Из огня да в полымя

      — Вырубай, Майк! — напряжённым голосом прокричал главный надзиратель Азкабана. Через несколько мгновений во всех карантинных зонах медленно затух свет, тут же сменившись слабым лунным сиянием, еле-еле пробивавшимся сквозь окружавший остров туман, образованный дементорами.       Мужчина, которого назвали Майком, отошёл от, как бы его назвали магглы, пункта управления и, насвистывая мрачную песенку, двинулся в сторону гардеробной. Наспех скинул форму надзирателя: измызганные штаны, заправленные в высокие ботинки со шнуровкой, рабочую куртку и тёмно-синюю мантию. Надев свою повседневную одежду и брезгливо поморщившись от пятен грязи, он вышел из небольшой комнатки и двинулся на этаж выше, к небольшому балкону, что примечательно выпирал на фоне абсолютно ровной стены Азкабана. Именно этот балкон и являлся финишной точкой всех доставляемых преступников…       «И не только преступников», — мелькнула печальная мысль в голове мужчины, когда он вспомнил недавнюю «поставку»… Майк не был наивным идиотом. Он понимал, что не все сидельцы Азкабана находятся тут заслуженно, не все носят клеймо преступника оправданно. Но пока ему платили, а платили, стоит заметить, немало, он предпочитал помалкивать.       Подойдя к небольшому пропускному пункту, который охранялся двумя скованными дементорами, Майк еле заметно повёл плечом. За десять лет своей работы в тюрьме он уже привык к чувству безнадёжности, боли и ужасных воспоминаний, которых за его службу сначала аврором, а потом и надзирателем тюрьмы накопилось целое множество.       — Эй, Майк! Подойди-ка, — окликнул его один из надзирателей, стремительно приближаясь к нему с другого конца коридора, который вёл к самому выходу наружу, куда и лежал путь Майка.       — Джонни! Где ты был, чертяка?! Мне пришлось вместо тебя неделю стоять на стрёме и проводить плановые проверки! — воскликнул Майк, крепко пожимая руку, пожалуй, единственному человеку, которого он действительно мог назвать другом.       — На островах, брат. Тебя там хорошие новости в казармах ждут. Топай скорее, я заменю тебя! — улыбнулся Джонатан, подталкивая его к парящей в воздухе около балкончика лодке.       Майк удивлённо поднял бровь, но спрашивать ничего не стал. Попрощавшись со старым другом, с которым раньше служил в специальном отряде аврората, мужчина залез в лодку, сделал несколько шагов и коснулся палочкой специальных рун, вырезанных на специальном постаменте, расположенном в корме. Мгновение спустя они вспыхнули ярким светом, подтверждая, что идентификацию личности Майк прошёл успешно. Через секунду лодка плавно оттолкнулась от балкончика и полетела в сторону моря, постепенно набирая скорость. Уже через минуту она плавно опустилась на поверхность океана и заскользила по ней, рассекая волны, которые словно отпрыгивали с её пути. Достигнув побережья за десяток минут, лодка чуть довернула и направилась прямо ко входу в неприметную пещеру, которую видно только с воды. Ещё несколько секунд спустя Майк вновь испытал уже давно ставшее привычным ощущением протягивания сквозь трубку, и лодка остановилась, появившись в небольшой ярко-освещённой комнате.       Едва он вылез на небольшой причал, если это так можно было назвать, его под руки подхватили два охранника, которые подвели мужчину к небольшому выступу в стене, на котором стояла резная каменная чаша. Надрезав ладонь протянутым ему клинком, Майк, чувствуя на себе взгляды дюжины охранников, скрытых в тени, позволил крови мягко стечь в чашу. Система контроля была проста и заковыриста одновременно: маг, устраивающийся на работу надзирателем, был обязан внести себя в систему регистрации; и если стандартную проверку решит пройти незарегистрированный волшебник, сигнальная чаша сразу же вспыхнет тревожным красным цветом, мгновенно сковывая такого хитреца мощным параличом, которым обязаны воспользоваться охранники. Майка это не касалось, поэтому, переждав рутинный осмотр лодки и его одежды, он последовал к небольшой двери, за которой уставший охранник Азкабана лицом к лицу столкнулся с одним из самых неприятных людей, которых когда-либо знал, уступающим, пожалуй, только Дамблдору и Фаджу.       — Норд, — надменно скривился Оливер Найт, брезгливо сунув ему в руки небольшой конверт. — Тебя ждёт начальник.       И, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью, фыркнув. Майк двинулся по уже знакомым коридорам в сторону кабинета начальника стражи Азкабана. Настоящая его личность была известна единицам, в число которых Норд не входил, а для всех остальных он был известен как мистер Лоренс.       Майк постучал в тяжёлую дверь.       — Входи.       Он аккуратно толкнул легко поддавшуюся дверь и зашёл в кабинет. Навстречу ему повернулся стоящий у окна мужчина среднего возраста с трубкой в руках. Короткие седые волосы, выправка бойца. Тяжёлый взгляд поблекших глаз сменился доброжелательным. Только стоило ему увидеть вошедшего, как суровое лицо, покрытое короткой, еле заметной, седой щетиной, исказилось улыбкой.       — Приветствую, мистер Норд, давно не виделись, — радушно произнес Лоренс, кивком указывая на кресло перед столом.       — Добрый вечер, сэр, — кивнул мужчина, усаживаясь на указанное место.       — Я бы предложил тебе кофейку или, учитывая нашу работу, огневиски, но дело срочное, и я не хочу отнимать твое время.       — Что вы, сэр. Вы ни в коем случае его не отнимаете…       — Дослушай, — поднял руку начальник. — Я тщательно изучил твоё досье и знаю историю твоей семьи. Помню, как ты рассказывал мне причину, по которой ты пошёл сюда работать. Я понимаю ситуацию с твоей дочерью, поэтому я повышаю тебе зарплату на половину. К тому же… — мужчина на миг замялся, но потом вытащил из нагрудного кармана ещё один конверт с письмом, протянув его через стол Майку. — Возьми. К сожалению, я не могу дать тебе полноценный отпуск, сам понимаешь, клятвы, но если ты пропадёшь на пару дней… С рождением внука, Майк, — по-доброму усмехнувшись в конце, сказал Лоренс.       — Спасибо… Сэр, — кивнул Майк, сдерживая подступающие слёзы радости.       — Не стоит благодарности, Майк. А теперь… Мистер Норд, правом начальника и главного руководителя проекта «Азкабан» я требую, чтобы вы провели на перевалочном пункте два дня для прохождения вами полной проверки разума на постороннее влияние, на наличие посторонних примесей в вашей крови, а также последующее за проверкой обновление вашей регистрации в системе допуска. Вашей комнатой будет «Н-52», — официальным тоном произнёс Лоренс, при этом скучающе разглядывая потолок, пока прыткопишущее перо выводило текст официального приказа, которое начальник размашистым движением подписал. — Выйдешь ночью, Майк. Аппарацию я тебе открою.       — Благодарю, сэр!       — Не стоит, Майк, не стоит. Будь у меня возможность, я бы выписал тебе оплачиваемый отпуск на месяц, но… — Лоренс развёл руками.       Через несколько часов Майк аккуратно закрыл за собой дверь, на которой красовалась небольшая позолоченная табличка с надписью «Н-52» и двинулся в сторону выхода в обычный мир, откуда планировал аппарировать домой.       Однако уже на подходе к выключенному порталу, который скрывался за неприметной дверью, он краем глаза заметил какое-то движение и резко повернулся в ту сторону, судорожно нащупывая волшебную палочку, которую из-за усталости и рассеянности убрал в карман, а не в специальную кобуру, но…       — Авада Кедавра, — холодно и абсолютно спокойно произнесла высокая фигура, закутанная в чёрный плащ. Зелёный луч сорвался с конца палочки, на миг осветив лицо мужчины, и отразился в холодных серых глазах, после чего ударил в грудь Майка Норда.       Тело с глухим стуком упало на каменную плитку пола, а из разжавшейся руки выпало скомканное письмо, которое за вечер было прочтено больше сотни раз…

