Тень истины

      Холодный осенний ветерок обдувал лицо, беспощадно развевал подолы насыщенно-изумрудной формы в разные стороны. Лучи дневного солнца слепили глаза, когда Тео молниеносно поднимался ввысь, ловко управляя своей новой метлой и обгоняя на головокружительной скорости отстающего от него Забини. Нотт крепко держал одной рукой квоффл, уверенно приближаясь к кольцу, но неугомонный бладжер справа и летящий на всех порах Малфой слева преграждали ему дорогу к заветным «воротам». Чёрт. Пришлось резко опуститься, не меняя скорости полёта, да так, что Драко аж пошатнулся в сторону, словно от пули уворачивался. А потом Тео и вовсе дал ещё один круг по всему полю квиддича, выполняя различные манёвры, дабы окончательно избавиться от преследователей и дать себе несколько секунд на обдумывание дальнейших действий.       Кто-то крикнул сзади, чтобы Тео передал мяч. Не увидев вдали, кто именно из его команды находится практически у самых колец, Нотт принял решение не пасовать — рискованно. Драко вместе с Забини уже летели навстречу. Эту игру он точно не проиграет. Счёт и так 10:10, а эта партия последняя за сегодняшнюю тренировку. Малфой грязно выругался себе под нос, потому что играть против Тео — сложно. Чрезвычайно сложно. Сегодня они решили побыть по разные стороны баррикад, чему уже по истечению игры Драко был не рад, хотя, очевидно, так было гораздо интереснее. Азарт просыпался быстрее, когда играешь с достойным противником.       Оценив ситуацию, Малфой крикнул что-то Забини, и они вдвоём полетели прямо лоб в лоб на Тео, который вновь порывался добраться до колец. Нотт, заметив приближение соперников, не отступил, даже направление не поменял, а когда был буквально в метре от них, перекинул мяч игроку своей команды, который ловко перехватил пас и зажал квофлл под мышкой. Отвлекшись на другого игрока, Малфой с Забини дали фору Тео, и тот, воспользовавшись заминкой парней, рванул вперёд к кольцам и остановился возле них. Когда Драко был уже совсем близко к заветному мячу, Кларисса, девушка, что в этой партии тоже исполняла роль охотника, передала квофлл Нотту, который сразу же забил гол.       11:10. Партия выиграна, и Тео, довольный результатом, стал снижаться. Руки болели с непривычки, потому что держать метлу и управлять ей на протяжении нескольких часов — утомительное занятие, по правде говоря. Очень хотелось попить воды, потому что в горле ужасно пересохло, а слюна была схожа с мелкой крошкой, что неустанно резала гортань. Но когда ноги ступили на землю, ситуация и вовсе усугубилась. Нотт почувствовал, как снова заныло правое колено. Малфой, приземлившись рядом с другом, пожал ему руку и похлопал по плечу, поздравив с победой и поблагодарив за игру.       — Стареешь, друг мой, — увидев, как Тео прихрамывает на одну ногу, подметил Малфой. — Опять колено?       — В следующий раз наколенник надену, а то, не дай Мерлин, ещё хуже болеть начнёт, как в прошлом году.       На предыдущем курсе Нотт, позорно слетев с метлы, когда в него врезался какой-то пуффендуец, неудачно приземлился — отшиб колено и порвал связки. Пришлось лечить, причём вправить его мадам Помфри помогла очень быстро, да и заросло всё за считанные дни, только вот последствия после травмы до сей поры ощущались. Долгая нагрузка на ногу — колено начинало ныть. Конечно, играть в квиддич ему не запретили, потому что ноги там не сильно задействованы, но всё равно былое увечье не давало о себе забыть навсегда.       С боксом вот, наоборот, пришлось завязать. Лет в десять, будучи на летних каникулах, маленький Тео открыл для себя удивительный вид маггловского спорта, куда очень просил отца дать его хотя бы на время лета. Мерлин, как же ему нравилось. Тренировки с обеда и до вечера в спортзале, бинты и боксёрские перчатки, и капы… Выходишь один на один с соперником, отрабатываешь изученные приёмы, уворачиваешься от атак, предугадываешь следующий манёвр борца и, опередив его, побеждаешь. Выпускаешь пар, выплёскиваешь все силы, а потом приходишь домой, смываешь всю усталость горячим душем и ложишься крепко спать. Это была настоящая отдушина для Тео.       В Хогвартсе уже повзрослевший боец не прекращал тренироваться: постоянно бегал по утрам и вечерам, возил с собой в школу экипировку и просил Драко, чтобы тот, выставив руки вперед, помогал ему отрабатывать удары. С приходом в этот спорт Тео изменился — как внешне, так и внутренне. Возмужал, стал крепким и мускулистым, руки, естественно, стали сильнее и крепче, а характер закалённей. Но вот после травмы ноги пришлось забыть о бывалом увлечении. Иногда он вновь надевал бинты и боксёрские перчатки, шёл в выручай комнату и, загадав, чтобы перед ним появилась груша, от души наносил по ней удары, избавляясь от всего накипевшего.       Драко подозвал к себе всех игроков, чтобы сделать рокировку в команду и обсудить последние нюансы. Было решено, что Малфой, Нотт и Забини остаются охотниками этом году, потому что такие тактики, продуманные ребятами на протяжении нескольких лет, знали только они, к тому же между друзьями было полное взаимопонимание на поле. Наверное, сказалась на этом их дружба — они знали, что под каждым жестом и эмоцией таилось. Ловца, Вэйзи Маклсона, тоже оставили прежнего, вратарь поменялся — теперь у колец стоял Эрик Джонс, а загонщики Кларисса и Елена были только рады остаться на своих местах, потому что эти девушки идеально справлялись со своей задачей. Их взяли в команду только в прошлом году, но студентки быстро влились в команду и играли довольно круто, так что ни у кого малейшего сомнения не возникло — решение взять их в основной состав не было ошибкой.       — Первый турнир с Гриффиндором будет через три дня, — начал Тео как капитан команды. — Тренировка будет завтра, ближе к вечеру. Я попробую договориться со Снеггом, чтобы нам поставили ещё и послезавтра, но там львы забронировали поле, поэтому как пойдёт.       — На сегодня закончили, босс? — Драко, перебрасывая метлу из одной руки в другую, вскинул брови и смерил Нотта взглядом. В очах промелькнули искорки вызова, от чего Тео не мог просто отказаться. Тут уже всё было понятно без слов.       — Один на один хочешь? — Нотт скрестил руки на груди и уже готов был отказаться, но тут…       Но тут он увидел её — Лину, мирно идущую в сторону поля. В руках она держала две тетради и небольшую стопку бумаг. Солнышко светило ей в лицо, от чего слизеринка прикрыла глаза ладонью, непроизвольно сощурилась и чихнула. Чернильные волосы, уже отросшие чуть ниже плеч, были закручены в небрежные локоны и убраны невидимками, открывая милое личико. Тёплая белая водолазка подчёркивала стройную фигуру девушки, а широкие чёрные джинсы, что удлиняли и без того красивые ноги, прикрывали тёмные сапожки. Тёмно-серое пальто с поясом она держала в руке, потому что погода была сегодня на удивление тёплой. Когда Тонкс подошла к полю и направилась к трибунам, чтобы положить свои вещи, Тео, с трудом оторвав от неё пристальный, восхищённый взгляд, повернулся к Драко и быстро выпалил приказным тоном:       — В воздух, Малфой.       — А это по-нашему. Вот это я понимаю — достойный конец тренировки. — Драко залез на метлу и через секунду уже парил где-то высоко над полем.       Каролина, прижав к груди какие-то бумажки, хотела было подойти к ребятам, но остановилась на полпути, потому что увидела, как Тео с разбегу запрыгнул на метлу и полетел вслед за Драко. Остановилась и опустила руки, наблюдая за парнями. Она отошла обратно к пустым трибунам и присела, забрасывая ногу на ногу и убирая бумаги к себе в сумку. Нотт, набирая бешеную скорость, осёкся на неё и, поняв, что она внимательно смотрит на него, начал выполнять различные пируэты. То вниз головой полетит, то лавирует в разные стороны, то спускается и резко поднимается, пытаясь обогнать Драко.       Забини, открыв ящик, где лежали все мячи для квиддича, достал от туда снитч. Маленький золотой шарик вылетел из рук Блейза и взмыл в воздух, интенсивно размахивая тоненькими крылышками. Нотт и Малфой проследили, куда направился их объект и одновременно рванули к нему, но тут же остановились. Потеряли. Снитч быстро пропал с их поля зрения, потому что малюсенький шарик было и так сложно разглядеть, а ещё в такую солнечную погоду он просто сливался с окружающим миром, и только иногда отсвечивались яркие блики от него. Покружив ещё немного по полю поисках снитча, Нотт начал раздражаться, потому что нигде этого злосчастного мячика не было.       «Мать вашу», — думал Нотт, наблюдая параллельно за Драко, который тоже никак не мог уловить взором холодных очей снитч.       Но вдруг, словно сам Мерлин услышал мольбу слизеринца, чтобы золотой комочек наконец-то появился хоть где-нибудь, Тео услышал краем уха слабое жужжание, больше похожее на стрекотание, и пулей понёсся к источнику звука. Нотт рассекал воздух, уверенно летя навстречу снитчу, от чего кудри его развевались назад, на глазах выступили слёзы от ветерка, а колено опять заныло, да с такой силой, что в него будто вставляли нож и крутили им внутри.       Превозмогая боль, Нотт двигался дальше, стараясь не думать об источнике адского дискомфорта. Он не хотел упасть в грязь лицом перед Линой, потому что только ради неё решился ещё на один раунд с этим неугомонным Малфоем. Захотел показать себя во всей своей красе, только вот не учёл факт, что здоровье уже не позволяло так долго и интенсивного заниматься, да и Драко играл ничуть не хуже его. В прошлом году его даже хотели поставить капитаном команды вместо Тео, но тот быстро реабилитировался и вновь показал всем, что достоин своего звания, забив когтевранцам на решающем матче пять голов подряд, тем самым выиграв кубок школы по квиддичу. Ликованию Тео в тот вечер не было предела.       Драко, тоже увидев снитч, резко развернул метлу по направлению к нему, но внезапно заметил, что Тео держится всего лишь одной рукой за метлу, а другой — за колено. Выругавшись, он полетел к нему, но Нотт даже внимания на него не обратил, взгляд его вонзился в уже столь ненавистный снитч, потому что тот был уже близко, но никак не поддавался. Малфой, наконец поднявшись на нужную высоту, не стал толкать друга, а просто поравнялся с ним, да и то оставался чуть позади, чтобы сымитировать, дабы он не успевает за Тео.       — Тео, может, хватит? Я же вижу, что колено болит! — прокричал Малфой, но Нотт лишь покачал головой.       — Мне нужно его поймать, ты ничего не понимаешь! — проорал в ответ Тео, нажимая на метлу, чтобы ускориться.       — Всё я понимаю! Лина уже оценила твои выкрутасы, на землю давай! У нас и так матч скоро, а ты весь разваливаешься, — уговаривал Драко, но всё было без толку.       «Лина уже оценила». Тонкс сидела на трибунах как зачарованная, не могла даже оторвать взгляд от Нотта. Каждый раз, когда он поднимался так высоко, сердце её замирало, а ладошки то и дело прикрывали рот, чтобы не крикнуть ему ничего. А как только Тео резко разворачивался, летя вверх тормашками, то вообще закрывала глаза, боясь, что он вот-вот и рухнет с этой дурацкой метлы. Хотя, признаться честно, Лина им восхищалась и даже завидовала. Нотт так ловко маневрировал, даже крупицы страха в нём не было, и Тонкс прям завидовала белой завистью. Ей даже в голову пришла идея, чтобы Тео её научил хотя бы немного полетать на метле. Невысоко, конечно, но сам факт полёта её уже прельщал.       