Академия вампиров. Взгляд Дмитрия

      Как бы иррационально это ни было, в глубине моего живота возникло беспокойство, что Роза каким-то образом узнала о моем сне… об этом абсолютно неуместном, но совершенно пьянящем сне. Возможно, мой страх не был полностью необоснованным; она уже могла читать мысли Василисы и знать, что она чувствует в любой момент. Правда, у них была общая связь…но мы все еще не знали, чем это вызвано. Было ли неразумно беспокоиться о том, что она каким-то образом проникла и в мою голову? У нее уже была сверхъестественная способность видеть сквозь стены, которые я воздвиг вокруг себя…       Я потянулся к ручке двери, отделяющей лестничную клетку от стола коменданта в холле, и глубоко вздохнул, прежде чем повернуть ее, надевая маску стража, которую я так часто носил. Роза стояла рядом со столом, полностью одетая, но все еще проявлявшая признаки сна. Стараясь говорить ровным голосом, я спросил ее одним словом, надеясь, что это было единственной причиной, по которой она меня позвала. — Лисса? Она кивнула.       Я развернулся, испустив вздох облегчения, который я бессознательно сдерживал, и начал спускаться по лестнице к главному входу. Я слышал, как Роза следовала за мной, и быстро оглянулся, но она не дала мне больше никакой информации о нашем ночном путешествии.       Судя по выражению ее лица, она, возможно, не знает, что мы найдем, когда доберемся до места назначения. Пока мы шли через двор к общежитиям мороев, я молча задавался вопросом, почему Роза позвонила мне в первую очередь. Я знал, что она не прочь улизнуть — хотя, она не делала этого с тех пор, как вернулась в школу… или, по крайней мере, ее не поймали за этим. Было только две причины, по которым я мог понять, почему она пошла ко мне сегодня вечером. Во-первых, у нее не было другого выбора, а во-вторых, она наконец-то достаточно повзрослела, чтобы уважать правила.       Хотя я отчаянно надеялся, что это было последнее, я не был полностью убежден. В любом случае, часть меня гордилась тем, что она доверяла мне достаточно, чтобы протянуть руку за помощью, когда это было необходимо. Я смотрел на нее сверху вниз, пока мы двигались, сдерживая ухмылку, которая была слишком нетерпелива, чтобы показать себя.       Роза плотнее закуталась в свою толстовку, не замечая моего взгляда, защищаясь от холода в воздухе. Закрыв глаза, она повернула лицо к полуденному (или ночному, согласно расписанию мороев) солнцу и на мгновение насладилась его слабым золотистым теплом. Я понял ее невысказанные мысли. Поскольку многие морои вели ночной образ жизни, мы, дампиры, вели такой же образ жизни. И все же человеческая половина нас жаждала солнечного света. Ветер дул легким ветерком вокруг нас, заставляя ее распущенные волосы танцевать, открывая ее легкую улыбку, и испускать слабые красные блики. Я отвернулся, борясь с желанием прикоснуться к выбившемуся локону. Это просто остатки эмоций от того сна, рассуждал я.       Расстояние было не очень большим, но мы шли в довольно бодром темпе и быстро добрались до других общежитий. Мы удивили дежурную, но с моим присутствием нас не допрашивали, когда Роза повела нас в комнату Лиссы. Когда мы приблизились к ее двери, Роза наконец заговорила. — Она в ванной. Роза прошла мимо комнат общежития в сторону общей ванной комнаты на этаже. Я остановился, зная, что девочкам может понадобиться минутка уединения, однако дежурная по коридору продолжила идти вперед. Роза протянула руку, чтобы остановить ее. — Она слишком расстроена. Позвольте мне сначала поговорить с ней. Ее голос был хриплым и собранным. Было беспокойство, но в нем не было ничего от спорного характера, которого я ожидал от нее. Когда надзирательница замешкалась с ответом, я подтвердил план Розы. — Да. Дай им минутку. Роза кивнула в знак благодарности, прежде чем открыть дверь. — Лисс?       