Хроники Золотой империи: Злодейка и Героиня

      День свадьбы Андромеды       Финикс с уверенностью мог сказать, что, во-первых, всё же ненавидел имперскую моду, а во-вторых, оказался не таким терпеливым человеком, каким предпочитал считать. От мысли о том, сколько времени он убил на подготовку к свадьбе проклятого принца становилось страшно. Аурум, он мог бы уже закончить с документами и, быть может, даже сумел бы уделить хоть немного внимания научной работе, которую всё никак не мог дописать последние… Ох, он совершенно не помнил сколько лет над ней «работал». А точнее выкраивал в лучшем случае несколько часов раз в пару-тройку недель, а то и месяцев.       И ведь угораздило его как-то сболтнуть, что было бы забавно затмить ветреного принца на его собственной свадьбе. Теперь расплачивался: он-то пошутил, но слуги — милейшие люди, правда, но не сейчас — восприняли это даже излишне серьёзно. Настолько, что у Финикса начинало рябить в глазах от всего, что те планировали на него нацепить. Нет, он, конечно, любил побрякушки, но не настолько же.       — Ваша Светлость, может всё же… — Портной в очередной раз попытался уговорить его снять серёжку.       — Я дал недостаточно ясный ответ? — сдерживая раздражение спросил Финикс и по привычке попытался спрятать руки в рукава, чтобы усмирить начинающую бесноваться магию. Вот только в слишком прилегающих, сковывающих, тесных имперских одеждах так сделать нельзя. Проклятие. Вот поэтому он и предпочитал линхуанскую моду — в их ворохе летящих тканей он чувствовал себя свободно и защищённо. Как жаль, что заявиться на свадьбу наследного принца в одеждах вражеской страны было бы верхом неуважения. Не к принцу — после его выходки Финикс даже по имени его звать не хотел, — а к его отцу, тестю и невесте. Аарона и Фридриха он слишком уважал для таких выходок, а леди Стернбилд, несмотря на распускаемые ею слухи, определённо не заслужила пренебрежение на собственной свадьбе. В конце концов, виновата ли она, что отдала сердце человеку, не способному решить, с кем из двух девушек связать жизнь?       Ох, Аурум, эту империю ждёт крах.       Кто-то коснулся волос, и Финикс едва удержал себя на месте, до боли прикусив губу, чтобы вмиг среагировавшая на его эмоции магия не вышла из-под контроля.       — Если не хочешь, чтобы тебя ненароком задело магией, предупреждай в следующий раз, — через плечо взглянув на служанку с расчёской, улыбнулся он.       — Простите, Ваша Светлость, — согнулась в поклоне та.       Вздохнув, Финикс закрыл глаза и стал про себя вспоминать содержание оставшегося на столе в кабинете отчёта о тратах за прошедший месяц. Какие там были расходы на питание?..       — Как. Ты. Мог?! — Звон голоса Анны и эхо от столкновения распахнутой двери со стеной пронеслись по комнате, привлекая внимание.       Финикс приоткрыл один, не задетый последствиями от переноса Анны, глаз: он мог «что»? Столь экстравагантное появление Анны могло значить лишь одно: что-то серьёзное. Даже очень. И, Аурум, один подходящий «косяк» у него и вправду имелся — свадьба принца.       Было глупо надеяться, что всё и вправду пройдёт, как задумано, да?       — Оставьте нас, — приказал Финикс слугам. — Сейчас же.       Те, покорно склонив головы, торопливо покинули его комнату. Ганс, уходивший последним, прикрыл дверь.       Они с Анной остались одни.       — Что ж, теперь можно и поговорить. Так что тебя привело, Анна? — Финикс подпёр боком письменный стол.       — Собрался делать вид, что не знаешь? — выгнула брови Анна. — Судя по тому, как ты тут активно, — оглядела она его с ног до головы, — готовишься к его свадьбе, ты вряд ли не знаешь, почему я пришла. Хах… Какого чёрта ты не сказал, что он женится?! Почему я только сейчас узнала, что сегодня его свадьба?! Как ты мог скрыть это от меня?!       Как мог? Легко и непринуждённо, но вряд ли это тот ответ, который ей нужен. Правильно ли было скрывать от неё это? Скорее всего нет. Жестоко? Уж куда лучше, чем сказать, что человек, из-за расставания с которым она рыдала без остановки, скоро женится. О предстоящей свадьбе наследного принца ведь стало известно уже через неделю после их с Анной разрыва. Пока одну приходилось уговаривать хотя бы поесть, другой невероятно прытко налаживал личную жизнь. Прекрасно, не так ли? И вот об этом Финикс должен был ей рассказать?       — А почему я должен был тебе рассказывать? — склонил он голову к плечу. — От нашей семьи в качестве представителя достаточно меня одного. Тебе же, не пробудившейся святой, не обязательно присутствовать на церемонии. Её в любом случае проведёт первосвященник. Ты также не подруга леди Стернбилд, чтобы ту расстроило твоё отсутствие. Тогда зачем тебе было знать заранее? Позже бы прочла в газетах, какая разница? — Финикс скрестил руки на груди, запоздало заметив, что неосознанно стал вертеть серебряные пуговицы на манжетах. Повреди он одежду из-за ребячески привычек — это стало бы личным позором.       — Не делай вид, словно не понимаешь, что между нами с Си… Его Высочеством, — едва не шипела Анна, и её магия в ответ взрывалась пока ещё едва ощутимыми сполохами.       — В том то и дело, Анна, что между тобой и Его Высочеством ничего нет. Или я не прав?       От того, каким уязвлённым стал её взгляд после этих слов, защемило в груди. Финикс скомкал плотную, режущую пальцы ткань рукава, давя едва вспыхнувшее желание извиниться, позорно отступить просто потому что задел Анну словами. Аурум, какое счастье, что его так волновали только чувства сестёр, а не всех окружающих людей — иначе бы герцогство давно кануло в Царство Теней.       — Я прав или нет, Анна? — повторил Финикс, игнорируя волнения её магии. Пусть кричит, устраивает магические выбросы или крошит его комнату, лишь бы оставалась в поместье. В безопасности. Подальше от проклятого принца и злословий аристократов. Возможно Финикс перебарщивал, но, Аурум, за последние два года он слишком часто видел Анну сломанной, пустой. И, если честно, он не хотел видеть это снова.       — Нет. Ты не прав, — отчеканила Анна, шагнув к нему. — То, что было между нами никуда не исчезло. Оно всё ещё есть. Может, он и не любит меня больше, но…       — Брось, Анна. С учётом того, как легко принц сменял вас с леди Стернбилд, вряд ли он вообще любил хотя бы одну из вас.       — Сион не такой.       «Не такой». И это, после всего пережитого, она говорила о человеке, который растоптал достоинство сразу двух леди герцогских домов.       Сказать по правде, Финикс всё ещё удивлён, что леди Стернбилд согласилась на брак. Разве ей не претило, что с ней обходились словно с вещью: хотели выбрасывали, хотели подбирали? Впрочем, любовь слепа. А её, похоже, даже слишком.       Видимо, с леди Стернбилд у него нашлась одна досадная общая черта.       — Финикс, я просто тоже пойду на свадьбу. Мне это нужно. — Анна опустила руку ему на плечо и умоляюще заглянула в глаза. — В конце концов, я уже взрослая. Я могу сама решать.       — И поэтому не можешь, наконец, отпустить принца? Или хотя бы сделать первый шаг к этому? Цепляться за человека, которому ты безразлична — это взрослый поступок? Я правильно понимаю? — Финикс покачал головой. — Отпусти и забудь, Анна. Разве не так было в песенке, которую ты напевала когда-то?       Отпустить и забыть. Интересно, какой бы была его жизнь, если бы он сам чаще прислушивался к этому совету? Впрочем, учить других на своих ошибках он всегда умел лучше, чем самого себя. Даже сейчас, интересно, к кому он обращался больше: к Анне или себе?       — Я и собираюсь отпустить. Решить всё, как взрослый человек. Чёрт, Финикс, я просто должна увидеть его снова. Всего один раз. Чтобы… чтобы поставить полноценную, нормальную точку. Увериться раз и на всегда, что это конец, и отпустить, — перешла на шёпот она, сцепив руки в замок.       — А того, что он женится, недостаточно? — выгнул он брови. — Анна, зря лезть на логово морского змея — это глупость, а не взрослое решение. Поэтому…       — А прятаться от проблем — взрослое? Впрочем, кому я это говорю?! — Анна зло взмахнула рукой, вихрь промчался по комнате, переворачивая всё вверх дном. От звона стекла резануло в ушах. — Разве тебе дано понять, каково это, когда тебя бросают? Когда втаптывают в грязь? Когда тот, кому ты безгранично доверяла, отворачивается от тебя, и всё, что тебе остаётся, это вопрос «почему»?! Разумеется, нет! — распалялась она. — Откуда это знать «сиятельному и великолепному» герцогу Оденбергу?! Как ты поймёшь, насколько мне важно узнать «почему», если ты никогда не проходил через это?! Талантливый, богатый, именитый, популярный… Все слова только и о тебе! Даже Сион никогда не сиял так ярко! Так объясни, как ты, имевший всё в этой жизни, смеешь говорить, что сейчас правильно, а что нет?! — задыхаясь, закончила она свою тираду.       