Второй шанс или...?

— Эй, пригласи его… — услышал шепот в отдалении Юнги. После сытного ужина Мин сидел с закрытыми глазами рядом с деревом около их с Чимином домика. Он помог младшим помыть посуду пока Чонгук ходил за чистой водой, а теперь просто набирал как можно больше живительной природной энергии перед тем, как завтра отправиться в душные каменные джунгли.       Голоса доносились от домиков шумной компании. Никак они не могли существовать в своем мирке и внутри своего коллектива, все их тянуло к компании дизайнеров! Даже сейчас, когда Чимин мягко намекнул отвянуть одному из них, сейчас уже собралась новая партия тяжелой артиллерии в лице миниатюрной девушки Миён. На нее нельзя было не обратить внимание, поскольку достаточно нетипичная для кореянки внешность и огненно рыжие прямые волосы сразу привлекали к себе взгляд. Чисто с эстетической точки зрения она была вполне себе симпатичной, блондин бы оценил, но… Было небольшое «но», на которое залипать было гораздо приятнее. Правда, об этом знал лишь сам Мин и некоторые члены его компании. А вот группа молодых туристов об этом даже не догадывалась, а потому отправляла в бой своего лучшего бойца, по их мнению. — Но я стесняюсь, — также шептала та самая девушка. — Да и он спит, посмотри! — очевидно, они совсем ничего не понимали, раз беседовали так громко, что даже спящий Юнги услышал бы, что уж говорить про бодрствующего. — Да кто будет спать сидя? У него свой домик для этого есть, — уверял небезызвестный краснокепочник. — Пригласи его с нами поиграть, — а, так вот чего они хотели. — Сам пригласи, чего ты меня засылаешь? — Он же тебе нравится! — совершенно бесстыдно воскликнул Джисон, чем изрядно взбесил Юнги. Это совершенное неуважение к чувствам другого человека! Мало того, что он на всю округу это распространяет, так еще и внаглую пользуется этим фактом. Это низко.       В этот момент блондин открывает глаза, когда уже девушка хочет возмутиться, но ловит его взгляд и безбожно краснеет, понимая весь идиотизм ситуации, созданной Джисоном. — Ты идиот! — воскликнула Миён и убежала в свой домик подальше от позора. Юнги ее чисто по-человечески было жалко. — Не могу не согласиться, — подошел он к создателю этой неловкой ситуации. Джисон, вероятно, даже не понял, как же все так получилось. Хотел выиграть для себя время рядом с Чимином, заслать Миён к старшему серьезному хёну, ведь он и правда ей приглянулся, а вышло все вот как. Из создавшегося положения он даже не представлял, как выкрутиться, и стоял, судорожно придумывая новый план, когда сзади к нему подошел тот самый серьезный хён. — Оу, Юнги-хён, ты напугал меня! — Прекращай мутить воду. На заметку, — засунул руки в карманы, — мы и не согласились бы, потому что приехали отдыхать от шумного, — намекая, чуть наклонился к младшему, — города. Знаешь, — он чуть понизил голос, на что Джисон напрягся еще больше, — я же в этих местах ориентируюсь, как у себя дома. Тут свернуть с дорожки и уйти в чащу — как два пальца об асфальт, а потом пиши пропало. Говорят, лесники даже находили обглоданные человеческие останки на северной стороне горы, — он показательно задумался, а потом словно что-то вспомнил. — А! У нас же в той стороне уборные, кажется. Да? — Джисон постепенно начинал осознавать, что до него доносил старший, а потому кивнул головой слабо-слабо, даже не в силах раскрыть рта. — Вот так забавное совпадение! — а Мин тем временем потешался, чисто играя роль простачка, который посвещает чужака в тайны этих мест. — Ну, — весело похлопал по плечу, — ходи осторожнее по ночам. А то мало ли, что может приключиться, — последние слова он выделил низким голосом, убирая со своего лица всякие следы забавы и говоря серьезно.       