Наши дни. Цитадель. Башня Верховных Серафимов.
Клубы пара мягко разливались по холодному светлому мрамору, обволакивая ванную комнату. Объемный халат висел неподалеку на вешалке. Наспех обтерев распаренное тело, Вики нырнула в объятия теплой махровой ткани. С волос ненавязчиво стекали капли воды, лицо раскраснелось и выглядело посвежевшим. Весь день Вики старательно избегала мыслей о Люцифере, так как знала, что стоит только ей подумать о Дьяволе, так он вновь ворвется в ее голову. Выдохнув, она провела ладонью по запотевшей поверхности зеркала. В отражении на нее смотрела уставшая пара голубых глаз. Этот день чертовски вымотал. В комнате что-то упало. Выругавшись, Виктория вышла в зал. По пустой энергии она уже знала, кого встретит. — Как прошел совет, родной? Папочка отпустил пораньше с работы? — дьяволица говорила сквозь улыбку. Вики была рада видеть сына. В последнее время им не удавалось пересекаться. Она стянула полотенце с головы, откидывая его небрежно на пол. Напротив ярко сияли кристальные глаза, в которых отчетливо прослеживались карминовые всполохи. — И чем ты недоволен? — сказала Виктория, присаживаясь рядом с сыном. — Что у тебя с ним? Она изумленно уставилась на Нибраса. Этот вопрос был настолько неожиданным и неуместным, что попросту заставил ее растеряться. В голову закрадывались сумбурные подозрения, и единственное, что она смогла выдать: — С «ним» — это с кем? — О, дорогая, не прикидывайся дурочкой. Что у тебя с моим отцом? Ты говорила, что он тебя больше не интересует, — демон приложил руку к подбородку, немного потирая его. — Я видел, как ты странно вела себя на заседании, и уж тем более видел, как он таращился на тебя. Он подскочил со своего места, бурно размахивая руками. Словно сорвавшись с цепи, Нибрас выпустил малую толику энергии, которую имел в привычке скрывать, но даже этого хватило Вики, чтобы прочувствовать дьявольскую неукротимую злость и раздражение. — Одного раза тебе было мало? Ты решила вновь с ним связаться. В Аду закончились адекватные демоны? Я буду только рад, если ты наконец-таки найдешь себе кого-то нормального, но ЭТО… Это не вариант для тебя. Вики спокойно опустилась на край кровати, безучастно разглядывая ангельские фрески. Ладони бегло прошлись по влажным волосам. — Ты всегда слишком ревностно относился ко мне, — она рассмеялась. — Насчет этого можешь не переживать — я отказала ему. Нас больше ничего не связывает. — Не ври хотя бы себе, Вики. Нибрас подошел слишком близко. Горячие пальцы аккуратно тронули запястья дьяволицы, легко оглаживая. — У вас что-то было? — он выгнул бровь. Еле заметный внутренний толчок заставил вздрогнуть. Знакомое тепло приятно обволакивало и согревало внутренности. Ее аура подчинялась инородной энергии. — Фу, как некрасиво, — Виктория отмахнулась от сына, вынуждая его прекратить. — Я запретила тебе залезать ко мне в голову еще в детстве. Знаешь, что сильнее меня, и нагло пользуешься этим. Я не буду скрывать, что у нас с ним «что-то» было, но ты должен понимать, что дети не спрашивают такое у своих родителей. — Боже, дорогая, да