И после этих слов Нотт как будто почувствовал новый прилив сил, словно адреналин в крови забурлил, как вода при ста градусах, а колено вмиг перестало его тревожить. Разозлившись в первую очередь на себя, что этот дурацкий маленький комочек никак не может попасть к нему в руки, Нотт с остервенелым рыком подался вперёд и, чуть не свалившись с метлы, поймал снитч за крыло, тем самым прекращая его взмахи. Золотистый шарик был у него, он опять выиграл, но после такого поражения Драко даже выдохнул, что всё закончилось. Дело тут уже было не в победе, а в страхе за друга, потому что усугублять здоровье перед важной игрой со львами, да и в принципе — такая себе затея. Но Тео будто головы лишился, перестал понимать последствия, ему только в голову взбрело, что он должен доказать Тонкс, какой он крутой игрок.       Она и так это уже поняла, без лишней показухи.       Когда Драко и Тео были уже на земле, Малфой отвесил другу смачный подзатыльник и смерил его грозным взглядом. Бесцеремонно отобрал из рук снитч и, когда они подошли к Блейзу, кинул шарик ему, чтобы тот убрал его обратно в ящик. Забини похлопал Нотта по плечу и показал большой палец. Тео всегда был лучшим игроком в команде и никогда не упускал возможности продемонстрировать свои способности лишний раз, поэтому даже никто и не удивлялся его победе над Драко. Хотя в этот раз у Малфоя был прекрасный шанс утереть ему нос, потому что колено подводило, и если бы Драко чуть поднажал, то с лёгкостью опередил бы друга и заполучил заветный неподдающийся снитч. Ну как тут оставить Тео в дураках? Это же сколько упрёков пришлось бы слушать вечером, что он так поступил, зная, ради чего Нотт вышел с ним на поле.       — Мы в раздевалку, ты с нами? — спросил Блейз у Тео, уходя вместе в Малфоем.       — Да, сейчас подойду, — отмахнулся Нотт, а сам пошёл к Лине, которая по-прежнему сидела на лавочке.       Она красила пухлые, нежно-розовые губы прозрачным блеском, смотря на своё отражение в маленькое зеркальце с серебристой оправе. Промокнув уста, убрала косметику, поправила чуть растрепавшиеся локоны и подняла взор восторженных очей на Тео. Улыбнулась и встала с трибуны, обхватывая ладонями локти. Нотт шёл, стараясь не хромать, чтобы не выдать больное колено, но Лина всё равно подметила изменившуюся походку, но пока акцентировать на этом внимание не стала.       — Круто играешь, — жмурясь от солнца, похвалила Тонкс.       — Приятно слышать. — Она даже не представляла, насколько приятно. — Ты что-то хотела? — поправляя взъерошенные и чуть мокрые волосы, спросил Нотт.       — Да, я могу тебя подождать, пока будешь переодеваться, и вместе до школы прогуляемся… Если ты, конечно, не против.       «Ну как я могу быть против?» — подумал про себя Нотт и в душе радовался, как дитя, получившее леденец в качестве вознаграждения.       Он кивнул Тонкс и поспешил в раздевалку, чтобы снять с себя форму игрока и переодеться в привычную одежду. Когда Тео зашёл в небольшое помещение, специально отведённое для команды Слизерина, то все ребята уже были почти что готовы. Нотт быстро сходил в душ, чтобы смыть с себя последствия тяжёлой тренировки и немного расслабить мышцы горячей водой. Нашёл в своём шкафчике наколенник и, помазав мазью ногу, нацепил его. Ребятам сказал, чтобы его не ждали, поэтому быстро переоделся в гордом одиночестве, поправил причёску, а форму оставил в шкафчике, чтобы не таскать её с собой. Взял только рюкзак с учебниками и вышел обратно на улицу, где его и ждала Лина.       Тонкс стояла на поле в полной готовности уходить и, заметив Тео, пошла ему навстречу. Только вот сейчас Лина была какая-то расстроенная, понурая, словно что-то ужасное произошло за те минуты, что Нотт был в раздевалке. Даже плечи опустились, и пока она шла, то всегда смотрела под ноги, будто бы выискивая что-то. Тео внимательно за ней следил и не понимал, что случилось, а когда она подошла ближе, то вообще увидел, что на глазах собрались жгучие слёзы.       — Что произошло? — Тео обхватил ладонями лицо Лины, но она даже против и не была этих прикосновений, только взор в сторону отвела и слезинку с накрашенных ресниц смахнула.       — Я только сейчас заметила, что потеряла одну очень важную для меня вещь, — сквозь всхлип пояснила Каролина. — Колечко, которое мне мама подарила. Ты понимаешь, я его никогда не снимала, а тут обнаружила, что его нет. Я думала, что оно в сумке осталось…       Нотт, поддавшись безудержному желанию, притянул к себе Каролину, заключив в порывистые, крепкие и такие нужные объятия. Обвил рукой её подрагивающие плечи, нежно по макушке поглаживал, словно маленького ребёнка успокаивал, пока она, уткнувшись в его грудь, старалась успокоиться. Она растворилась в его объятиях, растаяла, как снег в тёплую погоду, словно он был тем самым солнышком, что дарило тепло и уют. Ровное дыхание, от которого грудь медленно вздымалась, и нежные руки, что не хотели отпускать от себя. Каролина чувствовала быстрое биение его трепещущего сердца, причём так отчётливо, что, казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Тео чуть отстранился и положил горячую ладошку ей на щеку, большим пальцем смахивая слёзы.       — Найдём мы твоё колечко, не переживай ты так, хорошо? — ласково прошептал Нотт, ловя взгляд Лины.       Слизеринка покивала головой, делая глубокий вдох, и стыдливо улыбнулась, кладя свою руку на ладонь Нотта. Он оставил лёгкий поцелуй на её лбу, прикрыв глаза. Почему-то он подумал, что ей сейчас это было нужно, что поцелуй в лоб будет ненавязчивым, дружеским в какой-то степени, но это первый шаг навстречу, к стиранию границ, к разрушению негласных правил. Лина прикрыла глаза, когда уста Тео коснулись её кожи. Густые чёрные реснички, накрашенные тушью, задрожали, а на лице появилась глупая улыбка, которая тут же исчезла, стоило только Нотту отстраниться.       — Спасибо, — буркнула Тонкс, отстраняясь от Тео.       Нотт улыбнулся ей и указательным пальцем дотронулся до её покрасневшего носа, от чего Тонкс засияла ещё сильнее, а когда вдруг Тео шутя начал щекотать подругу, то Лина вообще засмеялась во весь голос, стараясь убежать от слизеринца, но тот, поймав её за руку, вновь притянул к себе. Тонкс отмахивалась руками, несильно хлопала по плечам, чтобы Тео прекратил эту беспощадную пытку щекоткой. Кричала, мотая головой в разные стороны, но Тео, подхватив её на руки, покружил, на что Каролина крепко обняла его плечи и уткнулась носом в его шею, и поставил обратно на землю.       — Зато хоть повеселела. — Нотт, прекращая мучить девушку, остановился и дал ей время отдышаться.       Лина подобрала упавшую на землю сумку и подошла к Нотту, который бесцеремонно взял её за руку и повёл в сторону школы. Тонкс кинула быстрый взгляд на их сцепленные пальцы, но руку не убрала. Ей казалось, что всё так и должно быть, да и Тео сам проявлял инициативу. Когда он рядом с ней, она чувствовала себя маленькой, слабой девочкой, которая не контролирует свои мысли, чувства и желания, словно попадает в чарующий омут, что затягивает её по самые уши, но ей это очень нравилось. Каролина раньше такого не испытывала, даже представить не могла, что чувства придут так скоро, разовьются в ней столь стремительно, но от этого убежать она не могла. Да и не хотела.       — Кстати, я вот зачем пришла. — Лина достала из сумки те самые бумаги, что несла на поле с собой. — Тебя же не было на зельеварении, а Снегг поручил разбиться на пары и подготовить какой-то отвар… И попросил меня передать тебе. — Тонкс протянула домашнее задание Тео, который взял листы и бегло прочитал написанное.       — А с кем ты в паре? — читая материал, как бы невзначай спросил Нотт.       — Эм… — замялась Лина, смотря умоляющими глазами на Тео.       — Понятно… — Слизеринец, почесав затылок, вздохнул и убрал бумаги в рюкзак. — Я сделаю всё, но с тебя желание, уговор? — Парень вскинул брови и ухмыльнулся, но, заметив настороженную реакцию Лины, поспешил её заверить: — Ничего необычного, просто дружеская прогулка, — сделал акцент на предпоследнем слове.       Тонкс закатила глаза и согласилась, потому что зелья варить она и так не умела, а на прогулку пошла бы и без желания, поэтому, так сказать, «убила двух зайцев сразу» — совместила полезное с приятным. Вдруг солнце спряталось за тучи, что набежали так неожиданно. Подул холодный ветер, от чего Тонкс поёжилась и накинула на плечи пальто, но Тео не понравилась эта идея, и он заставил одеться как следует. Подержав вещи девушки, пока она застегивала пальто, Нотт вернул ей сумку и вновь взял за руку, переплетая пальцы между собой.       Ему так было спокойней. Было спокойней, потому что так он чувствовал её полностью, был уверен, что она рядом и никуда не убежит, не растворится в воздухе, так как с недавнего времени он только и встречал и провожал её взглядом; смотрел, как она рассеивается среди толпы и пропадает с его глаз. А мысли были только о ней, потому что больше ничего на ум не приходило. Тео будто стал зависимым от Лины, словно она заколдовала его, привязала к себе, по сути ничего не сделав. Она только существовала, училась с ним и мило общалась.       А он хотел большего, сам не понимая, как так сумел привязать к ней.       Как влюбился окончательно и бесповоротно.       — Что у тебя с ногой? — прервала тишину Каролина. Нотт шёл вроде бы нормально, но иной раз было больно наступать на правую ногу, словно что-то впивалось в колено, и эта острая боль сводила с ума.       — Колено опять даёт о себе знать, — пояснил Нотт, начиная свой долгоиграющий рассказ о спортивных увлечениях и о получении травмы.       Не перебивая, Лина выслушала и посочувствовала Тео, потому что сама не понаслышке понимала, что такое ограничить себя в спорте или лишиться любимого дела вовсе. Рассказала Нотту, что тоже раньше занималась спортом — ходила на фигурное катание. Но как-то раз упала на спину, выполняя тройной аксель. Упала и встать не смогла, словно тело больше ей было неподвластно. Помнила только, что тренеры столпились вокруг неё, потом какие-то тени заметались перед глазами. Затем вой сирены ударил по ушам и привиделась машина скорой помощи, которая неслась по неровной дороге в больницу. Всё казалось сном, ужасным кошмаром. Операция на позвоночник была в тот же день, а сама Тонкс еле выкарабкалась, но, благо, Андромеда поспособствовала скорейшему выздоровлению дочери, пригласив колодомедиков. Девочка быстро встала на ноги, но о фигурном катании пришлось забыть. Теперь она каталась только как любитель.       Призналась Лина, что и всей душой любит квиддич. Агата, давняя подруга Андромеды, привила маленькой Каролине ярую любовь к этому виду спорта в мире магии и практически с пелёнок водила по всяким соревнованиям. Лина всегда считала Агату своей подругой, а Андромеда была не против тесного общения подруги с дочерью и очень часто их отпускала на всякие чемпионаты. Тео удивился такой страсти Тонкс, но быстро развёл её на дискуссию, обсуждая известные команды. И был полностью поражён, как в них разбиралась Лина. Она даже ему обещала показать автограф Эйдана Линча, который, играя за ирландскую сборную, поймал снитч на Чемпионате мира по квиддичу в 1994 году.       — А сама ты никогда не пробовала играть?       