Сказки на ночь, или Герой поневоле.

      …Волк не спеша шел впереди, Страйфи следом. Собственно, времени прошло уже довольно много, однако ничего примечательного или достойного хоть какого-то внимания не произошло. Где-то в глубинах леса рычало зверье, да с таким усилием, что можно было подумать, что сейчас не утро, а как минимум вечер и максимум глубокая ночь. По деревьям все так же, как и вчера, прыгали какие-то зверьки. В общем, от вчерашнего этот день отличало две вещи: первая – это надежный проводник, что следовало из того, что кругами они точно не ходили, и никто на них не налетел. “Пока”, — разумно добавлял придирчивый инстинкт самосохранения под вопли беспощадно заткнутого и отправленного в самый дальний угол “внутреннего дома” страха. Вторая – если в прошлый раз вся здешняя живность так и норовила подобраться поближе да рыкнуть погромче, то сейчас она вела себя вполне прилично, чего нельзя было сказать обо всех тех внутренних работниках-добровольцах, которые снабжают нас всякими разными полезными и вредными советами.       “Тупица, он же нас всех съест и не подавится! – бегая по комнате, верещал Паника. – Или заведет куда-нибудь в чащу, и мы не спасемся!” – и все в таком духе.       “Ты что делаешь?! Тут за каждым деревом, за каждой веточкой сидит по монстру!” – нервно озираясь по сторонам, сообщал Паранойя.       “Спокойствие, только спокойствие”, — размеренно увещевал Спокойствие, сидя в одном из огромных багровых кресел.       “Наф веф мътяг!” – рыдал связанный Страх сквозь кляп.       “Мы все умрем!” – в унисон со Страхом рыдал Пессимист.       “Все мы когда-нибудь умрем”, — философски изрек Мудрость и перевернул страницу какой-то книги.       “Выпустите меня отсюда!” – орал Псих, бегая по всей комнате и пытаясь пройти сквозь стены.       “Банзай!” – крикнул Риск и с ускорением попытался пробежать по стенам и потолку, но пал на голову боксера.       “Ты труп!” – заорал Гнев, скидывая того с себя и намереваясь сделать из него новую боксерскую грушу.       “Оле-оле-оле-оле, Риск – чемпион!” – подбадривал Азарт.       “Давай, беги!” – подключился к тому Адреналин.       “Давайте жить дружно!” – уговаривал Доброта.       “Бей его!” – подначивал Злость.       “Угомонитесь вы”, — слабо зазвучал голос Разума.       “Сомневаюсь, что ты сам себя в этом гаме слышишь”, — покачал головой Сомнение.       “Как дети малые”, — обреченно вздохнуло Взрослое “Я”.       “И-ха!” – весело завизжало Детское “Я” и со всего размаха залепил Взрослому “Я” тортом. Тот лишь еще более обреченно вздохнул.       “Нельзя же так”, — возмущался Совесть, полностью согласный с просьбой Разума и мнением Взрослого “Я”.       “Забей”, — констатировал Пофигизм.       “Может, обойдется?” – понадеялся Наивность.       “Надеюсь”, — отозвался Надежда.       “Да не паникуйте, все будет!” – гаркнул Бесстрашие.       “Хорошо. Все будет хорошо. Я это знаю…” — запевал Оптимизм.       Эгоизм, Надменность и Самолюбие тихо отсиживались под столом, дожидаясь более благополучного времени для своего выхода. Более вменяемые и благоразумные, ну или не очень, части его “Я” еще с пробуждением попрятались в самых разных и неожиданных местах “внутреннего дома”, резонно рассудив, что тут не безопасно, и раздавая советы тайком.       Посмотрев на этот цирковой дурдом на базе детского сада в виде кучи маленьких Страйфиков и придя к выводу, что койка в дурдоме ему обеспечена и ее уже не избежать, Страйфи остановился, нашел дерево попрочней, плюнул на все и с удовольствием приложился к нему головой. В профилактических целях. Волк с удивлением проследил за этим и сделал точно такой же вывод. Зато какой кайф! Какая долгожданная тишина!       “А-а-а-а-а!!! – завизжал кто-то. – Землетрясение! Спасайся кто может! Каждый сам за себя!”       Парень закатил глаза, застонал и приложился снова. Волк начал подумывать, а не свалится ли его новый подопечный в обморок от столь усердной работы головой.       — Достали! – рявкнул Страйфи, обращаясь ко всем обитателям и того и этого домов. Снежный окончательно убедился в невменяемости парня, но предпочел промолчать, себе дороже ругань с ненормальным будет. Внутренние “Я” притихли, пошептались и продолжили беситься.       “Забей”, — успел посоветовать Пофигизм перед тем как на его голову опустился торт.       “М-м-м, шоколадный”, — пробуя кусочек, сообщил Наслаждение.       Страйфи внемлил совету Пофигизма и просто забил, пока не припекло, однако настроение ему это подпортило.