я тебя даже мамой редко называю. Мы ненормальная семья. Мой отец — чокнутый Дьявол, а ты — самое дорогое, что у меня есть. Люцифер — гребаный манипулятор и тиран. Я не позволю, чтобы он прикасался к тебе. Сын сделал пару шагов назад, обращая свое внимание на закатный пейзаж, который заливал комнату оранжевыми красками сквозь резное панорамное окно. Он молчал, видимо, что-то обдумывая. Руки были сложены на груди, тело полностью напряжено. Виктория не могла видеть его лица, но понимала, что он сдерживается. — Нибрас, — Вики подошла к сыну сзади. Ладони сами собой легли на атлетичные плечи. Уткнувшись лбом в его спину, она продолжила, — я никогда не желала, чтобы ты с презрением относился к Люциферу. Поверь, обстоятельства могут меняться, но одно на века останется константой — мы твои родители. Дьяволица на секунду остановилась, стараясь собраться с мыслями. — Он, правда, пытается, — она перешла на шепот. — Дай ему шанс стать отцом не на словах. Я вижу, как он терпит твое самовольство и хамство, стискивая зубы, когда другие и за меньшее карались вечным заточением в Коците. — Ты знала, что превращаешься в Азазеля? — демон повернулся к Вики, обнимая ее. Время остановилось. Ей хотелось думать, что вложить зерно здравого смысла в голову сына все же удалось. Какими бы ни были ее личные взаимоотношения с Дьяволом, она не имела права вставать между ними. Искала причины, но не находила ни единой. Люцифер больше не являлся угрозой. Виктория это знала наверняка. — Дай мне побыть нудным правильным стариком… — «Спасибо», — знакомый голос пронесся в голове. — Пошел вон, ублюдок, — Вики отпрыгнула от сына, руками отталкивая его. — Мама? — Нибрас расширил от удивления глаза. — Ооо, у него еще и наглости хватило подслушивать, — Вики орала и тыкала пальцем в пол. — Хренов черт. Нет, это невыносимо. Ошеломленный, сын стоял, не двигаясь, а в то время как она истерично шлепала голыми ногами по шелковому ковру в направлении шкафа. — Тебе не жить, слышишь, демон, — Вики рычала. Со стороны мерещилось, что она не в себе. Открыв гардероб, глаза прошлись по совершенно пустым полкам. — «Тебе давно пора вернуться в Ад, Непризнанная» — голос в сознании был насквозь пропитан удовлетворением. — Молись, кретин. Вздумал меня затащить обратно в Ад? — Вики кричала на шкаф, пока Нибрас еле скрывал подступающий приступ смеха. Она резко обернулась. — Ты — хватит считывать мою энергию, — она тыкала пальцем в сторону насмехающегося сына. — А ты, Люцифер, пошел вон из моей головы. Вы оба меня допекли. Затянув туже узел на белоснежном халате, Вики сунула ноги в единственные туфли на шпильке, которые стояли у входа. Она уже было положила пальцы на дверную ручку, но остервенело обернулась к Нибрасу. — После того как вернешь Ости, мы поговорим. И о ней тоже, если ты понимаешь, о чем я, а пока самое время убить одного сатанинского выродка, который посмел тронуть мои вещи. — Ага, — Нибрас скривился. — Нам действительно есть, о чем поговорить. Я вернусь завтра, будь добра, не наделай глупостей.***
Наши дни. 8-й круг Ада. Где-то на окраине.
