Кроткость чудовища.

POV Рен Разочарование. То чувство, когда все надежды, за которые так отчаянно цепляешься, рушатся под испепеляющими лучами действительности. И правды, что открывается, так или иначе. Оно захватывает и пожирает остатки разума, приводя душу в холодное смятение. Смятение, что убивает в тебе ставшие такими драгоценными чувства и эмоции. Предательство отравляет всего меня умом и сердцем, толкая на глупые поступки. Своими нежными руками забирается куда-то глубоко, в самое сокровенное, и, ковыряясь тонкими когтистыми пальцами в ране, что зияет в ноющей груди, услужливо подкидывают самые безумные идеи в погружённое в зыбучие пески ненависти, сознание. Глупец. Сумасшедший, вконец свихнувшийся, глупец. И тихий шепот в голове, призывающий к продолжению этого никому ненужного разврата. Шёпот, что ввинчивается в сознание, мучает, не оставляет ни на секунду, и будто тенью следуя попятам, причиняя боль. Боль от воспоминаний, что в минуты просветления проносятся перед глазами. Родные лица... Друзья, ставшие второй семьёй, приятные мгновения Турнира, проведённые бок о бок с ними и ещё столько чудесных минут, что не повторяться уже никогда. Эта глупая ненависть... Никогда не принадлежавшая мне. Внушённая другими. И одновременно с этим такая родная и единственная, что утешала меня эти годы. Интересно, с чего она началась? Закрываю глаза, откидываясь напряжённой спиной на спинку пассажирского кресла в авто Ринаты, медленно погружаясь в объятья воспоминаний. Очень далёких, старых, почти забытых, но одновременно с этим невероятно ярких картин из прошлого, благодаря крупицам дара, что, скорее всего, остались во мне неким напоминаем о Тэо, который давно исчез из моих сновидений... ...Звук ветра, яростно бьющего по бокам и лобовому стеклу машины, уносясещего прочь от старого имения, уносящего прочь от голосов диких птиц и шуршания листвы. Прочь от дома, где я провёл своё раннее и такое беззаботное детство. Спустя какое-то время двери, по тем временам, роскошного авто чёрного цвета со щелчком распахиваются и мать, убитая горем, берёт меня за руку. Её ладонь холодная, мокрая от слез, что она стирала с лица. Она и Пайлон ведут меня и Джун куда-то меж чуждых мне и страшных для маленького пятилетнего мальчика, каким я был тогда, лиц родственников и знакомых. Траурные одежды, тихое перешёптывание и взгляды, безмолвные слезы, катящиеся по лицу мамы... И непонимание, рождающееся при виде всех этих острых гранях реальности в моём ещё не запятнанном злобой сердце. - Мама, куда мы идём? Тихо, почти неслышно, спрашиваю у женщины, отнекивающейся от очередного лживого сочувствия, коим буквально сочится подошедший к ней мужчина, которого она, яростно толкнув в грудь маленьким кулачком, сжимающим белый платок, проходит мимо. И будто пряча и меня от этой лжи, берёт на руки и отчаянно прижимает к себе. Сердце матери билось громко, будто находилось в сантиметре от кожи и, словно вот-вот было готово прорваться сквозь преграду из клетки хрупких рёбер. Надорванные удары, будто штопором ввинчиваются в уши, заставляя дрожать в родных объятьях. - Всё хорошо, мои хорошие. Скоро мы отсюда уедем. Далеко-далеко... Странно, что я никогда не задавался вопросом «почему?»... ... – Сен! Как ты мог?! Голос женщины срывается на крик и всё содержимое бокала, что она держала в руках, оказывается на собеседнике. Высоком мужчине с неестественно утончённым, можно сказать, аристократическим лицом, но обладающим столь холодным и жёстким выражением, что язык не поворачивается назвать его женственным. - Ран, ты же знаешь, что иначе я не мог, - глубокий мужской голос, отдающийся от стен ледяным эхом, пугает. Ежась от слов, снова припадаю к узкой щёлке в шкафу, куда успел забраться, пока играл в прятки с Джун, думая, что она меня ещё не скоро здесь найдёт и надо бы сидеть потише, чтобы мама не догадалась. - Мы же ведь все были друзьями с самого детства! – тем временем