если и венчаться, то только на царство

В зал ввели Иуду Искариота, и подведя его к Христу, небрежно отпустили. Христос знáком показал стражникам уйти. — А ты времени даром не теряешь, — окинув его взглядом, Иуда продолжил: — Сменил пыльную тогу на царское одеяние. Что ж, право, тебе идёт. Может давно было пора? Христос молчал, не отрываясь следя за Иудой, нервно сжав губы. Слегка вскинув брови от отсутствия какой-либо реакции на своё появление и слова, Иуда стал несколько прогуливаться по залу. Видеть Христа, одетого так роскошно было непривычно, но ещё непривычнее видеть его живым. Около стены стояли столы с различной мелочью. Иуда взял женскую статуэтку и стал разглядывать. — Я хотел убить себя, — подождав несколько секунд, он резко обернулся взглянуть на Христа. — Я знаю, — тихо ответил Иисус, глядя в озлобленные глаза Иуды. — Да, забывается иногда, что говоришь со всеведущим богом. Но я рад наконец-то услышать твой голос. Иуда зло улыбнулся. — Почему ты не убил себя? — Иисус подошёл к Иуде. — Ты же всё знаешь, зачем спрашиваешь? — Потому что ты всем своим существом хочешь сказать сам. — О, как великодушно с твоей стороны доставить мне такое удовольствие, — улыбка сошла с его красивого лица, — Верёвка оборвалась. Трижды. Я подумал, что это знак, — Иуда попытался скрыть самодовольство благочестивостью и отвёл взгляд в пол. Тихо усмехнувшись, Христос пошёл к дверям. И совсем подойдя, обернулся: — Ты украл старые и трухлявые верёвки, которые за негодность были выброшены. Немудрено, что они порвались. — У меня не было денег. Он поймал на себе вопросительный взгляд Христа. — Я бросил те деньги им назад. Христос не сумел найти ничего чудодейственного, что могло бы его исцелить, в этом мерзком человеке. Он отворил дверь, и в зал вошли стражники. Почувствовав последнюю возможность, Иуда подбежал к Иисусу, схватил его за рукав. Упав на колени, он раскаянно взглянул на Христа. Иисусу вспомнились его же слова, ещё когда его вера была беспредельной, когда что-то, как ныне, не подтачивало его: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии». Ведь кто может быть более великим грешником на Земле, чем тот, кто сына Бога предал? И чьё, как не его покаяние будет сладостнее всего? Христос выжидающе приостановился. Его холодность слетела с него. Взгляд Иуды, наполненный самоистязанием и пустотой, одолел его. Иуда увидел этот взгляд Христа, что полон предвкушения. Жадного предвкушения праведника. С губ Иуды слетел смешок. — Пошёл ты, — злобно и почти что истерично прошипел сквозь зубы Искариот. По лицу Христа прошла почти незаметная судорога. Но Иуде и этого было достаточно. Он победоносно завопил, пока стражники вцепились в него и грубо потащили за дверь.