Наши дни. 9-й круг Ада. Дворец Люцифера.
Вики нерешительно отступила от Люцифера. Один скромный шаг назад дался тяжелее, чем бы ей того хотелось. Она не опускала глаза и не чувствовала себя виновато, все, что было внутри — ощущение потерянного момента. В камине приятно потрескивали поленья, изысканные бронзовые жирандоли приглушенно освещали комнату. В легкие проникали запахи смешанных энергий, но для нее по-прежнему это место пахло домом. Виктория не стала заострять внимание на том, как неохотно Дьявол выпустил ее запястья из своих ладоней. Набойки на высоких каблуках словно перерезали нить откровений, которые оживали здесь минутой ранее. Она обернулась. Строгий взгляд скользнул по фигуре Асмодея. — Я жду увлекательного рассказа о невозможном воссоединении, — приятный мягкий тембр не без доли сарказма прозвучал по комнате. Дьяволица закусила обветренную нижнюю губу. Достаточно импульсивная по натуре, Вики впервые обдумывала слова, которые решалась сказать. «Правая рука» короля Преисподней, один из демонов Высшего Совета и единственный, с кем она не была тесно знакома. О нем складывалось двоякое мнение во дворце, а внутреннее чутье упорно молчало. Как-то давно Люцифер рассказывал о ветреном друге, ближе которого у него не было — все, что она знала, были лишь разрозненные кусочки из слухов, сплетен, разговоров и домыслов. — Не сейчас, Асми, — узнаваемые стальные ноты в голосе Дьявола заставили вновь переключить все внимание на демонов. Виктория поправила пояс махрового халата, словно это было одно из изысканных платьев ее коллекции. Она решила не стеснять себя манерами и сбросила надоевшие туфли. Забравшись с ногами на козетку, дьяволица немного расслабилась. Огонь бросал теплые блики на лицо, окутывая своим теплом. Немного личного пространства и капля холодной отстраненности. Какими бы не были их отношения с Люцифером, она была обязана помочь ему разобраться со сложившейся ситуацией при дворе. Ради спокойного будущего Нибраса. Только глупцу было не ясно, что без покровительства, долго ему не жить. Слишком юный демон являлся помехой для многих, а его не самый покладистый характер явно не играл ему на руку. — Хватит, Люц, — не выдержав тишины, Асмодей ударил в стену. — Что с тобой не так? Я делаю все, что в моих силах. Прикрываю тебя перед Советом. Плету интриги, лишь бы никто не заметил, как ты размяк и забросил дела. Но что взамен? Я дал считать свои мысли, и, даже зная их, ты все равно не доверяешь мне. — Я не доверяю никому, — Люцифер был сдержан и холоден. — И на это есть очевидные причины. Вики повернулась в сторону стеллажей, где, сложив руки в карманы брюк, стоял ее демон. Опустив подбородок на колени, она разглядывала его без утайки. Как и прежде восхитителен и притягателен, но было в нем что-то новое — неизвестное и непонятное для нее. Она тепло улыбнулась, зная, что внимание Дьявола приковано к другу. Они оба изменились, оба стали чуть мудрее пусть и не в вопросах личной жизни. — «Я все еще слышу твои мысли», — он усмехнулся, явно довольный эффектом. — Дурак! — ругательство вышло слишком невинным и было лишь для того, чтобы разрядить обстановку. Вики легко подскочила со своего места. Стопы приятно потонули в мягкой шкуре бурого медведя. — Люц, — она обратилась к нему как раньше — мягко, но требовательно, — сделай правильные выводы. Ты ни разу не дал усомниться в твоей компетенции в качестве Короля демонов. Трон твой — не только по праву рождения. И ты это знаешь. Но не будь в очередной раз полным болваном. Тебе не справиться в одиночку, каким бы могущественным ты ни был. — Вики, сейчас речь не только о власти в Преисподней, — он сделал шаг к ней навстречу. Дьяволица вздрогнула, понимая без слов, что Люцифер имел в виду. Что бы ни происходило между ними, он переживал за Нибраса. В нем играло сомнение. Вот, чего прежде она не видела. Всегда решительный, строгий и бескомпромиссный правитель боялся потерять того, кто всеми фибрами души его презирал — своего