***
Возвращаясь к основной линии, сферы личности были брошены в яростное замешательство из-за событий, которые не могли слышать, но могли довольно хорошо наблюдать с камер. Модуль Эго заставил себя встать впереди, так, что теперь он мог наблюдать за происходящим с экрана монитора, и находящиеся рядом Рик и Глитч едва поспевали за ним. — Что, чёрт возьми, происходит?! Рик был достаточно любезен, чтобы вмешаться с некоторой толикой неоправданного энтузиазма. — Это выглядит ужасно знакомо, так что если я угадал, то наше Обслуживание каким-то образом всё-таки подключился. — Он ни к чему не подключен, болван! Когда произошёл трансфер? Когда, я вас спрашиваю?! Мы всё это чертово время за ним наблюдали! Глитч всё это время молчал, но сейчас почувствовал себя достаточно смелым, чтобы прервать Джонатана в середине его очередной гневной тирады в адрес модуля Приключений. — Возможно, дело в его беспроводном подключении, которое, когда был сделан запрос на поиск выхода, мейнфрейм истолковал как согласие, что привело к тому, что Вёрджил теперь занял место главного модуля и попутно был повреждён в процессе так же, как и модуль смягчения интеллекта? Линия радужных глаз моргнула на Глитча, не стремясь самостоятельно осознать только что сказанное, пока модуль Приключений не озвучил повисший в воздухе печальный вывод. — Другими словами, мы облажались.***
Вёрджил шагнул вперёд, встретившись взглядом с человеком, хотя она всё ещё висела вверх ногами с распущенными волосами, рыжей волной достигавшей пола. Он приложил руку к пострадавшему от падения затылку и бросил на Мел свирепый взгляд. — Ты что, только что напала на меня?! За что?! Я ничего не сделал тебе! Мел сумела подавить страх достаточно сильно для того, чтобы послать дроиду в ответ взгляд, полный неверия и разочарования, и махнуть рукой на обхвативший ногу коготь. — Я сделал это после того, как ты напала на меня! Что с тобой не так? Человеку не нужны бумага или ручка. Вёрджил просто знал, какие именно два слова она собиралась сказать ему. Это была её главная фраза. То, что она искренне и неподдельно от него хотела, и если он не мог следовать простым инструкциям, то им не о чём было разговаривать. Отпусти. Меня. Для Вёрджила она была выглядела иррациональной и непродуманной… Даже эгоистичной. Как вышло, что ей можно было попросить его подняться с ней на поверхность, но ему нельзя было попросить её остаться жить здесь, с ним? Мстительная злоба была единственной справедливой реакцией, которая казалась ему правильной в ситуации, когда с ним поступили очевидно несправедливо, причём с её стороны! От единственной, кого он осмелился считать другом. Это был удар по больному, которым она бесцеремонно воспользовалась. Что он мог такого сделать, чтобы отомстить ей? У него уже была парочка идей, но лишь одна настойчиво билась и ковырялась там, что у него считалось мозгом. Она казалась правильной. — Хорошо. Ты можешь идти. Вёрджил резко разжал коготь, что Мел ожидала только отчасти, и лишь в самый последний момент успела подставить под удар о пол своё плечо, а не голову. Это было больно, но зато не задело ничего действительно важного. — Выберись отсюда самостоятельно. — продолжил Вёрджил, когда Мел медленно поднялась с пола, с явным болезненным усилием. Всё в его голове было занято лишь двумя словами, повторяющимися на повторе словно заевший диск, то, чего он сейчас хотел больше всего на свете. Месть была первой. Второй же оказалась наука. — Ты свободна, как птица, если тебе удастся пройти всего несколько тестовых камер! Ага? Как тебе такая сделка- Подожди. Вёрджил замер. Поначалу Мел запаниковала, стоило только услышать об ещё одних тестах в собственном будущем, тем более от его рук, но резкая остановка сменила полярность эмоций в резкое замешательство. И он выглядел абсолютно таким же. Нет… Нет, подожди. Подожди. — Подожди. — на этот раз Вёрджил сказал это вслух после того, как прокрутил это слово в