Финикс до неприятного вкуса крови закусил щеку и со всей силы сжал кулаки за спиной, стараясь усмирить беснующуюся внутри силу. «Она не знает, просто не понимает, что говорит», — снова и снова повторял он про себя, стараясь взять чувства под контроль. Он же не мальчишка, чтобы обижаться из-за такого, не так ли?       Но что бы он ни твердил, это не отменяло того, что слова Анны впивались в мозг, вскрывали спрятанные поглубже воспоминания, протыкали сердце иглами. Просто потому, что всё то, что она говорила, он знал слишком хорошо. Куда лучше, чем хотел бы.       Финикс пытался взять себя в руки, собраться, как всегда отмахнуться от всего неприятного, ненужного. «Это не важно, разберусь потом», — как молитву, снова и снова. Но всколыхнутое Анной прошлое не отпускало, поднимая штормом магию. Энергия скреблась о рёбра, жаром окутывала кончики пальцев, трещала крохотными искорками при дыхании. Финикс не сомневался: всё, чего он в таком состоянии коснётся, рассыплется пеплом или осколками.       Глубоко вдохнув и быстро сосчитав до десяти, возвращая иллюзию контроля, он произнёс:       — Так и быть. Ты пойдёшь на свадьбу. — Отчаявшись полностью усмирить сходящие с ума силы, Финикс быстро начертил магический круг. — Но с одним условием, — взмах — и по комнате расползся свет заклинания, постепенно восстанавливая всё на своём пути, — ты пойдёшь одна.       — Что? — ошарашенно переспросила Анна, оторвавшись от созерцания его магии.       — Быть взрослым — это решать свои проблемы самостоятельно, разве не так? Ты сказала, что собираешься решить всё, как взрослая. Что тебе нужна встреча с принцем, чтобы поставить жирную точку. — Финикс подошёл к Анне и посмотрел ей в глаза — красивые даже в его немного тусклом восприятии. Проклятая побочка. — В таком случае вперёд. Одна, Анна. Или ты планировала прятаться за моей спиной? Но какой тогда в этом смысл? Если уж собралась прекращать всё раз и навсегда, по-взрослому, то стоит сделать всё самостоятельно. Встретиться со своим «страхом» и выстоять — лишь тогда это будет иметь смысл. Разве не так? Или я снова чего-то не понимаю? — не удержавшись, ехидно уточнил он.       — Финикс…       — Я ещё не закончил, Анна, — осадил её Финикс. Плохо, кажется, он всё же разозлился. — Таков первый вариант. Но есть второй: сделать, как предлагал я, и остаться в поместье. Попрактиковаться в магии. Вспомнить как держать кисть в руке. Или подумать, наконец, о том, что я говорил о поступлении в академию искусств. Так что ты решила?       Анна опустила взгляд в пол, сжала юбку.       — Я… — Она громко вздохнула. — С тобой или без, я пойду.       — Раз так… — Финикс послал ветерок к колокольчику за дверью, призывая слуг, и вернулся к столу, на ходу расстёгивая одежду. Наконец-то он может снять это безобразие.       Дверь открылась, с порога прозвучал почтительный, немного хриплый голос Ганса:       — Можем продолжить, Ваша Светлость?       — Ганс, Анна отправится вместо меня. Пришли кого-то помочь мне переодеться, остальные пусть подготовят её.       — Но В-ваша Светлость, так неожиданно. У нас же…       — Ничего не готово. Я знаю, Ганс. Просто подберите что-нибудь из того, что есть. У Анны, если я не ошибаюсь, достаточно нарядов, в которых она не выходила в свет, — через плечо ответил Гансу Финикс. Анну он намеренно игнорировал, давая ей время передумать. Вряд ли такое случится, конечно. Всё же Фридрих не ошибся, утверждая, что их семья — синоним упрямства. А Анна, пусть и родом из другого мира, Оденберг самый настоящий. Даже образцовый.       Впрочем, надежда умирала последней, так почему бы не уповать на иномирные корни Анны? Невозможное иногда случается, а Финикс всё же предпочёл бы, чтобы она осталась дома. Так ему было бы спокойнее. В конце концов, кто знает, как поведут себя леди Стернбилд и распрекрасный принц, да и от сплетников всякого можно ожидать.       Нет, он мог бы, конечно, отказаться от своих слов и пойти с Анной, но… Во-первых, с Анной он всё же не согласен, и раз уж она его не слышит, то облегчать ей урок он не будет. А во-вторых, грош цена словам герцога, если он так легко от них отказывается.       — Я… могу идти или?.. — подала голос Анна. Уже не отдающий непривычной сталью, а тихий и, будто бы, раскаивающийся.       