сына и единственного наследника Ада. Краем глаза Виктория уловила движения Асмодея, который устало прошел в зал. Он сел на диван, закинув руку на спинку, не скрывая нагло изучающего взгляда. — Как она умело крутит тобой, друг, — кинув в сторону Дьявола едкую реплику, он переключил внимание на Уокер-младшую. — Возможно, я недооценил тебя, бывшая Непризнанная. Но раз ты завела этот разговор, я могу сделать вывод, что ты решила довериться мне и вразумить этого несчастного? — Возможно, — парировала она, многозначительно выгнув бровь. — Значит, говоришь, не Королева? — ехидно спросил Асмодей. Прищур хитрых глаз явно бросал ей вызов. Его поза по-прежнему оставалась расслабленной и не в меру развязной. Откуда-то сзади раздался смешок Люцифера. — Да, вот, смотрю ваша не справляется, — Вики скривилась, голосом высказывая нежелание продолжать эту тему. — Дай, думаю, помогу?! Благотворительность на благо страны. Может, наградой будет счастливое и спокойное будущее без созидания смазливой мордашки нашей великой Ламии. Признаться, этот вопрос вывел ее из себя. До тошноты ей надоели бесконечные сравнения и упоминания. Виктория никогда не считала себя Королевой и не горела желанием принимать на себя обязанности подстать титулу. В прошлом она избегала этих разговоров, но все изменилось. Шестое чувство подсказывало, что времена ее бездействия закончились. Асмодей рассмеялся в голос, а Люцифер как-то странно притих. Должный эффект был достигнут. Беседа шла непросто. С завидной регулярностью пространство оглушалось тишиной, которая резала слух. Информации было критично мало, чтобы найти концы нитей, которые бы вывели на предателя. Погода за окном разошлась не на шутку. Зал то и дело озаряли яркие вспышки молний, сопровождаемые небесным громыханием. Сама Преисподняя словно ощущала грядущие перемены. Ветер завывал за окнами, заставляя внешние ставни оглушающее скрипеть и биться о фасад. — Андрас, он как-то замешан в этом всем. Тогда в тюрьме именно ему подчинялись похитители, — сказала Вики и перевела взгляд на задумчивого Дьявола, который сидел на подлокотнике дивана. — Они выбрали крайне странный способ. — Тогда первым под подозрения попадает Ваал, — неудовлетворенно выдохнул Асмодей, растирая руками лицо. — У него бы хватило знаний и сил провернуть такое. Он специализируется на ритуалах и у него была интрижка с Ламией. Виктория брезгливо сморщилась, но промолчала. За окном царила глубокая ночь, а сегодняшний день казался бесконечно долгим и насыщенным. — И когда ты собирался об этом мне сказать? — Люцифер, недовольный другом, протянул руку за стаканом со спиртным. Початая бутылка купажированного виски стояла на низком столике. — Какой резон ему связываться с Ламией? — Вики удивленно развела руками. — Ос часто болтала о том, что она бесполезная и самая глупая дьяволица из всех чистокровных. Демоны вопросительно посмотрели на Уокер-младшую, которая хищно оскалилась. — Не смотри на меня так. Ости втерлась в доверие к твоей женушке. Виктория залпом опрокинула остатки алкоголя в стакане и с грохотом поставила его на стол. Откинувшись обратно на спинку дивана, она устало начала растирать пальцами ноющие виски. — После коронации Люцифера Ад был на грани гражданской войны. Не все были согласны с методами правления наследника Сатаны, и Астарот в том числе. Брак с Ламией был прекрасным способом склонить чашу весов в нашу сторону. Несмотря на то, что его вотчина располагается на четвертом круге, он был и остается одним из самых влиятельных демонов. Его армия многочисленна, хотя в действительности не может нанести крупных потерь цитадели, — пояснил Асми. — Все изменилось ровно в тот момент, когда он признал Нибраса, — Вики посмотрела на Люцифера, который спокойно слушал их диалог. — Ламия никогда не признает моего сына. Ей не нужна мнимая власть и тому, кто за ней стоит, — тем более. Наследник Ада помеха, и абсолютно каждый знает о его привязанности ко мне. Я не могу понять их план. Чего