Чернильная мгла сгущалась, затягивая собой весь беззвёздный небосвод. Где-то вдалеке беспрерывно слышались гулкие раскаты грома, сопровождающиеся грозой. Совсем скоро, вероятнее всего, пойдёт проливной дождь, напрочь замывая все проезжие дороги. Порывистый ветер сносил с деревьев оставшиеся зелёные листочки, кружа их в воздухе в хаотичном порядке. Непогода бушевала, придавая поместью семейства Малфоев ещё более устрашающий вид в ночное время суток.
Люциус стоял у окна, по которому быстро стекали капли дождя, потирая пальцами начищенный набалдашник трости в виде серебряной змеи, чьи изумрудные глаза отдавали блеском от свечения каждого разряда сверкающей молнии. Около высоких, с острыми шпилями, кованых ворот, ведущих на обширную территорию парка Малфой-Мэнора в Уилтшире, появлялись чёрные дымки, кружащие над землёй, а потом из них формировались люди — Пожиратели смерти стягивались на первое собрание в штаб-квартире своей организации, лидер которой, Лорд Волан-де-Морт собственной персоной, тоже должен был прибыть с минуты на минуту. Пожиратели, облачённые в шёлковые тёмные плащи с острыми капюшонами, надетыми на головы, спешили внутрь старинного особняка, передвигаясь по мощёной дорожке, обсаженной по бокам густым тисом.
Ажурный трёхъярусный фонтан, находящийся где-то в глубине сада, величественно возвышался среди различных цветущих растений, пустивших свои ветвистые отростки с шипами вдоль скульптуры, но вода в нём уже давно не журчала, не брызгали мелкие капельки воды в разные стороны. Возле фонтана, на одинокой лавочке, также заросшей плющом, сидел одинокий чёрный ворон, что-то поклёвывая на изголовье, хищно поглядывая на прибывших магов. Парк перед самим домом выглядел как-то заброшенно, пустынно.
Внутри дома царила зловещая тишина. Треск от потухающих дров в камине поутих, бой настенных часов, висевших в просторной гостиной, оповестил, что наступила полночь. Нарцисса тихо ступала по ступенькам винтовой лестницы, придерживаясь рукой о лакированные гладкие перила, стараясь не шуметь и не создавать мерзкого скрипа в половицах. Женщина подошла к закрытой двери кабинета своего мужа, легонько постучав по ней костяшками тонких пальцев, на одном из которых был надет массивный перстень с изумрудом, украшенный по краям россыпью мелких бриллиантов. Она знала, что в столь поздний час будет проходить собрание Пожирателей смерти. Цисси относила себя к сторонникам Тёмного Лорда, в частности из-за ярого повиновения мужа, но Чёрную метку не имела. Женщина старалась не пропускать совещаний, вникала в обсуждения, изредка предлагая что-то от себя.
Так и не услышав ответа и приглашения, Нарцисса аккуратно толкнула дверь от себя, заглядывая сквозь небольшую щёлку в помещении, а потом и вовсе распахнула её, чуть переступая через порог, но оставаясь возле двери. Люциус в очень редких случаях разрешал жене — да и всем обитателям дома — приходить в эту комнату. Она по праву была его, и Малфой-старший ненавидел посторонних лиц в своей обители.
Тёмно-изумрудные шторы, сотканные из непросвечивающейся плотной ткани, закрывали окна, не давая шанса свету проникнуть в помещение. Только настенные свечи постоянно полыхали здесь даже ночью, когда хозяин кабинета спал или вовсе не приходил сюда. Между шкафами и стеллажами, сделанными из тёмного дуба, висела картина, на которой были изображены три представителя сильного пола из семейства Малфоев: Абраксас Малфой — высокий, статный мужчина, с такими же светлыми волосами, что и у своих потомков; Люциус Малфой, стоявший рядом, плечом к плечу со своим отцом; и впереди них, на переднем плане портрета, был запечатлён маленький Драко. Полотно было вставлено в резную рамку, на которой в нижнем левом углу висела табличка с выгравированной надписью: «Малфои 1936–1980 гг». Три поколения мужчин родословной Малфоев. Даже по внешним данным можно было с лёгкостью сказать, что они родственники — острые черты лица, светлые волосы, надменный и в то же время хитрый взгляд, величественная осанка, несколько украшений — брошь, перстень и браслет — в виде змеи.