голове пару раз. — Подожди, подожди, подожди… Стоп. — он отвернулся от Мел, сосредоточенно уставившись в пол и подперев подбородок рукой. Брови его тяжело нависли над глазами, и чем ниже они опускались, тем более озадаченным он казался. Наконец, он взмахнул рукой и посмотрел на Мел с видом быстро приближающегося озарения, которое совершенно очевидно его напугало, заставив повысить голос на целых две октавы. — МНЕ ПЛЕВАТЬ НА ТЕСТИРОВАНИЕ! Он вцепился руками в волосы, пока нарастающая паника не заставила его пошатнуться, отступив от Мел и чуть не споткнувшись о собственные ноги. Комната кружилась, цвета сливались воедино. Что это было за чувство?! Он ведь чувствовал нечто подобное совсем недавно… Он был одурманен и он ненавидел это всей своей сущностью! Но больше всего он ненавидел осознание того, что всё это время он произносил слова, которые даже не были его. Что происходит?! — Мне плевать на тесты, науку или удерживание тебя здесь, тогда что это такое?! — он рухнул на колени, всё ещё судорожно хватаясь за голову и со страхом глядя на женщину. — Мел, здесь что-то не так! Я не хочу ничего из этого! Что я вообще делаю?! Я… О боже, я повреждён! Произнесение этого вслух в какой-то степени помогло. Это прояснило его замешательство, но в тоже время заставило почувствовать себя хуже. Как такое могло произойти? Он ведь был осторожен! Он не был физически подключен, и он не давал мейнфрейму своего согласия… Если только, сделав запрос на получение доступа к карте Комплекса для помощи Мел, он не дал тем самым косвенного разрешения. Мог ли он такое провернуть? Он ведь использовал его в личных целях, возможно, этого оказалось достаточно. Зрение медленно угасало, пока его мысленный взор показывал ему все возможные ошибки, которые он совершил, и вещи, которые он сказал, которые не были его собственными. Что-то чёрное и гноящееся хихикало, пузырясь, как кипящая смола, протягивая паутину ярости и безумия через код Вёрджила. Он чувствовал, как оно разъедает его сознание и чувствовалось это… О-о-очень хорошо! Ничто другое не заставляло его чувствовать себя таким важным, как будто это то, для чего он был изначально предназначен. Это было то, на что его с самого начала запрограммировали. Внутренний голос говорил ему, что наука — его всё. Тестирование было всем. Гнев был всем — и ничто другое не имело значения. Мейнфрейм был жив. Он никогда не был ГЛэДОС или модулем, смягчающим интеллект. У него был собственный разум. Тот, который говорил Вёрджилу то, что он хотел услышать, и который давал ему силу самого Бога, чтобы делать то, что он хотел. Чем дальше он копал, тем больше уверялся лишь в одной, совершенно ужасной, вещи. Мейнфрейм, как и он сам, как и остальные модули, был разумен. — Он в моей голове! — рявкнул дроид. Свет в комнате замерцал, вспыхивая и выключаясь, панели на полу и стенах зашатались, задрожав. Мел вынуждена была быстро взять себя в руки, отпрыгнув в сторону, когда пол под ней пошел волной. Обнаружив, что единственным неподвижным местом в камере был центр, прямо там, где находилась ГЛэДОС, она нашла в себе смелость не только перебраться туда, но и забраться на само шасси в попытках избежать творящегося хаоса. Теперь, с её нового положения, она смогла отлично разглядеть не только саму камеру и балкон сверху, но и место, где Вёрджил прямо сейчас сходил с ума. — Уберите его! Уберите его! Уберите его! Мел склонила голову набок. «Его»? Кого «его»? О ком он говорил? Она решила, что в данный момент это не самое важное. Вёрджил явно терял себя и ей нужно было что-то с этим делать. Комплекс реагировал на каждую его эмоцию и в его панике он неосознанно разрушал это место. Мел могла слышать отдалённый грохот ломающегося оборудования, стон сгибаемого металла и визг сигнализации. Свет в комнате резко погас, с ослепляющегося белого вменившись на абсолютный мрак. Ранее он упомянул реактор. Она не до конца поняла, что за реактор, просто знала, что при