***
— Ваш кофе, хорошего дня, — Вика отпускала очередного клиента в кофейне, в которую устроилась, чтобы не свихнуться сидя дома и анализируя произошедшее. Хотя, работа не то, чтобы сильно отвлекала, скорее давала возможность не голодать и немного держаться на плаву, не давая потонуть в омуте своих мыслей и переживаний. Временами Павлова хотела выть от безысходности, будто это она была вынуждена бороться со второй личностью, а не Разумовский, которого она оставила. Очередной клиент снова приводил в чувства, давая возможность отвлечься. Вика приветливо улыбалась каждому, несмотря на то, что в глубине души хотелось снять с себя кожу. Рабочий день подходил к концу и девушка плавными движениями протирала столешницу, мысленно готовясь к завтрашнему дню. Бесцельно проведённое время, загубленный талант программиста – предел мечтаний. Девушка горько усмехнулась, снимая с себя фирменный фартук, оставляя его в кладовке. Быстро накинув на плечо сумку темноволосая покинула здание в очередной ни с кем не попрощавшись. Общение с людьми для неё сошло на нет, так как хотелось говорить обо всем и ни о чем сразу лишь с одним человеком. Вика плелась по Питеру, провожая взглядом проплывающие по Неве корабли. Ей не хотелось домой, не хотелось быть на улице. Ей хотелось не существовать и не знать того, что она знает. Несмотря на небыстрый шаг она уже была на подходе к своему двору, где уже привычно пахло сыростью и сигаретами. Юркнув в подъезд, девушка тут же нащупала ключи в сумке и, быстро добравшись до двери, по привычке прокрутила на два оборота. Но сработал только один. — Я же абсолютно точно закрывала на два, — прошептала девушка себе под нос, испуганно дергая дверную ручку. Дверь со скрипом открылась, но внутри все было тихо. Темноволосая насторожено прошла внутрь, медленно продвигаясь в сторону комнаты и кухни. Тишина была гнетущей, а дыхание сбивалось от приступа страха. Нащупав выключатель Вика резко щёлкает и комната наполняется холодным светом. Девушка вскрикивает и тут же прикрывает рот рукой, замечая темноволосого мужчину, вальяжно расположившегося на стуле. — Чего шумишь? — мужчина поднимается, подходя ближе, а девушка лишь пятится назад, наконец прижимаясь спиной к стене. — Вы кто? — испуганно произносит девушка, вжимаясь всем телом в опору позади себя. Лицо собеседника скрыто кепкой, а единственная лампочка на потолке слишком слаба для того, чтобы пролить достаточно света на неизвестного. — Олег, — мужчина протягивает широкую ладонь, наконец приподнимая голову, чтобы девушка смогла его рассмотреть, — Олег Волков, — на лице девушки за секунду отражается весь спектр возможных эмоций, а на глазах выступают слезы. Резко дёрнувшись в сторону она обвивает его спину ладонями, утыкаясь лицом в широкую грудь. Волков медлит, оценивая ситуацию и наконец слегка обнимает в ответ одной рукой. — Боже, вы приехали, письмо дошло, невероятно, — девушка отстраняется, рассматривая загорелое лицо, на котором красовалась длинная борода, — я правда не верила. Знали бы вы каким безумием мне все это казалось. Кажется, я даже наскребла себе на пару сроков, пока искала ваше местонахождение. — Да, — коротко отвечает Олег, в ответ оценивая хрупкую девичью фигуру, — спрашивать, как ты смогла найти одну из самых засекреченных военных баз, я не буду. Не зря же вы как-то с Серым познакомились, — дёрнув уголком губ поясняет он, — а письмо застряло на границе. Я смог бы приехать раньше, но увы, случилось как случилось, — невозмутимым голосом продолжает мужчина, присаживаясь назад. — Спасибо, что приехали, — девушка прикусывает щеку с внутренней стороны, смахивая оставшиеся слезинки, — вы и правда ему очень нужны, — Волков вытягивается в струну, фиксируя взгляд на лице Вики. — Что такого произошло? — все так же спокойно интересуется Олег, хотя