Письменный стол, за которым Люциус проводил достаточно долгое время по вечерам, часто перетекающими в глубокую ночь, был завален какими-то письмами и документами; скомканные листы пергамента, исписанные практические полностью с обеих сторон, валялись на полу. Поверх грязноватой чернильницы лежало испачканное чёрное перо, с которого ещё стекали капли синей густой жидкости. На самом краю стола свежий выпуск газеты «Пророк», где печатались все самые горячие новости в мире магов, пестрел колдографиями и броскими заголовками, написанными жирным шрифтом и курсивом: «Тёмный Лорд вернулся? Или всемирно известный Гарри Поттер нагло врёт всей магической Британии?»
Миссис Малфой поправила рукой свою густую чёлку с белыми прядями и выпрямилась, смотря точно в спину мужа. Люциус, казалось, даже не заметил, как женщина вошла в кабинет. Он всё так же продолжал неподвижно стоять у окна, неотрывно наблюдая за своими соратниками, которые уже почти добрались до крыльца особняка.
— Они почти у входа, Люциус. Их нужно встретить, — сделала ещё один шаг Нарцисса, не закрывая за собой дверь. Пол изрядно заскрипел, тем самым вырывая Малфоя из глубокой задумчивости.
Мужчина оторвал свой загипнотизированный взгляд от вида за окном, поворачивая голову в сторону вошедшей жены. Люциус обвёл её потерянным взором, как будто хотел что-то сказать, но в итоге так и не решился. Глубоко вздохнув полной грудью и поморгав пару раз, Малфой быстро опустил голову, запуская пятерню в уложенные назад платинового оттенка волосы, прилизывая вздыбленные волоски. Когда мужчина поднял голову, то бросил на жену взгляд серых глаз, в которых проскользнула тень напряжённости и одновременно томительного предвкушения от предстоящей встречи. Нарцисса ободряюще улыбнулась мужу, протягивая ему навстречу руку в то время, пока он приближался к ней, постукивая по полу своей тростью. Люциус подставил локоть своей женщине, дабы они вместе вышли к парадному входу приветствовать прибывших.
Холодный воздух обдал хозяев поместья, когда они раскрыли массивные двери, дабы впустить всех остальных Пожирателей. Тёмные фигуры поднимались по лестнице крыльца, звонко отстукивая каждый шаг. Нарцисса отпустила руку мужа и отошла чуть назад, сплетая перед собой пальцы в замок. Она пристальным взглядом наблюдала, как волшебники молча кивают Люциусу и жмут ему руку в знак приветствия. Первой прошла в дом Алекто Кэрроу и, сбросив с себя почти насквозь мокрый плащ, быстро улыбнулась Нарциссе.
— Добрый вечер, — с осторожностью проговорил Малфой, жестом приглашая остальных войти.
Нарцисса стояла, разговаривая с Алекто, в коридоре, освещавшемся приглушённым светом от настенных свечей, чтобы сопроводить всех в большую трапезную на втором этаже особняка, где и должно было проходить собрание. Конечно, вся эта ситуация, что фамильный дом стал неким пристанищем для Пожирателей, не могла не приводить в недовольство самих жильцов, но это было вынужденной мерой и просьбой, больше походившей на приказ, Волан-де-Морта, в которой Люциус не имел права отказать.
— Рад встрече, Люциус, — в дверном проёме появился Антонин Долохов, замыкающий, так сказать, строй вошедших в дом Пожирателей.
Длинное, бледное лицо выражало мнимое дружелюбие и почтенность к хозяевам. Малфой крепко пожал двумя руками протянутую ладонь Долохова, получая в ответ дружеское похлопывание по плечу. Антонин скинул с себя мокрый плащ, стряхивая с него холодные капли дождя и вешая одежду на крючок возле двери. Нарцисса, дождавшись, когда последователи Тёмного Лорда приведут себя в должный вид, коротко улыбнулась всем ещё раз и поспешила на второй этаж. Люциус, плотно закрыв дверь на несколько замков, последовал за ними, держа в руках свою трость.
Гнетущая тишина обволакивала весь дом, сочась из холодных стен, во всём особняке царил полумрак и холод, пробирающий до самых костей. Пожиратели шли быстро, стараясь не задерживаться в ветвистых коридорах мэнора, который как снаружи, так и внутри был огромным. Величественный вид дома приводил в восторг своей обширностью, а внутри казался настоящим лабиринтом из многочисленных ходов и комнат. Когда наконец Нарцисса зашла в трапезную, то слегка задержалась в дверях, явно опешив от чего-то, но всё-таки несмело прошла внутрь, предварительно чуть опустив голову вниз. Её же примеру и последовали остальные маги, проходящие в комнату.