Вопли неугодных и грешников пробирали слух даже в отдалении от центра восьмого круга. Ламия перевернулась на спину. Лицо местами было заляпано кровью. Дышать было тяжело. Ветер приносил еле уловимые запахи горящей человеческой плоти. Светлый пепел пленительно мягко оседал крупными хлопьями на иссушенную землю. Безнадежное отчаянье так и сквозило в атмосфере, придавая этому месту незабываемую изюминку. — Ммм… — она втянула с шумом воздух в легкие. — Приятно. Под некогда идеальным маникюром скопились ошметки грязи. Пара ногтей была сломана. Порванное практически в клочья платья кусками свисало, а волосы топорщились в разные стороны. — Ты сумасшедшая, — Андрас кричал, запыхавшись от быстрого бега. Ламия истерично рассмеялась. Ее смех был таким искренним и беззаботным, ему невозможно было не вторить. Затылок проехался по комьям слипшейся грязи, в то время как дьяволица содрогалась от хохота. — Я же говорила, что будет весело, — она заорала, что есть силы, заливаясь в новом приступе нечеловеческого гогота. В тот самый миг Ламия была на пике эфемерного счастья. Карие глаза светились. Она перевернулась на живот, впервые не боясь запачкаться. — У нас получилось, — она улыбалась идеально-ровной улыбкой. — Без тебя я бы не справилась, Ан. Демон придвинулся ближе, протягивая потную ладонь. — И что ты будешь делать сейчас? — он с интересом разглядывал поднимающуюся на ноги дьяволицу. Она замолчала. Лицо мгновенно преобразилось — стало холодным и отрешенным. Ее взгляд упал на гигантского двухголового змея, труп которого покоился в метре от них. Чудовище было несоразмерным и противным. Ламия сделала шаг в сторону мертвого монстра. Рука прошлась по одной из голов, поглаживая заостренные шипы. — Он был прекрасен, не правда ли? — она всматривалась в расширенные зрачки монстра. — Так отчаянно цеплялся за свою жизнь, не понимая, что его смерть послужит высшим целям. Милый змей. Мне жалко его. Он был создан, чтобы умереть от рук своих создателей во имя их корыстных целей. Его величественное тело будет так прискорбно гнить на окраине родного круга. Андрас усмехнулся, но промолчал. — Завтра я отправлюсь обратно во дворец. Пора напомнить Люциферу о том, кто его законная супруга. Мне нет дела до того, кого он трахает. Важно лишь одно, — она обернулась к Андрасу, — мое место подле Короля. Я — истинная Королева Ада и я не собираюсь сидеть сложа руки.***
29 лет назад. 8-й круг Ада. Особняк Азазеля.
«Бесконечность. Голое ничего. Я не ощущаю ни собственного тела, ни эмоций, которые притупились, лишь отголоски моих мыслей еще слышны в голове. Мне хорошо, так хорошо, словно я нахожусь в надежных руках, но по факту это Небытие протягивает ко мне свои цепкие когти. Здесь нет предела или грани, которую можно переступить. Я хочу раствориться в бездонной тишине, но что-то претит мне. Молю отпустить меня, я хочу быть свободной. Хочу остаться, раствориться. Мне хватит и мгновения, чтобы забыть собственную жизнь. Я познала боль — физическую, душевную, она терзала меня так долго, но сейчас она отступила, ушла, а на смену пришло бесстрастное спокойствие, в котором я вижу успокоение. Я не хочу больше себя самоистязать… Прошу, забери меня…» — Очнись, Вики, — требовательный рык Азазеля ворвался в сознание. Виктория мучительно медленно подняла веки. Все тело словно онемело, оно не желало поддаваться. Свет в комнате практически отсутствовал, от этого немного становилось легче. В нос ударили запахи. Кровь, она повсюду. Пахло железом и чем-то тяжелым. Она тяжело сглотнула слюну, останавливая рвотные позывы в пересушенном горле. — Я успел, успел, — старый демон улыбался сквозь влажные глаза. — Сейчас будет легче. Моя энергия поможет. Вики чувствовала, как чужая сила проникала в ее, разносилась по венам, принуждая сердце делать редкие удары. Приятно прохладная, она освежала пылающее от ожогов тело, которое не поддавались регенерации. — Я