Особенности ведения диверсионно-боевых операций … на личных фронтах рыцарей Рен.

Глава 7

      Взгляд Кайло остановился на Кардо и почему-то вспыхнул азартно и задорно. Возможно, из-за того, что пальчики мусорщицы, в этот момент сидящей у него на коленях, пробежали по его плечу и исчезли в районе затылка, а ее глаза засветились каким-то чудным светом, толкнув в Силе вокруг волну, которая накрыла всех Рен с головой некой страстной заинтересованностью продолжения бесконечной брачной ночи, которая, судя по всему, как началась у них месяца четыре назад, так и… до сих пор вот... не остановятся все, не рассветет у них никак. Все одна сплошная брачная ночь с перерывами на драки то с пиратами, то с зайгеррианцами, то с барабелами, ну, еще хаттов проредили.       - Кардо, - сказал Верховный, – одно плевое дельце и можешь отправляться, куда захочешь. Один неспокойный жук, врунианец Нарго Венс, пытался продать на Акиве мошеннику Регмусу Морду якобы дневник Озрамуэля Ора. Он или знает где и у кого он, или уже сам пригреб к рукам. Артефакт! Вытряси из этого любителя втюхивать подделки и сливать жадным коллекционерам нужные нам артефакты, всю информацию или сам дневник. Такая кожаная книжица, размером с паек мяса нерфа. Страниц на пятьдесят. И все.       - А этот паек нерфа из пятидесяти страниц нам зачем? – угрюмо поинтересовался Кардо, чуть сведя прямые черные брови. Ситхские гончие нравились больше, чем пилить на Акиву и ловить врунианца. Тем более идея заиметь гончих принадлежала именно Кардо, хоть и родилась у него в не очень трезвом состоянии. Остальные в столь же «в не очень» состоянии радостно согласились. А тут бац! Ап,леку привалило на Коррибан! А Кардо, значит, книжицу...       - Дневник нужен, - расплывчато сообщил Верховный, - много там интересного о Тайтоне. А на Тайтоне копать не перекопать в поисках артефактов. Только места знать надо, где копать. Понял, нет?       - Понял,- буркнул Кардо, - полететь, потрясти, привезти.       Траджен только усмехнулся, опустив взгляд. Душка Кардо в роли сыщика? Что-то Кайло перепутал их местами, Ап,лека и Кардо. Это Ап,лек мог найти что угодно и кого угодно, чтобы потом тактично перерезать горло или задать вопрос так, что на него не сможет никто не дать ответ, потому как больно. А Кардо? Кардо вопросы не задавал. Кардо шел впереди, а за ним уже все остальные, потому как уже никаких противников в радиусе выстрела плазмы из его пушки не оставалось. Вряд ли Верховный не понимал, что Кардо спросит так, что этот врунианец и ответить не успеет по причине размазывания по стене, ну, или по земле, да по любой поверхности. Кулаку Кардо, собственно, все равно, по чему кого-то размазывать. Но чтоб ИСКАТЬ? Интересно.       Потом они сидели в своей кают-компании на «Финализаторе» и пили «прощальную».       Утром, не радостным, корабельным и жутко похмельным, Кардо копался в своих сокровищах, которые перетаскал с «Канюка» к себе в каюту. Задание, казавшееся вчера совершенно дурацким и простым, сегодня заставило призадуматься. Вводные были перечитаны и пересмотрены дважды. Второй раз уже на почти трезвую голову. Подо всей столицей Акивы, Миррой, оказывается, старые, непонятно кем еще выстроенные катакомбы, в которых могло разместиться или существовать хрен знает что и хрен знает сколько. Что, в общем-то, и имелось в наличии. Этот Морду ныкался в лабиринтах, а этот врунианец, соответственно, ныкался вместе с ним, додавливая клиента. Разведка работала четко. Синерожий врунианец еще сидел в катакомбах в тамошних кантинах, пока Морду доходил до кондиции. Жадность его была общеизвестна. Следующая их встреча, как настучали агенты, завтра, так что Кардо придется подсуетиться. А че суетиться? А надо. Весь арсенал все равно на себе не упрешь, если только в сумке на колесиках за собой волочь. Не вариант. Свою пушку Кардо почистил, смазал, где надо, где не надо, соответственно - нет, зарядив по полной. Подумал и присовокупил еще по три обоймы на каждый режим. Мало ли что. Бластеры в ассортименте, гранаты в ассортименте, детонаторы... плазменные, термальные, звуковые. Последние... Ну их, еще рванет так, что снесет все эти древние катакомбы, не выкопаешься оттуда потом, а им еще на Тайтоне копать придется, если... если Кардо выловит синерожего и вытрясет информацию. А лучше вытрясти сразу пятьдесят страниц, нужных Кайло.       «Ладно», - вздохнул тяжко Кардо, запустив пятерную в свои кудри и дернув себя за волосы для бодрости, - «пойдем налегке».       Он отложил из сокровищницы для своей миссии «дэсишку», модульную оружейную систему DC-27, включавшую в себя бластер, снайперскую винтовку, гранатомет, импульсно-энергетический (ИЭС) снаряд (6 штук), выносные гранаты (четыре, плюс в подсумке четыре) и подствольник арбалета, все в одном модуле-установке, поясной канатомет и звуковые гранаты в дополнение к своим контузионным, что прикреплял на груди. Бластер. Бластер пусть на своем месте, душу греет. А вот фиру, ласково поглаженную широкой ладонью, пристегнул сразу.       «Жало», ударный корабль, уже ждал в ангаре. Иногда рыцари Рен использовали его, когда Кайло отправлял их по двое или трое. Провианта и автономки на месяц, на борт берет одного пассажира (пленника, как правило, а так - кого надо, того и брали), спаренные лазерные турели, фронтальные ионные, дефлекторы новые, спасательную капсулу использовать не приходилось, а скорость не уступает X-wing. Удачно. Но своего «Канюка» жалко. Боевой корабль превратился в свадебную колесницу сурового тюремного дизайна. Но, черт возьми! Когда Рей появлялась в компании с Кайло на «Канюке» почему-то накатывало нечто разухабистое, бесшабашное и веселое.       Акива планета жаркая, воды много, непролазные джунгли, опять-таки, хотя вроде и освоенная. Как бы. Потому что Мирра, столица, находившаяся в тропическом поясе, то есть не в совсем еще адском климате, была городом бедным. То есть когда-то была богатым. Давно, при Империи. И народу было мало даже в космопорте. Кардо приземлился, таможня вообще никакого добра не дала по причине пофигизма. Главное, чтоб кредиты за стоянку заплатил.       Дальнейшее продвижение к месту выполнения задания проходило в присутствии агента, который и указал в искомой кантине искомого же врунианца. Вытащенный в один из тоннелей пижонистый аферист при первом же вопросе (всего-то нажал на горлышко легонько) завизжал высоким фальцетом, а когда Кардо передал ему привет от Кайло Рена с требованием отдать книжицу, слился окончательно. Затряс черными локонами, полез в полу салатового камзольчика, шарил там довольно долго, но вытащил упакованную в пластимифил книжицу величиной с паек из нерфа и, по виду, в страниц пятьдесят, все сходится! То или не то, пусть Кайло разбирается. А Кардо задание выполнил!       Прямой прыжок до Чарни был возможен только по Заповедной магистрали. Странный путь с не менее странным названием. Курук как-то говорил, что по этой магистрали таскают на разные захолустные миры свою контрабанду лихие ребята, чтоб, значит, их не засветили сенсоры на основных маршрутах. Кардо было все равно, главное, что через семь часов он уже раскроет свой ангар и...       «Жало» вздрогнул основательно, когда Кардо еще смывал с себя после Акивы запахи еды, алкоголя и говна фенглов, которые шныряли по тоннелям целыми таборами. От удара плечом неплохо так припечатался к стенке рефрешера. Потом корабль уже трясло не переставая. Чувствуя неладное, Рен бросился в кабину в чем был, то есть кроме его самого на нем больше ничего не было. Датчики сошли с ума, сигналя обо всем сразу. В принципе, столкновения в складках материи с чем-то, вплоть до кораблей, не новость, но, как правило, предупреждение срабатывало заранее, а уж метеоритный дождь проходился вообще без осложнений, потому что щиты сдвига отклоняли космические тела еще на подступах, скорость корабля позволяла проскакивать поле метеоритов за несколько секунд. Но сейчас почему-то щиты сдвига еле дышали, удары по корпусу, хоть и ослабленные, но массивными снарядами бомбардировали «Жало». Потом заискрило в контроллере торсен-полей, потом задымило в релятивистской защите, потом лихорадочный навикомп все же выдал вариант спасения. Резервный маяк мигал практически рядом. Переключение подачи энергии и тормоза заняли несколько секунд. «Жало» уже скрежетал и выл, но Кардо смог вписаться в проход. Корабль выплюнуло из коридора несколько интенсивнее, чем обычно, голый Кардо дернулся в кресле, но удержал лоб от столкновения с панелью управления, следя за показаниями приборов. Орбита неизвестной планеты - еще не спасение. Но раз маяк стоит, значит в эту дырочку в пространстве кто-то протискивается! Включив дефлекторы на полную, потому что релятивистская защита сдохла в момент выхода из коридора, Рен повел покореженный основательно корабль вниз, к поверхности.       Планетка была крохотной, такой себе игрушечный зелено-голубой шарик в пространстве, но полусдохший анализатор, прерываясь на полуслове, все же выдал данные. Тип атмосферы I. Остальное Кардо уже не интересовало, тут бы сесть. Хоть как-то.       Приземлился Кардо красиво. Поврежденный корабль падал к поверхности планеты короткими рывками, все время пытаясь сорваться в пике или уйти в сторону. Луч приводного маяка то появлялся, то исчезал. Ничего, кроме пиков каких-то сине-зелено-серых гор и необъятной просто долины между ними, Рен не видел. А маяк мигал у самой кромки этой долины. Рассматривать красоты времени не было, «Жало» трясся как припадочный, датчики выли уже охрипшими сиренами, все показатели были в наиплохейшей форме, но тут луч приводного как-то устаканился, и на дисплее навикомпа мигнула запись-предупреждение. Стандартного космопорта тут нет, скорее всего садиться придется на грунт. Понятно. Но Кардо упрямо держал курс к небольшому пятачку между строениями, гордо поименованному на вспыхнувшей голокарте «посадочной площадкой для звездных кораблей». Какая, нафиг, площадка для кораблей? На ней даже тележка старьевщика развернется с трудом, не то что целый космический корабль. Но посадочный луч упрямо вел его именно в эту точку, так что у Кардо просто не было выбора. Поэтому, когда «Жало» практически втиснулся на крохотную площадку между двумя ангарами, чуть зацепив один из них стабилизатором, Рен посчитал, что это самая филигранная посадка на его памяти. Когда без жертв и разрушений, и корабль целый. Относительно. Ангар с покосившейся стеной не в счет.       Наружу вышел уже в полной экипировке. Даже пушку свою прихватил. Так, на всякий случай. Для солидности. К кораблю уже торопились несколько пит-дроидов и неповоротливый, ржавый дроид-заправщик. Кардо отмахнулся от них, и пошел искать администрацию этой «космопесочницы». «Жалу» не нужно было техобслуживание. Ему требовался хороший, качественный ремонт. В створах ворот чуток покореженного ангара стоял геранец, со своей маской на голове, вытирая руки какой-то тряпкой. Полукомбинезон и рубашка болтались на нем свободно, из чего Кардо сделал вывод, что с продуктами тут, скорее всего, не очень. Разбираться с геранцем насчет ангара Кардо не собирался. Весовые категории разные. Достаточно будет легкого намека на то, чтоб заткнулся. Но это потом.       Ангары были расположены вокруг относительно ровной площадки, выжженная стабилизаторами земля основательно закаменела, так что пара-тройка кораблей-небольших транспортников, в принципе, сесть могла. Судя вот по тому строению, ему туда.       В маленьком одноэтажном домике, гордо именующимся «Администрация космопорта Габредора» (Кардо даже покрутил головой в поисках этого мифического «космопорта») и состоящем из грязно-белых панелей дюрафлекса, снятых точно с какого-то крейсера эпохи Старой Республики, было абсолютно тихо и безлюдно. Только из-за переборки двери слышался хруст. Рен шагнул к переборке. Хруст прекратился.       Внутри обнаружился пожилой родианец, который вскинул на посетителя фасеточные черные глаза, поднял гребень, направил свои антенки на рыцаря и вытянул трубчатый рот. К удивлению Кардо, на его внешний вид он отреагировал абсолютно спокойно, словно подобные мрачные типы, обвешанные оружием, каждый день приходят к нему, требуя лучшего ремонтника для своего корыта. Родианец задумчиво поковырял зеленым хрящевидным пальцем в ухе и сообщил, что если ему нужен лучший, то тогда он должен идти к ремонтному боксу номер два, и там спросить Хони. Так и сказал: Хони!       Кардо фыркнул, что благодаря вокодеру прозвучало как рык нексу, страдающего несварением желудка, и рванул обратно к «Жалу», вспоминая, что именно этот бокс как раз и находился рядом с местом его посадки, и именно этот ангар его корабль малость поднагнул. Похоже, с геранцем придется договариваться, чего Кардо делать не совсем умел.       Родианец проводил вновь прибывшего спокойным взглядом, достал из-под стола половину болотного соленого огурца и втянул ее в рот, хрустя с удовольствием. Точно, охотник. Значит, кому-то не свезло. Да-а-а. Нашел-таки. Интересно кого? За последние лет десять пришлыми были только контрабандисты. Туда-сюда мотались, снабжая Габредо всем необходимым. А остальные-то... интересно, интересно... Надо бы с Мамой связаться. Что-то этот охотник совсем уж шальной и слабоголовый, если, мало того, едва не снес весь космопорт, да еще эдак откровенно показал, зачем явился. Оружие и намерения в Габредо светить не полагалось. Без Маминой санкции даже мордобой не допускался. А тут на тебе - такой пушкарь при нем.       Геранец сидел на перевернутом ящике и, надев перчатки, копался в контейнере с железяками. Как же призывно они позвякивали! Слух радовался. Когда же вот и Кардо так же усядется перебирать свои сокровища, чтобы они тоже позвякивали?       То, что геранцы в точности как люди, это знали все. С одним «но». В насыщенной кислородом атмосфере они не могли дышать без добавления газа «гедрона» из их атмосферы, кожа была синеватой, не такой уж синей, как у чиссов, но с оттенком, хотя, говорят, встречались и с привычным глазу цветом кожей. Черные, как смоль волосы и светлые глаза. Что там под маской этого, не рассмотришь, две капсулы с героном по бокам шлема в наличии. Правда шлемик этот... Кардо усмехнулся, обозрев себя, солидного и черного, в зеркальной поверхности лицевой защиты. Вот у него шлем, как шлем! Лично спаянный и модифицированный, а это что?       Парень поднял голову, наблюдая, как Рен уверенно подходит:       - Слышь, пацан, я тут тебе малость избушку твою подрихтовал, - Кардо старался говорить миролюбиво, - ты уж того, - тут рыцарь взял паузу, чтобы как-то так... сильно миролюбиво сказать, чтоб не рыпался насчет возмещения ущерба.       - Да не парься, – ответил Геранец через вокодер, - то, что ты вообще смог сесть, впечатлило. Не спрашиваю, зачем к нам, и так понятно.       - Что понятно? – не понял Кардо.       - Такие как ты, охотники, появляются редко, но их сразу вычислить можно, поэтому тут или остаются с нами, или вон, - шлем кивнул в сторону гор, - Мама запускает их в леса, а там буфопелы, их много, и они никого не пускают за свои границы. Вот мы и сидим в долине.       - Твоя мама? – поинтересовался Кардо.       - Общая. Мама у нас всех одна. Без ее разрешения отстрел кого-то запрещен, учти это.       - Я не по вопросу отстрела, - покачал головой в шлеме Кардо и поднял пушку на плечо.       Геранец проследил движение:       - А это тогда зачем?       - А это мое сопровождение. Мне бы кораблик починить. Ты же Хони?       - Хони, - согласился геранец и поднялся, протягивая руку.       Этот жест для Кардо стал неожиданностью. Обычно рыцарям Рен руки не подавали. Или не успевали, или не хотели, а тут этот газодышащий… субтильный какой-то, недокормыш, что ли? Хотя, как он ест-то? Вдох, кусок в рот, маска на лицо? Или… Рука в перчатке, в два раза меньше, чем у Кардо, так и была протянута.       «Может у них тут принято», - подумал Кардо и пожал ее слегка. Хони нужен был исправный. Желательно целый. Потом подумал и назвал свое имя. Вдруг так тоже принято? Геранец кивнул шлемом:       - Пошли, - и решительно зашагал к стоящему рядом «Жалу». - Оплата сдельная, - говорил Хони,- сколько насчитаю, все отдашь, понял?       - Понял, - кивнул Кардо, хотя ниче не понял. А если он насчитает стоимость, как за легкий крейсер типа МС-40? У него с собой столько не было.       - Сейчас быстренько гляну, - продолжал Хони, - а потом придется ехать к Болро, у нас звездолетов нет. Но запчасти только у него. Монополия, чтоб конкуренции не было. Так Мама сказала. Ей разборки не нужны. Контрабандисты все свои, к нам тут чужие не залетают. Ты вот как тут оказался?       - Никак. Я летел, а тут метеоритный дождь, а щиты сдвига как-то слабенькие оказались. Маяк был поблизости, успел выскочить, только… до хрена там всего менять надо.       - Поменяем, - почему-то уверенно ответил Хони, взбегая по рампе на корабль. Потом он лазил по лючкам, шарил в отсеке гипердрайва, тренькал своими тестерами, что болтались у него на поясе, по всем системам, бросил взгляд на дэсишку, но совершенно без эмоций. Кардо мрачным утесом следовал за пронырливым геранцем, отмечая, что парень ловкий и пролазит туда, куда Кардо, в силу своего роста и веса, точно не протиснется.       В процессе осмотра повреждений Рен узнал, что планетка эта - забытый всеми голокартами и навикомпами мир. Что во время Войн клонов Конфедерация Независимых Систем подгребла Габредор под себя, случайно напоровшись на корабли Республики, уходили спешно и выскочили на орбите. Потом тут удачно расположили свои крупные заводы по производству АТ-АТ и прочего вооружения, загнав буфопелов в горы основательно. Буфопелы с тех пор чужаков не жалуют. Совсем. И к себе не пускают. А их тронуть – себе дороже, сбегутся со всей планеты. Поэтому поселенцы не трогают их, не нарушают границы. А те раз в месяц спускают в долину разные дары леса. На продажу. Кредитов тут нет, да и откуда бы им взяться. В ходу своя валюта. А кредиты только у Мамы, она ими с контрабандистами рассчитывается. Круговорот в общем. Они кредиты тратят на отдых тут, пока отсиживаются, выпивку и развлечения, а потом Мама за их кредиты покупает все необходимое. Когда Республика КНС победила, тут почти никого не осталось. Но потом потихоньку народ подтянулся. При Империи. Разный, в основном те, кому надо было скрыться и на кого досье толще парсека. Тут оседали. Папенька будущей Мамы известность в криминальных кругах имел немалую, поэтому охотников за ним было послано немеряно. Тут вот не нашли. Мама воспитывалась, чтобы хозяйство и население было дисциплинированным и сытым, чтобы порядок и благоденствие не портили картину мира. Мама держала всех в строгости, армия была у нее приличная, а вот на той стороне долины засели те, кто не согласен с Мамой, но они постоянно воюют между собой. Несколько попыток было, но Мама самых одиозных убрала с игровой доски. Теперь живут как-то. Ссылка там. Для того, чтоб прочувствовали, что под Маминым крылышком, оно спокойнее. Помаявшись, просятся обратно. Тут многие живут еще со времен войны. Маленькие лавочки, кое-что производят, семьями обзавелись, только вот с запчастями для техники плохо и с топливом. А голотранслятор только у Мамы, и антенна подпространственной связи тоже. Так что у них тихо, спокойно, и мирно, относительно, а вот охотников Мама не любит. Поэтому Хони посоветовал Кардо с пушкой не ходить. Мама, конечно, уже знает, что он прибыл, но у него уважительная причина. Починит корабль и улетит. Чтоб так и сказал!       Кардо таскался за геранцем, слушал и удивлялся, отмечая две странности. Первое, еще когда он приземлился, Сила взволновалась. Ощущение знакомое. Тут что-то или кто-то есть! Скорее что-то. Потому что Сила кружила взволнованно, но не дудела в cирену опасноcти. А второе, что этот парень ему сразу понравился. Располагал к себе. Поэтому Кардо про себя решил, что с пацаном будет доброжелателен, может «Жало» починит побыстрее? Хотя, причина была в другом, отдавшимся в Силе на мгновение старой болью. Этот геранец, хоть и в шлеме, но чем-то напоминал младшего брата. Давно это было, очень уже давно… А этот такой же, шустрый, ловкий, спокойный. Крутится в этой дыре один, или не один?       - Ты тут один геранец?       - Один. Все хотел выбраться отсюда, как-нибудь, да не получилось. Контрабандисты законы знают. Не берут. Да и что мне делать там, в Большом мире? Я не знаю, как там живут.       - Ты же механик! А механики всегда нужны! - сказал Кардо, - Все лучше, чем здесь. На одни капсулы свои с газом, небось, все кредиты тратишь?       - Почти. Но у меня есть запас. А валюта у нас своя. Так Мама решила. Но Болро кредиты берет, потому что контрабандисты тоже обращаются.       Он наклонился над панелью управления, рассматривая датчики, а Рен, наклонившись рядом, повернул свои визоры и спросил шлем геранца:       - А как же ты ешь?       Этот вопрос с самой первой минуты почему-то интересовал Рена.       Шлем геранца уставился на Кардо зеркальной поверхностью:       - А у меня дома на кухне камера. Включаю газ и все, ем.       - Хреново ты ешь, парень, - вздохнул Кардо, распрямляясь.       - Ну, что я могу сказать, - выдохнули вокодеры геранца, он сложил руки на груди, рассматривая Кардо, - Слушай, а тебе ж сколько надо есть-то? Тебя ж и не прокормишь, наверное! – внезапно перевел механик тему.       - Нормально я питаюсь. У нас все нормально питаются! - обиженно ответил Рен.       - Все? Ты не один?       - Я один, но я всегда на связи со своими. Что там? – Кардо кивнул на датапад, где геранец записывал что-то.       - Тут… да. Значит, силовое поле щитов сдвига мы поправим, демпферы потока и квантовый генератор заменим, восстановим релятивистскую защиту, а вот контроллер торсен-поля… Нет, это только к Борло.       - А обшивка? – Кардо уже понял, что три дня это минимум. А отпуск уже идет!       - Я сейчас дам задание дроидам, они ребята хоть и старые, но я их немного модернизировал… Залатают они твое корыто, до дома… Куда тебе надо-то?       - В сектор Теренебе.       - Дотянешь!       - Меня твое «дотянешь» не устраивает, хотелось бы гарантии, - Кардо добавил проникновенности в голос.       - Я твоя гарантия, - как-то обидчиво ответил Хони и пошел к выходу. Спидер-байк он выгнал из ангара. Ничего себе! «Аратек» с форсажной камерой? И модель-то не старая, очень даже свеженький.       - Что уставился? - сказал геранец, - прыгай давай!       - А это у тебя откуда?       – Оттуда, - механик кивнул в небо, - расплатились, за работу. Должны были, я попросил байк.       До нужного склада пришлось пилить аж на другой конец города. Ну как, города… Кардо в своей жизни повидал много таких «городов», когда сперва планету подвергали орбитальными бомбардировками, а потом выжившие сползались на развалины бывших домишек и начинали там обустраиваться. Тут обустроиться смогли капитально, и ладные, совсем недавно собранные из блоков домишки с клумбами перед входом соседствовали с руинами, в которых даже последние фефзы-мусорщики не решились бы жить. Но и рядом с этим нагромождением камней и плит какой-то безумный садовник тоже разбил клумбы! Короче, цветов, кустов и деревьев в этом городе было больше, чем самого города. Город кипел жизнью. Разношерстная толпа на улицах представляла собой сборище разумных со всех концов Галактики, но наметанный глаз Кардо сразу заметил: как бы прилично не был разодет горожанин, в каждом чувствовалось криминальное прошлое… или настоящее… По крайней мере оружие у прохожих встречалось так же часто, как цветочные клумбы у домов. То есть у каждого первого.       Спидер-байк остановился около приземистого здания, ни окон, ни дверей… Хотя, одну дверь Кардо заприметил. Туда они и направлялись с Хони. Худенькая фигурка в шлеме уверенно топала впереди. Кардо усмехнулся: этот парень видимо был тут не в первый раз, раз вошел в здание, как к себе домой. Но «Жало» был его корабль, контроллер покупал он, поэтому и переговоры вести ему. Нечего тут всяким местным решать за него. Поэтому Рен догнал Хони, пристроился рядом, а на склад Болро они вошли одновременно, плечом к плечу. Кардо оглянулся по сторонам. Невысокая стена из дюрания отделяла от огромного помещения с рядами стеллажей небольшую конторку, в которой в данный момент никого не было. За стенкой кто-то возился, жужжал автопогрузчик, лязгал металл. Ничего необычного: стандартный склад с контрабандным товаром, на котором можно купить все и еще немножко.       - Болро, мы тут с клиентом! – несмотря на вокодер, голос геранца звучал звонко.       - Что надо?       Кардо ухмыльнулся: а этот торгаш не отличается особым гостеприимством.       - У тебя есть контроллер торсен-поля?       - Есть! Десять тысяч кредитов!       «Ну это уже ни в какие ворота не лезет…» - Рен мысленно крякнул, с трудом суммируя и вычитая цифры. Этот прыжок с Акивы дался ему недешево.       Звуки за стеной стихли, и через пару мгновений в конторке появился престарелый тогрут без одного монтрала.       - А, Хони, рад тебя видеть, - тогрут криво ухмыльнулся и перевел взгляд на Кардо.       Несколько минут он его пристально рассматривал, после чего нахмурился и перевернул стоящую на столе табличку с надписью: «Мы рады вас видеть!». Теперь на ней аурбешем было выведено: «Закрыто!». Тогрут с вызовом посмотрел на Кардо и заявил:       - Контроллеры только что закончились. Все! Вот пару секунд назад. Ничем не могу помочь.       Фигурка геранца как-то сникла. А Кардо подошел поближе и, припечатав ладонь к хлипкому столу, склонился над тогрутом.       - Слышь, батя, мы тут не в угадайку пришли с тобой играть. Есть… Нет… Ты сказал, что нужный контроллер на складе имеется. Назвал цену. Она меня… устраивает. Гони товар, я перевожу кредиты, и мы расходимся с тобой по-хорошему…       - Контроллеров нет. Я ошибся, - упрямо повторил Болро, глядя Кардо прямо в шлем, туда, где по идее, должны были находиться его глаза.       - Болро, ну, ты же сам говорил, что на днях пришла целая партия товара, и несколько контроллеров торсен-поля ты отложил для меня! – возмущения в голосе Хони было столько, что его можно было черпать ложкой и намазывать им бутерброды.       - Хони, не лезь туда, куда тебя не просят, - с легкой угрозой в голосе пробормотал тогрут, - Иначе ноги твоей больше не будет на моем складе. Ищи потом детали хоть на свалке, а я тебе больше ничего не продам.       - Эй, потише, - Кардо примиряюще выставил вперед руки (он, и примиряюще! парням расскажешь – засмеют), - нам всего лишь нужно купить одну деталь и мы отчалим. В чем проблема-то?       - В тебе проблема! – тогрут ткнул в Рена трясущийся палец, - Ты думал, я тебя забыл? Тебя, и твоих подельников? О нет! Болро никогда никого не забывает! Сколько бы времени не прошло. Поэтому – нет! Ничего я тебе не продам!       Кардо задумался. Этот старый хрен одномантральный его, оказывается, знает? И не только его? То есть, когда-то Рен с этим Болро где-то пересеклись. Причем так, что произвели на него неизгладимое впечатление. Вон как до сих пор трясется, то ли от страха, то ли от злости, то ли от возбуждения, не поймешь. Но вот беда, он, Кардо, этого одномантрального не помнил. Хоть убей. А что ему помнить? Те, кого он обычно встречал в бою, к концу этого боя от его «горячих приветов» покрывались толстой аппетитной хрустящей корочкой. Этот вроде на стейк сильной прожарки не смахивал, значит, Кардо столкнулся с ним не в бою. А тогда где?       - Я чет не понял, что ты несешь, дядя? - Кардо начал заводиться (он всегда так делал, когда что-то не понимал, а сейчас он вообще не понимал ничего).       Но тут, как назло, в разговор влез механик.       - Болро, у нас же есть договоренность! А договор – это святое! – голос из-за шлема почти дрожал от возмущения, - Если не хочешь продавать деталь ему, продай тогда мне. Мне-то она все равно нужна. У меня и деньги есть, - последние слова были произнесены чуть слышно. Видимо, денег у Хони было не так много, чтобы разбрасываться ими на покупки детали для чужих кораблей.       - Заткнись! Тебе я тоже ничего не продам! – рявкнул тогрут, а его лекку от негодования, зашевелились.       - Эй, ты как разговариваешь с моим братаном! – Кардо набычился и сжал кулаки. Кулаки хрустнули.       Но тогрут вскочил, бодренько так подскакал к двери, распахнул ее и широким жестом показал на улицу:       - Вон! Все вон! Склад закрывается на неопределенное время! У нас переучет! Прием товара! Дезинсекция и дератизация! Ремонт! Мы переезжаем!       - Пойдем отсюда, - на Хони больно было смотреть. И так невысокая (по меркам Кардо, все кто ниже его, соответственно, невысокие, даже Курук) фигурка словно стала еще ниже, шлем печально поник.       Кардо кинул на Болро многообещающий взгляд, в котором обещания навалять по первое число перемешались с обещаниями спалить всю эту богадельню к чертям собачьим, и пошел за Хони.       - Не бери в голову, - стараясь быть вежливым, он хлопнул техника по плечу, от чего тонкая фигурка пошатнулась, - Купим где-нибудь в другом месте.       - Не купим.       - Почему?       - Больше нигде нет. Я точно знаю. Поехали уж…       Обратно ехали в мрачном молчании. Хони, не отрывая свою зеркальную лицевую защиту от дороги, и Кардо, перетасовывая в памяти всех тогрут, которые могли попасться на тернистом и полном насилия пути Рен. Убитых отбросил в сторону сразу. Этим уже не до торговли… Потом вылез целый список тех, кого надо было отловить и потрясти на тему артефактов и прочих ценностей, материальных и не очень. Список был не большой. Но тогруты для Кардо тоже не сильно отличались друг от друга. Поэтому когда он выдохнул через вокодер: «Ух ты ж бля!» и со всей силы хлопнул себя ладонью по лбу, точнее по шлему, от звонкого «Буммммс!» из рук Хони чуть было не выскочил штурвал спидера, так их занесло от неожиданности.       - Я вспомнил этого одномонтрального Болро! – радостно прогудел Кардо на немой вопрос геранца, - Только тогда его звали по другому… Бремин, по-моему, или Бримин… Точно, Бримин. Прикинь, это Ап,лек ему тогда монтрал отстрелил, а я предложил ему его рог обратно на клей присобачить, - заржал Кардо.       - А за что ему твой Ап,лек монтрал отстрелил? – рыцарь даже не видя лица геранца, чувствовал в Силе неподдельное любопытство. Это вот любопытство и геранца и самой Силы, которая прямо уже играла каким-то азартом и крутила карусель из разных эмоций, вливало в кровь странный энергетик, вихревой, волновой и хрен поймешь какой еще. То ли грядут веселые приключения, то ли очередной попадос с опустошением всех обойм боекомплекта.       - Да этот инвалид от торговли тогда тоже торговлей промышлял, только товар у него был специфический - рабы. Так вот, приперся он со своими дружками викуэи на Камуин. Пару селений успели опустошить, закрыли их в каких-то загонах, ждали видимо основной корабль, чтобы товар загрузить, и тут на нас наткнулись. Мы там тогда с миссией были… Не помню уже… Кое-что взорвали, немного постреляли... Не знаю, что там у этих придурочных в голове перемкнуло, но кому-то из них в голову пришла гениальная идея захватить и продать нас в рабство. Прикинь, нас – и в рабство, - Кардо весело заржал, - Ну мы-то с парнями сперва вообще не поняли, чего эти блаженные от нас хотят. Ну, побегали, постреляли, они – нас, мы – их, загнали этих дебилов в кусты сапуки, она как раз листья сбросила, каждый шипик на виду, а этот монтралоносец где-то ребятенка выцепил, ножик к горлу приставил и вопит, как оглашенный: «Не подходите! Зарежу!» А чем резать то собрался? Там не ножик, а сплошное недоразумение. Курук таким обычно под ногтями ковыряется. Ну, мамаша этого мелкого в рев, сама готова в кусты кинуться, Викрул ее за шиворот схватил, держит, та орет. Шум, хаос, дамы вопят, мужчины падают в обморок… Ну Ап,лек не выдержал и сделал предупредительный. Прямо в пупочек попал. Ну и монтрал – на фиг. Тогда уже этот орать начал. Ну, мы потом, конечно, разобрались, вроде даже мирно разошлись… Достигли, так сказать, мирного соглашения. Еще бы не достигли, когда у меня огнемет на пятьдесят метров и угол обстрела десять-двенадцать. Местных тем пришлось отпустить, иначе мы их бы не отпустили. Бримин тогда все со своим отстреленным монтралом носился, что-то там угрожал нам… Ну я ему и предложил: «А давай мы его приклеим? У меня и клей есть, там, на «Канюке». Ты бы видел его рожу тогда! Я думал, он своим открытым ртом жужжащего зура размером с кулак Траджена поймает! – с хохотом закончил свое повествование Рен. Хотя к этому моменту ржали уже оба, рыцарь – в голос, а из-под шлема геранца слышалось приглушенное хихиканье.       Особняк Мамы выделялся из общего не совсем стройного как расположения, так и архитектурного стиля «что попало» своими размерами с претензией на роскошь. По крайней мере наличие балкончиков с ажурными перильцами и панорамных окон неплохо смотрелось с арочными проемами галереи, опоясывающей довольно приличный по площади парк. Тут уж клумб и цветов было на любой вкус. Плюс аллеи и даже рощица с прудиком, через который был перекинут мостик, тоже арочный. Мама на Набу никогда не была, но в Голонете насмотрелась голофото. В точности скопировать Тид никак не удавалось, но Мама старалась. Ее город - это ее жизнь. Вернее всю свою жизнь она прожила в этом городе непонятного происхождения. Тяга к прекрасному была у нее в крови, матери она не помнила, но папа, в свое время очень известный в криминальных кругах авторитет, говорил, что Мама пошла в нее. Папа заплатил контрабандистам приличную сумму, чтобы только улизнуть от охотников за головами, которые устроили соревнования по его поимке, потому как он достал многих. По прибытии он организовал раздробленное население и вполне себе сносно прожил долгую жизнь, успев-таки приобщить дочку к семейному делу. Дочка приняла нелегкую ношу предводительства над всем сбродом, который оседал тут, но хотела, чтобы ее Габредо стал красивым городом. Поэтому свою страсть к разведению цветов она выплескивала на улицы. Ну, а уж в своем особняке…       Сегодня мама была в хорошем расположении духа, потому как накануне, почти до утра, они славно посидели с подружками (парикмахерша и массажистка) за чашечкой (если точнее, то за одиннадцатью чашечками) самогончика местного производства, обсудили все новости, кто с кем, кто куда, ссоры и скандалы, в общем, отдохнули неплохо. На берегу прудика под сенью склоненных ветвей деревьев, под светом звезд и световых патронов. Этого добра в понастроенных КНС подвалах бывших заводов, завались еще.       Папа всегда говорил: «Ты руководитель крупной организации, ты должна заботиться о тех, кто у тебя в подчинении, иначе завалят, на хер!» Подчиненные были довольны. Мама знала точно, потому что стучали все и на всех. Но главный показатель ее грамотного менеджмента - это плодовитость! Е-мое! За последние десять лет малышни наплодили столько, что пришлось строить еще одну клинику (а это какие расходы!), пару детсадов и школу. Контингент собрался разносторонне образованный, были даже несколько аристократов (которые давали Маме уроки этикета, ну и так, вообще). Так что детишек было кому учить. Закрома Мамы не пустели. Она удачно сплавляла контрабандистам залежи оружия и составляющих, которые, хоть и таяли потихоньку, но все еще радовали глаз, а получала взамен все, что требовалось для комфортной жизни подчиненных, ну и себя любимую, тоже не забывала. Одно печалило. Ох, как печалило-то!       Вот что за дети пошли, а? Вот что им еще надо, а? Ничего не желает слушать и слышать, дочка ее! Не желает она Маме помогать! А Мама не вечная! А все вот это вот, вся долина, кому достанется? А детишки подрастут и тоже кого наплодят, надо же как-то разруливать ситуацию! Надо, может уже выходить из подполья? Вон, в Голонете-то какие дела творятся! Нету уже Республики. Нету! Считай с двух третей подчиненных обвинения сняты. Даже если и нет, кто их тут искать будет? Но можно же как-то наладить поставки необходимых товаров! И решить вопрос с буфопелами! Взрывчатки до хрена, а четырехрукие задолбали в свои леса не пускать! На переговоры не идут. Все обиженные на цивилизацию. Надо решать, надо! А она, видите ли, не желает! Она желает сама зарабатывать себе на жизнь! Ага! Твою ж… и зарабатывает же! Вот зарабатывает и все! И чем? Песенками своими? Создала, понимаешь, банду, накупили себе этих, инструментов и поют! И народ валом валит, потому что потребность к культурному досугу прямо прет! И ничего ж не сделаешь. Дочка-то одна! И все знают, чья дочка. А Мама - это пример для подражания, авторитет! Девке почти тридцатник, а она все пляшет и поет. Нравится вот ей, а Мама, значит, голову ломает, ища подходящую партию, и никак не найдет. А почему? А потому что все партии, начиная лет м-м-м.... с восемнадцати, наверное, она то с лестницы спускала, то стреляла сразу, правда по ногам, но почему-то попадала в жопы претендентам.       Вон, давеча нарисовался капитан транспортника с сыном. У них, между прочим, три корабля, и бизнес. Контрабандный! И дом есть. Где-то. Но сынок очень даже ничего. Правда пониже дочки будет. Вымахала, зараза. Вот в кого, а? А в папку своего, в кого. Мама вздохнула о своей вдовьей судьбинушке. Пропал возлюбленный, пропал, без вести! Не иначе где-то в коридоре что случилось, а, может и патрульные достали. А, может, сволочь такая, просто смотался.       Мама напросилась на чай, прихватила капитана с перспективным сынулей и поехала в гости! А эта? Маму с тортиком впустила, а капитана с сыном нет! И еще сопроводительной речью напутствовала. И где она понабралась-то? А, у нее ж и понабралась. А Мама у своего отца. Династия!       Сейчас Мама, вспомнив свою вечную головную боль, что дочку до сих пор не удалось удачно выдать замуж, да и неудачно тоже, разнервничалась. Она возлежала на открытой террасе, в роскошном халате из магазина самого Жузе, правда под халатом стильный комбинезон из ауропальной ткани золотого цвета, тоже, недешевый! На ногах чудные (в голонете высмотрела, у артистки одной) шлепочки с помпончиками, сразу видно, Мама отдыхает. Тут же, заметив, что Мама расстроенно нахмурилась, один из трех громил-имбатов, подскочил с золоченым подносиком, на котором стояла стопочка оранжевой наливочки из фагу, сами уже делали. Мама опрокинула стопочку, выдохнула и спросила:       - Ну, что там у нас сегодня?       Громилы-имбаты сделали шаг массивными ножищами в сторону, пропуская докладчика. Маленькие головы по сравнению с более чем двухметровыми телами дополняли длинные уши, свисающие вниз.       Второй громила тут же шагнул поближе и вполне сносно и членораздельно, несмотря на массивную челюсть, доложил, что на связь выходил родианец К,Квут, сказал, что прибыл охотник. Правда как-то неправильно прибыл, шумно и без соблюдения конспирации.       - В смысле? - Мама подняла прекрасные серо-голубые глаза, опушенные длинными и пушистыми ресницами, сложила пухлые губы бантиком, а порозовевшие щечки еще слегка покраснели.       - В смысле ударный корабль типа «Жало» почти снес ангар геранца Хони. Но потом они лазили по кораблю, а потом отправились к Болро, за запчастями. На байке.       - Та-а-к, - Мама поправила солнечные кудряшки, упавшие на гладкий лобик (Мама выписывала лучшие косметические средства, что рекламировали по Голонету!), драгоценные камни в ее перстнях на каждом дивном пальчике, а так же в розовых ушках, браслетах и на шее, сверкнули радугой, а хризоплаз в семь каратов, вставленный в рукоять бластера ручной сборки, прямо выстрелил лучом света.       - Значит, охотник свалился с неба, а потом просто поехал к Болро за деталями? Хотя... прежде чем найти клиента, он же должен свою лайбу сначала починить, иначе как он сматываться будет? - Мама посмотрела на громил, те согласно кивнули.       - Парня не трогать, понаблюдайте за ним. Как-то все... не очень. Если Хони взялся его латать, значит... Хони не станет латать кого попало! И охотника тоже!       Мама резво подскочила (тарпиниусы еще были не политы!), скинула халат, оставшись в комбинезоне. Шлепочки были заменены на ботинки, фартук, перчатки... но все равно ее ладная, приятной пухлости фигурка смотрелась потрясающе. Она взяла леечку и пошла к дальней клумбе, размышляя, что бы это все значило. Но до клумбы не дошла, потому как громила, выслушавший по комлинку сообщение охраны на въезде, доложил, что Болро просит его принять.       Болро пошевелил лекку в знак приветствия, однако красная кожа на лице стала еще краснее, а полосы на лекку потемнели, что значит он прилично так волновался! Черные глаза проследили за рукой громилы, наливающей стопочку, Мама проследила его взгляд и сказала: «п-ш». Рука остановилась. Мама сказала: «Ф-ф». Тут же вместо стопочки на подносе образовался пол-литровый стакан. В черных глазах Болро потеплело. Он маханул успокоительного, мама аккуратно так, стопочку, для поддержки взволнованного тогрута и начала беседу.       - Ну! – сказала Мама, тряхнув солнечными кудряшками на выдохе (ху-у!)       - Это Рен, – ответил Болро, - один из тех упырей, которые устроили нам бойню.       - Вам, это твоей компании по продаже бесплатной рабочей силы? – поинтересовалась Мама.       - Да они беспредельщики! Все!       - Они хотели забрать рабов? Только не врать! – в голосе Мамы послышались ржавые нотки.       - Да это мы… да их всего шестеро было, устраивали там разборки какие-то, то ли они украли, то ли у них что-то украли. В общем… один из них мне вон, - Болро наклонил голову, - монтрал отстрелил, а этот, который здесь, предложил приклеить! – Болро задышал обидой и возмущением и посмотрел на стакан.       - Хватит, - рявкнула Мама, - этот, значит….- она побарабанила наманикюренными пальчиками по поверхности стола. Камушки заиграли радугой, отражаясь в глазах тогрута, - что хотел?       - Контроллер. С ним Хони был. Я их выгнал.       - Зачем? – спросила Мама. - Тебе что, кредиты не нужны? Ведь он хотел расплатиться, так? Если они тебе не нужны, то мне точно нужны!       - Его надо убрать!       - Правда? – Мама смотрела насмешливо, - вас тут всех, по хорошему… Значит так, завтра продашь этот контроллер… Только вякни сейчас! ПРОДАШЬ! Сам отвезешь Хони. А я пока прикину, что с этим Реном делать.       Удрученный отказом Мамы разделаться с Реном, Болро отправился к себе, а Мама, прихватив леечку и надев желтую панамку в мелкий цветочек, отправилась поливать клумбы. Дроидам она не доверяла, если хочешь сделать хорошо, делай сам! Процесс поливки шел своим чередом, громилы только леечку наполняли водой, а процесс размышлений – своим. Блуждания Мамы по Голонету не ограничивались просмотром модных тенденций на весну-лето, светскими сплетнями и рассматриванием голофото элиты на отдыхе. Мама была в курсе и политической ситуации в Галактике. К Габредору политика никаким боком, но, на всякий случай, поинтересоваться стоило. Разборки Новой Республики с Первым Орденом и крах самого государства ее не впечатлили, уж сколько лет все никак не выяснят, кто круче, имперцы или республиканцы, а вот грандиозное событие свадьбы Верховного Лидера Первого Ордена она пропустить не могла никак! Потому что приглашенные гости демонстрировали последние модели нарядов этого сезона. Радужные самоцветы хейпской мамы заставили скривиться от досады. Старая карга, на хрена на ней столько всего? А фамильные драгоценности Принцессы Органы заставили вырваться вздоху сокрушения «живут же люди!» Платье невесты она рассматривала досконально, мечтая, чтобы дочуня однажды, может быть, когда-нибудь… Эх! Теперь Мама, приняв решение, отставила леечку и быстренько покатилась в свой кабинет.       Так и есть! Шестеро. И этот самый Верховный со своей, которая вся в альзокском жемчуге. Значит, тот, который сейчас в Габредо, один из них. Посмотрим, посмотрим… Так-так… Однако! Все же Мама умная, завалить охотника, не узнав о личности - это непрофессионально. Завали, тут же примчится весь Первый Орден и кранты ее миру, да и ей самой. Похоже этот залетный действительно тут случайно оказался. Но что-то можно предпринять? Да не вопрос! Перспектива взлететь на вершину элиты Галактики как-то прямо одним выстрелом снесла разумную мысль: «пусть ремонтирует свой корабль и катится обратно». Не-е-т. Мама не была бы Мамой, если не попытается выжать из посещения ее мира этим Реном максимум. Парень здоровый. Который из шестерых? Непонятно. Узнаем.       Инструктаж опергруппы был проведен тщательно. Отборные кадры, выносливые, обученные бывшими охотниками, которые заныкались здесь от собратьев по цеху, завтра с утречка пусть приступают.       Остаток дня Мама провела в хлопотах и заботах о подопечных. Лично выезжала проверять, как идут дела на западе города, как движется строительство оборонной стены на границе с Дикими (так она называла ссыльных и несогласных). Потому что за последние полгода тревожные вести поступали от стукачей с того края долины. Контрабандисты, хорошенько набив морду одному из своих, бросили его тут Маме на перевоспитание. Отщепенец перевоспитываться не желал и удрал к Диким. Ну, удрал и удрал. Ан нет! Этот битый гад очухался и стал козни строить! Каким-то образом подмял под себя мелкие банды, и теперь эти подмятые - вполне себе конкурирующая фирма! Мама была обеспокоена. Многочисленные подвалы, переходы и тоннели под городом, что остались от сепаратистского гигантского военного производства она контролировала. Входы-выходы заварены, но отщепенец уперто шел к цели. А цель понятна! Маму сместить, заграбастать все. Поэтому строительство стены стало необходимостью.       - Что делать будем? – по прибытию на место, вопрос Хони застал Кардо врасплох.       Рен почесал коротко стриженный затылок. Потом снял шлем и еще раз почесал. Без шлема чесалось лучше. Краем глаза заметил, что геранец через зеркальную поверхность своего шлема внимательно смотрит на него. Ответа видимо ждет..       С одной стороны, цена за контроллер торсен-поля явно была завышена. И не просто завышена, а грабительски! С другой стороны – контроллер был нужен. И добыть его нужно было любым способом.       - Заказать контроллер есть возможность? – на всякий случай уточнил Кардо.       - Можем. Но опять же, привезут его Болро, то есть Бримину. Все поставщики только через него работают. Напрямую – никак.       - Значит, тут у нас тупик.       Кардо не любил такие тупики. Они требовали умственных усилий, стратегии, чтобы искать витиеватые выходы, а он любил напрямик. Без всяких там ухищрений и ловушек. А как говорил в таких ситуациях Викрул: «Не можешь купить – сопри…»       - Ладно, парень, будет у нас контроллер, - усмехнулся Рен, приняв для себя решение.       - Ты его украсть, что ли, хочешь? – в зеркале шлема Хони завихрились вопросики.       - А что такого? – буркнул Кардо, уже запустивший пятерню в свои кудри, уже прикидывающий, как ему лучше попасть на тот склад. Точно, там охрана какая-то стоять будет. Или сигнализация. Эх, Ап,лека бы сюда. Только вот он сейчас, наверное, уже счастливый тук,атовладелец… - Или решил меня этому торгашу сдать? - в терракотово-янтарном цвете глаз Кардо как-то потемнело.       - Не буду я никого сдавать! – возмущение в словах геранца выплескивалось через край.       - Ну и ладушки, - Кардо взлохматил волосы, посмотрел зачем-то на небо и тяжелой походкой направился на свой корабль. Предстоящую операцию стоило обмозговать.       Грабеж для рыцарей Рен не был чем-то предосудительным. Если что-то им было нужно, они шли и брали. А несогласные могли засунуть свое мнение в те биологические отверстия, которые им для этого дела не жалко. Весь процесс обдумывания предстоящей операции по отжиманию контроллера в пользу страждущих жертв метеоритной бомбардировки вылился в подбор арсенала оружия. Поэтому, когда над задумавшимся Кардо раздался голос геранца, тот от неожиданности чуть было не нажал на активатор выстрела, сделав в обшивке еще одно отверстие, на радость ремонтному дроиду.       - Я с тобой!       Взгляд Рена скептически оглядел стоящего перед ним парня:       - Ты хоть раз кого-нибудь грабил?       - Нет.       - Вот и ответ на твое: «Я с тобой»…       - А ты хоть раз видел, как выглядит контроллер торсен-поля? - заносчиво спросил геранец и вздернул свою голову в шлеме, чтоб, значит, казаться повыше.       - Представь себе, да! - усмехнулся добродушно Кардо. Пацан этот забавный, он что, считает, что Рен - эдакий тупорылый медведик?       - А знаешь, где он может храниться на складе? Уверен, что после твоего визита Болро спрятал все контроллеры так, что потом сам с трудом их отыщет. А я знаю его склад как свои пять пальцев! - теперь в голосе геранца была уверенность, а зеркальная поверхность защиты прямо сверкнула торжеством.       Рен оглядел еще раз Хони и внезапно понял, что в словах этого парня определенная логика есть. Ну, ввалится он туда, может даже без лишних приключений, и будет потом бродить по этому складу до скончания времен, периодически натыкаясь на схроны с едой и боеприпасами... тфу... находя чьи-нибудь бутерброды и недоеденные пайки… Да, однозначно там нужен проводник.       - Заметано! Только ты слушаешься меня во всем. Если говорю «Стоять», ты стоишь, если говорю «Бежать», ты бежишь. Ума не приложу, тебе-то это зачем? Тебе же потом у него еще товар покупать!       - После того, как я привел к нему тебя, думаю, что никакого товара он мне больше не продаст, - голос Хони был на этот раз грустным, - А еще я хочу наказать его. Ненавижу тех, кто не держит слово. А Болро мне слово давал, что продаст любую деталь. Любую! Так что мне уже терять нечего… И придется еще искать нового поставщика…       - Лады, парень, - согласился Кардо, - Я тоже не люблю этих… пустых болтунов. Так что не переживай, сработаемся! - Рен опустил пятерню на плечо подельника, снова сокрушенно вспомнив своего младшего. Тоже вот такой худой был, тоже все рвался вверх...       План ограбления был банален и прост, как снежковая бомба. По прикидкам Кардо, пока он будет вырубать охрану (а охрана, как выяснилось, там имеется), Хони должен будет разобраться с сигнализацией, после чего они проникают на склад. Кардо стоит на стреме, а Хони выносит нужную деталь. Все просто, понятно и скучно. И главное, без сюрпризов.       Сюрпризы начались практически сразу.       Пока Кардо, насвистывая под нос что-то лирическое («Моя пираточка», больше он ничего не знал, а этот хит лабали по всем кантинам на «бис»), любовно перепроверял заряды в плазменной пушке, геранец развил бурную деятельность. Откуда-то явилось на свет странного вида оружие, представляющее собой гибрид ионного бластера, энергетической рогатки и гранатомета НН4. Рен так и впился взглядом в этого мутанта от мира оружия, и пока вертел в руках, разбираясь, какой вид боеприпасов для него подходит, Хони успел сменить свой мешковатый комбинезон механика на экипировку военного образца, обрядившись в форму солдат имперской армии из дивизионов обслуживания объектов, которая так же висела на нем мешком. Шлем остался тот же. «Точно, не жрет ничего, болезный», - сделал вывод Кардо, рассматривая болтающуюся на геранце одежду.       - А ты разве переодеваться не будешь? – на вопрос Хони Кардо только отмахнулся.       - Зачем? Или ты думаешь, что у меня есть костюмчик на каждое мероприятие, в котором я планирую участвовать? – Рен с содроганием вспомнил свой «свадебный костюмчик» и скривился.       - Ну не пойдешь же ты в этом?       - А что не так? - Кардо оглядел себя. Вроде одет нормально: штаны и нижняя туника на месте, и верхняя. Опять же, разгрузка, плащ, сапоги даже почищены. Даже носки и трусы без дырок. Шлем вот сейчас наденет и вообще – красавец.       - Если тебя засекут камеры в таком виде, Болро сразу поймет, кто его грабанул, и побежит жаловаться Маме. А Мама таких, как ты, не очень любит. Проблемы будут, - Кардо даже показалось, что Хони как-то заранее расстроился, переваривая перспективы предстоящих разборок Мамы с Реном.       Кардо пожал плечами. Ему что Мама, что хаттский барон, было одинаково безразлично. Главное – контроллер забрать, а с проблемами он как-нибудь разберется. По Реновски.       Но геранец заупрямился. Он метнулся в соседние боксы и притащил для Кардо целую охапку одежды. Даже почти подходящей по размеру.       - Вот, - сказал геранец,- разбирай, это контрабандисты друг друга в гизкианские шесть карт раздевали. Корабли Мама проигрывать запретила, а одежду можно. Выигрывшему она и не нужна, тут бросили. Но кое-кто голым на корабль пошел. Так что бери!       Рен повздыхал над всей этой кучей, зажмурился, запустил в нее руку, и наугад выудил тунику. Покрутил ее в руках, прикидывая, что она на нем будет сидеть в облипочку, сопел, размышляя, куда он засунет весь свой арсенал, если нарядится вот в ЭТО… Ну не в задницу же! Там точно весь арсенал не поместится. А шлем? Нееет… Рен он или не Рен? А Рен никогда не прячутся, не хитрят, идут напрямик. Бой должен быть честным, без подлости.       - Знаешь что, - прогудел он, напяливая свой шлем, - я, пожалуй, от переодеваний воздержусь, а с твоей Мамой мы уж как-нибудь договоримся…       Кардо заметил, как вздрогнул геранец от его последних слов.       Боится, значит, эту Маму… Надо будет на досуге поинтересоваться, что за птица такая, Мама эта…       Смеркалось. До отправления на дело оставались каких-то полчаса. Хони устроился за рабочим верстаком и подкручивал какую-то деталь. Кардо так обычно тоже делал, чтобы успокоить нервы. Но сейчас его нервы были в порядке, а вот Сила вела себя беспокойно. Пузырилась, щекотала нервишки, тихонько выла что-то свое... недовольное. А Кайло всегда говорил, слушай Силу! Кардо прислушался. Сила точно указывала на эту гору тряпья. Да е-мое! Ну на фига ж эти тряпки-то? Только Сила волнами и бурунчиками вокруг геранца, восьмерочкой по наваленной куче одежды, и опять к парню. Однозначное указание. Криф с тобой! Рен крякнул, сгрузив на верстак рядом с Хони свою пушку:       - Ладно, тащи уже свой маскарадно-конспиративный костюм, - Кардо был недоволен и мрачен. Решение, принятое в последний момент, не нравилось, но против Силы не попрешь.       Одежда была вручена Кардо практически мгновенно, словно была припрятана геранцем где-нибудь за пазухой. Рен же продолжал методично выгружать свой арсенал, которого уже скопилась немаленькая такая горка. Кардо взял одежду, покрутил в руках, несколько раз горестно вздохнул и начал также методично раздеваться. На пол полетели плащ, разгрузка, сапоги, чищенные. Когда Кардо снял тунику, оставшись в нижней, и потянулся к штанам, Хони напрягся. Замер, словно татуинский шмыгун на вершине дюны, уставившись на рыцаря безликим шлемом, полным невысказанных вопросов. А вот Сила взорвалась, подобно вулкану. Кардо мысленно увернулся от сметающего на своем пути пирокластического потока, удивленно похмыкал и таки разделся до трусов. Хони громко сглотнул, но не отвернулся. Рен ещё раз повздыхал, еще покрутил так и эдак барахлишко, и начал натягивать на себя принесенные шмотки, чувствуя, что ещё чуток и заработает в этой одежде клаустрофобию. Еще бы, голова так застряла в воротнике, что думал уже попросить помощи. Но он же Рен, а не беспомощный боглик. Натянув на себя это недоразумение, кем-то именуемое одеждой, Кардо сперва даже вздохнуть боялся, потому что жало везде: в рукавах, в шее, в груди, а уж причиндалы, оказавшись в адских тисках текстильной промышленности какого-то зловещего текстильного мира, сообщили ему, что дальше он как-нибудь сам по себе, и попытались забуриться поглубже в организм. Только сила воли Рена не позволила определенным частям его тела покинуть оперативное пространство и лишить организм признаков мужественности. Геранец осмотрел неуверенно мнущегося на месте Кардо, у которого контрабандисткие тряпки обтягивали все его выпуклости и бугры, и молча протянул ему плащ. От греха, так сказать. Но конспирация, есть конспирация! На дело отправились, когда стемнело. Геранец опять за штурвалом своего спидер-байка, Кардо сзади, возвышается горой, обвешанной оружием и боеприпасами. На шее еще сумка висела с инструментами для взлома. Подготовился, значит, Хони…       Спидер-байк оставили за пару кварталов от склада. Скажем так, во избежание и для конспирации. Кардо с трудом сполз с сидения и все-таки напялил прихваченный с собой шлем. Массивный, в облегающей одежде и со шлемом на голове, он напоминал сейчас гриб-плывун в зрелом возрасте: с огромной круглой шляпкой и мясистой стройной ножкой.       - Слышь, парень, - вкрадчиво спросил Кардо, стараясь незаметно поправить врезавшиеся в промежность штаны, - а если ты никогда никого не грабил, откуда у тебя такие познания по тактике ограблений?       - Я читать люблю, - голос геранца был задумчив, - А у нас дома было много гангстерских романов. Там очень подробно описывались разные ограбления…       - Так, - голос через вокодер звучал несколько озадаченно. Кардо даже мотнул головой, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся подобно жукам-пискунам мысли: - То есть ты, начитавшись каких-то там книжек про ограбления, решил, что теперь можешь применить эти знания на практике?       - Ну, как-то так,- кивнул геранец, поглаживая свое диковинное оружие.       - Пипец, - прошептал Рен, представив, что он взял с собой на дело грабителя-теоретика, а у него самого сейчас от туники так спина чешется, что уже и не до практики.       Кардо повел плечами, пытаясь унять разрастающийся зуд, но кусучая ткань, как назло, еще сильнее впилась в кожу, вызывая непреодолимое желание содрать эту ткань вместе с самой кожей.       Один квартал они шли молча. Кардо думал о том, как он мог так проколоться и пойти на поводу мелкого и настырного геранца, взяв его на дело, которое, по сути, мог провернуть и сам, а еще он мечтал содрать проклятую тунику и спалить ее, чтобы даже пепла не осталось. Что творилось в голове геранца, не знал никто, даже Сила помалкивала, сочувствуя спине Кардо.       К складу прокрались с тыла. Рен оглядел здание, погруженное в темноту, прислушиваясь к Силе. Тишина. И в Силе, и снаружи. И рядом… Кардо глянул в сторону Хони, но его рядом не оказалось. Только впереди обнаружилось нечто, перемещающееся как гусеничка бабочки флюта, высоко задирая задницу, подтягивая длинные ноги, снова вперед, голова, задница, ноги, и громко пыхтя.       - Куда!? – шепотом рявкнул Кардо и пополз за геранцем. Нагнал его уже около охранного периметра склада и ловко ухватил за ногу, притянув к себе. Рукой прижав к земле трепыхающееся тело, Рен хотел было по этому телу стукнуть, для профилактики, но тут у него зачесалось под правой лопаткой.       - Да что б его беззубые сарлаки пожевали! – тихо выругался Рен и сделал-таки то, о чем мечтал уже последние десять минут: продолжая придерживать Хони рукой на его спине, он скинул плащ, шлем и стянул, наконец, с себя ненавистную тунику. Болеющая за страдающую спину Сила хлопнула ладонью по ладони Тьмы и радостно заулюлюкала.       Кардо выдохнул, отпустил геранца и смачно почесал и грудь, и спину, сколько дотянулся, немного почесуна досталось и животу, и даже успокоительного в паху.       В воздухе повисли вопросы. Поймав взгляд визора Хони, Кардо грозно свел брови и взглядом спросил:       - «Чего?»       - «Ничего!» – пролепетали визоры шлема геранца и потупились.       - «Вот и нечего!» – глубокомысленно сообщил взгляд Кардо.       - Тебя куда понесла нелегкая? – спросил он уже вслух.       - Туда! – голос Хони напоминал писк того самого татуинского шмыгуна, - Я там заметил что-то или кого-то…       - И, конечно же, решил с этим кем-то или чем-то познакомиться поближе? – Рен понимал, что для разъяснительных разговоров не время и не место, но если он сейчас не объяснит этому мелкому, что инициатива в данном вопросе наказуема как минимум предупредительным в челюсть (в данном случае – в шлем), то потом он точно огребет с этим малым кучу неприятностей. А тут больше приятностей хотелось. Отпуск все же…       Геранец удрученно молчал, из под шлема только доносилось виноватое шмыганье носом.       - Стой здесь, я сам посмотрю, что или кто там вокруг нашего склада крутится.       - Это склад Болро, - попытался возразить Геранец, но Кардо только покачал головой.       - Пока это склад грабим мы – он наш! И все его содержимое тоже наше!       - Так мы что, все оттуда забирать будем? – шепот Хони сорвался на фальцет, - У меня же на спидер все не поместится!       - Ишь ты, жадный какой, - по-доброму усмехнулся Кардо, - Мы просто из всего нашего выберем то, что точно наше, а остальное, так и быть, пусть этому одномантральному остается. В качестве моральной, так сказать, компенсации…       Кардо осмотрелся по сторонам. Визоры шлема сканировали окрестности, после чего Рен уверенно направился к ближайшей клумбе с лилиями. Зачерпнул полную ладонь влажного грунта, присыпанного ароматной пыльцой цветущих растений, и принялся размазывать его по белеющему в темноте телу. На ошалевший блеск визора Геранца пояснил:       - Это чтоб не отсвечивать в темноте. Почти естественный камуфляж!       Обмазанный полосами грязи и благоухающий лилиями, Кардо еще раз смачно, с чувством, аж тихонько постанывая от удовольствия, почесал в паху, подмигнул ошалевшему Хони, нахлобучил обратно свой шлем и, показав жестом, чтобы тот оставался на месте, внезапно исчез. Вот только что стоял рядом, и уже нет. Словно во Тьме растворился.       Пока геранец удивленно крутил шлемом по сторонам, Кардо снова появился, но уже с другой стороны. Серьезный, ну насколько можно судить по выражению шлема, на плече изогнутая фира, в голосе металл.       - Короче так, парень. Глянул я. Там какое-то мурглачье отродье наш склад обнести решило. И уже почти обнесло. А это не порядок. Еще никто не забирал ничего у Рен, чтобы не схлопотать при этом по кумполу своей дурной башки. Поэтому расклад такой: ты остаешься, будешь тыл мой прикрывать. Пукалку свою взял? Взял… Молодец! Я иду туда, объясняю этим собакам мокрым, что они не правы и вещички надо бы на место положить. Так, как они до этого лежали. И полы чтобы помыли после себя. А то натоптали там… А ты сидишь тихо, смотришь внимательно, но туда – ни-ни!       - А кроме как сидеть и смотреть, что мне еще делать? – немного обижено прогудел шлем геранца.       - Следить будешь, чтобы эти сопливые пеглики в спину нам не зашли… А если зайдут, оружие у тебя есть. Стрелять из него, надеюсь, умеешь. Ну, я пошел…       Кардо залихватски выдохнул и, уже не скрываясь, неспешной походкой отправился к складу. Грабить награбленное.       Терпения Хони хватило ненадолго. Покрутив для верности шлемом, выяснив, что вокруг никого, тельце распласталось по земле и снова заскользило гусеничкой бабочки флюта. Голова, задница, ноги, голова, задница, ноги… Уже около самого склада, засев в цветущих кустах оголонга, геранец сквозь веточки выглянул наружу, и тут же от увиденного руки с силой вцепились в свой модифицированный бластер.       Обычно пустующая площадка перед складом на это раз была весьма многолюдна. По периметру площадки стояло несколько побитых жизнью лэнд-спидеров, к которым Дикие сноровисто таскали ящики с оборудованием из распахнутых ворот склада. Там же их грузили другие Дикие, эти спидеры охраняющие. Работали слаженно, молча, как заправская бригада грузчиков-такелажников. По центру площадки неопрятной кучкой лежали мертвые тела охраны, ранее нанятой Болро. Сам Болро, со связанными руками и с заткнутым какой-то тряпкой ртом, стоял рядом с телами на коленях, понурив голову и глядя на окровавленные плиты площадки. Над ним стояли трое Диких, один из них еще улыбался, небрежно наставив ствол бластерной винтовки на тогрута, а вот двое вели себя более нервно, выставив стволы вперед. Еще бы им не нервничать, если в данный момент в их сторону, абсолютно не таясь, шел Кардо. Шел странно покачиваясь, едва переставляя ноги, словно был сильно пьян. Пятна грязи и пыльцы на теле смотрелись весьма аутентично, словно перед этим Рен успел сменить пару канав рядом с кантинами, а потом закончил свой вояж в ближайшей клумбе, где было помягче и пахло не так раздражающе. Фиры нигде видно не было, что благодаря плащу не удивительно. Да там целую турель спрятать можно!       - Эй, парни! – заорал Рен, не дойдя до троицы пару метров, - Это тут подпольный стрип-клуб «Голубые твилечки»?       Дикие молча наставили на него стволы винтовок. Один подошел ближе, размахнулся прикладом в попытке ударить Кардо в шлем, но промахнулся. В последний момент Рен словно стек на землю, ударив кулаком по ногам нападающего, тот охнув, рухнул на колени, и тут в воздухе сверкнул клинок фиры. Голова стоящего на коленях как-то легко отделилась от туловища и поскакала по плитам, словно мячик, разбрызгивая во все стороны щедрые капли крови. Остальные двое ошалело проследили взглядом за «мячиком», а когда очухались и попытались открыть стрельбу, Кардо уже находился за их спинами.       Тьма от удовольствия взвыла тала-сиреной, а Сила от радости заулюлюкала, когда Кардо с методичностью мясника отделил еще две головы. А что? Этим недоумкам головы нужны разве что есть в них. Так что пускай на диете посидят… или полежат…       Рен обернулся, заметил Болро, бодро улепетывающего в противоположную сторону от склада. Обычно металось в спину то, что попадётся под руку. Ничего, кроме отрезанных голов под рукой не было, ни камешка, бля! Вот и запустил в него той, что попала под руку. Две головы состыковались с глухим «Туууумс», Болро рухнул на землю и затих, а отрубленная голова отлетела в сторону и шмякнулась на приборную панель ближайшего спидера, уставившись заинтересованным взглядом на стоящего рядом грабителя, мол, покатаемся, красавчик? Красавчик предложение не оценил и завизжал, спихивая с панели новый предмет дизайнерского украшения «от Рена». Кардо даже обернулся на визг, восторженно присвистнув. На его памяти так вопить умела только та оперная дива, большую часть выступления которой он тогда сладко продрых.       Но остальные вокальную партию сообщника не оценили и, побросав ящики и похватав оружие, бодренько побежали выяснять, кто же так замечательно смог поставить голос до этого немому собрату. Излечил, так сказать…       - Мда… какие-то они впечатлительные попались, - пробормотал Кардо, наблюдая, как впечатленные видом отрубленной головы, Дикие с гиканьем и свистом беспорядочной толпой ломанулись на него в атаку.       Оценив обстановку рыцарь скинул плащик, оставшись только в штанах с сапогами, шлеме и слое грязи с пыльцой. Покрутил перед собой фирой, вздохнул по плененному зловещим текстилем содержимому трусов, отчаянно требующему свободы и открытия нижних чакр, и не спеша направился навстречу толпе. А что спешить? Вот пусть они спешат. Первые спешащие как раз оказались в пределах доступа его фиры и тут же спешить перестали. Кардо с легкостью заправского шеф-повара корусантского ресторана нашинковал их конечности, сперва верхние, потом нижние. Головы на этот раз оставил, поскольку орущие от боли Дикие - прекрасный способ разнообразить виды психологического оружия. Следующая волна оказалась более расторопной – залегли в укрытии из мертвых тел охранников и открыли по Рену пальбу. Кардо это не понравилось, и свое недовольство он выразил в эквиваленте одной свето-шумовой гранаты. После чего пошел объяснять оглохшим и местами ослепшим грабителям, чьи в лесу шишки, по пути с облегчением почувствовав, что нижние чакры наконец открылись и пленники текстиля таки вырвались на свободу. Красота!       Те, кто успел зажмуриться и открыть рты, прикрыв уши, успели отползти в здание склада и закрыть за собой ворота. Типа, мы в домике, мы спрятались.       Кардо огляделся по сторонам: жертвы разъяснительной беседы закончились, а он только вошел во вкус (вот это отпуск! Вот это действительно – все включено!). За воротами склада слышались характерное шебуршение и скрежет. Баррикадируются, болезные… Кардо хмыкнул, поправил беглецов из текстильной тюрьмы и неспешным шагом направился к воротам. За воротами затихли.       Кардо прокашлялся и вежливо постучал.       - Кто там? – вякнул кто-то за воротами, но на него тут же тихо зашикали остальные.       - Открывай! – рявкнул Рен.       - А тут никого нет! – проблеял тот же голосочек.       - Ну, раз тут никого нет, то я, пожалуй, пойду…. внутрь…. – усмехнулся Кардо, подкидывая на ладони плазменный патрон, которым при умелом использовании можно было сваривать даже листы дюрастали. Так что ворота для этого патрончика оказались легкой задачей.       Внутри склада притихли, прислушиваясь к звукам сварки. Кардо еще раз довольно оглядел результат своих трудов праведных, подергал створки, убедился, что через них теперь ни один шуккинс не проскользнет, и направился к неприметной двери, через которую в прошлый раз они с Хони попали внутрь склада. Тихонько притворил ее за собой и отправился разыскивать окопавшихся.       Складское сафари оказалось более хлопотным, хотя бы потому, что окопавшиеся разбрелись по всему складу, засев в укрытиях. В другой раз Кардо бы сжег нафиг все это тогручье гнездо алчности и корысти, как услужливо подсказывала Тьма, но Сила в голове под шлемом напряженно зудела мыслью, что контроллер торсен-поля находится где-то здесь, на этих стеллажах. Значит, жечь нельзя. Взрывать тоже нельзя, даже свето-шумовые, а хотелось. Оставалась только верная фира. Рен погладил ее по рукояти, настраивая Силу на поиск противника.       «Ага… Один затаился прямо на стеллаже. Думает, я его не увижу», - Кардо тихо, крадучись, подошел с другой стороны стеллажа и, схватив за ногу, со всего размаху долбанул Дикого об пол. Тот даже вякнуть не успел. Тьма одобрительно заурчала. Прихватил его винтовку, не пропадать же добру, и покрался дальше. Второй, вооруженный вибро-булавой, его успел заметить, поэтому пришлось ввязаться в рукопашную. Противник был под стать своему оружию: массивный, но приземистый, и хорошо владел стилем боя ки,тха. Вот с ним Рену пришлось повозиться. Пока пытался достать этого с вибро-булавой, тому на помощь прискакали еще трое и закружились вокруг акк-псами, пытаясь достать Рена своими колюще-режущими. Кардо успешно отбивался, успев красиво располовинить одного, окатившего окружающих и самого рыцаря щедрой порцией крови. Тьма облизнулась на столь щедрое угощение и подмигнула Силе. Только вот пол от пролитой крови стал скользким и липким и теперь Кардо не сколько шагал, сколько скользил по нему, выдавая замысловатые пируэты и вспоминая, как однажды Рен преследовали на Хоте одного беглеца. Имя беглеца он не запомнил, зато до сих пор вспоминал, как Траджен умудрился отбить на льду копчик.       Один из нападающих все-таки добрался до него сзади, вцепившись обеими руками за пояс в попытке завалить на пол. Рен извернулся, окончательно дорвав штаны, и пинком отправил наглеца в сторону баррикады контейнеров, стоящих у стены. Что находилось с них, Рен так и не понял. Но это явно было очень хрупким, в связи с чем было щедро пересыпано мелким наполнителем. Контейнер не выдержал столь варварского к себе отношения, сделал «Хрусть», развалился, и из него веселым облачком вылетел этот самый наполнитель, оседая белоснежным слоем на все, что находилось в зоне его поражения: стеллажи, контейнеры, грабители, рыцарь Рен. И спустя пару мгновений Кардо и нападающие превратились в этаких веселых снеговичков, неуклюже шлепающих по липкому от крови полу, покрытому этими же шариками, которые не только электризовались и липли, но и замечательно катались, не давая нормально держать равновесие. Один даже красиво рухнул, напоровшись на любезно подставленную фиру, добавив еще крови в этот безумный коктейль. Остальные топтались на месте, отплевываясь и пытаясь прочистить глаза от засыпавшего их белого крошева. Кардо, которому повезло больше всего (благодаря шлему, шарики наполнителя не лезли ему в нос и глаза), просто снял шлем, облепленный этими шариками, и быстренько покромсал временно вышедших из строя героев белого безмолвия.       Закончив воевать со снеговиками, Кардо критически осмотрел себя. Видок был конечно еще тот: сапоги теперь с белой «опушкой», порванные на причинном месте штаны, из дыры которых счастливо выглядывали бывшие жертвы текстильного геноцида и сыпалось нечто белое, похожее на снег, тело, покрытое смесью грязи, пыльцы, крови и того же наполнителя, и относительно чистая голова. Хвала шлему!       Прислушался. Вдалеке, за стеллажами, слышались возня, голоса и сдавленная ругань одним очень знакомым голосом… ну, очень знакомым. Сила неприятно кольнула куда-то в районе сердца. Тьма недовольно заворчала. Отодрав сапоги, окончательно прилипшие к полу, он скользнул в проход между двумя массивными контейнерами и осторожно выглянул. Замер, наблюдая за открывшимся перед ним зрелищем. На пятачке между стеллажами и контейнерами стоял Хони. Весь какой-то подобравшийся, с угрожающе поблескивающим шлемом и с ножичком в руке. Хорошим таким ножичком, правильным. Такой бы Кардо тоже захотел себе в арсенал. Только вот вокруг геранца кружили пятеро Диких. А эти, в отличие от убитых Реном, выглядели более опытными, опасными. Да и оружия у них было побольше. Не только ножички. Сила взвыла боевой тревогой, толкая Кардо вперед, на противника. Тьма подобралась, готовая кинуться разъяренным ранкором. А Кардо, с трудом сдерживая себя, ошарашено смотрел, как Хони танцует между этими пятерыми, нанося точные ножевые удары, еще не смертельные, но болезненные, от которых во все стороны брызжет кровь.       «Чего ты ждешь?!» - завопили хором Сила и Тьма, и Кардо больше не ждал. Он живой торпедой влетел в ближайшего мордоворота, сбив его с ног и полоснув по животу фирой. Даже не глядя на результат, развернулся и вытянув руку, ударил Силой, припечатав к стене еще двоих. Характерный хруст ломающихся позвонков слышен был, наверное, даже за пределами склада. Остальные двое, укрывшись за контейнерами, открыли стрельбу. Хони тут же рыбкой нырнул за стеллаж, а Кардо, жалея об утерянной винтовке, спрятался за угол второго стеллажа, хлипкого и ненадежного. Рядом с головой стену пропороли два выстрела. Следующий выстрел попал в стеллаж, заставив его покачнуться. Рен приготовился, ожидая следующего выстрела, и готовый рвануть вперед, навстречу стрелявшим. Даже если и попадут, пусть лучше в него, чем в Хони, он-то привычный…       От следующего выстрела стеллаж затрясся, накренился и начал медленно заваливаться на бок. И тут же сверху послышался легкий хлопок, и Рену показалось, что он лишился зрения, таким белым все стало вокруг. Он замер, прислушиваясь к ощущениям? Он умер? Тогда почему вокруг так воняет химией? Он ошарашено протянул вперед руку, слыша тихое пощелкивание лопающихся пузырьков пены. Где-то впереди, как сквозь ватную стену, послышалось сдавленное мычание, а потом два тихих «Пумс» и звуки падающих тел. Потом его кто-то резко схватил за руку и потянул вперед. Кардо попытался вывернуться из крепкой хватки, но впереди, сквозь все более шумно лопающиеся пузырьки мелькнула фигура в знакомом шлеме. И тут же Рен с легким шлепком вывалился из пенного шара, который вырос на месте боя с теми, пятерыми… а сверху все еще плевалась остатками пены система пожаротушения.       Кардо, теперь напоминающий не снеговика, а скорее участника пенной вечеринки, отплевываясь от пены, нагло лезущей во все дыхательные и пихательные, проковырял в ней два отверстия примерно в области расположения его глаз и с любопытством выглянул наружу из своего внезапного укрытия. А напротив стоял Хони, довольно поблескивая своим шлемом, и пытаясь очистить его шлем от наполнителя.       - Нам пора сваливать, - беспечно заявил геранец, пока Рен приходил в себя и пытался выбраться из пенного холмика, что получалось с трудом: стоило ему сделать один шаг вперед, как холмик двигался в том же направлении, решив, что тело Кардо – идеальный вариант, где можно провести остаток своей недолгой жизни.       - Почему? – отплевываясь от самых наглых пузырьков, лезущих ему в рот, спросил Кардо, - мы же еще контроллер не нашли…       - Контроллер уже у меня, - шлем геранца довольно сверкнул, - я успел покопаться в контейнерах, что загрузили в спидеры эти… пидунку стремные, и нашел в одном их целый десяток. Зажал-таки Болро контроллеры… Только нам действительно сваливать пора. Болро-то уже давно очнулся и куда-то ускакал, вопя во всю глотку. Так что сейчас сюда нагрянет служба безопасности и нам долго придется объяснять, что два добропорядочных гражданина забыли на ограбленном складе полном трупов.       