За широким, с деревянной поверхностью столом, на удобном стуле с самой высокой кожаной спинкой сидел Волан-де-Морт, поглаживая свою палочку. Нагайна ползала где-то по полу, обвивая своим длинным телом резные ножки стола и постоянно шипя. Змея, как только в дверях появились приспешники, резко подняла свою голову и потихоньку стала отползать назад, к своему хозяину, сворачиваясь в клубок около мраморного камина.
Тёмный Лорд наблюдал за пособниками, не проронив ни единого слова, лишь пронзал своим колким взором глаз с кроваво-красными белками и вертикальными зрачками. На руках, из-под бледной чешуйчатой кожи, очень схожей с цветом мела или парного молока, выступили венки, когда Тёмный сжимал и разжимал свои длинные пальцы; лоскуты серой мантии слегка развевались из-за сквозняка — дверь так и осталась открытой. Пожиратели, отодвинув стулья, уселись за стол, но всё же некоторые места так никто и не занял: многие приближённые единомышленники Волан-де-Морта до сей поры томились в мрачных стенах одного из самых ужасных мест в волшебном мире — тюрьме Азкабан под бдительной охраной дементоров.
Наследник Салазара Слизерина окинул ещё раз взглядом своих последователей, вскочив из-за стола. Он резко взмахнул палочкой, сделанной из тиса с сердцевиной пера феникса, и входные двери с оглушительным грохотом закрылись, шторы на окнах задвинулись, погружая помещение в кромешный мрак. Ещё один взмах — пламя в настенных свечах стало гореть намного ярче, дрова в камине заискрились сильнее, зарождая новые языки огня, а двухъярусная люстра, висевшая над потолком, заиграла тусклым светом.
— Мы искренне рады, что вы вернулись, мой Лорд, — неуверенно проговорил Люциус, понурив слегка голову. Поднимать глаза он не решился.
Повисло неловкое молчание — ответа на реплику Малфоя так и не последовало. Волан-де-Морт только молча шагал своей плавной, но в то же время уверенной и властной походкой вдоль стульев, на которых сидели волшебники, имеющие Чёрную метку. Дойдя до пустого места, где должна была сидеть самая рьяная приспешница — Беллатриса Лестрейндж, которая всегда тешила самолюбие Лорда своей покорностью, — постучав длинными ногтями по спинке стула, Тёмный маг развернулся лицом к Пожирателям, вставая на противоположной стороне от своего кресла. Громкий, издевательский, скрипучий смех стал разливаться по всей комнате, нарушая вязкую тишину.
— О да, мой скользкий друг, Люциус, ты прав, — оскалился волшебник, смотря тяжёлым взором на Малфоя. — Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть вернулся! — ликованию не было предела. — Спустя столько лет страданий и неудачных попыток вернуть собственное тело и прежнее могущество я вновь стою перед вами, мои любезные товарищи, — уже без наигранного смеха и ужасающей ухмылки проговорил хриплым голосом чародей. — Я объявляю наше первое собрание открытым.
— Какими будут наши первостепенные действия? — произнёс Долохов.
— Не спеши, мой старый друг, — покачал головой в ответ Волан-де-Морт.
Антонин был очень сильным волшебником, питающим очень крепкое чувство уважения к Лорду, — любые его просьба или приказ, отданные Долохову, маг выполнял моментально, без единого укора. Близкий соратник весьма быстро вошёл в доверие Лорда, открыто демонстрируя тому своё почтение и повиновение. Бесчисленное количество волшебников, да и маглов тоже, было убито или замучено именно Антонином.
— Ситуация, сложившаяся на данный момент, очень выгодна для нас. Это не может не радовать. Министерство Магии усиленно старается не освещать события… — Волан-де-Морт обошёл кресло, предназначенное Белле, а уголки его узких губ чуть поползли вверх. — В связи с этим мы должны воспользоваться таким положением. Мне нужно, чтобы остальные, — скользнул взглядом по пустым сидениям, а потом посмотрел на Долохова, — вернулись из Азкабана. Это необходимо сделать в самые кратчайшие сроки, а ты, Антонин, будешь принимать непосредственное участие.
— Да, мой господин.