они добиваются? — Если бы мы знали… — Дьявол, до этого молчавший, словно очнулся. — Что они добивались заклятьем? Убить меня? Тебя? Кто их цель? Ламии достаточно было знать, что она занимает трон и входит в Совет, в котором практически не появляется. — Когда она возвращается? — спросил Асмодей. — Завтра, — ответил Люцифер. — Советую тебе держаться от нее как можно дальше, — Асми обратился к Вики. — Тщеславие — твой грех, бывшая Непризнанная. Ты любима всеми, имеешь влияние и власть, но не стоит думать, что ты лучше и умнее. Все, кто хоть отчасти знают эту дьяволицу, прекрасно понимают, что ее глупость и пошлость мнимые. Она хитра и умеет этим пользоваться, а для хитрости нужен ум. Советник встал с дивана, направляясь в сторону двери. Было уже достаточно поздно, чтобы продолжать мучиться догадками. — Последний вопрос. Ради праздного любопытства, Вики, — Асмодей улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов. — Как ты выжила, рожая наследника Преисподней? Это было тебе не по силам. Виктория пристально смотрела в его ядовито-желтые глаза. Скрывать больше не имело смысла. Со всем спокойствием, которое было даровано в ту самую минуту, она ответила: — Сила Мальбонте и ритуал, который использовала мать Люцифера. До определенного момента меня питала сила Ада, но и этого было недостаточно. Азазель связал нас кровью, только благодаря этому мне удалось выжить, а возможно и воля случая. Дьяволица встала со своего места. Она собиралась последовать за советником. — Не думаю, что этот вопрос как-то поможет нашему делу. На сегодня достаточно, — ее голос был абсолютно спокойным. Виктория не стала смотреть на Люцифера. Она вежливо кивнула Асмодею, который со всем пониманием не стал задерживаться. — Вики, постой! Пальцы соскользнули с кованой ручки дверей. Она намеренно не оборачивалась, чтобы не наделать глупостей, потому что знала, что не сможет долго сдерживаться. Ее самообладание затрещало по швам, стоило им только вновь оказаться наедине. — Что еще? — недовольно бросила она. Спиной Вики чувствовала прожигающий взгляд, от которого переворачивалось все внутри. — Поиграли и хватит! Я тебя никуда больше не отпущу. — Не стоит, — болезненный смешок сорвался с губ. Виктория уткнулась лбом в деревянную гладь двери. — Просто мне нужно время, а его у нас целая вечность. Не думаешь? Рука Люцифера легла на плечо, рывком разворачивая Уокер к себе. Дьяволица словно онемела. Рот скривился в возмущенном немом восклицании, но, прежде чем слова сорвались с губ, Дьявол оборвал ее: — Сейчас ты начнешь заслуженно поливать меня грязью и посылать ко всем известным чертям, знаю. Просто хочу подарить тебе кое-что. Люцифер раскрыл ладонь, показывая Виктории необычный кулон. Простая, но в то же время тонкая работа мастера прослеживалась в изделии. Начищенная серебряная цепочка аккуратно блестела, но ее взгляд был прикован к самой подвеске. Рубиновый сгусток парил в центре, окольцованный извилистыми линиями хрупкого металла. Свечение алой сферы выходило за пределы медальона. Виктория ясно улавливала в нем энергию Преисподней. — Оно… — Вики сглотнула слова. — В чем подвох? Недоверчиво, с чуть расширившимися от удивления голубыми глазами, она, наконец, решилась взглянуть на демона. — Его нет. Люцифер улыбнулся. — Ладно, — Виктория немного потянула гласные. — Я приму этот подарок, но знай, если ты будешь следить за мной через него, то я самолично спущусь в Тартар и без зазрения совести уничтожу эту очень красивую вещь. Спасибо. Дьявол искренне рассмеялся. — Договорились. Виктория пожала плечами, улыбаясь в ответ. Полшага навстречу, и мягкие губы коснулись колючей щетины на лице демона. — До завтра. Слишком торопливо выскользнув за дверь, Вики направилась в сторону своих новых покоев. Ладонь восхитительно грел маленький амулет, который почему-то напоминал ей глаза ее демона.***
29 лет назад. 8-й круг Ада. Особняк Азазеля
