Наше время. 9-й круг Ада. Дворец Люцифера
Время замерло в ожидании. Утопая в собственных мыслях, Люцифер крутил в руках маленькую склянку с болотной жидкостью, запах и вкус которой он знал наизусть. Переворачивал, всматривался, надеясь найти в ней ответы. Все события, которые произошли с ним за последнее время, складывались в цельную картину. Тело и внутренности болели, словно были подвержены самым изощренным пыткам, изобретенным только для него. Власть, правление, заклятие, советники, Вики — все смешалось в единый непреодолимый ком проблем, от которых невозможно было сбежать. Проблем, которые невозможно было решить по наитию. Первоочередной задачей было вывести всех зачинщиков на свет, подтолкнуть действовать и заставить раскрыть себя. Косвенные доказательства причастности Андраса и Ламии никуда не годились. Ни один, ни вторая не были способны провернуть схему, которая длилась десятилетиями. До недавнего времени Люцифер верил в преданность советников, которыми себя окружал. Асмодей, Азазель, Вельзевул, Велиал — невозможно было представить, что один из них самым гнусным способом предал его доверие. Причины? Каковы были их мотивы? Вопросы, ответы на которые были самыми простыми, вызванные низменными стремлениями брать и обладать. — Сильно же ты задумался? — голос Асмодея заставил Дьявола еле заметно дернуться. — Привет, Люц. Интуитивно Люцифер сжал в кулаке сосуд, который по привычке носил практически везде с собой. Мышцы рук плавно перекатывались, обтянутые легкой тканью темной водолазки. Люцифер сложил пальцы в замок и прислонил ко рту в надежде, что Асмодей поймет его нежелание разговаривать с кем-либо. — Давай на чистоту, Люцифер, — Асми по-хозяйски уселся в кожаное кресло напротив. — Я пришел поговорить об Азазеле и Остейн. Уже только слепой и глухой не понял, что они помогали Виктории сбежать. Ты собираешься предпринимать что-либо? — Что ты хочешь от меня услышать? — Люцифер впивался глазами прямо в лицо своему другу, пытаясь разглядеть в нем любую толику эмоций, которая помогла бы ему разгадать его мотивы. — Сейчас твое положение крайне шаткое. Если спустить предательство им с рук, демоны взбунтуются. Ты должен понимать, что такие проступки должны быть наказуемы, даже если они и были совершены тебе во благо. Неподчинение приказам Короля Ада - это серьезно. Каково будет твое слово? — Я не считаю это вопросом первостепенной важности, — Люцифер резко подскочил с места. Каждый шаг давался демону с трудом. Внешне все казалось вполне приемлемым, но внутри было холодно и мерзко. Липкое чувство брезгливости от самого себя угнетало и скрючивало все внутренние органы, выворачивая наизнанку. Асмодей все так же неподвижно продолжал сидеть, сложив руки на груди. Его лицо не выдавало ни единой толики эмоций. Остановившись, Дьявол наконец-то напрямую взглянул в лицо другу. — Ты же понимаешь, что они не заслужили той участи, которая их ждет? Мне предстоит сделать то, отчего я, возможно, буду презирать себя на протяжении всего своего бессмертия. В назидание другим я должен казнить тех, кто был кристально верен мне, даже несмотря на то, что они проворачивали у меня за спиной. — Люцифер, не мне ли это понимать? — Асмодей отвернул голову, всматриваясь в пейзажи за окном. — Я был сослан в ссылку тобой же за один необдуманный поступок. Я провел без малого тридцать лет на земле без возможности вернуться домой. Я в полной мере ощутил, каково это - быть неугодным самому Дьяволу. Люцифер коварно улыбнулся. За его словами всегда следовали определенные поступки. После его восхождения на трон Преисподней, каждый демон знал, что неповиновение жестоко карается. Это была необходимая мера. Любое действие несет за собой последствия. За все свое время правления он изменился. Век Сатаны давно закончился, наступил его черед устанавливать правила. — Я принял решение, Асмодей, — в глазах Дьявола сияла упрямая решительность. — Я — Король Преисподней и только мне решать, кто и когда будет казнен. Каждый демон, который посмеет перечить моим решениям, будет уничтожен. Я не боюсь Князей и их совета. Они подчиняются мне. Если