***

      Люциус Малфой, едва закончив трапезу в малом обеденном зале, сразу же поднялся на ноги и двинулся в сторону своего кабинета. Миновав большой сад с гуляющими по нему павлинами (прихотью его отца), Люциус распахнул перед собой двойные двери. Быстро взбежав по лестнице, плюнув при этом на этикет, он стремительно подлетел к своему кабинету и ворвался внутрь, проигнорировав полный недоумения взгляд своего отца с портрета, что также служил дверцой сейфа. За одну только четверть содержимого того самого сейфа его могли бы запечь в Азкабан на пожизненное, но магия крови на портрете надёжно скрывала содержимое от регулярных обысков его поместья. На окне уже сидел величественный филин, который чуть надменно переглядывался с сидящим в небольшой клетке у стола авгуреем, которого поймал сам Люциус. Да, мало кто знал, что Малфои всегда были коллекционерами редчайших вещей магического мира. Вещей и зверей. Авгурей стал личным достижением Люциуса Малфоя, которым тот воистину гордился. Единственное животное не из бездны, которое наравне может бороться с фениксами…       Тряхнув своей шевелюрой, Люциус отогнал лезущие в голове воспоминания об охоте на это существо, которое сейчас затравленно смотрело на своего, как предпочитал считать сам Люциус, хозяина, и подошёл к филину, вытянув руку.       — Письмо. Живо! — нетерпеливо рявкнул Люциус, окончательно наплевав на этикет. Птица испуганно дёрнулась, но всё же вытянула лапу с привязанным к ней письмом. Совсем не заботясь о чувствах птицы, он сорвал письмо с лапы, из-за чего она издала болезненный вскрик, но даже не сдвинулась с места.       Подойдя к своему столу, Люциус хлопком ладоней призвал эльфа, который чуть скукожился при виде хозяина, но отвести преданного взгляда не посмел.       — Принеси мартини. Быстро, — произнёс Люциус, даже не посмотрев на слугу, и с тяжёлым вздохом сел на кресло. Приход письма именно этим филином выбило обычно сдержанного Лорда из колеи. Больше дюжины лет он не получал писем лично, предпочитая, чтобы их ему доставляли домовые эльфы. Однако доверить столь важное домовым эльфам… слугам нельзя доверять, даже если их послушание беспрекословно.       Люциус перевёл невидящий взгляд на окно. На подоконнике всё ещё сидел филин, ожидающий дальнейших приказов. Впрочем, мужчину это не волновало. От дум его отвлёк тихий хлопок прибытия домового эльфа, который быстро поставил поднос на стол поднос с бутылкой и бокал. Быстро наполнив бокал на треть и поставив его перед хозяином, эльф спешно исчез.       Секунд десять погипнотизировав жидкость в бокале, Люциус рваным движением опрокинул в себя всё налитое и устало откинулся на спинку кресла, прижав ладони к лицу.       Через полчаса уже изрядно пьяный Люциус надрезал ладонь и приложил её к печати. Небольшая вспышка магии, конверт разложился в небольшое письмо. Посередине появилась склянка с воспоминанием. На боку была прикреплена небольшая этикетка с печатью магистра ментальной магии, доказывающая, что воспоминание подлинное.       Через полтора часа, когда воспоминание было просмотрено с сотню раз, Люциус задумчиво провёл рукой по подбородку, на миг остановив взгляд на своём предке, представляя, как бы тот поступил на его месте. От алкогольного опьянения не осталось и следа — его словно зельем выбили из Люциуса, когда тот первый раз увидел воспоминание. Такой компромат, столько возможностей…       Сорвавшись с места, Люциус простым взмахом руки притянул к себе дорожную мантию, накинув которую, решительно подошёл к камину. Взяв горсть дымолётного порошка и бросив её в горящий огонь, Люциус шагнул в пламя, ставшее зелёным, и произнёс всего два слова:       — Кабинет Министра!