продолжала мать, резко усевшись в стоящее рядом кресло и устало проводя по красивому лицу, исказившемуся в гримасе боли. - Он никогда не был мне другом. Оборванец, что навсегда разладил наши семьи – вот он кто! - Не смей так говорить о моём муже на его же собственных похоронах! Взрослые разговоры такие непонятные... Но зато теперь я, пусть и слегка смутно, но понимаю их смысл. - Да он же даже тебя не любил! - Но он был мне верен. Мне более и ненужно. А ты...! – брюнетка с болью вскочила на ноги, желая отвесить мужчине не слабую оплеуху. - А я любил тебя! – перехватив её руку, запальчиво выкрикнул тот в ответ. – Ещё до того как Рей появился в твоей жизни! Женщина, вздрогнув от этого, медленно убрала запястье из его руки и, отведя тёмную прядь за ухо, провела рукой по его лицу. - Ты не любил меня. Ты просто был одурманен властью, которую мог бы получить, женившись на мне. И найдя повод, ты просто убрал помеху с пути. Убил Рея и навсегда загубил такое хрупкое доверие между нашими семьями. Теперь навсегда. Тихий вздох и та, убрав руку от его лица, снова опустилась в кресло: - Уходи, Такэши. - Ран, ты не понимаешь... - Не вынуждай меня применять силу! – резко перебила того она, смотря на того с нескрываемой ненавистью, - В память о твоей сестре и нашей былой дружбе, я не буду тебе мстить за мужа. Но отныне на мою поддержку ни ты, ни твой клан можете больше не рассчитывать. - Так, значит, мы теперь враги? – снова этот холодный тон, от которого кровь стынет в жилах. - Да. Враги. И никто более... Резко распахиваю веки, прерывая поток информации, что теперь осмысливал. Сен Такэши... Его я знаю, как очень скользкого типа из семьи Кейт, который по совместительству приходится ей дядей и нынешним главой Такеши. А то, что он, исходя из того разговора, был причастен к убийству отца... Что ж, месть - это то блюдо, что нужно подавать холодным. А я ещё не настолько остыл, и не настолько окреп в роли лидера Тао, чтобы угрожать древнему клану, при любом удобном моменте готовому обмануть и смыться самым наглым способом, не оставив после себя ни следа. Горький опыт знакомства с их ярким представителем сказывается. Прерывая самого себя, больно прикусываю губу, тем самым отрезвляя опьянённый не самыми добрыми мыслями разум. Снова они утекают не в то русло. Хватит, довольно, Тао. Эти безумные размышления, в силу моего явно прогрессирующего юношеского максимализма, до добра точно не доведут. - Рин, ты спишь, что ли? – окликаю я девушку, замечая, что та, уставившись мутным расфокусированным взглядом куда-то вдаль, начинает постепенно сбавлять скорость посреди оживлённой автотрассы. - А?! Что?! – будто вернувшись из своего мира, восклицает подруга, от неожиданности давя по тормозам, что с визгом останавливают машину прямо посреди автострады. Рината, выругавшись на себя за минутное замешательство, не обращая внимания на возмущения ехавших за нами водителей, нервно вдавливает педаль газа и, перестроившись в другой ряд, продолжает движение. Подождав, пока та придёт в себя, я лаконично осведомляюсь, всё так же глядя в окно авто: - И что это было? - Я задумалась, - с какой-то по-детски виноватой улыбкой выдавливает блондинка, теперь уже не отводя глаз от ехавшей впереди легковушки. - В следующий раз, когда тебе приспичит задуматься посреди дороги, предупреди. Я выйду, - скорее для профилактики, чем со злобой говорю ей, зная не понаслышке с какой удивительной виртуозностью та «калечит», как и своего многострадального двуместного «Ferrari», который был на ремонте столько раз, что и всех пальцев не хватит для того, чтобы их пересчитать, так и все попавшиеся под её колёса средства передвижения. - Ой, ну не будь ты таким букой! Мы скоро доедем, - буднично фыркнула де Шантье, с предвкушением поворачивая руль и направляя авто в сторону видневшегося вдалеке высокого особняка, что своей громадой возвышался над небольшими, но не менее шикарными постройками в этом