Птица молний

Туман перенес Тео и Тирни в странную темную комнату. Но не успели они всерьез испугаться или разозлиться, как стены комнаты затряслись, и их буквально выплюнуло наружу. Выбросило их в небольшую пещеру. В ноздри ударил запах соли и влаги. Где-то вдалеке шумело море. Тео удивлённо хмыкнул, поднимаясь на ноги. Они встретились взглядами с взглядом того из двух нападавших, кто был помоложе. Сейчас, когда они были только втроём, стало ясно: запах медведя шёл только от того, второго. Насчёт того, кем мог бы быть мужчина, стоящий перед ними, у них не было предположений. В руке Ас сжимал шкатулку, а сам мелко дрожал. Тео нахмурился, вспоминая последние события. Он перессекся с Тирни у ручья, затем разговор — довольно занимательный и приятный, нужно отметить, а потом явились двое чокнутых и с помощью… магии, да? затолкали их в шкатулку. А теперь один из них выпустил их. И боится. Судя по нескольким фразам, брошенным ими, они боялись хозяина. Парень с презрением посмотрел на дрожащего мужчину. Руки того тряслись так сильно, что он, в конце концов, выронил шкатулку.       — Он убил его, — пробормотал Ас, будто уйдя в далёкие воспоминания. — Не своими руками, но убил. Я не хочу… Вы же не намного старше, чем мы тогда были! Почему он не может перестать охотиться за детьми?!       — Зачем мы ему? — хмуро поинтересовалась Тирни.       — Я не знаю. Господин не посвящает рабов в свои планы. Я просто хочу помочь вам сбежать.       — Хорошо, мы сейчас же уберемся отсюда, — кивнул Тео. Собственно, он не особо горел желанием остаться здесь до прибытия таинственного хозяина.       — Это будет не так просто. Вы не в США.       — Хм, может быть Канада? — с надеждой спросил Тео.       — Норвегия. Мы переместились сюда по теням.       — Так верни нас обратно! — раздражённо рыкнул молодой химера, сверкая желтизной глаз и впечатывая не особо сопротивляющегося мужчина в стену пещеры. Норвегия — это даже не другая страна. Это чертов другой континент!       — Не могу. Нужна девушка. Это женская магия. Сейд. Из мужчин им владеет лишь Один, насколько я знаю.       Ас вздрогнул. Только по-настоящему могущественные колдуньи, владеющие сейдом, могли перемещать себя или других в пространстве и даже времени. Она — ещё одна из шавок Одина — была сильна настолько, что могла не бояться Вали. В Валийском Ордене было всего одно правило, простое.       Да склонится каждый перед сильнейшим.       Она не склонилась и не подчинилась, но иногда шла на компромиссы или даже дарила эдакие своеобразные подарки. Называла хозяином или господином, но в голосе у неё было столько опасной насмешки, что любой другой бы давно был мертв и наказан посмертно.       А он пытается помешать им. Аса бил озноб от ужаса. Он понимал, насколько глупо поступает. Но все равно не мог помогать в поимке игрушек для битья.       — Один? — удивлённо уточнила Тирни. Ей совершенно не хотелось верить в существование древних богов. В их мире хватает существования древних монстров.       — Да, — быстро кивнул этот чудак. Тео хмыкнул, не собираясь разбираться, могут ли эти самые древние боги явится прямо сейчас и устроить им неприятности.       — Хорошо. Мы найдем способ добраться домой, — кивнула Тирни. Они ринулись в выходу из пещеру и оказались на побережье. Тео услышал, что в пещере почти сразу стало многолюдно. Зацокали по каменному полу острые каблуки. Посмотрев себе за спину, парень увидел девушку в ореоле ярко-алых волос, взлетающих в такт движению. Её глаза ярко светились — сплошной золотой блеск, а в улыбке были видны острые треугольные зубы. Он успел только заметить её, но вот девчонка оказалась впереди них.       — Ничего личного, дорогуши, — ухмыльнулась она. Её глаза погасли. — Просто господин попросил меня принести ему кого-нибудь, чтобы можно было выпустить пар. Переломать парочку костей, всякое такое. Он очень не любит, когда ему ломают планы, а кое-кто это сделал.       — Не пошел бы он знаете куда?! — Тирни оскалилась. Девушка заволновалась. Происходящее им, естественно, совсем не нравилось. Кому может нравиться влипать в большие проблемы просто оказавшись не в том месте не в то время? Они, конечно, могли попробовать сражаться. Но ни Тирни, ни Тео ещё ни разу не сталкивались с магией и понятия не имели, что делать. Биться с тем, кто одним щелчком пальцев может отправить в иное измерение?       — Я отпущу вас, если вы сможете убежать, — пожала плечами рыжая. Тео и Тирни переглянулись. Он посмотрел на неё ободряюще, предлагая поторопиться. И коротко кивнул головой. Это, наверное, было глупо, но они бросились бежать. Тео взял девушку за руку, подталкивая её вперёд. Холодный воздух резанул по коже, пока они бежали по северному побережью. Тео казалось это немного глупым — бежать, когда их никто не догоняет, бежать, когда земля взрывается под их ногами и когда необходимо перепрыгивать через неожиданно возникающие ямы. Но кто сказал, что у них был выбор? Если бы Тео дали больше времени, он бы обязательно придумал что-то. Совсем немного времени, и у него бы возник план. Сделка, идея, возможность уговорить их на что-то. Но времени у них нет. Замри он хотя бы на секунду, перестань петлять, бежать — оказался бы в ловушке или убит. Он даже не понял, когда ему пришла в голову мысль искать укрытия в воде — помнил только, как крепко сжимал ладонь Тирни в своей руке. Как будто девушка была последним, что связывало его с тем, прежним миром. Миром, где он что-то решал. Тео не уловил момента, когда он начал тонуть, захлёбываться водой, потому что тело перестало слушаться его. Видел лишь, как рядом с ним уходит под воду девушка, а её волосы взметнулись золотистым сиянием вокруг её головы. Он все ещё сжимал её ладонь.

***

Много тысячелетий тому назад

      Хель шла вперёд, подгоняемая двумя рослыми воинами. Девочка укуталась в плащ, будто стараясь спрятаться от окружающей действительности. Из-под грубой ткани выбилась золотистая прядь. Она всхлипнула, вспоминая последние несколько минут. Слуг Одина, явившихся за ними. Как старалась защищать их мать. Хель вздрогнула всем телом. Ангробода рычала, на её пальцах плясал огонь, но из-за чего-то не могла ничего сделать. Тогда Хель ещё не знала из-за чего. Её троих братьев, которых тычками копий гнали вперёд. Испуганный взгляд самого младшего брата, которому ещё не было и пяти лет. Гарм жался к ней, будто искал у неё защиты.       А теперь она осталась совсем одна. Некого ей защищать, нет ради кого нужно казаться сильной. Девочке казалось, что она вот-вот расплачется. Один — вот кого она сейчас по-настоящему ненавидела. Он уничтожил её семью, разорвал их, разбросал по сторонам. Забрал её от мамы.       — Вы же никуда не спешите, верно? — вдруг услышала она весёлый молодой голос. Так говорит тот, кто знает, что даже если в жизнь пришла беда, вскоре всё станет совсем хорошо. Хель подняла голову, пониже опустив капюшон. Рядом с воинами замер улыбчивый парнишка в нарядной одежде. Он не просто улыбался, он будто светился. Из-за этого парень казался очень красивым. — Пожалуйста, не торопитесь настолько сильно. Ей неудобно так быстро идти.       — Да кого волнует мнение страхолюдины? — хохотнул высокий статный мужчина в доспехах. Под злым взглядом парня воин стушевался. — Простите, Бальдр. Просто… Я имел в виду, что негоже асам под йотуншу подстраиваться.       — Я бы хотел, чтобы вы извинились не передо мной, а перед девочкой, — резковато ответил Бальдр. Хель отшатнулась от него, когда он приобнял её сквозь плащ, словно всего лишь желая успокоить. У него оказались неожиданно мягкие прикосновения — не то, что у воинов Одина. Хель удивило то, какая теплая у него рука. Такой контраст причинил ей почти физическую боль — мягкая доброта и имя сына Одина, её врага. Хель показалось, что он специально ослабляет её внимание лживыми речами, чтобы потом ударить побольнее. Девочка сжала кулаки, готовая защищаться, но прекрасно понимая, насколько глупо это. Здесь она даже меньше, чем никто. И какую злую шутку бы не замыслил Бальдр, ни один ас и слова против не скажет — напротив, вместе с ним посмеются. Но Бальдр не спешил над ней насмехаться, всё также притворно-ласково глядя на неё.       Хель замирает, сбившись с шага, когда оскорбивший её воин преклоняет колено под внимательным взглядом сына Всеотца и тихо говорит:       — Прошу прощения за дерзость, царица Хель, — в его взгляде нет ни капли насмешки — даже дети Всеотца способны заставить окружающих подстраиваться под себя. Даже юному Бальдру удается сделать так, чтобы его слушали. Этим воинам плевать на неё и искренности в словах не больше, чем жара на заснеженных верхушках гор, но они будут говорить и делать то, что им прикажут. На губах Хель расцвела не детская усмешка, которая могла бы напугать почти кого угодно. Но её лицо всё ещё было скрыто тканью капюшона. Раболепие асов, притворная доброта Бальдра — Хель тошно ото всей этой неправды. В непонятном ей самой порыве злости, девочка сорвала с себя капюшон и гордо подняла подбородок, показывая всем свое жуткое лицо. Она прекрасно понимала, какая может быть реакция: омерзение, презрение, ужас. И сполна видела эти эмоции, глядя на стражников. Но Бальдр как будто и не замечал ничего. Юноша продолжал смотреть на неё с добродушной, почти заботливой улыбкой. На миг в его чертах проскальзнуло осуждение, будто он был немного удивлен её выходкой, но Бальдр тут же взял себя в руки. Он вновь надел на неё капюшон, пряча лицо девочки. Хель удивлена тоже: её лицо его нисколько не пугает. Он будто даже не замечал, насколько она уродлива. Он хочет укрыть её от чужих взглядов, от реакции воинов. Вместе с тем, Хель понимает, что ему плевать на неё лично: он таков со всеми и не видит в ней кого-то особенного. Просто ещё одна, кому хочется помочь.       — На таком ветру очень зябко, царица Хель, — в его светло-карих, будто вобравших в себя лучи солнечного света, глазах плясали смешинки. Что-то в этом простом, будничном жесте заставило Хель поверить, что Бальдр не желает ей зла, и что он говорит лишь то, о чем думает. Существо с такими честными глазами не может лгать. Он обнял ее за плечи — Хель казалось, что она слышит собственное сердцебиение, барабанами стучащее в ушах. Образ Всеотца стоял перед глазами девочки, своей массивной аурой загораживая фигуру его сына. Диссонанс разрывал сознание девочки.       — Пообещай мне кое-что, ладно? — прошептал Бальдр. — Хельхейм — твой будущий дом. Сделай его уютным, пожалуйста.       — Это загробный мир, — зашипела ему на ухо Хель. Девочке захотелось врезать ему, оставив уродливый шрам на светлой коже щеки, исправив насмешливую идеальность. Как он может вести себя так, когда его отец отправляет её в мир смерти, а её братьев собирается заковать?! Девочка почти всхлипнула, готовая разрыдаться, но практически сразу взяла себя в руки. Они не увидят её испуг и не будут наслаждаться её унижением.       — Но это не мир ужасов. Пусть уставшие от полной тягот жизни смогут там отдохнуть, — мягко сказал он. — А я взамен обещаю тебе проговорить с отцом. Может, получится повлиять на его решение.       — Обещаю, — легко ответила Хель. Девочка протянула ему совсем тоненькую ладонь в перчатке из белой грубой ткани. «Интересно, как он отреагирует на это?» — всё ещё желая испытать его, подумала Хель. Но Бальдр сжал ее ладонь, состоящую — из-за проклятия — из одних только костей, без всяких колебаний. Юноша улыбнулся ей, и Хель, впервые за этот долгий день, почувствовала себя немного легче.