определённых обстоятельствах они взрывались. И если Вёрджил сейчас не контролировал себя и сходил с ума настолько сильно, он мог случайно подорвать его. Пока он пытался сделать хоть что-то, Мел огляделась в поисках… Чего-нибудь. Если быть до конца честной, она не знала, что именно собирается сделать. Она не модуль, чтобы творить настоящие чудеса, просто подключаясь к компьютеру и не используя при этом ничего, кроме клавиатуры. Единственное, что она могла, так это физический саботаж, и то она не была уверена, что это сработает. Сквозь опускающиеся и поднимающиеся панели пола она могла видеть кнопку выхода из безвыходных ситуаций, стоящую в соседней комнатке. Но разве она не работала только в процессе самого трансфера? Она не могла просто нажать на кнопку и всё исправить. Вёрджил же слышал голоса. Три, если точнее. Он узнал их, но некоторые были ему более знакомы, чем другие. И они никогда не замолкали. Невозможно было блокировать их, они бесконечным потоком звучали у него в ушах. Почему эти файлы вообще были сохранены? Были ли они отделены от Мейнфрейма, раз он подвергся их влиянию только сейчас? Прекрасно. Вот результаты теста: ты ужасный человек. Карты-то все равно у меня! Этот аппарат не имеет ко мне никакого отношения. Только посмотри, какая ты маленькая отсюда! Крохотная и незначительная! К счастью, я выше этого… Я не дурак! Эти двое… Он почти мог справиться с ними. Чем-то напоминали фоновую статику — если сравнивать с третьим голосом. Агрессивный, неуравновешенный, лихорадочный, почти бешеный… Он был тем, чем был Мейнфрейм. Тем, как чувствовался Мейнфрейм в момент, когда Вёрджил взял себя в руки. И знаете что? Измельчённые лунные камни — это сильнейший яд! Я смертельно болен. Но кроме этого мы выяснили, что они являются прекрасными проводниками порталов. Наука не терпит вопроса «почему». Главный вопрос — «почему бы и нет». Почему наши исследования так опасны? Почему бы не заняться чем-нибудь менее опасным? Действительно, почему бы не изобрести безопасную дверь, которая не ударит вас по заднице по дороге отсюда, потому что вы уволены! Вы знаете, кто я? Я тот, кто сожжёт ваш дом! Я заставлю своих инженеров изобрести зажигательный лимон, чтобы спалить ваш дом дотла! Вот что я скажу — и запишите это на пленку, чтобы все выучили: если я умру до того, как вы сможете впихнуть меня в компьютер, я хочу, чтобы моим преемником стала Кэролайн. Она будет спорить. Она начнет отказываться. Она такая скромница. Но вы её заставьте. Вёрджил испустил отчаянный стон. Это было абсолютно невыносимо. Мел наблюдала из безопасной зоны за тем, как её друг боролся. Собрав остатки сил, которые у неё ещё оставались, она осмотрела пол, пытаясь понять паттерн движения. Если она промахнётся и провалиться сквозь плитку, кто знает, куда она упадёт и чем это кончится — движение выглядело абсолютно непредсказуемым. В конце концов, она решила, что лучше всего будет импровизировать на ходу — и к счастью, это оказалось не так сложно. По сути, ей пришлось сыграть в аналог классиков, и она благополучно добралась до Вёрджила. Вёрджил её не видел. Он был слишком поглощён отягощающим ужасом, который пришёл вместе с Мейнфреймом. Дикий, абсолютно неподъёмный вес почти плющил его к земле. Он мог видеть на километры вокруг, чувствовать каждый сантиметр гигантского Комплекса. То, что работало как задумано, вызывало в нём удовлетворение, то, что сломано и сбоило, вызывало боль. Но самым страшным оказалось осознание того, что громкий, веющий опасностью голос, который он всё это время слышал, был не просто набором записанных заранее голосовых дорожек. Ты знаешь, что такое настоящая наука? Проделать дыру в полу и понаблюдать, как это олимпиец упадёт вниз, как камень. Посмотрим, отскочит ли она от чего-нибудь по пути вниз. Она ведь гораздо более живуча, чем остальные? Так что с ней всё должно быть нормально. — Что за… — Вёрджил вскинул голову, когда до него дошло, что голос