Из огня да в полымя

      Нервно покусывая губу, Дафна Гринграсс стояла в нише, находящейся неподалёку от входа в Выручай-комнату, ожидая выхода Гарри Поттера. Ситуация, которая сложилась внутри её семьи, заставила её обратиться к Поттеру, хотя, честно сказать, она хотела это сделать ещё очень давно, когда только выбралась за границы собственной отчуждённости и обратила внимание на происходящее в школе.       «Развлечения» её отца, Марка Гринграсса, который в конце прошлой войны таки встал на сторону Тома Марволо Реддла и не попал в Азкабан только потому, что не успел принять участия ни в одном «мероприятии», изрядно пугали Дафну, которая была маминой дочкой, в отличие от её младшей сестры — Астории. Мама Дафны, София Гринграсс, не поддерживала мировоззрения Марка, который своими взглядами, убеждениями и отношением к окружающему миру почти полностью копировал Люциуса Малфоя.       Единственная причина почему Марк не воспитывал Дафну по своим предпочтениям — это покровительство со стороны её матери, которая приложила обе руки к воспитанию Дафны как достойной наследницы. Но, к сожалению, София, отдавая всё своё время Дафне, упустила Асторию, которую воспитывал Марк.       В семье произошёл раскол, и в принципе всё было более-менее в порядке насколько это возможно, пока в начале лета в тысяча девятьсот девяносто четвертом году при загадочных обстоятельствах не погибла София Гринграсс. Дафна подозревала причастность отца, так как умереть в собственной гостиной из-за яда в бокале огневиски… История дурно пахла. Причём очень дурно, но Дафне некогда было разбираться в ситуации: она осталась одна против Марка с Асторией.       Несмотря на все старания Марка, который потерял единственное препятствие в виде своей жены, все попытки перевоспитания старшей дочери не увенчались успехом. Дело шло к отречению, и вставала новая проблема.       Если Дафна лишится поддержки рода, то как скоро она станет изгоем на Слизерине? Как скоро её доведут до нервного истощения?       На Чемпионате Мира по квиддичу она планировала обратиться за помощью к Поттеру, но мордредовы Пожиратели всё испортили. Самое ужасное случилось, когда она почти столкнулась с процессией Пожирателей Смерти и в прорезях белой маски, скрывающей лицо предводителя, узнала глаза своего отца.       Последние дни недели каникул для неё прошли как в тумане. Она не помнила ни попыток Марка и Астории достучаться до неё, ни похода в Косой Переулок за покупками, ни поездки в Хогвартс-экспрессе, ни первых двух месяцев обучения… Она действовала чисто на автомате, отвечая на вопросы невпопад, отмахиваясь от Паркинсон и Малфоя…       За неделю до выбора Кубком Огня Чемпионов отец прислал письмо, из-за которого был разрушен класс Трансфигурации. Хорошо, что старый. Магический выброс.       В письме в строго-нейтральном тоне было обозначено, что ведутся переговоры о её помолвке с Драко Люциусом Малфоем. И что ей стоит поднять свою репутацию в глазах наследника рода Малфой. Это была катастрофа…       А потом объявили Чемпионов, Гарри Поттер снова влип в неприятность и стал парией всей школы за редким исключением. Нередко, когда она хотела обратиться к парню за помощью, хотя бы для того, чтобы получить выход на Дамблдора, она замечала его в библиотеке в компании Невилла Лонгботтома. Не зная, как отреагирует наследник Лонгботтом на её появление, она тихо уходила, понимая, что время на исходе. Утром в день первого испытания ей пришло письмо, всего с двумя предложениями, которые чуть не добили её.       «Договор о помолвке заключен. Будь готова на Рождество.»       Стало понятно, что либо она обратится к Поттеру сегодня, либо уже никогда. Почему она так хотела обратиться именно к нему, Дафна не знала, но внутренняя уверенность и выработанная интуиция говорили ей, что это единственный правильный выход.       