Надо было видеть посеревшее лицо краснокепочника! Всего-то пара слов, а какой эффект можно достигнуть, если правильно выбрать слова и интонацию, надавить на нужные точки в сознании человека. Припугнуть мелкого для Мин Юнги было плевым делом, он даже не особо старался. Единственное, чего хотел Юнги — так это, чтобы он отстал уже от компании дизайнеров. И часа спокойно не прошло в его присутствии.       Да, Юнги мог бы понять младшего, что тот, возможно, общительный, возможно, тактильный. Этого им и от Тэхёна хватало. Но вот чего Юнги не мог терпеть и принимать — так это чрезмерную прилипчивость, настойчивость и категоричное непонимание намеков. Извините, но у всего есть границы.       Развернувшись в сторону своих, блондин увидел Чимина, который не спешил подходить слишком близко. Хотя Джисон, судя по молчанию за спиной, даже не собирался опять прилипать к Паку, и Юнги это чертовски радовало. — Хотел позвать на последнюю вечернюю прогулку на природе, — сообщил Чимин, дождавшись, пока Юнги подойдет к нему. — У вас было, что обсудить? — намекнул на Джисона. — Он какой-то потерянный. — Ага. Поведал ему местные байки. Парнишка проникся, осознает вон, — Чимин беззвучно округлил рот и в понимании закивал. Раз Юнги говорит серьезно, значит, так оно и есть. — Так что там по поводу прогулки? — Так ты согласен? — обрадовался младший, засветившись, как звездочка, и Юнги не мог не кивнуть в ответ на это жизнерадостное солнышко. — Супер! Поведаешь и мне эти байки? — Коне-ечно, — протянул Юнги.       Протянул с ноткой еле проскальзываемой маленькой лжи, которую Чимин и не заметил. А все потому, что Юнги поведал младшему совершенно другую историю, реальные рассказы местных об этих горах. И рассказы эти на самом деле были сродни сказке, доброй и с хорошим концом. Юнги готов был такими историями одаривать Чимина хоть каждый день, чтобы его солнышко никогда не скрывалось за тучками.       Было уже достаточно темно, особенно когда они шли вдоль плотных крон елей и кленов, но вопреки всему Мин словно видел свет рядом с собой. А еще этот свет испускал тепло, приятное тепло, рождающееся между сплетением рук Чимина и Юнги и оседающее где-то в районе серда старшего. Да и младшего, чего уж таить.       Особо далеко путники не уходили от кемпинг-площадки, они медленно, гуляючи шли по опавшим листьям и хвоинкам, изредка хрустели веточками под ногами, слушали вечернее пение птиц. Лес жил своей жизнью, частью которой на время стали наши друзья. Чимину очень нравилось гулять вот так, слушать природу и Юнги, вдыхать чистый воздух, чувствовать великолепную палитру запахов природы. — Хён? — позвал русоволосый. — М? — Ты ничего не хотел бы мне рассказать?       Удивительно, но они пришли к тому самому озерцу, в котором плавали с Чонгуком и Тэхёном, только с другой стороны. Чимин ни в коем случае не настаивал и не давил, он спросил это с легкостью и просто… Просто. У них было достаточно много чего, что описывалось этим словом. Они просто…       Юнги молчал некоторое время, перебирая в голове варианты того, что можно было бы ответить: от «да вроде ничего» до «знаешь, а я тут компанией владею, в которой ты работаешь, но ты, вероятно, об этом догадываешься, хотя я на сто процентов и не уверен, но это ничего, потому что да, такие пироги». — Ты ведь сейчас о чем-то конкретном, я правильно понимаю? — они присели на камень, который хранил тепло жаркого дня. — Да. О конкретном. Я размышлял об этом некоторое время… Думаю, пора все прояснить, — решился младший. Он еще ближе придвинулся к Юнги и выжидающе посмотрел на него.       