Лучи солнца лениво перекатывались на чёрном шёлке одежд неподвижного мужчины. Застыв в переулке с приподнятой рукой, он оцепеневшим взглядом разглядывал уже такого знакомого юношу.
- Какого черта… - вырвалось из уст непроизвольно.
Ло Бинхэ схватился за голову, желая просто разорвать себя на кусочки.
Какого черта!!!
«Тебя», - проскрипело в голове возмущенное.
Полудемон протолкнул в легкие с трудом побольше воздуха, шумно выдыхая. На перемещение во времени понадобилось колоссальное количество сил. И несмотря на то, что они были подпитаны принесенной жертвой, каналы темной ци опустошёны, подобно иссохшей реке.
«Мэнмо, рад, что ты здесь», - превозмогая головокружение и тошноту, Ло Бинхэ направился вслед за группой адептов, облачённых в белоснежно-зелёные одеяния.
«Звучит так, словно у меня был и есть выбор», - фыркнули в ответ незамедлительно.
«Действительно», - солнце беспощадно светило в глаза, припекая оно усиливало тошноту, и недостаток ци слишком остро ощущался в данные минуты. - «Старик, как думаешь, из-за чего не получилось переместиться в нужное время?»
Где-то на задворках сознания мучительно и обреченно вздохнули.
«Мне кажется, что я веду беседу с тем бесхребетным четырнадцатилетним мальчишкой, а не с могучим Императором и опытным завоевателем. ЦИ! Чертова ци, малец. Каким бы нечеловеческим запасом ты не обладал, однако ее все же не хватило на дальнейшее перемещение".
Хах, даже будучи принесённой в жертву, Цю Хайтан была также бесполезна.
Ло Бинхэ с тяжелым вздохом смотрит на ладони, пытаясь прожечь потоки ци неодобрительным взглядом. Глупо. Но лучше так, чем вымещать раздражение на что-либо материальное.
Путешествие по воспоминаниям Шэнь Цинцю стало коварным испытанием - карманным адом, ведь что может быть хуже очнувшейся от забытья совести? Разве что подпитываемые ею сожаления.
В холодных объятиях подземелья Ло Бинхэ подкосившейся куклой падает на колени. Колючий смрад сего места особенно резко врезается в ноздри. Полудемону кажется, будто ему в глотку затолкали песка, а капли пота стекающие по вискам и вовсе видятся абсурдом. С чего бы ему - Императору трех царств - трястись в тревоге? Он нерешительно поднимает голову от каменных плит, впервые, с отвращением и неприязнью глядя на покалеченного пленника. Внезапно одна мысль стрелой пронзает воспаленное сознание: "Грубое физическое истязание было не только унижением, но и оскорблением его души". Пробирает на истерические нотки, сопровождающиеся рваным смехом.
Тиран? Верно. Однако Ло Бинхэ привык платить за добро - милостью, зло - местью. За второе он конечно Шэнь Цинцю отплатил, а что на счет первого? Был ли учитель к нему добр? Нет. Вот совершенно. Однако почему так отчаянно хочется сделать первое? Он не знает. Но как бы прискорбно это ни было, в одном учитель был прав: всем, что Бинхэ имеет, он обязан ему. Невесело, но факт.
Безоговорочный.
Перед алым взором сухое, почти что безжизненное тело. Кожа - тоньше папируса, вдобавок продолжает отслаиваться. Серый обрубок того, что некогда было человеком. Глазницы пусты, но их засасывающий мрак смотрит в душу даже глубже пронзительных малахитов.
Новые стрелы бьют по подсознанию, вызывая воспоминания некогда приносящие довольство и пьянящую радость. Как он отрывает от бедер стройную ногу, а после лукаво ухмыляется, давя на рану черным сапогом. Как умильно смотрит на муки и почти растроганно жмурится. Как нежно ведет пальцами по выточенному предплечью, с улыбкой отрывая руку. Как в ласке касается век, вырывая глазное яблоко и наблюдая за рвущимися нервами. Как...
Оо, он может перечислять до бесконечности. Правда, теперь совершенно этого не хочется.
Рука зарывается в волосы, оттягивает с силой, стараясь причинить больше боли. Император силой отгоняет мелькающие картинки прошлого.