А потом было испытание, суть которого, как и все, она узнала перед самым его началом, которое привело её в ужас. Как четырнадцатилетний парень будет сражаться с мордредовой рептилией, которой далеко не каждый взрослый волшебник, даже специально обученный, возьмется противостоять?       Когда Гарри вышел на поле и этаким пробирающим до костей взглядом обвёл публику, она поняла: он и не собирался побеждать. Он даже не планировал выжить.       А потом события стремительно понеслись вскачь. Вот, первый огненный выдох драконицы закончился в метре от места, где стоял Гарри. Вот, кивок последнего кому-то на трибунах, предполагаемо Лонгботтому. Вот ужасная клятва, про которую она, как и все чистокровные, судя по их потрясённым и восхищённым выдохам, знала и его шаг прямо навстречу следующей волне драконьего пламени. Дафна кожей чувствовала ликование Малфоя при виде волны магического огня, накрывавшей его конкурента и соперника, а также сильнейшее потрясение остальных слизеринцев…       А потом оказалось, что Поттер мало того, что выжил, так ещё и одержал сокрушительную победу. А теперь после прохождения испытания стало заметно, что встреча с драконом сильно изменила Гарри, он словно переродился в том драконьем пламени. Стоило немного приглядеться и понаблюдать, как становились заметны изменения походки, осанки, даже манера речи не осталась прежней, словно он обрел некий внутренний стержень и спокойную уверенность в своих силах. Теперь Гарри чувствовался и вел себя не как шумный магловоспитанный гриффиндорец, а как настоящий аристократ древней семьи.       Позже она стояла в отдалении и наблюдала за реакцией Гарри на его бывших друзей. Этот пустой взгляд. Так смотрят на невзрачную мебель. Он провёл по ним взглядом, будто их не было в принципе, после чего размеренным шагом отправился в Хогвартс, наплевав на церемонию награждения за прохождение первого этапа.       В Хогвартсе навстречу к нему сразу бросился Лонгботтом, и вот, они уже как два часа безвылазно сидят в Выручай-комнате, а Дафна мнётся у входа.       Внезапно прямо в стене появилась дверь, которая открылась, и в образованный проход выскочил Лонгботтом, быстро осмотрелся и, не заметив Дафну, тут же направился в сторону лестниц.       Дафна перевела взгляд на исчезнувшую дверь и тихо прошипела пару ругательств, которые слышала от магглорожденных студентов.       — Негоже Ледяной Королеве Слизерина использовать столь грубые словечки, — раздался прямо над ее ухом насмешливый голос Поттера, отчего Дафна подпрыгнула на месте и чуть не отправила в возмутителя спокойствия оглушающее. На рефлексах.       — Поттер! Ты… — прошипела Дафна, на миг забыв, зачем она вообще тут стояла.       — Я? А что я? — ухмыльнулся зеленоглазый, рассматривая Дафну. Учитывая, что тот был выше на голову*… — Мало того, что меня, понимаешь ли, караулят с непонятными мне намерениями прямо у входа в месте моего уединения, так ещё и выдвигают какие-то претензии, — с той же усмешкой на губах сказал Поттер и вдруг резко посерьезнел. — Что тебе надо, Гринграсс? У меня несколько не сложились отношения с представителями твоего факультета.       — Ну, ты Малфоя-то за весь факультет не принимай! — воскликнула Дафна, с возмущением смотря на Поттера, когда лампочка, напоминающая о причинах её… слежки за Поттером, наконец зажглась. — Идём, мне с тобой серьезно поговорить надо.       — Ну, идём, наследница Гринграсс, — сказал Гарри и повёл её в ту самую Выручай-комнату.       Выручай-комната предстала им в виде гостиной, причём очень похожей на Слизеринскую, но с одним отличием — вместо серебряного цвета был чёрный. Кивнув ей на одно из кресел, Гарри уселся во второе. Сложив пальцы домиком, парень откинулся в кресле, нарушая тем самым этикет, и вопросительно поднял бровь, уставившись на Дафну, которая внезапно почувствовала себя очень неловко.       — Итак? — вопросительно протянул Гарри.