Я услышал тихое всхлипывание моей подопечной, когда дверь за моей ученицей закрылась. Хотя я не чувствовал непосредственной опасности от реакции Розы на ситуацию, я все еще был готов броситься им на помощь, если понадобится. После нескольких минут тишины, время от времени прерываемой приглушенными разговорами, я постучал в дверь. — Роза? — Одну секунду! Я подождал еще мгновение, прежде чем дежурная по коридору попыталась пройти мимо меня и крикнула через дверь: — Мы входим. Она не продвинулась дальше, остановленная зрелищем перед нами.       Василиса натягивала толстовку Розы, когда дверь открылась, и как только ее лицо оказалось в поле зрения, я заметил кровь. Я бросился к ней. По всему ее лицу были небольшие пятна, а некоторые — на шее и волосах. Белый кафельный пол был покрыт красными пятнами. Даже на Розе остались какие-то следы. Хотя я не мог видеть очевидный источник крови, ее было много. — Это не мое, — быстро воскликнула Лисса, когда я проверил ее на наличие травм. — Это…это кролик… Я остановился и удивленно уставился на нее. — Какой кролик?       Краем глаза я видел, как Роза с любопытством склонила голову набок, молча задавая тот же вопрос. Она указала на мусорную корзину, говоря, пока мы с Розой шли дальше исследовать. — Я его почистила, чтобы… чтобы Натали не увидела бы…       Заглянув внутрь металлического ящика, я попытался приготовиться к тому, что увижу. Этого было недостаточно. Я быстро закрыл глаза с гримасой, но не раньше, чем заметил, что Роза поднесла руку ко рту, чтобы подавить внезапную волну тошноты, которую мы оба почувствовали. Одного запаха было достаточно, чтобы побудить ее, резкого и металлического с почти непреодолимым запахом разложения. Однако это было не самое худшее. Сам кролик был практически неразличим, больше похожий на массу меха, органов и тканей тела, связанных кровью, чем на какое-либо ранее живое существо.       Роза все еще собиралась с мыслями, качая головой в недоумении, замешательстве и беспокойстве. Я встал перед Лиссой на колени, чтобы встретиться с ней взглядом. Я знал, что многие люди находили мое присутствие пугающим, и часто это работало в мою пользу, но сегодня вечером этого не произойдет. В то время как я немного лучше узнавал Василису, она была в каком-то шоке, и я не хотел непреднамеренно усугублять ситуацию. Стоя на коленях и говоря мягким нежным голосом, я надеялся, что смогу добиться от нее некоторых ответов. — Расскажи мне, что случилось. — Я вернулась около часа назад, — ее глаза стали отстраненными, когда она начала рассказывать об этом опыте. — Он был прямо там. Прямо там, посреди пола. Разорванный на части. Это было так, как будто он… — она запнулась, подыскивая нужное слово, — …взорвался. Она слегка шмыгнула носом и, казалось, вернулась в настоящее. — Я не хотела, чтобы Натали нашла его, не хотела пугать её…поэтому я… я все убрала, — она отчаянно заговорила со мной, прежде чем посмотреть на Роуз умоляющими глазами. — Тогда я просто не могла… Я не могла вернуться. Роза понимающе кивнула, прежде чем Лисса склонила голову, и слезы начали капать. Звук ее рыданий, казалось, оживил надзирательницу, которая все еще стояла у входа в ванную. — Никто не может проникнуть в эти комнаты! Как это происходит? Мы все проигнорировали ее вопрос, так как у нас не было ответа, который она хотела услышать. Я снова обратил свое внимание на Василису, которая все еще плакала передо мной. — Ты знаешь, кто это сделал? Я ничего не ожидал, так как мы не получили никакой другой информации о предыдущем нападении.       Лисса не подняла глаз, но полезла в карман и вытащила маленький смятый листок бумаги, пропитанный кровью кролика, так что его было едва можно разобрать. Я сделал все возможное, чтобы разгладить его и прочитать размазанные слова: Я знаю, кто ты такая. Ты не выживешь, находясь здесь. Я позабочусь об этом. Уходи СЕЙЧАС ЖЕ. Только так ты сможешь выжить.       