богемном районе Токио, предназначенном в основном для проживания богачей и прочей элиты столицы Страны Восходящего Солнца. Через каких-то десять-пятнадцать минут оказавшись у ворот нужного дома, который вблизи просто-таки сверкал богатым убранством фасада, увитого зеленью и декорированного мхом и искусственным камнем. Этакий островок старой Англии. Впрочем, на всю эту дизайнерскую муть глубоко плевать, но даже такая поверхностная тема может послужить хорошим поводом отвлечься от горьких рассуждений и, в самом деле, пусть ненадолго, но это помогает. Машина останавливается с еле-ощутимым толчком в нескольких метрах от парадной лестницы, чем тут же возвращает меня в реальный мир. Не дожидаясь, пока Рината со свойственной ей женской неторопливостью, наконец, вытащит ключи из разъёма, я быстро отстёгиваю ремень и выскакиваю наружу, чувствуя, как по макушке барабанят слабые капли летнего дождя. Опередив вышедшего к нам навстречу слугу, отворяю дверь перед подругой, элегантным жестом руки предлагая свою помощь. Та, в который раз назвав меня старым прозвищем «золотце», которое с одной стороны раздражало, но с другой было родным до боли, с изяществом подала в ответ свою тонко сложенную ладонь в кружевной перчатке и грациозно вышла из авто, которое тут же увёз парковать на личной подземной автостоянке здешний работник. Не без некоторой ностальгии подмечаю, что всё это окружение было до тошноты знакомое и обыденное. Ибо в этом доме я появлялся довольно часто, до того, как мне стукнуло десять и между мной и Юин, которая как раз-таки и жила в столь вычурно роскошном доме в богатом столичном районе Японии, не началось безмолвное соперничество за власть. То, что, собственно, и привело к возникшей между нами ненависти. Ненависти, как и «любимой» кузины, так и всех окружающих, к которой привык и уже мало обращал внимание на подобную мелочь. С еле-слышным вздохом стаскиваю с Ринаты лёгкий плащ и передаю в руки ещё одному слуге. В близи, как выяснилось - дух-охотник, своей неестественной бледностью и спокойствием на мёртвом лице выпадающей из всей наигранно-радостной атмосферы праздника. Как видимо игрушки дядюшки Аоки. Завёл питомник из духов, подобно дяде Ену. Не то, чтобы меня это волновало, конечно, просто мне, как новому главе Тао, хотелось бы отойти от прежних средневековых, ушедших в века, традиций и направить семью в будущее. Будущее, что не будет окрашено в багровые тона свежей крови... Комментарии подруги пропускаю мимо ушей, отвечая на автомате и пытаясь абстрагироваться от окружающей нас толпы шаманов всех возможных рас, возрастов и полов. Часть из них мне была знакома, а другая предпочитала не связываться с «высокомерным выродком из этой ненормальной семейки». С какой-то стороны их опасения были понятны – сложившееся о Тао впечатление, как о шаманах, любыми способами готовыми отгрызть себе кусочек почёта и власти, мало прельщало потенциальных деловых партнёров, если не отталкивало совсем. И пусть я кое-как, но всё-таки пытаюсь восстановить нашу репутацию, учитывая некоторые интимные обстоятельства, это становится крайне трудным занятием. Одна только моя личная жизнь, яркие подробности которой периодически появляются в местных газетах, стоила многого. В частности недавний случай с дочкой какого-то богача из Европы, которую на утро чуть не убил из-за крохотной детали в её лице, с болезненной ясностью напомнившей мне о НЕЙ... Как убого. Тяжело вздохнув, отстранённо жму руку какому-то малознакомому парню, прохожу дальше, рассыпаясь в скупых комплиментах перед проходящими мимо симпатичными, но невероятно наивными девушками, смущённо отворачивающими взгляд в сторону, глупо хихикая. Тут же чувствую, как на локте излишне ревниво сжимаются тонкие, но довольно сильные пальцы взбалмошной блондинки, цокающей каблучками по правую руку. - Перестань. Не порть мне игривый настрой на сегодняшний вечер. Может, кого закадрить удастся, - недовольно