~
— извините, но в каком это смысле на эти номера не зарегистрировано определённое лицо? пожалуйста, проверьте ещё раз, вот же, давайте я вам опять продиктую.. – молодой человек, мне очень жаль, но это так, номера, оплачивающие ваши счета - однодневки, я не могу ничем вам помочь. не задерживайте очередь. – замученное, уже по счёту пятым аналогичным вопросом, лицо девушки провожает меня до самого выхода. не то, чтобы я чувствую ярость за все эти бессмысленные попытки найти тебя, нет, я просто до конца не осознаю, что всё это происходит именно со мной. уже третий мой долг погашен, хотя я и пальцем не пошевелил, дрожь по телу заставляет вздрогнуть и избавиться от навязчивых мыслей. сегодня утром я получил письмо о том, что моя вчерашняя четырнадцатая соната заставила течь кровь по твоим жилам с удвоенной силой, в моих же силах было разбить кружку с мерзким и таким звонким треском, раздающимся потом в ушах весь оставшийся день. ты видишь меня, но я не могу лицезреть тебя. ищу в каждом магазине, на пустых прилавках, у себя под кроватью и в звёздном отражении ночного неба, но тебя нет. ты - олицетворение слова “зависимость“ без физической оболочки. думаешь, я так легко поддамся твоей просьбе? я продолжу искать и я найду, засранец. какие же у тебя комплексы, раз ты так отчаянно скрываешься от меня? у меня к тебе не интерес, а лишь искреннее раздражение. видишь меня, мой каждый шаг наперёд и каждую мысль, но я даже не знаю цвет твоих глаз, какую лапшу ты предпочитаешь на завтрак и реален ли ты вообще? я не знаю, с каких именно пор я начал сомневаться в твоём существовании и своём здравом рассудке. сути не меняет, ты хочешь свести меня с ума, продумал всё изначально, ты псих, а не герой, каким хочешь казаться. я сыграю самую ужасную мелодию, которую тебе только удастся услышать, ты будешь биться головой об стенку со всей силой, лишь бы больше не слушать этот непрерывный поток несовместимых нот, я избавлюсь от тебя. моей ошибкой было лишь то, что по случайной привычке я снова проверил, теперь такой ненавистный мне, почтовый ящик, но это я осознал только к тому моменту, как снова увидел аккуратно-выведенные со всеми стараниями буквы. “ юнги, уговор заключался в твоей игре и незаинтересованности в моей личности, и всего-то, это же так просто, строптивость тебе ни к лицу. “ — блять!~
на самом деле, я всё таки поддался, год или два назад. я сдался, но не перестал искать тебя среди толпы и встречи с тобой. я больше не тот бедный студент с мерзкой, до головной боли, привычкой закурить при каждой возникшей проблеме. знаешь, повзрослев притворяться здоровым становится легче, а никого рядом больше и не хочется. казалось, будто никто не поймёт, никто не поможет, никто даже не попытается, ведь по большому счёту, всем всё равно, но со временем принимаешь эту истину и каждый вечер пьёшь антидепрессанты. тремор усиливается, тревожность не сходит на нет, а ты продолжаешь отправлять письма изо дня в день, на протяжении всех ебучих семи лет. тебе бы не помешала хлёсткая пощёчина, отвешенная с тяжёлой руки, уставшей нажимать на клавиши без остановки. прийди в себя. будь я чуть моложе и глупее, не поверил бы всему тому, что я имею сейчас, точнее тому, как я этого достиг. добившись своей цели, особняк, нескромное количество денег в заднем кармане брюк, возможность достучаться до любого своей мелодией, я понял, то разлитое кофе и не заправленная кровать вместе с апатией и одиночеством - было самым родным для меня чувством. мне хочется сбежать от всего этого, спрятаться в самых потаённых уголках. но я лишь продолжаю стоять у панорамного окна под освещением хрустальной люстры, безвкусица. расстёгиваю верхние пуговицы рубашки своими длинными и холодными до онемения пальцами, в надежде, что это сможет избавить от удушающего чувства внутри. с каких пор я начал грызть ногти? - что, блять, на тебя сегодня нашло? из твоей зарплаты вычтут внушаемую сумму, юнги. - не то, чтобы я до смерти нуждался в собственном менеджере, но в складывании и вычитании цифр - я полный неудачник, они же этим занимаются? враньё. мне всего лишь нужно куда-то вкладывать свои гонорары. да и это грозное топтание довольно забавное, даже если не давящее на нервы. — не выражайся. - вечером у тебя ещё один концерт, даже не вздумай вытворить подобное снова. - ты держишься за эту работу больше меня самого, браво, твоя продуктивность заслуживает уважения, но я выдавливаю из себя лишь нервный смешок и потираю переносицу большими пальцами, ты должен был заменить мне обезболивающее, но на деле лишь провоцируешь мою мигрень. - может скажешь уже что-нибудь, хотя-бы в своё оправдание? тебе, кстати, пришло ещё одно письмо. - в миг усталость сменяется возбуждением и прикрытые глаза округляются насколько это возможно. широкими и заплетающимися между собой шагами преодолеваю расстояние между мной и единственным способом связи с ним, хватаюсь за надёжно запечатанный конверт настолько, что пальцы мнут бумагу, которая даже мне не по карману. - очередная фанатка, а, юнги? уж больно часто она тебе написывает, да даже письмами, столько мороки. - заветный плод в одну секунду ускользает из мои рук, а на место ему приходит жар в груди, но не тот, который обычно порождён невыносимой любовью, разрывающей изнутри, а злостью, готовой уничтожить каждую частичку твоего тела, начиная с сердца. — на “вы“, хосок. ты переходишь все границы наших с тобой исключительно рабочих отношений. карьера для тебя на первом месте, я прав? если не закончишь этот цирк, то я лишу тебя всего, чего ты так упорно добивался. верни, чон, сейчас же."
