Чимин проснулся в кровати Юнги. Да-да, снова! Это было бы иронией судьбы, если бы он опять не помнил, как очутился рядом со старшим, тем более в совершенно другой комнате. На этот раз, однако, он все помнил отлично: тело так устало за все эти интенсивные рабочие недели, что ночью ему было уже мало пледа, оно само себя не могло до конца согреть, а потому было холодно, от чего Чимин и проснулся.
Утром он, правда, не сразу осознал, где находится. Пак потянулся, не открывая глаз. Тело приятно отзывалось, будто говоря: «Наконец-то, хозяин, мы выспались! Наконец-то». А потом Чимин понял, что правый локоть уперся во что-то. По ощущениям оно было даже теплым, от чего в голове не могло не родиться множество вопросов, что же это.
Он повернул голову на подушке и, открывая глаза, никак не ожидал увидеть смотрящего на него Юнги. Вернее, по идее, Юнги-то он мог ожидать увидеть, но никак не то, что старший снова будет его, только что проснувшегося, рассматривать, подставив ладонь под голову.
— Доброе утро? — начал Пак.
Все же лицо Юнги ничего не выражало, поэтому Чимин не знал, в каком тот настроении. Может быть, он зол, что Пак опять залез к нему на спальное место? Побегав глазами по лицу старшего, а также по комнате, он решил, что все же тот недоволен.
— Прости, мне просто ночью холодно стало. Я пришёл попросить выдать мне какое-нибудь одеяло, но не осмелился тебя будить. И кровать… Она… — Юнги приподнял вопросительно бровь, слушая внимательно. — Ну-у… Она просто такая теплая и уютная показалась. Я подумал, что ничего, если займу немного места под одеялом. Извини, я так больше не буду делать, — опустил расстроенно глаза и уже собрался вылезать. Он правда думал, что Мин не будет так реагировать. Маленькая надежда была, что он даже обрадуется. Они все же пара, как никак! Неужели ему и правда не нравится просыпаться с Чимином? — Это… — он пытался насладиться последними остатками тепла, прежде чем убрать одеяло. — Если я вдруг пихался или говорил во сне… Я так не делаю, но мало ли! Тоже прошу прощения, — тихо-тихо.
На этом последние крупицы надежды на тепло испарились. Он откинул одеяло, мурашки сразу побежали по телу, выдавая озноб парня.
Отвернувшись от все еще молчаливого Мина, Чимин сел и спустил на пол ноги в поисках тапочек. Удивительно, что у Юнги нашлись какие-то милые пушистные белые тапочки с котятами, которые тот вчера выдал младшему. Один тапок он нашарил, а вот его сообщник никак не хотел находиться, оттягивая время ухода Пака. Он наклонился посмотреть под кровать, но в это время услышал, как Юнги выдохнул воздух, будто насмехаясь над младшим, а потом почувствовал на своей талии сильные руки. Они затащили его обратно на кровать, надежно укрывая теплым одеялом. Что происходит?
Чимин лежал на боку, лицом смотря на тумбочку у противоположной стены, а сзади близко-близко крепко-крепко его прижимал к себе Юнги, зарываясь носом в волосы, дыханием щекоча шею и затылок.
— Хён? — удивленно.
— М? — первое, что сказал за сегодня старший. Одновременно с этим, он лишь сильнее прижал к себе младшего. Чимину казалось, еще чуть-чуть и ему уже будет трудно дышать. Но отстраняться не хотелось!
— Ты чего? Задушить меня решил? Так разозлился, что я спал с тобой в одной кровати?
— Какой же ты… — тяжелый вздох. — Фантазер! Не хочешь теперь меня выслушать? А то навострил лыжи, прежде чем я успел что-то сказать. Лежи теперь, терпи мои обнимашки и слушай.
Да-да, так Чимин и терпел. Прямо так не хотелось, но он через силу заставлял себя, ага. Хорошо еще, что он лежал не лицом к Юнги, а то тот бы отшатнулся от его улыбки в тридцать два.
— Глупый, не извиняйся больше за такое никогда. Как ты вообще мог подумать, что я не буду рад проснуться в одной постели со своим парнем, с тобой, замечательным солнышком, что греет меня каждый день, м? Признаюсь, я был очень удивлен, так что сначала даже слов не мог правильных подобрать. Вернее, мог, но материться плохо, — Чимин хихикнул на это. — Я очень расстроюсь, если ты в следующий раз заснешь не со мной, Пак Чимин, а на том гребаном диване.