***

      Примерно еще через десять минут ходьбы нос Страйфи уловил легкий привкус дыма, а через пятнадцать вдали начал виднеться небольшой деревянный домик, из трубы которого шел дым. Настроение тут же поднялось, и парень прибавил шаг, но волк, проворчав на своем волчьем что-то вроде ”вперед батьки в пекло не лезь”, оттеснил того назад и гордо зашагал по направлению к дому. Возражать Страйфи не стал, но вот мысленно только и делал, что поторапливал медлительного зверя. И вот, они в паре метрах от двери. Еще мгновение и на месте белоснежного волка стоит высокий парень с пепельными волосами, завязанными в тугой хвост. Кожаные сапоги, темно-коричневые штаны, свободная неопрятная рубашка синего цвета – вот и вся одежда. Ему и не нужно много.       — Ну что, идешь? – поинтересовался он низким немного басистым голосом, повернувшись к парню. Широкая улыбка, приятные черты лица и черные глаза. Без зрачков и белка. Такие же, как и у волка.       — Иду, — отозвался Страйфи, уже ничему не удивляясь. А что тут такого? Подумаешь, оборотень.       Он пропустил его вперед, все так же с интересом рассматривая рюкзачок и торчащую из него рукоятку меча (после долгих уговоров меч, предварительно завернув в старую и неподдающуюся классификации кофту, был помещен в один из отдельных внутренних карманов).       Страйфи оказался в небольшой, но теплой и уютной комнатке, которая исполняла роль кухни. У правой стены была старая добрая русская печь, сейчас такие разве что на картинках и увидишь; в той же стороне было множество различных полочек и небольшой высокий столик; напротив, почти в центре комнаты и ближе к окнам, стоял стол с табуретками; у левой стены красовалась большая скамья, а по ее бокам были двери – одна вела в спальню, другая — в ванную, как позже стало известно. На этой самой скамейке Страйфи тут же и расположился.       “Разрешение? Знакомство? А пошло оно все! Наглость — второе счастье!” – рассудил он.       — Кхе-кхе, — тактично позвал “волк”. Ноль реакции, лишь тихое сопение спящего парня. Тепло, уютно, крыша над головой, что еще нужно для счастья?       — И что мне с тобой делать? – сам себе задал вопрос “волк”.       — Как что?! – возмутился Макси. – Согреть, раздеть и на нормальную кровать уложить!       Снежный аж икнул от неожиданности. Нет, он, конечно, слышал до этого вопли этого, но чтоб команды да еще так резво.       — А ты кто? Вернее что? – осторожно осведомился он. Даже здесь он такой диковинки не видывал, за свою-то жизнь.       — Не видишь, что ли?! Александр Македонский, Наполеон Бонапарт и Адольф Гитлер в одном лице! И не лупи глазками, а то носками нестиранными закидаю – мало не покажется! – Для подтверждения слов в стену напротив, была отправлена особо       “стоячая” пара. – Парень, поди умаялся, одичал за… — он начал тихо бормотать, подсчитывая, — раз медведь, два птица… пять дерево… за пять с лишним дней-то! А ну, живо! – гаркнул он погромче. Страйфи и ухом не повел, только попытался стащить с ноги ботинок и запульнуть им в нарушителя спокойствия, коим посчитал “волка”. Попытка удалась, и ботинок пролетел точно в том месте, где мгновенье назад была голова снежного, смачно поцеловался с чайником и в компании с ним полетел на пол. Маски же поплатился паденьем со скамьи. “Волк” оценил размеры возможного ущерба и предпочел не связываться с “особо невменяемыми личностями и не очень, которым посчастливилось на мою беду свалиться мне на голову”. Макси тем временем, пыхтя и ругаясь, пытался вернуться обратно на скамью. Как это воплотить в жизнь он не знал, а просить помощи у “дикого зверя, не имеющего классификации” ему не позволяла гордость. Да-да, именно она. Даже у вещей таковая имеется.       — Помочь? — осторожно осведомился снежный: после очередной неудачной попытки попасть на скамью он решил, что безопасней будет самому предложить помощь, чем ждать, пока очередной предмет неизвестного происхождения станет причиной утраты той или иной дорогой сердцу вещи (бабушкина ваза уже чуть не распрощалась с жизнью).       — Вот еще! — возмутился Макси. — Сам справлюсь!..

***

Спустя полтора часа.       — Ну, может, все-таки… АЙ!       — Нет!!!       — Ой, мама…       — И еще разок!       — Ну… ну… ну же!       — Нет! О… да!       — А-а-а-а!       — Еху!       — И-и-и-и!..       — Еще чуть-чуть!..       — О-о-о!       — Мэ-э-э…       — Не-е-е-ет…       — Да!       — Уй!       — Ы!       — Стой!       — Нет! Мне весело!       — Зато мне нет!       — А мне как!       — Ах ты…       — Кто?       — Баран, вот ты кто!       — Это почему это?       — Потому что осел.       — Так ты не спишь?!       — Сплю.       — Подъем!       — С ишаками не разговариваю.       — Это кто тут еще… этот… как его…       — Ты кого ослом назвал?!       — Хр-р-р…       — Я к тебе обращаюсь!       — Пёся, а кто такой ишака… ишика… иша-как-то-там?       — Я не “пёся” тебе!       — Ну…       — Молчать!       — Собачка…       — А ты вообще спи!       — Я и сплю…       — Он во сне разговаривает… наверно… Так что такое…       — Тихо!       — Кто сказал?       — Я сказал!       — Пёся…       — А-А-А-А!!! — громкий хлопок дверью и звенящая дрожь стекла оповестили гостей об уходе хозяина.       — Страйфик, что я не так сделал?       — Хр-р-р-р…       — Ну Страйфи…       — Нет меня.       — Так не честно!       — Хр-р-р-р…       — Все, я бибиделся на вас! На всех! Я с тобой не разговариваю больше, слышал?!       — Вот и ладно…       — Гр-р-р!