внезапно стал очень, очень конкретным в своих намерениях. Мел в этот момент петляла между двигающимися плитами пола — и это заставило его запаниковать ещё больше. Отбросив в сторону факт того, что Мейнфрейм был очевидно одержим, он потянулся к своей подруге как раз в тот момент, когда пол под ней сдвинулся, образовав гигантскую дыру с провалом под ней. — МЕЛ! Он не успел схватить протянутую ему руку. Женщина, как бы умело она не перескакивала с плитки на плитку, ничего не смогла поделать с разверзавшейся под её ногами бездной. Вёрджил успел мельком увидеть только её испуганные голубые глаза, прежде чем она полетела вниз словно камень — кончики его пальцем лишь слегка коснулись её руки. Имея при себе вай-фай, он привык перемещать вещи по своему желанию, но обычно это была мелочь. Коготь не вписывался в эту категорию, и хотя ранее он использовал его, чтобы ранить Мел, сейчас же он был благодарен за возможность использовать его — механическая конечность схватила человека за рукав прямо в воздухе. Стиснув зубы от болезненной инерции удара, но всё равно благодарная за спасение, она потянулась вверх и свободной рукой схватилась на металлический шнур для дополнительной поддержки, просто чтобы не упасть вниз, если клешня вдруг решит разжаться. Вёрджил расслабился, спина его на мгновение сгорбилась и он переступил с ноги на ногу на теперь уже неподвижном полу. Как только он взял себя в руки, он подал голос. — Боже… Мел, ты там в порядке? Мел могла только кивнуть. Кивок означал, что она жива. Бытие живым означало, что она может кивать. Замкнутый круг. — Х-хорошо… Хорошо, прекрасно! Я поднимаю тебя! Ну, это был большой, жирный провал. Какое разочарование. — А-а-а! — Вёрджил отскочил от края дыры, почти забыл о голосе в своей голове, и был напуган им уже во второй раз. — Ч-что? Попробуй что-нибудь ещё. Рыженькой нравятся тестовые маршруты же, да? Мы можем достать ей что-нибудь с лазерами? — НЕТ! — теперь Вёрджил был полностью уверен в том, что Мейнфрейм был очень в курсе о происходящем и откровенно издевался. Над ним, если точнее, заставляя Мел страдать. Ублюдок! Мог ли он попытаться связаться с ним? — Хватит разговаривать со мной! Поправка: мог ли он связаться с ним, чтобы больше не связываться с ним? Нашёл кое-что! Попробуй это! Так довольно много лазеров! Ты ещё поблагодаришь меня, когда она закончит с ними. Боже, это же ведь не могла быть одна из этих вещей, не так ли? Стоит проверить. — Эй, болтун? Какого цвета оранжевый? Думаю, что там есть ещё отталкивающий гель, но я не проверял. Там или иначе, что бы там ни было, оно голубое и повсюду. Вёрджил оценил ситуацию довольно быстро. Он уже видел нечто подобное раньше. Обычно не в модулях, а в более простых машинах, типо турелей, которые были неспособны вести двухсторонний диалог просто потому что всё, что вы у них спрашивали, пролетало мимо их процессора. Они были физически не в состоянии ответить вам напрямую, но могли прокомментировать ваши действия или то, что они об этом думают. Это было похоже на то, как кто-то игнорирует всё, что вы им говорите, только чтобы говорить о себе. И это было настолько отвратительно, насколько вообще возможно. Это означало, что с Мейнфреймом будет невозможно договориться. В то время как Вёрджил, казалось, разговаривал сам с собой и вообще не помогал поднимать её, Мел пришлось проявить собственную инициативу и начать карабкаться по держащему её проводу самостоятельно. Она бы определённо беспокоилась о недавнем приступе безумия у Вёрджила, если бы не висела сейчас над пропастью. Услышав, как что-то сдвинулось под ней, она посмотрела вниз и увидела, как огромное начало подниматься из густого синего тумана внизу. Она могла чувствовать сильнейшую вибрацию от трущегося об опорные конструкции металла, отдающуюся от провода, по которому лезла, и это превращало её руки в буквальное желе — она не могла нормально держаться. Она неуклюже вцепилась посильнее, возвращая