***
- Зачем ты здесь? Я наблюдаю за небом, сам знаешь – ночью меня не стоит беспокоить, - астроном поднимает подбородок, недобро косясь на гостя. - Приношу большие извинения за то, что оторвал от созерцания звёздочек, но так уж получилось, что первый артефакт уже кто-то забрал, и ты должен немедленно объяснить мне кто это был. - По кой мне знать? Это ты не наставил здесь своих послушных сторожевых псов, а я просто учёный, мне плевать на твои сокровища. - Поэтому-то ты и жив, но я ведь наказывал тебе следить за всем, что может помешать мне. Ёнсын останавливает движение пера на середине строчки, замирая. - Сам пачкай руки, я знаю карты, а не искусство слежки и убийства, - отлетает уверенно, а мужчина усмехается. - Как дерзко. Неужто жизнь не дорога? - А у тебя в запасе есть ещё один хороший картограф-астроном? Молчание. Ким продолжает запись, ставя вконце многоточие. - Я так и думал.***
Первый день плавания прошёл как обычно – судно следовало курсу, квартирмейстр раздавал поручения, остальные выполняли их, судовой врач ворчал на неосторожность некоторых моряков, штурман иногда подменял капитана за штурвалом, а в свободное от этого времени, усевшись рядом, обсуждал предположения об отметинах на картах. Вот только на обед Ёсан ходил, в отличие от Хонджуна, и на ужин тоже, а когда наступило время отбоя, со всеми отправился спать, неодобрительно фыркнув на слова капитана о том, что сегодня он берёт вахту. Хонджун опирается о штурвал, укладывая подбородок между локтями, косо посмотрев в лево, сверяется с компасом, а для большей уверенности в верности курса ещё и пользуется секстантом, сосредотачивая внимание на горизонте. Тёмно-сапфировое море переливается серебром, обмывая высокие борта, двигая посудину вперёд, ветер потряхивает тяжёлую ткань парусов, канаты бездельно покачиваются из стороны в сторону. Ночь на удивление спокойная, даже волноваться о чём-то не хочется. Джун укладывает руку обратно на колесо штурвала, прибор в ней стукается о деревянную поверхность, слегка руша устоявшуюся безмятежность, но пират не обращает внимания, продолжая рассматривать мутное отражение неба в воде. С палубы доносится стук невысоких каблуков, ровные размеренные шаги пересекают растояние от люка до лестницы на капитанский мостик, секундно замирая там, но уже через мгновение продолжают путь, вымеряя каждую ступень отчеканенным шагом. На поверхность стола приземляется серебряный поднос, настолько аккуратно, что этого практически не слышно, так заморачивается только один человек в команде. - Ты не ел сегодня, - подходя к капитану, на ходу то-ли осуждает, то-ли беспокоится Сонхва. Хонджун оборачивается, пару секунд рассматривает человека перед собой, кивает, а потом снова отворачивается, на этот раз поднимая взгляд к сверкающему небу. Ёсан объяснил, что место на карте не исследовано, ориентироваться придётся на ходу, а ещё он предупредил под какими звёздами они должны плыть, и хоть сам капитан не силён в этом, ему на помощь приходит Савано, направляя внимание к нужным созвездиям. Звук сталкивающейся с крепкими досками подошвы говорит о том, что квартирмейстр стремительно удаляется туда, откуда пришёл, и, чтобы проверить это, Джун поворачивает голову вправо, тут же застывая на месте – перед его носом держат палочки, со сжатым между ними кусочком обмокнутого в подливу сухаря. - Считаешь меня ребёнком что-ли? - подняв брови, капитан вопросительно смотрит в глаза напротив, которые тут же отклоняются в сторону, частично скрываясь за веком, и снова возвращаются в прежнее положение. - Считаю тебя несобранным растяпой в отношении к режимам сна и питания, Ким Хонджун, - Хва укладывает еду в приоткрытый для дальнейших слов рот, перебивая ещё не начавшийся монолог. - Жуй. И Хонджун жуёт, потому что действительно проголодался за день, и в который раз мысленно поражается внимательности квартирмейстра ко всем членам команды – не зря же на борту его зовут мамой. Так получается, что Сонхва оказывается за штурвалом, игнорируя притензии капитана, говоря, что пока тот не поест, он с места не сдвинется, поэтому младшему остаётся только интенсивно запихивать еду за щёки, да усердно пережёвывать её, косясь недовольным взглядом на стройную фигуру перед собой, слишком уж аккуратную, что из мира выпадаешь. - Что-то случилось? - неожиданно квартирмейстр подаёт голос, призывая Джуна вынырнуть из толщи мыслей, давящих на восприятие реальности. Ему приходится приложить некоторые усилия, чтобы вспомнить заданный вопрос, а потом запоздало промычать, не давая этому действию никакой нагрузки в данном разговоре. - Эм...