посмеют возражать — отправь их головы на пики. Вздумают захватить власть — будут гореть в Геенне огненной, терзаемые вечными муками. Пусть не забывают свое место! Они не имеют никакого права выставлять свои условия. Асмодей слегка напряг спину. Крылья трепетали от величественности, которую нес с собой сам Дьявол. Это было не влияние. Это было истинное уважение и преклонение перед силой, что была в разы могущественнее, чем у него. — Я понял тебя, мой Король, — Асмодей качнул головой, чуть склоняя ее. — Если на этом все, ты свободен. — Люц, я вижу твои сомнения относительно меня, — уже поднявшись с кресла, желтоглазый демон резко обернулся. — Я бы никогда в жизни не предал друга. Я слишком многим обязан тебе. Проникни в мой разум, считай все, что пожелаешь. Я слабее и не смогу сопротивляться проникновению…***
Наши дни. Цитадель. Остров с Мыслительным деревом
Боль, необъяснимая и жгучая, душераздирающая, ломающая не тело, а проникающая в самую суть души, выворачивающая все внутренности и сжирающая все трезвые мысли и чувства. Память вернулась резко и неожиданно, вскрывая разом все затаенные воспоминания в чертогах разума. Все, что Вики пыталась удерживать в себе долгие годы, весь спектр чувств вырвался наружу. Обида как следствие. Мучительная и горькая от непонимания, от собственного бессилия, которую пыталась прожить и забыть. Злость. Все это дьяволица уже испытывала некогда, тридцатью годами ранее, когда сбегала из Ада, с мыслями, что ни за что на свете не вернется в это место. Все было как раньше… Но на подкорке запутанных чувств теперь жгло еще одно, новое. Крепкие ветви Мыслительного дерева мягко пускали свои ростки к обессиленному телу. Вики протянула руку. Легкие прикосновения веток мягко обволакивали, впитывая и вбирая в себя боль, но этого было недостаточно. Древо не справлялось с потоком энергии, которую Вики тонкими нитями испускала из себя. С отрешенным лицом, в позе эмбриона на голой земле лежало нечто, отдаленно напоминающее некогда могущественную Королеву Ада. Не было ни слез, ни эмоций. Силы оставили, стоило лишь ногам вступить на крохотный остров, горящий небесными огнями. Корни Мыслительного дерева медленно окутывали в кокон тело, которое было не способно даже дышать. Предательство невозможно простить. Внутри все скулило от ран, которые затягивались десятилетиями и которые Дьяволу удалось вскрыть без ножа всего лишь за какую-то ночь. Душа молила о пощаде, требовала облегчения и покоя. Вики с трудом перевернулась на спину. Перед глазами открывалось бескрайнее небо. Глубокое и чистое. — В первый раз было больнее, Люцифер… — она аккуратно коснулась рукой груди в районе сердца. Из горла вырвалась беззвучная истерика. Сейчас ничего не могло успокоить Викторию. Не было того якоря, который бы заставил ее собрать остатки сил и двигаться дальше. Прошлый вечер не выходил из головы. Дьяволица прокручивала каждую мелочь, каждое касание, каждый шепот и разговор, пытаясь вызвать в себе хотя бы каплю брезгливости и отвращения, но его не было. До скрежета зубов было обидно забыть все те чувства по отношению к Люциферу, которые она взращивала в себе долгие годы в изгнании. Мнимое безразличие улетучилось в единый миг. Все смешалось и спуталось в единый комок, который невозможно было распутать сию секунду. Напускная холодность спала, разрушая мощные стены, которые окружали раненое сердце. — Ну же, Вики, вставай, — чьи-то бережные касания подняли хрупкое тело. — Я почувствовал твою энергию и прилетел. Дино аккуратно укутал обнаженную Викторию в белоснежный плащ, который снял с плеч. Ткань была грубой и совершенно не согревала. Приняв сидячее положение, Вики опустила голову на колени, всматриваясь куда-то за горизонт. Встречный ветер моментально высушил слезы, стягивая кожу на щеках. — Что он с тобой сделал? — ангел был взволнован. Каждое его движение было бережным и филигранным. Чувствовалось, что он боялся спугнуть. — Ничего такого, что он бы уже не делал со мной, — Вики отрицательно качнула головой. — Просто мне больно, Дино. Тишина воцарилась на острове. Молчание не напрягало, лишь потоки воздуха