Дурман

Поход на собрание хашира обернулся Томиоке весьма плачевными последствиями - три дополнительных дня жара истощили омегу до такой степени, что без сторонней помощи он бы ни за что не вернулся в боеспособное состояние ближайшую неделю точно. Помощь пришла откуда не ждали. Быть может, от старости ворона, а может от плавящей сознание температуры Гию, на письмо, отправленное в поместье бабочки за помощью, явился старый наставник Томиоки. Как же омеге было неловко представать в таком жалком виде перед глубокоуважаемым учителем. Однако Урокодаки легко усмирил внезапный порыв омеги заняться чем-то полезным вместо валяний на футоне с тихими постанованиями и, хорошенько упаковав юношу в одеяло, приступил к готовке, дабы как следует откормить изголодавшегося мечника. Под чётким присмотром Саконджи Гию вновь обрёл внутренний покой, усмирив разгоряченное сердце дыхательными упражнениями, и восстановил размякшее тело укрепляющей зарядкой. Они много разговаривали - Урокодаки не позволял Гию отмалчиваться, требуя подробных отчётов о проделанной работе хашира и оценки демонической активности в регионе. Больше Томиоке и рассказать то было нечего, так как его социальные взаимодействия с людьми были сведены к минимуму, достаточному для коммуникаций. Это безусловно расстраивало старого учителя, но тем приятнее для него стала новость о церемониальном собрании хашира, внезапно принесённая вороном-уз. Опора корпуса охотников слабела в связи со старением её бывших членов, потому пополнение состава хашира новыми, молодыми и сильными мечниками была так же остро необходима организации, как глоток свежего воздуха просидевшему взаперти целых три дня Томиоке. Взяв с Гию обещание о подробнейшем докладе о новом сослуживце, Урокодаки распрощался с ним и отпустил на собрание, после чего сам направился к горе Сагири. Как оказалась, причиной столь скорого сбора хашира послужила успешная ликвидация демона, поднявшего переполох в столице. Сын Ренгоку Шинджуро, что так уверенно заявлял о готовности перенять дело отца, с лихвой оправдал возложенные Ояката-самой надежды и обезглавил чудовище. — За убийство второй низшей луны Ренгоку Кёджуро может быть повышен до ранга хашира, — торжественно зачитала Хинаки. В мире, полном ужасных демонов, каждая секунда важна, так как даже столь короткой крупицы времени достаточно, чтобы любой из смиренно склонивших голову перед Ояката-самой мечников мог спасти чью-то жизнь. Однако Убуяшики не желал отказываться от столь важного для поддержания боевого духа мероприятия, и потому считал необходимым отдать дань уважения охотнику, что трудился, не покладая рук, и рисковал жизнью ради спокойствия мирного населения, скромной церемонией возведения в столь высокий и почётный ранг в присутствии семьи Убуяшики и действующих хашира. — Кёджуро, ты поистине удивительное дитя. Будешь ли ты и дальше поддерживать организацию охотников в качестве хашира? — звонкое «да» стало незамедлительным ответом на вопрос Главы, — В таком случае, я рад приветствовать тебя в рядах самых надёжных мечников нашей организации. После заключения Оякаты-самы слово предоставлялось его дочкам, которые хором огласили список территорий, защита и покровительство которых с сегодняшнего дня ложились на могучие плечи Кёджуро. Если бы только Рука могла видеть его сейчас... Она бы безусловно гордилась им. Теперь Кёджуро может по праву носить пламенную накидку своих предков, а пыл его сердца усмирит знание о том, что желание покойной матушки он успешно исполнил. Но расслабляться рано - становление хашира лишь первый шаг на тернистом пути к победе над демонами. Как же кипела кровь в жилах альфы, когда Ояката-сама распределял миссии между хашира. Его первая миссия в новом ранге - он безусловно приложит все силы и сделает всё в лучшем виде. Но было ещё кое-что, что волновало Кёджуро - невесомый взгляд холодных синих глаз, быстро пробегающий по его фигуре во время церемонии. Тот юноша, что источал нечто едва уловимое, но так зацепившее в их прошлую встречу, Томиока Гию, изредка одаривал альфу вниманием, стараясь при том остаться незамеченным, хотя даже такому невинному действу не удалось скрыться от зорких глаз Ренгоку. По