***
В аудитории на втором этаже во время большого перерыва было довольно шумно: студенты третьего курса расслаблялись в течение сложного дня, надеясь, что отдых продлится как можно дольше. Те, кто более ответственные, повторяли материал к следующему занятию, однако большинство рассаживались по местам, перебегая от одного к другому, общались с друзьями и просто одногруппниками, некоторые и вовсе громко шутили и смеялись, получая в ответ шиканья от других. Ближе к окнам расположилась небольшая компания студентов, которые желали хоть немного уединиться, насколько это было возможно во всеобщем хаосе. Тэхен, постоянно вертя головой, из-за чего светло-русые кудрявые волосы лезли в глаза, пытался ухватить слова каждого и вставить свои. Ким заливался смехом чуть ли не через каждые несколько секунд, чем заражал остальных. Внезапно в аудиторию ввалилась еще одна компания ребят курсом поменьше. Они озирались по сторонам, неловко чувствуя себя, когда с парт, располагавшихся наподобие амфитеатра, на них обратили внимание все третьекурсники. — А у нас что, снова совмещенка с перваками? — шепотом спросила девушка, что сидела чуть выше Тэхена, слегка наклонившись. — Не знаю, не потоковая даже, — пожал плечами тот, а сам в толпе студентов выискивал знакомое лицо и, когда выловил, просиял, надеясь, что Чонгук заметит его. Чон, поправляя постоянно спадающую лямку сумки на плече, улыбаясь, переговаривался с красивой девушкой, которая сразу начала махать своим знакомым с третьего курса, хотя знакомые у нее были со всех курсов, и здороваться с ними. Она что-то прошептала на ухо парню, и тот мгновенно засмеялся, прикрывая рот ладонью. Когда Сонен заметила Тэхена и ребят рядом с ним, то сразу хлопнула по плечу Чонгука, привлекая внимание. Тогда оба парня столкнулись взглядами. Ким улыбнулся и подмигнул ему, в то время как Чонгук, также улыбнувшись, стал бегать глазами по помещению, ощущая сильную неловкость. — Ты иди, выбирай место, а поздороваюсь с Чонин, — сказала Сонен, а затем, прищурив глаза, добавила: — Если ты, конечно, не хочешь пойти со мной и поздороваться кое с кем другим, м. — Боже нет, иди, — подтолкнул ее вперед Чон. — Ну смотри сам. Сонен быстро перескакивала по ступенькам и, добравшись до, компании сразу упала на место рядом с подругой, что как раз сидела выше Тэхена. — Эй, всем привет, — помахала пришедшая девушка рукой, — как дела? — О, Сонен, приветик! Давно тебя не слышно. — А как же! Я же ответственная студентка, — посмеялась она, прикрывая рот ладонью, а затем наклонилась поближе к Чонин. Они обсудили грядущее университетское мероприятие, на которое обе записались в качестве помощниц, преподавателей, поделились последними новостями, а затем Сонен спросила: — Слушай, а чего это Тэхен так резко к Чонгуку прилепился? Все никак не спрошу. — А, это, — махнула ладонью девушка. — Да все это видели, ну, что ему тот мальчик понравился, но он ни в какую. А потом его наш одногруппник окончательно подтолкнул, в прямом смысле, ха-ха, ну он и пошел. — Понятно, ну оно и к лучшему, хотя ты видела вообще: они ж как улитки двигаются, даже не поздоровались нормально. Сонен выдохнула и, бросив взгляд на Чонгука, расположившегося чуть ниже, сказала, что пойдет. Кинув сумку на стол рядом с Чоном, девушка шлепнулась на место. Она легла на собственные сложенные руки и обратилась к Чонгуку: — Это единственная пара. Ты сегодня домой? — Мгм, — ответил согласием парень. — А ты уезжаешь к обожаемым родственникам? — Ну, Гук, — простонала девушка, спрятав лицо в руках, — ты как специально испортил настроение. Чонгук усмехнулся: — Да ладно тебе, чего ты так в штыки. Поболтаешь с ними, они тебе уже и жениха, наверное, нашли. Так что смотри, приглашение не забудь отправить. — Чем больше ты говоришь, тем хуже мне становиться. Чон, посмеиваясь, оглядел аудиторию, когда вновь заметил на себе чужой взгляд. Тэхен, подмигнув, помахал ему. Чонгук неловко поднял руку, поздоровавшись в ответ. Внезапно дверь открылась, прервав все разговоры и смешки, и вошла взрослая женщина в темном костюме, которая приветливо взглянула на всю аудиторию. — Здравствуйте, госпожа! — раздавалось с разных сторон приветствие преподавательнице, которая быстрыми шагами направилась к столу в правой части аудитории. — Всем здравствуйте, я вижу тут много ребят, — она растянула красные губы в небольшой улыбке. — Я решила вас немного объединить, потому что мне придется завтра уехать. Для первокурсников, думаю, эта лекция — отличный способ узнать что-то необычное, а для старших — поделиться опытом. И по такому прекрасному поводу я решила устроить вам небольшое творческое задание, — дух молодых после данных слов сразу упал, и они недовольно простонали. — Ну-ну, не переживайте ничего страшного: всего несколько страниц интересного материала на свободную тему от вашего прекрасного слияния молодых и более опытных ребят. Позже поделитесь на пары, а пока начнем нашу лекцию. На протяжении всего занятия Чонгук упорно делал вид, что слушал преподавательницу, то и дело поглядывая в сторону третьекурсников, а точнее одного конкретного парня, в чем сам себе не хотел признаваться. Тэхен пару раз ловил на себе его глаза, из-за чего Чон резко дергал головой, неловко обращаясь к Сонен, спрашивая всякую чепуху. Лекция, надо сказать, была действительно занимательной, особенно для Чонгука, который и так постоянно пытался узнать больше, чем возможно или ему положено, именно поэтому и лез в работу брата, однако в итоге это давало свои плоды в виде большого багажа знаний и удивления даже от взрослых, а также немалой осведомленности о делах в архивах, чем и занимался на лекции, отвечая на