Птица молний

      Было очень странно вновь идти в школу. Как будто мир остаётся прежним. Но Миранду мало волновал мир, её сейчас волновал лишь один идиот. Придурок! Самоубийца! Иными словами, Нолан Холлоуэй. Как будто у них без него проблем нет.       — Он убьет тебя, — шипела она ему на ухо, наплевав на конспирацию. К черту тайны! Если он сделает то, что собирается, то никакие тайны не будут играть роли. Какое дело трупу до скрытности? — Если так не терпится распрощаться с миром, сама прибью. Чтоб не мучился.       — Он не сделает этого, — упрямо говорил Нол, вздергивая подбородок. Общение с ней плохо на него повлияло. Парень стал смелее. Миранду разозлило это ещё сильнее. Ей больше всего на свете хотелось встряхнуть его его за шиворот и закричать, что он не смеет так поступать.       — Потому что он твой друг? Опомнись, он же охотник, — негодовала Миранда. Нолан повернулся к ней, посмотрев на неё с очень странным выражением лица. Усмехнулся. — Это далёко не то же самое!       — Мне надоели тайны, — отрезал он. Он даже не пытался прислушаться к ней, будто и вовсе не слышал.       — Тогда иди сразу к Джерарду, долго мучиться не будешь. Он разозлится и убьёт на месте. Нол, он обстреливал дом Скотта! — больно. Это было больно — понимать, что тот, кто стал ей дорог буквально плевал на её мнение.       — Он считал, что так помогает мне. Ему задурили голову! — прокричал Нолан.       — Не смей рассказывать Гейбу, что ты оборотень!       — Ты не понимаешь, — он криво улыбнулся и это было похоже на его прежние, полуболезненные улыбки. До школы ещё было достаточное расстояние. Они шли в ногу, зло перебрасываясь фразами. — Все эти годы он был хорошим другом. Честно.       — Ты можешь хоть немного ценить свою жизнь?! Даже если мы допустим, что он и правда хороший друг, это не значит, что он не может совершить какую-нибудь глупость из-за которой об этом узнают другие охотники.       — Как будто ты свою ценишь! — неожиданно разозлился Нолан. — Вчера узнал, где ты была.       Отчего-то даже сама мысль о том, что девушка рисковала своей жизнью, ни слова не сказав ему, заставляла глухую ярость подниматься внутри него. Волк в его душе гневно рычал, мечтая запереть маленькую беззащитную птичку там, где ей не будет ничего угрожать. Нолан почти не узнавал себя. С тоской он вспомнил о тех временах, когда лишь страх затуманивал его разум. Он бы никогда не подумал, что злость может мешать ему думать. Запереть! Обезопасить! Подумать только, она сказала ему, что хочет позаниматься, а сама пошла сражаться с Безликим, складывая трупы штабелями, как супергерой из фильма.       Он сам не заметил, как схватил ее за запястья, явственно рыкнув.       Удивившись его поведению, девушка резко отшатнулась. Нол разжал хватку. Нолан ненавидел быть таким, ненавидел себя, но ещё больше — свою жизнь. Только он понадеялся, что может доверять хоть кому-то, как Миранда рискнула своей жизнью, не заботясь ни о его чувствах, ни о себе. Ещё больнее было от того, что отчасти он почти верил, что она была права: он не заслуживает доверия. Если бы это было не так, его стая хотя бы поставила его в известность.       — Сказал тот, кто проверял действенность противоядия на себе. Подумаешь, превратился бы в каменную статую! Даже памятник ставить не нужно.       — Ты даже не рассказала мне, — Нолан не понимал, почему она так поступила. Не понимал, почему они так поступили. Отодвинули его в сторону, как старый ненужный предмет, как сломанный инструмент, больше ни на что не годный. Он думал, что заслужил хотя бы капельку доверия, но понимал, что врал себе, каждый раз, когда заставляя верить, что слова четырех бет Сатоми значат то, что они не значили. Нолан мог сколько угодно убеждать себя, что его волновало лишь это. Лишь их отношение. Глупое доверие. На самом деле ему было глубоко плевать на то, как беты к нему относятся. Лишь бы они были живы. Ему никогда не 6ыло так страшно, как когда он увидел, как машина несётся на раненого Бретта и испуганную Лори. Или когда Дзянь и Тирни сражались с охотником. Нолан готов был на все, лишь бы это не повторилось.       — А ты говорил, что собираешься заглядывать в глаза Анук-Ите?! — Миранда закричала, хватая его за плечи. Он на секунду сбился, замолкая, от прямого взгляда — пожалуй, слишком пристального — глаза в глаза.       — Никто из вас ни слова не сказал о вашем маленьком плане! Как будто вам было бы жаль, если бы я какое-то время простоял камнем.       Холлоуэй недоуменно прикоснулся к пылающей от удара щеке. Пощёчина. Это становится похоже…       Похоже на нечто неправильное. Они не должны кричать друг на друга! Но это не мешало ему чувствовать себя лишним. Особенно после вечернего разговора с Тирни. После разговора с задиристой, но смелой волчицей, он надеялся, что сможет спокойно поговорить с Мирандой.       — Мы думали, что поступаем правильно, — вздохнула она.       — Поступаете правильно? Не доверяя мне?       — Если бы все удалось…       — А если бы всё оказалось ещё хуже? Если бы он убил тебя? Или, например, Бретта? Ненавижу риск.       Он не может остаться один. Если бы Миранда знала, что он скрывает от неё и от всех, как можно убить Анук-Ите, она бы его не простила. Никогда.       — Ты всегда хотел, чтобы любой план был выверен до мелочей! — крикнула она. — А иногда стоит рискнуть.       — Рискнуть? — что ж, вполне ожидаемо. Он оказался чужим из-за того, что не умеет рисковать. — Уже не боишься рисковать? Риск — это опасность, ты не должна, мы ведь ещё не совсем разобрались в твоих силах, — попытался успокоиться Нолан.       — Кто бы говорил, мистер «я самый главный альфа и хочу всё контролировать», — разозлилась Пэрриш. Он не имеет права указывать ей. Ей надоело. — Указываешь, что и как нам делать, сам изменился всего два месяца назад!       — Как будто я так уж гнался за этим статусом.       — Гнался, не гнался, но ты получил его. Ты — альфа, который даже не может себя контролировать, но всё равно гонится за властью, — она ткнула его в грудь, глядя ему прямо в глаза — глаза, светящиеся красным.       — Как будто я один не могу держать себя в руках. Напомнить, кто едва не покинул континент, заполучив крылья?! — дорога в школу уже не волновала его.       — Но я же вернулась! — она злилась. И не понимала, что заставляло её так переживать из-за идиота, который сам лезет под удар. — Что бы ты вообще сделал, будь один?       — О чём ты? — нахмурился оборотень.       — Твоя великолепная четверка! Ты бы никогда не справился один, — клекотнула она. Нолан не смог бы спасти их в одиночку. Этот трусливый волчонок вообще ни на что бы не решился в одиночку! Миранда вздохнула. Вдох-выдох. В этот момент она почти ненавидела его. Да пусть катится ко всем чёртям!       — Отлично! Да, я не с чем не смог бы справиться сам. Да, я понял! Довольно! Мне больше не с чем справляться, я ухожу. И наконец буду один!       — Иди куда хочешь. Ненавижу тебя!