правде сказать, глаза занимали второе место в списке вещей, беспокоящих Томиоку в новом хашира. Первым же был запах. Дело в том, что запах этого альфы, к большому удивлению Гию, оказался не таким ярким, как ему помнилось с прошлой встречи. Быть может, виной столь яркого восприятия послужила течка, однако Ренгоку производил впечатление очень сильного и выносливого бойца, а значит, и запах у него должен быть соответствующим. Сейчас же он ощущался весьма слабым для альфы. Впрочем, какая Гию разница, как пахнет кто-то из окружающих - главное, чтоб истреблению демонов не мешало. А вот Кёджеро стоило немалых усилий взять свои феромоны под контроль. Семейная особенность столь концентрированного запаха, передающаяся всем альфам рода, весомо отягощала омег в их окружении. А потому в начале пубертатного периода Ренгоку всегда обучали юных альф навыкам контроля и ослабления феромонов. Мысль, о том, что даже ослабленный запах, привлекал внимание синеглазого юноши, невероятно льстила Кёджуро, только сильнее распаляя его разгоряченную душу. Когда каждый из хашира получил миссию, Ояката-сама незамедлительно распустил мечников, не смея боле задерживать надежды рода человеческого. Ну что за счастье вернуться в строй полным сил и бодрого духа. В убийстве демонов Томиока находил смысл своего существования, а потому не желал терять ни минуты, выдвигаясь на задание сразу же, после его получения. Удаляющаяся уверенным шагом фигура в половинчатом хаори была незамедлительно замечена Ренгоку, что уже хотел было подойти и поздороваться, но путь к желанной цели преградила широкая грудь внезапно возникшего ниндзя. В нос ударил яркий запах граната, полностью перебивая эфирный аромат омеги. — Тенген Узуй, — представился альфа, протягивая руку, — Блестящий хашира звука. — Кёджиро Ренгоку! Рад знакомству! — поддержал крепкое рукопожатие мечник. — Твой яркий образ и сила произвели на меня неизгладимое впечатление! Поздравляю с повышением. — Спасибо! Надеюсь на успешное сотрудничество! — Аналогично. Кивнув в знак прощания и одновременно извинения, Кёджуро поспешно продолжил свой путь, но к несчастью обнаружил, что Томиоки Гию во дворе поместья уже не было. Нет, нет! Как же он мог упустить его? Теперь на его плечи ляжет куда большая ответственность, миссии станут дольше и опасней, и неизвестно, когда выпадет следующий шанс поговорить с так волнующим сердце мечником. Концентрация дыхания позволила Кёджуро покинуть двор поместья с невероятной скоростью. Оказавшись за воротами, он остановился. Напряженные глаза с ястребиной точностью прочесали пространство вокруг, после чего незамедлительно сообщили своему хозяину об отсутствии искомого объекта в зоне видимости. Тогда чуткий нюх вступил в дело и, подобно фильтру, прогнав воздух по лёгким. Запахов бесконечно много, и все они куда ярче искомого. Кёджуро вдыхает ещё раз, тщательно процеживая самые тонкие ароматы леса, и таки уловливает призрачные следы необъяснимо манящего аромата. Без доли раздумий ноги сами понесли тело по исчезающей тропке эфира, огибая толстые стволы деревьев на скорости, подобной горению сухой травы. Наконец совиные глаза чётко выцепили фигуру в половинчатом хаори из пучков темно-зеленой листвы кустарников. Гию остановился, ощутив зуд в носу. — Томиока! — вырвалось громко из уст альфы. Гию не ослышался, это точно обращались к нему? Но зачем же он мог кому-то понадобиться? Обернувшись, Томиока увидел того самого Ренгоку, стремительно приближающегося к нему со своей добродушной улыбкой. И что ему могло понадобиться? Быстро нагнав хашира воды и поравнявшись с ним, Кёджуро наконец-то мог как следует рассмотреть Томиоку. Прежде он видел его лишь издали, но сейчас ничто не укроется от его пытливого взгляда. Первым же наблюдением стала разница в росте - пусть Гию и был достаточно высоким, Кёджуро обгонял его примерно на четверть головы. Лицом Томиока оказался очень привлекателен, а бледность кожи, контрастирующая с чернотой волос, тонкость бровей и строгость взгляда казались до боли знакомыми и потому привлекали ещё больше. Однако неповторимым элементом в образе мечника оказались, конечно, глаза - глубокая, кобальтовая синева, сгущающаяся к