Надзирательница заявила, что пойдет и сообщит директрисе, как только увидела записку, даже не читая ее. Я кивнул в знак согласия и сказал ей, что мы будем в клинике. Я почувствовал, как Роза подошла ближе, чтобы прочитать через мое плечо.       Мои брови нахмурились при этих словах. Это была прямая угроза жизни принцессы Василисы. Это была моя работа — защищать ее. Я посмотрел на Роуз и понял, что она чувствует то же самое. Любой из нас был готов сражаться, убивать или даже быть убитым за нее. Однако все это требовало действий, и в этот момент мы не знали, куда направить нашу физическую энергию для достижения цели. Как мы могли бороться с чем-то еще неизвестным? Роза прервала наше молчаливое общение и подошла к нашей подопечной, взяв ее за руки и поддерживая большую часть ее веса. — Давай, Лисс. Давай вытащим тебя отсюда.       Я шел позади девочек, пока мы медленно направлялись к клинике Академии, осматривая местность в поисках угроз. Было уже достаточно поздно, и под рукой была только медсестра, но она предложила вызвать врача, как только увидела нас. Я отмахнулся от ее беспокойства: — Ей просто нужно отдохнуть.       Как только Роза и медсестра помогли Лиссе лечь на кровать, вошла директриса Кирова. Она и несколько других фигур начали сразу расспрашивать ее. Глаза Лиссы расширились, и я увидел, как она снова закрылась. Я начал вставать между ней и новыми посетителями, но Роза опередила меня на мгновение… и сделала это гораздо более опрометчиво, чем я бы предложил. — Оставьте ее в покое! Разве вы не видите, что она не хочет говорить об этом? Дайте ей сначала немного поспать! — Хезевей! — Кирова, казалось, была необычайно шокирована ее вспышкой. — Ты, как обычно, выходишь за рамки дозволенного. Я даже не знаю, что ты здесь делаешь. Я шагнул вперед, прежде чем что-либо могло обостриться еще больше: — Директриса Кирова, можем мы, пожалуйста, поговорить наедине минутку? — возможно, это было сформулировано как вопрос, но мой тон не оставлял места для чего-либо, кроме как согласиться. Я направился в холл, прежде чем она действительно согласилась и последовала за мной. — Беликов, тебе нужно поставить свою ученицу на место. Она не может так разговаривать со мной. После всего, что произошло сегодня, и с таким небольшим количеством сна, я уже был взволнован. Звук ее голоса действовал мне на нервы. — Честно говоря, я склонен согласиться с Розмари, — мой ответ был более жестким, чем предполагался, и я изо всех сил старался оставаться спокойным и собранным. — Василиса прошла через многое сегодня вечером и едва держится на ногах. Допрос ее сегодня вечером ни к чему не приведет. Дайте ей отдохнуть, и вы сможете получить больше информации завтра. — Даже если вы правы, почему Роза здесь? Она студентка. Она нарушила комендантский час, и я могу исключить ее на основании условий ее испытательного срока.       Ярость поднялась во мне. Я знал, что директриса Кирова искала любую причину, чтобы избавиться от Розы, даже когда Роза сегодня вела себя превосходно. Я глубоко вздохнул и сосчитал до трех, прежде чем ответить. — Роза не сделала ничего плохого… — Но… — Она была той, кто сообщил мне о Василисе сегодня вечером, — продолжил я, игнорируя ее вмешательство. — Как только она почувствовала через связь, что что-то не так, она пошла по соответствующим каналам и связалась со мной. Вы можете спросить коменданта в ее общежитии. Я был рядом всю ночь, и она вела себя в этом вопросе строго профессионально. В данный момент она оказывает самое успокаивающее присутствие принцессе Василисе, и, по моему мнению, она должна остаться. — Она новичок. Даже если она утешает принцессу, в ней нет необходимости. Здесь более чем достаточно людей, чтобы защитить ее. Ты ее страж. Ты можешь остаться, если хочешь, но Розе здесь нечего делать. — Вы правы, я ее страж, и, по моему опыту, комфорт так же важен, как и защита в подобных обстоятельствах, — я пристально посмотрел на нее, бросая вызов, чтобы она согласилась со мной. Через мгновение она слегка фыркнула и направилась в комнату вместе с Василисой и остальными. Как только она вошла, Роза молча встала между Кировой и Лиссой, все еще полная решимости защитить свою подругу. — Ты можешь побыть с ней немного, — заявила Директриса Розе, прежде чем посмотреть мимо нее на Василису. — Мы попросим уборщика провести уборку и расследование в ванной и вашей спальне, мисс Драгомир, а затем подробно обсудим ситуацию утром.       