Финикс обернулся к ней. Что же, может упрямства в ней море, но она всё ещё оставалась той доброй девочкой из прошлого. И это вряд ли могли изменить все невзгоды на её пути.       Анна стояла, понурив голову и нервно перебирая пальцами. Эмоции стихли, и теперь она, наверное, поняла, что наговорила. Зная её, Финикс готов был поспорить, что сейчас она мысленно костерила себя за грубость. Хах, ну что за ребёнок?       Что бы она ни говорила, а в его глазах она всё ещё ребёнок. И, сказать по правде, Финикс предпочёл бы, чтобы она оставалась им подольше. Ведь разве не прекрасно, когда рядом есть те, кто всегда защитят и поддержат, помогут справиться с проблемами? Когда не нужно ни о чём беспокоиться, ведь все проблемы где-то там, далеко? Это же детство, не так ли? Когда тебе не нужно справляться с бедами в полном одиночестве. По крайней мере, ему казалось, что да.       — Я всё ещё не понимаю, зачем тебе это и что ты хочешь увидеть. Или надеешься, что принца заставили? Шантажом, например. Или, не знаю даже, приворотным напоили? — усмехнулся Финикс от глупости собственных предположений. — Если так, то отбрось эти мечты. К сожалению, обычно люди просто хуже, чем казались поначалу. Без каких-либо скрытых причин и влияний извне. Так что не надейся на это слишком сильно.       — Я и не думала о таком, — возразила Анна. — Ну, может, только самую малость. Мне просто… Если надеешься меня таким образом переубедить, то брось это. Я пойду.       — И не планировал. На самом деле, дам один совет. Заодно используешь слухи леди Стернбилд себе на пользу, — подмигнул он. — Идти в неприятное место в неудобной одежде так себе затея, так что почему бы не выбрать что-нибудь из близкого тебе по духу? Так ты будешь чувствовать себя немного увереннее. Ну или хотя бы не придётся постоянно отвлекаться на неудобства. Наверняка среди сделанных по твоим эскизам нарядов найдётся что-то подходящее.       — Предлагаешь мне одеться по моде моего мира? — озадаченно уточнила Анна.       — Как хочешь, — улыбнулся Финикс уголками губ. — Раз уж вытребовала у меня разрешение, то зажги там всё, — щёлкнул он её по носу. — А теперь марш собираться, а то у слуг сердце станет от ужаса, если время на подготовку сократится ещё чуть-чуть.       Кивнув, Анна вслед за Гансом шмыгнула за дверь. Финикс остался один. Покачав головой, он настежь открыл окно, впуская в комнату прохладный и влажный осенний воздух. Солнце спрятали облака, окрасившие небо в свинцовые разводы, так что Финикс мог спокойно выглянуть наружу, не беспокоясь, что яркий свет причинит боль. Из всех последствий открытия пути между мирами, именно светобоязнь раздражала больше всего. Зрение на несчастный правый глаз упало лишь самую малость, Финикс и заметил это совершенно случайно, так что сильно не мешало. К тому, что мир стал вполовину тусклее, он тоже постепенно привык. Но вот к проклятой рези в глазу, стоило оказаться на улице в ясный день или по привычке зажечь люстры во всю мощь, — нет.       И если в поместье он, скрипя зубами, всё же решал эту проблему моноклем со специальным заклинанием — главное при этом не думать, как выглядел со стороны, — то пестрящий золотом императорский дворец стал настоящей пыткой. Настолько, что временами искренне хотелось попросить Аарона перенести собрания на север к Фридриху. Но портить и без того подорванные выходкой Одетт отношения с Артуром Алекто он не хотел, так что держал эту идею при себе.       — Ваша Светлость?       Финикс вздрогнул от неожиданности. Магия запоздало окутала невидимым щитом. Взмахом руки закрыв окно, он обернулся к служанкам. Аурум, и как только их стук не услышал? Так он собственную смерть пропустит, увлечённый мыслями. Непозволительная беспечность для него.       — Давно пришли?       — Только что, Ваша Светлость. Просто дверь была открыта — из-за ветра, наверное — вот мы и решили, что лучше сразу позвать вас, а не стучать. Простите, Ваша Светлость, — поклонилась старшая служанка, и вторая торопливо повторила за ней.       Финикс на это лишь кивнул и жестом пригласил их внутрь. Ему ещё нужно приставить к Анне сопровождение, так что незачем тратить время на что-то настолько бессмысленное, как выговор за что-то такое безобидное.       Опустившись на кровать, пока служанки подбирали ему наряд, Финикс создал водную птичку и отправил ту на поиски Одетт.       