Тяжело вздохнув, Лина стыдливо призналась, что даже никогда не летала на метле. Максимум — подержала её в руках и села, но страх брал верх, а тело сражала такая скованность, что она, вцепившись обеими руками в заколдованную деревяшку, даже ног от земли не смогла оторвать. Хотя очень хотела. Тонкс всегда восхищалась мастерством игроков, но представить себя по другую сторону — быть не зрителем и болельщиком, а участником игры — не сумела. Поэтому и выбрала для себя маггловский вид спорта, который был даже более опасным и рискованным. Но ей всегда казалось, что всевозможные прыжки в три или уже четыре оборота куда проще, чем летать.       — Предлагаю решить это недоразумение, — вдруг встрепенулся Тео и хлопнул в ладоши. — Решено! Я научу тебя хотя бы просто летать.       — Не-е-ет… Только не это, — запротивилась Лина, уже воображая себе, как будет корячиться с метлой или кричать от страха.       — Это не обсуждается, мисс Тонкс, — не отступал Тео. — Ты же так любишь квиддич, не уж то не хочешь хоть разочек попробовать? Тем более с таким профессионалом, как я. — Нотт поиграл бровями, беря Лину за обе руки, а потом и вовсе посмотрел на неё умоляющими глазками, и Тонкс сдалась.       — Ла-а-адно, — протянула она, — но есть одно условие! — Вскинула один палец перед лицом довольного Тео.       — Всё, что угодно. — Тео на радостях уже был согласен на любой ультиматум.       — Точнее, даже два: если со мной что-то случится — виноват будешь ты. — Тео прыснул, но покачал утвердительно головой. — Второе, если мне будет страшно и у меня не получится, то больше таким заниматься не будем. Ясно, мистер Нотт? — грозно сдвинув брови, предупредила Лина.       — Предельно.

***

      Погода из ясной и солнечной превратилась в пасмурную и дождливую. В гостиной Слизерина не было слышно, как капли сильного ливня стучали по витражным окнам, потому что она находилась в подземелье, а вот сами спальни учащихся уже имели окна, откуда пусть и не открывался животрепещущий пейзаж, но было видно, что погода не улучшится ещё долгое время. Типичная осень в Шотландии. Погода резко ухудшается в середине осени — то было тепло и без осадков, а теперь поднялся настоящий ураган и полили дожди. Лина за это ненавидела осень и уже ждала, когда наступит зима, которая симпатизировала ей куда больше. Переодевшись в чёрную длинную майку-платье с каким-то принтом на спине, она надела длинные гольфы и кеды, чтобы спуститься в общую комнату, откуда доносились бурные разговоры.       Выйдя из комнаты, Тонкс сразу поняла, что разговаривают парни: обсуждают предстоящий матч, поэтому она тихо спустилась по лестнице, но когда увидела, что там сидят и девушки, подошла к небольшому деревянному столику, где стоял чайник, из носика которого выходил пар, со свежим чаем и, взяв пустую чистую кружку, налила себе горячий напиток. Кто-то из младших учеников стащил несколько дней назад чайник из Большого зала и принёс в гостиную. Никто не понял, зачем именно, ведь можно было спокойно наколдовать, но, видимо, для первогодок это было сверхсложно, поэтому все только посмеялись и приняли решение оставить украденную вещь.       — Привет, бунтарка, — окликнул Драко пришедшую Лину, на что та развернулась и с кружкой в руках направилась к дивану.       — И тебе не хворать, Малфой, — отпивая чай с мятой, поздоровалась Тонкс.       Драко сидел напротив Тео, который вальяжно расселся аж на два места. Рядом с Малфоем по обе стороны расположились Блейз и Пэнси, которая просверливала Лину взглядом, полным желчи и ненависти. Тонкс, не обращая никакого внимания на неё, села на свободное место — рядом с Тео, который сразу же положил руку на изголовье кожаного дивана и придвинулся ближе к слизеринке. Она попросила подержать чашку, чтобы завязать волосы в низкий хвост, и тот согласился, аккуратно беря кружку за края, которые были не такими горячими. Чуть-чуть подул на напиток, чтобы остудить, и передал его обратно Лине, которая мило улыбнулась на его заботу и откинулась на мягкую спинку дивана.       Вдруг зашёл Снегг, причём появился он так резко и неожиданно, что от его внезапного прихода все встрепенулись, а потом выдохнули, когда он вышел из полумрака гостиной. Привычный его чёрный костюм заменяла сегодня простая мантия в пол, подолы которой, как казалось Лине, собирали всю пыль и грязь. Профессор выглядел уставшим — видимо, много пар сегодня было — и, заметив сворованный чайник, удивлённо вскинул бровь.       — А я ещё уверял, что это не мои украли этот злосчастный чайник, — пробухтел Северус, закатывая глаза и складывая руки перед собой.       Все тихо засмеялись, что аж сам профессор невольно улыбнулся, но вмиг посерьёзнел. Прошёл чуть ближе и встал около диванов, опираясь рукой на изголовье. Северус залез в карман мантии и вытащил оттуда какой-то свёрток бумаги, перемотанный тоненькой верёвочкой с гербом школы.       — Профессор Дамблдор одобрил вашу тренировку перед самим матчем, — протянул пергамент Драко, — вот разрешение с его печатью и подписью, поэтому если поле будет занято, смело гоните и занимаетесь сами.       — Профессор Снегг, — обратился Тео, на что Северус резко повернул на него голову, — вы знаете, что вы самый лучший?       — Приятно, мистер Нотт, но давайте без любезностей, — деликатно произнёс Снегг.       Лина аж оторопела от такого высказывания Нотта, хотя, судя по выражению лиц всех сидящих, никто не удивился. Как можно назвать этого заносчивого, чрезвычайно строгого и противного Снегга лучшим? Лина не понимала. Однако, признаться честно, на её мнение повлияло недавнее появление в школе. Она тут училась только два с половиной месяца, поэтому только-только начинала привыкать к замашкам декана. На самом деле, профессор Снегг, хоть и имел довольно строптивый и сложный характер, к своим подопечным относился с… любовью, если можно это было так назвать. Это нельзя было охарактеризовать как тёплые отношения, но всё же Северус знал уже столько лет своих учеников — если говорить про старшекурсников — и невольно привязался к ним.       