зрачку, проливала холодную отрешённость из самых глубин души владельца. Что-то непоправимо печальное отражалось в этом таинственном омуте. Будто отпечаток тоски прошлого заморозил живость этих прекрасных очей вместе с сердцем их обладателя. Подобная мысль тут же обдала грудь Ренгоку огнём, разгорающимся всё ярче по всему телу. Кому как не ему, пламенному хашира, под силу растопить этот многолетний лёд? Бесконечный поток мыслей заполонил сознание Кёджуро, он столько хочет сказать, столько расспросить, но как же начать... Хоть по словам Кочо Томиока был весьма плох в понимании настроений и эмоций окружающих, этот Ренгоку показался ему довольно взволнованным, даже взбудораженным. Его огромные глаза таращились на Гию с таким неимоверным вниманием, что того и гляди грозились выскочить из орбит. Находиться под столь напористым взглядом стало мучительно сложно уже как только новый хашира нагнал Томиоку. К слову, приблизился он непозволительно близко - было у Гию негласное правило не подходить к людям на расстояние ближе трёх добротных шагов, однако ж этот мечник нарушил свящённое правило, безбожно вторгаясь в пространство, которое Гию считал своим личным. В таком случае стоило бы набрать дистанцию самому, но под этим жутким взглядом любое движение казалось Томиоке непозволительным. Странный какой-то этот Ренгоку, даже, пожалуй, пугающий... Так и тянулось это бесконечное молчание, неприятным осадком капая на сознание Томиоки, тем не менее, нисколько не побуждая омегу прервать эту мёртвую тишину. Ренгоку же не спешил объясняться, с какой целью преследовал Гию, и тоже молчал, погрузившись в раздумья. Гадать, что за думы посещают чудного альфу, Гию желания не имел, даже наоборот, хотел бы не знать при любых обстоятельствах. Ах, как же его томило желание развернуться и скорее продолжить свой путь! Но эти сосредоточенные, не мигающие глаза не позволяли омеге и шагу сделать, заставляя ёжиться от накатившей волны мурашек. И всё же, не выдержав пытки под этим зреющим в самую душу взглядом, уста невольно распахнулись, изрекая негромкое: — Что-то хотел? Ренгоку отмер мгновенно. Встрепенувшись от раздумий и просияв счастливой улыбкой, он начал чудовищно громко: — Ах, да! Кёджуро Ренгоку! Рад нашему знакомству! Хоть хашира я и стал, разумеется, пока считать себя равным тебе я не смею, так как опыта у тебя больше, — ну да, конечно же они не равны - Гию даже финальный отбор по факту не прошёл, а этот парень одолел вторую низшую луну ради становления хашира, — Однако мне бы очень хотелось, чтобы мы нашли общий язык. Я счёл бы за честь работать с тобой плечом к плечу! Что скажешь? Давай постараемся вместе? — протянув руку, предложил альфа. Медленно опустив взгляд на протянутую ладонь, Гию отметил громоздкость сией конечности. «Удобно, должно быть, держать катану», — подумалось ему. Так же медленно подняв голову и обдав светящееся радостью лицо альфы холодным взглядом, Томиока изрёк: — Чем больше хашира в организации, тем эффективнее зачистка регионов. Истребление демонов - единственное, что имеет значение. Более того, у нас разные юрисдикции, и работать вместе мы не сможем. Так что смысла в сотрудничестве не вижу... — Ясно. Прошу простить мою недальновидность, — не долго думая отозвался альфа, опуская руку, после чего склонил голову в поклоне, — Тогда благодарю за уделённое время! Не смею больше задерживать. Выпрямившись всё с той же лучезарной улыбкой, Кёджуро развернулся и уверено сделал несколько шагов, после чего исчез, а лицо Гию опалил порыв жаркого воздуха, поднятый невероятной скоростью пламенного хашира. Сердце бешено стучало в груди, пока Ренгоку нёсся, подобно ветру, стремительно отдаляясь от водного хашира. Но вовсе не потому что столь холодный ответ синеглазого юноши был воспринят как нежелание поддерживать связь в дальнейшем, нет-нет. Наоборот, слова Томиоки для Ренгоку прозвучали, как вызов, разжигая страсть лишь сильнее. Если «истребление демонов - единственное, что имеет значение», Кёджуро испепелит сотни демонов, очистит доверенные ему территории от демонического гнёта. Тогда он завоюет уважение Томиоки и заслужит право считать себя равным ему. Тогда правила игры диктовать будет уже он.