***

      Даниэль был доволен. Очень доволен. От желанной силы его отделяли пара часов. Он наконец распрощается со статусом бессильного плебея. Парень шел по улице маленького американского городка. Мерзкую ведьму, которой все давалось слишком легко, будут пытать охотники. Стара как мир картина: колдунья и инквизитор. В данном случае, охотник на нечисть.       Дэн сбивается с шага, сердце быстро-быстро колотится об рёбра. Парень пытается убежать, но страх делает его неповоротливым и неуклюжим. Он растягивается на асфальте во всю длину немалого роста.       — Я не хотел… Я пытался… — отползая, Дэн выплевывал оправдания одно за другим, пока наконец не упёрся спиной в стену.       — Ты хочешь сказать, что пытался спасти её? — покачал головой подошедший мужчина. В его руке была трость — классика для мага. Дэн приобрел такую для подражания их семье. Немолодой колдун приподнял голову парня, уперев навершие трости ему в шею, его темно-каштановые с седыми прядями волосы растрепались от быстрых движений. Парень трясся, вздрагивая и кивая, как китайский болванчик.       — До чего докатилось ваше поколение. Мерзко. Как ты мог подумать, что я не узнаю?       — Я… Я, — он не мог выговорить ни слова. Парень, прекрасно понимал, что его ждёт. Точнее, понимал, что его не ждёт ничего хорошего. Какой же он идиот! Даниэль был уверен, что Кэтрин не так ценится в своей семье. А ещё, что никто не поймет, что это он сделал с ней.       — Понятно, был уверен в собственной хитрости. Никто не имеет права даже думать, что может навредить моей семье. Семья — это главное, не так ли?       Дэн протянул что-то невнятное и неожиданно замолк. Мужчина наклонился, взял его за запястье, считая пульс. Сверкнуло лезвие — старый некромант понимал, что нужно как можно реже убивать при помощи магии — и уже через мгновение он соединил клинок и ножны, снова превратив оружие в безобидную трость. Мужчина поморщился, оглядывая запачканный парой капель крови пиджак и вздохнул. Из-за этого недоумка он потерял время и испортил вещь.       Охотники допустили огромнейшую ошибку — сейчас у них была его кровь, девочка одной с ним фамилии.

***

      Нолан давно не чувствовал себя так. Он снова остался один. До чего же, наверное, всем четверым было унизительно считаться его бетами. Наверняка, от убийства их останавливала только порядочность. Примерно такое сказала ему всхлипывающая Тирни.       — Она доверилась тебе, — девушка смотрела ему прямо в глаза. Нол моргал и опускал голову, не выдерживая. — Доверилась, раз передала силу тебе! Почему ты не спас её?!       Он понимал: Тирни горюет по утерянной семье. Но легче не становилось. Нолан чувствовал, что ему нет места нигде и не с кем. Конечно, это было глупо и чересчур преувеличеннно. Но он чувствовал то, что чувствовал. И не мог просто приказать себе прийти в норму.       Ему срочно нужно поговорить с кем угодно, кто не будет обвинять его. Срочно.       — Эй, Холлоуэй, почему ты решил, что можешь спать на моем уроке? — рявкнул тренер, приближаясь к сидящему за партой Нолану. Он даже забыл, что находится на экономике.       — Простите, мистер Финсток. Простите.       — Ты не должен…       — Хватит, — парень зажмурился, понимая, что не может себя контролировать. Его глаза горели. Он спрятал руки за спину, вскочил, едва не уронив стул и убежал, хлопнув дверью. Внутри всё клокотало, мир терял четкие очертания. Если в ближайшее время он услышит от кого угодно ещё одно «должен», то просто закипит!       — У тебя какие-то проблемы? — спросил подошедший Гейб. Несмотря на слова, его голос звучал обеспокоенно. Парень вздохнул: он уже хотел послушаться Миранду, но не выйдет. Правильно говорят, бойтесь своих желаний. Теперь, когда друг увидел его таким, у него не было выбора.       — Отойдем подальше отсюда и ты мне всё расскажешь, ясно? — спросил охотник.       — Ты меня не ненавидишь? — удивлённо прищурился волк. Маски сняты, охотник смотрит на волка. Но, кажется, его никто не собирается убивать.       — Я ещё не решил, — усмехнулся парень. Нолан просиял, расслабляясь. У него есть шанс. Гейб и правда был его другом. Нолану не хотелось даже думать о том, что тот, кому он доверял, не просто предаст его, а захочет убить.

