Дурацкие мысли по.... 3

      Глубокой ночью Эмму Джиген неожиданно разбудили громкое бормотание и вскрики. Это был Дайсуке. Он, в апельсиново-оранжевой пижаме, метался в кровати, не раскрывая глаз, а в его голосе слышался неподдельный ужас.       — НЕТ!!! НЕТ!!! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!! ДЕВОЧКИ МОИ!!!       — Дайсуке! ДАЙСУКЕ! — напуганная химера принялась тормошить мужа, — в чём дело? Ну проснись же, проснись!       — Ох, Господи!!! — брюнет открыл глаза и уставился на супругу невидящим взором, все еще переживая кошмар.       — Тише, тише, — забормотала Эмма, глядя в его белое, как мрамор, и мокрое от пота лицо, — так, дыши… дыши… Вот, молодец. Что случилось, милый?       — Кошмар приснился, — хрипло ответил муж, — пожар был… Огонь… Много огня…       — Какой огонь? Там что-то сгорело? Что там стряслось?       — Я вернулся домой и… и… увидел, что наш дом полыхает… и вы все кричите… и я бросился вам на помощь… искал всех… но вы все как бы уходили от меня… я слышал ваши голоса… но не смог никого спасти… Боже… огонь… — кое-как рассказал Дайсуке, — запах и угли… и … боль… — и разревелся.       — Ох, бедный ты мой, бедный, — миссис Джиген притянула к себе лохматую голову мужа и ласково погладила по волосам. Стрелок, не переставая рыдать, судорожно вцепился в её ночную рубашку.       — Ну всё, всё… Шшшшш… это был просто сон. Его больше нет. Видишь, наш дом на месте, и мы все с тобой. Тшшшш-тшшшш…       — Я боюсь потерять вас всех — и тебя, Эм, и Сашу, и Макса, и Майкла с Софи. Никогда не считал себя человеком, который способен на длительные отношения, но ты… изменила меня… твоя любовь…       — Дайчик, — химера осторожно приподняла залитое слезами лицо стрелка и посмотрела ему прямо в глаза, — помнишь, я обещала, что никуда от тебя не денусь? И я уверена, что так и будет.       — Почему ты так думаешь, одуванчик?       — Почему? Слушай — ты ведь знаешь, что в тебе душа Хью? Где-то внутри тебя сияет моё рыжее солнышко, — с этими словами Эмма приложила ладонь к его груди, прямо туда, где испуганно трепыхалось сердце, — вот почему и Саша, и я сразу почувствовали в тебе что-то родное. Ты напомнил нам о любви, которую мы когда-то знали. Ты возродил её.       — Я знаю, — в трансе повторил стрелок, — во мне душа Хью, но при этом я сам по себе…       — Потому что Хью не мог бросить нас с Сашей в беде. Он вернулся. Ты принял в себя его душу. И он ни за что не позволит ни одному катаклизму, ни одному агрессору оборвать нашу жизнь. Он наша вечная защита. Он — и ты тоже. Вы с ним одно целое. Поэтому я знаю, чувствую это, что мы обязательно состаримся вместе. И отметим Сашенькину свадьбу. Ты же веришь мне?       — Конечно.       — Всё будет хорошо, — Эмма поцеловала Джигена в лоб, — тебе лучше, родной?       — Гораздо, — стрелок вернул поцелуй, — спасибо, лисенок.       — Тогда спокойной ночи, моё ясное солнышко.       — Тебе тоже, моя любимая девочка.