Пальцы грубо впивались в иссохшийся грунт, который отказывался поддаваться неумелым движениям. Ости злобно сгребала в кучу землю, слабо понимая что и для чего делает. Внутри кипела обида. Хотелось, как минимум спалить этот чертов особняк, а как максимум весь Ад вместе с дьявольской семейкой. Нравоучения Азазеля успели встать поперек горла, а смотреть на счастливую и здоровую Уокер было невыносимо. Непривычные длинные рукава платья только мешались. Этот монашеский костюм ей совершенно не шел, но ожоги, которыми ее наградил будущий владыка Преисподней, отказывались регенерировать. Они заживали очень медленно и еле заметно. Лицо, руки, живот — большая часть тела была покрыта уродливыми волдырями, которые страшно чесались. Мазь, которую ей удалось достать, лишь снимала болевые симптомы, но внешние уродства никуда не исчезали. Ости вытерла лоб тыльной стороной ладони. На глаза наворачивались слезы, но она пыталась держаться. Неуклюже усевшись на землю, дьяволица осмотрелась вокруг. Сад Азазеля преобразился ее усилиями буквально за пару недель. Новые саженцы радовали глаз непривычной для восьмого круга зеленью. — Дура! — проскрипела во весь голос, с силой отшвыривая от себя железную лопатку. Она ненавидела садоводство, не любила грязь и презирала себя за слабость. Даже ее идеальное тело сейчас предавало ее. При дворце наверняка уже задавали вопросы о ее столь долгом отсутствии, но Ости не могла показать себя. Не могла сбежать из этого места, которое глубоко полюбила за столько короткий срок. — Ости, поговори со мной, — голос Уокер послышался где-то на задворках тихого сада. — Отвали, — крикнула она. Дьяволица уткнула лицо в коленки. Так наивно, чтобы не видеть, но быстрые шаги приближались, и разговора было не избежать. — Почему ты избегаешь меня? — ласковый голос раздался над ухом. Тонкие руки принудительно обвили ее плечи, но дьяволица так и не подняла головы. Иссиня черные волосы скрывали уродство, поэтому она сильнее опускала голову. — Мы очень переживаем, милая. Ты ни с кем не разговариваешь, сторонишься меня и Нибраса. Ости чувствовала, как Вики пытается откинуть пару спутавшихся прядей с лица. Впервые за столь долгое время кто-то интересовался ей по-настоящему, а она страшилась принять заботу. Тело затряслось от подступающей истерики. — Зачем ты пришла? — дьяволица сама не узнала собственный голос от пробирающей хрипоты. — Попрощаться. Она решилась поднять глаза на Викторию, которая выглядела исхудавшей, но совершенно счастливой. Зависть мимолетно кольнула в сердце, распуская едкий яд под кожей. Красивая и изящная — совершенно не похожая на нее. Умная и гордая. Только теперь Ости поняла, почему Люцифер выбрал ее. Было в дьяволице нечто притягательное, не подвластное пониманию. Она не любила Дьявола, скорее относилась к нему как к другу, который оставил ее ради бывшей смертной. Уязвленное самолюбие требовало ответить обидчице и постоять за себя. — Прости, что не вышло тебя исцелить. Мы с Азазелем так и не поняли почему силы Нибраса не действуют на тебя. Вики встряхнула крыльями, присаживаясь рядом на землю. — Я бы хотела помочь тебе… — Лучше помоги себе, Непризнанная, — зашипела Ости. Злость и отчаянье взыграли в крови, выпуская внутренних демонов наружу. — Ты… — закричала дьяволица, сверкая изумрудами глаз. — От тебя одни проблемы. Все только и обязаны крутиться вокруг тебя, но что сделала ты? Породила еще одно исчадие Ада. Или ты считаешь, что все обязаны преклоняться перед тобой лишь из-за того, что в жизни тебе повезло уродиться с красивой мордашкой. Вики, посмотри на меня! Ости в истерике разорвала рукав платья. Она истошно кричала, выплескивая все, что накопила в себе за столь короткое время. — Смотри, что ты натворила! Я — урод. И слава демонам, если это пройдет. Ты разрушаешь жизни, идешь по головам и даже не замечаешь этого. Вшивая Непризнанная, жалкая и убогая смертная, которая считает, что ей все должны. Остейн видела как поникли крылья Виктории, но та упорно молчала, ковыряя руками землю, а дьяволица была уже не в силах