практически потерял вас, — он по-отечески гладил руку, не прекращая вливать собственную ауру. Дьяволица моргнула. Она лежала в оцепенении, словно в нее налили раскаленный свинец, а затем остудили его. Сил не было. Все, на чем держалась ее жизнь, — это малые толики энергии Азазеля, но и этого было критически мало. — Где мой ребенок? — слова еле слышно сорвались с потрескавшихся губ. Она не могла думать ни о чем другом. Первая мысль, которая пробралась в ее потерянное сознание, была о сыне. Без его энергии было так пусто и болезненно непривычно. За время беременности Вики привыкла чувствовать в себе силу, ей нравилось, как она переплеталась с ее собственной, создавая что-то новое. Теперь, без нее, она казалась себе непозволительно слабой. — С ним все хорошо. Ости вовремя успела вытащить ребенка, но сама пострадала не меньше. С ней все в порядке сейчас, но она пока без сознания. Когда я вернулся, было уже практически поздно. Вы обе были на грани. В жутких ожогах. Я так испугался, — он прислонился морщинистым лбом к еле теплой ладони Вики. — Покажи мне его. Прошу, — ее голос хрипел. Азазель отстранился, выпуская из рук ладонь. Виктория издала мучительный стон. Она даже не пыталась шевелиться, зная, что ее тело пока не подвластно ей. В глазах рябило, а голова шла кругом. Все случилось так быстро. Не так ей представлялся этот момент. Ей хотелось взять на руки сына, приложить его груди, но все, что Вики могла, — это слабо дышать, цепляясь за остатки сил. Небытие практически забрало ее. Там было так прекрасно и спокойно, что теперь хотелось сдирать с себя кожу, лишь бы вернуться туда, но мысли о ребенке, ее ребенке, испепеляли эти ощущения. Мягкий сверток, который Азазель аккуратно положил под руку Виктории, коснулся обнаженного живота так, чтобы она могла прикоснуться к малышу. Крохотная ручка дернулась, требовательно цепляясь за обугленную кожу. Вики несдержанно затряслась, чувствуя, как он шевелится. Из глаз покатились крупные слезы. Все до этого было пустым, бесцельным, неважным. Этот момент озарил ее бесконечным счастьем, которое она бы не смогла никогда описать словами. Сейчас самое важное в ее жизни лежало под боком и что-то кряхтело. Ей до нестерпимости хотелось остановить этот момент, задержаться в нем. Запомнить каждый шорох и каждый звук. Запах младенца чувствовался даже на таком расстоянии, кружа голову от нахлынувших эмоций. — У него твои глаза, — демон убрал налипшие волосы с лица, помогая ей приподняться. — Такие же ясные и голубые. Вики не сдержалась. Еле разгибающими пальцами прикоснулась к нему. Она так мечтала об этом, представляла, что теперь все казалось нереальным. Апогей блаженства, который пришел к ней через боль и муки. Зажмурив глаза, она сморщила нос. Плач вырвался из груди вместе с очередным вздохом. — Все хорошо. Теперь все хорошо, — Азазель не скрывал слез. — Ты жива, Ости жива, ребенок жив. Виктория всхлипнула, опуская голову. Ребенок был такой маленький. Большим пальцем руки она прошлась по миниатюрной ножке. Так хотелось прижаться к нему и не выпускать из собственных объятий. Дышать, дышать и дышать его невинным запахом, пока не закончится кислород всего мира. Оберегать от всех невзгод, с которыми она столкнется. Они столкнутся. Теперь она не одинока. Душа разрывалась от незнакомых ранее порывов — прекрасных и чистых в своих побуждениях. Весь ее мир, вся вселенная заключились в этом свертке, который ей даровала судьба. — Нибрас, я хочу назвать его так, — Виктория улыбнулась, сдерживая собственные порывы. — Он такой крошечный. Азазель протер ладонью мокрые щеки. — Ты чувствуешь это? — старик сказал практически шепотом, но в голосе так и сквозило изумление. — Да, — Вики ответила с придыханием, проводя подушечками пальцев по коротким волосам на темечке младенца. Она устало улыбнулась. — Он делится со мной своей энергией и он так невероятно силен.***