вопросы женщины, и получил пару похвальных слов в свою сторону. После занятий, пламенно распрощавшись с лучшей подругой, с которой взял обещание писать и рассказывать все интересные истории с семейных посиделок, Чонгук, быстро собравшись, направился к метро, надеясь застать Хосока дома, поскольку тот часто заезжал на обед. Однако стоило ему выйти за ворота, как он услышал, что кто-то кричит его имя: — Чонгук! Чонгук, постой! — Тэхен, быстро пробираясь сквозь толпу студентов, спешивших по своим делам, махал ему, надеясь привлечь внимание парня. Чон с удивлением остановился, подтягивая лямку сумки. — Фух, — выдохнул Ким, заложив руки за спину в надежде отдышаться. — Думал, не догоню тебя. — Что… Что-то случилось? — обеспокоенно спросил парень. — А, нет, все нормально. Просто узнал, что Сонен уезжает, вот и решил догнать тебя. Не хочешь прогуляться? Нам по пути. Можем в кафе зайти по дороге — утром мало людей, — быстро стал тараторить парень. — А, ну можно было бы, — не очень внятно пробормотал Чонгук, подняв глаза, и уточнил: — Точно по пути? — Ага, — закивал Тэхен, и его кудрявые волосы смешно подпрыгнули. — Идем. — Не помню, чтобы хоть раз тебя видел. — Да я обычно по другому пути хожу, вот и не встречались. — Так ты рядом живешь? — обернулся к нему Чон. — Недалеко, скажем так, — подмигнул ему Тэ. Сидя за одним из столиков в небольшом заведении, оба парня болтали без умолку, словно давно изголодавшиеся по общению друзья. Приятное утреннее солнце грело сквозь тонкое стекло, оставляя лучи на лицах молодых людей. Говорил больше, несомненно, Тэхен, в то время как Чонгук, подперев щеку рукой, слушал, иногда вставляя комментарии или переспрашивая что-либо; он немного волновался каждый раз, когда Ким задавал вопрос в ответ, но старался отвечать честно и полно, насколько мог себе позволить закрытый парень, предпочитавший не разбалтывать слишком много о себе, даже если речь шла об объекте воздыхания. Чонгук осознал, что имела в виду Сонен, когда говорила, чтобы Чон не боялся Тэхена, как бога. Тот, конечно, был безумно красив, однако вполне реален. Часто, когда наблюдаешь за человеком, к которому проявляешь симпатию, со стороны он кажется неземным, — на то она и симпатия — но Чонгук соврал бы, если бы сказал, что эта восхитительна аура вокруг Кима разрушилась. Тэхен легко и непринужденно вел беседу и если замечал, что Чонгуку некомфортно, то так же мастерски начинал говорить о чем-то другом. За что Чон был очень благодарен. — Кстати, хотел спросить, — внезапно скинул голову на собеседника Тэ, — ты не против сделать задание со мной? — Да, конечно, — кивнул тот. — Отлично, а то я уж думал, что ты с кем то договорился. Было бы очень обидно, знаешь ли. Все ещё не перестаю удивляться тому, насколько ты прошаренный для первокурсника. — Детство с братом-детективом даёт о себе знать, — посмеялся Чонгук, облокачиваясь плечом о стену. — Оу, — присвистнул Ким, — так у тебя брат полицейский. Звучит грозно, — парень поднял руки, как бы сдаваясь. — А что, пугает? — прищурился Чон. Он и сам не понял, когда это их милая беседа начала скатываться в зачатки тех самых разговоров, когда сердце начинает стучать быстрее и слова вылетают больше на автомате. — Ха, меня нисколько, — отмахнулся Ким, — я, благодаря дяде из этой же сферы и поступил сюда. А ты всех ухажеров братом проверяешь? — Я не проверяю, — покачал головой Чонгук, намеренно упуская слова об ухажерах, — просто всегда, когда узнавали об этом, особенно в школе, то начинали осторожничать. Не всем хочется связываться с полицейскими, — пожал плечами Чонгук. — Мне казалось, что полицейские наоборот привлекают детей. — Ну были и те, кому действительно было интересно, но все же не все хотели дружить с тем, чей брат, будучи офицером, шпынял их на улицах. Тэхен посмеялся и, опрокинув в себя остатки чая, стал рассказывать о своём детстве, поскольку его в этот универ тоже привёл родственник: дядя всегда говорил, что криминалистика определённо станет его жизненным путем, в чем, кстати, не ошибся. Тэхен был одним из немногих, кто точно знал, на кого пойдёт учиться после школы, пока все остальные бегали с выпученными глазами, не зная, куда себя деть. Забавных историй оказалось очень много, ибо Тэхена никто от этого не отваживал и не жалел в этом плане. Хочешь знать — пожалуйста, только не жалуйся потом. Так он и в полицейском участке побывал лет в семь, и на месте преступления уже в восемь, а в двенадцать и вовсе попал в морг, благо никаких слишком специфичных пациентов там не было. Чонгука это невероятно удивило, поскольку брат, сколько он себя помнил, всегда запрещал ему слишком сильно совать нос в полицейские будни, даже когда был всего лишь офицером. Чонгук пусть и дулся иногда, подогреваемый детской обидой, что ему не дают лезть везде, но затем понял, что Хосок просто старался его защитить от всего. Парень не мог сказать, что это правильно, ведь как бы он не пытался, невозможно вечно оберегать человека от всего — однажды каждому предстоит стереть в кровь коленки; тем не менее он понимал старшего брата и такую заботу: на Хосоке по воле случая остался младший, и он чувствовал свою ответственность за него. Чонгук улыбнулся, взъерошив волосы, поднял глаза на Тэхена, рассказывающего очередную историю и пытающегося не смеяться, и продолжил слушать парня.***