остановиться. — Я буду счастлива, когда ты избавишь меня и весь Ад от своего присутствия. Ты можешь только разрушать. Я проклинаю тот день, когда спасла тебя. Она судорожно отвернулась, чтобы не видеть лица, которое презирала сейчас, не видеть ту, которая разбила своей дружбой сердце и бросала одну. Было больно признавать, но Ости не хотела прощаться, хотя и понимала, что выбора другого нет. Руки тряслись. Дьяволица попыталась успокоиться, но все было тщетно. — Ты все равно будешь мне дорога. Я никогда не забуду, что именно ты спасла меня в тот день у школы, но я не заслуживаю этих слов. Когда-нибудь мы поговорим о том, что произошло, и вместе посмеемся над тем, как глупо себя вели. Обе. Обнаженного плеча мимолетно коснулись холодные пальцы. — Да пошла ты, подружка! — зарычала Ости. Не найдя другого способа избежать ненавистного прощанья, дьяволица раскрыла крылья. Резкий порыв ветра подхватил вес тела, чтобы помочь скрыться от очередной боли и разочарования. Ей тут не было места.***
Наши дни. 9-й круг Ада. Дворец Люцифера
Глаза шустро скользили по строчкам, пару раз задерживаясь на конкретных цифрах. Виктория пыталась вдумчиво изучить отчет, который часом ранее был предоставлен Велиалом. Спать хотелось ужасно, а мысли то и дело уносились к теме вчерашнего разговора, но дьяволица упорно возвращала их к работе. — Бюрократия в Аду, — хмыкнула она, откладывая на край стола бумаги. — Кто бы мог подумать?! Подперев рукой подбородок, Вики удрученно окинула взглядом скромный кабинет, который ей выделили при вступлении в должность. От Люцифера и Асмодея вестей не было. Оставалось только смиренно ждать и надеяться, что Ламия не достанет ее здесь. Странные наставления Асми не зацепили ее в должной мере, но заставили задуматься, действительно ли Королева не так глупа, какой выглядела на первый взгляд. Хаотично и бесцельно блуждающее зрение остановилось на картине, на холсте которой была изображена отрубленная голова медузы Горгоны. — Рубенс, тысяча шестьсот восемнадцатый, — подмечая, пробурчала себе под нос. — Тогда что висит в Вене? Виктория улыбнулась. Она вспомнила свое, казалось бы, далекое и давно забытое прошлое. Первую жизнь, в которой училась на архитектора. Тогда главной ее проблемой были нудные лекции по истории искусств и отвратительный кофе из автоматов. В архивах памяти с каждым днем оставалось все меньше и меньше эпизодов, в которых она была «обычной» Вики без крыльев, в которой не было Люцифера и Нибраса, в которой на ней не лежал тяжелый груз ответственности и отношений с самим Дьяволом. — Нашла! Дверь с грохотом ударилась о стену, заставляя дьяволицу подскочить со своего места и прервать поток ностальгических мыслей. Перед ней стояла Ламия. Разъяренная фурия предстала перед ней во всех красках ярости. Казалось, что еще немного и в помещении будут сверкать молнии. Ее разъяренный вид не сулил ничего хорошего. — Думала, спрятаться в этой каморке? Не тебе тягаться со мной. Из раза в раз я буду возвращаться, Вики, — ее голос был сродни шипению змеи. Виктория словно оцепенела. От неожиданности этой встречи, она не могла найти нужных слов. Впервые, дьяволица была в замешательстве. — Что тебе нужно? — выдавила из себя Уокер-младшая. — Правила, Вики, правила, — приторно-ласковым голосом пропела Ламия. — Повтори свой вопрос как того требует королевский этикет и твой ранг. Виктория лишь на секунду прикрыла веки, грубо вдыхая в себя раскалившийся вмиг воздух Преисподней. Пальцы с силой впились в тонкую кожу ладоней, оставляя округлые следы лунок от острых ногтей. — Доброе утро, моя Королева, — выдавливала из себя дьяволица. — Чем могу быть полезна? Натянув на себя льстивую улыбку, Вики склонила голову. — Не так уж это и сложно. Ламия скользнула взглядом по залу без интереса. В каждом ее жесте сквозило нарочитое презрение. Плавной поступью она надвигалась на Викторию, каждым шагом сокращая расстояние, вторгаясь в личное пространство остолбеневшей дьяволицы. Невесомый