***

      Сказать, что Майкл чувствовал себя паршиво — значит ничего не сказать. После возвращения из Хогсмида, когда Гарри выглядел максимально задумчиво, он внезапно объявил о своём желании начать их полное обучение. Обучение боевым навыкам. Майкл знал, что Поттер занимается с Невиллом маггловским спортом и, как воспитанный в семье, состоящей из маггла и ведьмы, понимал важность этого. Результаты пусть и за короткий срок, но уже были. Хотя тут явно не обошлось без помощи зелий, но и так высокий для своего возраста Лонгботтом вытянулся еще больше и раздался в плечах, а его лёгкая полнота осталась в прошлом, уступив место твёрдым мышцам.       — Вставай, Майкл! — подбодрил его Поттер с другого конца зала, в который превратилась Выручай-комната.       — Иди к чёрту, — пробурчал Корнер, но всё же встал на ноги, чуть пошатываясь. Левая рука с волшебной палочкой быстро наложила целительское заклинание на длинный порез со следами ожога по краям, оставленный каким-то огненным лезвием, которое не нанесло ему серьёзных повреждений только благодаря защите зала.       И началась бешеная пляска. Поттер лениво размахивал палочкой, посылая в Майкла всё новые и новые чары, которые шипели, взрывались, расплавляли и с силой отталкивали назад в случае попадания. Корнер же из последних сил уворачивался от них, приседал, подпрыгивал, перебегал… Нередко приходилось креативной трансфигурацией возводить перед собой стены буквально из ничего, чтобы они поглотили пусть и выпущенные с минимальной закачкой сил, но всё же бомбарды. А после этого прикрываться магическим щитом, чтобы шрапнель от разнесённого булыжника не выбила из него душу в образном смысле. Изредка удавалось улучить момент и выпустить в ответ какие-то заклинания, которые Поттер словно перехватывал палочкой и посылал обратно, добавляя в них магическую энергию.       За всем этим издевательством наблюдала группа поддержки в лице Луны Лавгуд, Дафны Гринграсс и отдыхающего после очередного боя Невилла Лонгботтома, который крепко держал за руку пришедшую «просто так» Сьюзен Боунс.       — Риктумсемпра! — нарочито вслух произнёс заклинание Гарри, посылая в него багровый от вложенных сил луч заклинания щекотки… которое с таким количеством энергии могло вызвать судороги с последующей остановкой сердца. На миг замерев от испуга, забыв, что защита зала спасёт его, Майкл словно в замедленной съёмке отошёл в сторону и бросил краткий взгляд в сторону Гарри. И буквально сразу в его разум хлынули воспоминания. Воспоминания об этом бое, о действиях Поттера. Вытянув палочку, Майкл в прямом смысле поймал заклинание на её кончик, который тут же вспыхнул ярким красным цветом. Сделав лёгкий замах, он выставил палочку перед собой.       — Риктумсемпра Максима!       Вместо ожидаемого им луча багрового цвета, который он, собственно, и ловил, с его палочки сорвался целый вихрь багровых лучей, каждый из которых устремился в сторону Поттера. Кое-как Майкл заметил, как глаза друга расширяются от удивления, а потом от понимания. Следующим резким жестом он выставляет перед собой перекаченный энергией щит, вокруг которого тут же начинает трещать воздух. А ещё через секунду заклинания влетели в этот щит, словно небольшие бомбарды в каменную стену, разбивая его на миллиарды осколков, которые посыпались на пол, через несколько мгновений растворяясь.       — Ах-ре-неть, — громко сказал Невилл, выводя всех из ступора, включая Сьюзен, которая тут же отвесила ему подзатыльника.