***

      — Думаю, Монро ошиблась. Он никакой не оборотень. Обычный мальчишка, — бросил мужчина,       — Она говорила, что это друг её драгоценного истинного альфы. Может использовать его, чтобы завести стаю в ловушку. Раз уж у них ничего не вышло с тем другим. Денвер, кажется? — охотники говорили, абсолютно не стесняясь привязанного к металлической сетке Айзека. Они не считали его кем-то значимым. Собственно, они его даже человеком не считали. Смысл задумываться о мнении, например, цепного пса?       — Данбар, — на автомате поправил его первый.       — Монро и Джерард Арджент уверены, что он волк, — также, почти безразлично ответил охотник.       — Он, наверное, сдерживает зверя, чтобы обмануть нас. Если усилить напряжение, — протянул один из них. Боль пронзила тело Лейхи, он захрипел и дернулся. Всё болело, запястья и щиколотки были обожжены. Перед глазами заплясали цветные пятна, сознание опять покинуло его. В который раз за день? Пятый, шестой? Слабость мешала. Но хуже всего был страх.       — Где она? — спрашивал он, каждый раз, когда приходил в себя. В голове крутилась одна-единственная мысль «Где Кэтрин?»       Боль.       Темнота.       Жар.       Отчаяние.       Темнота.       «Я не могу потерять её» — это мысль была единственной, на которой он мог сосредоточиться. У Айзека осталось только это: боль и страх. Перед его глазами мелькали две фигуры. Эллисон, держащая лук и Кэтрин с зелёным огнем на кончиках пальцев. Если бы он мог обдумать эту мысль, то в ужасе понял бы: судьба угрожала повторением. Но боль отключила рассудок.       — Прекрати, он не исцеляется, — рявкнул один из них. Его начинало пугать это. Что если они взяли обычного человека? Мальчика, практически ребенка?! И он не исцеляется потому что не может, а они вот-вот его убьют.       — Ещё чуть-чуть и у него не останется выбора. Он покажет себя.       — А если и правда нечего показывать?       — Сам скажешь Ардженту, что он ошибся и парень бесполезен.       Боль стала так сильна, что вытеснила из сознания все мысли. Вообще всё, что делало его им.       Темнота укрыла его, принимая в свои объятия, сделала свободным от боли.       — Пульса нет, — заявил тот, кто пытался уговорить прекратить. — Теперь ты будешь объясняться с Арджентом и Монро.       — Быть не может! Не может!       — Сам посмотри, — мужчина принялся ковыряться ключом в кандалах, одетых на руки и ноги парня. Айзек тут же упал, тяжело рухнув на пол. Если бы они имели слух получше, то не сделали бы столь поспешных выводов. Правильнее было бы сказать: пульс слабый. Парень был жив, он хотел жить.       — Получается, мы пытали до остановки пульса обыкновенного мальчишку? Человека? — немного испуганно спросил один из них. Второй молча кивнул.       Сознание возвращалось медленно. Он все ещё не мог открыть глаза или пошевелиться. Но вместе с сознанием вернулась сила, которой он был лишён из-за отравы, попавшей в кровь через царапину. Регенерация началась, но исцеления оборотней было катастрофически мало, чтобы залечить его нынешние повреждения.       — Нужно решить, что делать с телом, — глухо предложил то, кто нажимал на кнопку, включая ток. Он смотрел на лежащего на полу парня, почти ребёнка. Кучерявые волосы, нескладный рост. Парень все спрашивал про девушку, которую схватили вместе с ним. Он волновался за неё. Он умер только из-за того, что его перепутали с кем-то другим. Эта война становится все большей глупостью. Потому что это война против детей. Да черт с ним, этим безымянным мальчишкой, но у него сын почти такого же возраста. А если чокнутые охотники его запишут в монстры? Захотят убить? Мужчину передёрнуло.       — Хватай арбалет! — крикнул срывающимся голосом его товарищ. Расплывчатая тень — быстро и ловко двигающееся тело пронеслось мимо. Монро была права. Они действительно монстры. Сентиментальные настроения выветрились у него из головы. Тело парня исчезло. Крупный длиннолапый волк прыгнул вперёд, повалив его на пол. Челюсти клацнули у уха охотника. Второй начал стрелять, беспорядочно, толком не целясь, попадая куда угодно, но не в быстрого зверя. Волк зарычал, зубами выхватывая оружие у охотников, мелькнула смазанная тень и парень сжав в руках арбалет, с силой опустил его на голову пытавшему его мужчине. Голубые глаза стали жёлтыми. Он метнулся ко второму, также выводя его из сознания. Волк обратился и побежал по коридору, пытаясь почувствовать шлейф запаха своей подруги.       Кэтрин сидела за столом, одна её рука была в наручнике.       — Я не понимаю, о чем идёт речь.       — Не делай из меня дуру, девчонка. Ты приехала в Бейкон-Хиллс с Айзеком Лейхи, а он оборотень, — Тамора нахмурилась. Этот цирк продолжался уже давно. Почему Джерард так уверен, что Кэтрин значима? Что она не обычная дурочка, которую оборотень просто использовал?       — Мы всего лишь решили навестить старых друзей Айза, — капризно поморщилась девушка. И почему Дэн решил, что кто-то будет её пытать? Она не оборотень. А охотники даже не знают про существование ведьм и некромантов. — Какие ещё оборотни? Вы что-то принимаете?       — Такие, как твой друг. Не прикидывайся.       — Оборотни, говорите, — Нуаре улыбнулась. Сила вернулась к ней неожиданно. Магия плескалась в ней, рвалась вперёд. Девушка чувствовала, будто удерживает на поводке бешеного волкодава, рвущегося прочь и готового порвать её врагов. Поводок натянулся, волки зарычали, брызгая слюной. Темная, знакомая сила разливалась по венам, окутывала её, глаза засветились зелёным ведьминским огнем. Её подпитывал глава рода, его темная сила пела в её крови. Энергия волнами полилась по помещению, прикоснулась к каждому охотнику, находящемуся здесь. Некроманты дружат со смертью. Сон — будто маленькая смерть. Тамора Монро приподняла подбородок, собираясь что-то сказать, и уронила голову на стол, мерно дыша. На секунду в голове ведьмы промелькнула мысль, что сейчас жизни всех, кто находится здесь — в её власти. По спине пробежали мурашки. Даже думать о таком — об убийстве стольких людей — неправильно. Если она сделает это, то станет в один ряд с Джерардом Арджентом, про которого слышала очень много от Айзека. Хуже того, как массовое убийство поможет избавиться от страха перед сверхъестественным миром? Сейчас главное — найти Айзека.

