Маяк в темноте

Айрис толкнула дверь и зашла в пустой дом, который встретил её тишиной. Она слегка встряхнула крыльями, давая им возможность чуть отдохнуть после полёта, после чего откинула назад волосы. Взгляд её упал на большое резное зеркало недалеко от прохода. Женщина подошла ближе и стала осматривать собственное отражение. Янтарные кошачьи глаза переливались, будто вбирая себя лучи света, проникающие в комнату. Рыжие волосы, блестели на солнце, принимая ещё более яркий оттенок, и от этого казались огненными. Чёрные крылья за спиной были расправлены, но даже несмотря на это доставали почти до пола, а если их опустить, они тянулись шлейфовом. Её тело было облачено в прекрасное чёрное платье с открытой спиной. От этого демоница казалась величественной и, для кого-то, даже пугающей. Но во взгляде, если всмотреться совсем немного, явственно виднелось тепло, а по щекам можно было разобрать россыпь очаровательных веснушек. Яркая… Яркая, не взирая на чёрное одеяние. Яркая в соответствии со звучанием собственного имени, которое, очевидно, было дано ей не напрасно*. Демоница поправила свои пряди и уже было хотела пройти в дверь, когда раздался стук. Она удивлённо приподняла брови, поймав себя на мысли, что её супруг прийти ещё был не должен, а больше она никого не ждала. Однако, стук повторился, а потому рыжеволосая подошла к двери. Айрис распахнула её и через мгновение удивлённо выдохнула, явно не ожидая увидеть на пороге именно этого бессмертного. — Ади? Юноша только слегка кивнул головой, глядя в глаза растерянной матери. В глубине изумрудной радужки плескалось невысказанное пока беспокойство, но было не только оно. Ади был чем-то расстроен, очень расстроен, что ясно читалось в каждом жесте демона: понурые плечи, поджатые губы и чуть ссутуленная спина. Быть может кто-то ещё не заметил бы всего этого, но Айрис всегда безошибочно распознавала настроение её ребёнка, который, к тому же, уже редко пытался это самое настроение от неё прятать. Демоница отодвинулась чуть назад, позволяя сыну войти в дом, что тот и сделал. Дверь захлопнулась за их спинами и на пару мгновений воцарилась тишина. Демон окинул помещение быстрым взглядом, пряча руки в карманах брюк, после чего вернул глаза к матери и наконец обратился к ней. — Отца нет? — спросил он, на что Айрис покачала головой, — хорошо. Мы можем поговорить с тобой? — Конечно, — всё ещё немного растеряно произнесла она, — пойдём на кухню. Демон кивнул и направился в сторону нужной комнаты первым, Айрис же последовала за ним. Рыжеволосый рухнул за стол и заложил руки за голову, облокачиваясь на спинку сильнее. Он запрокинул голову назад и прикрыл глаза, когда мать, судя по звуку, села за стул напротив. Она не задавала вопросов и не давила, а просто терпеливо ждала, пока Ади сам начнёт. И вот, это случилось. — Я совершил очень серьёзную ошибку, и обидел важного для меня человека, — демон рассоединил пальцы, облокотившись о стол, сложил их перед собой, и посмотрел на Айрис, — сильно обидел. Мне кажется, он вообще теперь не простит меня. Но я не хотел так. Я просто запутался и испугался. В тоне сквозила озабоченность, а во взгляде ещё более явственно выразилась боль и раскаяние. Ади не лукавил ни секунды, не было недосказанности в его словах, демон оставался искренним. Однако, при этом демон не произнёс ничего конкретного, и это было проблемой, а значит, нужно было выяснить больше. Айрис присела напротив и накрыла пальцы сына своими, глядя при этом в глаза рыжеволосого. — Ади, я не смогу как-то тебе помочь, не зная большего? В чём проблема? Кто этот бессмертный? И как именно ты обидел его? Демон чуть замялся, опуская глаза. Губы его поджались, и Айрис поняла, что ему непросто решиться на своеобразное признание. Демоница чуть сильнее сжала его руку и придвинулась ближе. — Эй, — проговорила она негромко, — Ади, ты можешь мне верить. Ты мой сын, я не стану тебя осуждать. — Я знаю, — ответил демон и поднял