Тем же утром, но абсолютно в противоположном направлении от университета Чонгука и явно в противоположной атмосфере Юнги шёл по узким переулкам, которые казались тёмными, даже несмотря на время суток. Нахождение здесь его явно удручало, хотя и избежать старых, почти разрушенных улочек, пропахших едой и бензином, было невозможно, поскольку держала его здесь работа. Когда Мин узнал, что у полицейских не получилось нормально пообщаться с друзьями и знакомыми Рико, — (скорее всего полицейским и не планировал никто рассказывать слишком много, и Юнги, надо сказать, отлично их понимал) — то твёрдо решил попробовать самому, поскольку уж кому-кому, а полиции эти люди едва ли что то расскажут. Именно поэтому мужчина, придерживая сумку, пробирался между домов, пытаясь не потерять на картах в телефоне нужный адрес. Бросая взгляд на разноцветные двери и редкие таблички с номерами, журналист натолкнулся на нужную. Пара громких и уверенных стуков, и с той стороны послышались шаркающие тяжелые шаги, а в следующую минуту на пороге показался высокий накаченный парень, который явно не был доволен тем, что его потревожили. Юнги хоть и нервно сглотнул, однако не позволил себе показать и толику испуга, твердо произнеся: — Здравствуйте, меня зовут Мин Юнги, я… — Эй, Лин, кто там? — раздался писклявый женский голос, подошедшей невысокой девушки, розовые волосы которой пребывали в полном беспорядке, указывая на то, что такого утреннего гостя точно никто не ждал. — Понятия не имею… — Извините, если я помешал вам, но я всего лишь хотел поговорить с вами о вашем друге, Рико, насколько я понимаю. — О, боже, — воскликнула девушка, — ты тоже коп, что ли? Мне нехрен вам больше рассказывать. — О, нет, — спохватился Мин, — я не из полиции, ни в коем случае! — Хм, тогда кто? — Может, мы пройдем в дом, зачем же кричать на улице? Сидя на старом, местами совсем потертом диване в маленьком помещении, стены которого, казалось, давили физически, Юнги заметил полные подозрений взгляды молодых людей, а потому поспешил объясниться: — Дело в том, что я журналист, понимаете, полиция сейчас активно расследует дело о смерти вашего друга. О, вы конечно знаете этих полицейских: они любят выворачивать все так, чтоб было легче работать, а не добиться правды. — Это точно, — хмыкнул Лин, сложив руки на груди. — А журналисты теперь за нас впрягаются или что? — Я на стороне правды, — подмигнул им журналист. — Видите ли я пишу статью об этих сложных убийствах и почти уверен, что некоторые личности могут захотеть спрятать эти ужасные преступления или вовсе не придавать им должного внимания, что я считаю ужасным, да и полицейские всегда в первую очередь гоняться за тем, чтобы быстрее закрыть дело, — Юнги увидел, как девушка подняла бровь, слегка качнув головой, дав понять, чтобы мужчина продолжал. — Именно поэтому я хочу узнать у вас несколько подробностей, касаемо жизни Рико и его брата, дабы не было никакой неприятно вывернутой правды, понимаете? Оба кивнули: — Окей, — начал Лин, — мы сами тоже не хотели терок с полицией, понимаешь, — Юнги кивнул. «О, да, конечно!» — пронеслось в голове. — Да так то и рассказать нечего: жили тут с родителями, а когда те померли, начали зарабатывать наркотой — бизнес то в этом районе реально прибыльный, так что и друзья тут водились, и врагов, так сказать, хватало, но чтобы кто-то решил убить за это, — девушка покачала головой, — не думаю, не настолько ставки серьезны, мы ж не с мафией тут тягаемся. — Полиция уже знает, что Рико и его брат были замешаны в неприятном инциденте с молодой девушкой, они отсидели, насколько я понимаю… Как думаете, мог ли кто-то начать мстить за нее? — За ту бедняжку? — начал смеяться девчонка. — Тц, вряд ли. Она сирота была, хотя я в принципе не понимаю с какого они за нее уцепились, у них то есть куда более интересные истории. — О чем вы? — нахмурился журналист, слегка сжав руки на коленях. — Да вот хоть об той ситуации в школе. Рико и Сокгу какое то время продавали наркоту несовершеннолетним, оно то и взрослым продавать рискованно, а детям тем более. Они и проболтаться могут кому угодно, но тех это не остановило, и в одной из школ чуть ли не весь класс закинулся, пару человек с серьёзными последствиями. — Да, — протянул Лин, — громкое дело было. — А потом что? — Юнги не припомнил ни одного упоминания о подобном ни у Хосока, ни сам не находил ничего, а такое точно бы где то отложилось. — Ничего не было, — пожала плечами девушка. — Рико тогда продавал каким-то шишкам, которые его и отмазали. — То есть, получается, что официально это не значилось нигде? — Вряд ли подобное никак не отразилось, наверное, просто подделали тупое объяснение. — Мгм, — согласился Юнги, помечая себе поискать что то об этом. — Но разве Рико и Сокгу не ваши друзья? — Скорее просто хорошие знакомые, друзей у них не было и никогда, да и мёртвые они уже, хуже не станет, но мы знаем, что полиция вполне может вывернуть, что все тут поголовно виноваты, а то и нас приплести к старым делам. Юнги поболтал с молодыми людьми ещё около сорока минут, прежде чем, собрав вещи и попрощавшись, направился вниз по переулку, решив заказать такси, когда уже выйдет на большую улицу. Время постепенно приближалось к обеду, а мужчина так и не успел поесть, недовольно морщась от неприятной боли в животе. Пошарив в сумке, журналист обнаружил, что забыл дома даже бутылку с водой, однако заприметил чуть дальше небольшую забегаловку, украшенную типичными для таких мест кучами разноцветных плакатов и вывесок, рядом стояла пара хлипких пластиковых столов, а на двери мотался от ветра колокольчик с оберегом. Поесть он в любом случае не успевал, но забежать за водой не стоило многого, поэтому, пожав плечами, Мин дернул дверь на себя. Пахло внутри не менее типично для подобных заведений: яркий аромат специй и жареного с соевым соусом мяса, какие-то моющие средства и отчетливый запах благовоний, что стояли в дальнем углу среди другой ритуальной атрибутики. Несколько