Долохов искусно владел магией, мало кто мог сравниться с ним. Прекрасный дуэлянт, очень сильный и опытный противник, из состязания с которым лишь единицы выходили победителями. Он как никто другой знал все правила и внутреннее расположение тюрьмы, откуда сам в своё время успешно совершил побег, дабы вновь примкнуть к Лорду, поэтому Антонин мог поспособствовать освобождению других заточённых Пожирателей.
— Мне нужно больше людей, чтобы двигаться дальше, в особенности твоя сестра, Нарцисса, — от этих слов женщина подняла глаза на мага, пребывая в смешанных чувствах. — Думаю, вы и сами это понимаете, — продолжил Тёмный. — От своих прежних идей — в частности идеи чистой крови — я, конечно же, не отказываюсь. По моему нескромному мнению, не каждый второй достоин носить такое гордое прозвище как "волшебник". Я верно рассуждаю, Лю-юциу-ус? — буквально прошипел, как змея, Волан-де-Морт над ухом Малфоя, резко оказавшись рядом с ним. Это заставило блондина вытянуться по струнке и побледнеть, на лбу появились мелкие испарины, а глаза забегали в разные стороны.
— Безусловно, мой повелитель, — пробубнил себе под нос Люциус.
— Великолепно, — медленно отстраняясь, на выдохе проговорил Лорд.
— А что насчёт мальчика? — встрял в разговор Долохов, но тут же замолчал, боясь гнева Хозяина за самовольный вопрос.
— Гарри, Гарри, Гарри… — повторял, словно заученную мантру, Волан-де-Морт, возвращаясь в своё кресло. — Он умрёт. Я лично прикончу этого мальчишку, чего бы мне это ни стоило.
Несколько секунд все сидели в абсолютном молчании, даже любых шорохов не было слышно. Казалось, что погода перестала бушевать, ливень закончился, а грозы и грома и след простыл. Всё погрузилось в мёртвую тишину. Нарциссе на мгновение почудилось, что в воздухе витают нотки загробного холода и металлический запах крови. Угнетающую атмосферу, нагонявшую страх и безысходность, соизволил нарушить Пожиратель.
— Снова война? Повторяем прошлое? — с нескрываемым восторгом в глазах вновь спросил Антонин.
Злобный взгляд Лорда скользнул по своему приспешнику. Вопрос показался ему довольно абсурдным из-за своей очевидности и банальщины, но вторая фраза, сказанная Долоховым, всё же вынудила ответить.
— Война, очевидно, будет — многие будут противиться вступлению в наши ряды, но меня это всегда мало волновало. Либо со мной, либо умри, — после этих слов посмотрел на семью Малфоев, потому что знал — по окончании Первой магической войны Люциус всячески отвергал любое участие в организации Лорда. Эта фраза явно намёк — больше такого предательства Тёмный не простит. — А вот по поводу прошлого… Мы не будем совершать те же ошибки, не падём снова. Победа должна быть за нами.
И тут погода вновь взревела. Гомон за окнами вернулся с большим объёмом, сильный удар молнии, сопровождающийся оглушительным раскатом грома, раздался на улице. Яркое свечение не пропустили шторы, закрывающие окна настолько плотно, что даже не было ни единой щёлки. Дождь с новой силой забарабанил по крыше и навесам особняка, а промозглый ветер уже превратился в настоящий ураган. Где-то в недрах мэнора раздался бой часов — час ночи.
— На сегодня всё, оставьте меня.
Тёмный Лорд гордо откинул подол своей мантии, окутывающей его скелетное тело, и сложил перед собой руки на стол, чуть подавшись вперёд. Пожиратели коротко преклонили головы перед ним на прощание и стали уходить из трапезной, следуя за Нарциссой, которая условилась проводить всех.
— Задержись, Люциус, — прохрипел Лорд, жестом указывая на кресло рядом с собой.
Малфой глянул на жену, которая в спешке обернулась на него, будучи у самых дверей. Цисси мило ему улыбнулась краешками губ, мысленно желая удачи. Между супругами до сих пор оставались тёплые, нежные отношения, они всегда беспрекословно поддерживали друг друга, стараясь находить компромиссы.
— Я весь внимание, мой господин, — когда двери плотно закрыл Долохов, выйдя из трапезной самым последним, произнёс Люциус, нервно сглатывая слюну, которая, по его ощущениям, больше походила на неприятную крошку, режущую горло изнутри.