хватку и с ужасом вглядываясь в поднимающуюся массу панелей и металла под ней, только чтобы опознать в ней одну из множества тестовых камер, тех самых, что толпами передвигались по огромным рельсам по всему Комплексу и верхняя часть которых раскладывалась как ящик Пандоры, открывая ей сейчас вид на комнату с один кубом, один выходов, один мостом твёрдого цвета и примерно пятьдесят с чем-то лазерных лучей. Вёрджил даже сделал шаг вперёд, оглядывая эту, совершенно очевидно, смертельно опасную головоломку и теряясь в догадках, сколько лазеров может поместиться с этой небольшой комнате. — Это безумие! Вся эта камера это безумие! Я НЕ вызывал сюда эту штуку! Невероятно. Мел подняла взгляд, чтобы увидеть, что Вёрджил опять разговаривает сам с собой. Кем бы ни был этот загадочный «он» в его голове, он определённо не был к ним добр. Может, один из модулей? Она даже не могла спросить, потому что её стикеры, скорее всего, канули в лету. Это не считая того, что она всё ещё висела на тонком проводе над бесконечной бездной. И только после того, как она обратила своё внимание на Вёрджила, она увидела, как из густой синевы взметнулся ещё один коготь и резким движением обрезал провод, на котором она висела. То ли по счастливой случайности, то ли из-за отсутствия таковой, ей удалось приземлиться недалеко от входа в тестовую камеру, прямо на мост твёрдого света, зависнув над ярко-красным лазерным морем бренда Aperture, имевшим ту же температуру, что и поверхность солнца. Эй, приятель? Отличная работа по доставке этой тестовой камеры сюда, но как насчёт портальной пушки? У рыженькой ведь нет ни одной! Если бы лицо Вёрджила могло покраснеть, оно бы покраснело. Ему бы понадобился весь запас крови в организме, чтобы сменить цвет с бежевого на ярко-бордовый, но имея в наличии лишь жёлтый хладагент, его щеки лишь окрасились в тускло-жёлтый оттенок невероятного раздражения пополам с яростью. — Я этого НЕ ДЕЛАЛ, ты, отвратительный сумасшедший паразит! Паразит? — ТЫ-! Оу, о-хо-хо-хо! — огни вокруг Вёрджила вспыхнули, отображая смену настроения. Ему даже удалось улыбнуться! Конечно, Комплекс работал с перебоями… Опять. Конечно, его лучший друг висел над огромной кучей лазеров. Конечно, он был одержим Мейнфреймом. И приняв всё это во внимание, он почувствовал, что только что сделал открытие века. — Мел! Я передам тебе портальную пушку! — крикнул он ей через разрушающийся край центральной камеры, когда коготь нашёл искомое и швырнул его Мел в руки. Мел поймала его, но всё равно задалась вопросом, полностью ли Вёрджил освободился от того испорченного состояния, в котором находился меньше двадцать минут назад. Она надеялась, он дал ей пушку для защиты, а не для того, чтобы решить тест с лазерами. — Поймала? Она неуверенно подняла большой палец вверх. — Отлично! На всякий случай, если ты ещё не поняла, в моей голове со мной разговаривает мужчина. Мел повела плечами и покачала головой, глядя на дроида. Она догадывалась. Сообщите ей что-нибудь новое. — Это Мейнфрейм! Он довольно назойливый, но к нему стоит относиться как к вирусу, а не как к чему-то разумному! При более внимательном рассмотрении Вёрджил смог разглядеть нерешительность в чертах лица Мел. Она была измотана, избита до костей, снова голодна и обезвожена, а также ранена. Из-за ГЛэДОС и… Ну, он тоже приложил к этому руку. Даже если бы Мел была в нужном состоянии для того, чтобы помочь ему, как он мог ожидать от неё доверия к себе? Его вообще можно было вернуть после всего случившегося? Она должна была понимать, что это был не он. Пожалуйста, она должна была это понимать. — Знаю… Я знаю, что причинил тебе боль и что ты на пределе своих возможностей. У тебя нет никаких причин слушать меня и я понимаю это. Но я могу доказать, что смогу помочь тебе, если ты поможешь мне. В последний раз. Мел была потрясена до глубины души. Вёрджил теперь был в порядке, но теперь он звучал отчаявшимся. Она искренне хотела