мужчин сидело в дальнем углу маленького помещения, что-то оживленно обсуждая. А совсем рядом находилась компания молодых людей, наоборот, старавшихся перешептываться. Юнги потоптался на месте, так и не найдя хозяйку или хозяина, а затем нагнулся к небольшому окошку раздачи и увидел фигурку женщины. — Тётушка, здравствуйте, — постарался погромче произнести мужчина на случай, если та плохо слышит. Она развернулась и, улыбнувшись, подошла ближе: — Да, здравствуйте, что пожелаете? — женщина, чья внешность была только тронута старостью, серебряными нитями блестя в волосах, сложила руки на раме окошка. — Могу ли я купить воду? — О, конечно! — и заторопилась вглубь своей кухоньки. — Эй, да что за ересь ты несешь? — раздался громкий возглас молодой женщины, даже вскочившей из-за стола. — Да сядь же! — потянул ее на место парень за столиком. Юнги заинтересованно обернулся и отошел от стойки, стараясь незаметно встать ближе к компании. — А ничего не ересь, — гораздо тише произнес этот парень, — сами подумайте, — обратился он к остальным, бегая глазами по молодым людям, — Рико и его брат ведь торговали, так еще и Че недавно совсем умер, а, что скажите? — Причем тут Че вообще? Ты думаешь господин Югай самолично взялся бы за них? Ха-ха, вот умора, — захохотал один из парней. — Да почему самолично то? У него подсосов больше, чем крыс по улицам лазит. Вот и пришибли, там у них как раз конфликт по поводу какой-то партии был. — А ты помнишь, он говорил… — Ваша вода, молодой человек, — отвлекла Юнги женщина, протягивая бутылку. — А, да, спасибо, — расплатившись, мужчина направился к выходу и, кинув взгляд через плечо на продолжавшую обсуждения компанию, толкнул дверь, набирая в поисковой строке текст.***
Вот уже три с половиной часа Хосок, сидя на жутко неудобном стуле, оттого вечно ерзая в попытках найти хоть сколько-нибудь удобное положение, выслушивал рассказ слишком громкого и суетливого работника о том, что какие-то подростки вчера вечером разбили витрины и, решив на этом не останавливаться, нагло обчистили пару полок, раскидав по пути еще половину. Мужчина часто вздыхал, махал руками, пытаясь привлечь внимание детектива к тому, что он точно знает, что за гады это натворили, и кого нужно арестовать прямо сейчас. Хосок, лишь вздохнув, постарался успокоить менеджера: — Еще слишком рано, и слишком мало информации, чтобы кого-то арестовывать, — протянул Чон, делая пометки в своем блокноте, а точнее просто вычерчивая непонятные фигуры на полях. — Да как рано? Вон они, на камерах то все видно! — всплеснул руками мужчина. — Да, — кивнул Хосок, — понимаю ваше беспокойство, но уверяю: я все детально изучу и как можно скорее приведу преступников в участок. Они получат свое наказание, не сомневайтесь. Утром детектив планировал слоняться без дела, — (он не сказал бы, что как обычно, но, пожалуй, именно так «обычно» и проходили всего его дни в последний год, разбавляемые разве что мелкими делами, которые особой радости не приносили никому) — по крайней мере без официального дела, однако был умело пойман за руку одним из офицеров, сказавшем, что его ждут на деле о краже. " А вот на это можно тратить мое время, так?» — думал Хосок, пока покорно ждал видео с камер, где во всех красках видно лица мелких, но очень самонадеянных придурков. — Господин Чон, вот, видите: это Джинхэ, живёт здесь совсем рядом, — сказал мужчина, указывая на одного из участников. — Откуда вы знаете, что это именно он? Они же все в масках. — Когда они входят внутрь, то опираются о колонну, здесь, видно, что он самый низкий, а он роста то совсем ничего, особенно в их компании — точно он. Хосок, поблагодарив сотрудников, постарался как можно быстрее уйти оттуда, потому как нервы ему потрепали знатно, требуя немедленно пройти и арестовать малолетних преступников. Однако детектив, успокоив, сказал, что обязательно сделает это, но сначала он обязан все предоставить в отдел, завести дело и прочие полицейские формальности. Кинув на пассажирское сиденье конверт с флешкой, при этом чуть не задев стакан с уже давно остывшим чаем, который тем не менее жалко было выкинуть, Чон, устало выдохнув, откинулся в кресле. Ночью он думал о том, что ему нужно обязательно поговорить с Ким Сокджином. Этот мужчина выглядел так, будто ничего интересного из себя не представлял, но хватало чуть более пристального взгляда, и становилось жутко от того, сколько на самом деле скрывают его темные глаза, и насколько глубока та пропасть за твоей спиной, в которую тебя и столкнут. Такой человек готов на многое ради близких людей, но если ты в них не входишь — оборачивайся. Заведя машину, Хосок вырулил на основную дорогу, направляясь сразу к нужному адресу. Не успели автоматические двери офиса полностью раскрыться, как мужчина сразу вскинул голову на раздавшиеся возгласы. Прямо в холле какой-то взрослый высокий мужчина с перекошенным от злости лицом кричал на парня младше, нависая над ним и периодически вскидывая руки. Тот, что младше, стоя спиной к дверям, не отставал: кричал в ответ также громко и экспрессивно, бросаясь колкостями и смешками в «собеседника». Хосок, немного понаблюдав за этой сценой, с удивлением опознал в молодом человеке Мин Юнги. — Ты, ублюдок, не понимаешь, что ли?! — кричал мужчина, наклоняясь все ближе к журналисту. — Это не моя часть, я не ответственен за это, поэтому уходите, пока я не позвал охрану! Юнги, махнув рукой и вздернув голову, хотел обойти мужчину, однако тот, собираясь вновь что-то сказать, так грубо схватил журналиста за запястье, что того сильно шатнуло назад, и хорошо, что не упал. Юнги сжался и постарался отступить, но схватили его сильно. Мин