ночной город. я стою на балконе, я не подавляю своё ужасное желание закурить, напротив, поддаюсь своей старой и давно мёртвой привычке. смотрю на дорогу, где проезжают частые машины, а в голове полный бардак. чувствую лёгкую тошноту, но позже понимаю, что от себя. кто-то говорит, что мне уже нужна помощь, говорят, что я один не справлюсь. это вызывает у меня какой-то смех по утрам. а по вечерам я всё чаще об этом думаю. хах, забавно, уже и посторонние люди замечают? - на любой вопрос у тебя одна и та же фраза: “ я в порядке. “ - взгляд немного усталый, а в глазах надежда на что-то. — а что мне ещё говорить? — закуриваю ещё одну сигарету. нужно как можно быстрее от этого избавиться. - правду. говори правду. — чтобы опять услышать про лечение? — снова вздох. я вижу, он уже не знает, что сказать, как помочь. кусает нижнюю губу, раздумывая. - может, просто поговорим о твоей каше внутри. — мы уже много раз об этом говорили, ты мне не нравишься. не трать в нервы и перестань играть в личного психолога. примерно на этом наш диалог был закончен. чонгук поехал домой не попрощавшись, злится. а я снова остался один, довольно прохладно, но я не хочу кутаться в плед или что-то в этом роде. меня всё устраивает. наоборот, хочу чувствовать эту прохладу, как можно дольше, возможно, это странно, возможно. неуверенность. неуверенность. неуверенность. давно я её не ощущал. неуверенность в действиях, в словах, в букве. не люблю её чувствовать, хоть она и зачастила. совсем незваный гость, но она так не считает, приходя поздней ночью и перед важными мероприятиями. перевожу взгляд карих глаз на то самое письмо. а письмо ли? — приглашение на званный вечер, ну конечно, — шепчу себе под нос, а для кого именно - не знаю. внезапный резкий смех пугает и меня самого, прикрывая ладонью половину лица, ибо стыдно, стыдно за себя и за то, что чувствую. горячие солёные капли больше не способны удержаться в глазном яблоке и с позором капают на дорогой кафель, тут же растворяясь, — как же я тебя ненавижу."
почему я играю эту мелодию вновь и вновь? знаю наизусть и не впервые исполняю, но отчего так тревожно? он будет слышать мою игру вживую. лбом падаю на клавиши и звук проигрывается лучше моей композиции. сразу же отбрасываю мысль сделать глоток сухого вина для храбрости, ведь должен произвести впечатление ответственного и рассудительного человека, да и я больше полусладкое предпочитаю. - юнги, мы должны быть там через полчаса. - не поднимаю и взгляда. почему я вообще должен ехать? ради кого? извращенца, следящим за мной все эти года, но так и не решившимся показаться лично? нет. я еду ради себя. ради того, чтобы потешить свой интерес, высказать ему всё в лицо и устроить концерт для других гостей. зарядившись своим же вбитым в голову энтузиазмом, натягиваю некое подобие улыбки и выхожу из дома, не забыв выкинуть пачку сигарет в мусорку, я в них больше не нуждаюсь. - юнги, проясним кое-что перед поездкой. это мероприятие – сборище самых важнейших персон со всей кореи, просто уехать по причине своего нестабильного ментального состояния как в тот раз – не получится. исход событий один – вы выступаете со своими лучшими композициями и производите на всех хорошее впечатление, иначе никак. согласны или прямо сейчас отменяем поездку? — садись за руль, хосок."