пробурчала блондинка в ответ на брошенную мной фразу пару мину назад, - пойдём лучше твоих поищем. Мы итак опоздали. Крепко схватив меня за руку, Рин уверенно тащит меня вглубь зала, озираясь по сторонам в поисках моих родственников, устроивших весь этот банкет по обоюдному согласию всех сторон. Я же, особо не сопротивляясь, напоследок махаю девочкам рукой, слыша как одни из них кидают мне в спину многообещающее «Позвони мне!». Хах... И вдруг глаза натыкаются в толпе на копну иссиня-чёрных волос длинным шёлковым шлейфом простирающихся до самого пола. Реакция на это, как ни странно, оказывается мгновенной – кратковременный ступор, удивление и, наконец, непередаваемая злоба, сопровождающаяся тихим и каким-то надтреснутым шёпотом, слетающим с дрожащих губ: - Такэши... Медленно освободившись от держащего меня запястья, быстрым шагом, периодически срывающимся на бег, устремляюсь прямиком к объекту моего пристального внимания, мысленно моля всех возможных Богов о том, чтобы не натворить ненароком что-нибудь страшное и непоправимое в порыве захлёстывающих душу эмоций. И, слава им, этого не случается, потому что как только я оказался за спиной обладателя пышной шевелюры и резко развернул того к себе с тихим рыком того же имени, до меня дошло, что я слишком сильно ошибся. На секунду застыв, глядя в чужие, но смотрящие с такой знакомой насмешкой золотисто-медные глаза невысокого жилистого парня, я с внутренним облегчением, что это была не та, о ком я подумал, чуть растерянно выдал: - Прошу прощения, я обознался. - Ничего, - криво ухмыльнулся тот и тут же осведомился, - Я так понимаю Рен из этой сумасшедшей семейки шаманов Тао? Наслышан. - А я о тебе нет. Может, хотя бы представишься, прежде чем начинать поливать грязью мою семью? – удивляясь тому, как открыто прозвучал вызов в этих словах, отозвался я. - Ой-ой, какие мы злые. Впрочем, неудивительно. О тебе столько слухов ходит, Тао, - снова ухмылка. - Моё имя Ранмару. Я из клана Такэши и ты не обознался, назвав мою фамилию. «Такэши?.. Однако», - ещё более растерянно подумал я, не отрывая взгляда от этого лица, что так напоминало чертами совсем другую персону... Но пока я мысленно переваривал всю полученную мной информацию, тот по-кошачьи грациозно приблизился ко мне на рискованно близкое расстояние, а спустя секунду я ощутил, как по шее прошёлся холодный, словно кожа змеи, палец парня. Не успев возмутится по поводу наглого нарушенного им моего личного пространства, юноша с довольной ухмылкой грубо дёрнул меня за галстук, заставив слегка склониться вперёд, и я тут же услышал наполненное ядом шипение у самого уха: - Но ты, вероятно, ожидал увидеть кое-кого другого? Изрядно вспылив из-за его слов, с силой отталкиваю Такэши от себя, гневно меряя самодовольно лыбящегося парнишку злым взглядом. Этот ненормальный... Какого черта тут вообще происходит?! - Ещё увидимся, Рен Тао. Приятного тебе вечера, - наигранно по-дружески хлопнув меня по плечу, ухмыльнулся наглец и, чуть облизнувшись, добавил, смотря куда-то за мою спину, - Кстати, твоя девушка ничего... С этим на прощанье махнув мне рукой, Ранмару спокойно прошёл мимо меня, уходя куда-то в самую гущу толпы. Следом за ним тенью скользнула невысокая девушка в рискованно коротком чёрном латексном костюме и, одарив меня и Рин кратким, пронизанным равнодушием взором, последовала дальше за своим хозяином. Однако их уход мгновенно оставил на душе неприятный осадок и чувство, что из всех неприятных встреч, которые вообще могли сегодня произойти, эта была ещё не самой худшей. И у меня почему-то зреет догадка, что в этот раз мои опасения могут оправдаться?.. - Какие странные... Рен, что он тебе сказал? – сжимая мои пальцы своими, обеспокоенно спросила блондинка. - Это тебя не касается. Идём, - грубо бросаю я ей, краем глаза замечая в толпе знакомые лица матери и Джун. Спустя каких-то пару минут передо мной возникает статная фигура