***

      Гейб зажмурился, не понимая, что происходит. Его сбило с толку даже не то, что Нолан оказался оборотнем. Этот факт ему ещё предстояло обдумать и принять, а затем решить, что с этим делать. Больше всего его удивил его собственный поступок.       Гейб совершенно точно не собирался убивать бывшего друга прямо сейчас. Но факт оставался фактом.       — Что ты делаешь? — в голосе Нолана скользнула паника. Ничто так не располагает к панике, как отравленный нож воткнутый между ребер.       — То, что должен, — голос Гейба абсолютно спокоен. Он отталкивает друга, у которого под носом выступают пятна черной крови. Тот неуклюже падает. Юный охотник вытирает рукоятку ножа краем футболки и ложит нож в школьную сумку. Кровь из раны льется сильнее. Гейб уходит.

***

      После ссоры с Ноланом Миранда встретилась со Скоттом, передав ему защищающий от окаменения состав и только потом отправилась на уроки. Скотт рассказал ей, что они с Малией собираются взять пару уроков сражений у Девкалиона. Маккол признал, что ему не хватает опыта.       Когда после первого урока она услышала крики в коридоре, сердце девушки пропустило удар. Птица побежала сквозь толпу, отталкивая школьников.       — Нет, — крик вырвался и у неё. Этого не может быть.       Этого не может быть.       Не может! Он не умрет, не умрет, не умрет!       Нолан Холлоуэй лежал у двери в какой-то класс, нелепо раскинув руки. В районе груди расплылось кровавое пятно. Кровь была темной, почти чёрной. Аконит. Он отравлен, отравлен и умирает. Он ещё был жив, но какой оборотень выживет после удара отравленным ножом в район сердца? Яд в его крови, а она не может успокоиться, не может остановить панику.       — Как это понимать? — вышедший из класса мистер Финсток, выглядел скорее испуганным, нежели удивлённым. — Я вызываю скорую.       — Нет, ему не нужно в больницу! — почти истерично вскрикнула Миранда.       — Ты что-то путаешь, ему определённо нужно в больницу!       — Ему нужно в ветклинику, — рыкнула она. Соберись, Миранда. Ты должна найти машину и отвезти его к Дитону. Тот вылечит идиота и всё будет хорошо. Сейчас, она всё сделает. Почему машина Нолана опять в ремонте?!       — Мейсон, — прошипела она, хватая парня за локоть. — Мне нужны ключи от твоей машины.       — Но…       — Срочно! — тот кивнул, роясь в сумке и почти сразу кидая ей ключи. Она следила за каждым его жестом с жадностью, боясь даже секундного промедления.       На стоянке у школы она встретилась с Джошем. Парень поспешно пошёл за ней, и ничего не спрашивая, помог переправить Нола в машину и сел за руль.       — Мы едем…?       — К Дитону.       — Хорошо, — кивнул он. Девушка сидела на заднем сиденье, держа Холлоуэя за руку и пытаясь забрать его боль. Ничего не выходило. Он дышал тяжело и тихо. Ей был нужен оборотень: судя по всему, грозовые птицы не умеют забирать чужую боль.       — Аконит? — почему-то уточнил Диаз.       Она ожидала расспросов по поводу неожиданной трансформации Холлоуэя из охотника в оборотня. Она ожидала, что он будет говорить или злиться. Спрашивать: почему ты не рассказала и ещё много чего. Но он молчал, и Миранда была благодарна за это.       — Да.       — Ты не думай, у меня миллион вопросов, но я понимаю, что сейчас не время. Когда он встанет на ноги, оправившись от раны, сам мне все расскажет.       