даже не мог что-то сказать, хотя и порывался, но слова застряли где-то в горле, давя и душа изнутри. Хосок, до этого просто наблюдавший за происходящей сценой, в несколько быстрых и больших шагов пересёк расстояние холла. Детектив, встав чуть сзади Юнги, резко упёрся рукой в плечо незнакомца, пытаясь оттолкнуть. Однако сделать это не удалось, и рука Хосока накрыла пястье мужчины, сильно сжимая и в конце концов заставляя отпустить журналиста, который сделал шаг назад, слегка вжимаясь плечом в человека позади. — Какого… — Извините за вмешательство, но мне кажется, вам стоит уйти, — Хосок наклонился вперёд, улыбаясь мужчине. — Ещё один. Я сейчас полицию вызову и жалобу напишу! — Меня зовут Чон Хосок, я детектив в отделе полиции. — Вот и отлично! Займитесь своей работой, а то только вид делаете. — Да-да, обязательно, только отойдите от журналиста, иначе работой придётся заняться прямо сейчас. — Он и есть преступник настоящий! — Мы разберёмся, прошу, уходите. Если есть какие-то проблемы — обратитесь в отделение, — Хосок гладко и уверенно стелил, но сам внимательно следил за малейшими телодвижениями мужчины, дабы быстро среагировать, если тот решит ударить. Мужчина, выругавшись, направился к двери и, напоследок выкрикнув что-то девушке за административной стойкой, ушел. — Спасибо… — осторожно и тихо начал говорить Юнги, устремив глаза в пол. Хосок не мог сказать, что знал этого человека слишком хорошо, однако даже он мог сказать, что это состояние было необычно для журналиста, который начинал их разговор подколами и сарказмом, ими же и заканчивал. — Не за что, — хмыкнул Чон. — А что это было то вообще? Кто это такой был? Юнги, покачав головой и обернувшись на выход, посмотрел на детектива исподлобья: — Один из работников компании, о которой мы делали расследование. Приходит уже не первый раз. — Хм, — нахмурился Хосок. — Он угрожал или применял силу? — Нет, пока что во всяком случае. — Понятно. Ты если что скажи, а то нечего таким по улицам шляться. — Что-то случилось? — спросил спустя несколько секунд молчания журналист. — М? — Детектив Чон Хосок неожиданно здесь, неужели просто поздороваться зашли? — ну конечно, вот он, прежний Юнги и прежние колкости. Но это даже расслабляло: если бы пришлось, Хосок совершенно не умел успокаивать. — Пришли что-то еще узнать? — Да, что-то вроде этого. Хотел поговорить с главным редактором. Надеюсь, у вас тут не надо записываться заранее? — Нет, конечно, — посмеялся Юнги, — хен свободен как раз, на сколько я знаю. Идём, мне все равно наверх, — он хлопнул детектива по плечу, уходя вперёд.***
Юнги, постучав формальности ради, вошёл в светлый кабинет первый. Комната была достаточно большой, с несколькими высокими шкафами, полки которых доверху были заставлены книгами и всякими папками; посередине находился стол со множеством канцелярии; рядом стояла большая доска, на которой были прикреплены фотографии и листики с пометками, несколько ярких линий красовались прямо через всю поверхность. Сбоку от стола находились большие и высокие окна, пропускавшие много света, а чуть ближе небольшой диван. Ким Сокджин сидел за столом, откинувшись на стуле и печатная что-то в телефоне. — Хен, это я, тут к тебе пришли. Главный редактор поднял голову на вошедших, особое внимание уделив стоящему позади друга, словно тени за спиной, Хосоку, и ухмыльнулся. — А, я даже не сомневался, что рано или поздно, вы ко мне наведаетесь, господин Чон, — мужчина вальяжно вышел из-за стола, становясь впереди него и опираясь бедрами о край, и скрестил руки на груди. Чувствовалось, будто воздух сгустился, неприятной пленкой оседая в легких и на коже. Оба смотрели друг на друга с опаской, но не поддельными интересом. Если бы прямо сейчас они оказались в темноте, было бы видно, как искрятся их глаза от напряжения — каждый был уверен, что ведёт он. Смотря друг на друга как на представителей ненавистных им сторон, с которыми они имели свои счёты, Хосок и Джин молча стояли, пытаясь понять противника, что тот из себя представлял. Было ощущение, что каждый был готов броситься на другого, апеллируя собранными фактами и располагая секретами, а разделяла их только невысокая фигура Юнги. — Да, здравствуйте, господин Ким, думаю, вы прекрасно понимаете, зачем я здесь, — четко проговорил Чон, продолжая сверлить взглядом мужчину напротив. — А где твой друг, м? Думал, вы вместе придете, — словно насмехаясь, проговорил Сокджин. — Хван Минджун сейчас занят, — пожал плечами детектив. — Неужели? — выгнул в удивлении бровь Джин. Помолчав немного, он, оттолкнувшись от стола, подошел ближе. — Итак, что же вы хотел обсудить? Вы не против, если мой помощник поприсутствует на этом подобие допроса? Хосок повернул голову в сторону Юнги, пока тот, очевидно не понимая, что тут вообще происходит, просто стоял, оборачиваясь то на хена, то на детектива: — Вовсе нет. Развалившись на диване вместе с Юнги, пока Хосок умастился на стуле, Джин прервал молчание: — Что ж, господин детектив, я так понимаю, что дело касается трупа в клубе, верно? Хотя я вообще не понимаю, чем могу помочь. — Я хотел бы узнать знали ли вы убитого? — и Хосок уткнулся в свой блокнот. — Я то нет. Почему же вы подумали, что вообще к этому причастен? — Мы полагаем, что человек, убивший Рико, мстит ему за что-то или недоволен тем, что тот остался безнаказан за какое-то дело. — Вот оно что, — задумчиво протянул Джин, мельком взглянув на друга. — К сожалению, я абсолютно никак не могу вам помочь, поскольку не знаю об этом ничего. А что говорит ваш друг? Разве ничего не знает? — Ким усмехнулся, наслаждаясь своим положением и этой игрой, в которую они начали играть задолго