Наши дни. 9-й круг Ада. Дворец Люцифера
— Люцифер! Вики стояла посреди комнаты, которая катастрофически напоминала ей о прошлом. Когда-то это были их общие покои. Она ожидала застать демона именно здесь, но наткнулась лишь на отголоски собственных мучительных, обрывочных воспоминаний. Холодок прошелся по основанию крыльев, которые задрожали вместе с хозяйкой. Это место больше не казалось ей уютным, оно выглядело угрюмо и одиноко. Виктория застыла, не решаясь сделать шаг. Его запах витал повсюду, переливаясь всеми оттенками Ада. Она сильнее запахнула длинный халат, словно это помогло бы ей скрыться. Вики знала, что как только ее нога пересечет границу Преисподней, стража моментально доложит Королю о ее местоположении. Теперь ей оставалось только ждать. — Слишком быстро, — раздался знакомый голос, после которого в комнате материализовался Люцифер. Вики отвела взгляд, не желая видеть. Недовольство и обида до сих пор преобладали над здравым смыслом. Даже недолгое путешествие с Небес в Преисподнюю не помогло остудить пыл. — Где мои вещи? — быстро заговорила, складывая руки на груди. Ей не хотелось задерживаться в этой комнате. Все здесь кричало о ее прошлом, о том времени, когда ей было до беспамятства хорошо и одновременно страшно. — Прошло столько лет, а ты все так же переживаешь за свои платья, — демон не пытался скрыть улыбку. — Люц, я устала играть в твои игры, — Виктория поджала губы, отходя в сторону, чтобы сохранить необходимую ей дистанцию. — Знаешь, плевать. Я в состоянии купить себе новые или, как вариант, буду ходить голая. Шутки закончились, оставляя после себя мерзкое послевкусие. Ей претило просить у него. Вики подошла к высоким стеллажам, на которых покоились сотни книг. Она сама подбирала их. Нравилось, когда в комнате пахло типографской краской и старинными рукописями. Все оставалось нетронутым. Взгляд пробежался по корешкам крупных томов, не останавливаясь на чем-то одном. Мягкое свечение бра, еле заметно освещало названия произведений. — Удивительно, что она не избавилась от них. Твоя Королева не похожа на любительницу классической литературы, — язвительный тон сквозил в речи, как способ скрыть неравнодушие. Люцифер повержено молчал. Воздух был пропитан общей недосказанностью и неловкостью. — Мой темный, мрачный бог Преисподней. Жаль, вышло все иначе, — она скорбно продолжила говорить, перебирая взглядом заполненные полки. — Не сомневайся, я вижу, как ты пытаешься, но мне уже давно не двадцать лет. Я не готова больше идти на жертвы, а с тобой иначе не бывает. — Вики, — он процедил ее имя через боль, стремительно притягивая и разворачивая ее к себе лицом. — Послушай меня внимательно, Люцифер, — она медленно положила руки ему на грудь. — Я не знаю, есть ли у тебя хоть один шанс... Я не вернусь к тебе, даже несмотря на то что по-прежнему разрываюсь от чувств. Но я так долго жила с этим, что смирилась. Виктория сделала шаг навстречу, прижимаясь щекой к его ключице. Она прикрыла глаза, пытаясь уловить биение его сердца. Эта близость для нее была низкой, но дьяволица так отчаянно хотела прикоснуться к нему. Люцифер не говорил ни слова. Он бережно заключил ее в желанные объятия. — Зачем ты все усложняешь? — демон уткнулся носом в волосы, вдыхая ненавязчивый аромат цветочного шампуня. — Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос, — Вики подняла голову. Дыхание перехватило, стоило лишь вновь увидеть цепляющий взгляд кровавых глаз. Ей до отвращения к себе хотелось его поцеловать, но он не делал шагов навстречу. Выжидающе изучал глазами, манил, но не двигался. — Ты прекрасен, — привстав на цыпочки, она вдохнула слова ему в губы, замирая в миге от падения в пропасть. — Я точно буду об этом сожалеть... — Непризнанная, я лю… — Значит, ты нашел способ снять проклятье? — Асмодей стоял в проходе. Он был пьян, и его явно забавляла картина, которая разворачивалась на его глазах уже несколько минут.