матушки, одетой в традиционный китайский костюм с богатыми золотой росписью и вышивкой, в руке ее, как и всегда покоится рукоятка тонко сконструированного шёлкового веера, которым та изящно прикрывала пол-лица, пока разговаривала с рассыпавшимся в комплиментах молодым мужчиной. Сестра, не уступавшая грациозностью матери, стояла с ней рядом, улыбаясь и смеясь шуткам беседующего с ней молоденького паренька с европейской внешностью. Проще говоря, обе как могли налаживали контакт с новыми деловыми партнёрами, которые могли бы изрядно помочь своим капиталом семейной корпорации. И, чёрт побери, меня только от одного вида этой картины просто тошнит. Звонко рассмеявшись очередной реплике собеседника, матушка бросила на нас короткий взгляд и поспешила закончить разговор, вежливо извинившись за «возникшие дела», перед мужчинами и вместе с Джун подошла ко мне и Рин. - Рината, здравствуй, моя дорогая! – с широкой радостной улыбкой обратилась к де Шантье матушка, тут же её приобнимая. – Надеюсь, дорога до особняка прошла без казусов? - Оу, что вы! Всё замечательно! – недовольно вырывая свою руку из моей мёртвой хватки, улыбнулась Рин на это. - Рен, и как это понять? Ты опоздал, - обернувшись ко мне, строго сказала женщина, глядя на меня выразительными фиалковыми глазами, но заметив что-то странное в выражении моего лица, смягчилась: – Милый, что-то случилось? - Я в порядке. Прости за опоздание, - глухо отозвался я, вежливо поцеловав протянутую мне надушенную тонкую ручку. - Господи, не делай такое лицо! – неожиданно воскликнула она и, оправив мою спадавшую на глаза чёлку таким по-матерински заботливым жестом, произнесла: - Я понимаю, что ты не хочешь здесь находиться, но пожалуйста, потерпи хотя бы один-два часа. Рен, прошу тебя. - Ты же знаешь, что мне не сложно, - нежно отстранив руку матери от себя, улыбнулся я. – Я же уже не маленький. - Но и не взрослый, согласись, - вставила свою лепту Рината, лихо схватив с подноса в руках резвого официанта высокий бокал с вином и сделав небольшой глоток. – Господи, это божественно! Госпожа Тао, вино просто великолепно. Ваша семья постаралась на славу, организовывая этот вечер. Мама, довольно фыркнув одобрительному отзыву о сегодняшнем мероприятии, организованному при непосредственной участии моей семьи, улыбнулась и, посмотрев на подозрительно молча стоявшую рядом сестрицу, мягко провела рукой по её плечу. - Дорогая, Юин сейчас говорит с семьёй Такафуми. Присоединись к ней. Их наследники весьма влиятельные и приятные в общении юноши, - мягко спровадила дочь матушка, отправляя её на встречу с моими старыми знакомыми. Что ж, признаю, они влиятельны, но вот приятны ли в общении... С этим я бы поспорил. Напоследок обеспокоенно посмотрев на меня, Джун согласно кивает в ответ на слова матери и тут же скрывается в толпе. Проводив сестру несколько виноватым взглядом из-за недавнего происшествия, я, тихо вздохнув, уже было хотел тоже уйти куда-нибудь в тихое местечко в конце зала и просто постоять где-то в тени, чтобы меня никто не трогал. Фактически это сейчас было моим единственным желанием, ибо в последнее время я не ценил ничего так страстно и рьяно, как уединение. Уединение, ставшее жизненно важной потребностью, учитывая расшатавшуюся психику и периодические гневные припадки, которые уже стали обыденными... Уходя прочь от этих мыслей, перевожу взгляд на мать, и открываю было рот, чтобы сказать ей, но та, смерив меня вновь строгим, не терпящим возражения, взглядом, говоря: - Даже и не думай стоять в сторонке! Ты теперь лидер Тао и полноправный хозяин этой Встречи Шаманов! – а потом добавила, - Потому-то я говорила тебе не опаздывать. Кузен Аоки вне себя от гнева. - Я в курсе, - прорычал я, краем глаза замечая, как Рин уже начала нагло кадрить очередного смазливого красавчика, то и дело теребя каплеобразный кулон, расположившийся в ложбинке меж пышных грудей. – Однако хозяин дома не я и не мне здесь всем