***

      — Честно говоря, есть несколько вариантов того, что произошло во время нашего боя, — вещал Гарри, стоя в начале длинного стола. После того боя они ещё немного лениво поперекидывались заклинаниями, но все были так погружены в воспоминания о произошедшем, что Поттер признал идею продолжать тренировку глупой. Сейчас они были во всё той же Выручай-комнате, которая теперь приняла вид их привычной гостиной, но с одним отличием — длинным столом с множеством стульев по бокам. Все как-то интуитивно заняли места за ним и сейчас слушали Гарри, который подводил итоги дуэлей. — В воспоминаниях предков я видел такое всего несколько раз, хотя и не исключаю того, что кто-то из Блэков тоже сталкивался с этим. К сожалению, многие их воспоминания уже померкли и продолжают терять яркость, — произнеся это, Гарри чуть поморщился, потерев ладонью лоб. — Мордред, что ж такое-то…       — Гарри? — спросил Майкл, поднимая взгляд на друга. После их дуэли тот выглядел неважно и явно чувствовал неслабую головную боль.       — Ничего, Майкл, всё нормально. Слишком много сил в щит вложил, — отрезал Гарри. — Итак, вернёмся к нашей теме. В принципе, до момента, когда Корнер послал заклинание обратно, всё понятно: время замедлилось. Типичная вещь для того, кто хоть немного практикуется в боевой магии. В момент сильного напряжения, когда понимаешь, что твоя жизнь на волоске, магия повышает восприятие происходящего вокруг. Вообще, это довольно неприятно, так как вначале контролировать это сложно, и повышаются вообще все чувства осязания, включая восприятие магии, но тебе повезло. Валялся бы сейчас в отключке с сильнейшим физическим истощением, — Гарри опять потёр лоб, руками оперевшись о стол. — Дальше. Поймать палочкой заклинание весьма просто. В каждом магическом костыле существует концентратор магической силы — место, где она накапливается в те доли секунды, пока ты произносишь заклинание или выстраиваешь в уме рунические цепочки. По факту… этот концентратор может вместить в себя очень много магической энергии. Ты, Корнер, просто поймал эту магию в этот концентратор и, напитав его своей магией, послал уже в меня. Навык, требующий мастерства и… практики. Я использовал его тоже, но делал это разумно, понимая, что я делаю. Ты же, по твоим словам, действовал чисто инстинктивно, — Гарри посмотрел прямо в глаза Майклу. — В тебе много сюрпризов, Корнер.       — Может, перейдём дальше? Я пока… пока я не могу дать ответ, как это получилось. Я сам не знаю, — покачал головой Майкл.       — Корнер, я тебе не приказываю. У каждого из нас целый шкаф тайн. Если ты не захочешь рассказывать, никто не будет тебя заставлять, — мягко — на удивление — произнёс Гарри, чуть улыбнувшись. — В принципе, я никого тут не держу…       — Я… учту, — кивнул Корнер, внутренне чуть расслабляясь. После слов Гарри пружина внутри, на которой до этого словно лежало несколько тонн причин для волнения и беспокойства, чуть распрямилась.       — Отлично. А теперь о том, что случилось…

***

      Альбус Дамблдор устало откинулся на спинку, почувствовав, что кто-то назвал пароль для входа в его кабинет, и горгулья послушно отъехала. Через мгновение из камина вышел Северус Снейп, занявший место в тёмном углу. Увидеть его зашедшему в первую секунду будет невозможно, а большего им и не надо.       — Войдите! — громко сказал Альбус, когда в дверь аккуратно постучались. В следующую секунду в помещение зашёл Теодор Нотт, опасливо косящийся на директора. Было очевидно, что ему находиться тут не нравится, да и к директору у него явно не совсем тёплые отношения.       — Добрый вечер, директор, — склонился в поклоне Теодор, поэтому не заметил, как из угла в него вылетел блеклый луч, который впился в спину. Взгляд его на секунду затуманился, а потом снова стал осмысленным.       — Добрый. Присаживайтесь, мистер Нотт, — кивнул Альбус и указал на кресло. Северус незаметно выскользнул в открытую дверь, до усмешки напомнив хозяину кабинета летучую мышь.       Тем временем Нотт послушно сел на неудобный стул и чуть поморщился от медленно нарастающей боли в голове, вызвав понимающую ухмылку на губах директора.       — Устал?       — Нет, профессор… Я не знаю…       — Что ж, не буду тебя задерживать… Теодор, что вы выяснили в Хогсмиде? Какие у вас планы на мистера Лонгботтома? — спросил в лоб Альбус, лёгким движением ладони под столом закрывая дверь. Теодор испуганно дёрнулся, но, к своему удивлению, понял, что не может обернуться. Он вообще не может пошевелиться. В карих глазах загорелся страх. — Ну-ну, не стоит бояться… Тц.       Альбус чуть грустно посмотрел на своего студента, а после резким жестом вскинул Старшую палочку.       — Легилименс.       Попав во внутренний мир парня, точнее на последний гарнизон защиты этого мира — ментальные щиты, Альбус стал свидетелем эффекта выпущенного заклинания Северуса и… содрогнулся. Буквально на его глазах огромные ментальные щиты из разных стихий, которые причудливо переливались между собой, подпитывали друг друга и должны были существовать в гармонии, медленно распадались, растворяясь во тьме и открывая все воспоминания парня. Все его секреты. Всё, что он скрывает.       Отогнав остатки моральных принципов, директор решительно нырнул в это море, что являлось самим парнем.       Тело снаружи издало крик боли, от которого тревожно заклокотал феникс. Портреты на стенах загомонили, в ужасе наблюдая самую настоящую пытку. Пытку, что была в разы хуже круциатуса.