— Будет следующий раз?
Юнги не выдержал и развернул младшего к себе лицом.
— А как же? Ты, что же, решил, что это разовая акция? Нет, Чимини, теперь ты никуда от меня не убежишь, — старший приблизился максимально к Чимину, закрывая глаза. Младшему не составило труда сложить дважды два, чтобы понять,
что тот хочет сделать.
— Хён-хён-хён! — затараторил он, резко отодвигаясь на максимально возможное расстояние. — Ты что? Я зубы еще не чистил!
— А мне все равно. И я еще не договорил. Сейчас тебя за это накажу, — его глаза недобро потемнели.
— Что? Хён, я не любитель БДСМ, не надо меня наказ… ха-ха-ха, — не успел он договорить, как его принялись безбожно щекотать, — а-а-а! Отпусти!
— Я тебе такое БДСМ покажу, — Юнги одну руку убрал с живота и поместил на шею, щекоча там. Смех Чимина разливался по комнате звонкими колокольчиками, от чего Мин не мог сам не улыбаться.
— Ю.Юнги… Задыхаюсь! Ха-ха… Прекрати, сейчас сам… — Чимин решил, что договорить просто не в состоянии, так что пересилил себя, перестал обороняться, зато пошел сам в наступление. Теперь пришла очередь закрываться Юнги.
Одеяло было безжалостно откинуто, никому из них уже не было холодно, поскольку смех и активные действия разжигали тепло внутри парней.
— Чимин… Хватит! — также просил старший, когда Пак нашел его слабое место на животе.
— Ладно, — легко согласился младший. В этот момент они только обратили, в какой позе оба находятся.
Чимин гордо восседал на бедрах Юнги. Раскрасневшийся от недавних игр, тяжело дышащий, с приоткрытым ртом и искрами в глазах. Его грудь тяжело вздымалась, от чего периодически хорошо просматривались ее очертания через тонкую ткань футболки. Аппетитные бедра смело выглядывали из-под шорт. И это Чимин так спортом не занимается, по его словам!
Юнги полулежал снизу, облокотившись на локти, и рассматривал младшего. Сам он выглядел не лучше, такой же тяжело дышащий, но вместо искр в глазах при виде всего этого великолепия перед собой, у него глаза непроизвольно становились все темнее и темнее, пугая Чимина, что не сразу заметил перемену в настроении старшего. Обласкав взглядом ноги и чуть съехавшую футболку, Мин поднял свой взор на шею и лицо младшего, останавливаясь на глазах. Тогда-то Чимин и начал подозревать что-то не то. Он опустил свой взгляд вниз, прошелся тем же маршрутом, и только тогда до него начало доходить, как же он сейчас непотребно выглядит. А кто во всем этом виноват!
Чимин медленно поднял руки ладонями вверх, встречаясь боязливо со взглядом старшего.
— Д-давай-ка мы сейчас…успокоимся, да? Релакс, — он медленно встал на колени, чтобы перенести одну ногу обратно на свою сторону кровати.
Юнги не дал ему сделать задуманное. Резко поднявшись и поменяв местами два тела, он горячо опалил шею младшего:
— Ты думаешь, сказал «релакс», и все успокоились? Так это не работает.
Теперь Юнги не только дышал в шею Пака, но и осмелился начать исследование тела младшего с помощью поцелуев, ведь доставить удовольствие Чимину хотелось больше, чем кому-либо. Он прикоснулся влажными губами к местечку под ухом, плавно переходя на нежную мочку, чтобы поиграться с ней какое-то время. Игривый настрой Чимина уступил место интимной нежности, о чем свидетельствовало его тяжелое дыхание и прикрытые веки. Он не издавал почти ни звука, только дышал более громко благодаря приоткрытому рту и иногда тяжело сглатывал вязкую слюну. Одну руку Чимин опустил на шею Юнги, забираясь пальчиками в коротко стриженные у основания волосы. Иногда он поднимался выше и оттягивал более длинные пряди, совсем забываясь в ласковых поцелуях старшего, что уже провел дорожку до линии челюсти. Вторая рука обхватила мышцы руки Юнги, сжимая периодически от охвативших его ярких чувств. Мин касался шелковой карамельной кожи Чимина то страстными влажными поцелуями, дразня и не доходя до губ младшего, то водил кончиком носа, посылая не менее приятные ощущения.