Помнится даже, что однажды Тео запорол экзамен по зельеварению на третьем курсе — ему тогда очень досталось от Северуса, который заставил его учить материал всю ночь. Профессор взял маленького Нотта с собой на дежурство и, пока сам проверял контрольные других курсов, бдел, как Тео с недовольным видом зазубривал предмет. На экзамене попалось не все из выученного, но Снегг, проходя между рядами парт, за которым сидели ученики, пересдававшие различные предметы, подсунул ему клочок бумаги с правильными ответами. С тех пор Тео был очень благодарен Снеггу и начал учить все лекции. А потом и зелья у него получаться стали, да и вообще предмет полюбился.       — Налейте мне хоть чай, не зря ведь притащили сюда.       Пэнси уступила место декану, а сама метнулась к столу заваривать чай. Северус расселся и стал осматривать гостиную, словно никогда здесь и не был, а сами ребята вернулись к обсуждениям игры. Каждый предлагал свои варианты, как лучше забить гол, какую расстановку игроков выгоднее сделать, чтобы в случае чего, быстрее отобрать мяч. Снегг внимательно слушал и, к удивлению Тонкс, даже сам вносил свою лепту, причём даже советовал что-то стоящее, а ребята его советы принимали во внимание.       Каролина, всё же не вытерпев, тоже подключилась к разговору. Паркинсон закатила демонстративно глаза и громко цокнула языком, но на неё никто даже взор не поднял. Нотт с восхищением слушал Лину, даже взгляд от неё не отрывая, когда она, поставив чашку с допитым чаем, начала расставлять фигурки игроков в зависимости от обсуждаемой ситуации. Драко выпучил глаза от того, как Лина хорошо разбиралась в этом вопросе, а Снегг, почёсывая подбородок, разглядывал сосредоточенное лицо Каролины.       Что-то в ней его смущало, напоминала она ему кого-то. Нет, не внешне, а своими повадками, мыслями. Слишком расчётливая, уверенная в себе, всегда желала быть первой. Андромеда не была такой — Северус хорошо её знал. Мать Лины никогда не отличалась бойкостью характера, его даже удивлял тот факт, что она нашла в себе силы пойти против семьи. Видимо, на то была столь веская причина и неземная любовь к магглу, что Андромеда пошла на такой шаг. Но Каролина другая, совсем не похожая ни на свою мать, ни на своего отца. Да и на всё семейство Блэков, членов которых знал лично Снегг, — три сестры: Нарцисса, Белла и Андромеда, и два брата Регулус и Сириус, но даже на них Тонкс не была похожа.       — Слышали про ситуацию с Маклаггеном? — Когда разговор про квиддич был закончен, спросил Северус, с ехидством улыбаясь. — Знаю ведь, что кто-то из вас начудил, — с доброй интонацией признался профессор.       — С чего вы так решили, профессор? Я лично вообще к этому никакого отношения не имел, — подняв руки пред собой, затараторил Малфой.       — Да куда тебе с зельями тягаться. — Снегг даже усмехнулся и поставил пустую чашку на стол. — Это больше похоже на Теодора.       Нотт встрепенулся под смешки ребят и покачал головой. Слизеринец даже толком не знал этого Кормака, только если на внешность. К тому же как-то издеваться над львами уже не было никакого резона, да и особо не хотелось. Все выросли из этого возраста детских шуток и забав, хотя иной раз ребята так и мечтали сделать какую-нибудь подлянку этим выскочкам. Но это, по правде говоря, происходило уже довольно редко, да и плюсом, если говорить про самого Тео, то голова его была забита не тем, как насолить гриффиндорцам. Уж точно нет.       — Это была я, — совсем непринуждённо отозвалась Лина, даже зевнула после.       После такого даже Тео оторопел, но почему-то подумал, что Тонкс выгораживает его. «Зачем ей вдруг понадобилось подливать зелье этому Маклаггену?» — пронеслось в голове у Теодора, но ничем не выдающая себя Лина даже не смутилась. Правду сказала.       — Мисс Тонкс, позвольте узнать, зачем? — Снегг облокотился локтями на колени, подаваясь вперёд.       Его холодный взор, который пробирал до самых костей, заставил внутри Тонкс всё перевернуться. Она уже сто раз проклинала себя, что призналась декану, хотя, как она всегда считала, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. По взгляду Северуса не было понятно — злой он, удивлённый или вовсе восхищённый, потому что, как поняла Лина, профессор не был против подколов над львами со стороны своего факультета, но если только это не переходило границ дозволенного.       — Девичьи дела, профессор. Так нужно было, — вкрадчиво ответила Лина. — Я помогла одной девушке, которая очень нуждалась в этом.       — Считаешь это благородным поступком? — всё не унимался Снегг, смотря как бы свысока на Лину. Он умел так делать — находясь на одном уровне глаз, взирал так, словно он был на голову выше.       — А вы считаете, если до девушки домогаются, а она не может дать сдачи, потому что это физически невозможно, то простая маленькая шалость будет выглядеть чем-то ужасным на этом фоне?       И тут все замолчали. Никто не знал, про какую именно девушку говорила Каролина, но каждый осознавал ужас ситуации. Драко даже присвистнул. Ясно было только одно, что приставали не к Лине, потому что, зная её характер, она была мстила по-крупному, да и рассказала бы, возможно, Тео, а тогда этому Кормаку не поздоровилось бы. Теперь же всем было интересно, кому помогла Лина, но спросить не решались. Даже Снегг не проронил ни слова, а только загадочно кивнул головой и откинулся на спинку дивана, складывая руки на груди.       