Чёрное ханьфу с удвоенной силой притягивает жаркие лучи полуденного солнца, и Ло Бинхэ кажется, что он сходит с ума. На базарной площади людно так, что яблоку негде упасть. Оттого спешащие по своим делам прохожие злобно цокают от нерасторопности зазевавшегося господина. Но не то, чтобы его это хоть малость волновало. Чего не скажешь о нежелательном внимании. Дорогие украшения, поблёскивающая от солнечного света золотая вышивка и статная фигура - только слепой не заметит. Хлопая по лбу от собственной беспечной дурости, Ло Бинхэ поднимает взгляд с пыльных дорог досадно вздыхая, и как оказалось очень вовремя. Юные ученики Цинцзин постепенно начинали разбредаться кто-куда. Правда большинство все же скрылось в приятной прохладе чайного домика. Бинхэ почти мечтательно прикрыл глаза, так как интересовавшая его фигура, продолжила знойный путь сквозь гущу рынка.
Шэнь Цинцю…
Даже издалека он кажется немного ниже, тоньше, худее? Волосы, собранные в высокий хвост, покачиваются в такт неспешному шагу. Еще не настолько ухоженные, чтобы обозвать их привычным шёлком, но по-своему красивые, смягчающие своей пушистостью острые черты.
Он бросает взгляд то на одну сторону пёстрых прилавков, то на другую. Словно выискивает что-то.
- Хм, - уголок губ дёргается вверх с намёком на полуулыбку, когда Шэнь Цинцю останавливается у прилавка с многочисленными кисточками да веерами.
Ло Бинхэ это кажется несколько забавным: наблюдать так — исподтишка. Его бывший учитель заламывает пальцы рук в нерешительности, а меж бровей пролегает хмурая складка. Наблюдать привычную мимику на молодом знакомо-незнакомом лице очень странно. Ноги сами ведут полудемона туда, однако к его вящему удивлению, юноша уходит с понуренной головой так ничего и не купив.
С такими лицами не уходят, если товар не пришёлся по вкусу.
Пройдя на то же место, Император с приподнятой бровью рассматривает представленный ассортимент. Для местного рынка тот был не так уж и плох. Странно…
Стоп.
На ум приходит одно воспоминание с собственной поры ученичества. Те моменты первых заданий, когда он еще не получал достаточного денежного вознаграждения. Приходилось печально вздыхать, проходя мимо завлекающих экзотических фруктов и необычных специй. Бинхэ выцепил взглядом из толпы удаляющуюся фигуру, округляя в удивлении глаза. Понимать, что учитель сейчас не может себе что-то позволить точно так же, как и он когда-то, было также очень… странно.
***
И так, все же Шэнь Цинцю решил смилостивиться над ним, и также зашёл в одну из чайных. Правда та не находилась на центральной улице и не выглядела столь роскошно, как та, в которой уединились остальные ученики.
Юноша ненадолго застыл у прохода, осматривая помещение. Стало понятно — он тут впервые.
Занял столик у окна.
Ло Бинхэ не мог оторвать взгляд от открывшегося ему вида. Лицо было угловато, но по-своему прекрасно. Открыто, с более ярко выраженной мимикой, с мелькавшим в глазах интересом при чтении меню. Это было так много, в сравнении с привычным холодом и ненавистью. Бинхэ даже понравилось.
В голове промелькнула одна мысль. И пусть Мэнмо его опять назовёт «сумасбродным мальчишкой».
***
POV Шэнь Цзю
Настроение после посещения рынка скатилось к чертям. И пока оно не взяло курс на непреодолимые глубины Бесконечной бездны, я решил зайти в чайную. Кончики пальцев немного покалывало от предвкушения при выборе места. Мне приглянулся небольшой столик в углу у самого окна.
Летний ветерок приятно обдувал лицо, даря долгожданный отдых. Шея ужасно затекла и местами немного ныла. Руки то и дело тянулись ее размять. Однако с этим стоило повременить, так как подошедший служка принёс меню. Даже в таком простеньком месте глаза разбегались от названий различных блюд, напитков и сладостей. Но я целенаправленно хотел попробовать мятный чай, поэтому не стал долго заострять внимание на остальном, и бередить себе душу. Вполне можно было еще позволить взять пару конфет бороды дракона… Губы сложились в усмешку. Несмотря на последние подъёмы, как же я еще жалок.