моя самоуверенность испарилась также внезапно, как и появилась, только уже у самого входа в зал, что же я, блять, делаю? нужно сделать глубокий вдох, но я не способен ни на какой, перед глазами плывут дорогие костюмы, а в голове звучат разговоры миллионеров. мне просто нужно сделать шаг, хотя бы один, ну же, юнги. туфли ударяются о пол с мраморным покрытием, кругом высоченные столбы, вот-вот упадут, а длинная лестница ведёт в секцию со сценой, где и должно проходить моё выступление. широкие и бархатные занавеса сочетаются с ковром, постеленным через всё помещение, а величайшие искусства, висячие на стенах, придают свой оттенок этому месту. смотришь на любую вещь и в твоей голове автоматически высвечивается ценник в несколько миллионов вон. хоть и просто до безумия, но на деле так давяще со всех сторон, атмосфера, классическая музыка, все эти люди, лицемерные подонки, которым ничего не стоило сделать, дабы здесь оказаться. я ничем от них не отличаюсь. мне нехорошо, где носит чонгука? - прошу прощения? сука, только не сейчас. пытаюсь выдавить из своего измученного тела хоть что-то, выходит лишь едва слышное хрипение, а высокий человек в возрасте продолжает диалог, если это и не монолог вовсе. - приятное место, не правда ли? совсем забыл представиться, господин пак, уверен, вы знакомы с семьёй пак, одной из самых влиятельных в этой стране, - мигом пытаюсь прогнать мысль о том, что моим спонсором всё это время являлся мужчина средних лет и манерой речи прошлого века, больно другой у него стиль общения, но всё ещё до боли похожий, - хотел бы поблагодарить вас за то, что согласились выступить в этом месте, в этом часу. насколько я знаю, академия, в которой вы учились, один из конкурсов, проходящих там, чьим спонсором я являлся, помог вам раскрыть свой потенциал в самом лучшем свете, сам я там не присутствовал, но мой сын.. чего? больше я ничего не слышал, извинившись, быстро покинул место разговора, убежав прямиков в туалет, тошнит неистово, а встать с колен не могу встать. склонившись над туалетом вытекает лишь слюна со слезами и мыслями, не покидающими мою голову. всё это время я находился на содержании сына семейства пак? приступ тревоги снова покидает моё тело вместе со содержимым желудка. это отвратительно, это всё, так отвратительно. закусываю язык, не позволяя себе закричать во всё горло от боли, от несправедливости, от страха, от “почему именно я?“. еле слышный, но упорный стук в кабинку отвлекает от всего на свете. - юнги, вы в порядке? скоро ваш выход - снова мой выход, снова скоро, снова “вы в порядке?“ нет. я чувствую, что вот-вот умру. мне нужна помощь. резким движением открываю дверцу и одариваю чонгука одним из самых жалостливых выражений лица, — хосок, помоги. я не смогу выйти.я не могу.
- юнги? юнги, ты чего, вставай. - хватаешь за плечи и пытаешься приподнять, попутно вытирая слёзы. терплю изо всех сил, терплю настолько, что из глаз льётся всё больше, а тело гниёт всё быстрее. я ненавижу чужие прикосновения, но в данный момент ты одариваешь меня стольким количеством физического контакта, сколько у меня не было за всю мою жизнь. мерзко от чужих пальцев на своём лице, руках, груди, я чувствуя их повсюду, пока ты к губам преподносишь бутылку с водой, к которой я с такой охотой тянусь и жадно глотаю наполняющую её жидкость, может, если заполнить эту пустоту хоть чем, то станет лучше? - я говорил, хорошо обдумай. мы не поедем обратно. бери себя в руки сейчас же, через минуту ты должен быть на сцене, а не в туалете весь зарёванный и в блевотине, - твои лёгкие удары по щекам ощущаются как нечто ужасное и намного больнее, чем удары битой в солнечное сплетение. прекрати, пожалуйста, но я могу лишь удушено простонать. - я буду тут, пока твоя голова не прийдёт в осознанное состояние."
– уважаемые гости, прошу уделить минуточку вниманию нашему специальному гостю и гениальному композитору, у него точно получится развеять ваш вечер своими произведениями, аплодисменты, мин юнги. помню только оглушительный звук хлопанья и свет прожекторов, направленных прямо в глаза, слепит ужасно и сбивает настрой с игры. вспотевшие руки ужасно скользили, а дрожь в теле препятствовала нажатию клавиш в верной последовательности, игра получилась интуитивной, размытой и ужасной. именной такой, какой я её и хотел исполнить несколько лет назад. ты видел это, пак младший? слышал каждую ноту? сбившаяся мелодия достаточно возбудила тебя? подавись деньгами своего богатого папашки и забирай все свои письма назад. – сфальшивил кое-где, но это придало свой собственный шарм волнительной игре, застеснялся, юнги? поникший, но такой сладкий голос растёкся, словно мёд по всему телу. я знаю, что это он. – ты так на меня смотришь, будто я сломал тебе жизнь. мерзкая, мерзкая улыбка расплывается на твоём лице, а независимость в глазах и свободные движения заставляли меня покраснеть от злости, оскалить клыки и вонзить ногти в твою кожу. в твоё самодовольное лицо прилетает звонкая пощёчина, которую ты так заслужил, так заслужил за все эти годы. ты сломал моё сердце, а не жизнь.