Я встретился взглядом с Розой, и мы оба слегка кивнули, молча соглашаясь с этой договоренностью. Роза подошла к Лиссе, пока я провожал остальных. Когда я вернулся, они шептались друг с другом, поэтому я сел прямо за дверью, чтобы дать им немного уединения. Я верил, что Роза скажет мне, если что-нибудь пойдет не так.       После быстрой проверки периметра и не увидев ничего необычного, мой разум начал задумываться о событиях этой ночи. Записка была прямой угрозой жизни Василисы, но до сих пор было неизвестно, кто стоял за этим и другими инцидентами, которые произошли с тех пор, как они вернулись.       Мы не были уверены, что это был один и тот же человек. Насколько мы знали, это мог быть подражатель, которого подстегнули циркулирующие в кампусе слухи. В любом случае, это была эскалация. Если это был один и тот же человек, я беспокоился о том, что может произойти дальше, если мы не найдем преступника. Записка была написана от руки, так что, если бы у нас было несколько подозреваемых, мы могли бы провести анализ почерка. Однако прямо сейчас у нас не было ни единой зацепки.       Я попытался начать создавать какой-то профиль, основываясь на тех небольших догадках, которые я строил на имеющейся у меня информации. Оба нападения были совершены в ее корпусе, который был не совсем общедоступен. Те, у кого был бы самый легкий доступ, не будучи замеченными, это студенты-морои, школьные стражи и сотрудники, которые обычно работали в этом районе. Это не означало полного отказа от кого-либо еще, но им пришлось бы гораздо труднее. Оба нападения были совершены в ее комнате, что на самом деле никого не оправдывало, если только она и ее соседка по комнате не заботились о том, чтобы каждый раз запирать дверь.       Даже когда она была заперта, у большинства сотрудников и охранников был универсальный ключ, и этот ключ мог быть незаметно украден. Я обхватил голову руками, ошеломленный попытками обработать информацию в своем измученном мозгу. Я был стражем, а не следователем. Я был обучен защищать от стригоев, и хотя мы также иногда защищали их от других хищников, найти больного и извращенного индивидуума, который психологически мучил эту бедную девочку-подростка, было далеко за пределами моего опыта.       На данный момент все, что я знал, это то, что угроза исходила от кого-то в кампусе. Даже это было натяжкой, так как я не был уверен, это было просто логическое предположение. Завтра я проверю журналы ворот, чтобы убедиться, что ни один посетитель не перекрывал оба события, но тот, кто мучил Василису, казалось, двигался незамеченным через районы, обычно не открытые для посетителей, что наводило на мысль, что они знакомы с кампусом.       В целом, все это было ужасно. Но даже несмотря на всю темноту, окружающую этот опыт, я нашел небольшой луч надежды. Сегодня вечером мы с Розой работали вместе как команда, почти, как если бы мы уже были партнерами-стражами. Сначала я даже не заметил этого, но каким-то образом мы вышли из отношений наставника и ученика и начали работать вместе на равных этим вечером. Я не ожидал, что это продлится долго, но это было только начало. Она не вступала со мной ни в какие споры, не оспаривала мой авторитет или опыт, и я поддерживал ее и отступал, чтобы позволить ей иногда брать на себя инициативу.       Возможно, самым удивительным было то, насколько успешным и естественным казалось это партнерство. Часто партнерам-стражам требовались годы, чтобы начать так гладко работать вместе. Даже мое предыдущее партнерство со Стражем Раду не было таким простым. Мы были дружелюбны, но для совместной работы требовалось почти постоянное словесное общение и планирование. Мы с Розой работали вместе почти молча, разговаривая только в случае крайней необходимости.       