Кардо в этот момент таки победил пенный ком, вывалившись из него с легким хлюпом. Отряхивая себя от остатков пенной тюрьмы, он быстрым шагом направился в сторону теперь уже единственного выхода. Задержался он только около конторки, переведя на терминал одномантрального жмота не десять, как тот хотел, а только шесть тысяч кредитов. Все равно переплатил, но по крайней мере так было справедливо.       До ремонтного ангара, где сейчас обитал «Жало», добрались далеко за полночь. Даже Кардо чувствовал усталость, что уж говорить о клюющем носом Хони. После первого же заноса при повороте спидер-байка Рен потребовал остановиться и пересел за штурвал. Геранец уселся позади, вцепившись в плащ рыцаря, который тот накинул на голые плечи. Кардо посмотрел на комкающие толстую кожу плаща кулачки, оторвал их от одежды и притянул Хони поближе, чуть ли не силком сцепив его руки на своем животе.       - Иначе точно свалишься, и кто будет мне корабль ремонтировать? – безапелляционно заявил Рен на вялые протесты геранца.       Так и доехали, погруженные каждый в свои мысли. Припарковав спидер в ангаре, Кардо уже при свете спокойно смог оценить масштабы бедствия. Зрелище было еще то: штаны порваны, и не только в промежности, все тело и одежда покрыты толстой коркой подсохшей грязи, шлем, присыпанный слоем мелких белых шариков, можно выставлять на конкурс абстрактного искусства на Корусанте, сапоги потеряли часть приобретенной в ходе рейда «опушки», зато приобрели новое украшение в виде узоров засохшей пены. Красавец, ничего не скажешь.       Поймав настороженный взгляд визора геранца, Кардо хмыкнул и потопал в сторону корабля. По крайней мере, душ там работал, а большего и не требовалось. Уже на рампе обернулся, увидев, что Хони скидывает с низенького диванчика, примостившегося вглуби ангара, какие-то тряпки.       - Ты что, тут спать собрался? – удивленно пробасил Кардо.       Получив ответный кивок, он молча вернулся, сгреб сумку Хони и кивнул в сторону корабля:       - Пойдем, у меня хоть специальной комнаты с твоим газом нет, но зато есть отдельная каюта. А там – кровать. Хоть ноги сможешь вытянуть нормально.       Хони какое-то время крутил головой, то глядя на диван, то снова переводя визоры на корабль, но потом, решив для себя сложную дилемму, побежал вслед за Реном. Все-таки удобная кровать в отдельной каюте перевесили.       Рен показал геранцу незанятую каюту, сообщил, где хранятся постельное белье, банные принадлежности и прочие мелочи для быта, и только после этого отправился к себе. Смывать, так сказать, следы трудового дня. Залез в рефрешер и сперва долго стоял, просто балдея от ощущения очищающейся кожи, на спине и груди несильно пощипывали ранки (все таки кто-то его успел достать, а он и не почувствовал в горячке боя), но они кровили не сильно, так то Рен решил просто на них забить. Потом намылился и долго просто стоял, наблюдая как, пена утекает в сток. А мысли все кружились вокруг их ограбления века. Почему-то в данный момент его решение взять с собой геранца уже казалось вполне естественным, а осознание, что он сейчас на корабле не один, где-то там, в каюте, сейчас обитает Хони, вызвали внутри странную теплоту. Как тогда, когда братишка был рядом... Сила мурлыкала ласковым лот-котенком, посверкивая серебряными искорками, а Тьма умиротворенно дремала, насытившись смертями и кровью.       Поэтому из душа Кардо вывалился в абсолютно благостном расположении духа, и так, как был, босиком, в полотенце на бедрах и торчащими во все стороны мокрыми волосами, пошлепал в кубрик. Несмотря на поздний час, жрать хотелось неимоверно. Кардо почти по пояс залез в гигантскую по меркам кубрика хладокамеру, забитую припасами, и, не обращая внимание на то, как его оголенную кожу окатывает белым облаком ледяного воздуха, с удовлетворенным ворчанием из шуршащего вороха пайков и прочих сублимированных полуфабрикатов вытащил заветный пакетик с замороженным мясом стига. Вкусняшка! Его любимое!       Готовить Кардо не умел, но любил, периодически проводя свои кулинарные эксперименты на остальных Ренах. Те иногда ворчали, но жрали приготовленное, поскольку в своих гастрономических экзерсисах Кардо стабильно готовил только мясо. Точнее жарил его разными способами. А мясо при приготовлении можно испортить только одним способом – спалить его нафиг. И поскольку Кардо в прожарке и в «спалить нафиг» был профи, то хрустящая корочка на ребрышках и стейках получалась всегда что надо.       Кинул мясо размораживаться, а сам пока открыл неприметную нишу, в которой оказалась лично им модифицированная печь. Достал сковороду, единственную, которая вообще была на «Жале», поставил разогреваться, и зарылся в шкаф в поисках заветной коробочки с приправами. Уж этих экзотических приправ он насобирал по всем мирам, где бывал, хотя не все из них могли выдержать луженые желудки Ренов.       Кинул на раскаленную сковороду первый аппетитно пахнущий сукровицей шмат и с удовольствием втянул носом воздух. Шкворчащее мясо пахло просто о-бал-ден-но! Сыпанул для верности пару щепоток зеленоватого порошка, пахнущего водорослями и орехом-бондо одновременно, и замурлыкал какую-то мелодию, ранее услышанную из кантины, мимо которой проходил. Пока медитировал на то, как сочный стейк приобретает приятный золотистый оттенок, даже не заметил, что полотенце почти сползло с бедер, оголив половину ягодиц, и держалось теперь на одном честном слове. Поэтому когда Кардо услышал за спиной испуганное «Ой!», он от неожиданности даже подпрыгнул, окончательно потеряв своей единственный предмет одежды. Полотенце не спеша спланировало на пол, прикинувшись ковриком.       Хони, в панике застывший в дверях, пялился своим шлемом на голого Рена, которого теперь прикрывал только невысокий столик, стоящий посередине кубрика. Как раз почти по пояс.       - Извини, я, наверное, помешал, - залепетал геранец, и попытался технично слинять обратно, но либо от сильного волнения, либо не сориентировавшись в помещении, не вписался в дверной проем и с силой долбанулся шлемом прямо в стену. Шлем выдержал, геранец зашипел и попытался потереть то место, которым ударился. Не вышло.       - Эй, Хони, жрать будешь? – не понимая странного поведения парня, спросил Кардо и снова повернулся к сковороде. За мясом нужен был глаз да глаз. Чуть отвлечешься и все – словно из своей плазменной пушки его расстреливал. Потом скосил глаза на валяющееся в ногах полотенце и все же нацепил его обратно, небрежно завязав на бедре. Полотенце было небольшим и прикрывало от раскаленных брызг, летящих из сковородки, только самое главное.       - Я, наверное, не буду, - неуверенно как-то ответил геранец, побег которого не удался, и теперь сосредоточенно рассматривал обстановку кубрика, старательно отводя визоры шлема от накачанной спины и ложбинки между ягодиц Рена.       - Почему? – Кардо обернулся, глянул с удивлением на геранца, потом в глазах вспыхнуло понимание, - Точно! Вот я тугодум сумчатый! Ты ж точно тут есть не сможешь… Печально…       Рен некоторое время задумчиво глядел на мясо, что-то соображал, прикидывал и так и этак, почесал затылок, потом задницу, потом снова затылок. Закончив на этом стимулирование мыслительного процесса оставил сковороду с уже готовым ароматно благоухающим стейком и ринулся к шкафчикам. Долго гремел дверцами, чем-то там шебуршал, после чего на свет явился небольшой термоконтейнер, куда Рен торжественно сгрузил большую половину стейка, щедро отхваченную ножом. Захлопнул крышку и направился к Хони, жмущемуся у стены.       - Вот, дома съешь! К утру точно не остынет, - в руки геранца был впихнул контейнер, после чего Кардо бухнул на столик сковороду и отрезал от оставшейся части стейка кусок и прямо пальцами закинул его в рот. Зажмурился от удовольствия, пока жевал, даже замычал восторженно. Вот это кайф! Вот это отдых! Подрались, пожрали, сейчас поспят. Осталось только «Жало» на крыло поставить и вообще красота!       Хони бочком-бочком пробрался ближе к столу, поставил на него контейнер и уставился на жующего Рена. Потом подошел ближе, заходя со спины, что-то внимательно рассматривая, а потом внезапно провел пальцем в районе лопатки, там, где как раз больше всего зудел свежий порез.       - У тебя тут кровь, - растерянно сообщил Хони.       - Угу, - подтвердил Кардо, закидывая в рот еще один кусок.       - Надо обработать.       - Зачем?       - Чтоб не кровило.       - Брось, и так заживет, - Кардо повел плечами, прислушиваясь к ощущениям. Болело не сильно, как обычно, так что беспокоиться не стоило.       - Где у тебя тут аптечка с бактой? – упрямо спросил геранец.       Кардо снова пожал плечами и молча кивнул на верхний шкафчик, где обычно хранилась всякая мелочь. Там же лежала запасная аптечка, чтобы не шнырять каждый раз в медотсек. Вот там даже бакта-камера имелась. Хакс вопил, что эти Рен его разорят, что не положено, но Кайло сказал, что положено, а что нет, он сам знает. И бакта-камеру установили. Дважды пригодилась, в отличие от спасательной капсулы.       Хони с трудом выудил из самого верхнего шкафчика небольшую коробочку, достал оттуда пачку бакта-пластырей, флакон с обеззараживающей жидкостью и стерильные салфетки. Все это добро педантично разложил на столе, смочил салфетку жидкостью и повернулся к Кардо.       - Подставляй спину!       Кардо неохотно, но подчинился. Ладно. Если уж геранцу так неймется, пусть развлекается, поиграет в доктора.       На спине защипало, когда по ранам прошлась влажная салфетка, смывая немного подсохшую кровь. Хони действовал осторожно, едва касаясь пальцами ран, но на одном старом шраме, полученном несколько лет назад, не удержался и провел по нему ладонью. Словно стереть хотел. Кардо даже жевать перестал, когда почувствовал, как под кожей промчался целый табун мурашек. Сила встрепенулась и тихонечко замурлыкала, ластясь где-то там, в районе груди, а Тьма ехидно хмыкнула. Типа: ну-ну! От прикосновений и обработки обеззараживателем спина зудела и дико хотелось все там почесать. А еще зудело в голове, поскольку Кардо НИКОГДА не позволял ТАК к себе прикасаться. Никому. Даже тем, с которыми иногда сбрасывал напряжение во фланцевых системах. А тут какой-то пацан практически сидит и щупает его спину! Лечит типа…       - Ну что там, все? – немного напряженно спросил Рен, стараясь даже не шевелиться.       - На спине – все, - бесстрастно прогудел вокодер геранца, - сейчас только бакта-пластыри наклею, и спина готова…       Кардо стерпел легкую щекотку, с которой его спина была методично обклеена пластырями, после чего Хони похлопал его по плечу и сказал:       - Поворачивайся.       - Что? Еще не все? – Кардо от неожиданности действительно повернулся, чтобы посмотреть глаза в глаза, точнее глаза в шлем этому паршивцу. Но ничего даже сказать не успел, только глубоко вздохнул, а Хони, немного наклонившись, уже более смело принялся промокать свежей салфеткой тонкий порез на животе.       - Так, это уже ни в какие ворота не лезет! – почему-то тихо прошептал Кардо, отобрал у Хони последний бакта-пластырь и пришлепнул прямо посередине живота. Подорвался, и с немного рассерженным: - Я спать! – удалился в сторону своей каюты.       А Хони, глядя в его удаляющуюся спину, как-то тяжко вздохнул, и прихватив контейнер, пошел к себе.       Ночью Маму разбудили! Беспрецедентное происшествие! Неслыханное злодеяние! Мама взволнованно поиграла пальчиками в воздухе. Стопочка оранжевой наливочки тут же на подносике, х-уху! - выдохнула Мама, тряхнув кудряшками и посмотрела на Начальника городской стражи:       - Еще раз. Болро обокрали. Кто?       - Никто, - ответил начальник, красномордый дядька, из бывших республиканских коммандос.       - Так Болро обокрали или нет? – снова спросила Мама, рассматривая в свете ночника блеск своих камешков в перстнях на холеных пальчиках.       - Обокрали, - подтвердил бывший коммандос, - но воры все валяются не совсем живые.       - Насколько не совсем? – Мама начинала злиться.       - Насовсем неживые. Но все – Дикие.       - Т-а-а-к! – Мама встала из плюшевого желтенького креслица (Мама любила солнце!), поправила на высокой груди золотой расцветки ночной халатик с оторочкой по вороту и краю расклешенных к низу рукавов из меха мерли, распахнутые глаза превратились в две щелочки, и очень тихо сказала своему громиле:       - Всех этих начальников спецотделов ко мне.       Через пятнадцать минут разнорасовая команда ответственных за порядок и безопасность стояла рядком перед Мамой и уже понимала, что в это неподходящее для вводных время Мама вызвала их всех для разъяснительной беседы.       - Это что, бля, происходит? Какого хера вы жопы греете по кантинам, когда Дикие в городе? Почему эти пидарасы в городе? Кто мне даст ответ? А? Никто? Пиздец! Товарищи начальники! Вы тут кто? Вы ОТ-ВЕТ-СТВЕННЫЕ! Почему Мама должна сама суетиться? Неполное служебное всем! За полное знаете, что будет! Поедете в леса жить, к буфопелам. Они уж ваши жопы знают, как пристроить, все в курсе! И мохнатые тоже! - рявкнула Мама, посмотрев на вуки в рядах правоохранителей. - И все их четыре руки тоже поучаствуют!       Мохнатые и немохнатые жопы начальников отделов как-то непроизвольно сжались, а разъяснительная беседа Мамы звучала еще минут пятнадцать, где она дала ясно понять, что наглый рейд Диких, который просрала служба безопасности, может свидетельствовать о том, что Отщепенец уже краев не видит. КАК? КАК они смогли проскочить патрули под землей и на земле? Расслабились? Я вам устрою учения, приближенные к боевой обстановке!       Мама нервно расхаживала вдоль шеренги из калишцев, итурианцев, вуки, палидурвонов и прочих, которые в Галактике прославились отнюдь не милосердием, и вкладывала в свое красноречие чувства, чтобы достучаться, так сказать, до сознательности, при исполнении.       Она выслушала доклад следственных органов, потом явился обкраденный понарошку Болро и сказал, что знает, кто это сделал. Рен. Потому как единственным, что недоставало, оказался контроллер торсен-поля.       Мама уже не ложилась. Свалившиеся неприятности требовали тщательного продумывания. Она надела панамку с крупными цветами и отправилась в святая святых, свою теплицу в самом дальнем конце парка, чтобы при возне с рассадой и горшочками, и разными типами земли, основательно подумать.       Утро у Кардо началось в полдень. Продрал глаза, посмотрел на потолок, окинул взглядом знакомые переборки каюты и принялся выколупываться из кокона одеяла, которое успел во сне основательно на себя намотать. Прислушался к ощущениям – спина и порез на животе уже не зудели, Сила вела себя прилично, Тьма сонно зевала, показывая острые клычки, в общем, вокруг была тишь да гладь.       Геранца и термоконтейнера на корабле не оказалось. Видимо успел свалить пораньше, мясом завтракать. Кардо сварил себе крепкий каф, вышел наружу, уселся на рампе и, прихлебывая горячее варево, предался размышлениям.       «Что мы имеем после вчерашней экспедиции на склад? Контроллер мы имеем, честно спизженный, или обманом купленный. А еще хорошую драку имеем. Те, мурглаки скособоченные, хоть и много их было, за исключением пары-тройки, хлипкие какие-то. И закончились быстро. Зато Хони оказался парнем что надо. И драки не побоялся, хоть на первый взгляд и задохлик. Подкормить его, что ли? Он же, похоже, вообще ничего не жрет, одним запахом машинного масла питается, не иначе. Значит, будем кормить. Это первое. И потренировать можно, а то ножиком он своим владеет вроде, но то, как двигается – на самодеятельность больше смахивает. Значит, будем учить. Это второе…» Про третье Кардо додумать не успел, поскольку на горизонте появился ярко-желтый лэнд-спидер. Ага! Рен скрылся в корабле.       Грохот по обшивке многострадального «Жала» заставил Кардо замереть. Он уже пристегивал фиру к поясу. Геранец вряд ли бы сподобился так постучать. Просто бы зашел, рампа-то откинута!       - Мужчина! – донесся с улицы басовитый рык, - тут важная дама желает с вами перетереть одну темку.       Кардо надел шлем, подумал за наручи, но отказался. Только перчатки. Накинул плащ и вышел.       Важная дама стояла внизу. Если сам Кардо имбатам был по плечо, то рост Мамы по сравнению со своей охраной определялся где-то в районе органов малого таза ее длинноушастых телохранителей.       Рыцарь остановился на рампе, сложив руки на груди и рассматривая Маму сквозь визоры шлема, а Мама рассматривала Рена, уперев руки в бока, прищурив один глаз и с легкой улыбкой на пухленьких губках. Мелкие кудряшки делали ее головку кругленькой, как солнечный шарик.       Это и есть грозная МАМА? Н-да. Маленькая, пышечка такая, но фигуристая, сочная бабенка, где сорок с хвостом, который уже обвивает юбилейные пятьдесят. Но уверенная и решительная, если держит за яйца даже этих имбатов. Хони говорил, что все подчиняются только ей.       Важная дама стояла, уперев ручки в бока, расставив ноги на ширине плеч. Канареечного цвета галифе облегали крутые бедра и заправлены в сапожки из кожи шата, широкий пояс с бластером обхватывал талию, а воздушно-невесомая блуза бирюзовой расцветки, вся в пышных оборках, оттеняла этой бирюзой взгляд выразительных серо-голубых глаз.       Кардо подчинялся только Кайло, но с Мамой ссориться не хотел. Пока не улетит отсюда.       - Я проездом, - сказал Кардо.       - А я знаю! – вдруг весело сказала Мама, подняла ручку и поманила Кардо указательным пальчиком.       Рыцарь, спустившись, остановился перед ней. Она подняла голову и сказала:       - Кастрюлю свою сыми, у нас лица не прячут.       Кардо секунду подумал, потом снял шлем, держа его на локте теперь.       В глазах мамы сверкнуло удовлетворением, она снова указательным пальчиком поманила Кардо.       Он наклонился.       - Отойдем, - строго произнесла Мама и двинулась к утрамбованной площадке «космопорта».       - Что ж ты, сынок, - сказала Мама, остановившись в отдалении от возможных ушей, - творишь? Что ж ты так себя ведешь в гостях невоспитанно? Контроллер зачем попер? Думаешь, я не знаю, что он тебе нужен? Думаешь, мама откажет в помощи страждущим? Думаешь…       - Я взял то, что мне нужно. Не за так. Кредиты ввел в конторке, на кассе.       Мама помолчала, надув губки «уточкой».       - Сколько?       - Шесть тысяч кредитов. Десять, как тогрут сказал, не дам!       - Десять? – тут ровные бровки почти сошлись на переносице Мамы.       - Ему цена три-четыре, ну, пусть еще две за доставку.       - Да, логистика у нас сложноватая, - согласилась Мама, - поэтому наценка.       - Да ни хрена ж себе наценка! – не согласился Кардо.       - И я того же мнения, охренел в корень, - кивнула мама.       Потом внимательный взгляд на Кардо сверху вниз. Оценивающий.... Оценила. И крупные кольца темно-коричневых волос, и янтарно-терракотовые глаза, нос, красиво очерченные губы, высокие скулы, а плечи какие, а рост, а…       - Вот что, - Мама посмотрела красноречиво, - одно плевое дельце и вместо двух недель улетишь через дней пять-шесть. Устроит?       - Почему это две недели? Хони сказал, как раз дней пять, может меньше.       - А я говорю – две недели, – сказала Мама и повернулась к ангару Хони, пока закрытому. Кардо повернулся тоже и все понял. Листов дюрастали для обшивки, что штабелем лежали еще вчера, не было.       - Придется ж заказывать! - с нажимом сказала Мама, - а это время, а ты, как я понимаю, торопишься.       - Тороплюсь.       - Вот! Значит, поладим. Я поспособствую. Ну и ты поднапрягись.       - В чем? – спросил Рен.       Все это ему уже не нравилось. Причем уже активно не нравилось. Какая-то баба желает его использовать в своих интересах? Кардо использовать? Это уже напрягало, а Тьма в душе как-то повела широкими плечами. Да ему плевать на здешние разборки!       - Пока твоя лайба делаться будет, ты бы прошелся по городу, осмотрелся, хочешь, экскурсию проведем?       - Не хочу, - голос Кардо прозвучал грозно.       - А у нас вон и пляж есть, на окраине, и парк, между прочим, и культурные заведения тоже. – Мама снова прищурила один глаз, - посещаешь, культурные-то заведения? – она чуть наклонила кудрявую головку к плечику и уставилась на область паха Кардо, прикрытому длиной камизы, - Судя по характеристике банды Ренов…       - Мы не банда! – уже рявкнул Кардо, - мы Орден Рен!       - Да хоть артель, - кивнула Мама, - небось девки пищат, когда вы где-то появляетесь?       - Я со шлюхами дел не имею!       - Это правильно. Это хорошо, это очень хорошо! А у меня горе, - вдруг сказала Мама и сморщила личико, как бы собираясь прослезиться, - дочери уже скоро… в общем, замуж она не желает, никто ей не подходит, а время идет. Останется одна, это уже понятно, характер говнистый, в кого не знаю. А ты ей подходишь.       - Чего-о-о? - Кардо был ошарашен, Тьма внутри обалдела, Сила оглянулась на товарку и обалдела тоже, за компанию.       - Да ничего! – резко сказала Мама, перестав пытаться пустить слезу, - тебе что, жалко, что ли? Судя по всему, - она кивнула опять на его пах, - стреляешь хорошо, если я говорю, что она клюнет, то я знаю, что говорю. Эта зараза с детства мне твердила, что за ней прынц прилетит. Это ей во сне дедушкин подарок нашептал. Нафантазировала себе хрень всякую, правда, потом забыла. Но я-то помню! И она вспомнит, будь уверен. Значит так! Пять дней тебе на приятности, полный пансион обеспечу, лэнд сегодня подгонят, лайбу отремонтируем так, что будет как новенькая. Тут уж я прослежу, чтобы Хони поднапрягся. И помощников выделю. Значит, ты мне внука, я тебе корабль. Понял?       Тьма уже дрожала от ярости и нетерпения, а теплый янтарный оттенок глаз Кардо загустел и превратился в каменный, почти черный осколок. Он наклонился к розовому ушку, прикрытому кудряшками, и сказал:       - Слышь, тетя, ты кого хочешь сделать трахалем для твоей возрастной, с говнистым характером? А? Я пока молчу за вашу занюханную дыру, но могу и не промолчать. Тогда ваш лаз в коридоре значительно расширится, чтобы звездные разрушители прошли. Орбитальная бомбардировка по твоим клумбам впечатлит, нет? Дюрасталь верни, Хони сам все сделает, а вот лэнд пусть подгонят.       Мама выслушала Кардо, смотря весело и с хитринкой:       - Ну, я так и думала, – спокойно сказала она, - ты прав, ссориться с Верховным Лидером не стоит. Небось маяк на тебе? Можешь и не говорить, и так ясно, иначе бы тут так нагло со мной не вел. Я тебе предложила вариант отдыха. Девочки у нас хорошенькие, специально обученные, так что как хочешь, но моя кобыла все же понадежнее будет. Что за мужик пошел! Ему предлагают провести нормально время, не скучно, девка красивая, здоровая, у меня и справка есть, а он, бля, нос воротит! Я ж не жениться тебя прошу! Хотя была мысля, была! Ты-то, небось, гол как сокол? А у нее приданое, знаешь какое? Но теперь вижу, что легче Галактику заставить вращаться в другую сторону…       - Мама! - перебил ее едва сдерживающийся Кардо, - вопрос закрыт.       Сила вновь всколыхнулась, Тьма удивленно смотрела, как ее чернота растворяется в серебристых потоках, но поднатужилась и ущипнула Кардо за ухо.       - И еще. Хони не трогай. Мы вдвоем на складе вонючих фенглов пощелкали. Тоже ж знаешь? Знаешь. Вижу.       Мама потерла переносицу, потом кинула какой-то странно-насмешливый взгляд на Кардо и сказала:       - Ладно, уговорил, геранца трогать не буду. Один он у нас. Раритет. Считай, мое предложение аннулировано. Но ты ж и меня пойми! Я же мать! Я же переживаю о своем ребенке!       - Не за мой счет, мадам.       Хони подлетел на своем байке, когда мама уже шла к ярко-желтому лэнду. Геранец остановился, повернул шлем. Листов дюрастали не было. И его кулак в перчатке бахнул по стене ангара. Стена загудела, а мама, все с тем же странно-насмешливым взглядом, покачивая бедрами, приблизилась к парню:       - Даже не думай! Ты работаешь тут, пока я разрешаю! И твои вояжи с этим Рен и участие в драках никак не помогут тебе улизнуть с планеты. Знаю, что задумал, не получится! Не получится! - красноречиво и с нажимом прорекла Мама, - такие механики самой нужны. Где я еще такую голову найду, хоть и в шлеме? Дюрасталь верну, скажи спасибо этому, - она кивнула на Кардо, который уже шел к ангару, - а вот то, что ты тыришь металл с разбитых кораблей, что в лесу, тоже знаю! Учти, если буфопелы тебя выловят, я спасательную операцию назначать не буду!       - Да и не надо! – зло почти закричал Хони.       - Эй-эй! – Кардо подошел, чувствуя, как начинает снова бушевать Сила. Определенно эта тетенька вызывает отрицательные эмоции, вот так и хочется чуток придушить.       - Она что, на тебя наезжает? - глаза Кардо смотрели в зеркальный защитный колпак геранца.       - Да надо больно! – фыркнула Мама, - сам нарвется, я просто предупредила. Она кокетливо подправила свои кудряшки. Сделала несколько шагов, покачивая бедрами к лендспидеру, зная, что за ней наблюдают, и лэндспидер Мамы с охраной из громил стартанул с места.       Хони сопел через свои вокодеры, а Кардо, приобняв его за плечо, добродушно сказал:       - Да плюнь. Не такая уж страшная, Мама ваша. Она, конечно, тетка умная, но глуповатая. Оно и понятно, сидит тут безвылазно, узнать кто я, узнала, но не достаточно.       - Что она узнала? - сердито спросил геранец, сбрасывая руку Кардо со своего плеча, обвешиваясь разными инструментами и прилаживая на это плечо вместительную сумку, вытащенную из байка.       - Да так, информацию. Прикинь, решила меня в роли осеменителя использовать, - захохотал Рен, снова ероша волосы.       Механик застыл, забыв, что распихивал по карманам еще какие-то детальки:       - В роли чего?       - Предложила с ее дочкой переспать, раз сколько-то там, чтоб, значит, заделать этой великовозрастной, да еще с говнистым характером, ребетенка. Видимо нахрен никому не сдалась, а я, вроде, залетел сюда для того, чтоб ее доче было не одиноко? Да это вообще уже! - Кардо припечатал теперь свой кулак в стену ангара, она снова загудела, но в другой тональности. Несколько угрожающе так загудела.       - А ты, конечно, согласился? - насмешливо спросил механик, прислушиваясь к затихающему гудению стены ангара.       - Да прям, - фыркнул Кардо, - за кого ты меня принимаешь? Бабы, они все одинаковые, а я просто так не кидаюсь, на кого попало. Вот Викрул наш, тот да, а у меня свой проверенный штат обслуги имеется, между прочим! Понял, нет? Я Рен, а Мама ваша малость не просекает глубину вопроса. Пришлось поднажать, отстала.       Геранец ушел вглубь ангара, погремел там железками, вернулся с заветным контроллером и ушел в глубь корабля, контроллер этот устанавливать. Кардо потянулся за ним. Все равно каф кончился, а просто сидеть на рампе без дела и глазеть по сторонам он был не приучен. Может, в ремонте поможет, все одно польза будет и не скучно так…       Пока Рен относил на кубрик кружку, пока вернулся, Хони уже успел занырнуть под панель управления, только спина и ноги торчали, и возился там, негромко ругаясь на неудобное расположение этой панели. Кардо лезть с помощью не стал, все равно с его ростом и габаритами он туда только руку бы просунул. А Хони, вон, почти целиком залез.       - Это ты сам мясо вчера приготовил? – вопрос геранца прозвучал из-под панели глухо.       - Ага, сам, - подтвердил Кардо.       - Вкусно получилось, никогда такого не ел.       - Если что, обращайся, еще приготовлю, - кивнул Кардо.       Похвала его кулинарным способностям грела душу. Остальные Рен обычно либо молча ели, либо просто не ели. Но никогда не хвалили.       - А где ты драться так научился? – поинтересовался Кардо.       - Да, то тут, то там учился. Сперва дед учил, но поверхностно, а потом, когда тут работать начал, кое-какие приемы контрабандисты показывали, что-то в кантинах и барах подсмотрел. Вот потихоньку и научился. Тем более, тут без оружия нельзя. Тут всякие бывают. А ты где так научился оружием владеть? – геранец вынырнул из лючка, и уставился на Рена своим зеркальным шлемом.       Кардо почесал затылок. А действительно, когда он так научился стрелять хотя бы из той же плазменной пушки? Ему самому иногда казалось, что он уже родился с этими умениями. Хотя, нет, все же учился…       - Еще подростком… Там, где я жил, неспокойно было, так что свой первый плазмомет я тогда собрал практически из дерьма и палок, да он и стрелял примерно так же… не очень. Соседу тогда спидер спалил. Зато следующий уже был что надо! А биться мечом учился, когда уже Рен стал. Хочешь, тебя научу?       Хони неопределенно пожал плечами.       - Лучше дай из своей пушки пальнуть пару раз. Она прикольная!       - Заметано! Завтра с утра выедем куда-нибудь, где побезлюднее, и дам пострелять. А то тут такая теснота, что мы случайно можем не только доломать и спалить твой сарайчик, но еще и окрестным хибаркам достанется. Тогда твоя Мама нас точно из этой песочницы выгонит, чтобы ее игрушки не ломали, - хохотнул Рен.       Мама направилась на показательную порку. Сигналы о том, что одномантральный Болро химичит с ценами, поступали и раньше. Но Мама резонно не затевала разборки, рассудив, что, все же, Болро пашет за троих в своей монополистической лавке запчастей. Ну, подумаешь, накинул копеечку, не страшно. Но информация этого черного, что «копеечка» превышает стоимость детали втрое Маму разозлила. Это уже не «накинул», это уже скрысятничал. У НЕЕ! Да у всех! Ах ты ж саскутач шкодливый, ну погоди!       Тогрут бродил среди хаоса на складе, указывая помощникам из молодняка габредорцев, где нужно тщательнее оттереть кровь. Тут же приходилось контролировать учет деталей, которые счетоводы уже вносили в новые прейскуранты цен. С новым процентом наценки. Явление Мамы Болро воспринял, как участие заботливого руководителя… Заботливый руководитель не вошла на склад, а осталась на улице, стоя у своего спидера, уперев руки в боки. Прохожие подтягивались, с любопытством заглядывая вовнутрь и перешептывались. Мама кивала то направо, то налево, улыбаясь, здоровалась.       Имбаты вынесли ничего не понимающего тогрута, у которого лекку торчали уже горизонтально, полосы на на них стали почти темно-синими, а монтрал топорщился настороженно.       - А что происходит? – спросил краснокожий тогрут, обливаясь страхом, только завидев взгляд Мамы. Прекрасные глаза сверкали стальным блеском. Чревато.       - Ты что ж, мучер поганый, обществу гадишь? Ты хоть понимаешь, что ты, падла, скрысятничал у всех? У меня! А я за какой хер буду продукты и одежонку покупать? А? А ты, значит, копишь кредиты-то. А зачем? Куда тебе их тут тратить? И складик твой так удачно бы обнесли, если б не Рен и пацан наш. Все бы вынесли абсолютно, вот все! А тут немало! Дикие почему-то лавки с продуктами не тронули, хотя жрать им там точно нечего, уж я знаю! А вот детальки для звездолетов поперли! А? Не врать, бля! Обществу отвечай!       Общество, притихшее и сплотившееся за Маминой спиной, смотрело сурово.       - Это я еще не спросила за твое вранье, что контроллер пришлый якобы украл. А шесть тысяч его кредитов где? А? Ты же мне отчет предоставил, что контроллеры по три! А Хони привел покупателя, ты сразу десяточку зарядил?       Общество глухо зарычало и зароптало. Мама посмотрела на подчиненных, обернувшись:       - Молчит, - она резко развернулась обратно, в полсекунды сдернув свой бластер с каратами в рукояти, и тут же лазерный луч прошил… монтрал тогрута, прожигая его у основания. Болро заорал, хватаясь за вырост, упал на колени и, вытирая кровь, текущую по лицу, заверещал:       - Отщепенец нашел транспортник, там, у себя, откопал, теперь латает. Предложил все оптом взять, почти за восьмисот тыщ! Хочет себе звездолет сделать! Но я ж не для себя, я ж для всех! Да и хрен он его сделает-то!       - Ах ты ж, - тихо сказала Мама, подходя к тогруту, - ты ж знаешь, что будет?       - Не надо, Мама! Я исправлю все! Все отдам, с процентами! Почти два миллиона накопил.       - Да на кой хрен они тебе тут? – заорала зычно Мама, а общество присело.       - Хони! Хони в лесу почти себе собрал лайбу, я проследил. Видел! Движок кольцевой, простенький, но на прыжок хватит! И топливо уже загрузил, засранец. Я хотел с ним рвануть…       - Куда?- рявкнула Мама, - что тебе там надо-то? Опять рабов продавать, старый хрен! Жил бы тут, не тужил…       Мама бросила взгляд на общество, смотрящее сурово и как-то не слишком дружески, потом на уже безмонтрального тогрута, все вытиравшего сочившуюся кровь, подумала, что в этой ситуации акт милосердия не станет лишним, наверное, но решила рискнуть:       - Выбирай, или к буфопелам, или ты возвращаешь ВСЕ с процентами, плюс мне моральную компенсацию, то есть работаешь без личной выгоды. Полгода тебе испытательного срока. А вообще… - Мама посмотрела на стоящих подчиненных. Неплохо бы прощупать настроеньице сотрудников, а то, может уже есть те, которые к Отщепенцу намылились? – Что общество скажет?       Общество враз загудело, повыхватывало бластеры и заорало десятками голосов, что Отщепенца на кол.       - А тогрута? – спросила напрямик мама.       Тут мнения разделились. Женская половина просила пощадить безмонтрального пенсионера, мужская требовала урыть крысу по полной. Мама все же женщина, а женский ректорат самый активный, если что, мужской сделает так, как женский скажет.       - Болро оступился, - вздохнула Мама, - а кого черт еще не путал, а? Пусть исправляется. Проверю! И еще! – Мама свела бровки, - у нас в гостях непонятно как оказался… один молодой человек. Смотрите мне! Не пристрелите! А то всем кранты будут. Он проездом. Ну, пошумит, скорее всего, но безобидно, подумаешь, морды кому-то начистит, перетерпите! Ясно?       На следующее утро Хони примчался чуть свет, и когда Кардо, зевая и почесываясь, вышел на рампу с дежурной кружкой кафа, уже крутился около «Жала», тестируя какие-то системы и перепроверяя герметичность заваренных листов обшивки.       - Ну что, готов спалить тут все ко всем чертям? - довольно пробасил Рен.       - А мы что, никуда не едем? Тут стрелять будем? – растерянно спросил геранец, осматривая свой ангар, и видимо мысленно прощаясь с ним.       - Не боись, жечь будем осторожно, - Кардо дружески похлопал парня по плечу, закинул на плечо пушку, и направился к спидер-байку. Дорога предстояла недолгая. Он заранее присмотрел недалеко подходящий пустырик, без жилых и нежилых зданий и, главное, без клумб!       На пустырике Кардо расставил заранее припасенные мишени – банки из под сублиматов (они всегда весело взрывались при попадании плазмы), скинул плащ, оставшись в одних штанах и нижней тунике. Пока возился с настройкой режима плазмы на минимум, скинул и тунику, поскольку местное светило припекало знатно. Параллельно показывал Хони устройство своего оружия. Тот, как понял Рен, в таком оружии разбирался, но очень уж заинтересовался его модификациями, и теперь задавал вполне грамотные и уместные вопросы. И даже подсказал, как увеличить радиус поражения выпускаемой плазмы. Ну не парень, а золото!       Проблема возникла только тогда, когда Кардо легко так, играючи, вручил Хони свою пушечку. А что? К весу своего оружия он привык и даже его не замечал, считая вполне нормальным. Только вот геранец так не считал. Врученное в его руки оружие немедленно посчитало, что сила притяжения планеты тут вполне подходящая, чтобы геранец мог лечь и полежать. Придавленный этим же оружием, вступившим в гравитацией в преступный сговор. Кардо посмотрел на лежащего Хони, пытающегося выбраться из-под легенькой по меркам Рена пушечки (он же ее двумя пальцами поднять мог), покачал головой, и поднял его вместе с этой пушечкой. Поставил на ноги, отряхнул, но на этот раз оружие отдавать в руки не спешил.       «Это если его сейчас так приплющило, то что будет, когда он на пуск нажмет? Там же отдача нехилая! Может его к земле принайтовать от греха подальше? А то улетит, ищи его потом…», - размышлял Кардо, осматривая худенькую фигурку Хони.       - Ладно, пацан, попробуем по-другому, - глубокомысленно изрек Рен, подходя к геранцу и снова вручая ему пушку, одновременно страхуя его сзади. Во избежание, так сказать… Попытка номер два оказалась более успешной. Хони покачнулся, но на ногах устоял. Правда, ему для этого пришлось облокотиться спиной об Кардо.       - А теперь смотри, - начал объяснять он Хони, придерживая одной рукой саму пушку, а второй геранца, - Вон там мишень, попробуй в нее попасть.       - А как я пойму, что попал? – немного сдавленно спросил Хони, неуверенно поерзав в руках Кардо.       - Там такие мишени, что поймешь сразу, - усмехнулся Рен, настороженно прислушиваясь к Силе.       Сила вела себя странно. Очень странно. Обычно ее так перемыкало, когда он устраивал себе «разгрузочные дни» с проверенным женским контингентом. А вот сейчас что? Проверенного женского контингента поблизости не наблюдалось. Непроверенного – тоже. Вообще никакого контингента рядом не было. А вот Сила возражала! Или это она так на Хони реагирует? Это как так? Он же не баба! Он этих баб за милю чует! Мистика какая-то! Да что там мистика! Тревожно это как-то! Да что там тревожно... ХРЕНОВО это, вот как! Сила Силой, но он-то точно как-то реагирует, мурашки эти, бля... от спины-то! А вчера? Когда его ладонь... Почему-то стало страшно. Сходить с ума не хотелось. Очень.       Пока Кардо анализировал свое никак не понятное состояние и странное поведение Силы, Хони нажал на пуск. Отдача припечатала тело геранца прямо в Кардо. Из ствола вырвалась струя пламени и жадно облизала первую мишень. Мишень сделала «Бумк!» и взорвалась, рассыпая повсюду мелкие капельки расплавленного металла.       - Класс! – пискнул геранец и перевел ствол пушки на новую мишень.       В общем, в течение часа они расстреляли две обоймы. Геранец нажимал на пуск, тело припечатывало к уже смирившемуся Рену, очередная мишень делала «Бумк!», Кардо недоумевал.       Когда обойма закончилась, Кардо чуть ли не силой отобрал пушку у Хони, который вцепился в новую игрушку, как зуккок в орех нарла. Хватит, а то пустырик и так уже напоминал выжженные плато Мустафара. Только лавовых рек и замка Вейдера не хватает, а так – один в один.       - Хватит! - мягко сказал геранцу, чувствуя, как в Силе разливается недовольство. Вот же, сговорились, что ли? – Давай лучше пару приемов с ножиком твоим покажу. Это точно пригодится.       Пара приемов вылились в полноценную тренировку по-реновски, в конце которой Хони еле стоял на ногах, а Кардо только добродушно усмехался, наблюдая как геранец на заплетающихся ногах брел к спидер-байку. Хорошо, что здравый смысл восторжествовал и на управление своим спидером он претендовать не стал.       Соответственно, продолжение ремонта «Жала» автоматически перенеслось на следующий день.       Стояла жара. Геранец не спеша копошился где-то в районе дюз, проверял датчики подачи топлива, а Кардо сидел на рампе и лениво смотрел на проплывающие по небу облака. Из одежды на нем оставались только штаны, сапоги он давно снял, и теперь лениво шевелил пальцами на ногах, наслаждаясь вынужденным бездельем.       - Сгоришь же, ожоги будут, - будничным тоном сообщил геранец, плюхаясь рядом и вытирая руки, запачканные смазкой.       Кардо на его реплику только лениво пожал плечами. Подумаешь, ожоги. Он со своим оружием давно привык к этим ожогам. Тем более, эти ожоги чаще всего причинялись другим. Но кожу действительно начало как-то тревожно припекать и жечь.       Хони окинул визорами шлема покрасневшие плечи Кардо и ушел куда-то вглубь ангара. Спустя минут пять вернулся, неся что-то в руке. Кинул Рену, тот на лету поймал, присмотрелся к предмету. Это оказался яркий цветастый флакончик с надписью «Крем от загара».       - Это зачем? – спросил Рен, вертя флакончик у руках.       - Плечи намажь, и спину, - бросил геранец, снова прячась за дюзами.       Кардо открыл флакон, выдавил оттуда густую белую массу, понюхал ее (пахло вроде приятно, фигней какой-то цветочной), растер пальцами, на вкус пробовать не решился. Помазал одно плечо, другое. Теперь приятной фигней пахло от его кожи. Жжение вроде начало ослабевать. Снова развалился на рампе, подставив светилу лицо. Наверное, даже задремал, потому что заметил Хони только тогда, когда он уже уселся рядом, поджав колени к груди и обхватив их руками. Так и сидели, молчали.       - Контроллер установлен, датчики топлива отрегулировал, осталось там по мелочи, дня на два-три, если не спешить, и корабль готов. Если спешить, то могу и за сутки управиться.       - Да мне без спеху, - лениво сообщил Кардо, довольно жмурясь, - Хорошо тут, тихо. Эх… Еще бы напряжение в системах снять, и вообще красота бы была!       - Напряжение где? – тихо переспросил Хони.       - Не где, а как! – поучительно заявил Рен, - У тебя что, сложности с бабами?       - Да нет, нет у меня никаких сложностей, - как-то рассеяно сообщил геранец.       - Угу, - буркнул Кардо, - Никаких сложностей, как же. И это с учетом того, что в этом забытом всеми мирке здоровыми мужиками заправляет какая-то Мама. Знаешь, это как-то странно… Вот будь на вашем месте Рен, мы бы такого не позволили. Нами только Кайло командовать может, и то по праву сильного. Тем более он – Верховный Лидер. Ну Рей еще есть, но она - своя, теперь тоже Рен.       Кардо заговорщески наклонился к Хони, приобняв его за плечи. Геранец дернул плечами, но руку не сбросил. Та так и осталась лежать на плече.       - Значит, слушай сюда, братишка, и запоминай. От баб держись подальше, от них одни неприятности. Приятности тоже, конечно, есть. Но тут выбирать надо, чтобы эти приятности неприятностями не закончились. Смекаешь? Поэтому держи их от себя на расстоянии. Пользы от них меньше, чем от стирки носков и смены белья постельного.       - А как же семья, дети, любовь… - неуверенно начал геранец, все-таки смахнув со своего плеча лапу Кардо.       - А что семья? Что дети? Что любовь? Они бабам нужны, чтобы нами помыкать. Вот на меня посмотри, - геранец повернул шлем на Кардо, посмотрел, типа, - Я – Рен, и никакие бабы мне не указ, даже Мама ваша… Мне когда надо снять напряжение, так я по кантинам не шастаю, там грязь одна. У меня есть свои бабы, проверенные. Сидят на своих планетах, мозги не сношают, кредитов не требуют. Прилетел, напряжение снял, и дальше иди делами своими занимайся… Так что, Хони, если захочешь напряжение снять, в кантины не ходи, заведи себе одну-две из понятливых, чтобы лишних вопросов не задавали и в душу не лезли, и проблем никаких не будет… Усек?       - Усек, - как-то грустно пробормотал Хони и резко поднялся, - Пойду я…       - Куда? – Кардо даже не понял, чего это геранец, как-то сразу сникший, куда-то засобирался.       - Дела, - кратко ответил Хони и укатил куда-то на своем байке.       На следующий день геранец привез контейнер с какими-то деталями, и полдня нервно копался в нем, гремя железками. Кардо, порядком уставший от вынужденного безделья и отсутствия общения, тоже пришел, устроился рядом, наблюдая, как геранец ловко собирает какой-то механизм. То ли очередной тестер, то ли другую какую приблуду, нужную в хозяйстве. Хони сделал вид, что не замечает Рена, топчущегося поблизости, и помалкивал. Когда закончил, направился к «Жалу», долго возился в двигательном отсеке. Кардо сунулся было за ним, но Хони демонстративно захлопнул люк прямо перед его носом. Рен пожал плечами и отправился на камбуз, мясо жарить.       Приготовил сразу две порции, с запасом. Одну для Хони сразу упаковал в термоконтейнер и вынес наружу. Подождал, прислушиваясь к Силе. Сила сразу указала нужное направление. Геранец обнаружился неподалеку, перепаивал какую-то плату. Кардо хлопнул его по плечу, приобнял, заглядывая через плечо: что это он там паяет. Но геранец неожиданно отшатнулся, взвился весь.       - Ты что меня постоянно трогаешь? Я тебе что, баба понятливая? Или тебя уже не только бабы интересуют?– Кардо от такого вопроса аж рот открыл от неожиданности.       - Да остынь, братишка…- начал он, но Хони резко кинул плату к остальным на столе, и кинулся к своему байку. Прыгнул на него и умчался, едва не сбив на повороте пит-дроида.       Двое суток Хони не появлялся. Кардо сперва решил, что парень чем-то занят. Сам же ему сказал, что не к спеху, вот он наверное еще работы прихватил… Потом заволновался. А вот потом Кардо стало страшно, потому как Сила не просто выла, она рвала и метала от свалившейся на него тоски. Тьма забилась куда-то в уголок и многозначительно помалкивала.       «Вот, дожились», - думал Рен, в какой раз обойдя ангар в надежде отыскать Хони, хотя нутром чуял, что геранца тут нет, «Это что же получается? У меня что, крыша поехала? Или заезд кровли только в самом начале? Чтобы меня тянуло на каких-то парней? Да никогда такого не было!»       А Сила, продолжая подвывать, еще и товарку с собой подтянула, Тьма тихонечко так заскулила…       - Да чтобы вас! – Кардо впечатал в стену кулак, стена задрожала, но удар выдержала. А рыцарь помчался на корабль. Порылся в одежде, еще Хони принесенной, что до сих пор лежала на полу в кают-компании, нашел что-то поцивильнее, штаны там, без дырок, тунику, сверху куртку обычную накинул. Оружие брать не стал. И решительным шагом направился в сторону жилого сектора.       Разговор с дочерью предстоял серьезный. Мама подготовилась. Морально. Две стопочки наливочки, духи от самой мадам Брюжо (как гласит реклама, при сложных деловых переговорах), воткнула в кудряшки красный цветок пирпиума, обсыпанный крохотными алмазиками, прилепила на пышную грудь еще один, такой же (пусть видит, что у Мамы отменный вкус!), добавила пару перстеньков, подтянула пояс на талии, расправила складочки комбинезона, выдохнула «Х-уух!» и полетела. Громилы остались за оградой, а Мама решительно вошла в калитку. Дорожка среди кустов цветущего оголонга, в двери не постучала, еще чего!       Дочка собиралась на работу.       - Опять это платье? – спросила Мама, проходя в гардеробную,.       - Здравствуй, - сказала дочь.       - Вот для кого ты эту хламиду напяливаешь?       - Это стиль такой.       - Сама придумала? Нет, чтобы разрезик там, ноги-то вон, как у скакуна, бля, а она все… регби свое..       - Регги, мама.       - Да какая разница! Ну, регги играет. И вот что ты поешь? А? Мне твой репертуар во где сидит! – Мама чиркнула себя ладонью по горлу, - наплодили уже столько, что девать некуда, малышню эту! Ты бы что-то жизнеутверждающее пела, бодрое, маршевое такое, чтоб, значит, утром общество с трудовым энтузиазмом…       - Мама, я и пою жизнеутверждающее, если дети родятся.       - У кого родятся? У всех родятся, а вот у Мамы никого нет! Ты ж, бля, как кошка крак,джия, у тебя инстинкт самосохранения превыше всего. Ничего общего с правилами приличия!       - С какими? - спросила дочь, скручивая солнечные, как у мамы волосы, в узел.       - А с такими. Когда свататься приходят, женихам задницы не простреливают! Уже сколько контрабандистских задниц тобой помечены?       - Руки пусть не распускают, сватальщики, - ответила дочка, - тогда и задницы будут целыми.       Мама кинула на нее изучающий взгляд и ржавые нотки из голоса пропали. Она потрогала ткань на платье, висевшем крайним в гардеробной и заворковала:       - Ты безделушку дедушкину помнишь?       - Почему помню, она всегда со мной.       - А, ну, да! Ой, а помнишь, ты когда маленькая была, все мне говорила, что дедушкин подарок волшебный и что он показал тебе, что прилетит за тобой принц…       - Короче, мама, у меня выступление. Меня ребята ждут.       - А дедушка всегда говорил: «Если очень захотеть...»       - Можно к звездам полететь, - закончила дочка и повернулась к матери от ростового зеркала, в которое себя рассматривала, - и что?       Мама подошла, смотря просительно и страдательно, даже слезу пустила:       - У меня к тебе деловое предложение, – сказала Мама и, шмыгнув носиком, достала из кармана кружевной платочек и приложила его к уголкам глаз, - твое желание улететь и бросить меня тут, я прекрасно знаю…       - Почему бросить, мама?       - Потому что бросить! Одну! И не спорь! А я одна не хочу! Тебе на мать плевать! Ладно, вали, звезда наша! Посмотрим, как тебе в Галактике-то хвост поднакрутят!       - Правда? – тихо спросила дочь, смотря на маму сверху вниз. Мама была меньше ее почти на голову.       - Правда! Мама ж не зверь какой! Но! – тут Мама уселась в кресло у гримерного столика, покрутила какой-то браслетик (фигня какая!), отбросила его и сказала:       - Ты ж знаешь уже, какая птичка к нам залетела, вернее птиц целый?       - Все знают, - буркнула дочь, уже предчувствуя тему делового предложения.       - А то! Как он Диких покромсал, а? Не один, между прочим.       - А с кем? - спросила дочка, посмотрев в серо-голубые глаза Мамы.       - С геранцем! – Мама тоже посмотрела в серо-голубые глаза дочери, - представляешь, этот засранец газодышащий, прямо уж обхаживает этого Рена, прямо вот… а сам, между прочим, кораблик построил, и я знаю где! Что скажешь?       - Ничего, - пожала плечами дочка, - ему тоже хочется, к звездам.       - Ну, это хотение я ему зарублю на корню! Так я о чем… Доч-а-а, - запричитала Мама, - парень что надо, я проверяла, ты ж хоть присмотрись, ну там попкой крутани, плечико оголи, что ли, ну ватки подложи, - мама поправила пышную грудь, - снова стала серьезной и сказала уже прямо: - Родишь мне внука, или там еще кого, и все – вали на фиг отсюдова, а Маме дитенка оставь! Это мое последнее слово.       Доча наклонила голову и смотрела теперь на маму исподлобья:       - То есть, ты мне предлагаешь соблазнить инопланетчика, которого ни хрена не знаю, улечься с ним в постель...       - Ой! Как будто ты того кореллианца знала! - отмахнулась Мама, - прям любовь у нее была, прям вспыхнуло! А у них, знаешь, где вспыхивает? До определенного момента только, а потом все, - мама развела руки и сказала: - Пр-р-р-ру! Усе, доча, как стрельнут, так зажигание и гаснет. И полетели, и полетели бороздить просторы Космоса, чтоб, значить, зажигать и зажигать, чем больше подпалят, таких дур, как ты, тем им приятнее. А я тебе предлагаю перспективу на будущее! Чтоб ты, когда очухаешься, когда тебя потреплют кто надо, продюсеры всякие, и кто не надо, нужные продюсерам люди, про Маму и тишину вспомнила! А тут уже раз, и сынулька бегает, радость-то какая! Поняла?       - Нет, и не хочу понимать. А если этот твой птиц только попробует...       - Угу, - насупилась Мама, - такие птиц на таких вот как ты, в хламидах, не пробуют. Перышки должны яркими быть, легкими, с улыбкой! Ай! - Мама махнула рукой, сокрушенно и встала, - будешь тогда тут до пенсии в баре свои песенки петь, - тру ля-ля-ля-а-а-а, - Мама сделала ручкой, удаляясь, а дочка, державшая в руках скляночку с косметическим молочком, размахнулась и запустила средство в стену. Скляночка разлетелась, оставив на стене некрасивое пятно.       