***

      — Итак? — вопросительно протянул я, приготовившись к неприятному диалогу. Ко мне ни разу не обращались слизеринцы, так что вряд ли Гринграсс хочет поговорить со мной о погоде. Учитывая хлынувшую со стороны Дафны неуверенность, моя попытка создать непринуждённо-доверительную атмосферу скорее всего провалилась.       Мои предки, как, собственно, и я, не особо любили использовать эмпатию, делая это только в крайних случаях, но иногда отголоски эмоций всё-таки проскакивали, поэтому я невольно «подслушал» эмоции наследницы Гринграсс.       — В общем… ты же в курсе Пожирателей Смерти?.. Конечно, в курсе, что это я… — начала бубнить покрасневшая девушка. Понятно, надо брать дело в свои руки.       — Гринграсс… Дафна, что случилось? — мягко спросил я.       Её словно прорвало. Заплетающимся языком она поведала свою историю. В конце концов, напряжение, которое копилось в ней с момента смерти её матери, нашло выход, и через десять минут я осознал себя сидящим на полу и обнимающим рыдающую девушку. Мда, неоднозначный момент.       Ситуация, в которую попала Гринграсс, мне понятна, а вот, что ей посоветовать и чем я могу ей помочь — это надо хорошенько обдумать.       Пока ясно только одно: к Дамблдору её вести ни в коем случае нельзя. Получить настолько обязанного должника, да еще и с возможностью шпионить у Реддла в случае возрождения последнего? Да старикан мигом спеленает её туевой кучей обетов и клятв, а затем выпнет из кабинета. До неё рано или поздно дойдёт, как глубоко она вляпалась, но ничего уже будет не изменить. Очевидным поступком, когда она все осознает, станет шаг с Астрономической Башни, решающий все проблемы запутавшейся девушки. Дамблдор-то в любом случае ничего не потеряет…       В конце концов, измотанная морально и физически Дафна уснула. С трудом сдержавшись от выражения своих мыслей в паре ёмких словечек, я устало осмотрелся.       — Барри, — тихо прошептал я в пустоту. Рядом с тихим хлопком появился старый домовой эльф в наволочке с гербом Хогвартса, преданно уставившийся на меня. Этот эльф служил ещё Салазару, поэтому я могу положиться на него. Этот домовик принадлежит роду Слизерин, а не Хогвартсу, так что Дамблдору он докладывать точно ничего не будет, в отличие от других домовых эльфов. — Перенеси мисс Гринграсс в её спальню на кровать. И проследи, чтобы тебя никто не видел.       — Барри сделает, милорд, — с таким же тихим хлопком домовик исчез, забрав с собой Дафну. Надеюсь, она не проснётся во время перемещения, поспать ей сейчас необходимо.       Быстренько набросав записку и наложив на неё специальные чары, чтобы её увидел только адресат, я снова вызвал Барри, чтобы тот положил эту записку на стол Гринграсс.       Устало поморщившись, я пошёл к выходу из комнаты. Осталось разобраться с гриффиндорцами и можно ложиться спать. Завтра мне предстоит тяжёлый день: должны прийти выписки по счетам и недвижимости от гоблинов из Гринготтса.

***

      Пока я шёл в гостиную, мою голову посещали совсем нерадостные мысли.       Мордредов Турнир. Ублюдок Аластор Грюм неплохо подставил меня. В Тремудрых Турнирах крайне редко обходится без смертей. Очевидно, что по расчётам отставного аврора я никоим образом не должен был получить Память Крови. Значит шёл расчёт на то, что я погибну. Но зачем это нужно одному из приближённых Дамблдора? Неужели, старик решил избавиться от своей пешки? Или тут кроется что-то большее?       За последнюю версию играло то, что в глазах одноглазого профессора ЗоТИ плескалось облегчение. Значит, он как минимум рассчитывает, что я погибну не на первом туре. И скорее всего не на втором.       Каждый Турнир каждого столетия кончается одинаково. Последним этапом Турнира является лабиринт и Кубок Огня на финише. В предыдущих турнирах Кубок всегда являлся порт-ключом, который телепортирует победителя в место старта перед финальным испытанием. Соответственно, тот, кто первым доберётся до Кубка и становится победителем Турнира. Значит, вполне вероятно, что целью Грюма было доставить меня куда-то еще. Ведь перенастроить координаты для взрослого опытного мага довольно просто. Но разве не проще было бы просто кинуть в меня порт-ключ, перекачанный магией настолько, чтобы гарантированно пробить щиты Хогвартса?       Не-ет. Тут явно скрыто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд. А вот что именно — мне ещё только предстоит выяснить.

