Три дня назад
— Десять лет назад вся империя уже готовилась свадьбу праздновать, Тьера и крон-принцессы. Да вот только прямо накануне, дня за три, наверное, все пиршества были отменены, а о грандиозных планах тогдашних и вовсе все как будто позабыли. Ирта перебирала в руках платочек, на котором были вышиты простые, но милые ее сердцу цветы. Этот платок как будто бы был ее антистрессом: едва ей становилось тяжело рассказывать дальше, она минуту вглядывалась в него, вздыхала и продолжала. — Одна только Бездна этих темных понимает… Да слух по стране пошел, что якобы принцесса-то лорда приворожила да удержать не смогла: прямо за несколько дней до судьбоносного события он прозрел да и умотал куда-то в соседнее королевство дела империи решать. Я эту историю, честно говоря, только мельком знаю, тогда всякую ахинею несли. И прежде всего, чтобы лорда Тьера оправдать: он же народным любимцем был. В шоке я застыла, так и не сделав глотка. Значит, ненависть к Тьеру не так давно здесь зародилась… Хотя десять лет — это большой срок, и если мне придется в тех событиях копаться, то я скорее всего погрязну в самых небывалых сплетнях и слухах, но правды не смогу узнать. Но Ирта, поняв, что ее одинокая слушательница не скупиться на внимание, не стала томить. — В твоих глазах я, небось, городская сумасшедшая сплетница, — она помотала головой, едва я собралась горячо разуверить ее, — да только племянница моя в доме Тьера как раз работала, когда с Дэйкой они жить вместе стали. Ох, и что же это были за времена… Старушка горько улыбнулась и отвернулась, делая вид, что собирается смочить горло горячим ароматным чаем. И не сказать, что актриса из нее была плохая, вот только полный тоски взгляд, направленный в окно, и плотно сжатые губы были красноречивее. — Ох, Анька, любовь у них была такая, что завидовали им все. А люди да нелюди, которые от темных только одно и знали — как девок простых те портить умеют — впервые на аристократов по-другому и взглянули… Да недолго их счастье длилось. Прибегает ко мне Маришка однажды, племяшка моя, год назад где-то, да рассказывает про то, что леди забеременела. А я дура, язык за зубами не удержала, да и начали мы чуть ли не всем Ардамом новость эту радостную отмечать: как же, скоро свадьба у самого племянника темного императора!.. А потом неделя проходит, две… Новостей никаких, и Дэя с лордом из виду пропали. Только весной заметили мы их, да каждого порознь: Тьера с леди незнакомой, а девочка — мрачная вся, еле живая. Видно было, что жизнь знатно их помотала. С тех пор так они и живут: под одной крышей, да с другими в сердцах. Да вернулись они будто бы совершенно другими. Откуда столько злобной гордости взялось в милой подавальщице? Почему лорд Тьер враз истинно темным стал? Да никто не ведает. — Так уж ли никто? — прищурилась, тонко ощущая привкус недомолвки. Ирта недовольно взглянула на меня, снова отвернулась к окну и недовольно засопела. Было похоже, что отвыкшая от близкого общения старушка совсем забыла, что если кому-то хоть немного приоткрываешь душу, этот кто-то сможет заглянуть в нее гораздо глубже того, что хотелось бы показать. — Маришка обмолвилась как-то, что там каким-то боком мать лорда замешана и что беременность эта… ну не должно было ее до свадьбы случиться, вот лорд и разозлился. А после того, как Дэя вернулась, увидели мы, что не похожа она вовсе на будущую мать, и лорд к отцовству не то, чтобы готовится. Но вот что с их дитем случилось, я не знаю. — Резко встав и начав убирать тарелки со стола, она тихо произнесла: — Ни к чему оно тебе, только беды такие разговоры несут.***
Привычно протирая столы перед открытием таверны, я в который раз просто пыталась осмыслить то, что происходило вокруг. Красивая ненавязчивая татуировка постоянно попадалась на глаза, сбивая, раздражая, путая. Если эти изящные черные цифры на моем запястье и то разбитое зеркало являлись своеобразным знаком, то получалось, что моя цель в этом мире — вернуть все вспять: возродить отношения Тьера и Дэи, направить их на след заговорщиков… Но в реальности все было куда как запутаннее, чем, видимо, это казалось Бездне. Ведь кто еще мог меня сюда отправить? Десять лет назад Тьер чуть не угодил в хитро расставленную ловушку крон-принцессы, а спустя девять лет почти что стал отцом, но ребенок, судя по всему, не выжил. В то, что Тьер сам поспособствовал этому, я не верила: даже запугивая меня стражей сегодня, он явно ни на миг не собирался исполнить то, что говорил. Так что же произошло с отпрыском рода Тьер? И причем здесь блистательная Тангирра? Голова была готова лопнуть от вопросов. Но вместе с ними в моем сердце рождалось все больше сожаления, которое я испытывала и к Дэе, и к лорду. И образ последнего почему-то постоянно стоял перед глазами. Холодные, безжизненные глаза, презрительная усмешка на губах и тихие, но такие четкие слова: «Она получила по заслугам». Я бы наверное протерла дыру в очередном столе, если бы меня не окрикнула Сел. Пора было уже завершать все приготовления, первые гости должны были придти через полчаса. — Цветок свой к Бурдусу унеси, — улыбнулась подошедшая начальница. — У него, благодаря тебе, там уже целая оранжерея. — Зато весной пахнет, — пожала я плечами на ее подколку и осторожно, словно последнюб ценность, подхватила вазу. И я была права. В эту ночь завсегдатаи, которые задерживались у стойки хозяина, подолгу всматривались в символ весны, как если бы в душе они уже ощущали теплые солнечные лучи, хотя и на дворе снова шел густой снег. Один гость, юный гном, даже пошутил, что стоит оставить чудному созданию монетку, и тогда непогода быстрее покинет Ардам. Почему-то эта идея так всем понравилась, что вскоре около вазы уже возвышались небольшие башенки из медяков. Бурдус хмурился, а Сел тихонько посмеивалась, наблюдая за мной, пытающейся делать вид, что все идет так, как и должно быть. К середине ночи уже безумно хотелось спать, и я отправилась на кухню, за зверь травой, чтобы хоть немного взбодриться. В зале было тихо, с клиентами сегодня везло: все празднества уже отгремели, а оставшиеся любители ночной жизни умиротворенно слушали приятную мелодию музыканта, который, в отличие от большинства, вполне себе цвел бодростью. Я бесцельно побродила по кухне, нашла булочку и решила перекусить, раз появилась такая возможность. Надкусывая ее, я слегка приоткрыла дверь в зал, чтобы проверить, что моя помощь там не нужна. И тут же мой взгляд пересекся с глазами, полными обиды, ненависти и жгучей жажды отмщения. У бара, прямо рядом с пионом, сидела с неестественно прямой спиной Дэя. Казалось, она только и ждала того момента, когда сможет увидеть меня, чтобы даже на таком расстоянии и без слов передать мне все то, что она обо мне думала. Она резко обернулась к Бурдусу и Сел, лица которых были мрачно напряжены… И при этом ненарочно локтем скинув вазу с цветком. Не обращая абсолютно никакого внимания на громкий звон только что бывшего единым стекла, она махнула рукой в сторону кухни. Я закрыла дверь и устало опустилась на скамью, стягивая с головы чепец. Доигралась. И вторя моим словам в помещение медленно и как-то нехотя вошла Сел. Отвернувшись, она глухо произнесла: — Тебе стоит уйти. Сейчас.