Немой

      Открыв глаза, Никита совсем не удивился, увидев перед собой свою сестру. Она, не стесняясь, сидела прямо на своём брате и, счастливо улыбаясь, держала какой-то пакет. — Даш, может быть ты дашь мне хотя бы умыться перед твоими издевательствами? — задумавшись, девушка встала с парня и подошла к рабочему столу. — Так и быть, дам тебе время. — О, спасибо за ваше великодушие, — закатил глаза Никита и ушёл в ванную комнату.       Никита — двадцатидвухлетний парень, мечтающий дожить до конца университета и выжить в этом дурдоме доме. Стремление не свихнуться и выжить тут появилось у него с самого детства. Имея в родственниках двух отаку в лице матери и сестры, он терпел чуть ли не каждодневные косплеи разных персонажей аниме и мультфильмов. Заучивать фразы, позы и даже техники — это не самая лёгкая вещь. Однако это было ещё терпимо.       К своему сожалению, юноша обладал миловидной внешностью. Его шипперили абсолютно с каждым персонажем, а свести хотели с любым встречным парнем. Также, в этом сыграл его характер. Никита был терпеливым, тихим и мог оставаться спокойным в каких угодно ситуациях. Да, он был вспыльчив, но контролировал себя.       В свои двадцать два он мог похвастаться обширными знаниями в аниме, японском и даже кулинарии. Являясь единственным мужчиной в семье, не считая их кота, он был тем, кто готовил что-то действительное съедобное и вкусное. — Что там у тебя? — устало спросил парень, подходя к сестре и беря у неё пакет. Достал он из него костюм горничной. Резко засунув его обратно, и не изменившись в лице, он выбросил это в окно. Не медля ни минуты, он пулей вылетел из комнаты, игнорируя крики сестры. К счастью, когда он умылся, то успел и одеться, поэтому сразу же выскользнул из дома, попутно беря заранее подготовленную вчера сумку на всякий случай, и побежал в университет. И пофиг, что до пары есть ещё два часа. Он просто хочет выжить.       Сидя на лестнице, он понял, что ещё не завтракал, а денег у него столько же, сколько у Наруто в детстве. Кстати, у них с сестрой даже кошельки одинаковые, спасибо матери. Зато после этого он больше не жаловался, что у него чего-то нет, боясь приобрести что-то страшнее кошелька-лягушки. — Ты чего так рано припёрся? — услышав знакомый голос, Никита поднял голову и увидел перед собой своего друга. Макс — высокий парень с покрашенными в красный цвет волосами. — Я за молоком шёл и увидел твою чёрную макушку. Так чего ты тут сидишь? — Приюти меня, — не меняясь в лице и смотря ровно в глаза друга, произнёс Никита. — Ты идиот? — Да. Приюти меня, — всё ещё не отрываясь от глаз друга, сказал брюнет. — Снова Даша? — на это Никита только обречённо простонал, опустив кудрявую макушку. — Ладно пошли ко мне, но взамен с тебя завтрак.       На это Никита закивал, как болванчик и, быстро схватив друга за край его футболки, потащил его домой. Да, кудрявоволосый знал, где живет Макс, так как часто прятался у него от родни. Сначала те дулись, что потеряли свою игрушку, и не отпускали его, но когда узнали, что уходит он к высокому и красивому парню, то часто сами его вышвыривали из дома. Конечно, были минусы в виде множества предложений, чтобы он женился на нём, но их можно было стерпеть.       Когда они стояли, ожидая зелёного света, то увидели по ту сторону дороги Дашу. Она выглядела злой, а в руках держала проткнутый пакет. Кажется, Никита выбросил его на что-то острое в саду, и, кажется, ему не жить. Как назло, именно в этот момент загорелся зелёный, и девушка со всех ног побежала к парням. Никита уже хотел дать дёру, как увидел грузовик, который, по-видимому, не собирался останавливаться. Плюнув на всё, он побежал прямо на сестру и, оказавшись рядом с ней, оттолкнул её изо всех сил. Грузовик, не останавливаясь, проехал парня, оставляя красный след позади себя.

