***
— Мама, мама, я папу разбудил, — кричит сын на всю кухню, когда, преодолев коридор, они открыли дверь. В комнате стоял мужчина в фартуке, в бежевых носочках и с нерасчесанными волосами. И, конечно же, с золотыми глазами и яркой улыбкой. — О, наконец-то вы пришли. Я вас тут заждался, — в его руках находились две белые тарелки с японским омлетом с рисом и курицей. — А ты молодец, сынок, разбудил мишку от спячки, — улыбнулся Хару и погладил Акио по голове. Но заметив горозный взгляд своего альфы, омега чмокнул его в щёчку. Злость сразу же испарилась. — Давайте, садимся, а то всё остынет, — произносит "хозяюшка" и снимает с себя фартук. Через минуту всё было на месте. Все сидели за столом и завтракали. На столе стояли кружки с горячим чаем, соевый соус был налит в соусник. В руках семейства были палочки. Еда в пиале постепенно уменьшалась и вскоре от неё ничего не осталось. Блюдо была настолько вкусным, что никому не хотелось оставлять остатки на тарелке. Хару каждый раз радовался, когда его еду едят с удовольствием. Акио первый вышел из-за стола и, положив посуду в раковину, побежал в комнату одеваться. Хару улыбнулся, смотря на него, и, доев свою порцию, принялся мыть посуду. Камбе доел самым последним. Он последовал примеру своего сына и сделал то же самое. После последовал нежный поцелуй в плечо омеги и его улыбка, а после тихие шаги по лестнице.***
Завтрак прошёл не спеша, но после него стоит главе семьи поторопиться. Хару не любит, когда его муж куда- либо опаздывает. И не важно куда именно. Не любит он и всё. Поэтому работа не ждёт. Дайске летит на второй этаж в их с Хару спальню и, открыв комод, выбирает ту темно-фиолетовую рубашку с белым воротником и золотыми пуговицами на нём. Да ту самую, которую больше всех любил Хару в его коллекции. Прежде чем надеть её, Камбе прислоняет её к носу. В ткани до сих пор остался запах его любимого. Такой приторно-сладкий запах карамели. Мужчина улыбнулся и надел её. Сверху последовал аккуратно поглаженный пиджак. Остался только галстук. Но с ним не возникло проблем. Он легко завязался и выглядел, как всегда, аккуратно и стильно. Хотя, если признаться, то Хару старался всегда завязывать галстук Дайске. Это была его небольшая традиция, обычай. Приходить и вот так вот просто почти каждый день повязывать вокруг шеи эту полоску материи. И Камбе всегда нравились движения его партнёра, когда он стоял рядом, иногда поглядывая в синие омуты, и вдыхал вонючий запах дорогого мужского парфюма. И если признаться ещё раз, то Камбе всегда хотел пахнуть Хару. Пахнуть солнцем, карамельным сиропом, осенними листьями, вкусным мёдом. Всегда Камбе нравился этот аромат и, если сложить все это в эстетику, то, наверняка, получится самый добрый, честный и весёлый человек — Хару Като. За дверью послышались шаги и вот они совсем рядом. Кто-то постучал с той стороны двери. Звонко и весело. Видимо, Акио уже оделся и ждёт его за дверью. — Подожди немного, я сейчас. Дайске быстро надушился дорогим парфюмом. Осталось только одно — укладка. Надо всегда выглядеть стильно, ведь какой получится босс, если он не будет выглядеть, как полагается. Тем более, это займёт всего пару минут.***
Укладка готова, парфюм выбран и уже на коже, костюм надет. Дайске покрутился немного у зеркала. Осталось только найти сумку и можно выходить. Мужчина снова подходит к гардеробной и достаёт оттуда свою сумку. Всё готов. Дверь открылась и на лестнице сидит его сын. Одет он, в отличии от папы, по-другому. На его худое тельце была надета белая футболка с чёрными рукавами и двумя полосками на них. Шорты были примерно такие же. После того как у альфы и омеги появился ребёнок, Хару решил, что будущий наследник не будет в раннем возрасте носить строгие и серьёзные одежды, которые носит Камбе. И будет надевать простые вещи, которые носят его сверстники. Дайске тяжело принял эту новость, но поставил условие, что когда ребёнок подрастёт, то он будет надевать более серьёзную одежду. Хару пришлось согласится. Увидев папу, Акио встал, как полагается воспитанным мальчикам, и, осмотрев его с ног до головы, спросил: — Ну что, пап, пойдём? — Пойдём. Они молча спустились по лестнице и Хару, выйдя из кухни и вытирая влажные руки о полотенце, осматривает их. — Сынок, может, тебе курточку надеть? Ветерок там какой-то. Мало ли, — обеспокоенно спросил Хару и посмотрел на ребёнка. Короткие рукава футболки никак не укроют его от ветра. — Да нет, мама, нормально. Не замерзну. — Может, всё-таки возьмёшь? — Акио отрицательно покачал головой. — Ладно, ничего не забыли? — они покачали головой. — Ранец взяли, а бенто? А, стоп, подождите, — вспомнив о еде, произнёс Като и снова вернулся на кухню. Он достал коробочки с едой из холодильника, пришёл обратно и отдал их хозяевам. — Там внутри варёный рис, приваренная спаржа, зелёный горошек, омлет, слабосоленый лосось и томаты. А из сладкого я приготовил моти. Надеюсь, вам понравится. — О, моти, моё любимое. Спасибо, мама, — сказал Акио и обнял Като. — Ты сегодня весь день нас радуешь, — заметил Камбе и тоже обнял своего мужа, и тихо прошептал ему на ушко: — а ночью я отблагодарю тебя за это. Когда они отлепились от омеги, то на его щеках завис румянец от слов альфы. Сын удивлённо посмотрел на родителей, ничего не поняв, и, положив бенто в рюкзак, вышел вместе с папой за дверь. Хару помахал им рукой.