шлейф ее платья легко скользил следом. Нос закладывало от приторного шлейфа тяжелых духов. — Твое возвращение было ошибкой, — Ламия говорила спокойно. — Хотя, не могу не подтвердить, что оно было нам на руку. — Нам? — удивленно воскликнула Вики, принимая игру. Уокер-младшая сложила пальцы в замок. Ее эмоции были скрыты энергетически, но ничего не мешало их считывать на физическом уровне. Она вышла из-за стола, тем самым лишая себя единственной хрупкой защиты. Только сейчас в голове со всей серьезностью подтверждались слова Асмодея. Ее соперница была сильна, и не стоило недооценивать и пренебрегать ее талантами. Глаза в глаза. Невольная битва, в которой неподготовленной Виктории не хотелось принимать участие. — Впрочем, это не имеет значения, — не отрывая пристального взгляда, Ламия ехидно приподняла уголки губ. — Судя по действиям Люцифера, он снял заклятье. Виктория молчала, наблюдая за мимолетными изменениями мимики соперницы. — Как легко он оступается под действием собственных эмоций. Отослать меня из дворца было наибольшей ошибкой, — она продолжила говорить наигранно доброжелательным тоном. — Уже спала с ним? Ммм, можешь не отвечать. Вопрос был риторическим. От тебя разит Люцифером. — Чего ты добиваешься? Каждое движение Ламии вызывало легкое чувство тревоги на подсознательном уровне. В действительности Вики была уверена, что дьяволица не причинит ей никакого вреда, но интуиция требовала как можно скорее убраться из кабинета. — Боишься? — Ламия усмехнулась, выражая свое удовлетворение. — Потому что бояться стоит, Непризнанная. Лицо ее приняло злобный оскал. Глаза сузились, а зрачки резко поменяли форму. Вертикальные, узкие, кислотно-зеленого цвета — они были похожи на кошачьи. Она обращалась. Неожиданно и резко. За каких-то пару секунд она предстала перед Вики в своем истинном демоническом обличии. Пальцы рук непропорционально удлинились, превратившись в острые иссушенные когти. Звук рвущейся ткани набатом отдавал в ушах Уокер. Тело Ламии стало в разы больше. Покрытое чешуйками змеиной кожи, оно завораживающе сверкало даже при блеклом дневном свете Преисподней. Теперь вместо ног, она была обладательницей широкого змеиного хвоста, который был создан идеальным оружием. — Как приятно видеть в твоих глазах замешательство, Ви-ки, — ее голос теперь напоминал убаюкивающее, смертельное шипение. Вики не посмела ответить. Это было похоже на искусную манипуляцию. Но какова была цель представления? Она не первый год жила в Аду и ни единожды видела трансформации и ипостаси. От Ламии это скорее было неожиданно. Теперь внутренее чувство страха было объяснимо — так всегда случалось, когда демоны принимали природные обличия. Феромоны буквально заставляли сердце биться чаще. Ни один мускул на лице Уокер-младшей не дрогнул, но внутри происходила нешуточная борьба с инстинктами. Она смотрела прямо, заставляя себя, стоять твердо, с широко расправленными плечами, но пернатые предатели за спиной выдавали истинное настроение хозяйки. Крылья еле заметно распушились, что вряд ли укрылось от Ламии. Медленное и плавное шуршание хвоста по паркету звучало приятно, но тем опаснее оно было. Вики не могла в полной мере оценить противника. Пальцы кололо магией. Ее сила словно чувствовала угрозу. — Вздумала использовать магию Маля! — взорвалась Ламия. Молниеносно, до этого кружившая вокруг Виктории дьяволица, обвила тяжелым хвостом тело Уокер. Все происходило настолько стремительно, что Вики просто не сумела среагировать. От боли в сдавленных ребрах зарябило в глазах. Скользкая рука легла на шею, изящно перекрывая поток кислорода в легких. — Мне плевать, шлюха, с кем ты спишь, — прошипела Ламия. — Меня всегда интересовало только одно — трон Королевы. Ты и твой выродок, вы посмели посягнуть на то, что должно принадлежать мне. Безродная сука, которой повезло греть постель Люцифера. Ты не достойна быть подле Короля. Позор, который демоны не отмоют и за тысячелетия. На глазах выступили слезы от