нет. За всё это время Хва так и не оборачивается, ловя сухой ответ спиной. Конечно он привык к этой недосказанности, но винит в ней себя. Доверие нужно заслужить. - Я помню Микаэля, как искателя приключений; при этом в большей степени он всё же был сосредоточен на безопасности и обеспеченности команды. Для Хонджуна имя друга звучит чуждо в этой обстановке, его пальцы непроизвольно дёргаются, а потом и вовсе цепляются за ткань штанов, когда до него наконец доходит смысл всей фразы сокомандника. - Помнишь? Когда... Тоесть, как?.. Всмысле - Мы как-то общались немного, - Сонхва прерывает тщетные попытки построить правильный вопрос, поворачиваясь полубоком. - Думаешь, Ко не приглашал его на судно до твоего прихода? Конечно приглашал, а когда, пьяный, засыпал за столом, Де-Саньтьеро разговаривал со мной. Говорил, как здорово, наверное, плыть не с целью заключения очередного договора о продажах, а просто, куда приведёт легенда. - И ты отвечал чем-нибудь на это? - Джун по-детски свёл колени вместе и уложил голову на раскрытые ладони. - Говорил, что не знаю, каково это. Я ведь тоже ещё молод, многого не видел, хотя, встреть его сейчас, рассказал бы о тебе, - Хва замолкает только для того, чтобы поправить брошь-перо на левой стороне воротника светлого камзола. - Команда Мёнбу знала, что за бортом оказаться проще простого, поэтому подчинялась, тебе же все доверяют. Я доверяю. В лунном свете лицо квартирмейстра приобретает серебристо-белый цвет, а чёрные волосы светятся отшлифованным металлическим блеском – будто перед капитаном стоит не обычный человек, а мифический дух. Завораживающе до дрожи, а глаза заполняют слёзы. Хонджун смаргивает их, поднимается со стула. - Я... - Не обещай ничего, - прерывает квартирмейстр, он знает натуру друга и то, как они сейчас живут; слово пирата не придаётся сомнениям, но "Королевский приговор" тоже не сам по себе вышел из строя. Ким становится рядом, перехватывая штурвал, вздыхает. - Скольких капитанов ты уже пережил и неужели для каждого был такой опорой? - пират выжидающе смотрит на чужое лицо, хотя сам сомневается, хочет ли вообще знать ответ. - Ты видел меня, когда впервые ступил на этот корабль: безэмоциональный, чужой – таким я был всегда. Проявлять участность в жизнях тех людей не имело смысла, - потеряв свою яркость, взгляд сосредотачивается на одной точке, проходя сквозь неё – Сонхва замолкает. Пару секунд слышным остаётся только шорох воды, пока Джун решается что-нибудь сказать. - Как бы то ни было, рано или поздно каждый находит своё место в этом мире, - срывается заношенная до дыр, но от этого не теряющая значимости фраза. Микаэль часто напоминал о её существовании, как будто знал, что Хонджун не на своём месте. Да, море определённо было его домом, но команда сформировалась задолго до него и приняла лишь как гостя, и хотя голосование насчёт нового капитана показало, что многие доверили бы свои жизни ему, в эту семью он вписывался с трудом. Сейчас же пират ведёт за собой, и ему верят, верят и разделяют его стремления. Ему не хочется подводить этих людей. - Это точно, - Сонхва вздыхает, только сейчас реагируя на фразу, брошенную другом. - Не забивай себе голову, если мы помрём, то хотя бы преследуя достойную цель. - Если бы мы ещё знали, что это за цель. - Интригующе. Парни тихо смеются. Они слишком сроднились за такой небольшой промежуток времени, но их всё устраивает. Проходит ещё какое-то время, устанавливая комфортную тишину. - Всё-таки мне повезло, что хранитель – это ты, - Джун поворачивает голову влево, улыбка сама по себе появляется на его лице. Квартирмейстр пытается ответить тем же, растягивая губы – выходит странно, но никого это особо не волнует. - Не представляешь, насколько мне повезло, - шепчет Хва и присаживается на сундук, всегда стоящий рядом со штурвалом. - Хочешь поговорить о нашем грядущем переключении или о чём-то другом? Капитан ничего не отвечает несколько секунд, но потом всё же начинает говорить, опуская взгляд в пол. - Эта легенда... Она довольно молода. Я знаю наизусть несколько строф из неё, - он смотрит в чужие глаза, полные интереса и... восхищения? Хонджун всё ещё плохо разбирается в мимике и эмоциях