глаза выдают его крайнюю обеспокоенность, — ему что-то угрожает? — Да, — Павлова выдыхает, проводя рукой по волосам, — он сам себе угрожает. — Можно подробнее? И, если можно, на ты, — Волков ёрзает на стуле в нетерпении, пока девушка присаживается напротив, заламывая пальцы. — Слышал ли ты что-нибудь про дело чумного доктора? — Буквально сегодня, пока ждал тебя здесь, натыкался на пару новостей. Прости, кстати, что пришлось войти, думаю, никто не был бы рад увидеть мужика в военной форме около дверей. — Забыли, — Вика лишь пожимает плечами, понимая, что в целом это был единственный вариант нахождения Волкова здесь. — Так и что там с чумным доктором? Серега перешёл ему дорогу? — Нет, — устало выдыхает девушка, прикрывая глаза, — Сережа и есть чумной доктор. Глаза Волкова широко распахиваются, а из груди будто разом выходит весь кислород. Его Сережа псих-убийца, который вершит правосудие убийствами? Не может такого быть. Олег поднимается нервно бегая глазами по комнате, ловя себя на мысли, что это последнее, чего он мог бы ожидать. — Ты знаешь где он сейчас? — короткий кивок со стороны девушки, — идём туда. Дай пару минут, я переоденусь. — Хорошо, но это может быть действительно опасно, — предупреждает девушка, срывая с губ Волкова смешок. — Поверь, если чумному доктору суждено прекратить свои делишки, то я тот самый человек, который ему в этом поможет.***
Разумовский сидел в ванной, глядя в стену напротив, пока горячая вода лилась на сгорбленную спину. Ещё один ужасный день подходил к концу. Рыжеволосый был немного рад, что ему удалось поработать и птица хоть ненадолго, но оставила его. Парень решил, что сегодня для него должно закончится всё. Все страдания и мучения, убийства людей, страх за то, что кому-то угрожает опасность. Разумовский напоследок вспоминает Вику. То, как она пришла к нему, бойко отстаивая свою надобность здесь. Безумный вечер в ресторане. Танец. Ее тёплый и нежный взгляд. Сергей улыбнулся, проводя пальцами по щеке, освежая в памяти ее поцелуй. Он знал ее совсем недолго, но почему-то был уверен, что если есть девушка, способная его понять и поддержать, то это была она. Но судьба, как обычно, была зла к нему. К ним обоим. Рыжеволосый поднимается, покидая стены ванной комнаты, натягивает на себя одежду и направляется в кабинет, чтобы наконец-то реализовать то, что задумал. Парень берет со стола стальную фигуру льва и кидает в окно, а то в свою очередь разлетается на мелкие кусочки. Он отскакивает, наступая ногами на мелкие осколки, скалится от боли, но терпит. Нужно завершить то, что начал. — Что ты творишь, идиот? — птица моментально оказывается рядом, сжимая когтистыми лапами запястья до крови, — жить надоело? — Представь себе, — безумно отвечает Разумовский медленно продвигаясь к окну, из которого дует прохладный ветер. — Не делай глупостей, ты не понимаешь, что творишь, — громко заявляет Птица, переходя на крик, — вместе мы могли бы создать лучший мир, а ты хочешь так глупо от всего отказаться? — Хочу, — ещё один шаг и вот до края почти ничего не остаётся, — все, о чем ты говоришь, нужно только тебе, а я устал быть марионеткой в твоих руках. — Остановись сейчас же! — Птица с силой дёргает парня на себя, но он сопротивляется, оказываясь на краю, — ты тряпка! Ты никогда не мог бороться! И сейчас тоже сдаёшься! — Мне не для кого жить, — шепчет Разумовский, пока одинокая слеза катиться из широко распахнутых глаз. Он заносит ногу над пустотой, собираясь сделать последний шаг. — Разум, стой! — грубый и родной голос доносится до ушей заставляя отпрянуть от окна. Разумовский не решается повернуться, убеждая себя, что это очередная уловка, но замечая испуганную тёмную фигуру рядом, понимает, что слышал это не один, — ты же всегда учил меня быть сильным, когда мне попадало, теперь твоя очередь