***
— Нас же сейчас застукают, дурак, — Антон безуспешно пытался оттолкнуть от себя Арсения, который уже вовсю целовал его шею в своём кабинете и намеревался трахнуть прямо на рабочем столе. — Не застукают. Ира ушла на обед, а дети уже давно ушли домой, — мужчина продолжал беззастенчиво лапать Антона и прикусывать его шею, припадая иногда к яремной впадине и всасывая нежную кожу, оставляя едва заметный засос. — На месте Иры я бы уже давно уволился, если бы начальник каждые полчаса отправлял меня «на обед». — Антон снова пытался ломаться, но под настойчивыми руками Попова он сдался и начал плавиться как пломбир на июньском солнце. Мужчины сплелись в поцелуе и теперь Арсений беспрепятственно мог начать раздевать Шастуна, пока тот стонал в губы от обжигающих прикосновений. Попов коленом раздвинул ноги Антона, провел языком от подбородка до уха и низким голосом промурлыкал: — Антон Андреевич, покажите мне на что способен Ваш язык. Я слышал, у Вас с языками все просто замечательно. Антона бросило в жар и он мгновенно залился краской, но был возбужден слишком сильно и поддался на уловку Арсения. Он спрыгнул со стола и в одно движение оказался на коленях перед начальником, начиная целовать его член через ткань брюк. — Антон, ты что делаешь! Следы ведь останутся, — но Антона это заботило меньше всего и он продолжал прижиматься ртом к паху начальника, чувствуя, как ткань брюк начинает намокать. Он массирует яички и член через ткань, не давая плоти высвободиться. Наигравшись, он расстегивает ширинку и спускает брюки зубами, оставляя Попова в одном белье. Смазка пропитала ткань боксеров и они просвечивали идеально ровный орган с множеством вен и крупной лиловой головкой. Вслед за брюками, Шастун потянул вниз и трусы, освобождая член, требующий внимания. Арсений стоял, не в силах сопротивляться этому зелёноглазому демону, который умудрялся каждый раз его удивлять. Антон вобрал в себя головку, создавая вакуум во рту и в следующую секунду выпустил её с характерным «чпоком». Затем очертил кончиком языка уздечку, немного засунул его в уретру, слизывая смазку. Сделав язык плоским, он похлопал по нему членом, смотря затуманенным взглядом на Арсения у которого уже подкашивались ноги от желания. — Ты маленький чертенок, — Арс убрал липкую чёлку со лба, сосредоточиваясь на ощущениях, которые ему дарил Антон. Попов берет член в руку и начинает водить по губам мальчишки, слегка раздвигая его губы. Антон имитируя губами анус пытается вытолкнуть член обратно из-за чего создаётся эффект узости и Арсения начинает крыть. Он подхватывает Шастуна под мышки и перегибает его через стол, на ходу смазывая руку слюной. Попов быстро растягивает Шастуна, не давая тому времени привыкнуть к ощущениям и почти сразу приставляет головку ко входу и начинает входить в Антона. Парень часто дышит: ему мало и много одновременно, отчего перед глазами начинает плыть, а ноги — подкашиваются. Мужчина входит наполовину и начинает медленно двигаться, чувствуя как узкие стенки сжимают его. Ему хочется больше и он входит на полную, заставляя Антона прогнуться и застонать. Арсений продолжает вдалбливаться в Антона и через несколько минут быстрого темпа он кончает внутрь, отчего Антон кончает прямо на дубовый стол. Они свалились на ковёр в виде медведя и целовались, разморенные жарким сексом.***
Антон не жалеет, что когда-то встретил Арсения, Арсений не жалеет, что продолжает выбирать Антона. И кто знает, может быть они когда-нибудь смогут быть вместе или разойдутся, поняв, что эта связь им наскучила. Но одно парни знают точно — друг друга они никогда не забудут.