друга, поэтому он склоняет голову набок, в немом вопросе приподнимая брови. Сонхва немного мнётся. - Ты можешь спеть её сейчас? - всё же спрашивает он, на что Джун кивает и поворачивает голову в сторону носа корабля. - Йо-хо, чары спадут, Рассеется грозный туман. Три части в одну соберут, Ляжет ключ к нужным вратам, - вполголоса начинает напевать Ким, а затем замолкает, вновь глядя на квартирмейстера. Тот всем своим видом показывает, что хочет продолжения, поэтому капитан поёт дальше: - Кто-то падёт, кто-то сгниёт, Останется лишь молва. О смелых паршивцах, готовых на всё Ради секретов дна. Хэй, народ, подумай вперёд, Что может дальше быть. Про хранилище тайное, богатства бескрайние Можете вы забыть, - посудину резко толкает всторону, от чего Хонджун замолкает, еле удерживаясь на ногах, и быстро спешит выровнять колесо штурвала – такие толчки не редкость, но они всегда настигают в самый неожиданный момент. Сонхва падает вперёд, приземляясь на рефлекторно вытянутые перед собой руки, что спасает его от неприятного столкновения носа с крепким полом. Капитан, оставив руль, подбегает к другу и, присев на одно колено, протягивает ему руку; ладони крепко сцепляются, и Джун плавно тянет тело вверх, подавая вторую руку, за которую также хватаются. - Нормально, я в порядке, спасибо, - отряхивая рукава камзола, Хва делает пару шагов назад и останавливается возле лестницы. - Разрешите удалиться в каюту? Хонджун смотрит с непониманием, какое-то время восстанавливая логическую цепочку событий в своей голове, а когда до него доходит хоть какая-то мысль, машинально дотрагивается до серёг на правом ухе. - А, да, конечно. Можешь ночевать в капитанской, я ведь на вахте, да и ты в последнее время много работаешь. Теперь очередь Сонхва шокированно смотреть на Кима и девать куда-то руки – с этим он справляется, пряча их за спину. - Это же твоё личное место, как я могу? - М? Ножками доходишь до неё, открываешь дверь вот этим ключом, - в сторону квартирмейстера летит фигурный кусок железа, - и распологаешься как тебе удобно. Кровать хоть и не королевская, но очень даже удобная. Квартирмейстеру ничего не остаётся, кроме как принять мысль о том, что его друг слишком добр к нему – не так уж много он ведь и работает. - Доброй ночи, капитан. Хва разворачивается на каблуках, его статная фигура плавно отдаляется от Хонджуна, скрываясь на верхней палубе. Снизу доносится клацающий звук замка, затем тихий скрип двери, пауза, шаг вглубь и хлопок. Джун только сейчас понимает, что под камзолом Сонхва была не повседневная одежда, а спальная. < Он собирался отойти ко сну, зачем же пришёл ко мне? > Мы сошлись на мнении, что сегодня ты ведёшь себя странно эхом отдаётся в ушах. Пират протяжно выдыхает. Он же просто не хотел оставлять управление кому-то другому, что тут такого? Да и голода не чувствовал сильного, ему будто живот скрутило в лёгкий узелок тревожности, такое у него бывает перед большими плаваниями. Взгляд скользит к столу, там всё ещё лежат остатки позднего ужина. < Его забота не знает границ > Такова его природа, но я отчасти удивлён, что он так печётся о ваших отношениях человек вскидывает брови, а затем сводит их к переносице. < В каком это смысле? > Ему всегда было плевать на взаимодоверие между сокомандниками, он был сам за себя, как и привык с детства, а тут вдруг потянулся к цели заслужить ваше доверие Капитану от этих слов становится теплее на душе; раньше он и подумать не мог, что способен собрать вокруг такое количество абстрактно разных людей, обеспечить их тем, чего они желают, доверить им жизнь и получить то же самое в ответ. А главное, он не ошибся; интуиция подсказала, что Пак Сонхва можно впускать в свой мир, не боясь получить нож в спину; он впустил и больше не может представить своё существование без этого артефакта. < Даже как-то не похоже на меня, так легко привязаться к человеку...