***

      — Ты не мог одеться к моему приходу? — скептически уточнила стоящая на пороге Одетт, выгнув брови. — Перед тобой леди, знаешь ли.       — Во-первых, не вижу никакую леди: только свою любимую неугомонную сестру. А во-вторых, не говори так, словно я голый. Если бы нас слышали со стороны, мне бы такие увлечения приписали, что вовек не отмыться, — поморщился Финикс, расставив руки в стороны, чтобы служанки могли надеть на него пао. — Как ты могла бы заметить, если бы задалась вопросом почему я в таком виде, а не пыталась меня уколоть, на свадьбу принца я не иду. На неё пойдёт Анна, так что нужно, чтобы…       — Нет. Я остаюсь здесь, с тобой, — прервала его Одетт.       — Спасибо, что сказала то, что я и так знал. Я всё ещё герцог, Одетт, так что постарайся помнить о субординации. Хотя бы в присутствии моих подчинённых. Или ты надумала стать герцогиней, но забыла мне сказать?       От этого вопроса лицо Одетт скривилось так, словно он предложил ей отведать дулумийского речного угря. Финикс подавил рвущуюся от этой её реакции улыбку. Годы шли, а сестричка всё ещё избегала всего, что касалось её потенциальной роли герцогини, как кошка воду. Подкалывать её этим было забавно, однако…        Впрочем, сейчас не время об этом думать.       — Как бы то ни было, приставь к ней лучших сопровождающих. Рыцарей поместья ты знаешь уж получше моего.       — Будет исполнено, — поклонилась Одетт. — Это всё?       — По существу — да. Из отвлечённого: точно не пойдёшь? Может увидишься с Адель? У тебя давненько не выдавалась возможность встретиться с ней лично.       — Вряд ли она будет на свадьбе принца. Сам ведь понимаешь — она отреклась от рода, а личное приглашение ей вряд ли отправили. Да и она не говорила об этом. Так что нет, я останусь здесь. К тому же, — подошла она ближе, — из нас троих отнюдь не Анна больше всего боится одиночества.       Финикс отвёл взгляд, не видя смысла отрицать очевидное. Одетт бы всё равно не поверила, да и, чего таить, одиночество он и вправду недолюбливал. Потому что оно всегда сопровождалось чем-то болезненным или просто неприятным, как, например, похороны: их скорбная тишина накрывала поместье трижды за тридцать с небольшим лет его жизнь, и каждый раз отпечатывалась в сознании. Или время, когда он только стал герцогом: поместье едва не звенело от напряжённого ожидания беды. Никто не верил, что шестнадцатилетка во главе рода на что-то способен. Впрочем, тогда это было даже к лучшему — чем меньше от тебя ждут, тем больше ошибок допускают. Сейчас провернуть нечто подобное Финикс уже не смог бы. Просто потому, что лишь глупец посмеет недооценивать его.       В какой-то мере, одиночество — достойная плата за нынешнее величие герцогства Оденберг.       

***

      Тревога медленно разрасталась в сознании. Финикс снова пробежал глазами по стопке писем, не находя в ней нужного — от Элизабет. Пару дней назад она написала ему с просьбой встретиться как можно быстрее. В её послании не было ничего больше, и это было главным символом важности и срочности. Финикс послал ей ответную весточку с днём встречи и временем, оставляя за ней выбор места. И сегодня письмо от Бет обязано было лежать у него на столе. Он был уверен в этом в течении всей первой половины дня, расслабленно собираясь на свадьбу принца.       — Глупец, — одними губами произнёс он, вернув корреспонденцию на место в углу стола. Нужно было сразу проверить, а не откладывать. То, что письма нет, могло значить лишь две вещи: либо его, в лучшем случае, перехватили, либо Бет…       От одной мысли, что со старой подругой могло что-то случиться, холодели пальцы. Он знал Бет пятнадцать лет, спасал её от шестёрок Риса, успокаивал её истерики — впрочем, он и сам не раз срывался при ней, — поддерживал первые шаги в роли новой мадам «Антимаха». Аурум, между ними было столько всего, что они легко могли бы скинуть друг друга на самое дно всего парой слов. И теперь… теперь существовала вероятность, что пока он беззаботно готовился к свадьбе принца, одна из его самых близких людей нуждалась в помощи.       По столу под пальцами распустились разводы инея, искрящиеся под проникающими сквозь незашторенное окно лучами. Облака постепенно расступились вскоре после отъезда Анны, словно в насмешку над беспокойствами Финикса выпустив солнце. Сменили один дискомфорт другим.       Финикс запустил руку в волосы, останавливая порыв сорваться в столицу, на поиски Бет. Или того, что осталось.       Нет, ему стоит прекратить нагнетать. В конце концов, Бет не слабачка. Женщину, вот уже почти десятилетие считающуюся королевой подполья, нельзя недооценивать. Возможно, она просто затаилась, ощутив опасность. Или письмо всё же перехватил кто-то. В любом случае, не стоит концентрироваться на худшем исходе. А даже если что-то ужасное и вправду произошло, сломя голову бросаться в неизвестность — это не то, что он может себе позволить. Ничем хорошим такие решения не заканчивались. Для него самого в первую очередь.       Финикс опустил взгляд на единственный оставшийся документ — готовясь к свадьбе принца, он перебрал подавляющую их часть, дабы не тащить лишние бумажки в столицу, — надеясь немного собраться с мыслями, и недовольно поджал губы. Отвлёкся, называется. Внимание вмиг притянула одна строчка «День памяти жертв Кошмара Пии». В сердце слабо кольнуло. Хах, столько лет минуло, а навсегда вытравить из жизни тот наполненный смрадом смерти предрассветный город он так и не смог.       Создавалось ощущение, что этот день кто-то проклял. Слишком некомфортный, тревожный, полный чего-то непонятного, вызывающего ощущение беспомощности. Бессилия. И это у него, величайшего волшебника в мире, главы одного из родов-основателей.       Аурум, это так напоминало Пии…       Громко отодвинув стул — так, что засыпающая над доверенными ей документами Одетт вскочила, вытащив рапиру из ножен, — Финикс встал из-за стола. Нет, всё же он не мог просто сидеть без дела и ковыряться в бумажках, перепроверяя работу своих людей. Нужно поискать в библиотеке карту трущоб и выбрать места, где Бет могла бы назначить встречу. Для начала. А потом, наверное, отправиться в столицу и…       — Что-то не так? Ты какой-то нервный, — спрятав меч, поинтересовалась Одетт.       — Всё нормально. Просто вспо… — Ему не дал договорить внезапно пронзивший тело импульс. Будто сквозь него пустили слабые заклинания молний, устремившиеся к середине плеча — к вытатуированному там замыкающему звену магического круга.       Какой идиот посмел влезть на территорию его поместья?!       Сквозь одежду коснувшись двумя пальцами круга, Финикс убрал боль и узнал, где именно через барьер поместья прошли чужаки. Аурум, кто бы это ни были, но они самоубийцы, раз решили сунуться сюда. Даже если неизвестные думали, что он сейчас на свадьбе принца, неужели считали, что рыцари на территории нужны лишь для красоты?       — Только попробуй телепортироваться без меня, — потирая запястье, на котором также красовалась крошечная часть круга, произнесла Одетт. — Всё же, рыцари и защита поместья — это моя юрисдикция.       — Конечно-конечно, — кивнул Финикс, протянув ладонь. Стоило ей крепко за неё ухватиться, он телепортировался.       

