Моей подруге Петре

Она просто ненормальная. Совершенно чокнутая. И нет, не в хорошем смысле. Она не будет танцевать под дождем, декламировать стихи, стоя на скамейке, и купаться голышом. Она не заполнит твое лето веселыми воспоминаниями. Она тебе жизнь сломает. Потом, правда, плакать будет, переживать. Ей просто было скучно. Хотелось драмы, как в подростковых сериалах. А вы, идиоты, своей скучной жизнью никак этому не поспособствовали. Значит, она сама придумает вам роли и выстроит сюжетную линию. Вот такая она, моя подруга Петра. Вернее, такой она была. Из-за нее уволили нашу школьную преподавательницу. Из-за нее наша команда потеряла возможность выступать на известном танцевальном шоу в США. Она не зло, просто не видит границ. Сложнее всего с ней было справляться в подростковом возрасте. С помощью рефлексии и меня Петра уже давно держит себя в руках. Она часто врала остальным, но мне – никогда. Ее приключения стали менее опасными и в каком-то смысле даже манящими. Когда происходит что-то веселое, и от этого никто не страдает, так ли уж плохо быть манипулятором? – Переживаешь? – возле меня возникло добродушное лицо Йендрика. Он положил руки мне на плечи и ждал ответа. Через час у него должно состояться интервью, поэтому он был при параде. Мы же выступали группой поддержки. Да и что скрывать, в гримерке с командой было веселее, чем в нашем гостиничном номере. – Нет, – без доли сомнений отрезала я. Ни по поводу конкурса, ни по поводу Петры. Совершенно спокойна, словно медитирую на склоне горы. Вторая генеральная репетиция не так сильно прошлась по моим нервам, а первый полуфинал только через 3 дня. Потом меня снова размажет. – Молодец. На сцене мне нужна расслабленная булочка, – парень щелкнул меня по носу и продолжил: – Как поживает твой блог? – Подписчиков прибавилось, как только я начала писать про Евровидение. – Ожидаемо. На днях отмечу еще раз твой профиль. Не успела я запротестовать, как парень одарил меня еще одной улыбкой и ушел болтать с другими ребятами из команды. Он ежедневно спрашивал у каждого из нас о самочувствии и волнении. Из открытого окна на нас мчалась последождевая свежесть Роттердама. Со сквозняком в комнату ворвалась главная решательница проблем – Барбара. Проще говоря, наш менеджер. – Срочное включение. Выступающие из Италии пригласили нас к себе в гримерку. Надеюсь, вы понимаете, насколько это важно. Мы будем в числе первых. Готовность 10 минут. Удивление Йендрика не знало границ. Еще чуть-чуть и его глаза пришлось бы ловить сачком. – А как же интервью? – все, на что хватило парня. – Уже перенесла, – отчиталась Барбара. Я успела перехватить победную ухмылку Петры. – Твоя работа? – шепотом спросила я. – Рано или поздно они все равно бы нас пригласили. – Но благодаря тебе рано, – я подняла голову и отправила свой вывод в потолок. Все и так было очевидно. – Вчера случайно столкнулась с Викторией, – коротко пояснила подруга. – Случайно? Так поэтому ты угрозами заставила меня сегодня надеть свое платье? – Ой, не начинай. Ты отлично выглядишь. Я, кстати, тоже. Барбара, успокоив ошарашенного Йендрика, подошла к нам с Петрой. – Девочки, наденьте свои сценические костюмы. Это важно, – она протянула нам одежду. Петра посмотрела на эти жалкие комплекты уничтожающим взглядом. Белая футболка и такие же брюки с завязками. Сделано все будто из бумаги. На сцене главными героями выступали Йендрик в розовом пиджаке и Сабина в костюме руки. Мы с Петрой не должны были выделяться. Но задвинуть нас на второй план и в повседневной жизни было верхом несправедливости. – Ну, здравствуй, белая моль, – Петра, не скрывая своей досады, принялась надевать брюки, все еще оставаясь в платье. Барбара скорчила скорбное лицо. Но кто поверит, что ей жаль? Она была немногим старше нас, но марку держать умела. Ее цель – продвинуть Йендрика. Мы не в зоне ответственности. Я почти что слышала, как под ногами Петры плавится пол в коридоре Роттердам Ахой. Внешне она была той же круглолицей милашкой с оливковой кожей и серыми глазами. Но за красивым фасадом скрывалось побоище. В мою душу начало прокрадываться волнение. Успокоить сердце я решила уже привычным способом. Чтобы захватить камерой смартфона всю команду, я обернулась на 180 градусов и принялась шагать спиной вперед. Сначала я сняла небольшой бумеранг с комментарием, но вышло что-то невразумительное. Да и суть моего блога была в том, чтобы я как можно чаще разговаривала голосом с большой аудиторией. Я сбросила сторис и начала заново. – Идем в гримерку к секс-символам всея Евровидения. Будет жарко, – я сжала губы и поиграла бровями. – Не забудь их отметить, – безразлично произнесла Петра. – Ни за что. Мне и так стыдно за свои слова. Но моей аудитории такое вроде нравится. – Разве смысл личного блога не в том, чтобы вести его по своим правилам? – в разговор вступила Сабина. На ней была розовая твидовая юбка и кремовая блузка с короткими рукавами. На шее красовался чокер с объемной розой. Сабина называла это образом кинозвезды. Какой именно, мы пока не догадались. Петра, как