За вечер Рен успел сменить несколько кантин. Заходил, заказывал выпить, выпивал, прислушивался к себе. Сила говорила: «Нет!», и Кардо отправлялся дальше. В следующей кантине алгоритм повторялся. «Да!» Сила ответила только в седьмом или восьмом заведении, точный номер Рен не помнил, поскольку в процессе этого алгоритма уже успел накидаться. Кантина ему понравилась. Чистенькая такая, светлая. В таких он бывал редко. Чаще всего попадались темные и грязные… и с соответствующим контингентом. Тут контингента не было. Были обычные посетители, из местных. Тоже с оружием, но культурные. Культурно ели, культурно пили, культурно слушали музыку. Рен прислушался к странной мелодии. Никогда такого не слышал. Обычно треньканье, которое звучало в тех грязных и темных, было простым и понятным для невзыскательной публики. А тут музыка была такая… Как широкая река с плавным течением, завораживает. Заковыристая такая, и певичка тоже была… заковыристой.       Кардо, стоя около барной стойки, с трудом сфокусировал взгляд и обомлел. Волосы цвета солнца, затянутая в голубое платье так, что все формы, хоть и не впечатляющие, но были хорошо заметны даже невооруженному взгляду, а вооруженному – так вообще целое пиршество! Разрез сбоку открывал тонкую точеную ножку. Рен провел по этой ножке взглядом, остановился на щиколотке и туфельке, сглотнул как-то... трудно. Потом поднялся обратно, к такой красиво очерченной вырезом груди... А на груди… Тут Кардо сощурился, регулируя прицел. На груди сверкало что-то знакомое. Что он где-то видел… или нет, где-то об этом слышал… Тут же в памяти всплыла кривая рожа Сноука (не к ночи будет помянут), и его рассказ про редкий амулетик, сделанный каким-то темным джедаем, который мог объединять души. Зачем Сноуку души объединять, Рены не знали. Для коллекции, разве что… Искали они его долго, но как-то не срослось. А потом не срослось у Сноука, и срослось у Кайло… Ну и завертелось… И вот сейчас Кардо переводил ошалевший взгляд с амулета на лицо девушки и обратно, и даже не знал, чего ему больше хочется – то, что сверху, или то, что чуть ниже. Амулет, конечно, дело важное. Но вот с той, на которой он висел, он бы точно души объединил. И не раз. Потом залпом выпил виски, потребовал повторить и решил, что брать будет обоих. Оптом, так сказать, а потом разберется. Рен он или не Рен?       Ее голос, кажется, пьянил еще больше. И музыка эта, другая, прям продирает как-то... Прям мурашки по спине. Кардо сконцентрировался, призывая Силу, тоже слегка нетрезвую, но услышал. Она пела про эту... про любовь! Про глаза какие-то. Вроде мед, но почему-то горький и темный. Засахарился что ли? А еще про звезды. Про звезды хорошо. И так тоскливо стало, что хоть вой. В песне этой ее, ух, продирает... Мечта. К звездам улететь с этим, с медом, который горький. Нихрена непонятно.       Блондинка закончила петь, раскланялась, и исчезла за сценой. А потом внезапно появилась в самом зале, в том же платье и в том же амулете. Присела за дальний столик, дроид-официант тут же подал ей бокал с каким-то напитком. Сидела, потягивая этот напиток, даже по сторонам не смотрела, а все больше в стол, словно дыру в нем пробурить хотела этим своим взглядом. Кардо выпил еще, для поднятия боевого духа и «Уууух, пошел!».       Подошел к ее столику и внезапно понял, что не знает, что и говорить, поскольку ее взгляд плеснул на него такой серо-голубой тоской, что в груди что-то сжалось от боли. «Надо будет медикам показаться», - рассеянно подумал Кардо, присаживаясь за столик к блондинке, и не сводя с нее взгляда.       - Я могу вам чем-нибудь помочь? – а голос у нее оказался мягкий, как шелк, и сладкий, как тот мед засахарившийся. Кардо на мгновение даже забыл, как дышать. Сила взвыла сиреной и толкнула его в спину, мол, чего ждешь: на плечо и к себе! Тьма залихватски присвистнула, заглянув в глубокий вырез декольте.       - Можете, - Кардо не был бы Реном, если бы не смог взять себя в руки.       - И чем же, позвольте спросить?       - Там, неподалеку, мое «Жало» стоит, можем прогуляться…       Блондинка иронично приподняла бровь, перегнулась через стол и с насмешкой осмотрела сидящего перед ней Рена. Внимательно так осмотрела. Опуская пушистые ресницы (че-то где-то Кардо такие же видел, вроде). От кончиков пальцев на ногах, которые он даже поджал в сапогах, когда взгляд плазмой прошелся по ним, и до головы, на которой от возбуждения даже крупные его кудри приподнялись.       - Увы, придется твоему «Жалу» и дальше стоять там, неподалеку. А ты, скребун похотливый, шел бы отсюда, пока я твое «Жало» буквой «грек» не свернула.       Рен ошалело моргнул. Это что получается, она его сейчас отшила? Его? Рена? Вот тут-то Тьма и взревела бешеным ранкором. Кардо резко так выбросил вперед руку, припечатал ею (не сильно) ладонь блондинки к столу и, подавшись вперед, глядя глаза в глаза, прошипел:       - Ты что о себе возомнила? Если шляешься по кантинам, поешь тут, то соответствуй. Нашлась тут, недотрога. Что, свою смену уже отработала, и сверхурочные брать не хочешь? Ты еще радоваться должна, что я на тебя внимание обратил! Нашлась тут…       Что у него там нашлось, Кардо не договорил, потому что хук с правой у блондинки оказался хорошо так поставлен. Прямо по скуле. В голове так нехорошо зазвенело, шлем-то не одел, и Кардо от неожиданности, как сидел на стуле, так и завалился на спину. Прямо с этим стулом.       И пока он лежал на полу, анализируя произошедшее и разглядывая потолок, блондинка не спеша допила свой напиток, поднялась и грациозной походкой (хороша, зараза!), направилась к выходу.       Кардо поднялся, прикидывая, успеет он догнать заразу, или она уже успела улизнуть от праведного гнева Рена. Но когда проходил мимо барной стойки, бармен поймал его за руку, покачав головой, мол «не стоит». В руку Кардо тут же ткнулся стакан с виски.       - За счет заведения, - пояснил бармен, - Мы тут на тебя успели даже ставки сделать, на какой минуте она тебя вырубит. А ты крепкий попался, даже сознание не потерял. Обычно от ее удара горе-ловеласы сразу с копыт падали. Еле откачивали их потом, а ты молодец, даже на ногах держишься. Но тебе вдвойне повезло. Сегодня она без бластера. А так... Все знают, что стреляет по ногам, но почему-то всегда попадает в задницы. Таким вот, как ты кавалерам. Их тут много, в жопу раненых-то. Сми-ирные теперь.       - Ахренеть, баба, - восторженно прошептал Кардо, осторожно трогая ударенную скулу. Там, похоже, начинал уже наливаться хороший такой синяк.       - Это не баба, - поделился с ним знанием сидящий по соседству родианец, - а дочка самой Мамы! Ее тут никто из местных не трогает, себе, знаешь ли, дороже. Только залетные иногда нарываются. И то только по первому разу. Потом ее за парсек обходят. Жопа, знаешь ли, единственная.       - Все равно, ахренеть! – восторженно прошептал Кардо, понимая, что просто так теперь не отступится.       Ежедневный доклад топтунов заставил маму задуматься. Продуманная и просчитанная операция свернула куда-то не туда. Рен этот вроде поддающийся, но вроде и нет. Доча ведет себя, как всегда, по-гадски, но! Вот глянулся он ей! Да точно!       Мама напялила свою желтую панамку с большими цветами, экипировалась перчатками и фартуком, и не спеша отправилась по парку в тепличку, думать. Ловко копаясь в землице, ласково и бережно тасуя росточки цветов, Мама так же тасовала происходящее. Во-первых, она на выступление все же одела то платье, что мама выписала месяц назад. Облегающее и с разрезом! Это уже что-то! Во-вторых, узел свой, наконец, развязала, а распущенные волосы - это что-то! Мама отклики посетителей знает! Дальше… Дальше пела она, говорят так, что бабы рыдали на плечах мужиков. Пожалуй, стоит подумать о строительстве еще одного детского сада... И, наконец, самое главное! Задница Рена оказалась цела! А! Что Мама говорила? Маму не провести! То, что она ему врезала, это нормально, это даже хорошо, знай наших. Медведь взбодрился, теперь что? Теперь непонятно. Атакующих действий не предпринимает, затаился, гад. А еще ж проблема! Геранец, чтоб его… Топтуны докладывают, что Рен над пацаном как наседка над цыпленком. Хотя, по тому, что пишут про этих Рен вместе с их главным, этот свое все равно возьмет. Значит, думает над стратегией и тактикой. А тут пацан, сбивает с прицела. Дался Рену этот геранец… Д-а-а, это уже не есть хорошо. Но другого такого механика на лайбу Рена не найти. Что делать? Сейчас надо решить, как ответить Отщепенцу еще. То, что ему уже настучали про склад, понятно. Нет, войнушку устраивать сейчас нельзя, сейчас важно, чтобы дочуня не выкинула какой-нибудь свой фортель…       Дальше Мама додумать не успела. Синий луч танглера прямо из кучерявых листьев шадеродона, достиг Маминой спины и она просто осела на пол, с зажатой в руке актирцией. Две темные тени отразились на стеклах теплицы, но громилы, рассматривающие бабочку, усевшуюся на нос одного из них, не заметили ничего.       Маму хватились через час, когда охрана на входе доложила, что начальник отдела по борьбе с бандитизмом просит принять его срочно. А начальнику было надо! Потому что тайна проникновения Диких пидарасов в город была раскрыта!       Мама очнулась минуты через четыре. Она тряслась в грузовом отсеке хоппера, в сетке из-под свеклы-брекка. По крайней мере не вполне засохшая ботва свидетельствовала, что свеклу возили не так давно. Дикие, значит, надыбали семян свеклы? А где? Или это лавочник Педорес этим пидарасам втихую сбывал? Тут выяснить надо. Не совсем комфортная езда Маму не смутила. Отщепенец, значит, Маму умыкнул. Зачем? Будет шантажировать? А чем? Еще не понятно. Или решил таким образом обезглавить армию Габредо? Ерунда. Мама, конечно, главнокомандующий, но ее военачальники под какого-то битого Отщепенца не прогнуться. Тут он точно лоханулся. Пытать будет? Снова - зачем? Нет, что-то не так. Панамка все еще была на Маме, поэтому она устроилась поудобнее и принялась продумывать тактику ведения себя с Отщепенцем. Главное, что она поняла, Дикие каким-то образом нашли ход со своей территории на территорию цивилизованных. Разварили выход, вот и попали в город. Или сдал Болро, или патрули, вместо того, чтобы ходить дозором, резались в карты. Накажем.       Люк хоппера открылся через три с половиной часа пути (Мама время-то засекла!). Бывшие ее подчиненные, а ныне несогласные перевоспитываться Дикие, с опаской и бережно выгрузили сетку с Мамой на грязный пол какого-то строения. Судя по свету, уже на поверхности. Дикие обращались вежливо, потому что Мама была в фартуке, перчатках и в желтой панамке. А это значит, думала, а когда Мама думает, она обязательно что-нибудь придумает. Это уже тревожно само по себе.       Некий кетурианец по кличке Жлоб, разрезал сетку кривым ножом и подал Маме желто-зеленую трехпалую руку:       - Папа сказал, чтоб Мама не пострадала... - прогудел он, и два глаза на тонких ножках уставились на пленницу с удлиненного черепа.       - Папа ваш не дурак, конечно, - сказала Мама, вылезая из пут, - но скоро мы это исправим.       Обещание в адрес Папы заставило диверсионную группу вздрогнуть. Мама всегда выполняла свои обещания. Папа-дурачок со слюнями изо рта как-то резко разонравился Диким.       Мама расправила складочки на комбинезоне, отряхнулась от приставшей свекольной ботвы, надвинула панамку поглубже (ох, недобрый знак!) и рявкнула:       - Где он?!       Самоназванному Папе было от силы тридцать пять, но вид имел зачуханный. Экипаж его корабля постарался, съехавший на сторону нос не красил. Маленькие карие глазки сияли торжеством и настырным желанием поскакать вприпрыжку от злорадства. Росточком он был с Маму, но пыжился казаться выше, отобрав у кого-то сапоги на каблуке в пять сантиметров. В общем, не Папа, а черти что и сбоку бластер.       Штаб-квартирой стал полуразрушенный цех по производству танков с размещенными дефониаторами, поэтому боксы и остатки установок с креплениями корпусов заменяли офисные помещения. Пролом в крыше был заделан листами квадниевой стали, из которой в свое время ваяли танки, которых тут в подвалах, то есть бывших складах, оставалось еще до хрена.       Папа встал с основания турели для сварки, застеленного красной тряпицей, типа трона, и развел широко руки. На застиранной рубашке красовалось жирное пятно, это Мама отметила сразу.       - Ба! Сама Мама! А я жду-жду, а ты в гости никак. Вот решил сам!       - Что сам? - спросила Мама, проходя по кругу и не глядя на Папу, осматривая стоящих его подчиненных.       - Сам решил тебя к себе в гости завезти.       - Че они у тебя все грязные какие-то? Оборвыши вонючие. Это вот вся твоя армия? Эти голожопые джинксы какие-то.       - Ты Мама, прилично себя веди, я тебя в заложницы взял!       - Да ладно? - Мама поправила панамку и уперла руки в бока. Голожопые джинксы сделали шаг назад. - И че? Требования какие выдвигаешь?       - Хочу на твоей дочке жениться.       - А я причем?       - А приданое кто за нее давать будет? - спросил Папа и поиграл бластером в руке.       - Никто, - ответила Мама. -Я ее наследства лишила.       - Когда? - удивился Отщепенец, нахмурившись.       - Да вот вчера и лишила. Ее и так берут, без приданого.       Папа уселся на свое место, думать. Минуты три соображал:       - Я не понял, она что, замуж выходит, что ли?       - Да, считай уже, - вздохнула Мама и снова кинула взгляд на Диких.       - А за кого? Я не в курсе почему-то. Моя разведка...       - Твоя разведка, когда переползает через старый овраг за фабрикой дроидов, сразу направляется в кантину к Фунде, а там пойло такое забористое, что видения красочные уже после пятой настигают. - Сказала Мама и стала медленно подходить к Отщепенцу: - Ты, титька тараканья, на кого вякать собрался? А? Сидишь тут, ну и сиди, пока. Чего ты лезешь к приличным людям? Жениться он хочет! Ты себя в зеркале видел? Кривонос косоглаз обсмоктанный! Да моя дочка умница и красавица! И талантливая! А ты кто? Да ты знаешь, что сам Орден Рен за ней прибыл? Это он твоих заморышей на складе Болро покрошил! Всех! Нашинковал, можно сказать, целый день кишки отмывали!       Некий юркий кафекс, с белыми бакенбардами, торчащими наравне с ушами, что-то зашептал на ухо Папе. Отщепенец выслушал, ухмыльнулся.       - Блефуешь, Мама? Доча твоя в морду этому Рену при всех заехала. Как видишь, моя разведка не только забористое пьет. Черный этот зачем на склад приходил? Кое-что забрать. Вот еще день-два и свалит, а тогда и посмотрим. Заначки твои я нашел, на этой стороне. Так что оружия у меня завались. И танки, и шагоходы, и взрывчатка, ну, ты в курсе. А армия моя не меньше, чем твоя. Несогласных под тебя прогибаться уже достаточно набралось. Эти голожопые джинксы мне больше не нужны, - папа выхватил бластер и несколькими выстрелами уложил диверсионную группу прямо Маме под ноги, - думаешь я не знаю, что они до сих пор тебе в рот заглядывают?       Мама остановилась, надула губы трубочкой и сказала:       - Ладно, валяй, вперед, в атаку! Посмотрим, что ты скажешь, когда Рен сюда явится и пожарит вас тут всех, как космических клещей в трюме.       - Не явится! - ухмыльнулся Папа,- пусть дойдет еще! Если захочет, конечно, за тебя вписываться. Мы ему тут без надобности. Твой механик почти его корабль починил. А Рены в чужие разборки не вписываются, они сами по себе. Уж я то знаю, в отличие от тебя, я полгода назад еще по Галактике метался и что там было, не по Голонету видел. А ты тут посидишь пока, козырная дама в рукаве, спокойнее как-то. Пока я с твоей армией разберусь, да твой городишко пограблю немного. А потом посмотрим.       - Ну-ну, - сказала Мама, заложив большие пальцы рук за широкий пояс на талии, - посмотрим.       Откуда-то со всех углов выползли новые несогласные. Смотрели зло, явно не Дикие, а просто отморозки. Однако Отщепенец ведет себя нагло. Что там в его рукаве, кроме дамы-то? Нашел что? Почему Мама не нашла? Надо было раньше подсуетиться...       Мама проводила взглядом свой бластер, с семикаратным хризопразом и зафиксировала, как неопрятный и растрепанный флат, тряхнув косматой цвета меди гривой, алчно сглотнул, рассматривая камень, а потом засунул бластер себе за пояс. Ладно, Мама сморщила вздернутый носик.       Потом ее отвели в один из боксов, где стояла кровать без одной ножки, ее роль исполняли три блока от дроидов-измельчителей, бак со следами ржавчины, прикрытый листом тертниума, и стул, на котором стояла плохо вымытая склянка с водой. Тоже, не совсем чистой. На кровати лежал, как ни странно, почти новый матрац и подушка. Мочой не пахли. Мама присела, покачалась на кровати, поболтала ногами в своих садовых ботиночках. Три с половиной часа, плюс беседа с Отщепенцем. Ну, накинем еще часа полтора. А флату капец.       Папа созвал начальников своих отделов и отдавал команды о боевой готовности твердо и немного визгливо. Он нервничал. Потому что сомневался. По хорошему ударить надо сейчас, пока цивилизованные сокрушаются о пропаже Мамы, но Отщепенец знал, кто такие Рен. И очко играло неслабо. Если этот еще здесь, а он здесь, может вписаться чисто из спортивного интереса. Ну и что? Он один. Ага! А потом явится весь Первый Орден и похерит всех скопом? Да не явится. Навигации-то нет! Рена сюда занесло не пойми как! Один - это хорошо. На него бросим проверенные кадры, тоже не пальцем деланные, а уж обложиться по всем ходам броней не составит труда. Пусть попробуют прорваться!       Утром скула еще побаливала. Кардо бродил по кораблю в состоянии прыгунца в период гона, когда ничего толком не видишь, а двигаешься чисто на инстинктах. Каф в кружке, которую Кардо таскал в руке уже битый час, но так и не притронулся, успел остыть. В таком состоянии его и застал Хони.       Геранец деловито спрыгнул с байка и направился прямо к Рену, задумчиво сидящему на рампе, и крутящего в руках кружку.       - Сегодня заканчиваю твой корабль, - сухо сообщил Хони.       - Угу, - кивнул Кардо.       - Цена остается та же. Можно перевести в кредитах.       - Угу.       - Что-то случилось? – наконец не выдержал геранец, поняв, что с Реном что-то не то.       - Такие дела, братишка, я еще, пожалуй, тут на недельку останусь… - со вздохом сообщил Кардо, - Тут одно дело недоделанное нарисовалось.       - Кому-то морду не до конца разбил? Надо добавить? – ехидно поинтересовался Хони, кивая на его скулу, - Так это за один день управиться можно.       - Не, - Кардо усмехнулся, - Тут одна певичка меня вчера отшила. Мамина доча, оказывается, ну та, которая с говнистым характером. А мне еще никто никогда не отказывал. Ренам вообще не отказывают. Рены берут то, что хотят. А деваха мне понравилась. Она такая… ууух! Красавица, стройная, как тростиночка, а удар – закачаешься! – Кардо любовно погладил ноющую скулу, - Вот теперь думаю, как мне эту тростиночку с характером в горизонтальное-то положение перевести.       На это Хони только приглушенно фыркнул, мол, нашелся еще один любитель горизонтальных поверхностей, и молча направился к спидеру. Издали Кардо заметил, что он словно с кем-то по комлинку говорит.       Комлинк, видимо, или был встроен в шлем, или просто - под шлемом. Хони выслушал, что говорят, чуть склонив голову, кивнул, а потом, уже отключившись, молча пошел в ангар.       Кардо поплелся за ним, потому что прямо с утра настроение Хони было какое-то не такое. Хони больше молчал, не задавал, как всегда вопросов, а Кардо почувствовал, что он чем-то обижен. На Него? За что? Ах, да…       Рен смотрел, как геранец копается в контейнере со своими железяками, отбирая непонятно что, потом как загружает в багажник своего байка.       - А ты куда? – спросил Кардо.       - К Оф,фоку, я ему еще неделю назад обещал привезти кое-что. Там дроид-уборщик старый, скоро сдохнет, а урожай почти поспел. Замотался я тут с тобой…       Геранец нажал на газ, а Кардо смотрел вслед, а в груди как-то ныло, нехорошо так ныло, неправильно!       Рен побрел к кораблю, уселся на рампе, и решил подумать, хорошенько так подумать, что с ним происходит-то? Может, позвонить Кайло? Или вот, книжицу эту посмотреть? В итоге Дневник Ора перевесил жалиться Кайло.       Гости явились через полчаса. Кардо подскочил и застыл, не веря своим глазам. А Сила дудела во все духовые инструменты, какие были, барабан в сердце громыхал «Бом-бом-бом», кровь сразу начала активно передвигаться от головы вниз, а в паху сладко занудело. Этого «сладко» как-то отродясь не было, потому как все больше несладко, а зверски просто нудело, а тут прям… Из ярко-желтого спидера сходила на утрамбованную землю космопорта его мечта. Прямые брюки, свободная белая блуза, заправленная в штаны, волосы в тугой узел, распахнутые серо-голубые глаза, и ресницы на взлете, и губы…. Громилы-имбаты возвышались за ее спиной.       - Сюда иди, - как-то резко сказала мечта.       Кардо развернулся окончательно, пришел в сознание и ответил:       - Тебе надо, ты и иди.       Мечта с места не двинулась, уперла руки в боки, как Мама, и начала вещать рваными фразами:       - Значит так. Маму похитили Дикие. Заплачу много. Маму верни, - потом помолчала, опустила ресницы, вздохнула, - пожалуйста. Ты сможешь. Я знаю.       Кардо переваривал услышанное, соображал туго. Она что, его ПРОСИТ? Мама ему да никаким боком, но эта девушка, которая дала ему по морде и которая сказала, что он похотливый скребун, пришла к нему за помощью? Рен, вообще-то, никому не помогали, кроме самих себя, но «Бом-бом-бом» в груди и беснующаяся волнением Сила толкали на непонятные действия.       - Сколько? – спросил Кардо, сам себе противный, но репутацию держать следует. Он же Рен!       - Десять тысяч, - отрезала Мечта и прищурила глаз, - мало?       - Нормально,- кивнул Кардо.       - Девушка молча повернулась, уселась на свое место, и спидер вскоре исчез из поля зрения. А Рен уселся на рампу, запустив обе пятерни в кудри. Он точно дурак. На хрена ему ввязываться в разборки? Корабль почти готов, Хони сказал, что завтра поставит… Где эту Маму искать-то? Мечта даже не сказала, в какую сторону ее уволокли. Где эта их граница? По большому счету, конечно, насра… наплевать, Рен ходит там, где хочется… Хочется. Это болезнь какая-то! Точно! Ему тут хочется постоянно, причем неважно с кем. Хони точно подумал, что Кардо из этих, вон как сразу… О-о-о-о! Да что ж делать-то! Кайло твердит: «Слушай Силу!». А Сила явно неадекватна в этом месте. Аномалии. И еще … Стоп! Кардо потер глаза. Мама говорила, что характер-то у дочуни говнистый! А что, если это просто месть? Это ж бабы, они такие! Мама с дочуней скооперировались, значит, потому что нихрена у них не вышло… Это у тебя не вышло! Да нет! Тут Мама рулит. Подсунула дочуню, проинструктировав, как себя вести грамотно, она все правильно сделала… Ну, конечно же! Вот он дурак-то! Вот он дурак! Маму украли. Сейчас! Украдешь ее! Себе дороже… Да никуда он не пойдет!       Хони явился через час, выгрузил какой-то ящик, поволок в ангар. Кардо наблюдал с неожиданной радостью, радуясь, что геранец вернулся, прервав его катастрофические размышления. Он-то точно знает! Не может не знать! Раз Маму умыкнули, в городе сейчас…       Хони вышел, оперся о створ ворот и крикнул:       - Слышал? Маму Дикие забрали. Теперь точно война будет. Наши уже на площади собираются. Бабы рыдают, дети ревут, а старый Машту пошел арсеналы открывать.       Кардо поднялся и медленно двинулся к Хони. Остановился всего в шаге:       - Дочка ее приезжала, просила Маму спасти.       - А ты? – спросил геранец как-то взволнованно.       - А я думал, это она меня подставить Диким хотела, а оказалось и правда, неприятности тут такие намечаются. Теперь думаю, надо бы сходить, к Диким этим.       Кардо развернулся и пошел на корабль.       - Эй! – крикнул механик, - и я с тобой!       - Угу, разбежался, - хмуро ответил Рен, уже просчитывая варианты проникновения на территорию несогласных. Запасных обойм плазменного режима только три. Да хватит, е!       - Ты слышал, нет? – Хони подбежал и дернул Кардо за рукав камизы, - с тобой, говорю, пойду! Ты знаешь куда? Не знаешь. Под землей не пройдешь. Они ее там и поволокли, значит все или заминируют, или своих выставят, или переборки заварят.       - Да плевать, - ответил Кардо, - у меня вышибных восемь штук, и еще плазменные болты. Взорву все, к чертовой матери.       - Ага, а они Маму прикончат! Это ж Дикие! А я знаю, как тихо. И быстро!       Кардо посмотрел в зеркальный щит:       - Откуда знаешь?       - Я по кромке леса, у самых гор туда мотаюсь. Они в лес не ходят, там буфопелы, а на той стороне еще корабли лежат, по склонам, от войны остались. Там много чего набрать можно.       - А буфопелы?       - Я видел их всего два раза. Вниз не спускались, я по корпусу транспортника тогда лазил, только палками грозили и орали что-то. Ты ж знаешь, я не подведу! А потом, Маму ты заберешь, допустим…       - Не допустим! - темный янтарь в глазах Кардо уже наливался коричневым жестким ауродием с золотинками по краям.       Хони смотрел, как менялся его взгляд:       - Ладно, а обратно снова пехом? Диких там немало. У тебя обойм не хватит. Можешь и фирой их порубать, но, боюсь, они так быстро, как на складе, не кончатся. Там много… уродов всяких, тоже, знаешь, не кнопочки на пультах всяких нажимали. А ты один! А так нас двое! Я ж могу тыл-то прикрыть! И байк у меня быстрый, а?       Кардо снова уселся на рампу, опустил голову, Хони стоял рядом, смотря сверху. Ждал.       Тащить парня с собой, подставляя под удар? Он не может! Он не должен! Это не контроллер на складе потырить, тут уж не поиграешься, тут уж придется поднапрячься. Да и бластерам все равно, умеет ли пацан кинжальчиком в ближнем бою, или нет, а массированный огонь, а он будет… Одному увернуться легче. А он один. Это когда Рен все вместе, то знают, что Курук всегда где-то рядом, он и разведка и задницу прикроет, а если Кайло и Рей, то и бластеры, и… да ничего не берет тот защитный барьер, что они ставят. Тут другое. Тут только напролом, выжигая впереди себя дорогу. Чертова Мама, у него всего день, а она дала себя похитить.       