— Признаюсь честно, Люциус. Мне глубоко приятны твои учтивость и повиновение к моей персоне, поэтому я не стал тебя карать после Первой войны. Гибкий ум, умение подстраиваться под людей и ситуации, изворотливость и, конечно же, недурные способности я ценю в тебе. Нарцисса тоже мне приятна: хладнокровная женщина, но и в одночасье пылкая, если это касается семьи. Умеет идти по головам, не страшась последствий, — льстивые речи Волан-де-Морта приятно обволакивали разум, завешивая пелену перед глазами, заставляя полностью погрузиться в объятия приторных слов. — Два способных представителя древних могущественных родов соединились, давая приемлемое потомство.
Люциус до сей поры никак не мог предугадать, для чего же Хозяин начал весь этот разговор, причём явно заходя издалека, не приступая сразу к основной сути диалога. И после последней фразы пазл в голове Малфоя сложился. Речь пойдёт о его сыне. О Драко. Пожиратель напрягся, но виду не подавал, стараясь сохранять как можно более спокойное выражение лица. Лишь пальцы, обхватывающие набалдашник его палочки, сильнее сжались аж до побеления костяшек.
— Я намеренно не поднимал эту тему раньше, но, откровенно говоря, меня весьма волнует тот факт, что твоя супруга так и не приняла метку. И, как я понимаю, делать этого не собирается. Хорошо, допустим,
я позволяю такую поблажку вашей семье, — сделал акцент, в очередной раз как бы украдкой напоминая Малфою, что главным всё равно остаётся он и все решения принимаются только им. — Нарцисса по праву заняла место среди Пожирателей, доказала мне, что достойна.
Нагайна вдруг постепенно начала двигаться, плавно приближаясь к стулу Люциуса. Её язык высунулся из пасти, немного подрагивая в воздухе, и раздалось неприятное шипение от животного, которое Люциус смог расслышать сквозь голос господина, звук трескающихся дров в камине и ураган на улице. Заметив накатившее напряжение от действий змеи, которая отчётливо двигалась в сторону Пожирателя, Лорд усмехнулся реакции Малфоя и сказал что-то на парселтанге. Пресмыкающееся резко повернуло морду на хозяина и потихоньку вернулось в прежнее положение возле камина.
— Ах, да, к чему это я… — Тёмный лорд едко улыбнулся, не спуская красных очей с Малфоя, который был бледнее бумажного листа. — Я хочу видеть Драко в рядах приспешников. С меткой. Участь его матери я не позволю повторить, — уверенно отчеканил Волан-де-Морт, не оставляя шанса на апелляцию.
— Я вас понял, но можно задам вопрос? — колеблясь, спросил Малфой.
Люциус не был таким уверенным, оставаясь наедине с Лордом. Некоторые приближённые, такие как Долохов, например, вели себя более раскованно с господином, но, безусловно, многого себе тоже не позволяли — везде нужно знать рамки дозволенного, дабы не потерять место, уважение и снисходительность. Люциус, в свою очередь, этим похвастаться не мог — страх пересиливал всё. Малфой выглядел как затравленная шавка перед своим хозяином.
— Спрашивай. — Блондин хотел было уже открыть рот, но тут же замолчал, завидев реакцию Лорда. — Хотя погоди, погоди… — вскинул указательный палец вверх, явно желая предусмотреть наперёд вопрос Пожирателя. — Хочешь знать, для каких целей мне понадобился твой сынуля? — тихо рассмеялся волшебник, опуская руку на колено. — Мне нужны глаза и уши везде, Люциус, в том числе и в Хогвартсе. Драко идеально подходит на роль шпиона.
Пожиратель молча кивнул, отодвигая свой стул, — разговор явно был закончен. Волан-де-Морт последовал его примеру, вставая с места и подходя к Нагайне. Змея оживилась, заметив приближение хозяина, и заползала рядом с ним.
— Оповестишь его сам, — кинул напоследок Лорд, повернув голову к Малфою.
— Безусловно, — Тёмный едва заметно кивнул Люциусу и сразу же растворился в воздухе вместе со своим питомцем.
***
Штормовой ветер изрядно колыхал лоскуты серой мантии Лорда. Высокие пенистые волны шумно разбивались об острые ближайшие скалы. Одинокий мыс, находящийся, казалось, в богом забытом месте, всегда был любимым пристанищем Волан-де-Морта. Река Лета сегодня была неспокойна, будто в точности передавая состояние прибывшего волшебника. Умиротворением сейчас даже не пахло в этом месте, как в далёкие школьные года Лорда. Он часто трансгрессировал сюда, чтобы долгое время побыть наедине с самим собой, — в школе это сделать было практические невозможно. Это место придавало ему сил, уверенности, но по прибытии гадкие чувства скорби и тоски навевались из раза в раз. Может показаться, что один их самых ужасных, злых волшебников за всю историю мира магии бесчувственный, не имеющий сердца, не знающий сострадания и любви, и это на самом деле так. Волан-де-Морт именно такой.
