Маяк в темноте

Я тебе не верю, Ты — сон вчерашний, Который мне пророчит слезы. Я тебе не верю, Ты — снег зимы прошедшей, он давно растаял… Я тебе не верю, Ты — солнце, утонувшее в воде холодной. Я тебе не верю, Ты — все, что было у меня, Но я тебе не верю!

Статуя Равновесия — место, олицетворяющее покой и баланс. Место, куда многие бессмертные приходили в поисках успокоения и в попытках найти ответы на волнующие вопросы. Место, где искали вдохновение и надежду. И, как ни странно, Сэми не стал исключением. Ангел сел у статуи и обхватил себя руками, словно пытаясь согреться. Глаза были предательски красными, что было последствием последнего разговора с Ади, который случился не более часа назад. Холодно — именно так можно описать одним словом то, что ощущал Сэми в данную минуту. Холодно и чудовищно больно. Больно настолько, словно его пронзает острое лезвие изнутри, нещадно разрезая органы, стремясь к израненному уже сердцу, которое по-прежнему бьётся. Бьётся и борется вопреки всему, но изнывает и так отчаянно просит чего то, то ли отдыха, то ли поддержки. «— Чем это было, Ади? Я тебя спрашиваю, чем это… — Экспериментом. Я попытался, Сэми, и мне не понравилось». Ком снова подступает к горлу, и брюнет сглатывает, стремясь от него избавиться. Он тяжело дышит и поднимает взгляд на статую Равновесия, в подножии которой и сидит. — Что я не так делаю? Почему я снова… Снова купился на это? — проговаривает ангел, не отрывая взгляда от статуи, словно та могла ответить, но камень безмолвен, увы. Однако, Сэми всё равно продолжает, — он же… он же вёл себя иначе рядом со мной. Это не было похоже на то, как со мной обращался Энтони. Так почему же? — Потому что Ади оказался хитрее меня. Сэми обернулся на голос, замечая Энтони, который появился у входа в сад. От этого голубоглазый поднялся на ноги и стёр очередную слезу, что почти вырвалась наружу, тыльной стороной ладони. Он окинул демона взглядом и скрестил руки на груди, плечом опираясь о колонну. — Я не тебя спрашивал, Энтони, — проговорил Сэми, стараясь быть спокойным, но интонация выдала раздражение, что, разумеется, было замечено демоном, как им было замечено и настроение ангела в целом. Голубоглазый понял это, просто взглянув на то, как губы бывшего любовника дрогнули в усмешке после слов брюнета. Энтони некоторое время молчал, словно пытаясь переварить услышанный выпад, что, откровенно говоря, слегка дезориентировало Сэми. Но, спустя почти минуту, его голос всё же зазвучал вновь. — Но я ответил. Согласись, из меня собеседник явно лучше, чем из статуи. К тому же, разве тебе самому не приходила на ум эта мысль? — Не приходила, — выпалил Сэми резко, отчего губы демона изогнулись очередной раз. Ангел провалился: его реакция всё говорила за себя. То, как резко он выпалил этот ответ показывало, что Сэми лишь пытался убедить себя в его искренности, но осознавал, что лукавит. И сейчас он просто сдал сам себя, провалился, отчего собеседник оказался в более выигрышной позиции. Энтони медленно стал подходить ближе к ангелу, и с лица его не слетала усмешка. — Врёшь, Сэми, врёшь. Нехорошо. Эта мысль тебе на ум приходила. Именно поэтому и появилась формулировка «снова купился на это», — тягучим голосом, произнёс демон, уже став напротив. Он замолчал на мгновение, глядя Сэми в глаза. Тот молчал, лишь смотрел в ответ, да сжимал губы, стараясь сейчас не сорваться на новую истерику. А демон всё не унимался… — Ты почувствовал себя преданным. Снова. Осознал, что попался на тот же крючок. Снова! — став обходить Сэми, говорил демон, в то время, как ангел лишь стоял на месте, сглатывая ком, что вновь подступал к горлу. — Ты поверил ему. Ты почувствовал себя важным. Причём это было не так, как у меня, я действовал проще, что на тебя тогда работало. Но расставание со мной помогло тебе увидеть, насколько у нас всё было неидеально, так что ты не купился бы на те же приёмы. Но, Ади, поступил хитрее. Проник в душу сильнее, а потом, я так понимаю, дал заднюю. Снимаю шляпу, даже я был не настолько профессионален. — Замолчи! — Процедил Сэми всё же сквозь зубы, когда демон вдруг сделал паузу и остановился позади. Ангел хотел бы, чтобы в голосе