до того, как встретились. И они оба это отлично понимали. — О чем это ты? — сквозь зубы проговорил Чон. — Хм, — поджал губы редактор, — мне казалось он знал хозяина. Хосок уставился на мужчину, округлив глаза. «А где Минджун?», — пронеслась фраза, сказанная того хозяином, что выглядело действительно странно, однако велика была вероятность, что его просто пытались запутать или вывести на эмоции, ведь именно за этим же он сюда сам пришел. — Копаете под полицейских? Мне интересно, насколько это законно… Резко и неожиданно Ким Сокджин подскочил с дивана. Сжав руки в карманах брюк в кулаки, он сделал пару шагов в сторону Хосока. — Хен?.. — наконец подал голос Юнги, собираясь встать вслед за хеном, который выглядел так, будто собирался ударить собеседника как минимум пару раз, но был остановлен рукой старшего, словно этим жестом он попытался сказать, что все в порядке, хотя едва это можно было так назвать, так как все в этой комнате уже боялись лишний раз вздохнуть. — А мне интересно, — начал Ким, вплотную подойдя к Чону и склонившись над его ухом, продолжая говорить уже шепотом, чтобы Юнги не слышал: — насколько законно ваше нахождение здесь, детектив, — ухмылка разрезала лицо редактора, что старался следить за меняющимся в миг лицом Хосока с каждым словом. — Что… — только и смог выдавить тихо тот. — Разве вы не были отстранены почти год назад? — Ха, может и был, но только к чему этот цирк? — Завалили задание, получили отстранение на год. Слишком много для обычного проступка, разве нет? Значит, случилось что то интересное… Сколько убили, господин детектив? Хосок, услышав эти слова, внезапно схватил мужчину за рубашку, притягивая к себе еще ближе, глаза налились ненавистью до краев так, словно сейчас та перельется через край, заливая красным все вокруг и топя всех вместе с ним же. Не было сил смотреть, как этот журналюга нагло усмехался ему в лицо. А затем практически выплюнул в лицо: — Тебя это, блядь, не касается! Такие как ты и виноваты в этом! — Хосок! — вскрик Юнги слегка отрезвила, и Чон отпустил мужчину, держа его на расстоянии. — Все хорошо, Юнги, не волнуйся, — вновь попытался успокоить его Джин. — Я это к тому, что преждевременное возвращение на должность, организованное вашим шефом, имеет вполне незаконные действия, и если об этом узнают люди, что разбирались с этим делом тогда, не думаю, что будут рады таким поворотам, учитывая сколько им пришлось попотеть. — Ладно, — усмехнулся Чон, опуская голову, — раз вы зашли с этого… Меня вообще не волнует, сколько вы знаете, но вас должно волновать, сколько знаю я, — исподлобья смотря на оппонента, детектив действительно выглядел устрашающе. Он так же постарался склониться к Киму, дабы продолжить их личное сражение без лишних ушей насколько это было возможно. — А что насчет вашего дела полтора года назад, м? — Ты о том, что я сидел? — развел руками Сокджин, как бы признавая поражение, и намеренно сказал это громче. — Но здесь все прекрасно знают об этом. И кстати случилось это как раз с подачки таких же псов продажных начальников, как ты. — О, я не совсем об этом, — теперь была его очередь наблюдать за изменяющимся лицом другого. — Я об этом издании и архиве вашего отца. Он же уничтожен, верно? Старик хотел защитить своего сыночка и удалил все? — Юнги издалека уловил лишь упоминание об отце хена, и сердце его ухнуло куда-то в живот, поскольку он знал, что тема отца слишком болезненна для Сокджина. — Забавно, как вы кичитесь честностью, когда все это здание и ваше издание построено на лжи и обмане закона. Вернуть ведь это помог вовсе не закон… Джин сжался и, уставив глаза в пол, еще тише процедил сквозь зубы: — Юнги знает? — Нет, — подняв один уголок губ вверх, прошептал Чон. — По крайне мере я ничего не говорил. — Я не причастен к этим убийствам так, как ты думаешь, а сам пытаюсь понять, что происходит. Юнги сейчас с тобой таскается, хотя я тебе и не доверяю, но это единственный шанс как для тебя, так и для нас понять хоть что-то, поэтому нечего выебываться крутостью сейчас. — О, так это было просто наставление дул друг на друга? — Вроде того, но курок может быть спущен в любой момент, — Джин отошел от Чона, вставая рядом с Мином. — Итак, допрос окончен, я полагаю? — Да уж, но имейте в виду, что полицейским в любой момент может понадобится ваша помощь, — и детектив направился к выходу, слегка толкнув плечом мужчину. — Конечно. — Хен? Хосок? — Юнги попытался задержать его, собираясь схватить за руку. — Давай позже встретимся, — даже не оборачиваясь проговорил Хосок, направляясь к двери и уходя прочь. — Какого хера это вообще было? — уставившись в ожидании ответа на Джина, рявкнул Мин. — Давай позже поговорим? — И ты туда же?! — Юнги, пожалуйста… — Я жду, хен, но мое терпение не бесконечное, — Юнги вслед за детективом вылетел прочь, когда за его спиной Ким, тяжело опираясь о стол, навалившись на него из-за нехватки сил, сожмурился и прикрыл глаза. Юнги разрывала изнутри злость, ибо он не лез в их разговор и терпеливо ждал, пока ему нормально объяснят все, а в итоге получил пощечины с обеих сторон, как провинившийся мальчишка, подслушавший очень важный разговор взрослых, как бывало в детстве, когда он в неподходящие моменты заглядывал в кабинет отца, который ругался с мамой. Он так погрузился в свои мысли, что не заметил остановившуюся рядом фигуру. — Юнги, в порядке? — Кибом обеспокоенно опустил руку ему на плечо, немного сжав в знак поддержки. — Как сказать, — хмыкнул Мин. — Что там случилось? Тут ли не весь офис в ахуе пытался понять, что происходит. Еще этот мужчина вылетел так резко из кабинета. — Все нормально, нужно было ожидать, что они поцапаются, — пробормотал Юнги и, заметив непонимающий взгляд друга, поспешил добавить: — Сам знаешь как хен относится к полицейским. — А, и то верно. А чего поцапались то? — Да так, — нахмурил брови Юнги, — видимо детектив знает о Джине что-то, о чем мы не подозреваем, но ничего путного я не расслышал. Он еще упомянул об отце. — Черт, — протянул Кибом, — уж что-что, а это точно не следовало трогать, — Юнги смог лишь кивнуть.***