Глаза закрывались от усталости, привнесённой долгой дорогой больше, чем мелким заданием. Воспоминания о котором также было бы отлично запрятать подальше. Потому что от них хотелось спрятаться в самый дальний тёмный угол, сжавшись в дрожащий комочек.
Я помотал головой, отгоняя назойливый бред тщедушного слабака. Сам себе противен.
- Можно я присяду?
Совсем рядом прозвучал глубокий мужской голос. Глаза резко распахнулись, а меня мгновенно вытянуло одной напряжённой мышцой.
Впрочем, мужчина не дожидаясь хоть какого-либо ответа, сел напротив.
- Если я не ошибаюсь, вы ведь с пика Цинцзин, - это был не вопрос, а уверенное утверждение.
Я сжал челюсти до скрипа зубов. Что ему от меня надо? Этот незнакомец не простой человек. Даже не будь на нем дорогих одеяний, золотых украшений и прочего богатства - оторвать взгляд было невозможно. Его черты лица были, словно слеплены непревзойдённым мастером, а обсидиановые глаза нарисованы искусным художником. Казалось, даже густые, необычные своей кудрявостью волосы были делом рук умелого творца. По телу поползли мурашки, когда эта живая скульптура вновь заговорила, распространяя захватывающий все свободное пространство голос.
- Вы так на меня смотрите, еще немного и я буду думать, что вам понравился, - идеальность черт исказила ухмылка.
Пальцы с остриженными ногтями впились в ладони. К сожалению не принося мне нужных ощущений.
- Да, я являюсь учеником Пика Цинцзин, - проигнорировал я последние слова незнакомца. Что того похоже лишь больше позабавило. - А кто вы, и почему решили со мной говорить?
Понадеялся, что небольшая грубость его отвадит. Зря.
- Хм, я всего лишь заклинатель, так же как и вы когда-то обучавшийся на Цинцзин. Так меня всего лишь съедает любопытство. И похоже не зря. Видимо учеников уже не обучают тому, что прежде чем спрашивать имя, надо представиться самому.
Кто. Бы. Говорил.
Собственное имя произнеслось с хрустящим скрипом, словно в глотку затолкали песка:
- Шэнь Цзю, недавно начал путь постижениях истин пика искусств, - и на сколько позволяло сидячее положение отдал лёгкий поклон.
- Ло Бинхэ, странствующий заклинатель. Некогда окончивший с «постижением истин» пика искусств, - последние слова были сказаны, словно с какой-то издёвкой.
А еще очень хотелось спросить. С каких это пор странствующие заклинатели зарабатывают столько, чтобы выглядеть
так?
И как раз в этот момент принесли мой заказ.
Жаль, что момент безмятежности был безвозвратно утерян.
Заклинатель внимательно посмотрел на стол и шепнул что-то служке. Тот вскоре вернулся с небольшой коробочкой. Ее подвинули ко мне. Но странности все продолжались. Ло Бинхэ достал из рукава еще одну коробку, водрузив на предыдущую.
- Чтож, приятно было познакомиться, - уверен, непонимание отчётливо отразилось в моих глазах, - до скорой встречи.
Правда ответов мне не дали. Он просто взял и ушел.
…
***
«Сумасбродный мальчишка» - проскрипел в голове недовольный голос.
Ло Бинхэ лишь молчаливо закатил глаза. Произошедшее было очень даже забавным. Нет, правда. Он лишь усилием выточенной в Бездне демонической воли не засмеялся. Возможно Шэнь Цзю старался выглядеть грозным, но на самом деле был похож на растерянного маленького зверька. Теперь, полудемон хорошо ощущал
и превосходство,
и разницу Шэнь Цинцю с Шэнь Цзю.
Именно. Он был все же прав. Учитель еще не успел стать первым учеником, а лишь начал свой путь.
Честно признаться, Бинхэ пока был без понятия, как быть дальше. Но наблюдая чуть поодаль за пребывающим в шоке юношей, отмечал, что, по крайне мере, решение купить веер и заказать коробку конфет, было абсолютно и бесповоротно правильным.
***
А тем временем Шэнь Цзю чуть не получил сердечный приступ от второго шокирующего заявления за день. Когда, выходя из чайной, его догнал служка и возвратил деньги, произнося:
- Ваш друг уже за все заплатил.