использовать свои советы, — рыжеволосый резко разворачивается замечая высокую фигуру Волкова, а рядом с ним Вику, трясущуюся от страха. — Это все нереально, — одними губами произносит парень, специально наступая на битое стекло, чтобы прийти в чувства. Разумовский смотрит на Птицу, образ которой становится совершенно размытым, будто она ускользает от него, — что происходит? — Ты снова променял меня, — разбитый голос со стороны темной фигуры слышится как будто в вакууме, — я всегда был рядом с тобой, но ты все равно выбрал этих жалких людишек вместо меня. Но запомни, стоит им хоть ненадолго тебя оставить – я вернусь. И тогда тебя ждёт ад на земле. Не сомневайся, — рыжеволосый падает на колени, сжимая голову руками от невыносимой боли, которая проникает в каждую клеточку тела, — чувствуй боль, да, без неё тебе никогда не быть живым. — Оставь его, — Вика в мгновенье ока оказывается рядом, прижимая корчащееся от боли тело к себе, желая забрать всю боль себе, — он больше не принадлежит тебе. Давай же, Сережа, ты справишься, пожалуйста, — Павлова плачет, проводя ладонями по искажённому от боли лицу. Мягко целует в висок и наконец произносит то, чего так боялась его темная сторона, — я люблю тебя. Останься со мной, будь сильным ради меня, а я ни за что на свете тебя не брошу. Разумовский дёргается всем телом, будто теряя над собой всяческий контроль, а в голове происходит война тьмы и света. Парень собирает последние силы в себе, чтобы побороть в себе то, что его так мучило. — Я же говорил, что нужен им, — хрипло произносит рыжеволосый, констатируя факт, — убирайся! — ещё пару судорожных вздохов и покой. Парень обхватывает руками плечи девушки, прижимаясь так близко, как только может. — Все хорошо, я рядом, — Вика успокаивающе гладит по волосам, стараясь остановить слёзы. — Мы рядом, — спокойный голос Волкова не выдаёт его чувств, пока сердце того гляди проломит грудную клетку. Мужчина протягивает ладонь к рыжеволосому, а тот несмело тянет свою в ответ. Олег помогает ему подняться, наблюдая за недоверчивым взглядом. — Олег? Это правда ты? — Разумовский тянет дрожащую ладонь к лицу друга, дотрагиваясь кончиками пальцев. — Правда, — Разумовский тут же крепко прижимает к себе темноволосого, вслушиваясь в бешенный ритм его сердца, — Разум, ну задушишь ведь. — Я тебя уже похоронил однажды. Второго раза так быстро я не допущу. Вика устало выдыхает, не до конца осознавая, что все это действительно происходит. Парни молча стоят в крепких объятьях друг друга, будто им обоим это было необходимо так же сильно, как кислород. Наконец Разумовский отмирает, переводя взгляд на девушку. Взгляд полный любви и нежности. Вика не успевает опомниться, как тёплые губы накрывают ее, увлекая в поцелуй. — Ты спасла меня, — шепчет рыжеволосый, прижимаясь лбом к ее лбу и нежно проводя пальцами по волосам, — в нашей истории я принцесса, которую нужно было вырвать из лап чудовища? — Да у нас изначально все ни как у людей, — усмехается девушка, чмокая его в губы, — но ты мне должен полцарства за спасение. — Для тебя – все, что угодно. Я люблю тебя. — Кхм, я все ещё здесь, — откашливается Волков, с улыбкой глядя на друзей, — отложим свадьбу на чуть-чуть, нужно хотя бы прибраться здесь и решить какую байку придумать про внезапно исчезнувшего чумного доктора, если вы не против. — Вместе мы горы свернём, — уверено подытоживает Разумовский, переводя взгляд на кровавые следы от ступней, — но да, немного прибраться не помешает. В башне впервые за долгое время звучит смех. Настоящий, искренний, живой. Пусть кто-то скажет, что спасение утопающих – это дело рук самих утопающих, но как приятно осознать, что есть кто-то рядом, готовый в любой момент протянуть спасательный круг и вытащить из любых проблем. И Разумовскому в этом плане повезло вдвойне.