***

      Тонуть в норвежском море, потерять сознание и оказаться в рабочем, богато обставленном кабинете? Тео вздохнул, делая зарубку на память: никогда и ничему не удивляться. Он огляделся по сторонам, пытаясь понять, где они оказались. Мазнул равнодушным взглядом по картинам на стенах, высоких горшках с бордовыми растениями и похожей на антиквариат мебели. Выпустив ладонь стоящей рядом Тирни, делает шаг к столу. Интересно, как они здесь очутились? Скоро их опять попытаются убить или можно расслабиться? Он протянул руку к фотографии в деревянной рамке, поставленной рядом с кипой бумаг и компьютером. Улыбнулся, удивляясь сентиментальности хозяина или хозяйки кабинета — поставить личную вещь на рабочем месте? Хотя, может, это домашний кабинет. Тео взглянул на фото, недоуменно нахмурившись. Стекло хрустнуло под его пальцами — так сильно он сжал. Ему захотелось отбросить совершенно безопасный предмет. Фото падает из его рук, стекло разбивается. Мягкий ковер приглушает звук, но Тео все равно.       — Эй! С тобой всё в порядке? — поинтересовалась порядком взволнованная Тирни. — Ты, конечно…       Тео почти не слышал её. Кошмар, пережитый им в аду, оживал перед его глазами. Он видел сестру, слышал её голос. То, как она протягивает его имя — очень медленно, будто напев. Он слышал это словно отовсюду. Это была детская фотография их семьи! Та, которая пропала много лет назад. Сейчас она здесь, и Тара на ней улыбается. А голос становился всё громче, проникая в уши, мешая дышать.       — Замолчи! — закричал он. Тео не узнал даже собственный голос, так тихо и хрипло тот прозвучал. В последнее время он не был тем, кто контролирует свою жизнь. И это его порядком пугало. Он хотел иметь власть над происходящим, а не быть тем, кого уносит бурное течение. Он ненавидел быть тем, кто подчиняется. А теперь ещё и это фото! Кроме того, везде был её запах. Запах будто проник в каждую деталь интерьера. Её запах ощущался везде. Он проникал внутрь него, отправлял дыхание, обжигал ноздри.       Боль обожгла щеку, насильно возвращая его к реальности. Тирни отдернула руку только за тем, чтобы хорошенько встряхнуть его за плечи.       — Прошу тебя, приди в себя, я не могу остаться совершенно одна неизвестно где, — рявкнула Тирни. Тео мысленно сосчитал до десяти. Он не один. Он должен сосредоточиться на ней. На лице Тирни. Думать о ней. Она — живая и реальная. Здесь не место призракам прошлого.       — Я в норме. Просто немного удивился, — легко и почти равнодушно пожимает плечами Тео, аккуратно снимая её руки со своих плеч. На секунду он замирает, осторожно сжимая кончиками пальцев её ладони. Когда по коридору раздаются шаги, они синхронно делают шаг назад.       — Ты?! — злобно спрашивает вошедшая девушка. Тео абсолютно точно знал её. Дрожь пробегает по коже, болезненная ухмылка искривляет губы Тео. Ему захотелось засмеяться, вырываясь из оков сковавшего его напряжения. Тара стояла прямо перед ним, практически точно такая же, какой он её запомнил. Такая, какой она была живой. Не монстр с разорванной грудью, с вечным напоминанием о том, насколько он виноват. Будто абсолютно живая, с двумя густыми толстыми косами, лежащими на груди. На её щеках румянец, глаза практически сверкают от злости. Эмоции словно разрывали его на части и вновь собирали, заставляя видеть сестру живой, но понимать, что она не может быть немертвой. А потом она сжала руку в кулак, и его прижало порывом воздуха к стене. Он хватал ртом воздух, задыхаясь, но уже через секунду просто упал, тяжело дыша.       — Ты жив?! Почему ты здесь, если ты жив?! — прорычала Тара.       — А ты ещё кто такая, — Тирни сделала шаг вперёд, загораживая собой тяжело дышащего Тео. Не то чтобы она хотела защищать его, скорее просто подсознательно боялась остаться один на один с незнакомкой. Страх перед странной девушкой обострял её инстинкты. Брюнетка приблизилась к ней. Тирни не сдвинулась с места, позволяя той пройти чересчур близко. Девушка улыбнулась одними губами — её глаза выдавали по-прежнему взбешенное состояние.       — Тирни, госпожа будет очень рада тебя видеть. Она боялась, что с тобой что-то случилось. А он — это подарок?       — Подарок? — нахмурилась Тирни. Что имеется в виду. Как Тео может быть подарком? Его, что, ленточкой нужно было обвязать?!       — Подарок богам. Ну, жертва, ты разве не понимаешь? Мне будет приятно, если мой братец пойдет на благое дело, — почти мурлыкнула странная девица. Тирни поежилась. Происходящее становилось жутковатым. Если это умершая сестра Тео то, где они вообще? И что ещё за госпожа? Тирни ещё даже не представляла, кем может оказаться хозяйка этого места, но уже не хотела с ней видеться.       — Какие ещё боги, Тара? Где мы? — спросил Тео, поднимаясь на ноги. Его голос всё ещё звучал немного хрипло.       — А не догадался? Я — из-за тебя — мертва. Разве не очевидно? Это мир мертвых. Вы все ещё живы, просто царица решила дать Тирни приют, после того, как шавка Вали попыталась вас поймать и принести своему господину. Но, — она вздохнула, прикрывая глаза. — Тебя здесь быть не должно, понимаешь?       — Ты всё такая же, — выдыхает Тео, не смея отвести взгляд. Смотреть на Тару было больно. Чересчур больно, но до чего приятно было видеть её такой! Будто бы ничего не случилось, будто он не совершал самой глупой ошибки в своей жизни. Преступления практически. Она ничем не отличалась от живой. Глядя на Тару, можно было представить на краткий миг, какой была бы их жизнь, если бы он этого не сделал. Нормальная жизнь — до чего же приятно звучит. Тео усмехнулся.       — Мертвые не меняются, Тео. А теперь я отведу вас к царице, пусть она сама решает, что с вами делать.       Тара ступала медленно, с аристократичным изяществом. Её спина идеально прямая и былой злости и следа нет. Девушка выглядела опустошенной. Она не знала, что чувствует. Младший брат вырос и выглядит едва ли не старше её самой. Но его лицо всё ещё заставляло её вздрагивать, ощущая тяжесть толщи воды и пронизывающий холод. Сейчас ей плевать, хотел он этого или нет. Таре просто очень хочется, чтобы он исчез, не напоминая о том, что она когда-то потеряла. Что у неё был шанс на взросление, на обычную скучную жизнь и семью. А теперь его нет. Тара не ненавидит Тео. Она уже слишком давно не видит в нем своего младшего брата или своего невольного убийцу. Просто осколок прошлого, застрявший в её давно не бьющемся сердце.       Когда она открыла двери в кабинет Хель, то обнаружила женщину, ставшую ей кем-то вроде старшей сестры, меряющей комнату быстрыми шагами. Царица Хель, как и всегда, была укутана в плащ с капюшоном, скрывающим её лицо. Она повернулась к вошедшим.       — Добро пожаловать, Тирни, — сказала Хель. Тара улыбнулась уголками губ, глядя на неё. Хель выглядела по-домашнему мягко, в длинном шерстяном платье, с вышитом подолом. Сосредоточившись на ней, Таре почти удалось успокоиться. Она дома и она в порядке. Тео скоро здесь не будет, — я помогу тебе вернуться домой безопасным путем. Всё-таки ты — часть стаи моего племянника.       — Я буду благодарна за помощь, — кивнула Тирни. — Но кого именно вы имеете в виду?       — Может быть, Нолана? Он у вас ведь единственный новичок, — небрежно уронил Тео. Если мир дружно решил слететь с катушек, то почему бы альфе буддистской стаи не оказаться племянником богини Хель?       — Ты спятил? — удивлённо спросила Тирни. Тео казался ей абсолютно нормальным. Ну то есть не таким существом, которое выдумывает тех, кого нет и говорит об их существовании с полной уверенностью. Тео не был похож на такого психа. Сатоми умерла, и их стая осталась без альфы. Странно, невозможно, но факт. Новичков у них не было со времён Благодетеля. И никаких знакомых с именем «Нолан» тоже.       — Вполне нормально, что вы его не помните. Мой брат стёр его из памяти всех, кто принадлежит Мидгарду. Куда более странно, что его помнишь ты, — женщина подходит к Тео, мягко ступая. Он не успевает пошевелиться, прежде чем она берет его за левую руку, поднося к лицу. Тео видит её лицо без капюшона лишь секунду, но ему уже хочется выругаться, послав всё происходящее. Половина лица живая, половина — скелет. Рука госпожи странного места чересчур холодная, с тонкими пальцами. Тео понимает, что то, что его касается сквозь перчатку — лишь кости. Ну и мерзость. Кто, интересно, с ней это сотворил? Не то чтобы ему есть дело, но облик женщины указывал на наличие здесь ещё более безумного варианта Ужасных Докторов. А ему и первые не слишком понравились.       Хель приподняла рукав незнакомца, с лёгким сожалением обнаружив тонкую рану. Она чувствовала мерзкий аромат яда, который узнала бы из сотни тысяч. Мальчишка уже не принадлежал Мидгарду, вот и помнил все. Сколько ему осталось? Яд Ермунганда не оставлял шансов.       Правда, с некоторых пор она знала о том, что в мире есть тот, кто сможет повернуть смерть, излечив даже от такого. Кровь от крови Фенрира мог бы спасти мальчишку. Его единственный шанс на выживание находится в горах, закованный в цепи.