Северус посидел с ребятами ещё несколько минут, а потом встал и, сказав, чтобы все через пять минут лежали по кроватям, ушёл к себе, ссылаясь на усталость. Предупредил ещё, что скоро будет контрольная работа по теме прошлых уроков и попросил подготовиться к ней как следует, чтобы набрать больше очков, чем другие факультеты. Тонкс как-то даже вздохнула, когда Снегг ушёл, хотя за сегодняшний вечер профессор раскрылся для неё с более хорошей стороны. Она увидела в нём настоящего наставника, который помогал своим ученикам и даже, что удивительно, был не прочь провести с ними вечер. Неожиданно это было, конечно, для Тонкс, но весьма приятно.       Потом и все остальные стали расходиться по своим комнатам. Лина тоже хотела уйти, но Тео попридержал её, нежно обвив запястье, посадил обратно на диван, когда та собиралась встать. Малфой переглянулся с Забини и Ноттом и остался тоже. Паркинсон ушла, забирая чашки со стола, — даже кружку Лины захватила с собой — и поплелась сонная в спальню. Остались только Блейз, Драко и Лина с Тео. По изучающему взгляду Малфоя, Тонкс поняла, что разговор с пристрастием ей обеспечен и увильнуть ей не получится.       — Моя неподражаемая кузина… — начал с ехидством в голосе Малфой.       — Я уже хочу тебя стукнуть, Драко, — вмиг перебила его Лина, явно закипая от таких слов.       — Кому ты помогла? Это кто-то из наших? — продолжил Блейз, потому что Драко бы вывел Тонкс из себя, и ничем хорошим это не закончилось.       — Если я скажу, что не из наших, то что? — Лина положила ногу на ногу и сцепила руки в замок, покачиваясь вперёд-назад. — Это девочка с Гриффиндора.       — Вот это поворо-о-от, — протянул Драко, вытаращиваясь на Лину. — Как ты вообще умудрилась-то?       — Я шла в библиотеку и по дороге, в дальнем коридоре, услышала девичий голос, который просил отпустить. Потом от туда вышел этот бугай-Кормак, а потом и… — девушка запнулась, не зная, говорить ли дальше.       Парни с небывалым нетерпением ждали продолжения, потому что всё же было так любопытно. Тем более девочка с Гриффиндора. Конечно, они бы не стали над ней глумиться или что-то в этом роде, потому что над таким не шутят, тут даже у них совесть взыграла. Хотя если ситуация была бы в другом контексте — был бы хороший момент поиздеваться над львами. Но не в этот раз.       — Грейнджер. Она была так подавлена, когда я её увидела в библиотеке. Пыталась строить из себя не знаю кого, говорила, что всё в порядке, хотя я и сама видела, что она врёт.       Гермиона. Драко даже впал в шок, что кто-то смог проявлять такую симпатию к ней, да ещё и приставать. Да, на мордашку она была симпатична для него: милые черты лица, забавные кудряшки, стройная фигура и небольшой рост. Но всё равно в его глазах она была лишь зубрилкой, слишком правильной и нудной девчушкой, которая родилась в маггловской семье и, по его мнению, не была достойна звания волшебницы. Грязнокровка. Предрассудки, которые внушил ему отец. Однако, по факту, Гермиона ничего плохого не делала Драко, лишь вступалась за друзей, когда между ними были различные перепалки, но Малфой даже это не воспринимал. Невзирая на её успехи в изучении магии, да и владела она заклинаниями прекрасно, но она для него как была девкой из низшей касты магов, так и осталась. Хотя всё же крохотная капелька сочувствия появилась в нём. Он же, так или иначе, был воспитан в благородной семье, и такие поступки не поддерживал.       — И ты решила вступиться за неё?! — Драко развёл руками, словно услышал что-то мерзкое.       — Давайте закроем тему. Вы и так знаете продолжение истории, — пыталась разбавить обстановку Тонкс, но всё было без толку.       — Нет, подожди, бунтарка! — завёлся Малфой.       — А тебе ли не всё равно, с кем я общаюсь и кому помогаю, Малфой? — Лина вскочила с дивана и упёрла руки в бока. — Тебе ли судить меня? — Разговор перешёл на повышенные тона, потому что оба уже были взвинчены.       — Помогать львам — последнее, что бы я сделал в своей жизни. — Драко тоже встал на ноги, нагибаясь к Лине. — И не смей на меня орать, поняла? — вскинул палец перед девичьим лицом, как бы предупреждая.       — А ты не смей меня упрекать и указывать, что я должна делать, а что нет, ясно?       С этими словами Тонкс развернулась и стремительно вышла вон из гостиной, даже не оборачиваясь и сильно хлопнув дверью. В коридоре было пусто, дежурный либо ушёл в другое крыло подземелья, либо вообще поднялся на этаж выше. Каролина побрела в сторону запасной лестницы, которой практически никто не пользовался, потому что она вела на террасу, а оттуда попасть в само здание школы было невозможно. Выйдя на воздух, Тонкс поняла, что здесь слишком холодно, но пока что идти назад не желала. Лёгкий морозец заставил внутри всё задрожать, но такое ощущение помогло чуть прийти в себя и успокоиться.       Умом Каролина понимала Драко — он всю свою учёбу в Хогвартсе «враждовал» с гриффиндорцами, да и другие ребята в том числе. «Но если бы Драко тоже оказался свидетелем этой ситуации, неужели не помог бы? Да и вообще, её личные дела никак не должны были касаться Малфоя». — Тонкс цокнула языком и помотала головой, стараясь избавиться от мыслей, которые грузили её. Время было уже позднее, и надо было уже спать, но теперь она понимала, что не заснёт.       Захотелось покурить, чтобы никотин чуть расслабил, окутал разум сладким маревом. Пачка сигарет всегда была с ней на всякий случай, но вот только сейчас она, прикрытая всеми тетрадями, лежала в тумбочке, чтобы никто не заметил. Странно, конечно, было прятать её от чужих глаз так тщательно, потому что мало кто залез бы в её вещи, да и многие баловались табачными изделиями в школе, но так спокойнее. Лина не была зависима, да и первую свою сигарету скурила после того, как завершилась её карьера фигуристки. После этого она курила только тогда, когда была на нервах или слишком злая. Вот сейчас второй вариант.       