Но так было не всегда.
Том Реддл был другим человеком.
Юный маг, стремящийся к владычеству, всё же чувствовал биение собственного сердца, пускай оно и было холодным.
Нагайна осталась лежать где-то позади, когда Тёмный Лорд начал медленно ступать босыми ногами по мокрой жёсткой траве, вдыхая влажный воздух. С каждым новым шагом в его частичке души, заключённой в этом теле, отзывалось больным уколом тяжёлое бремя, которое он обязан по собственной воле нести всю свою жизнь. В груди заныли, казалось, давно убитые и похороненные в далёком-далёком прошлом чувства. Начинал капать мелкий моросящий дождь, но на это маг никак не обратил своё внимание. Он дошёл до самого обрыва, всматриваясь в беспокойную гладь реки, воды которой могли подарить ему вечное забвение, заглушить ту самую маленькую искорку боли, поселившуюся глубоко внутри, в самых потаенных чертогах чёрной души.
Он никогда не сможет, не захочет забыть, предаться соблазнительному плену беспамятства, потому что благодаря именно этому ощущению он до сей поры может чувствовать себя живым.
Наследник Слизерина неподвижно стоял несколько минут, сощурив глаза, в которых отражалась вся непогода, а потом потянулся рукой к небольшому карману своей мантии, нащупывая там одно старинное украшение. Это не была простая безделушка, но и какими-то магическими свойствами не обладала тоже. Она хранила в себе все пережитки прошлого, с которым волшебник никак не может найти силы расстаться. Сухие пальцы ухватились за длинную серебряную цепочку, доставая из одежды памятную реликвию.
Серебряный медальон выглядел потрёпанным от времени: мелкие царапины по всей поверхности, в каких-то местах серебро почернело или покрылось налётом. Украшение в виде полумесяца, обрамлённое по бокам россыпью сапфиров, бережно лежало в ладони волшебника. Маг осторожно провёл подушечкой пальца по драгоценным камушкам и перевернул подвеску другой стороной. Запылённая гравированная надпись на французском языке изящно изворачивалась по форме кулона: «
Je t'aime, V.R.».
Лорд долго всматривался в гравировку, почти не моргая. Холодные капли разбушевавшегося дождя стекали по лицу, падая на маленький полумесяц в руках, но пальцы тут же стряхивали воду с украшения, словно боясь, что жидкость смоет навсегда эту надпись. Ему на миг показалось, что от этих букв до сих пор веет былым теплом и нежностью, создавая контраст с холодной поверхностью самого кулона. Раздался тихий щелчок — он открыл медальон, закрывая глаза, не в силах смотреть на колдографию. Лорд запрокинул голову кверху так, что лицо моментально стало мокрым от дождя. Холодная вода немного отрезвляла разум, помогая вернуться в реальность, прогнать прочь все мысли и чувства.
На колдографии была изображена молоденькая девчушка с милым личиком, которая лучезарно улыбалась и задорно смеялась. На вид ей было лет семнадцать-восемнадцать. Большие голубые глаза, в которых таилась вся незыблемая красота морей и ясного неба, смотрели прямиком на волшебника, притягивая его внимание. Тёмно-каштановые локоны струились по плечам, длинные пряди чёлки немного спадали на лицо, щекоча её впалые румяные щёчки. Тёмный опустил голову и открыл глаза, приковывая взор своих очей, перед которыми нависла пелена, к изображению девушки. От её непосредственности и необычайно красоты он не смог не улыбнуться ей в ответ, сжимая медальон в руках и произнося одними губами ту самую надпись на нём.
Flashback
Хогвартс 1943 год
В замке тишина — отбой был уже как два часа назад, поэтому все ученики находились в гостиных своих факультетов или же готовились ко сну. Дежурные учителя заступили на пост: некоторые просто сидели в своих кабинетах, проверяя всякие работы студентов либо составляя план завтрашних занятий, потому что за порядком в коридорах следили старшекурсники или старосты факультетов, норовя поймать нарушителей распорядков Хогвартса, а другие сновали по коридорам, но это тоже долго не продолжалось. Ведь, как правило, ночью по замку ходят только дежурные ученики. Филч, как обычно, совершил обход практически по всему зданию школы и, взяв на руки свою кошку, отправился в каморку, не мешая караулить старшекурсникам.