Я вспомнил свой прежний страх, что она может читать мои мысли, и невольно вздрогнул при этой мысли. Мне все еще не нравилась мысль о том, что она могла знать о некоторых менее подходящих вещах, которые приходили мне в голову в последние недели, но я был уверен, что сейчас это не так.       Если бы она могла, то я уверен, что с ее стороны была бы какая-то реакция; возможно, она была сосредоточена, но у нее также было и чувство юмора. Нет, это она читала мои мысли не больше, чем я мог читать ее. Это — эти разговоры, которые проходили с одного взгляда, — было просто результатом совместной практики и знакомства друг с другом. Мы начинали понимать, как работает другой. Все часы, которые мы потратили на обучение, окупились в большей степени, чем мы изначально думали. Я никогда не представлял себе, что у меня будет такое естественное партнерство с кем-то вроде Розы, но каким-то образом это сработало. Если бы сегодняшний вечер был каким-то показателем, то наше совместное будущее было бы лучше, чем я мог бы ожидать от нашей профессии.       Прошло больше часа, прежде чем Роза вышла из комнаты. Я слышал какую-то приглушенную болтовню в самом начале, хотя и не мог разобрать ни слова из разговора. Это продолжалось недолго, прежде чем Василиса, должно быть, снова заснула. Теперь я читал потрепанную книгу в мягкой обложке, у которой всегда был дом в моем пыльнике, сохраняя часть своего разума настороже в ожидании любых новых или необычных зрелищ или звуков, приближающихся к нам. Как только я увидел, что Роза уходит, я отложил эту историю в сторону. — Привет. — Привет, — ее голос был уставшим также, как и ее глаза. — Как она? — Пока спит. Понятно, что она все еще потрясена, но, по крайней мере, сейчас она немного отдыхает. Я просто хотела бы знать, как это исправить… и сделать так, чтобы все эти ужасные вещи прекратились. — Я понимаю. Я также хотел бы точно знать, что делать, но такого рода вещи немного необычны в нашей работе, — мои слова, казалось, не успокоили ее. — Но не волнуйся, мы с этим разберемся. Мы позаботимся о ее безопасности. Это вызвало очень слабую улыбку. Это была грустная улыбка, но все же это было лучше, чем ничего. — Спасибо. Медсестра сейчас отправит меня обратно, чтобы я немного поспала. Я не хочу оставлять ее одну, но я также не хочу снова попасть в неприятную ситуацию с Кировой, — она направилась мимо меня к двери.       Не раздумывая, я протянул руку и коснулся ее руки, чтобы остановить ее. Покалывание, которое пробежало по моим кончикам пальцев не осталось незамеченными. Мне потребовалось мгновение, чтобы обрести дар речи, и когда я это сделал, я поднял глаза и увидел, что Роза смотрит на мою руку, лежащую на ее руке. — Я горжусь тобой, Роза. Ты хорошо поработала сегодня вечером. Спасибо, что доверилась мне и пришла ко мне за помощью. Ты хороший друг Лиссы, и я знаю, что ты также будешь замечательным стражем.       На секунду ее лицо, казалось, просияло от моей похвалы. Однако это длилось всего мгновение, прежде чем оно превратилось в выражение… вины? Она вырвала руку из моей нежной хватки и начала рассеянно растирать запястья и предплечья, глядя в сторону комнаты Лиссы. — Спасибо, Дмитрий. Я просто хотела бы… — она погрузилась в свои мысли, вздыхая и кусая губы от разочарования. Молчание длилось еще мгновение, прежде чем я заговорил снова. — Уже поздно… или, скорее, рано. Почему бы нам не пропустить нашу утреннюю тренировку, чтобы ты могла немного поспать. Я останусь с Лиссой, пока она не проснется. Я обещаю, что буду оберегать ее. Она кивнула и снова направилась к выходу, поеживаясь от холода, прежде чем выйти наружу. Она скрылась из виду как раз перед тем, как я заметил, что она оставила свою толстовку у Лиссы.