обычно, закатила глаза, а я призадумалась. А как давно я притворяюсь? Слова Сабины не на шутку укололи меня. Уже у двери итальянской гримерки я промямлила что-то вроде: «Да, ты права». Приняли нас с ликованием. Тут же началось взаимное перепевание песен друг друга. Виктория особенно тепло встретила меня с Петрой. Наши объятия вызвали недоумение у Барбары. Но она быстро вернула себе строгое выражение лица. Дамиано, как и полагается, был звездой вечеринки. Каждый из нашей небольшой делегации хотел отхватить себе хотя бы маленький кусочек этого юного рокера. Сам же он безучастно стоял и снимал все происходящее для инстаграма. Меня посетили сомнения, точно ли нас хотели видеть или это очередная встреча для галочки. Моей подруге надоело отсиживаться на скамейке запасных, и она решила завладеть вниманием Дамиано. Петра, конечно, та еще чертовка, но сегодня мне показалось это невозможным. Юный рокер вел себя отстраненно и из всей нашей команды общался только с Йендриком. Да и то сквозь камеру смартфона. Виктория, напротив, не отходила от меня. Мы обсудили с ней учебу в Италии и Германии, планы на ближайшее будущее и мои попытки вести блог в инстаграме. – Я рада, что встретила твою подругу недавно, – осторожно начала Виктория. – Я только на следующий день поняла, что вы мне очень понравились. Дамиано тоже вами заинтересовался. – Как-то не похоже, – со смешком бросила я и повернула голову в сторону парня. Он оживленно болтал с Петрой. Все-таки у нее получилось. – Но это так, – эмоционально запротестовала Виктория. «Теперь не сомневаюсь», – пронеслось у меня в голове. Почему-то эти мысли привели к апатии. – Завтра у нас в номере будет небольшая вечеринка. Не хотите заскочить? 5 минут назад слова Виктории до чертиков обрадовали бы меня. Но мое сердце щемила невесть откуда взявшаяся тоска. Меня не покидало ощущение, что все происходящее здесь – какая-то дежурная встреча, все договоренности – фикция. – Конечно, – выдавила из себя я. Подбежала Петра и потянула нас за руки. – Давайте сделаем общее фото, – сказала она и, обратившись ко мне, добавила: – Мой дурацкий телефон отключился. Одолжишь свой? – Отдам тебе что угодно, Петра, – с горькой иронией произнесла я. – Пока только телефон, – усмехнулась подруга. Как только я разблокировала свой смартфон, окружающих окатило волной моего голоса из видео, которое я так и не успела выложить в сторис. Я тут же закрыла инстаграм, но было уже поздно. Фраза «секс-символы всея Евровидения» влетела в уши каждому. Воздух взорвался от смеха. Как я и обещала, в гримерке действительно стало жарко. Всему виной мой наступающий на щеки румянец. Я поняла, что теряю контроль из-за своей неловкости и смешков, заполонивших комнату. Блог, друзья, сцена – я должна была стать более открытой и раскрепощенной. Глубокий вдох, улыбка. – Хм, как неловко, я забыла отметить ваш аккаунт, – с простодушием произнесла я. После этой фразы во мне проснулась необычайная сила. На секунду все стало простым и понятным. Если хочешь что-то сказать, просто говори. Не знаю, как долго со мной пробудет это чувство, но впредь я постараюсь вызывать его почаще. Моя самоуверенность сработала магически. Все заулыбались и принялись одобрительно кивать. Дамиано одарил меня жгучим взглядом и такой легкой ироничной улыбкой, словно он знал что-то, чего не знаю я. К концу встречи гитарист Томас уговорил нас с Петрой станцевать небольшую связку под их песню. Мы решили использовать заготовки с берлинского фестиваля. Наша команда тогда ставила танец под рок-композицию. Вышло даже лучше, чем рисовалось в моей голове. На прощание Виктория сказала: – Скоро увидимся. И поцеловала меня в щеку. Ее добрый жест не ускользнул от глаз Петры. Сегодня мы больше не планировали сновать по Роттердам Ахой и по городу в целом. Мы вернулись в гостиничный номер, который Петра называла «милое безумие». Он был маленьким и странно спроектированным. Углы вырастали в самых неожиданных местах, а единственная раковина почему-то находилась в спальне. У певцов гостиничные номера были значительно просторнее. С кухней и огромным телевизором, но не такие очаровательно-странные. – Дамиано отметил нас в сторис, – выпалила Петра. Запустить видео одновременно с двух телефонов у нас не получилось. Музыка играла невпопад. Зато улыбки с наших лиц спали в один момент, как по указке. – Он нас перепутал, – жалостливо объявила я. Русые волосы, карие глаза, светлая кожа, руки, испещренные родинками и несколько веснушек, поселившихся на моем носу из-за роттердамского солнца. Разве я похожа на Петру? Она, будто прочитав мои мысли, оглядела наши белоснежные костюмы и сказала: – Ничего удивительного. Даже с первых рядов мы выглядим одинаково. Протаскаемся под камерами 2 недели, а никто нас не запомнит. Петра ждала от меня хоть какой-то реакции. Но я промолчала. Все так, одинаковые. Подруга не выдержала и заискивающе запела: – Диии. Надо что-то делать. – Виктория пригласила нас на вечеринку. Петра от радости слегка подпрыгнула на кровати и хлопнула в ладоши: – Так давай повеселимся!