Послышались тихие шаги — кто-то поднимался по лестнице к ней. Тонкс подумала, что это дежурный, но прятаться даже не стала — увидел бы и увидел, поругал, и пошагала бы она тогда обратно. Но из беспросветной ночной тьмы вышел Нотт, держа в руках две толстовки. Одну протянул молча Лине, а другую — надел сам. Слизеринка натянула на себя вещицу и отвернулась от него, смотря в темноту ночи. Все окружающее казалось таким страшным, словно за каждой тенью таилось чудовище, но лунный свет придавал свой шарм виду. Не хотелось уходить.       Нотт подошёл к ней и сел на перила, складывая руки перед собой и внимательно глядя на Лину, которая не обращала на него внимания. Стояла только и вонзала свой взор карих очей вдаль. Тео достал из кармана зажигалку, пару раз открыл и закрыл крышку, громко хлопая. Потом полез в другой карман, достал сигарету, которая была предпоследней, и зажал её между зубов. Поднёс пламя, и сигарета задымилась, заполняя воздух едким запахом. Каролина тяжело вздохнула и села рядом, кладя голову на ему на плечо. Она устала.       Устала быть постоянно в напряжении — то приступы вновь начали появляться, да и причём в такие неподходящие моменты, а теперь и Малфой ей концерт устроил. Да и с Тео всё непонятно стало в последнее время. Она запуталась, а теперь не знает, как выйти из этого тупика событий. Тонкс попросила у Нотта сигарету, на что тот молча протянул ей пачку, выдыхая серый дым. Лина открыла её, достала последнюю, и Тео поднёс зажигалку, прикрывая её рукой, чтобы ветерок не потушил огонь, но она никак не хотела зажигаться. Несколько раз щёлкнув колёсиком, слизеринец убрал зажигалку обратно и своей сигаретой поджёг другую, сильно втягивая дым.       Их лица были так близко, что Лина даже почувствовала его горячее дыхание. Тео отстранился, но рукой обвил её талию, прижимая к себе и согревая теплом своего тела. Он совсем не замёрз, в отличие от Каролины, руки которой немного дрожали. Пальцы Нотта поглаживали тело Тонкс сквозь объёмную толстовку, а сам он поцеловал её в макушку, пока та закрыла глаза и наслаждалась его компанией, вдыхая никотин в лёгкие.       — Он отойдёт, — тихо сказал Тео, туша сигарету о перила.       — Знаю, я не обижаюсь, — призналась Лина. — Просто вымотались, вот и сорвались друг на друге.       Тонкс, смяв тоже сигарету об стенку, выбросила её через ограждение, поворачиваясь лицом к Тео. Вдали послышалось уханье сов, которое нарушило заветную тишину, в которой было так уютно. Нотт чуть подался вперёд к Лине, прижимая её за талию ближе, а другую руку положил на голое колено девушки, от чего по её телу побежали тысячи мурашек. Волшебница опустила глаза, стараясь не поддаться власти Тео над её рассудком, но когда он поднял её за подбородок и соприкоснулся с ней лбами так, что между их губами оставались лишь считанные миллиметры, то она уже ничего не могла с собой поделать.       Он, поддавшись неукротимому влечению, оставил поцелуй на её щеке, нежно, чувственно, словно боясь спугнуть, разрушить долгожданный момент. Внутри всё перевернулось, сдвигая какой-то механизм и заставляя наконец мозг отключиться совсем. Есть только она, такая желанная и хрупкая. И наверно поэтому, когда губы Теодора прикоснулись к её изящной шее влажным обжигающим поцелуем, Каролина сняла все запреты в своей голове. У неё нет ни сил, ни малейшего желания отстраниться. Она давно мечтала об этом.       Настолько долго, что Тонкс об этом думала, считала, что поступает неправильно, но всё это стало настолько навязчивыми мыслями, с которыми она просыпалась, жила весь день и засыпала. Навязчивая идея, которую старательно подавляла здравым смыслом и отталкивала изо всех сил.       И Каролина наконец поддалась на его безостановочные ласки, погружаясь в мир безграничных наслаждений. Позволила себе эту прихоть на сегодняшнюю ночь и погрузилась в этот неистовый водоворот желания, сломалась от этой тоски по его рукам и губам, от этой нужды в нём.       Руки Теодора проскальзывают за кромку толстовки и обнимают за тонкую талию, притягивая ближе, уничтожая такие лишние сейчас сантиметры между ними. Даже через одежду чувствовался жар его тела, и от этого на коже будто танцевали мелкие искры. Между ними раскалённая лава, и этот жар настолько дурманил разум, уносил далеко-далеко из этой реальности туда, где они были одни. Только они двое и никого более. Всё резко перестало иметь какое-либо значение, весь мир остался позади, должен был подождать их, затерявшись на задворках сознания.       Когда Тео накрыл её губы своими, внутри Лины что-то щёлкнуло, заставляя ощущать его прикосновения с новой силой — более остро. Хотелось почувствовать всё это сполна, ярко, да так, чтобы этот момент навсегда врезался в память, запечатлелся в самых точных деталях. Захотелось, чтобы обострились все пять чувств, буквально разбивая каждое ощущение, касание, поцелуй на мельчайшие атомы, так, чтобы ощутить всё это нутром.       Тео обвил двумя руками талию девушки и, чуть приподняв её, усадил себе на колени. Лина усмехнулась сквозь поцелуй и чуть отстранилась от Нотта, вглядываясь в его глаза. Ломаные лучи блеклого лунного света не пробирались на террасу, не падали на его лицо, но глаза парня сияли ярче всех звёзд на небе. Тонкс провела подушечками пальцев по его щеке, от чего Тео прижался к её ладони, словно кот, и оставил на ней лёгкий поцелуй.       — Прости, — вымолвил Нотт, чуть ослабляя руки, что кольцом обвивали тело Тонкс. — Ты же говорила…       Лина приставила палец к его губам, не желая слушать какие-либо оправдания сейчас. Она просто быстро поцеловала его в нос, потом в щёку, что горела румянцем. Нотт заулыбался, потому что даже слова тут были лишними — все было и так понятно. Её действия, её реакция говорили более красноречиво, чем невысказанные фразы.       — Нет больше никакой дружбы, мистер Нотт.