Старший посмотрел на Чимина, вглядываясь в глаза, читая эмоции и малейшие изменения на светлом личике Пака. Чимин смотрел с надеждой, ожиданием и, может быть, неким опасением. А может, это было волнение, что вполне логично. — Чимини, — Юнги повернулся корпусом в сторону слушающего, — я думаю, я могу довериться тебе. Не хотелось бы, чтобы между нами были какие-то недомолвки, — он обхватил двумя руками ладошки Чимина, тот также развернулся в сторону говорившего, внимая каждому слову. — У каждого человека есть секреты, это нормально. Однако, иногда ими можно и нужно делиться, особенно с важными для нас людьми, — Чимин кивнул в подтверждение, что и сам также считает. — Так вот. Чимин, я, — он набрал побольше воздуха, — генеральный директор компании, — выдох.       Он это сделал, он правда сказал Чимину! Честно говоря, все же это был ответственный шаг, такое и правда не каждому расскажешь, особенно сейчас, пока он под прикрытием.       Первое время на лице младшего понять было ничего нельзя, поскольку он совершенно не менялся в нем. Потом он неожиданно вскинул одну бровь и тупо уставился на старшего. Юнги решил, что это идет стадия неверия, окей, к ней он был почти готов, она хотя бы ожидаема. — Генеральный директор?.. — полувопросительно уточнил русоволосый. — Ага.       Глаза младшего забегали из стороны в сторону, потом он еще раз глянул на старшего, прищурившись. Уж что он искал на лице Юнги, но какие-то там выводы сделал для себя, в доказательство тому он кивнул, нервно выдохнул и опустил взгляд на свои руки в руках старшего. — Хорошо, конечно, — пробормотал и стал вынимать свои ладони. Корпусом он развернулся снова прямо, а голову даже повернул в совершенно другую сторону от Юнги. Такая реакция вообще не нравилась старшему. Просчитать, почему же именно так вел себя Пак, было довольно сложно. Он расстроился? Обиделся? Но из-за чего? Хотя стоп… — Постой, Чимин, — Юнги схватил его за плечи и снова развернул к себе. Чимин выглядел потерянным, — прости…       Одно единственное слово, но каково же его влияние! Чимин вновь с надеждой заглянул в глаза, вновь приподнял брови, готовый к новым признаниям от старшего. — Прости, что не говорил раньше, Чим, я просто… Ты уж пойми, мне пока нельзя было рассекречиваться, я…       Он еще дальше продолжал оправдываться и извиняться, но лицо Чимина становилось все мрачнее и мрачнее. Казалось, что Юнги зарывается все больше и больше, он уже не знал, что еще сказать. Было странно, что Пак обиделся на подобное. Если бы немного — да, объяснимо, но не так же… Мин ничего не понимал. — Черт возьми, — перебил бесполезные слова наконец заговоривший младший, — я не это хотел от тебя услышать! Я в курсе, кто ты, догадывался. Не просто же так я тебя назвал тогда в домике тем обращением, что тебе так не нравится! — у него уже слезы стояли в глазах, а Юнги и понятия не имел, чем же вызвано это все. Он ощущал себя таким бесполезным в этот момент, когда у Чимина уже первая слеза покатилась по недавно румяной щечке и послышался первый всхлип. — Го-осподи, — на выдохе старший подался вперед и заключил Пака в крепкие объятия. — Боже, Чимини, я не понимаю. Мне больно видеть твои слезы, не плачь, пожалуйста! Прости, если я тебя обидел, прости… — Хватит извиняться уже, я скоро перестану прощать тебя! — Чимин смог еле отодвинуться от старшего, чтобы прямо на него посмотреть. — Я хочу от тебя услышать четко и ясно, что ты ко мне чувствуешь. Своими действиями ты мог ввести меня в заблуждение. Опять! Ты понимаешь? — он наспех вытер слезы и с напором произнес давно копившееся. — Ты нравишься мне! Очень! Давно уже, хён. Понимаешь теперь, что я хочу от тебя услышать? Мне нужен ответ. Ты снова дал мне надежду, хён!       