изредка задевали листву, которая вмиг отзывалась приглушенным шуршанием. Линия горизонта окрашивалась фиолетово-оранжевым цветом, указывая на время, которое так быстро бежало на излюбленном месте дьяволицы. — Знаешь, — Вики прервала тишину хриплым голосом, чуть более плотно укутываясь в широкий кусок ткани Серафима, — в какой-то момент я даже жалела, что не выбрала тебя. Оторвавшись от разглядывания бесконечной плоскости неба, Дино свел брови к переносице. Было видно, что ему не хотелось обсуждать эту тему давно минувших дней, но ангел лишь кивнул. — Все так странно сложилось. Я могла бы стать ангелом. Вести праведный образ жизни. Возможно, пошла бы по стопам матери и вступила в Совет. Рядом со мной был бы самый замечательный и верный мужчина. Я была бы счастлива. Жила бы в доме, непременно с камином. Моя жизнь была бы идеальной, — Вики подцепила пальцами опавший лепесток, который безучастно рассматривала, немного крутила в руках. — Объясни мне, Дино. Почему я выбрала его? Почему выбрала заранее проигрышный вариант. Подписала себя на все эти страдания. На жизнь в бегах. Ты знал, что я чуть не умерла, рожая Нибраса? Я устала от вечных эмоциональных качелей. Я устала от своих чувств к нему. Даже спустя столько лет, несмотря на все его поступки и поведение, я до сих пор продолжаю его любить. За одну ночь он сумел напомнить мне, каково это - быть самой счастливой женщиной во вселенной, и за одно утро он умудрился напомнить мне, что я живу не в раю. Я понимаю, что больна. Моя любовь к нему ненормальна. Дино глубоко выдохнул, прикусывая губу. Глаза странно бегали. Весь его вид говорил о том, что ангел подбирает слова. — Вики, — он все же решился начать разговор, слегка прикрывая глаза, — твой выбор Люцифера был очевиден. Я всегда был слишком правильным для тебя. Как бы мне не было больно от своих слов, но я открою тебе одну очевидную вещь. На подсознании ты всегда понимала то, что никому в твоей вселенной не сравниться с ним. Вы можете сколько угодно делать больно друг другу, но любовь странная шутка Шепфа. Она не подвластна нам. Только ты и Люцифер можете решать, какой она будет. Не по отдельности, а именно вместе. Закатное солнце мягко опускалось за горизонт. Вики в очередной раз про себя удивилась той мысли, что здесь слишком быстро темнеет. Уходить совершенно не хотелось. Дьяволица встала с места, чтобы размять затекшие ноги. Пара шагов оставалась до обрыва острова. — Знаешь, какое новое чувство я сегодня испытала по отношению к нему? Дино удивленно выгнул бровь. — Это была вина, — Виктория слегка качнула головой, оборачиваясь в сторону сидящего ангела. — Как оказалось, все эти годы он был под воздействием какого-то долбанного проклятья. Тьма владела его душой и разумом, затмевая все эмоции. Возможно, даже мешая здраво рассуждать. Да, я сбежала из Ада, спасая свою жизнь и жизнь своего ребенка. Я сделала все, чтобы защитить себя, но я никогда не думала о его мотивах. Всегда отмахивалась от слов, которые указывали мне на странности, происходящие с Люцифером. Не желала слушать и знать. Может, если бы я попыталась его почувствовать… Я могла бы что-то изменить. Проблема в том, Дино, что я только сейчас поняла, что в любой ситуации виноваты двое. А теперь летим домой, я слишком устала сегодня. Распахнув мощные крылья, Вики оттолкнулась от края обрыва. Она слышала, как ангел последовал за ней, молчаливо вторя ее движениям. Небо скрывалось в ночных сумерках, а ветер стал капельку холоднее. Через пару часов окончательно стемнеет, и остров накроет пелена нагнетающих облаков. Задерживаться более совершенно не хотелось.***
30 лет назад. 8-й круг Ада. Особняк Азазеля