Наигравшись настолько, что Чимин уже начал постанывать от желания поцеловаться нормально, старший все-таки отправился в последний свой путь, конечной целью которого были губы Пак Чимина. Он настолько раззадорил младшего, что тот уже не стеснялся постанывать, прося поцеловать его по-взрослому, а не дразнить. Вдоволь наслушавшись и наигравшись, Юнги обрушился на Чимина долгожданным поцелуем, влажным, с просунутым языком в доверчиво открытый ротик младшего. Чимин, от переполнявших эмоций, разве что не скулил, с силой сжимая футболку на спине блондина. В момент страсти он совершенно забыл о своих страхах и стестенении от нечищенных зубов. Юнги плевал на этот факт, а потому у Чимина не осталось ни одной секунды задуматься об этом. К чему? Когда тебя так любовно целуют.
Они потерялись во времени и пространстве, отдаваясь лишь ласкам друг друга. К моменту последнего прикосновения у Чимина, он был уверен, опухли его и так большие губы, а так же покраснели, как будто он объелся малины. Затуманенный мозг постепенно включался, заново загружал систему и принимал сигналы из внешнего мира.
— После этого ты просто обязан просыпаться в моей постели каждый день.
Разнеженный Юнги смотрел на Чимина также влюбленно, фокусируясь только на лице объекта своего обожания.
— Каждый день не получится, но иногда могу оставаться. Если…ты и правда хочешь…
— Господи, Чимини! Ну где же твоя уверенность в себе? — Мин не выдержал и снова захватил Пака в плен своих рук, которыми никого так больше не хотелось обнимать, как этого маленького дизайнера. — Я буквально согласен, чтобы ты переехал ко мне хоть сегодня, как думаешь, хочу ли я видеть тебя «иногда»?
От осознания масштаба такого предложения Чимин впал в ступор. Переезжать? Прям насовсем?
— Эй, господин Пак? — старший заглянул ему в глаза. — Ты чего загрузился? Я же не прям сейчас тебе предлагаю. Я просто говорю, что готов видеть тебя каждое утро у себя под боком, но это же не значит, что у тебя нет своего мнения. Плюс, у нормальных пар это случается намного позже, когда они решают съехаться.
— А мы что, ненормальные, что ли?
— Я этого не говорил, просто в нашей паре, как я сам это уже понял, один из нас готов к большему. Но опять же, повторюсь — ты вовсе не обязан быть к этому готовым уже сейчас, понимаешь? Я подожду, и на мое решение время не повлияет. Окей? Поговорим об этом с тобой попозже, да?
Чимин слушал старшего и поражался тому, какой же понимающий ему достался молодой человек. Он и правда не хотел спешить, хотя на эмоциях и готов был бы согласиться. Но нет. На такой ответственный и серьезный шаг с бухты-барахты не решаются, Чимин это понимал. Однако заботу старшего оценил. А также оценил желание и готовность того к этому шагу. Это же не абы что! Это чертово СОВМЕСТНОЕ проживание. Нет, это прям каждый божий день видеть мордочку Юнги: уставшего, расслабленного, злого, счастливого, грустного, радостного. Да любого, по факту! И ладно Юнги, он ведь и сам будет как на ладони… К этому и правда надо морально подготовиться. Чимин как-то даже не задумывался никогда о таком…
***
— Хён, а у тебя есть йогурт? — спросил Чимин после того, как они еще час провалялись в кровати, играясь с ладонями друг друга, строя из переплетения рук забавные тени, отбрасываемые на противоположную от окна стену.
— Да, конечно, — показался на просторной кухне старший. Он недавно вышел из ванной, такой домашний в новой белой футболке с мультяшным изображением ярких фруктов. Кажется, в этот момент сердце Чимина сделало очередной скачок. Он почувствовал еще одну ниточку, связывающую его с Мин Юнги: он ведь и сам был в восторге от таких порой детских вещей. Забавные рисунки и наклейки на одежде он просто обожал вместе со всевозможными толстовками и кофтами пастельных тонов. Пак мог поклясться, что в его гардеробе по крайне мере пяток чисто белых футболок с подобными принтами уж точно найдется. В этом ему виделся креатив и позитив, пусть люди что хотят, то и думают!