Библиотека Хогвартса давно закрылась, а в этот день даже намного раньше — перед ужином. Заведующая библиотекой, миссис Эриксон, уехала по срочным семейным делам на непродолжительное время в Лондон, поэтому увесистую связку ключей от различных архивов, читальных залов и прочих секций в библиотеке, кроме, конечно же, запретной, она передала в руки директору, но два ключика всё же приберегла для одной девушки. Встретившись вечером, прямо перед своим уходом, у входа в Большой зал с ученицей Когтеврана, женщина незаметно от чужих глаз передала ей ключики, чтобы та могла посещать библиотеку все эти деньки.
Валери Босуорт — так звали эту юную девушку, которая являлась настоящим книжным червём, — была рада до беспамятства такой возможности, любезно предоставленной миссис Эриксон, с которой, на минуточку, у неё были прекрасные взаимоотношения: Валери познакомилась с ней случайно на её рабочем месте, и они так увлеклись обсуждением какой-то книги, что Босуорт после этого частенько стала оставаться вечерами в библиотеке, помогать разбирать старые книги и наводить порядок перед закрытием. Таким вот образом, миссис Эриксон привязалась к ученице, подбирая для неё иной раз что-то интересное, разрешая по вечерам сидеть в читальном зале вместе с книгами, потому что они, как поняла библиотекарь, были неотъемлемой частью жизни Босуорт.
И вот Валери сидела на полу между высоченными стеллажами с древними талмудами, настолько погрузившись в произведение известного автора, что совсем потеряла счёт времени. Она пришла сюда сразу же после ужина, дабы отыскать себе хорошую книгу на ночь, но пока пробегалась глазами по первым страницам, решила прочесть хотя бы первую главу, оставаясь в библиотеке, а потом уже и не смогла оторваться. Девушка точно знала — сегодня никто это место обходить не будет, ведь все знают, что миссис Эриксон в отъезде и библиотека пока работает только в обеденное время.
Когда десятая глава книги закончилась, Валери всё же кинула быстрый взгляд на окно — на дворе стояла глубокая ночь. Спохватившись, Босуорт вскочила на ноги, убирая остальные лежащие рядом с ней на полу книги, из которых она выбирала ту самую, и расставила быстро их на полки в алфавитном порядке. Аккуратно, тихо пробираясь к выходу, когтевранка медленно провернула ключ, вставленный в дверной замок изнутри, и открыла дверь. Убедившись, что в коридоре никого нет, она незаметно проскользнула через приоткрытую дверь, вновь закрывая её на ключ, проворачивая два раза в левую сторону, и, тихо ступая, чтобы не создавать шум туфельками, направилась к башне Когтеврана.
Валери плотно прижимала к себе толстую книгу в бордовой обложке, а другой рукой теребила край атласной ленты, которой была завязана пышная сложная коса из её тёмно-шоколадных волос. Босуорт давно так поздно не возвращалась в гостиную, поэтому немного переживала, что её могут увидеть, но больше всего беспокоило то, что если кто-то из дежурных заметит книгу и ключи от дверей библиотеке — миссис Эриксон достанется ничуть не меньше самой Валери.
Когтевранка уже почти была около винтовой лестницы, ведущей в башню факультета, поэтому облегчённо выдохнула и немного расслабилась. Пока она в последний раз заглядывала за угол, проверяя, пуст он или нет, к ней неслышно подкрался дежурный парень, подходя почти вплотную. Босуорт его совсем не замечала, её внимание привлекала фигура, которая маячила на другом конце коридора. Выругавшись про себя, Валери развернулась обратно, когда второй вразвалочку направился в эту сторону коридора, и хотела было взвизгнуть от испуга, но подошедший несколькими секундами ранее парень быстро приставил указательный палец к её губам.
— Ты что здесь делаешь? — шёпотом проговорил староста факультета Слизерин.
— Я задержалась… — тихо ответила Валери, разглядывая парня.
— Когтевран? — она утвердительно кивнула в ответ. — Какой курс? — спросил дежурный, чуть выглянув за угол. Босуорт показала ему пять пальцев, так и не решаясь высказаться вслух, потому что шаги по коридору заметно приближались. — Стой здесь и не высовывайся, поняла? — Валери кивнула, и староста вышел из мрака навстречу другому дежурному.