Она улыбнулась: было приятно слышать, уверенность в голосе Джоша. Особенно то, что он говорил «когда», а не «если».       Дитон смотрел на нее виновато. Нолан никак не приходил в сознание. Друид использовал состав из девяти сильных трав. Друид использовал традиционные лекарства для случая отравления аконитом. Друид использовал всё, что могло прийти ему в голову, даже просил Джоша попытаться привести Холлоуэя в сознание разрядом тока. Алан Дитон был умен, знал столько, что Миранда поражалась, но он не творил чудеса. Сердце оборотня исправно билось, он тихо дышал, пульс был, хотя и очень слабый. Но он будто и не планировал приходить в себя. Звуки в комнате становились тише и это угнетало её. Неживое и немертвое состояние парня напоминало ей об утреннем разговоре, о том, как он в сердцах говорил, что с радостью простоял бы каменной статуей. Джош сидел рядом, поддерживая её. Его рука на плече немного успокаивала. Но перестать следить за затухающим биением сердца её друга она не могла. Несмотря на это, тишина неожиданно стала громкой и оглушающей. На секунду даже потемнело перед глазами. Она сжала руки в кулаки, впиваясь птичьими загнутыми когтями в ладони.       — Такая редкость, — рука незнакомого мужчины прикоснулась к её щеке. Джош подобрался, с вызовом глядя на неслышно возникшего чужака. На вид ему можно было дать от двадцати пяти до сорока лет. Черные волосы, черные глаза, черная одежда и тонкое кольцо с крупным черным камнем. Дитон смотрел на него с опасением, как человек будет смотреть на внезапно заползшую в дом ядовитую змею.       — Что вам нужно?       — Жест доброй воли, — сухо ответил мужчина. — В моих силах вернуть твоего друга.       — По какой причине ваш род вышел из тени и помогает людям? — Дитон нахмурился. Он явно не доверял пришельцу. А Миранде было плевать. Она должна сдержать обещание. Больше никаких смертей. Никаких. Даже если пришедший скажет, что она должна принести в жертву собственную жизнь, она сделает это. Потому что вокруг неё никто не должен умирать.       — Говорите, что нужно делать, — перебила она друида.       — Вам — ничего. Я имею всё, что мне нужно. Единственная моя корысть — желание сохранить редкий вид. Вам будет сложно без него из-за связи.       — Расскажи девочке, кто ты такой.       — Я — Максимилиан Нуаре, некромант. И я вполне могу завести его сердце вновь. Моей силы хватит.       — Но ведь всегда есть «но»?       — Естественно. Чтобы его организм смог пережить возвращение из мёртвых, придется принудить его к смене облика. Из-за того, что он ещё совсем недолго пробыл оборотнем — а я это чувствую уже сейчас, ему будет не так просто, как если бы он был перевёртышем с рождения. Чтобы вновь стать человеком, ему нужен очень крепкий якорь.       — А если…?       — Если ему незачем возвращаться, он не вернётся. Волком быть проще. Никаких душевных метаний, жизнь значительно упрощают инстинкты. Но, он определённо останется жив.       — Сколько у него останется времени после возвращения к жизни, чтобы стать собой?       — Сутки.       — Прошу вас, помогите ему.       — Хорошо. Когда он придет в себя, позаботься. Второй раз сделать это не выйдет, а пару дней он будет без способностей оборотня.