— Я часто им завтракаю, — поделился.
— И что, неужели хватает?
— Ну, к тому времени, как я снова хочу есть, мы с ТэТэ обычно чай пьем, так что да, вполне. В меня утром редко что влезает, мама всегда за это ругала, — он улыбнулся, вспоминая с ностальгией школьные времена.
— Ты как хочешь, а я все же привык есть кашу. Вот как раз-таки тоже мама приучила, ругаясь, что я ел раньше одни тосты.
— Правда?
— Ага. А потом как-то само пришло…
Так, мирно переговариваясь, парни спокойно позавтракали, вместе помыли посуду, поскольку Чимин не привык ни к каким посудомоечным машинам, все своими руками. Поэтому Юнги тоже подключился, не желая оставлять младшего одного трудиться. Он вытирал полотенцем помытую посуду.
— У нас сегодня большой день, так что пойдем одеваться, — Юнги положил руки на плечи Чимина и повел того в сторону гостиной, где остались вещи младшего.
— Ладно-ладно, иди тоже одевайся.
***
Еще один волшебный день ждал Чимина, даже не представляющего, куда же вел его за руку старший. Собственно, это было не так важно. Если рядом Юнги, то какая разница тогда, верно?
Они, как самая настоящая семейная пара, вышли из дома, выкинули мусор и направились неторопливо тихими улочками бродить по городу. Чимин думал, что они просто бродят, не опираясь ни на какой маршрут, однако у старшего было свое видение их свидания, которому он следовал, ведя за собой русоволосого парня. В субботу утром было не так много народу, но постепенно, проходя мимо важных торговых улиц, ребята встречали все больше и больше отдыхающих горожан, что закупались на будущую неделю продуктами и другими товарами.
Яркие вывески магазинов привлекали внимание даже в дневное время суток. Неожиданно это обстоятельство заставило Пака вспомнить об их совместном строящемся объекте, о том, как они все там спланировали, как место будет привлекать к себе сотрудников офисного здания.
— Как думаешь, у нас больше не будет никаких накладок в реализации? — задал вопрос Чимин.
— Не думаю, считаю, мы все вопросы разобрали по максимуму, так что… Тебя это беспокоит?
— Не очень. Просто… по инерции думаю о работе, наверное, — Юнги махнул головой в знак согласия, ведь как бы там что ни было, а работа сама по себе иногда всплывала в мыслях.
— Тэхён с Чонгуком, думаю, не задаются такими вопросами, — хитро стрельнул глазами в младшего.
— Ой, эти ребятки… — понял настрой старшего. — Конечно, им некогда думать. ТэТэ даже о своем друге теперь не вспоминает, совсем помешался на этом своем «Гу-уки», — передразнил Тэхёна.
— Ты что, ревнуешь?
— Да нет, я просто шучу. Мы же и так видимся каждый день. Если надо будет, не посмотрю на «Гу-уки», — снова интонацией Тэхёна, — и завалюсь к нему есть мороженое и обсуждать мужиков.
— Я не понял. Каких это? — насторожился Юнги. Ему эта фраза не понравилась, прямо резанула по уху.
— Как каких, хён? — удивился Чимин, играясь со старшим, но не показывая своего веселья. — Всяких разных, знаешь. Красивых, взрослых, блондинов со светлой кожей и серьезным выражением лица, — у Юнги точно такое же лицо было сейчас.
— Еще что?
— Еще? Еще у них чарующий голос, — а теперь Чимин решил поставить жирную точку, чтобы всякие там не ревновали и не переживали, потому наклонился к уху старшего и прошептал, — охрененный голос, который сводит с ума, на самом деле. И я его зову господином Мином.
Весело захохотав, он отправился дальше, оставляя растерянного блондина в недоумении.
— Чимини?
— Да?
— Так вы меня обсуждаете, что ли? — не прошло и полвека.
— Ну, не только тебя, но да, а что? Не с тобой же мне тебя обсуждать.
— И то верно. А кого еще?
— Брось, Юнги, что за ребячество? Мы взрослые люди, да?