— Я больше не намерена терпеть ее, — Ости стучала указательным пальцем по столу прямо перед Азазелем. — Она сожгла мою комнату. Неужели тебе не страшно за свой дом? Старый демон спокойно молчал, терпеливо вглядываясь в рассвирепевшее лицо буйной дьяволицы. В арке, разделяющей кухню и зал, с невинным лицом, чуть поодаль, скрестив руки, стояла причина, по которой восемь месяцев назад он потерял желанный покой. — Вики, — Азазель перевел взгляд на свою бывшую Королеву, а затем медленно выдохнул, — зачем ты подожгла ее комнату? Подобрав руками объемный живот, дьяволица направилась прямо к обеденному столу шатающейся походкой. Было видно, что передвигается она с трудом. — Я не специально это сделала… — Не специально? — Ости взревела, вскидывая руки. — Да она только и делает, что испытывает мое терпение. — Я не виновата, что мой ребенок не любит, когда его мать называют дурой. Азазель прикрыл рукой глаза, надавливая пальцами на веки и слегка потирая их. Теперь уже его терпение было на исходе. Больше всего на свете ему хотелось накричать на двух несносных девиц, но его выдержка и воспитание не позволяли этого сделать. — Хватит, — голос, громкий и беспрекословный, прервал нарастающие крики. — Ости, будешь жить в моей комнате, я посплю в гостиной. Вики, впредь постарайся контролировать силы ребенка. Вы ведете себя хуже маленьких неразумных демонов. Дьяволицы синхронно кивнули, чувствуя, как закипает Азазель. — Нам надо решить один вопрос, который мы откладывали слишком долго. Сын Вики по силе будет равен Королю. Нам не удастся скрывать его энергию долгое время, — Азазель окинул взглядом помещение, переключая свое внимание с одной дьяволицы на другую. — Вики, я вынужден предложить тебе после родов перебраться на землю. — Какого черта ты предлагаешь? — Ости вскочила с места. — Она не протянет без нас и дня. — Я не вижу другого выхода. Мощнейший выплеск энергии будет ощущаться в каждом углу Преисподней. Амулеты помогут нам, но это лишь временная мера, которая будет работать первое время. Мы не сможем скрывать ребенка в Аду. — Ты хочешь отправить ее в этот клоповник? Земля не место для бессмертных. Я против, Азазель. — Я родилась там, — Виктория неуверенно пожала плечами, — но, казалось, это было так давно. Словно все воспоминания поблекли. Я не знаю, как буду жить там, но другого выхода и правда не вижу. Я хочу перестать бояться каждого шороха, хочу знать, что мой ребенок будет в безопасности. Мне нужно подумать, Азазель. Громкий настойчивый стук в двери прервал диалог бессмертных. Вики дрогнула от неожиданного звука, инстинктивно напрягаясь всем телом. — Проверка, открывайте! — Твою мать, — Азазель подскочил с места. — Ости, спрячь Викторию и скрой ее энергию, немедленно.***
Наше время. 9-й круг Ада. Дворец Люцифера.
Азазель мерил нетерпеливыми шагами комнату в тот момент, когда Ости вбежала в личные покои старого демона без стука и предупреждения. Время тянулось медленно, словно смакуя его эмоции и испытывая на прочность. Впервые он дрогнул от громкого звука, который обрушил его внутренности и заставил вернуться на место. — Я прилетела так быстро, как смогла добраться. Какого хрена случилось? — раскрасневшаяся дьяволица попыталась отдышаться. Он знал, что чертовка не любит, когда ее торопят, но сегодня не было другого выхода. — Я говорил с Асмодеем, милая, — лицо главы Адских легионов было озабоченным и взволнованным. — Люцифер знает о том, что мы с тобой сделали тридцать лет назад. Кому помогали… Завтра, на рассвете, он должен огласить свой приговор для нас. Лично. На мгновение Ости пошатнулась. Легкая тень испуга на секунду задержалась на ее лице, окрашивая его в смертельно-белый цвет. В уголках глаз мгновенно проступили слезы, но дьяволица слишком настырно зажмурила веки. — Нет, нет, — Остейн кинулась на Азазеля. — Как они узнали? Я все сделала правильно. — Я знаю, — старый демон заключил ее в объятия, поглаживая по мягким темным волосам. — Я постараюсь взять всю вину на себя. Есть шанс, что тебя не тронут. Ости злобно отпихнула от себя демона. Сейчас ее накрыла волна неконтролируемой агрессии. Азазель знал, что это всего лишь ее защитная оболочка, которая, иссякнув, рухнет в любую секунду. — Ты знаешь, глупый старикан, как Люцифер поступает с предателями? — она истерила и кричала. — У нас нет ни единой возможности остаться в живых. — У меня — нет, но тебя я вытащу любой ценой, — как можно более спокойной говорил Азазель. — Только не ты, — Ости уже не сдерживала слезы, которые градом катись по ее щекам. — Я не переживу еще одной потери…