***

Нолан не хотел, чтобы темнота уходила. В темноте не было вопросов. Не было памяти. Только пустота. Но кто-то вырывал его из спокойствия, не давая и шанса остаться там. Заставлял лёгкие вновь наполниться воздухом, а сердце начать работать. Но он не хотел возвращаться. Не помнил почему, но не хотел. Однако ему просто не оставляли выбора.       Первый вдох принес неожиданную боль. Болело все тело, от носа до хвоста. Волк неуклюже поднялся на лапы, принюхиваясь. Он не помнил почти ничего: лишь смутные образы и эмоции, да собственное имя. Люди, находящиеся рядом, пахли очень странно, неестественно. От двоих несло дождём и грозой. От третьего пахло лесом и пылью. Запах четвертого заставил его зарычать, испуганно пятясь. От четвертого чувствовался запах смерти, от него пахло тлением и чем-то сладковатым. Что он делает здесь, среди этих странных людей? Вокруг него стены, здесь слишком много железа. Волк ненавидит замкнутые пространства. Он бросился к двери, заскреб дверь лапами, но она не поддавалась. Он очень хотел убежать прочь.       — Не бойся, — одна из тех, кто пах грозой наклонилась к нему, протягивая руку. Он не понимал, что означает странный запах, что она хочет и почему её рука так близко. Хочет ударить? Навредить иначе? Волк зарычал, скаля белоснежные клыки. В дверь постучали. Женщина, пахнущая правильно, вошла в комнату, держа на руках пса.       — Кто оставил табличку: «Открыто»? — зашипела грозовая девушка. Увидев шанс на свободу, волк стремглав бросился прочь. Он бежал не разбирая улиц, вдыхая воздух полной грудью. Пытался держаться на ногах и оказаться настолько далеко от места, где его держали, насколько мог. Вдалеке он почувствовал запах леса. Дом манил его. Зверь успокоился только тогда, когда оказался под сенью деревьев. Ветер трепал его шерсть, в нос ударили тысячи запахов. Наконец-то он на свободе.