***

      Первым, что он услышал, стал детский плач, заглушающий даже грубый голос заместителя Одетт. Собравшиеся рыцари с ближайших постов стояли в полной боевой готовности, изредка переглядываясь между собой.       Финикс прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Слабый щит — недостаточный, чтобы защитить от чего-то серьёзного, но достаточный, чтобы лишить покушение эффекта неожиданности — плавно стелился по телу, окутывал второй кожей.       — Доложить обстановку! — прозвенел приказ Одетт, и Финикс вновь посмотрел на солдат. Те, покорно склонив головы, расступились, пропуская их с Одетт к её заместителю и детям, которых тот отчитывал: двум мальчишкам, лет девяти и шести. Из-за громогласности заместителя, Финикс внутренне поморщился, вынужденный держать лицо при подчинённых. Тот, кажется, пытался перекричать детский плач, лишь усиливающийся, стоило тому вновь повысить голос. Аурум, здесь хоть кто-то умеет обращаться с детьми?       Заместитель вскоре стих, отвечая на вопросы Одетт, а после уже её негодующий вопрос взвился до небес:       — Вы понимаете, куда вы влезли?!       Мальчик постарше, до этого безуспешно пытавшийся успокоить своего… друга? вскочил на ноги и загородил младшего собой, при этом трясясь, словно листья на ветру.       — П-прос-стите н-нас. М-мы б-больше не б-буд-дем, — запинаясь, пролепетал он.       Протяжное и едва разборчивое «не будем» донеслось из-за его спины, прежде чем вновь сменилось рыданиями.       — Я не об этом спрашивала, — едва не рыча, возмутилась Одетт и протянула к старшему мальчишке руку.       Цирк, да и только.       Вздохнув, Финикс отодвинул сестру в сторону. Они ничего не добьются, если продолжат доводить детишек до истерики. А им определённо стоит узнать, зачем те пробрались на территорию поместья. Он был практически на сто процентов уверен, что самый очевидный ответ — воровство — ошибочен. Вид мальчишек говорил об этом: пусть и изрядно измазанные пылью, одеты они в простую, но хорошо скроенную, новую одежду. Скорее всего, они дети какого-нибудь ремесленника или мелкого купца. Таким детям незачем красть. Особенно здесь, в Йишу, к тому же не у кого-нибудь, а у владыки территорий. Проще обчистить карманы каких-нибудь странствующих торговцев.       Но если не ради богатств, то зачем они тут?       Тонкий щит стал плотнее, заметнее для любого мага, будто парочка напуганных детей могла причинить вред. Это уже походило на паранойю, но лучше и вправду перестраховаться, чем бесславно погибнуть от руки замаскировавшегося убийцы. В конце концов, Сяо Лун, свято верящий в то, что смерти Финикса достаточно для лёгкой победы над империей, всё ещё жив, так что готовым стоит быть ко всякому. Особенно в такой подозрительной ситуации.       — Что же, будем знакомиться? — улыбнулся Финикс, опустившись на корточки. Старший мальчик напряжённо уставился в ответ, продолжая прикрывать младшего. — Я Финикс, — расслабленно продолжил он, протянув мальчику ладонь для рукопожатия. Тот боязливо сжал её в ответ. И вправду ребёнок. — А вы двое? — склонил он голову.       — Ганс, — тихо ответил старший.       — Как неожиданно: моего дворецкого зовут точно также. Невероятный человек! Если честно, без него я, как без рук. Только «тс», — шёпотом, будто делясь сокровенным секретом, сообщил Финикс Гансу. — Но ты забыл представить своего друга.       — Брата, — поправил мальчик и быстро опустил голову. — Это Густав.       — Ганс и Густав, значит, — кивнул Финикс. — Приятно познакомиться, — вновь улыбнулся он, чувствуя на себе любопытные взгляды теперь уже обоих мальчишек. — Страшно? — постучал он указательным пальцем около уголка правого глаза.       — Нет, господин.       — Красиво, — выглянув из-за плеча брата, добавил Густав.       — Благодарю. — Теперь, когда они расслабились, можно и к делу перейти. — Вы знаете, что это за место?       — Поместье герцога! — хором ответили мальчики.       — Значит и о том, кто такой герцог знаете?       Переглянувшись, они вновь вместе сказали:       — Наш господин! — А после Ганс уже в одиночку продолжил: — Папа так говорил. А ещё, что герцог нас защищает. И что благодаря ему мы с Густавом можем учиться читать, писать, считать… А мама говорила, что он самый лучший и что мы должны поблагодарить его при встрече.       