того с какой силой она сжимала шею. Сила Мальбонте требовала сосредоточенности и свободы рук. Ладони щипало от готовности применить магию, но каждая попытка высвободить кисти жестко присекалась. — Ты сдохнешь, Вики. Выбора у тебя нет. Ты лишняя пешка в этой войне. Она угрожающе-тихо прошипела на ухо Виктории. Раздвоенный на конце змеиный язык намеренно задевал мочку, противно лаская ее. Изо рта стекала вязкая слюна, пачкая плечи и грудь. Уокер попыталась вдохнуть, но безуспешно. Ноздри расширились от желания втянуть немного кислорода. Она задыхалась. — Ты будешь умирать медленно и мучительно, и мне будет доставлять огромное удовольствие смотреть, как ты страдаешь, как страдает твой сын и как страдает Люцифер! Дьяволица зашлась истеричным хохотом, обнажая участок бледной шеи Виктории. Она игралась и ее забавляла беспомощность, которой ее награждала Уокер. Кожу вновь опалило зловонным дыханием. Вики в панике застонала. Она попыталась дернуться, но крепкая хватка хвоста намертво обездвижила слабое тело. Язык наждачкой полоснул нежное место в районе артерии. — Сладкая Непризнанная, — удовлетворенно пропела дьяволица. Тело камнем рухнуло на пол. Все, о чем могла думать Вики это живительный глоток кислорода. Ноги онемевши подкосились, как только Ламия отшвырнула ее, как ненужную вещь, и злобно смеясь выползла из кабинета. От приторного запаха Уокер стошнило желчью вперемешку с не переварившемся завтраком. Она пыталась отдышаться, но все было с трудом. Перед глазами расплывались предметы, а место разрыва на шее противно щипало. — Черт, черт, черт, — зашептала чуть ли не плача Виктория, хватаясь руками за горло. Она попыталась встать, но тело не слушалось. От бессилия она заскулила, мысленно взывая к Вельзевулу.***
Наши дни. Где-то в подземельях
Тихая баллада слетала с губ сгорбившегося старика, эхом унося в пространство задорные мотивы. Азазель загадочно улыбался и щурил глаза. Вторая ипостась демона, практически потухшая, но еще не опустошенная, разносила тусклый оранжевый свет по небольшой камере. Откинув голову на каменную кладку стены, он спокойно смотрел вперед. Железные прутья решетки, давно разъеденные коррозией, смогли удерживать разве что слабого смертного. В углу тихо скоблилась крыса. Солома, которая служила подстилкой, уже как пару дней отсырела и начала гнить, источая не самый приятный запах. Было влажно и холодно, что так непривычно было после удушливой атмосферы Ада. Он думал о Нибрасе, о Люцифере — о его непримиримых сыновьях, о Вики и Ости, которыми был награжден самой судьбой. Эти мысли грели его внутренний огонь, а желание их увидеть заставляло терпеть лишения, невыносимые для старика. — Когда торжественный Закат царит на дальнем небосклоне, — звонко пропел Азазель, — и духи пламени хранят воссевшего на алом троне… Старик невольно вспомнил тот день, когда вперые обучал юного Люцифера держать меч. Как тот нехотя морщился от тяжести оружия, которое было слишком велико для ребенка. Сатана был строг к нему, ждал от него великих свершений, которые бы возвысили демонов и привели к падению ангелов. Глупец, пошедший прахом, развеянный на поле глупого сражения, никогда не видел в нем величайшего правителя. Еще никогда бывший правитель так не ошибался… — Вещает он, воздев в ладони, Смотря, как с неба льется кровь, Что сказано в земном законе: Любовь и Смерть, Смерть и Любовь! И каждое слово в самую цель. Его жена была наипрекраснейшей дьяволицей. Его Сиена — сильная и хрупкая одновременно. Он любил ее больше жизни, как не умеют любить демоны и ангелы, но время неумолимо. Оно стирает в пыль все, к чему прикасается. От ясного, но уже не яркого образа в голове, скупая слеза скатилась по морщинистой щеке, тут же испаряясь с раскаленной кожи. Наивные мечты о детях, о домашнем очаге, о счастье, которое бы отражалось в искрящихся глазах Сиены — все разрушилось, когда он потерял ее. Первая война Преисподней отняла у него право на счастье. Порой, демон ощущал по