Юнги словно обухом по голове ударили. Он сидел с широко открытыми глазами и усваивал эту пламенную речь с признанием от младшего. А он-то здесь про каких-то директоров говорил… Уже в который раз он чувствует себя таким дураком рядом с Пак Чимином. Влюбленным дураком, который не сумел правильно распознать сигналы младшего. Он и правда глуп, если решил, что Чимин после прогулки за руку, после стольких солнечных улыбок и невероятного окончания этой прогулки у кромки воды в чаще леса захочет слушать про работу. А тем более он, оказывается, и правда догадывался, как и предполагал Мин.       Мысленно хлопнув себя по лицу, он привел дыхание (ого, оно, оказывается, сбилось, он даже не заметил) в норму. — Я такой глупый, — и это сказал не Юнги. Это Чимин продолжил свой монолог, смотря на старшего. — Я снова и снова в тебя влюблялся, хотя, казалось, это просто невозможно. Но невозможный здесь ты, Юнги-хён. Это единственное оправдание, которое я могу себе дать. Это единственное, чем я могу объяснить свои чувства к тебе. Я…       Скатиться в пучину отчаяния и тоски ему не дал поцелуй. Простое касание губ к губам. Кто-то сказал бы, что это несерьезно, это почти ничего не значит.       Ложь. Сейчас для этих двоих не было чего-то более интимного и громкоговорящего, чем сей простой жест. Они даже не разрывали зрительный контакт, зато замерли в этом положении, боясь сделать что-то не так, боясь разрушить то хрупкое, что образовалось благодаря этому контакту.       Чимин не выдержал первым, нарушив тишину звуком, который походил то ли на возглас удивления, то ли на стон наслаждения, то ли на вздох непонимания. Вероятно, все вместе.       Отстранившись, он нахмурил брови, пытаясь понять, что только что произошло и как с этим жить. Решив дать Юнги шанс объясниться, Чимин больше не издавал ни звука, зато его глаза так и горели вопросом. — Я влюблен в тебя, Пак Чимин. Тоже уже давно. Я тогда немного умолчал о том, что ты мне начинал нравиться еще три года назад, именно этого всего я и испугался. Но давай не будем о прошлом, мы, вроде как, закрыли ту главу, верно? — мягко попросил хоть жестом поддержать диалог. Чимин и не подвел, кивнул, согласившись. — Я вообще не думал, что так все закрутится, еще и так… Стремительно, — он чуть опустил голову и поднял брови в удивлении. — Однако да, я… ты мне очень нравишься. Прости, что не сразу понял, о чем ты хотел поговорить. — Да ничего, бывает, — с широкой улыбкой ответил Чимин, ловя взглядом счастливые глаза старшего.       Они оба сейчас будто были воздушными шариками, наполненными светом и блестками. Улыбки так и сияли, демонстрируя все то счастье, что переживали их обладатели. Глаза так и искрились, посылая тепло и восторг от услышанных слов парню напротив. Сейчас они не замечали ничего и никого вокруг, даже если бы пробежало какое-то животное в метре от них, они видели только друг друга, ощущали взаимные чувства, которые невозможно было уже держать в себе.       Весь этот всплеск положительных и ярких эмоций привел к их первому настоящему долгому поцелую, в котором каждый выражал свои чувства, дарил всего себя человеку напротив. Мягкие плавные движения губ затягивали в головокружительный спектр ощущений, рождающий нечто в животе и отдающий красными щеками снаружи. Каждый из них был словно изголодавшийся зверь, нашедший добычу, однако вместе с тем между ними была невероятная химия нежности и ласки. Они не кусались, не опошляли их первый поцелуй. О, нет. Юнги и Чимин лишь показывали то, что было скрыто у них внутри, являя на свет свои истинные сильные чувства друг к другу.