Минджун стоял на парковке перед главным входом в здание и, привалившись плечом к небольшой каменной стене, листал что-то в телефоне, когда в сгущающихся сумерках он заметил ярко блеснувшие фары приехавшей машины. Уже было поздновато, и многие сотрудники постепенно расходились, но дел в последнее время накопилось так много, что преступлением было бы уйти пораньше. Мимо него прошел Пак Чимин, который что-то активно искал в карманах и, кивнув кому-то в стороне, проследовал к боковому выходу. Фары подъехавшей машины потухли, а значит хозяин собирался выйти. Спустя пару секунд Хван услышал гулкий удар, и темная фигура грузно и тяжело двигалась в сторону ступеней. Хосок, медленно поднявшись, встал рядом с другом. Чон прижался к стене спиной. — Привет, сегодня еще не виделись, — Минджун взглянул на напарника, который выглядел очень вымотано, что даже темнота не могла скрыть. — Эй, все ок? Выглядишь плоховато. — Да, — отмахнулся тот, — денек не задался, — они постояли в тишине пару минут, иногда глубоко вздыхая. — Слушай, — привлек внимание Хвана Хосок, и тот заинтересованно стал слушать, — а помнишь ты отправил меня забрать записи в том баре? — Ага, и? — И заодно поговорить с хозяином. Ты его знаешь? — Кого? Хозяина? — Хосок в ответ кивнул. — Скорее он меня помнит. Мы когда работали с наркотиками, было пару дел в том районе. Тогда еще пацана нашли в переулке каком-то, помнишь? Тэ Джэ. Ну я потом приходил, узнавал как его дела — жалко бросать было, он же сирота. Вот и пристроил его в тот бар ненадолго. — А, точно, вспомнил. — Мгм, видел его недавно, кстати. — Понятно. Как дела с расследованием? Нашел что-то? — Совсем немного… Спешишь куда-то? — Не-а. А что? — Пойдем тогда, как раз покажу, — и оба мужчины поднялись направились внутрь, вскинув в знак приветствия руку дежурному. В кабинете стояло несколько рабочих столов, большинство из которых к этому времени уже пустовало, а где-то ещё сновали офицеры, в основном молодые люди, поскольку их часто запрягали разбирать мелкие поручения в конце дня. Ближе к стене, занимая много места, располагались рабочие места Хосока и Минджуна, а рядом находились большая доска для записей и поменьше для приклеивания фото и тому подобного, правда особо ими не пользовались, поскольку большинство предпочитало хранить свои заметки у себя же, поэтому их без зазрений совести оккупировали оба детектива. Все давно привыкли, что они, если выдавалось какое-то интересное дело, старались наперегонки выдвигать версии, устраивая в кабинете целое вербальное сражение, за которым было забавно наблюдать, особенно в общие перерывы. Сейчас же заполнять их условно имел право только Минджун, а Хосоку, будь у шефа Чо такая возможность, вообще запретили бы даже смотреть в эту сторону. Чон заметил, что с прошлого раза заметок добавилось. — Короче, — начал Хван, словно учитель приказывая другу сесть напротив, а сам встал сбоку от доски, — я тут прикинул: думаю, ты был прав. Скорее всего труп в клубе был лишь отвлекающим маневром, чтобы преступник со спокойной душой в то время, как мы будем разбираться там, убил бы брата, потому что… — Потому что всех патрульных направили сразу туда, и улицы по сути были пусты, — закончил за него Хосок. — Именно, — Минджун кивнул, — о крови Чимин точно говорил тебе, так что это еще один плюс в эту версию. Я узнал, что Рико покупал и перепродавал наркоту, а брат как раз и употреблял. Рико около трех месяцев назад сдавал кровь в качестве донорства, чтобы выручить немного денег, однако часть ее пропала с месяц как. — Золотое правило: сам не пробуй товар, — усмехнулся Чон. — Мгм, — детектив Хван щелкнул пальцами по одной из фотографий трупа в баре, — почти парное театральное убийство… Как будто вполне логично, что их могли убить свои же, может, задолжали кому или поссорились, но тогда я не понимаю на кой так запариваться с баром. — Да, слишком сложно выглядит как для обычных уличных разборок. К чему там только надпись эта? Нечто вроде наказания за грехи? А что друзья их или знакомые говорят? — В том то и дело, что ничего. Сказали, что не представляют, кто это мог быть, и вообще, что произошло. Хотя и думаю, что знать они что-то могут вполне, но сам понимаешь, кто мы. — Да сто процентов что-то знают, — Хосок слегка стукнул пару раз кулаком по столу. — Вечно с этим проблемы, а мы время можем потерять. — Хо, — помявшись некоторое время, обратился Минджун, — думаешь это может быть связано с нашей прошлой работой? — Имеешь в виду, что кто-то точит зуб не на всех этих виновных, а на нас? — удивленный таким предположением Хосок уставился на друга. — Что-то типа того, — согласился Хван, — просто как-то странно все началось: и район, в котором мы работали иногда, плюс в любом случае рядом в ту ночь находились, словно специально, чтобы привлечь именно наше внимание, и наркоманы, да и старшего я даже пару раз штрафовал за мелочь всякую… Хосок, хмыкнув и опустив голову, сложил руки в замок, подпирая лоб большими пальцами: — Даже не знаю, но звучит, как что-то интересное. Ты об этом не говорил еще никому? — Да я… Не успел парень договорить, как дверь с сильным грохотом распахнулась и внутрь влетел растрепанный мужчина в очках, лицо которого исказила гримаса