— Ладно, ты прав, что-то меня заносить стало.
— Да забей. Это нормально, — ободряюще улыбнулся. Его вся эта ситуация только лишь забавляла.
За такими ничего не значащими разговорами они провели чуть ли не полдня, пока шатались по улицам Сеула, когда дошли до большого парка с массивами крупных деревьев. Укрыться от жары уже давно хотелось, а потому тень растений и тянущийся ручей стали спасением для пары. Они прошли по главной аллее и свернули на примыкающую грунтовую дорогу. В парке пели птицы, летали бабочки, кое-где родители показывали деткам шустрых маленьких белок, что скрывались в крупных листьях лип и кленов. Чимин любил так посидеть и посмотреть за жизнью вокруг. Потому-то ему нравилось ходить в лес у себя в деревне. Придешь, бывало, туда, там нет людей, нет никого, но жизнь на этом не останавливается! Лес живет своей жизнью: птицы, насекомые, грызуны и другие животные, растения и грибы — все живет и растет без участия человека. За этим наблюдать всегда так нравилось Чимину.
— Проголодался? — поинтересовался старший.
— Ага, — это было правдой, ему уже давно хотелось чего-нибудь перекусить, но они зашли в этот парк, и Чимин отодвинул свои физиологические потребности на дальний план.
— Идем, — потянул младшего за руку.
Переплетать пальцы с Мином было чем-то поистине восхитительным. Они это делали уже не раз и не два, но каждый такой раз у Чимина сердце готово было выпорхнуть из груди от милоты и нежности. Этот, казалось бы, обычный жест дарил дизайнеру частичку тепла, ему каждый раз сдавливало грудь настолько, что хотелось запищать прямо на улице, хоть он и был парнем. Если чувства так и разрывали изнутри — как их прикажете держать в узде? Он счастливо улыбнулся, но постарался опустить голову, чтобы не так слепить улыбкой на редких прохожих.
Уж как Юнги удалось организовать столь романтичный пикник, тот не сказал, оставляя это в секрете, как бы Чимин не спрашивал. Да и что там спрашивать! Кто такой Мин Юнги? Можно было предположить, что ему такое под силу — подключить пару человек и организовать неприметную полянку в дальнем уголке леса так, чтобы она превратилась в уютное гнездышко с покрывалом, мягкими подушками, корзинкой еды и — о! — даже букетиком цветов, будто полевых.
— Ах! — вздохнул в удивлении Пак. — Хён! Это… ох, как красиво!
И место то было выбрано как умно — полянка было окружена деревьями, у одного из которых и был расстелен плед, а дальше открывался красивый панорамный вид на реку внизу и противоположный берег, такой же живописный, с массивами древесно-кустарниковой растительности и каменной беседкой-ротондой на холме.
— Тебе нравится?
— Очень! Никогда не бывал здесь!
— Пойдем тогда, — подтолкнул к пледу.
Чимину очень нравилось смотреть вдаль, потому он просто не мог оторваться от перспективы, что открывалась с их холма. Что может быть прекраснее: в уши льется умиротворяющий звук пения птиц и легкого шума леса, глаза стараются как можно больше охватить, чтобы запомнить все-все детали этого великолепного пейзажа, а рядом сидит тот, кто заставляет сердце колотиться еще сильнее, кто организовал это все для него, Чимина, кто сейчас так нежно смотрел и не смел прерывать восхищение красотами природы маленького дизайнера.
Чимина все-таки прервали. Не Юнги, нет-нет.
Это был его собственный желудок, напомнивший о себе.
— Предатель! Что же ты позоришь меня? — приложил к животу руку Чимин. Юнги весело взглянул на него, поворачиваясь на подушке к корзинке.
— Давай поедим, — предложил все же.
Ничего не оставалось, как согласиться, ведь есть он и правда уже давно хотел. Ох, какая же это была трапеза! Кто бы знал, что банальный кусок хлеба с помидором на свежем воздухе, да еще и с таким видом, покажется просто пищей богов! А это Чимин еще про рис ничего не говорил.
Словом, Пак Чимин был безмерно счастлив, разделяя, казалось бы, простую еду со своим возлюбленным в таком чудесном месте под аккомпанемент звуков природы. Что еще можно пожелать?
Разве что сладкий поцелуй в благодарность на десерт.