Хони присел рядом, тоже, опустив свою голову в шлеме, сопел через вокодеры. Волновался? Что-то еще… Кардо посмотрел на него:       - Байк говоришь?       Тот кивнул.       - Ты только пилот, запомни. Проводник. Просто будешь нас с Мамой ждать. Понял?       Радость метнулась в Силе, а сама Сила завертелась волчком, как щенок кьюсака за своим хвостом, все быстрее и быстрее, а Тьма уже улюлюкала, сбрасывая сонное подремывание. Только вместе с набирающими обороты спиралями энергии вращались и серебряные искорки, покалывающие кожу азартом, и еще какие-то всполохи, как зарнички на горизонте приближавшегося грозового фронта. Они снова на дело вместе!       Кардо уже не думал, действуя просто на автомате, броня и контузионные, еще звуковые, плазменные болты в свои гнезда, дэсишка и пушечка в обе руки, запасные обоймы в сапоги. Вода... Воду во фляге обязательно. За спину.       - Только это...- сказал Хони, - ко мне заедем. Мне переодеться надо, ладно?       - Ладно,- согласился Рен, выдохнув через вокодеры.       Хони жил недалеко от космопорта, в каком-то потрепанном ветрами и непогодой домишке. Кардо старался не ходить, полы какие-то... хлипкие совсем. Ждал его в коридорчике, откуда была видна маленькая кухонька, и часть одной из комнат. Он думал о своем, пока Хони то возился где-то, то громыхал чем-то. Глаза фиксировали автоматически, отмечая то, что видели.       «Все тратит на газ свой, наверное, совсем скудно у него тут», - машинально подумал Кардо.       - Все! - сказал Хони, появляясь из комнаты. Надо же! Жилет напялил, что туда по карманам запихал? А кинжальчик-то пристегнул. На всякий случай, молодец. Вся фигурка геранца выражала решимость. Оно и понятно. Войнушка кому нужна? Он вон себе уже корабль собрал. Хотя... ему наоборот хорошо, что Мамы нет, улетит себе и все, нет же, прется черт знает куда...       - Думаешь, чего я так за Маму переживаю? - усмехнулся Хони. - Да не за нее, она выкрутится, - а вот когда Дикие придут, хана нам тут всем будет. Мама брала только процент, для всех, а эти все отберут. Пахать за так буду, или убьют, может, если что не соглашусь. Так что идем.       Предстоящее дело требовало сосредоточенности. Но геранец, ведя байк, жался к лесу, начинавшемуся сразу за городом и поднимавшегося по склонам гор мрачной темно-зеленой стеной. То, что в городе ажиотаж и бесконечное движение транспорта и людей, это Кардо видел, готовятся. Тут главное, чтобы не испоганили миссию, может дочуня пока удержит их? Судя по тому, как смирно вели себя громилы-имбаты, наследница Маме не уступит, значит, если надо, яйца-то им прижмет.       Мохнатые какие-то ветки изредка цеплялись за плечи, хлестали, но не успевали помешать, Хони, видимо не один десяток раз мотался здесь, уворачивался, знал уже, где сучья торчат, где какая коварная ветка в морду... Да им-то что! Они ж в шлемах, но геранец все равно увертывался. Кардо, обвешанный оружием, снова восседал позади братана, стараясь не наваливаться на парня на поворотах.       Несколько раз геранец прибавлял скорость, а из леса в них летели толстые такие палки и камни, покрытые мхом, и пару раз Кардо успел заметить среди поредевших зарослей буфопелов, которые потрясали огромными кулачищами всех четырех рук, а белые бороды яростно тряслись. Снова в шкурах каких-то. Деградировали обратно, что ли? Вообще-то их по Галактике много, да и мирные они… Вроде. Но, говорят что да, когда надо, объединяются и тут уж… Массивные и крупные, бородатые все, и мужчины и женщины, кто из них кто, не разберешь. Если только по цвету шерсти. Бороды у мужчин белые, у женщин… вроде красные, может еще какие есть, Кардо точно не знал. С буфопелами Рен не сражались ни разу.       - Мы сейчас долину облетим, - почти прокричал геранец, - я там на склоне корабль себе… короче, я знаю, где у них центровое место, со склона видно было. Если главный там, значит и Мама там.       - Сам собрал? – прогудел над шлемом геранца Рен.       - Сам! Он почти не поврежден был, сажали, видимо, но не удачно. Бросили его. Третий год вожусь. Все, что зарабатываю, туда вкладываю. Даже топливо уже есть. Немного осталось. Вот думаю, Маму спасу, может отпустит? А ты? Домой?       - Кредиты возьму, потом домой.       - Много?       - Десять тысяч. Дочка ее не торговалась. Надо было больше брать.       - Ты жадный?       - Нет, тебе оставлю. Мне своих хватит, девать некуда.       - Как это?       - А зачем они мне? Лежат себе. У нас все есть, на выпивку только. Ну, на оружие.       - А дом?       - Какой дом?       - Семья?       - Рен моя семья. Был дом… давно. Ничего хорошего не вышло. Убили всех. С тех пор не нужен больше дом. Мой дом там, где Рен.       - Я больше, чем наработал, не возьму!       - Возьмешь! Улетишь, будет с чего начать. А ты пилотировать-то умеешь? – вдруг спросил Кардо.       - Теоретически! – ответил Хони.       «Зашибись, безбашенный», - подумал Рен.       Стену, что Мама строила, Кардо заметил. Примерно четверть долины принадлежала Диким. Да и места такие же. Одни развалины.       - Там под землей еще два яруса,- просветил Хони, - без карты никак, заблудиться можно.       Этого еще не хватало! Катакомбы Акивы оставили не лучшее впечатления. Но им-то туда не надо, Маму заберут и обратно!       Маленький командный шаттл сепаратистов, довольно хорошо смотрелся, наверное, за счет обшивки, которую Хони практически всю перелатал заново. Он был прикрыт основательно ветками и мхом, но Хони, нырнув между ними, откинул связанные ветви, открывая вход:       - Вот! – с гордостью выдохнули вокодеры.       Кардо покачал головой. «И куда ж ты улетишь-то? Один, в неизвестность. Никогда не видевший ничего, кроме этой долины. В мир, где только война и кровь? Где власть денег и силы?»       Кардо развернулся от корабля, потому что засаднило, заскулило внутри. Он совсем один, Хони… И никто не поможет, потому что… «Вот так, братан», - сказал тогда Эрдо. Потому что никого не было рядом, а Кардо не успел.       - Показывай, - почти сердито рыкнул Рен, гоня то, что саднило и скулило.       - Туда, - как-то поникши сказал Хони, снова укрывая свое сокровище и спускаясь вниз. Байк остался висеть в зарослях кустарника. А внизу громоздились развалины бывших производственных зданий, кое-где с островками выросшими на них деревьев.       Хони улегся за поваленным стволом кешо:       - Вон, видишь, половина башни торчит? Теперь смотри ниже, серое такое, приземистое и длинное здание. Это вход, прямо у башни, потом они по этому зданию вправо, вот туда, там цех был, наверное, проемы большие. Шныряют часто, и хопперы у них есть и два лэнда видел. Это точно те, что у фермеров с западной стороны украли. А главный их, такой… Урод мелкий короче, мне вот так, - Хони показал ладонью в районе скулы, рубашка красная, нос на сторону. В бинокль видел,- тут же добавил Хони.       - Нормально,- Кардо активировал сенсоры в шлеме, - тут сиди, тихо сиди, не хватало еще, чтоб бородатые каменюками тебя обстреляли.       - Да не тронут они, - как-то спокойно сказал Хони, я им привозил кое-что, ну… шмотки, из тех, что ты видел, одеяла еще, а они мне оставляли… продукты. Мясо вот, и лепешки еще, и ягоды тоже. Они не злые, просто не хотят, чтобы выше поднимались.       - Тихо сиди! – грозно повторил Рен. Поднялся, а геранец смотрел снизу, как Кардо прилаживал наручи на запястья.       - Ты будешь драться? – тихо спросил Хони.       - А что делать? – вздохнул Кардо, - охрана по любому и перед входом и по пути. Можно и рубануть, но мне легче один раз въехать и все, черепушка треснет, чтоб темп не сбивать. Я ж тяжелый. Это Курук у нас налегке, а мне не положено. Мне положено путь расчищать и всяких там прям с укрытием… одним выстрелом. Пока Мама у них, ни взрывать, ни палить нельзя ж.       Кардо уже спускался к развалинам, ныряя за раскиданные когда-то взрывами обломки стен, обернулся. Шлем геранца торчал над поваленным стволом. Рен махнул ему: «Уходи к кораблю!»       Первые встретившиеся Дикие даже не успели повернуть головы, только краем глаза заметили черную огромную тень. Металлические пластины левой наручи с хрустом вошли в кости черепа одного, и в затылок другого. Кардо не останавливался, знал, его удар наручами не менее смертелен, чем выстрел из пушки. Еще две заставы в длинном приземистом здании. Укрылись они! Сами себе обзор перегородили, стратеги, на…! Рен вскочил на уложенные мешки с камнями, засадники просто задрали головы. Бей не хочу. Он хотел! Потому что где-то впереди Мама, а где-то позади ждет Хони. Вот теперь уже норма! Режим боя наполнился чернильной мглой в Силе, кидая в Кардо энергию. Он острее чувствовал и видел, он совершенно был спокоен и собран. В цех не пошел сразу. На выходе из длинного здания заметил загнанные в пазы створы блокировочных ворот. И следы сварки на облезлых стенах. Недавно сделали. Не старые. Значит, где-то сторожок есть. Значит, надо найти и постараться не задеть, потому как блокируют выход, туда три выносных, не меньше, судя по толщине стали, а это время. А с ним будет Мама.       Многолюдность в бывшем цеху не давала полного представления, вся ли банда здесь? Да нет, конечно, рассредоточены по территории, но по периметру, наверняка есть скопление противника побольше, чем охрана входа. Значит, нужно: первое – найти сторожок, второе: шугнуть их аккуратно плазмой, потом, контрольный, огнметом, забрать Маму. Мама наверняка его услышит. Стоп. Сначала Мама! Ориентир ее голос. Кардо переместился ко второму проему, сливаясь с черными тенями между ржавыми останками танков. Лучше подождать, чем ломануться и похерить все дело. Что там за перегородками и стенами, уже неважно. Важно, что около крайнего правого все время торчит косматый рыжий флат. А вот за поясом знакомое что-то блеснуло. И торчит он там красноречиво. Кардо закрыл глаза, вслушиваясь в гудящие напряжением потоки. Мама там! Значит… сторожок. Еще ближе. Он не может быть где-то далеко, потому что коридор должен быть в зоне видимости… Но тут чья-то тень была замечена краем визора, и Рен резко обернулся. Хони, влетев в первый проем, держа свое диковинное модифицированное, заорал сквозь вокодер:       - На пол суки! Мама где? - и нажал на пуск.       «Во бля…» - подумал обалдевший Рен.       Контузионная разорвалась, ударившись в стену, еще пуск, осколочная, радиус поражения четыре метра, в другую стену.       - Да здесь Мама, - сказала Мама УЖЕ возникая рядом с Хони, а створы блокировки довольно резво пошли на стык. Видимо, осколочная сама сторожок-то нашла. Теперь уж чего сидеть? Кардо выскочил, толкнул Маму и Хони в сторону, придавая ускорение, потому как из стоящих на карачках Диких кто-то уже поднимался, а из дальних «офисных помещений» уже несся сердитый рев и топот… не одного десятка человек. Кардо не думал, нажимая на режим плазмы, а вот косматого флата уже не стояло, а лежало. И что-то темное под ним. Темно-красное такое.       Хони спрятался, когда Рен пропал из виду, но в душе скребло и царапало. Он будет драться? Один? Да его же со всех сторон… да его же убьют там и все! Почему Хони надо сидеть тут и ждать, пока Кардо убьют? Вон, на складе, их было и того меньше, а Хони все равно помог, помощь-то не лишняя оказалась. И Кардо такой смешной был..       Геранец сел, прислушался к своему сердцу, потянулся за своим гибридом – бластер-энергетическая рогатка-гранатомет, прижал к себе, ощупывая карманы в жилете. Тут еще плазменные детонаторы с выставляемым таймером… Да они вдвоем тут всех Диких переколошматят! А Маме будет что предъявить! И поставить условие! Вот так! А то она корабль собралась отобрать? Да ни за что!       Длинное здание с материальным напоминанием о прохождении здесь Рена в виде трупов охраны с вполне себе черепно-мозговыми, несовместимыми с жизнью, он проскочил быстро, тормознулся только у проема, на секунду. А Кардо где? Страх резко ударил в виски, потом по спине жгучим льдом. Хони рванулся вперед…       Мама прикинула время. За стенкой слышались приказы, топот ног, ругань. Она тихонечко подошла к двери, выгнула спину, приложившись к щелке между листами дюраклита, из которых сколотили эту дверь. Видно хреново, но косматая грива флата была Мамой идентифицирована в непосредственной близости. Мама закатила глаза, мотнула головой в панамке, сжала разжала кулаки, сцепила пальцы в замок, покрутила запястья. Щелкнула одним из браслетов, он резко распрямился, превращаясь в тонкий и прочный стержень толщиной с мизинец, одна сторона которого заточена как пика. Мама затарабанила в двери:       - Эй! Я согласна! Срочно, вот просто срочно меня к Папе, пока я не передумала!       Флат погремел замком, коряво собранная дверь распахнулась.       - Что ты орешь? – хрипло спросил гривастый флат.       - Все, - вздохнула Мама, - опоздал ты, - она сокрушенно покачала головой и надула губки.       - Что я опоздал? – кустистые нависшие над впавшими глазками брови удивились.       - Я передумала к Папе, - сказала Мама, - молниеносное движение рукой, правый бок, под ребра, потом точно в сердце.       Брови флата удивились еще больше, он оседал на пол, а Мама, шагнув за дверь, сказала, услышав крик геранца из вокодеров его шлема:       - О! А за мной пришли! – наклонилась, выдернула свой бластер из-за пояса уже почти мертвого флата: - У Мамы то, что ее, забирать нельзя, запомнил?       - Какого ж черта-то? – заорал Рен, отстреливая еще дозу плазмы и выскакивая в коридор.       - Что какого? – заорал геранец, - сам ушел, один, а их тут вон сколько!       - Я сказал тебе СИДЕТЬ! Значит ты должен был сидеть! – бушевал Рен, нависая над геранцем, за его спиной полыхало бело-желтым, створы блокировочных ворот сомкнулись, Мама посмотрела в другой конец коридора и заорала:       - Зашибись спасатели, бля! Вон их сколько еще! – и указательный пальчик с перстеньком заставил Рена тут же развернуться и жахнуть плазмой еще раз.       - Куда вот теперь? – удрученно спросил геранец, понимая, что позади закрытые створы, за створами уже толпа, а дальше еще толпа, а впереди… А еще ж и не впереди! Из дыма и копоти уже показались фигуры несогласных, они палили наугад, но оставаться дальше означало, что это «наугад» точно попадет. Кардо вскинул и пушку и дэсишку, и с двух рук поливал бластерным огнем в скорострельном режиме пытавшихся стрелять незнамо куда. Но отсюда надо было убираться. Сенсоры в шлеме показывали, что органической жизни там, в бывшем цеху еще много, что и подтверждалось воплями и криками Папы: «Мочите их, мочите!»       Мама первой дернулась в ту часть коридора, которую Кардо зачистил из своей пушки, но Рен успев ухватить ее за шиворот, рывком отправил за свою спину:       - Куда? За мной только! И не высовывайтесь посмотреть, а что там? Понятно? Не слышу!       - Да понятно, - примирительно сказала Мама, нахлобучивая свою желтенькую панамку поглубже. Геранец все оглядывался, уже, когда они почти повернули, Дикие, наконец, вырвались на оперативный простор, Хони даже не целился, послав еще две осколочные навстречу преследователям. Кардо не повернулся, а Мама сказала, что слишком громко.       А за поворотом коридор разбегался на несколько более мелких, кроме прямого пути. Вот оттуда слышался скрежет и пол под ногами слегка завибрировал.       - Скотина кривоносый - процедила Мама, - мои танки умыкнул. Или АТешки.       Кардо чуть склонил голову:       - И то, и то. Да-а.       Он достал запасную обойму и вставил в коробку пушки, выставив на самый мощный режим.       - И что? – спросила Мама, - если они там технику-то ремонтировали, значит не только это нашел. Значит и установки с ракетами тоже. Попалишь АТешки, прорвемся, а нам в рыло «баммс» и прилетит. Ой, что тут стоять-то! – она вдруг нырнула за угол, в какую-то темную щель, Кардо перехватить не успел, а Мама из щели сердито крикнула: - И долго ждать-то вас?       Кардо хмыкнул, а из-за поворота уже показалось нечто скрежещущее, массивное и сильно топающее. АТ-ТЕ, шагающие опоры конструкции еще имперской, вписывался в этот поворот неповоротливо, потому как изгибаться не умел. Рен долбанул всю обойму, шагоход застрял, потому что плазменный заряд усиленной мощности разнес бок АТ-ТЕ и он горел теперь, закупорив коридор.       - Ну, можно и вниз теперь,- пробурчал Рен, втискиваясь в проход.       В щели, в толще стен полуржавая и шатающаяся лестница с железными ступенями, вела вниз. Панамка Мамы желтела в темноте:       - Сначала Хони пусть идет, - приказала Мама,- тебя, если не выдержит и ты грохнешься, ниче, не заметишь даже, тут всего метров пять, а Хони упадет, может и повредиться!       Геранец отодвинул Кардо и стал спускаться. Лестница загудела. Рен спускался, стараясь держать баланс посередине. Лестница стонала и выла, но держалась. Почти до последнего. Не выдержала только за метр до сухого металлического пола. Грохот непонятно от падения Кардо или лестницы был громче, но Мама уже спешила дальше. Свет почти не проникал сюда, Хони в нерешительности остановился, а Кардо, поднявшись кряхтя, спросил:       - Она что, в темноте видит?       - Не вижу! – сказал вредный голос Мамы из темноты.       Потом «Бац!» и ровным приглушенным светом вдоль стен зажглись аварийные лампы, освещая широкий тоннель, уходящий куда-то вдаль. Мама отряхнула перчатки и спрыгнула из какой-то ниши: - Тут на каждом ярусе аварийные генераторы стоят. Это ж мои подвалы-то! Уходить надо.       - Куда? – в один голос спросили вокодеры двух шлемов.       - Ой, какие ж вы тугодумающие! Туда! - она махнула рукой вдаль.       - А потом? – с подозрением поинтересовался Хони.       - А потом … - Мама полезла рукой в свой бюст, вытащила инфокристалл и нажав активатор, раскрыла ладонь. Голосхема чего-то засветилась голубым свечением.       - Это что? – спросил Кардо.       - То, что видишь, - Мама подняла правую руку и показала глазами на перстень на указательном пальчике: - Это - мой маяк, а это, - ее взгляд перевелся на схему, папа мне еще в детстве сделал, когда я потерялась. А как бы вы думали, я знала, что где осталось-то? Еще мой отец все здесь обследовал. Эти Дикие ходят только широкими коридорами, по поверхности и на первом ярусе, а мы пойдем другим путем.       В самом углу голокарты засветилась точка:       - Мы, то есть я - здесь. А нам - вот сюда, выход видишь, Рен, карты читать-то умеешь? Или только бошки сносить?       - Умею, - прогудел Кардо, изучая схему и запоминая повороты:- Мы ж выйдем хрен знает где!       - Не хрен, а вот тут! И что? Главное выйдем! А там тихонечко под над лесочком и вернемся. Воздухом свежим подышим, давно я по лесу-то не гуляла... Небось у кораблика своего байк припрятал? – Мама сощурила один глаз, повернув голову к Хони.       - Вот что, - сказал Кардо, вставая перед Мамой и загораживая Хони, - договор такой: ты Хони отпускаешь и корабль не трогаешь. Пусть пацан живет, как хочет.       - Ага! Сейчас прям! А кто мне корабли контрабандистские делать будет?       - Чего ты мне тут втюхиваешь? – Кардо почти разозлился, - а то я не знаю, что они прекрасно сами все делать умеют.       - Конечно, - согласилась Мама.- Но мне-то это зачем? Так они кредиты по культурным заведениям оставляют немеряно, потому как погулять, переспать, выпить не дураки, да еще за ремонт. А их запчасти я им уже с наценкой, у нас же логистика сложная.       Хони молчал, опустив голову, а Кардо, взглянув на него, повернулся к Маме:       - Или ты даешь слово, что он сделает так, как хочет, или я тебя тут оставлю, не исключено, что в сильно зажаренном виде.       - Ты мне угрожаешь? – с угрозой спросила Мама.       - Угрожаю. Вот прямо сейчас. - Кардо надвинулся на Маму черной тучей, но она, резво отскочив, сказала:       - Да и ладно, все равно вернется, он же ничего о том мире не знает. – Мама отвернулась, кинув на Кардо обиженный взгляд.       - Посмотрим! – Хони уже не был так удручен.       Рен отодвинул Маму с пути, кивнул геранцу:       - Присматривай там, позади, если что..       - Да знаю я, - вздохнул Хони.       Дальше двигались согласно схеме расположения объектов и проходов. Кардо впереди, отслеживая через сенсоры шлема наличие органической жизни. Органическая жизнь не отслеживалась. Потом Мама, смурная и недовольная, потом Хони, который постоянно оглядывался и пятился спиной.       Из подвалов выбрались, согласно расположению обозначенного выхода, заваренного еще папой Мамы, но выносная граната дверки вынесла, как и положено. Шум наверняка слышали Дикие, но это уже не столь важно. Пока сообразят, пока найдут... А в лес они не ходят. И правильно. Нечего там делать. Кардо поднимался на склон, лишние пятнадцать килограмм веса пушечки и дэсишки уже, конечно поднадоели, а мама, взобравшись повыше над развалинами, уперла ладони в колени, наклонившись и выдыхая, и сказала:       - Все! Перекур!       - Надо еще пройти, - Кардо был не согласен.       - А я говорю, перекур! - отрезала Мама, - мне-то не шешнадцать уже, ты вон медведь здоровый, этот вот - она кивнула на молчаливого Хони, - тоже, выносливый, а Маме отдых нужен. И вообще! - она поправила свой фартучек: - Девочки налево, а мальчики направо, - ехидно так произнесла Мама и уставилась в визоры шлема Кардо.       Он никак не отреагировал на ее тираду.       - Чего стоишь-то? Тебе направо!       - А зачем? - не понял Рен.       - Да низачем! - Мама раздвинула ветви и полезла сквозь кусты.       - А-а! - понял Кардо и посмотрел на Хони, - а ты?       - А я не хочу, - бросил тот и пошел вперед, - я вас там вот подожду, у камней.       Мама сидела под кустом, надвинув свою панамку и напряженно думала. Расприказывался он тут! Залетел-улетел, а механика не будет? Ее согласие, данное под угрозой жизни, не считается. Маме он приказывать вздумал, ишь ты! Думалось хорошо, птички поют, всякие насекомые жужжат... Потом Мама нарвала каких-то цветов и пошла к камням, на которых сидел геранец, подняв шлем к кронам. На небо смотрел. Рена не было. Чего-то долго он.       - Вот ты зря со мной не пошЛА! Там такие цветочки, залюбуешься! - громко и отчетливо продекламировала Мама.       Рена не было. Застряло у него там, что ли где? Хони вскочила, умоляюще сложив руки, но Мама не зря там, под кусточком-то думала! Механика она никому не отдаст!       - Я вот что подумала, Хони, может тебе домик какой поприличнее купить, а? Все же ты меня спасать примчаЛАСЬ, а я, вроде должна спасибо сказать, а то получается...       Мама медленно поворачивалась, нюхая противно пахнущие цветы. Есть!       Стоит за кустами столбиком! Дошло до него, наконец! Что? Съел? Хотел он Маму нагнуть и оставить без ценного кадра? Теперь-то уж не прокатит за «братана» вписываться!       Кардо сделал круг, прислушиваясь и принюхиваясь. Погони не было. В долине орали и стреляли, в кого - непонятно. Да и Сила успокаивалась, тихонько урча и поблескивая все теми же серебристыми искорками, откуда они взялись-то? Тьма еще плескалась, облизывая сознание, как волны песок, чтоб не расслаблялся. Рен вышел к камням с другой стороны, остановился, увидел, как геранец сидел, задрав свой шлем, смотрел на облака в небе. Что-то он совсем скис, что-то не то с ним совсем, и что-то кольнуло в груди ноюще-тягуче, а серебристых искорок в Силе прибавилось втрое. Кардо вдруг улыбнулся, вспомнив, как геранец влетел к Диким. Надо же, примчался его спасать, Рена! Только вместо спасения они какой вон крюк дали не хилый.       Мама нарисовалась с букетиком, куда ж она без цветочков-то!       - Ты вот зря со мной не пошЛА…       Рен уже хотел сделать шаг, но застыл, потому что внутри хлюпнуло, крякнуло, булькнуло и чавкнуло. Это Тьма перестала плескаться и теперь старательно переваривала услышанное. Не пошЛА? Тут Тьма шмякнула по темечку осознанием «ТУМЦ!», и огненный вал покатил от темечка через всего Кардо вниз, оттолкнулся от пяток и покатил обратно, сжался в шар в груди и «тыдыц, тыдыц, тыдыц» поскакало сердце. Рен зажмурил глаза, сильно, и сжал челюсти тоже, не слабо так. Сила вздохнула, засверкав уже не таясь и подвинув Тьму в уголочек, в памяти замелькали картинки, отчего Кардо зарычал внутри самого себя, а Тьма, выскочив из своего угла плюнула злостью и негодованием. Это что? Это, значит этот… эта…эти… Они его за нос, что ли водили? А он-то дурак, «братан», братан», а он-то, чуть сам себя на запчасти не разобрал, когда этот «братан» намекнул, что у Кардо не все в порядке, с направлением-то. А оно, это направление сигнализировало же! О-о-о-о! Тут Тьма чавкнула и гаркнула: «Фас!»       Кардо возник из зарослей, Мама тут же отступила на несколько шагов, а Хони застыла, потому как Рен надвигался, как штормовой вал. Он опустил оружие на землю, снял шлем и его взгляд, прожигающий девушку плазменным зарядом, ясно говорил, что сейчас будет взрыв. Хони пятилась назад, Рен пер вперед, буравя почти взрывом зеркальный щит ее шлема и сжимая руки в кулаки. Мама перевела взгляд на эти кулаки и хмыкнула. Перебор. Либо сначала девчонку прибьет, потом ее, либо одним ударом как-то обоих. Вон, бля, как желваки-то на скулах ходят. Н-да. Походу она сейчас точно останется без механика!       Мама подскочила к Рену, напирая бюстом:       - Ты что это, а? Ты что это задумал, а?       Кардо отодвинул Маму в сторону, еще шаг. Мама тут же забежала с другой стороны:       - А что делать-то было!       - У нас дискриминация по половому признаку! – крикнула Хони, упершись в ствол кошо.       - Уж такая дискриминация! – подхватила Мама,- борьба, конечно, ведется, но я ж не могла всех контрабандистов покоцать, кто ж тогда летать то к нам будет? А им же все равно! Они лезут и лезут, - Мама забежала вперед, загородив собой Хони.       Кардо снова Маму отодвинул в сторону:       - Отойди и не мешай, - прорычал Рен, вплотную прижимая Хони к дереву. Она почему-то не дралась, не отбивалась, просто смотрела сквозь свои визоры ему в глаза.       Он резко выбросил руку, зацепив Хони за талию, и впечатал в свои бедра. Так и есть. Девушка! Изящная такая, она ниже Кардо, но ощущение ее живота и стройных бедер и линии, где эти бедра сходятся… «Тумц!» Шарахнуло по темечку, огненный вал от темечка до пяток и обратно… А грудь? Нет же ж ничего! Ладонь Кардо накрывает местоположение предполагаемого объекта. Хрень какая! Да есть же! Только… Он дергает ворот комбинезона, застежки трещат, но раскрываются. Понятно. Затянуто-обмотано чем-то…       Сила билась вокруг какими-то гигантскими волнами, синхронно с бешеным ритмом сердца, а Тьма плясала в этих волнах, окатывая странными желаниями. Хотя теперь почему странными-то? А потому что Кардо уже снесло крышу от дочки Мамы. Теперь получается, что крышу сносит в другую сторону?       Хони тут засопела, упираясь руками ему в грудь, нажимая, отталкивая…       - Ты зачем так? – спросил Кардо едва, выпихивая из себя слова, - ты зачем мне сказала, что я по мальчикам?       - А ты зачем меня все время трогал? - с вызовом спросила Хони.       - Да это ты меня все время трогала! - рыкнул Кардо.       Его рука потянулась к шлему, но тут Мама, повиснув на ней, поджав ноги, запричитала:       - Да ты что! Она же задохнется! Мужикам то, что под шлемом не интересно, им все равно, главное ж выпуклости и вогнутости! Мы ж выпуклости и вогнутости выровняли и все! И никто ж кроме меня не знает, что Хони - девушка!       Кардо руку с Мамой опустил, тяжело дыша (Мама была настырна!), а вот отпускать Хони НЕ ХОТЕЛ.       Мама пыхтела где-то подмышкой, геранка молча давила на грудь, сопела, в голове птички, в животе бабочки, в сердце… в сердце бил копытом гуалаар, упираясь рогом… рогом упираясь... Да твою ж…!       Кардо отпустил Хони, сдвинул Маму, прошел и уселся на камнях.       Мама смотрела на его спину, на то, как он взъерошил свои волосы:       - Что за мужик-то пошел! Парня от девки отличить не может! Зато сразу мозги в трусы стекли, как только дочу мою увидал! Получил? А вот так тебе и надо! Ишь он, руки распустил! Я ж тебе сразу предлагала, так нет! Заартачился! Лапать полез! Кавалер, бля, пьяный в умат! Теперь-то уж все! Теперь-то уж она тебе жопу-то бластером точно пометит, в черном списке ты, слышь, Рен?       Хони молча подошла и присела рядом на камни:       - Я, правда, не могла тебе сказать. Просто все закрутилось, с контроллером этим. Так бы я починила твой «Жало» и все.       - И все, - вздохнул Кардо, поднимаясь и потянувшись за шлемом.       Мама сидела чуть поодаль, надув губки и обмахивалась панамкой.       - Встали обе, - не зло сказал Рен, - и пошли!       Рен молча двинулся вперед, а Мама и Хони, так же молча, продвигались за ним. Когда Мама увидела замаскированный корабль, воскликнула: «Ах, какая прелесть!» и побежала смотреть, Хони вроде хотела что-то сказать, но Кардо уже спускался вниз. Расположился все за тем же поваленным стволом кошо. Открыл оптический прицел и посмотрел, что там, в штаб-квартире-то делается. Бегают, бегают, суетятся, два танка выгнали, а это и есть грозный Папа? Да кто ж еще! Орет, руками машет, указывает, ножкой пинки раздает, нос кривой. Сходится.       Кардо сделал поправочки, режим снайперки, «пукс», Папа замер и повалился навзничь, взмахнув обеими руками. Дальше смотреть не стал, пошел к байку. День почти закончился, а он не жравши, с Мамой этой, что б ее…       Хони уже сидела на месте водителя, мама позади нее, места оставалось, на четверть задницы Кардо. Он смоделировал ситуацию, она ему не понравилась. Поэтому Кардо уселся, двинул корпусом вперед, Мама въехала в Хони, а Хони - почти в панель управления. Рен уместил дэсишку и сказал:       - Все, можно ехать.       Мама, зажатая между Хони и пушкой Кардо, стоически переносила заключительный этап своего спасения, расплющив щеку по спине Хони. А Кардо, погруженный в себя всю дорогу ругался и клял то мгновение, когда решил полететь по прямому пути. Да лучше б он два раза прыгнул, даже три, да хоть десять! Уже сидел бы себе на базе. ОДИН! И копался в своих сокровищах, и уже б придумал такую штуку… Какой черт дернул его полететь по этому Заповедному пути? И не попал бы тут в переплет, и не пропал бы… А он попал и пропал! И где глаза-то были? Ведь все видел! Эти газовые капсулы. Она не меняла их ни разу! А должна была менять, объем пшик просто! И запасных с ней никогда не было, а должны были быть. И на кухоньке ее никакой камеры не было! И не геранка она вовсе! Теперь Сила моталась вокруг какими то клочьями, острыми и режущими, а Кардо метался в своих чувствах, пока не принял решение.       Хони остановила спидер у ступеней крыльца особняка Мамы, имбаты тут же выскочили и залыбившись, кинулись к Маме, как домашние питомцы, встречая своих хозяев, только хвостами не виляли, не было. А Мама, обернувшись, улыбаясь спросила:       - А вы что сидите-то? А ну, пошли!       - Я домой, - мрачно сказала Хони.       - Да щас! Что там тебе дома-то? Жрать, поди нечего совсем? А ты, Рен, мяса хочешь?       - Хочу, - не стал капризничать Кардо, снимая с байка оружие.       - Давай, Хони, закатим пир, посидим, накатим по…       - Я не пью, - тихо сказала Хони - и не ем в гостях.       - А! Ну хоть так посидишь, что ли, нет, все, слазь, не отпущу тебя. Сейчас газу привезем, у Болро есть, я ж знаю, напустим тебе в комнату, там поужинаешь. И хоть отдохнешь по-царски, у меня-то все получше, чем в твоем сарайчике! Слазь говорю! Мама просит!       Хони неохотно слезла с байка и поплелась за Кардо.       Громилы нежно ворковали с Мамой, в доме стояла суета, Хони повели куда-то по лестнице на второй этаж, Мама тут же по комлинку оповестила всех о своем спасении, а Кардо, остановив ее доклад подчиненным, спросил:       - Голотранслятор где?       - Там, - прекрасные Мамины глаза указали на открытые двери залы.       Кардо направился в ту сторону, а Мама за ним:       - Там кнопочку…       - Разберусь, - рыкнул Рен и захлопнул перед ней двери. Мама подняла бровь, потом резво пробежала по коридорчику в смежную с залой комнатку, открыла секретную заглушечку и приложилась глазиком.       Рен положил шлем на золоченый диванчик, туда же сгрузил пушку и дэсишку, набрал личный код Кайло.       Кайло ответил сразу. Это «Канюк». Уж кабину своего корабля Кардо узнал бы из миллиона.       - Мне с тобой поговорить надо, - хмуро начал Кардо.       Кайло кивнул:       - Артефакт у тебя?       - У меня.       - Судя по маяку, ты сидишь в какой-то заднице сарлакка уже почти неделю       - Хотел, как всегда, сходить прямо. Корабль пострадал, пришлось садиться, где ближе. В заднице у сарлакка.       Тут в кабину буквально ворвалась Рей, гаталенский чай ее глаз сверкал радостью, ямочки на щеках мило улыбались:       - А я слышу, что это ты!       - Мне с Кайло поговорить надо, - повторил Кардо.       - Да пожалуйста, - ответила Рей, - только какой смысл в том, что меня не будет тут, если я все равно буду слышать ваш разговор там?       - Все так, брат, - вздохнул Кайло, - будет слышать.       - Я тут…- начал Кардо и замолчал. Но ведь Рей тоже Рен! И она не раз закрывала их спины в бою…       - Тут тот медальон, за которым нас еще Сноук посылал на Салукемай. Если надо, то я заберу. Надо?       Рей посмотрела на Кайло, а он на Кардо:       - Нам нет, а тебе да.       - Это как?       - Себе и заберешь. Ты по сути давай.       - По сути… да... Я тут попал… и пропал! – сказал рыцарь и посмотрел почему-то на Рей, - и мне кажется, что я схожу с ума.       - Знаешь, - ответила серьезно Рей, - я бы тоже сошла с ума, если бы Кайло не прилетел тогда ко мне.       - А я просто взял и прилетел, - добавил Верховный, обнимая жену.       - Не так, - не согласилась леди Рен, - сначала прилетел, а потом взял.       - Да их две! – воскликнул Кардо и запустил пальцы в кудри.       - Ага, - улыбнулась Рей, - запутался в понятиях, видах и классификации оружия?       - Типа того, - сокрушенно кивнул Кардо.       - Придется выбрать лучшее, - констатировал Кайло, - ну, в этом случае я за тебя спокоен. Только не промахнись.       - Не промахнись, Кардо! – снова улыбнулась Рей, - оптику протри получше! И не забудь, что разные режимы огня бывают, тебе ли не знать о своей пушечке все.       - Не понял, - вздохнул Кардо.       - Ты Рен или не Рен? – Строго спросил Кайло.       - Рен.       - Значит, разберешься сам. Просто послушай Силу.       И Верховный отключился.       Кардо уселся в кресло, соображая, что все это значило. Они говорили так, как будто знают! Рей. Рей ВИДЕЛА?       Он хотел уехать на корабль, но Мама топнула ножкой, он гость! Он спас Маму, она что не может накормить – напоить – спать уложить? Кардо от посиделок в парке, куда уже прибывали гости, отказался категорически, но от ужина нет, но в своей комнате, а Мама сказала, чтоб защиту не убирал.       - Это еще от моего папы традиция, и я ее блюду! А то, знаешь, вдруг кому в голову придет взять винтовочку там, на деревце залезть…       - Я спать пошел, – сказал Кардо, но остановился, - а Хони? Хони ты покормила?       - Ой, да конечно! – всплеснула руками Мама, - уже ж там ей газ накачали…       - Да хватит уже, - устало ответил Кардо, - дурака из меня делать. Не геранка она. Но прячется.       - Да вот прячется! – резко ответила Мама, - потому что на космодроме не прятаться нельзя! Много вас тут, залетных, иди уже… СПАТЬ!       Он очень хотел злиться. Но Тьма, предательница, смылась куда-то, вырубилась напрочь, как только он из ванной вылез. Она вот вырубилась, а он заснуть не мог. И Сила… игралась, посверкивала искорками своими, щекотала так… больно! Больно она кололась, а не щекотала! Круговерть из искрящейся энергии в нем самом. Вот какого хрена опять накатило? Он же вроде влюбился в эту певичку. Прям напрочь, наповал. Или не наповал? Почему он все время думает о Хони? Да как не думать, если в башке все крутится, как она его жестко-то… сначала тряпки эти надеть заставила, это ж пытка была! Потом… потом… потом она вытащила его из пенного плена, потом она лечила его… Рей прикрывала им спины. А Хони? Она дернулась за ним на складе, она ворвалась к дикарям… И Сила урчала умиротворенно, когда она рядом… а когда он увидел певичку, услышал, как она поет, эта Сила, бля, взорвалась вожделением, о как! А Хони… Он даже не знает, какая она. Глупости! Это вот он дочку Мамину не знает! Только фасад, а что там? А эту он знает точно! Она боец и она друг, она не оставит и отважно бросится защищать, самоотверженная и дерзкая, и решительная, и смешная, и упрямая, как Рей… Стоп. И он учил ее стрелять из СВОЕГО оружия. А личное оружие никому больше принадлежать не может. Он завтра улетит и все, и даже не узнает, как же она выглядит-то, девушка, которая… которая… И все?! Нет, так дело не пойдет!       Кардо оттолкнулся от стены и как был, в пижамных штанах и босиком пошлепал в коридор. Что значит все? Почему это? Она же хотела свалить с этой планеты, к звездам, увидеть Галактику! А он может... Он толкнул двери ее комнаты, потому что точно знал, что она - там!       Черт бы побрал Маму вместе с ее папой, с их традициями... Кардо стал шарить по стене в поисках панели управления...       - Не надо, - тихо сказала Хони чуть дальше.       Какой у нее голос, без вокодера. Мягкий и чистый.       - Я хотел...- тут Рен понял, что забыл, а что он собственно хотел-то?       Внутри рвануло с такой силой, что аж в ушах засвистело. Он ее не видел, но он ее ЧУВСТВОВАЛ! Как свою пушечку, как свою дэсишку! Мог разобрать-собрать в кромешной тьме и не ошибиться.       И то, что рвануло, толкнуло такую ударную волну, что мысли в клочья, только пульсирующий гул от того напряжения в Силе, что резонировало и отдавало вибрацией в груди. Да он так свою дэсишку не желал, как ее! Глупец! Знал же, что само владение высокоточным и самым технологичным оружием не сделает тебя стрелком! А здесь он промахнулся! Попал мимо цели, впустую потратил боезапас. И он терзался от желания не к той! Его вожделенное откровение сейчас - это не простецкое «хочу», это… это…       Только шуршание падающего платья в темноте. Барабан в сердце снова забил, а само сердце едва не разрывалось от грохота, но услышал ее шаги… четыре. Четыре шага. Две прохладные ладони на его груди, а ему кажется, что они прожгут его насквозь. Не прожгли, понесли свой огонь дальше, выше, на плечи, а потом она прижалась к нему. Ему показалось, что он сам накалился, как мономолекулярная струна на тесаке Траджена. Ее прикосновения, как лебяжий пух, а эффект, как будто разряды тока по нервам. И терпеть их и сладко, и упоительно. Две маленькие округлые груди, как касание пламенем по коже, и твердые драже сосочков, как точечный лазер, в упор. Сердце сжалось и, наверное остановилось, когда она тепловатой гладью живота скользнула по его прессу и так тесно сомкнулись ее бедра с его. Даже сквозь ткань штанов он чувствовал – пылают. Черт же возьми, она активировала такое количество взрывчатки в нем одним касанием. А дальше?       А дальше легкий вздох, и душистым хмелем, и теплом так медленно и так нежно губами по его губам. Как будто она шла по самому его краю, не зная, то ли упадет в пропасть, то ли поднимается в небо, а третьего не дано, не удержаться. Потому что вокруг уже стена огня. Это она, его Хони! Уже практически родные мурашки по спине, когда ее пальчики пробежались по старому шраму, а он помнит, он все помнит, оказывается. Она только казалась хрупкой. Пружинка с точностью движений гарзра и гибкостью хеджарбо, не сломать!       А вот когда он обнял ее, скользя ладонями по спине вниз, ощущая как трепетно откликается ее кожа, когда пальцы ласково прошлись по ее лицу, боясь спугнуть то, что сейчас звучало в Силе, он рисовал ее портрет. Пропуская через подушечки пальцев и лоб, и брови, и ресницы, и линию скул, опускаясь по длинной шее к ключицам и поднимаясь обратно, чтобы «увидеть» очертания ее губ. Когда тяжелый шелк волос по ее плечам накрыл его руки, когда его губы так жадно обхватили ее рот, а каждая его мышца отозвалась на ее прикосновение невидимым взрывом, сливаясь в один, тогда он услышал эту мелодию Силы. Она звучала так мучительно остро-пряно-медвяно. И все! Сила раскрутила спирали смерча, поглощая, нагревая, накаляя все больше и больше. А ему хотелось познать ее всю, от губ до кончиков пальцев, чувствовать, как она распускается, словно цветок под его сильными руками, чтобы забыть все «нельзя» и чтобы дыхание в горле комом.       Ее ладони проскользили по его животу, по бедрам, чтобы сдернуть эти штаны, которые ей мешали. Они для нее – преграда на пути, а для Хони сейчас не существовало преград. Она хотела узнать его всего.       «Оружие, это прежде всего ствол высочайшего качества. Одна из главных особенностей - его толщина»... Наверное... но ей неважно. Он теплый и такой… гладко-бархатный… пройтись по всей длине, не отнимая руки…       «Такой ствол меньше подвержен деформации и эффективен»... Что там насчет деформации? Не грозит ему никакая деформация. От самого основания и до венчика ладошкой по линии шва, мягкими пассами, едва касаясь, как крылышками ночного мотылька… нравится?       «Специальный сплав должен обладать огромной прочностью и при этом быть пластичным»... Ее пальчики продолжали свой шелковый путь. То легко, то с напором, она как будто играла какую-то мелодию, не для себя играла, для него… Она точно свела его с ума! За минуту! Он млел, едва не рыча от удовольствия. Что творили ее руки с ним? Любили…       «Лучшие винтовки те, где царствует ручное заряжание. Продольно-скользящие затворы будут служить верой и правдой не один десяток лет. Их боевые выступы тщательно шлифуются, чтобы исключить малейшую утечку…» Сначала открыть эти самые затворы, такие гладкие и нежные и наполненные соками, потом хомутик прицельной планки, тугой и упругий, мягко и тепло, чтобы насладится ее стоном, как песней, и она отдает ему свои соки, а он заберет их себе, уже найдя основание мушки, и совмещая саму мушку с прицелом…       Он свел ее с ума за минуту! Это безумие, так чувствовать, дрожа от вожделения, познавая его на вкус. Наваждение? Наверное…       Так сумасшедше ее целовать, и шею, и плечи, и грудь, и бедра, лаская разгоряченным ртом и чувствовать ее всю…       «Поскольку строение и комплекция у стрелков отличаются, важны регулировка оси движения и интерфейс между затвором и стволом...»       И регулировка, и интерфейс! Важны! Ох как важны!       Он подхватывает ее под ягодицы. Она прикована к стене его губами, руками, телом… Он прикован ею, объятьем длинных стройных ног, замком на его спине. Они запутывают себя в объятиях, точно хотят врасти друг в друга, и их желания открыты, и томное волнение прокатывается от макушки до пят. Это все похоже на горячечный бред… Наверное. Безудержно и ярко, и влажный жар меж ног… Только он будет знать, какая она, огненно-нежная и медово-дурманящая. Он не боится теперь ни своих чувств, ни зова сердца, входя в нее и умирая от блаженства от ее вскрика и ее рук, сжавших его так сильно, и от того, как дрожала ее грудь в его руке в такт с движениями… даже в темноте он чувствовал, как пронзают его лучи ее радости.       «Точность ударно-спускового механизма это мягкий спуск, не скачкообразно…» Не сейчас! Сначала ход мягкий, без усилий, а потом.. а потом… Неистово и бурно, упоенно, отчаянно и страстно. Он добудет ее сердце! Каскадом поцелуев и догоняя ее язычок своим, он скажет ей, глаза в глаза в кромешной тьме, что все только для нее.       Она замирала и взлетала в его руках, отдавая себя ему яростно-мятежно, а он удерживал ее, вкушая этот нескончаемый стон ее наслаждения, Он купался в ней, как в море, входя снова и снова и оставляя ее перед вершиной, зная, что она ждет его…       Она знала его. Давно. Думала, что это просто детские сны. А он пришел. Пришел и уйдет. Исчезнет из ее жизни, как наваждение. Пусть… Она запомнит его, навсегда…       Только потом, когда виток за витком взрывы в Силе и в сознании переполнят обоих неведомым и необъятным счастьем, он скажет ей, как же ему мало ее…       «При выстреле последним патроном, когда затвор отходит назад, подаватель магазина поднимается вверх и затвор упирается в него, а рама останавливается в заднем положении. Это является сигналом к тому, что надо снова зарядить винтовку...»       Она впервые засыпала на мужском плече, чтобы вот так, не расплетая рук, чтобы чувствовать, как стучит радостью его сердце, чтобы его запах, его тепло, его сила рядом, с ней. А он смотрел во тьму комнаты и видел Свет, лучистый и нежный, и ласковый, и шелковый, и любящий. Хони.       Кардо снилась она. Только лица не видел. Солнце светило ей в спину. Ее силуэт, каждая линия, так ясно и четко, и волосы по плечам, цвета солнца…       Рен резко сел на кровати. Один. Солнце пыталось продраться сквозь эту гребаную защиту от снайперов мамы. Хони не было. Он помотал головой. Почему? Почему он один?       Имбатов двое, стоят истуканами, даже головы не повернули, когда Рен спустился по ступеням крыльца и взгромоздил пушку и винтовку в лэнд-спидер, висевший чуть поодаль от главного входа. И не один, судя по тому количеству, что в наличии, гости скорее всего на радостях возлили столько настоечки, что почивали прямо в парке на травке. Кардо взял первый попавшийся, потому что двухместный, оружие вместилось, и он погнал к космопорту. Она там! Она у его корабля. Он спал так, как забыл уже спать. Сладко. Ничего не слышал. Просто вырубился, сжимая ее в объятиях, чтобы утром… А утром ее нет. Ладно!       «Жало» стоял закрытым, так, как его и оставили. И ангар был закрыт. Старый родианец «администрация космопорта» притарахтел на дребезжащем хоппере и протянул кредитный чип:       - Это оставили для тебя. Можешь взлетать, пока никого в проходе не будет.       Кардо повертел кредиты, еще повертел… И все как-то сразу сложилось, в одно мгновение. Ему хотелось завыть, сжечь, разрушить, разгромить все, что попадется под руку. Он долбанул кулаком в стену, со свистом выдыхая воздух. Ангар загудел, а Кардо ударил еще раз, и еще, и… Грохот от обрушившегося ангара Хони слышали, наверное, даже Дикие на том конце долины.       Ее жилище. Протри оптику, сказала Рей. Там не только не было приспособления для газа геранцу, там вообще никто не жил! Там даже запаха ее не было! Он никогда не видел их вместе. И она пела для него! Она пела про его глаза. И эта тоска во взгляде. И врезала она ему правильно. Мало врезала. И Мама все продумала, зараза. Она знала все про нее, она просчитала его. Провоцировала. Их обоих провоцировала! Она сталкивала их. И в лесу все специально. Но ПОЧЕМУ она ушла? Чертовы бабы! Развели каждая по своему. Его, Рена! Мама… да и хрен с ней! Хони… он сам виноват. Что он говорил ей про баб… Какой же идиот-то. Что он сказал в кантине, что он потом сказал Хони? Да кто ж останется-то, когда он вывалил столько… Слушай Силу… Он слушал, но не УСЛЫШАЛ! Она сияла серебряными искорками, только когда Хони была рядом! И там, в кантине, эти искры просто скакали вокруг, а он думал, что это от выпитого.       Кардо затормозил так резко, что сам дернулся. Это ее дом. Так родианец сказал. Кругом цветы. Мама постаралась.       - Ну и скажи теперь, что ты не круглая дура! - услышал Рен голос Мамы, - да какая ж нормальная женщина сбежит от мужика, который ее хочет, а?       - Значит, я не нормальная, - ответила как- то тускло Хони, - а нормальных у него вон, по Галактике распихано, стратегически, чтоб не напрягаться. Он забудет о нашей дыре, как только на субсветовую перейдёт.       - Ой, - вздохнула Мама, - да все они...скребуны похотливые. И правильно, доча! Ниче, вот я уже и космопорт расширяю... Будет, чем себя занять...       Кардо вломился в дом, почти вынеся входную дверь одним ударом.       Мама замерла с чашкой кафа в руке, смотря настороженно и оттопырив мизинчик. Хони стояла у окна, держа в руках поднос со свежими булочками, румяными, как Мамины щечки.       - О! – сказала пришедшая в себя Мама, - а мы тут вот булочками балуемся. Хочешь?       - Мама, выйди, – сказал Кардо, не отводя взгляда от Хони.       - С чего вдруг? Никуда я не пойду, это дом моей дочери, а ты тут вломился…       - Мама, я повторять не буду, - прошипел Кардо.       Хони поставила поднос с булочками на стол и сказала:       - Сам вали. А Маму не трогай, - серо-голубые глаза смотрели с таким отчаянием, что Кардо как ледяной водой окатили. ПОЧЕМУ?       - А я ее и не трогаю, пока.       - Я тебе уже сказала…       - Я помню. Все, что ты говорила сегодня ночью.       Она опустила взгляд и сжала руками край скатерти.       - Рен, а мы ж думали, ты уже в дырочку-то пролез и фью-ить себе в свои просторы Вселенной… - начала было Мама.       Кардо не посмотрел на нее, он подошел к Хони и стоял теперь совсем близко:       - Я пролезу, чуть позже, не зли меня, Мама…       - Ухожу-ухожу, - ответила она, стащила булочку со стола и шмыгнула за двери, уже из-за нее крикнула: - Задницу береги, кавалер, она стреляет без промаха!       Мама обежала угол дома и притаилась у открытого окна.       - Ты же хотела улететь. Ты же хотела к звездам, Хони. Полетели. Можешь выбрать любой мир, какой захочешь, я помогу…- Кардо все же дотронулся до ее ладони, наклонился…       Но она вдруг вскинула совершенно другой взгляд, пылающий и негодованием, и болью:       - А ты, значит, включишь меня в график дежурств своей обслуги? А ну… убирайся отсюда! – Хони как-то молниеносно вытащила маленький бластер и направила его в живот Кардо.       Мама под окном зажмурилась, сжала кулачки и втянула голову в плечи: «Все! Вот он, характер-то говнистый, в кого только? Сейчас пальнет, и не в задницу. Чтоб никому больше не достался!»       - Ну, раз ты мир выбирать не хочешь, - сказал Кардо,- значит, я сам выберу. Это мой мир. Устроит тебя? Только с нами сложно. С Рен. Сама знаешь теперь… что ты молчишь, Хони?       - Меня зовут Хоника, - совсем тихо сказала она, медленно опуская бластер. Стояла, смотрела на него...       Кардо шагнул ближе, осторожно, словно боясь спугнуть, прикоснулся к ее волосам, пропустил прядь через пальцы, любуясь, как играет в лучах золотой шелк. На шее что-то блеснуло. Рен медленно провел пальцем по знакомому украшению, излучающему Силу.       - Это мне дедушка подарил, - она вытащила цепочку и положила амулет на ладонь, - сказал, что он волшебный. Наверное, действительно волшебный, потому что я видела тебя, давно, очень давно… Во сне...       Мама прислушалась. Ни шума, ни выстрелов слышно не было. На цыпочках подкралась и потянулась к окну. Глаза мамы зафиксировали Кардо, который целовал Хонику, так, что сразу было понятно, отказа он не примет уже, точно. Он укрывал ее собой теперь от всех, потому что заберет то, зачем он здесь. И будет так, как он решил!       Мама выдохнула, шмыгнула носом, достала платочек из кармашка и промокнула влажные глаза, наблюдая, как амулет впервые за столько лет засветился чистым золотым сиянием, объединяя в одну две, теперь уже не одинокие души.