близости эфемерный силуэт, который пах садом, тем самым, который умер вместе с ней. Но в один угрюмый день все изменилось, появился смысл его пустой жизни… — И я баюкать сердце рад Той музыкой святых гармоний. Нет, от любви не охранят Твердыни и от смерти — брони. Старческий голос был тверд, но сколько в нем было тоски. Он боялся, воистину боялся, потерять то, что обрящил. Нибрас. Его свет. Он видел в нем преемника, достойного наследника с характером как у отца. Все, о чем молил Азазель лишь, чтобы смерть его была не напрасна. В последние часы, когда время не играет на руку, ему хотелось заглянуть в его наглые, но всегда искренние глаза, хотелось дать последние советы, хотелось улыбнуться и получить в ответ чуть больше — покой, который возникал в душе. Два юнца, двое глупых мальчишек. Если его смерть создаст основу для их примирения, то о большем он и не смог мечтать. Да будет так. Еще в той пещере, тридцать лет назад, протягивая руку помощи Вики, он подписал себе приговор. Азазель знал на что шел, и смиренно принимал свою участь. — На утре жизни и на склоне Ее к томлению дух готов. Что день, — безжалостней, мудреней Любовь и Смерть, Смерть и Любовь. Старый демон прикрыл глаза. Внутри неправильно свербило и болело. Признавать свои слабости было тяжело. Его главной — была неисправимая дьявольская семья. Каждый, по отдельности и вместе, был для него дороже всех бриллиантов мира, и Ости — его неограненный алмаз. Его маленькая, порой невыносимая, демоница. Он переживал за нее больше всех. Храбрая и несокрушимая снаружи, но безоружная внутри. Как бы ему хотелось видеть счастье в ее глазах. — Мило, мило, — приглушенное рычание прервало хриплый голос старика. — Бодришься, Азазель, значит знаешь, что час близок. Факел был законно опущен в заржавевший торшер. Скупо заливая светом небольшую площадь, огонь так и приковывал к себе взгляд. Азазель повернул голову, чтобы в очередной раз изучить гостя. — Велиал, желаю тебе здравия в это время суток, — учтиво и сдержанно сказал старик. — Как всегда не в меру благовоспитан, — фыркнул он. Бывший глава адских легионов на минуту замолчал. Свет представлял ему возможность в красках рассмотреть облик демона, который запечатал заклинанием его в этой клетке. — Ты не владеешь природной формой. Откуда ипостась? — старик спросил так просто, не надеясь, что ему ответят. — Она не естественна. Велиал усмехнулся. Он облокотился на прутья, которые вмиг затрещали от напора громоздкого веса. — В этом вся и прелесть. Годы поисков привели меня к этому, — он увлеченно заговорил. — Я близок к цели, друг. — А цель оправдывает средства? — на выдохе шепнул Азазель. Форма одного из четырех советников была ужасна. Еще никогда за свое долгое бессмертие старик не встречал таких облачений. От Велиала смердело трупами и разложением. Его лицо были изуродованно выпуклыми шрамами, а челюсь выбита вбок. Голову величали несоразмерные изогнутые и кривые рога. Он был огромен. В разы больше чем, любой другой демон в ипостаси. Азазель выглядел мошкой, на фоне громадной груды мышц. Бывший советник чувствовал себя беспомощным и бесполезным, но понимал, что это лишь действие на его разум. Сила, такого рода не имела натурального происхождения и от этого становилась опаснее в разы. Все, что позволяло опознать в этой форме знакомого демона — это его длинная борода, которая сбилась тугими клоками. Бывший легионер готов был поклясться, что разглядел ядовитых жуков, которые свободно ползали по телу. Каждая мышца Велиала была напряжена до предела, половина суставов неестественно выгибались, но ему это никак не мешало. Он скалился, а из пасти стекала слюна. В его флуорисцентно синих глазах Азазель мог видеть ненависть и презрение ко всему живому. — Оправдывает, друг, — демон призадумался. — Завтра все свершится. Последний ужин, Азазель? Старик благодарно кивнул. Губы дрогнули в полуулыбке. — Раз так, то не откажусь от пары чизбургеров и картошки фри. «Макдональдс» вполне подойдет.