ужаса. Он активно жестикулировал и вертелся на месте, ища кого-то, пока к нему подбегали такие же напуганные люди, пытаясь выяснить, что происходит. Хосок и Минджун переглянулись, и Чон, опираясь о подлокотники, начал вставать со стула, когда этот мужчина обратил свое внимание как раз на него. — Господин Чон! Там звонил заплаканный человек и кричал, чтоб его переключили на на вас, иначе он умрет! — Чего… — Хосок все еще пытался осознать, что происходит и самое главное, что от него хотят, но Минджун, потянул его за рукав, кивнув головой на телефон, стоящий на столе напарника. — Чон, нажми кнопку, на громкую, — от такого приказного и холодного тона Минджуна вкупе с жестом, приказывающим всем молчать, стало не по себе, но Хосок быстро опомнился, неловко пытаясь дотянуться до стола, попутно кидая другу ручку, показывая записывать в случае чего. Из динамика послышался скрежет, непонятный громкий шорох, резанувший по ушам, а затем хриплый и высокий голос начал невнятно произносить слова: — Пож…пожалуйста помогите… — Здравствуйте, меня зовут Чон Хосок. Вы просили соединить со мной. Что случилось? — Мне нужен Чон, детектив Чон, да… — мужчина на том конце провода говорил дрожащим голосом, очевидно из-за рыданий или истерики, отчего не было особо понятно, что он хотел сказать. — Да, это я, я слушаю. — Он сказал, сказал, чтобы вы приехали сюда… Сказал, пусть только попробуют не привезти Чона, пожалуйста, спасите меня! — человек сорвался на крик, а Хосок загнанно уставился на Минджуна, в поисках поддержки. Хван же в свою очередь, поджав губы, следил за действиями того, медленно моргая, как бы говоря продолжить. — Да, я слышу. Скажите, кто заставил вас позвонить? — Я…Я не знаю он хочет, чтобы я позвал Чон Хосока. Он…вы должны приехать сюда, иначе он меня убьет. — Хорошо, я приеду куда нужно. Скажите, где вы находитесь, — его собственный голос начинал подрагивать от волнения, а в голове мысли помутнели вовсе, но Хосок, заставил себя откинуть это, сосредоточившись на разговоре. Мужчина назвал адрес, который Хван быстрым корявым почерком записал на попавшихся под руку стикерах. — Хорошо, не переживайте, я обязательно приеду как можно скорее. — Да, быстрее, он… Я не знаю, что он сделает сейчас… Эй, видите, детектив приедет, он сказал так… Хосока, услышав это, прошиб холодный пот, а руки вцепились в деревянную столешницу еще сильнее, словно он пытался ее сломать. — Послушайте, тот, кто угрожал вам… Он с вами сейчас? — Да. Он смотрит на меня, и его пистолет, он наставил пистолет… Нет! Не вставай, я позвонил им, он придет, как ты и хотел. Ты слышал?! — сердце Чона стало отстукивать бешенный ритм, и он стал вслушиваться в каждый шорох, ожидая непонятно чего. Хотя все прекрасно понимали чего он ждал, но призвать это не хотел никто. Резкий и оглушающий щелчок и такой же звонкий вскрик заставили всех в комнате дернуться, словно пощечиной обрушиваясь на Чона. Он только слышал, что кричать что-то начали уже совсем рядом, кажется это был даже Минджун, но что конкретно он пытался сказать, Хосок не понимал, уставившись, не моргая, на телефон. И только прозвучавшие спустя секунду гудки отрезвили его, заставили очнуться. — Сука! — Хосок ударил ладонью по столу. Руку сразу начало сильно жечь, но мужчина не обращал на это внимание. Он мог лишь, тяжело дыша, смотреть на друга, который во всем этом хаосе и гомоне, молчал, глядя на него в ответ.***
Стоя в разрушенном офисе на двадцать третьем этаже высотного зеркального здания, которое не отличались от многих других в этом районе, Хосок, не замечая других коллег, смотрел на тело мужчины, с которым общался меньше часа назад. Он лежал на спине с раскинутыми в сторону руками, во лбу была дыра от пули, и вниз стекала струя крови; он был одет в дорогой костюм, который был испорчен пятнами и порезами, поскольку живот его был распорот. Под ботинками хрустело разбитое стекло, а в осколках отражались блики ламп и вспышек фотоаппаратов криминалистов, которые бегали по комнате туда-сюда, собирая улики. Напротив располагались окна, кое-где треснувшие, через которые можно было уловить мигающие на улице внизу красно-синие огни. Но смотрел Хосок вовсе не на них, а на само стекло, которое было испорчено не трещинами и сколами, а большой и еще свежей надписью «Виновен». Кровь, постепенно подсыхая, била по сетчатке глаз своей яркостью, которую замечал похоже один Чон. Это была не просто кровь и не просто надпись, это был вызов и тычок лицом в собственное бессилие. Один этот звонок и лишь одно упоминание собственного имени заставили непоколебимого Хосока, которого за этот день знатно расшатали, сжаться от страха и волнения как маленького мальчика. Никто не понимал, при чем здесь он, почему позвонили именно ему, в том числе и сам детектив, а это злило больше всего, ибо он привык, что знает все наперед, догадывается быстрее всех, предугадывает, что дальше, а здесь… Ублюдок играет именно на этом — выбивает из-под ног стул и затягивает веревку с узлом крепче. Совсем рядом на полу, в кучи того же стекла и другого мусора, валялись обугленные папки и документы, которые огородили отдельно. И вряд ли на них бы обратили слишком большое внимание сейчас, если бы не одно «но» в виде чистой и красиво отпечатанной, хоть и старой фотографии, которая была бережно положена сверху на груду пепла. Чон Хосок, переведя тяжелый взгляд, взирал на нее. С глянцевого квадрата на него смотрело лицо молодого парня в форме простого помощника полицейского. Он улыбался, и сложно было не заметить его горящие и искренние глаза, а снизу располагалась печатная подпись: Чон Хосок, помощник полицейского в ** отделе Сеула. 2015 год.