Одетт прыснула за спиной.       — Вот как. Может вы и имя его знаете? — не удержался Финикс. Если честно, он хотел лишь проверить, понимали ли мальчики хоть немного, куда они пробрались. Но после такого ответа… Аурум, стало бы кощунством не уточнить.       — Од… Оде… Оден-берг?       Финикс чудом сохранил бесстрастное выражение лица, в то время как рыцари, и Одетт в том числе, неловко прятали смех за покашливаниями. Со стороны звучало, как собрание смертельно больных.       — Я о-ошибся? — нервно уточнил Ганс, вероятно обескураженный реакцией рыцарей.       — Ну… Разве что самую малость, — изобразил Финикс пальцами эту самую «малость». — Финикс Оденберг — вот как зовут герцога.       Он всё же не смог сдержать улыбку, видя, как постепенно увеличились глаза мальчиков от шока.       — Будем считать, что «спасибо» вы мне уже сказали. А теперь, ответьте на ещё один вопрос: почему вы сюда пробрались? Разве взрослые не говорили, что это запрещено?       — Говорили, — понурил голову Ганс.       — Мы хотели увидеть рыбок, — пояснил Густав.       — Рыбок?       — Да. Густаву нравятся животные, а тётя сказала, что здесь есть красивые рыбки. Поэтому мы сюда влезли. А потом…       — Подожди минутку, — прервал Ганса Финикс. — Можешь подробнее рассказать о том, как вы узнали о рыбках? Что за тётя?       — Приветливая, — дал тот исчерпывающий ответ. — Вчера она угостила нас конфетами — очень вкусными! — и попросила провести её к храму. Мама и папа всегда говорили, что нужно помогать людям, поэтому мы её провели. Только из-за этого не смогли посмотреть на птичку. И Густав расстроился. Мы её почти неделю выслеживали! И тогда тётя извинилась и сказала, что здесь в пруду красивые рыбки.       — Таких нигде нет, — уточнил Густав.       — Да. Нигде нет. Так тётя сказала.       — И как пробраться, тоже она сказала, — кивнул Финикс, чувствуя, как постепенно дополняется пазл. И то, что получалось, ему совершенно не нравилось. Сначала молчание Бет, теперь некая тётя… Аурум, пусть это будет просто глупой шуткой над несмышлёными детьми, а не чем-то серьёзным.       — Да. Мама говорила, что сюда входить нельзя. И я сказал об этом тёте. Но она ответила, что если прийти сегодня, когда солнце будет за той башней с часами, никто не узнает, что мы тут были. Мы правда хотели просто посмотреть! Поэтому простите, что пробрались к вам в дом. И… и не злитесь, пожалуйста, — тихо закончил Ганс, настороженно глядя на Финикса.       — Я не злюсь, — возразил Финикс, создал иллюзию сяоши и зеньзу — тех самых рыбок, из-за которых они пробрались в поместье — и послал её к мальчикам. Детская чувствительность к эмоциям взрослых ему сейчас ни к чему.       Аурум, дело дрянь.       Финикс выпрямился и спрятал руки в рукава, скрывая нервозность. Хотелось верить, что он просто проклятый параноик, но… Таких совпадений ведь не бывает? День, время — слишком чёткие указания для простой шутки. Когда солнце за часовней… в это время свадьба принца наверняка была бы в самом разгаре. И если бы он, как и планировал изначально, пришёл на неё, то из-за мальчиков ему бы пришлось сломя голову нестись из столицы в поместье. О личности вторженцев он знать не мог, как и оставить своих людей одних разбираться с проблемой. Ведь что если что-то произошло в городе?       Но из Золотого города в Йишу путь не близкий. Скорее всего, Финикс решил бы сэкономить силы — лишь идиот станет разбрасываться магией перед встречей с неизвестностью, — и телепортироваться при поддержке магов столичного поместья. Собрать магов, подготовить круг — это дело не быстрое. Потом разобраться с мальчиками… К моменту, когда он понял бы, что что-то не так и вернулся в столицу, мог пройти час, а то и больше. Этого с головой хватит, чтобы натворить бед.       И даже если бы Финикс всё же оказался идиотом и телепортировался самостоятельно, после этого он бы не представлял такой угрозы. Даже для него дважды преодолеть расстояние между столицей и Йишу задача посильная, но изнурительная. Запас массовых заклинаний у него точно сократился бы.       Человек, способный доставить больше всего проблем, или находится далеко, или истощён — разве не раздолье для каких-нибудь безумцев?       — Ганс, Густав, вы помните, как выглядела та тётя? — уточнил последнюю деталь Финикс, пробегая взглядом по рыцарям. Нужно чтобы кто-нибудь безопасно вернул мальчиков домой.       — У неё был капюшон. Очень широ-о-окий, — ответил Ганс.       — Огонь, — вклинился Густав. — У неё волосы как огонь. Очень яркие.       Дыхание перехватило, и Финикс прикусил щеку, не позволяя эмоциям проступить на лице. Во время Кошмара Пии волосы Розалин, одной из немногих, кого так и не удалось поймать, и вправду напоминали бушующее пламя. Девушка… Нет, сейчас уже женщина, которая могла бы пойти на всё ради своего возлюбленного лидера. И ради которой человек, утопивший город в крови, вышел поперёк заклинанию Финикса, ради которой пожертвовал своим шансом сбежать.       И спустя столько лет она вернулась.       А если всё же не она, то это просто отвратительное совпадение. Ну или кто-то слишком много знает о Пии. Как бы то ни было…       — Ты, — указал он на рыцаря лет двадцати, вероятно, только недавно принятого на службу, — проследишь, чтобы мальчики безопасно вернулись домой. И расскажешь обо всём их родителям. Они наверняка места себе не находят.       — Не надо говорить маме и папе! — закричал Ганс.       — Это будет вам уроком на будущее. К тому же, по-хорошему, я должен вас наказать, но раз я этого не сделал, то ещё и прикрывать вас от родителей не имеет смысла. В конце концов, вы могли погибнуть. Так что небольшой выговор вам не повредит. Ясно?       Мальчики свесили головы и поплелись к рыцарю, обязанному их провести. Тот улыбнулся им, ободряюще похлопал по плечам и, взяв за руки, повёл прочь.       Наблюдая за их отдаляющимися спинами, Финикс старался не считать секунды. Ускользающее… нет, ускользнувшее сквозь пальцы время ощущалось невероятно остро, стучало в висках. Хотелось сию секунду поднять тревогу и броситься в столицу, но нет. Ещё рано. Если поднять панику при детях и неопытном рыцаре, о том, что что-то не так, узнают сначала родители, потом соседи, знакомые, случайные прохожие… Подобные вести разносятся, как пожар. И пока неизвестно, существует ли угроза на самом деле, он не мог этого допустить. Паника станет их злейшим врагом.       К тому же, возможно та женщина всё ещё в городе, и тогда они её попросту спугнут.       Стоило мальчикам скрыться из виду, как Финикс расслабил руки и, круто развернувшись, отдал приказ:       — Всем перейти в состояние повышенной боевой готовности. Постепенно увеличьте патрули в городе. Нам не нужна паника, но нужно чтобы все были готовы вступить в бой при первой необходимости.       — Ваша Све… Так точно, Ваша Светлость, — быстро исправился заместитель Одетт. — Что насчёт других городов?       — Свяжись с рыцарями маркизов и графов, пусть также будут наготове. Остальных дворян не трогать до уточнения деталей. И проследите, чтобы лишняя информация не вышла за пределы поместья.       — Так точно, — кивнул заместитель и, призвав ауру, бегом скрылся из вида. Остальные рыцари, обменявшись встревоженными взглядами, также поспешили приступить к выполнению приказа.       — Готовимся к войне? — серьёзно спросила Одетт, протянув ему руку для телепортации.       — Не знаю, — честно ответил Финикс. — Надеюсь, что просто беспочвенные подозрения из-за отсутствия Анны. — Они переместились в телепортационную. — Но проверить всё равно не помешает. Приготовьте круг для отправки в столицу. И чем быстрее, тем лучше.       — Да, господин! — гулко отозвались наполнившие комнату маги.       Финикс прикрыл глаза, сосредотачиваясь на отточенных вибрациях магии. Десятки оттенков энергии разных людей, и все они смешивались во что-то единое и могущественное. Дышать стало чуть-чуть легче, а тревога немного ослабила свои нити. Всё же его ничто не успокаивало так же, как магия — самая постоянная вещь в этом мире.       Собственные силы поутихли, кошкой ластились внутри, будто ожидая, когда он даст им волю. Если так подумать, он и вправду давно не позволял себе разгуляться как следует. Вот только… Хах, ему совершенно не нравились обстоятельства, при которых у него выдалась такая возможность.       На свадьбе принца слишком много дорогих людей. Там в целом слишком много людей. И все они сейчас в опасности.       Возможно, их и вовсе уже не спасти.       Телепорт вспыхнул. Финикс схватил Одетт за руку и потащил в самый его центр. В следующий момент их утащила телепортация.       Анна, умоляю, будь в порядке.