снова довериться ему, и даже если бы она смогла его простить, какая-то часть продолжала напоминать ей, что он не был человеком. Он был машиной, а машинами можно было манипулировать, превращая их во что угодно. Что бы не скрывалось за его сияющими золотыми глазами, оно было тёмный и мрачным — и, по-видимому, всё ещё оставалось с ним, покуда он был подключен. Так или иначе. Он был её другом и она была нужна ему. Даже если Вёрджил снова сойдёт с ума, она должна была помочь ему вернуться к своему прежнему «я». В Aperture не было силы, способной помешать ей вытащить его оттуда. Мел осторожно встала, вытянула шею, смотря дроиду прямо в глаза, и жестко кивнула. Вёрджил в ответ неверяще покачал головой. Боже, эта женщина была святой. Они могли это сделать. Они должны были это сделать. — Тебе нужно добраться до комнаты управления главной камеры! Вот о чём я ранее говорил. Там должен быть модуль, если он, конечно, не сбежал ещё. Я помогу тебе добраться туда и дам инструкции, как только ты там окажешься. Я, эм… Я бы и сам это сделал. Правда. На самом деле, я бы сделал это прямо сейчас, но, видимо, мне нельзя ставить прививки от бешенства самому себе. Так что я остаюсь здесь, но не переживай, тебя я не брошу. Она уже начала проходить тест? Предложите ей немного наличных, обычно это помогает. У нас тут завалялось немного денег? Монетки, не купюры. Вёрджил стиснул зубы и поморщился, снова услышав голос в своей голове. Он почувствовал, как что-то сдвинулось под ним и еле успел поймать коготь, собирающийся отправить Мел прямо в море лазеров. Был ли он действительно тем, кто управлял им, или нет, он не знал. Но что он знал точно, так это то, что он продолжал бороться с липким, отягощающим туманом, являющимся Мейнфреймом, и даже усугублял борьбу, споря с, по сути, частью себя, чтобы перестать делать то, для чего эта штука была предназначена. Если бы он сдался сейчас, Мел ничем не смогла бы ему помочь. Она была бы убита. И как только Вёрджил понял, что у него есть некая толика контроля, когда он остановил тот коготь, он немедленно попытался отключить лазеры. Бинго! Это сработало и теперь они были отключены. Что ещё он мог сделать? Он нашёл поблизости ещё один генератор твердого света и перенаправил его, переместив так, что новый мост твёрдого света появился рядом с тем, на котором стояла сейчас Мел. Мел же с изумлением наблюдала, как меняется вокруг неё окружающая обстановка — и проследив, куда уходит второй мост, она поняла намёк и направилась в указанном направлении. — П-подожди! Голос Вёрджила звучал теперь издалека, но, несмотря на то, что Aperture наступала ей на пятки, она всё равно повернулась, чтобы ещё раз терпеливо посмотреть на Вёрджила. Дроид стоял на коленях, пальцы его вцепились в рваные края сломанного пола, как раз там, где начиналась отправившая её в затяжной полёт дыра. Он так сожалел, что она могла видеть это даже отсюда, наряду с продолжающейся борьбой и весом целого Комплекса на его плечах. Была ли ГЛэДОС такой же? У неё никогда не было лица, способного выразить это, и потому это так сильно было видно на Вёрджиле. Если это действительно было настолько тяжело, то насколько Монстром она стала после того, как перестала быть человеком. — Я верю в тебя, Мел. И буду поддерживать на каждом твоём шагу. Мыл улыбнулась. Она чувствовала, как от этих слов рассасывается свербящая дыра в её животе, и в последний раз кивнула Вёрджилу. Она знала, что он последует своим словам. Вёрджил смотрел ей вслед до тех пор, пока она не миновала подиум и нее скрылась в диспетчерской. Он вздохнул, отодвинулся от края ямы и упёрся лбом в твёрдую, холодную плитку пола. Реакторы начали барахлить. Прекрасно. Он столько раз хвастался, что сможет справиться с ними лучше ГЛэДОС, и теперь даже не мог доказать свои собственные слова. Эй, ты знал, что ядерные реакторы могут перегреваться? Ты ведь знаешь, как с этим справиться, верно? Дроид застонал. — Беги, Мел…