— Доброй ночи, Реддл, — произнёс дежурный, когда Том появился в поле его зрения. — Ты, вроде, должен был стоять на нижнем этаже, или я ошибаюсь?
— Всё верно, Марк, должен был. Но я встретил профессора Слизнорта, он просил передать, что ждёт тебя в своём кабинете, — быстро импровизировал слизеринец.
Ложь сработала, и дежурный, недоумённо пожав плечами и вскинув брови, поплёлся обратно вдоль коридора, спускаясь по лестнице. Том, дождавшись, когда Марк скроется, сделал пару шагов назад, поворачивая голову в сторону прижавшейся к стене Валери. Она нервно теребила кончик косы, опустив голову вниз. Босуорт слышала весь разговор парней, поэтому была очень благодарна Реддлу, что он не сдал её и, так сказать, спас. Босуорт посмотрела на Тома, который уже подошёл к ней, облокачиваясь на стену и скрещивая руки на груди.
— Не знаю, что на меня нашло… — перебил староста собирающуюся поблагодарить его Валери, чем огорошил её.
— Какая грубость, — фыркнула Босуорт, немного сведя тёмные брови к переносице. — Но всё равно спасибо, — тепло улыбнулась и, не дождавшись ответа, упорхнула мимо Тома в сторону лестницы.
Реддл проследил за ней взглядом, провожая девичью фигуру до того момента, пока подол её бордового платья не скрылся за поворотом лестницы. Том поправил пятернёй свои кучерявые чёрные волосы и, опуская голову вниз, заметил лежащую на полу атласную ленту. Он поднял её двумя пальцами и хотел было догнать когтевранку — волшебник понял, что аксессуар принадлежал именно ей, — и вернуть потерянную вещицу, но когда его нога ступила на первую ступеньку, маг услышал, как девичьи шаги прекратились и дверь, ведущая в гостиную, захлопнулась. Бережно сложив ленту и засунув её в карман отглаженных брюк, Реддл развернулся на пятках и направился дальше обходить школу. Последние огоньки в комнатах погасли — школа погрузилась в глубокий сон.
На утро, за завтраком, Валери сидела полусонная — она всю ночь не могла оторваться от книги, а когда за окном начало понемногу рассветать, сна уже не было ни в одном глазу. Горячий какао с палочкой корицы, приготовленный подругой, должен был хотя бы чуть-чуть развеять сонное состояние и рассеянность. Валери, отпив первый глоток чудесного напитка, который разливал тепло по всему телу, прикрыла глаза и глубоко вдохнула пряный аромат. Взяв двумя пальчиками крекер, что буквально таял во рту, она слушала болтовню своих подруг. Девушки собирались пойти в обед в Хогсмид и приглашали Босуорт вместе с ними, но она, ссылаясь на усталость, решила всё-таки остаться в школе — хотела дочитать взятую вчера из библиотеки книгу, доделать уроки и лечь спать пораньше, чтобы опять не быть разбитой завтра.
В Большой зал стали подтягиваться люди: многие были заспанные, поэтому сразу же подходили за бодрящим кофе с только что приготовленной выпечкой. Среди толпы Валери разглядела Тома, который шёл в компании своих сокурсников, что-то обсуждая с ними и сдержанно смеясь. Когда его взор упал на Валери, то он, попросив подождать его за столом, направился в её сторону, заставив когтевранку заёрзать на стуле. Подруги заметили странное поведение Босуорт, а потом увидели стремительно приближающегося Реддла и, хихикнув себе под нос, подмигнули девушке, оставляя её одну. Валери укоризненно на них зыркнула, моля взглядом остаться с ней, но те показали ей кулачки, как бы желая удачи, и направились к выходу, минуя Тома.
— Ты обронила вчера, — протянул сложенную ленту Том, присаживаясь рядом с Босуорт.
— Доброе утро, — начала Валери, забирая ткань. — Спасибо.
Девушка протащила ленту под длинными волнистыми волосами и, поднимая кончики аксессуара вверх, собрала копну в хвост, вытаскивая из причёски передние пряди. Завязав маленький бантик, Валери провела руками по хвосту, разглаживая его, и повернулась лицом к Реддлу, который внимательно наблюдал за её действиями.
— Тебе идёт, но с распущенными ты милее, — быстро бросил Том, вставая с лавки и оставляя девушку в гордом одиночестве.