***

      Назвав пароль Полной даме, я прошел по короткому коридору вперед, на миг остановившись перед дверью в гостиную. Удивительно, но из-за нее не раздавалось никакого шума… Видимо, студенты, не дождавшись своего чемпиона, решили начать без меня. Скатертью дорога. Правда, стоило открыть дверь и тихо ждущие меня в гостиной гриффиндорцы взорвались радостным рёвом. Тут же взорвались фейерверки, с грохотом столкнувшись с потолком, и все бросились меня обнимать и поздравлять.       Я принимал поздравления, улыбался, но холодно, надеясь свалить отсюда как можно быстрее.       Наконец-то я почти прорвался в свою спальню. Бросив прощальный взгляд назад, я заметил близнецов, что подпихивали первокурсникам вкусности, напичканные их экспериментальными зельями, меня аж скривило от отвращения.       На кровати валялся Рональд, бездумно пялящийся в потолок. С помощью своей эмпатии я чувствовал, что парень сейчас реально жалеет о свершённом, но… пошёл он. На все четыре стороны. Я прекрасно понимаю, что сейчас на него накатило озарение, но… это ведь ненадолго. Стоит мне опять привлечь общественное внимание в положительном свете, как в рыжем болване проснётся зверь зависти и сожрёт остатки здравомыслия. Потом Рон снова раскается. Да, но это будет потом. Что он натворит до этого «потом» изменить будет нельзя.       — Сомниум, — бледный луч врезался в бок рыжего, отчего тот мгновенно захрапел, так и не заметив вошедшего меня, хотя я и не особо скрывался.       Полежав минут десять, раздумывая над предстоящим диалогом с директором, я таки решил лечь спать. Задёрнув балдахин кровати и наложив на него плетения защитных чар, я провалился в объятия Морфея.

***

      Я задумчиво рассматривал Дамблдора, который что-то сказал Снейпу, непонятно по какому праву присутствующему при этой беседе, и вновь предавался собственным размышлениям.       На кой чёрт меня позвал директор, я решительно не понимал.       Наконец Снейп кивнул Дамблдору и отошёл в тень, а директор повернулся ко мне.        —Я недоволен тобой, Гарри, — покачал головой старик, изображая из себя грустного и недовольного дедушку. — Поссорился с друзьями, даёшь рискованные клятвы, используешь тёмную магию…       — У меня пара вопросов, директор. Во-первых, по какому праву здесь присутствует многоуважаемый профессор Снейп? А во-вторых, — я повысил голос, видя, что Снейп уже открыл рот, чтобы высказаться в своей привычной манере, — с каких пор сотворение големов, проходимое на седьмом курсе, считается тёмной магией?       — Ты не понимаешь Гарри… — ну-ну, ты ещё слезу пусти, маразматик Мордредов.       — Простите, но чего именно я не понимаю? «Сотворение големов» — учебник за седьмой курс за авторством Сорна Джорза, мастера Трансфигурации, почившего в конце прошлого века. Магия сотворения големов относится к продвинутой трансфигурации и числится как нейтральная магия, так что я не понимаю сути ваших претензий… — сказал я. По этому учебнику учился Карлус Поттер — мой дед. — А по поводу друзей… Они сами отвернулись от меня, когда я стал Чемпионом. Такое не прощают.       — Но вы же через столько прошли вместе! — воскликнул Дамблдор. — Послушай старика…       И начал вещать. Переместив свой взгляд на лоб Дамблдора, я откинулся на спинку неудобного стула, которым Дамблдор показал, что недоволен мною, и начал «слушать», думая о своём. Как раз таки, учитывая через что мы прошли вместе, их предательство кажется ещё более поганым.       —… обдумай, что я тебе сказал, мальчик мой. Все достойны второго шанса, — сказал Дамблдор. Рвущийся вопрос: «Сириус Блэк тоже достоин, господин директор?» — я задушил на корню. Ну его.       — Я могу идти, профессор? Мне ещё многое надо сделать… — протянул я, игнорируя мелькнувшую злобу в глазах директора, когда тот понял, что я его слушал в пол-уха.       — Иди, мальчик мой, и подумай над моими словами, — сказал старик, махнув на прощанье рукой.

***

      Дождавшись, пока за подростком закроется дверь, Альбус повернулся к Северусу.       — Мальчик совсем отбивается от рук, Северус, — сказал Альбус, смотря на зельевара с намёком.       — Я отдал приказ домовикам подлить зелья паршивцу, но почему они не подействовали… я понятия не имею, — ответил Северус, поглаживая подбородок.       — Свари составное зелье, мальчик мой, — на что Северус скривился. — Ну-ну, прости старику его причуды.       — Составное зелье, директор, готовится на протяжении полугода. Оно будет готово только к летним каникулам.       — Значит, закажи! Мы должны повлиять на него до третьего испытания! Барти и так допустил непозволительную ошибку! — прорычал Дамблдор, ударив по столу ладонью. Аура мага полыхнула, мгновенно заполнив всю комнату и даже на миг перейдя в видимый спектр. Атмосфера в комнате потяжелела, а феникс тревожно закурлыкал.       — Хорошо, Альбус, сделаю!.. — поднял руки Северус, смотря на находящегося в крайней степени раздражения директора. — К Рождеству будет готово…