> Вы оба так шумно думаете, я не успеваю уследить сердито прозвучало где-то на задворках разума, Джун даже дёрнулся. Пират на пару секунд прикрывает глаза, после чего возвращается на исходное место возле штурвала, снова прибегая к использованию секстанта для вычисления их нынешнего местоположения. Этой ночью он старается меньше думать о возможной опасности, меланхолично покачивая головой из стороны в сторону; Савано также не нарушает этого покоя. Рассветные лучи солнца окрашивают океан в изысканные оттенки золота и лепестков неизвестного полевого цветочка, что так радовал мать. Хонджун вспомнил, как собирал для неё букетик; за эту ночь он много чего вспомнил. Под полом стали различимы звуки копошения – Сонхва проснулся. Он вынырнул из каюты и тут же направился к люку в кубрик, попутно кивнув капитану в знак приветствия. Джун отвечает тем же, слабо улыбаясь, в этот момент на него вдруг наваливается вся та усталость, что сдерживал свежий ночной воздух; он утыкается лбом в изгиб локтя. Тебе нужен отдых, Хонджун голос в голове звучит обеспокоенно. - Капитан? Вы в порядке? - на мостик восходит штурман, мчась со всех ног. Он обращает чужое лицо к себе, удерживая его обеими руками, и мечется взглядом по телу, всё же задерживаясь на глазах. Джун сначала стоит, как вкопанный, а затем отпрянает от сокомандника, виновато улыбаясь. - Всё хорошо, я просто немного устал, - потирает сонные глаза, немного размазывая сурьму, и снова заглядывает в слегка испуганные глаза. - Спасибо за беспокойство. Ёсан внутренне негодует, что частично отображается и внешне: нахмуренные брови, поджатые губы, недобрый взгляд, – Джуну становится стыдно за свою беспечность, не только перед Каном, но и перед всеми; он ведь капитан, должен подавать хороший пример. - Простите, - только и выговаривает. Звездочёт цокает языком и пару раз хлопает друга по спине. - Отдохни, нечего тратить время на бесполезные угрызения совести. Хонджун кивает и медленно направляется в каюту; дверь за ним захлопывается, а вместе с тем Ёсана отпускает и злость, он спокойно приступает к управлению судном. Через какое-то время из недр корабля начинают доноситься распоряжения, беготня и шум разговоров, квартирмейстер становится на своё место возле лестницы к капитанскому мостику, скрещивая руки на груди и наблюдая зарождение нового дня, наполненного работой. Он задирает голову в сторону штурвала, убеждаясь, что Хонджун всё же пошёл отдыхать, и мельком заглядывается на дверь, за которой ему вчера удалось побывать. Аккуратно сложенная кровать теряет былой неприкосновенный вид, когда на неё падает хозяин, впервые за сутки принявший лежачее положение. Долго сопротивляться сну не имеет для него смысла, поэтому он тут же теряет связь с реальностью, отдаваясь в небытие. Лишь к вечеру Джун лениво раскрывает глаза, тут же накрывая их ладонями и хорошенько потирая; затем поднимается с кровати и неуклюже шагает к зеркалу, попутно поправляя одежду на себе. С поверхности стекла на него смотрит пират с отёкшим лицом, размазанной по векам сурьмой и растрёпанными волосоми. Человек привычно переделывает причёску, вплетая в хвостик разные побрякушки, подводит глаза и последним штрихом пару раз хлопает себя по щекам. Совсем другое дело. На палубе почти нет людей, большинство из них спустилось в камбуз за ужином, и капитан уже хотел двинуться туда же, но из люка показалась чёрная макушка, а потом и весь человек с подносом в руках. - Ты вовремя проснулся, я как раз ужин несу, - Сонхва делает несколько шагов к другу. - Будешь на мостике трапезничать? Хонджун сначала тормозит с ответом, видимо, ещё не до конца проснулся, но потом всё же догадывается одобрительно кивнуть: - Да.. Составишь мне компанию? - Как пожелаешь. Они поднимаются к столу, Джун неторопливо приступает к трапезе, а Сонхва готовится к явно намечающемуся разговору. - Для начала я хотел бы извиниться за своё поведение, - капитан складывает палочки, обращаясь к собеседнику. - Тебе постоянно приходится беспокоиться за меня, прости. - Не стоит, - отмахивается Сонхва, ободрительно приподнимая уголки губ; сейчас младшему кажется, будто перед ним сидит аристократически умиротворённый дух в человеческом обличии, как это было сегодя ночью. - Лучше скажи наконец, что тебя так тревожит. Хонджун отводит взгляд в сторону, набирает в лёгкие побольше воздуха и выпускает его обратно. - Тот астроном, Ким Ёнсын, когда я собирался уходить, он сказал мне быть осторожней, ведь в море нынче не безопасно. - А когда в нём было безопасно? - иронично протягивает Хва. - Я знаю, но.. Убийца сбежал, - взгляд Джуна становится отстранённым, как будто сейчас он вновь смотрит в прошлое. Брюнет настороженно прикасается к чужой ладони, от чего у капитана поджимаются пальцы. - Не хочу, чтобы с вами что-то случилось. - Всё будет нормально, а если что-то и случится, вспомни кодекс. - Кодекс... Звучит, как приговор.