была сталь и некая угроза, но с горечью осознал, что кроме этого в нём было и другое: отчаяние и даже мольба, мольба, чтобы он прекратил. — Если мои слова противны, можно попросить и вежливее. — С каких пор более вежливо обращение на тебя действует? — С недавних, — вполне спокойно и даже без язвительности в голосе ответил демон и тут со спины положил руки на плечи Сэми. Ангел инстинктивно попытался сбросить, но демон не позволил и тут одной рукой коснулся подбородка Сэми и, чуть сжав, повернул в свою сторону. — Послушай минуту, ангелочек! — Быстро проговорил демон, но руки всё же убрал, поскольку Сэми вновь повёл плечами и обернулся к нему лицом, отступив на полшага назад. Однако, взгляд синих чуть прищурённых глаз был направлен точно на лицо Энтони. Правда, того это не смутило, и он не останавливал свою речь, — я хочу дать совет. — Совет? Это какой же? — Который я уже давал, Сэми: тебе стоит перестать бегать за Ади, потому что с ним ты не бу-дешь! — произнося последние слова по слогам, сказал Энтони, — ты можешь быть самым добрым, самым верным, самым заботливым и понимающим, но он не полюбит тебя, ангелочек, никогда не полюбит. — Хватит. Я что тогда сказал тебе, что сейчас скажу: я знаю это и без тебя. Если ты просто решил напомнить об этом, я не намерен подобное слушать! — Произнёс Сэми и развернулся, уже сделав пару шагов, когда новые слова вынудили остановиться. — И это делает твоё поведение ещё более глупым. Твоя привязанность к Ади не даёт рассмотреть более доступные, но не менее стоящие варианты. Ангел развернулся и сжав кулаки, подошёл обратно к Энтони. Глядя снизу вверх, он чуть покачал головой и нервно выдохнул. — Стоящий вариант вроде тебя? А не пошёл бы ты к чёрту, Энтони! — Он толкнул демона в грудь, отчего тот отшатнулся на шаг, и хотел ответить что-то, но Сэми повысил голос, перебивая, — отстань от меня! — Как грубо, — невозмутимо ответил он с лёгкой издёвкой, но потом вдруг смягчился, — я может быть помочь хочу тебе. — Помочь? Ты? Мне? — Помочь. Я. Тебе. — Сколько можно лгать, Энтони? — С отвращением спросил Сэми и вновь хотел уйти, но Энтони оббежал его, став перед ангелом, — отойди! — Да дай же договорить мне! Сэми скрестил на груди руки, показывая, что никакого желания слушать у него нет, однако всё же остановился и попыток снова уйти не предпринял, а потому демон продолжил. — Ты, я заметил, много чего помнишь. А помнишь, что ты говорил мне однажды? Ты говорил, что каждый заслуживает шанс. Так дай мне этот шанс, Сэми! Ты сам сказал, что с Ади всё равно ничего не выйдет. Так почему бы нам не попытаться снова? — Потому что я не верю тебе, — тихо произнёс Сэми и теперь в его словах даже не было осуждения, это просто была некая констатация факта, — я не верю, что ты правда переосмыслил что-то. Не верю, что ты смог измениться за такой короткий срок. Не верю в искренность твоих намерений относительно меня, и не уверен, что когда-то поверю. Ты моё прошлое, Энтони! И если ты станешь настоящим, моё сердце с большой вероятностью вновь будет разбито. Я этого не хочу. Сэми опустил голову и взлохматил тёмные волосы. Он прикрыл глаза на мгновение и долго молчал, как и Энтони, который, почему-то, не стал сейчас докучать ещё какими-то аргументами. За это, даже, откровенно говоря, ангел мысленно поблагодарил его: Сэми порядком устал спорить, и сейчас ему нужно было собраться с мыслями. Но вот, наконец, он продолжил. — Знаешь, пусть Ади сделал мне больно, он научил меня кое-чему. Он научил любить себя! И я слишком люблю себя, чтобы дать тебе шанс, и снова наступить на те же грабли, Энтони. И если ты хочешь сказать, что я ошибаюсь, то не стоит. Заставь меня изменить своё мнение и, возможно, когда-нибудь, я в самом деле поверю, что ты изменился. Но сейчас… — ангел покачал головой, — сейчас ты мне не нужен! После этих слов он наконец развернулся и окончательно ушёл, не оборачиваясь в сторону Энтони больше ни разу. И пусть, быть может, Энтони и не врал, Сэми не жалел о своём решении. Он больше не позволит издеваться над собой. Он больше не позволит вновь и вновь разбивать себе сердце. И не важно, насколько это будет тяжело, важно то, что это будет правильно.