становилось все труднее. Алтан был совсем не в настроении, голова его уже не просто болела – ему под черепную коробку словно запустили маленьких червей, которые то и дело копошились, покусывая извилистое серое вещество. Виду он не подавал. Гордый.       Ему не хотелось показываться кому – то в подобном жалком виде. Он привык в такие моменты отсиживаться, ожидая, пока сам по себе не придет в норму. И то, что Дракон без приглашения ворвался к нему, раздосадовало.       Но глубоко внутри он был благодарен.       Нага научился быть сам с собой, и быть с кем -то было для него непривычно. Алтан четко определил для себя, что близкие отношения вредят и порождают слабость, предоставляя возможность давить на эти болевые точки и тем самым манипулировать. Но порою ему искренне хотелось простого человеческого тепла, и эти минуты растерянности, когда он позволял ласково заговорить или показать что – то вроде заботливого дружелюбия, вводили в ступор Дракона, который после таких моментов тут же окатывался ледяным безразличием наги.       Вадику не нужно было фантазировать о удушении Алтаном, потому что эти отношения душили не хуже.       Продолжая сидеть в метре друг от друга, мужичины молчаливо смотрели каждый перед собой, словно избегая встретиться взглядами. Но из – за отражающей все происходящее плазмы это было сложно сделать.       - Охблять, короче.       Дракон протянул ладони к лицу наги, легонько взял за похожие на мочалку косы и одним аккуратным движением уложил его голову себе на колени.       Внутри было много всего. И это было дичайшим безрассудством.       Сердца мужчин сделали двойное одновременное сальто.       Алтан широко раскрыл глаза, боясь шевельнуться. Мышцы напряглись, а воздуха стало очень мало. Он не рисковал даже высунуть язык – боялся, что учует что – то, от чего обожжется, что – то, что окончательно размозжит ему черепушку.       Дракон тоже не верил в то, что сейчас сделал. Это было как щелчок – он даже не успел осознать свое действие. Говорили ему, что он «поперед батька в пекло» лезет, но сейчас это было как никогда кстати.       Кто знает, когда еще подвернется случай? Пусть он его увольняет после этого. Пусть смеется, пусть ненавидит. Вадиму осточертело держать все в себе, бояться сделать шаг вперед, играя задорного дурачка.       Сделав над собою титаническое усилие, чтобы голос звучал как можно увереннее, он произнес: - Поспите, Ваше золотейшество. Ты.. Вы измучены.       Его рука нежным движением скользнула к голове наги, сначала лишь легко массируя кожу, но, чувствуя, как Алтан постепенно расслабляется, как кольца мышц его хвоста обмякают, стал с осторожным усилием почесывать затылок и за ушами.       Сначала Алтан молчал, сдерживая себя в образе, пытаясь казаться отстраненным, но спустя время стал млеть от приятных ощущений и от такой интимной близости.       К горлу подкатил ком.       Нага уткнулся лицом в ногу Дракону, пытаясь унять то, что долго сидело в его клетке грудинной, но эта легкая забота как напильник стачивала золотые прутья.       Подрагивающие плечи дали понять Вадику все без слов.       Алтан плакал.       Он слишком устал от всего. Устал от недосыпа, гоняться за призраками, пытаться отомстить тем, кто даже не предполагает о его существовании. Устал быть постоянно один на один со своими страхами. И устал врать себе насчет Дракона.       На первых парах желание держать наемника ближе он оправдывал профессионализмом: Дракон был искусным бойцом, умеющим мобилизироваться в критической ситуации, а опыт в горячих точках лишь сделал его закаленнее. Но эта сладкая ложь сохранялась лишь до тех пор, покуда Юма не выдвинула на место Вадима другую кандидатуру. Алтан же не мог представить никого, кто смог бы быть вместо Дракона. И не хотел.       Кто еще проявит такую преданность, заставит его смеяться с глупых шуток, проявит такую.. заботу, что никак не вписывалась в рабочий регламент и не была похожа на дежурную «заботу» его прислуги?..       Его оставили все. Всем на него плевать. Кроме него.       Все его длинное змеиное тело еле – еле вибрировало от каждого всхлипа, кончик хвоста закрутился в спираль и дрожал. Вадик молчал, давая возможность наге выплакаться. Его большие мозолистые руки покоились на смолянистых волосах, расплетая спутанные и взлохмаченные косы, и иногда поглаживали по горячей спине.       Руками Алтан вцепился в Дракона так, словно тот был его спасительным кругом, больно впился отросшими за эти дни когтями в его поясницу, все сильнее зарываясь в торс мужчины.       - Спасибо.       Нага чувствовал себя лучше: тревожность испарялась, уступая место некому подобию умиротворения. Ощущение безопасности, создаваемое присутствием телохранителя, его руками и теплом, исходящим от массивного тела, обволакивали Алтана и успокаивали.       Вадик долго еще сидел в тишине, пока Алтан, вымученный рыданиями, заснул на его руках, крепко обнимая за талию.       Вадик, и правда, был его разрядкой.