глаза, — наверное, стоило сказать раньше, хотя, мне кажется, ты догадываешься. Но я боялся признаться себе, да и отец… — демон вздохнул, — мне было страшно. Но потерять его сейчас ещё страшнее. — Всё-таки его? — Его, — подтвердил Ади и, набрав воздуха в лёгкие, решился, — его зовут Сэми. Ты уже слышала это имя. — Та история на балу? Вы ещё сцепились с тем демоном, как же его… — Энтони, да. Я говорил, как он поступил с Сэми. Помнишь? — Спросил Ади, приподняв брови, на что мать только кивнула, — в общем, я вновь вынудил его ощутить себя преданным. — Даже так? — Удивилась Айрис и откинулась на спинку, сводя руки перед собой и собирая замок в задумчивом жесте, — может, начнёшь по порядку? — По порядку? Это сложно, много всего было… — Ну, ты ведь пришёл поговорить, а я хочу послушать. — Хорошо. Тогда, наверное, всё началось незадолго до Рождества… Он рассказывал всё, начиная от их первого поцелуя перед каникулами. Он упоминал про ссоры с Энтони, про подарки, про день с игрой в «Правду или действие». Где-то подробности опускал, а где-то напротив, пересказывал очень-очень последовательно, не выбрасывая ни одной мелочи. Айрис же слушала и не перебивала, только меняла невольно выражение лица по мере повествования. Но вот, Ади постепенно подошёл к концу. — Я не думал так на самом деле. Он не был экспериментом, только не Сэми. Я сглупил. Но после того, что сделал с ним Энтони, он воспринял это слишком тяжело. Я не знаю, как теперь вымолить его прощение. Что мне делать? — Да уж, всё довольно непросто, Ади, — вздохнув, произнесла демоница, и подпёрла голову руками, задумавшись, но молчала недолго, — ты сказал, что всё было экспериментом, но это было неправдой, так? — Так. — А чем это было на самом деле? Ади, ты должен это честно признать сначала перед собой, а потом перед Сэми. Без искренности у тебя нет шанса. Ангелы не прощают фальш. — Я… Я не знаю, мам. Но он дорог мне. Дорог сильнее, чем просто друг. — Тебя пугает мысль, что тебе нравится парень? Ангел? Или именно Сэми? — Не знаю. Возможно, всё сразу. Ты же знаешь отношение отца к… негетеросексуальным отношениям. Да и к отношениям с ангелом тоже. О его представлениях о семье в целом. — Знаю, Ади. Но речь не о нём сейчас, а о тебе. От себя бежать глупо, потом это может стать твоей главной ошибкой. Ну так, как ты относишься к Сэми? — Кажется, он нравится мне, очень нравится. Но мне страшно. Это будет сложно по многим причинам: начиная с того, что он лучше меня, и заслуживает лучшего, чем я, и заканчивая предрассудками общества. — Ади, послушай меня! — Айрис сжала его лицо своими ладонями, и серьёзно посмотрела в глаза, — если ты кого-то любишь, это всегда нелегко, даже очень. Но если ты любишь, и тебя любят, это стоит того. Скажи, для тебя страшнее возможные трудности или то, что ты можешь потерять Сэми? — Второе. — Тогда попытаться стоит. Даже если у вас не сложится, ты будешь знать, что попробовал. А Сэми не будет ощущать себя преданным снова. Второе предательство — это очень больно. Не обрекай его на это. И себя заодно. Ты понял меня? — Ади кивнул, — умница! Айрис улыбнулась и отпустила руки. В следующий момент Ади поднялся, а Айрис сделала то же самое. Рыжеволосый сделал шаг и порывисто обнял мать, обхватив её за талию. Та сначала растерялась, но потом сомкнула руки в ответ. — Спасибо. Т-ты лучшая, — прошептал он, а женщина улыбнулась, ласково проводя по его волосам. — Я ничего не сделала. Я люблю тебя, Ади, и не стану осуждать твой выбор. Парень или девушка. Смертный или бессмертный. Ангел, демон или непризнанный. Что бы там не было, а всегда буду за тебя. Ты мой сын, и это самое главное. Так что ты всегда можешь обратиться ко мне, солнышко. Что бы ни случилось… ---- Примечания: *«Яркая, Яркая, не взирая на чёрное одеяние. Яркая в соответствии со звучанием собственного имени, которое, очевидно, было дано ей не напрасно» — В Англии принято считать, что имя «Айрис» обозначает «радуга» или «радужная».