распоряжаться. - Рен, что с тобой творится? Ты сам не свой,- мягко сказала мать. - Сказал же, всё в порядке, - огрызнулся я. - Кстати, - вдруг что-то вспомнила та, спустя секунду подавая мне чёрный конверт, - Держи. За то, что опоздал, будешь участвовать в дружеском турнире. И твои отговорки даже не принимаются! Взяв из её изящных рук, что с годами не утратили былой женственности и красоты, конверт из плотной бумаги и, вскрыв его одним точным движением, я вытряхнул из него на ладонь карточку, величиной не больше кредитки с вытесненным на ней номером. «8» «Опять что ли?! Чёрт, Мир, ты не перестаёшь меня удивлять...» - безрадостно подумал я, погружая деревяшку в карман пиджака. – Я забыл взять Меч Грома. - На редкость неэффективная ложь, дорогой. Я знаю, что ты, как и твой отец, всегда носишь его при себе, - слегка ударив меня по лбу ребром веера, миролюбиво проворчала мама. Хмыкнув этому замечанию, я грубо отвечаю ей с недовольством: - Не сравнивай меня с человеком, которого я совершенно не помню. Да и не знаю. - Взгляни в зеркало и узнаешь. Вы с ним одно лицо, - внешне невозмутимо ответила та, но от меня не укрылось, то как она слегка вздрогнула, когда мой голос дрогнул, срываясь на тихий рык. - Перестань. Не хочу говорить об этом. С этим я, нервно оправив свисающие с виска пряди, резко бросился в гущу гостей, огибая каждого и проходя ближе к дверям зала для боёв, по большей части желая избежать ностальгического разговора, который чуть было не начала матушка. И как они все не поймут... Я не хочу оглядываться на прошлое. Это не мои проблемы, не мои воспоминания. Они меня не касаются! - Рен! – как-то растерянно пытается окликнуть меня мать, но я, больше её не слушая, ухожу от неё всё дальше, оставляя после себя гнетущую, давящую на сердце атмосферу. Конец POV Рен. Женщина в бесполезной попытке остановить сына, опускает протянутые к ставшему уже таким сильным юноше, руки, растерянно глядя в пестрящий незнакомыми и знакомыми лицами зал, ища глазами его высокую, одинокую скованную фигуру. Ран была растерянна неоднозначным поведением Рена, казавшегося всегда таким хладнокровным и сосредоточенным на деле. Конечно, она знала, как сильно на него повлияли друзья, знала, как сильно его изменил Турнир... Но так же она знала, что теперь сын обязан заботиться о благах семьи, и, как бы это не было тяжело, она переступала через свои чувства, заставляя его, потерянного и неожиданно замкнувшегося в себе подростка, исполнять те требования, что возложил на него бывший глава. И, о, как же больно было видеть, как некогда невинно улыбавшийся ей маленький мальчик, медленно обращается в того, кем его хотела видеть большая часть династии Тао – холодным, расчётливым, безжалостным, жестоким и абсолютно равнодушным ко всему, что не касалось нужд родственников. Но в сердце Ран зрела догадка, что к значительным переменам в характере сына привел не только лёгший тяжёлым бременем на его плечи статус. И судя по тому, что она узнала из газет и со слов Джун и Ринаты, Рен уже в самом деле давно перестал быть ребёнком, ведя бесконечную вереницу любовных интрижек с богатенькими девочками из известных семей и династий шаманов. Знать бы еще, что за этим всем крылось... - Ах, Рей... Был бы ты сейчас здесь, - обнимая себя руками, тихо произнесла она. – Ты бы точно знал, что сказать. И, словно бы окликаясь на её слова, Тао вдруг явственно ощутила, как на плечо ободряющей тяжестью опустилась широкая мужская ладонь, но, когда она в удивлении обернулась назад, там была лишь разноликая пестрящая толпа людей, продолжающих, как ни в чём не бывало, наслаждаться весельем. А она, не в силах сдерживать эмоции, прижала дрожащую руку к губам и на глазах женщины выступили невольные слёзы мимолётной грусти, в то время, как губы тронула мягкая улыбка, предназначенная тому, кого уже давно не было рядом. ___________________________________________ От автора: Простите за задержку.