***

— Почему? — стоя перед трупами недавно живых детей, спросил новобранец армии огня. Детские тела были узнаваемы только благодаря размеру, сами они были сожжены. В том числе и лица погибших. Никто из новобранцев не знал, что именно ощущали дети перед лицом смерти. Знали ли они, что это их конец, или они даже не поняли, что это был их последний миг жизни? — Они вышли против народа огня, кинув камень в меня, когда мы забирали магов земли отсюда, — спокойно ответил коммандер этого войска. — У тебя есть какие-то возражения? — Они… — всё ещё смотря на трупы, говорил парень. Как же он был счастлив после письма о зачислении в армию. Он всегда мечтал защищать людей и свою родину. Воспоминания об этом крутились у него в голове вихрем перед сожжёнными телами. — Они же дети, сэр…       Коммандер обвёл всех присутствующих новичков взглядом. В глазах многих были видны поломанный мир, растоптанные мечты и сожжённая вера. А также там виднелся страх. Страх, что и с ними будет то же самое. Страх показать своё недовольство. И будто бы белая ворона среди этих новобранцев стоял он. Такой же, как все, черноволосый и кареглазый маг огня, но он, будто забыв о страхе за собственную жизнь, смотрел на трупы детей, не отводя взгляда. — Они пошли против нас, а значит против всего народа огня, — всё ещё спокойно проговорил мужчина. — Акира, да? — дождавшись кивка юноши, он продолжил. — Тебя очень хвалили, когда ты перешёл в мой отряд, но видно, даже опытный маг огня может оказаться наивным мальчишкой. — Почему? — и только сейчас юноша перевёл взгляд на коммандера. — Почему?! Они же дети! Они же все люди! Почему мы забираем магов, их родителей, братьев… Их семью! Они же на нас даже не нападали! Они бежали! — Акира в ту же секунду оказался рядом с мужчиной и посмотрел в глаза того человека, которого он так уважал. — Зачем?! Почему?! — на глазах солдата появились слезы. — Почему, коммандер Джао?! За что?! — По-моему, я уже ответил тебе на этот вопрос. Они кинули в меня… — в ту же секунду в него полетел кулак юноши. — Из-за брошенного камушка?! Вы убили детей из-за этого?! А зачем забирать в плен тех, кто даже не сопротивлялся?! Зачем прикрываться защитой народа огня, если мы только и делаем, что убиваем людей и отнимаем их свободу?! — Акира уже кричал, надрывая глотку и выплёскивая через свой голос всё, что копилось у него в душе. По его щекам покатились слёзы. — Эти люди не были виноваты! Эти дети не должны были так умереть!       Дальше Акира не смог продолжить, так как прямо в живот прилетел кулак Джао. На всеобщее удивление, после такого поведения новичка на лице коммандера была предвкушающая улыбка, а не злость или разочарование. Смотрел он прямо на Акиру, который упал на колени, держась за больное место. Подняв юношу за волосы, он увидел перед собой глаза, в которых всё ещё не было страха. Там было разочарование и ненависть. Ухмылка на лице мужчины стала ещё шире. Он поволок парня на край обрыва и громко, чтобы все подчинённые слышали, произнёс: — Это будет уроком для всех вас! Он предал нашу родину, высказавшись против наших действий, и также ударил своего коммандера! — повернувшись к юноше, он сказал уже ему: — Твой длинный язык поплатится за то, что ты только что произнёс.       Крепкая рука сдавила челюсть юноши, заставляя того открыть рот. Двумя пальцами проникнув внутрь и крепко сжав язык парня, мужчина использовал свою силу. Пламя вмиг окутало и сожгло язык юноши. Акира закричал от боли. Руки уже не держали его и он, корчась от дикой боли, упал на землю. Изо рта его лилась кровь, пачкая форму и руки юноши. Солдаты в ужасе и страхе смотрели на эту картину. Джао же с ненормальным удовольствием смотрел, как всё ещё шокированный юноша, ворочаясь от боли, пытался коснуться того, чего уже нет. Он бы смотрел на него ещё дольше, пока Акира не умрёт, но время поджимало, и им необходимо было выдвигаться дальше. С горечью вздохнув, мужчина схватил подростка за горло и рывком выбросил в воду. Да, он был именно подростком. Подростком, а лучше сказать — ребёнком. Ребёнок, переживший разочарование, злость, боль, и сейчас он направлялся прямо к смерти. — Мама, мама, смотри, я получил приглашение! — миловидный парень, улыбаясь, будто солнышко, бежал к женщине, пьющей чай у озера. — Ох, милый. Я так рада и горжусь тобой, — счастливо обняла она сына. — Но не рано тебе? Тебе только позавчера пятнадцать исполнилось. Знаю, что и в твоём возрасте сейчас многие поступают, но не боишься ли ты сынок? — Ни капли, мама! Это начало пути к моей мечте! Я обязательно пойду и защищу людей! Я никогда не оставлю человека умирать.       Говорят, что перед смертью у людей вся жизнь пролетает перед глазами, но Акира чётко видел перед собой именно это воспоминание.       В тот момент душа Акиры покинула этот мир, а в тело поселилась душа Никиты.