imagine dragons

— Скучаю по отцу, — бурчит Донджин, подпирая рукой подбородок. — Я тоже, — поддакивает Сонми, — Ты не заметил, что папа грустит? — Он проходит путь метаморфозы, снова, — бурчит мальчик, поджимая губы. — Не понимаю, почему магия не даёт ему покоя. Слышал, что отец из-за него полетел за камнем, чтобы папе было легче. — Он сейчас спит... — Ты проверяла? У него всё хорошо? — До хмурит брови и делает глоток молока. — Да, я его укрыла одеялом,а руки снова светятся, — кивает девочка. — Он всё пытается скрыть это от отца,но, мне кажется, что это всё равно видно. — Его это пугает, я вижу... Как думаешь, отец поможет? — Разумеется, он его вон как любит! — Сонми улыбается. — С папой всё хорошо будет, должно быть. — Вы уже проснулись? — Тэхён кутается в одеяло, зевает в кулак и хмурит брови. — Я один такой засоня в семье? — мягко смеётся. — Конечно, папа, — Со смеётся и ставит на стол кружку. — Это мне? — Тэ садится за стол и мимолётный взгляд кидает на свои руки, опасаясь, что они снова начнут сиять. Дети это замечают, но ни слова не говорят. — Конечно, папуль, — Донджин прижимается к папе под бок и дарит ему звонкий поцелуй в щёку. — Твой любимый эль. — Спасибо, солнышки, — Ким делает первый глоток и блаженно прикрывает глаза, это утро начинается прекрасно, лучше, чем он ожидал и... Дверь едва не слетает с петель, когда в помещении появляется растрёпанный Юнги, в этот же момент, раздаётся громкий взрыв. Тэхён валит детей на пол и загораживает их своим телом, Юнги подползает ближе и почти кричит: — Намджун и Сокджин уже воюют в воздухе, вам нужно бежать, это Винхо, Тэ! Он пришёл за ребятами! — Нет, — шепчет Ким и бросает взгляд на своих дракончиков. — Не позволю. В его глазах на секунду мелькает страх, но тут же сменяется гневом. Никто не обидит его детей, иначе, будь он проклят дважды. Тэхён быстро поднимается смотрит на испуганных, своих, малышей, шепчет им торопливо: — Вы должны уйти с Юнги, хорошо? — он целует Со и До в лоб. — Но, папа! — возникает Сонми, в её глазах слёзы собираются и Ким не в силах противостоять грусти дочки, но должен быть сильным ради них. — Вы должны меня послушать! Всё будет хорошо, любимые, вы будете в безопасности и в порядке, внимательно выполняйте указания Юнги, хорошо? — А как же ты? А отец?! Он— — Он скоро будет здесь, Донджин, он всяко почувствует, что что-то не так, — Тэхён крепко обнимает близнецов, прежде, чем отпустить их. — Бегите, ну же! — переводит взгляд на Юнги и шепчет: — Сбереги их, Юнги, прошу тебя. — Обещаю. Тэхён хватает нож, лук и стрелы, по пути натягивая броню и выбегает из дома. Смотрит, как их драконы стреляют – залп за залпом, защищают то, что стало так дорого. Ким высматривает Винхо и они встречаются взглядами, дракон мужчины тоже переводит взгляд на свою цель и летит на неё. Вождь бежит в противоположную сторону от укрытия, бежит что есть сил, чтобы защитить всех, кто в нём прячется, включая своих детей. — Прячешься, Ким?! — кричит Винхо, а залп его дракона проносится совсем рядом с Тэ. — Не можешь догнать? Спустись на землю, жалкий трус! — Будь по-твоему, — усмехается Хо, когда его дракон выпускает ещё один залп, в опасной близости от вождя, которого в сторону от взрыва откидывает. Тэ рычит, перекатываясь по земле, резко поднимается на ноги и, почти вовремя, оборачивается, поэтому удар меча лишь руку царапает. Тэхён следущий отражает, крепко свой меч в руках держит и сам наступает первым, борется наравне со своим народом, как самый настоящий лидер. — А ты хорош, — цедит Винхо сквозь зубы и блокирует очередной выпад блондина. — Но, я знаю где _они_. Ким выбивает орудие из рук. — Заткнись! — шипит и меч к чужой груди приставляет. — Син! Атака на скалы! — кричит мужчина и его дракон реагирует моментально – летит туда, куда приказали. — Нет! — Тэхён за ним порывается, но оказывается перехвачен чужими руками. Он рычит и бьёт Винхо по рёбрам так сильно, что тот сгибается пополам. Тэхён в небе видит любимого, который, как раз вовремя подоспел. Его самого снова Винхо за волосы назад тянет, обхватывает руками и не даёт ступить и шагу, лишь на ухо шепчет, скалясь: — Весь твой род сгорит в огне! Как только Син открывает пасть, чтобы выстрелить – Чонгук скалу собой заслоняет, а Тэ, словно в замедленной картинке, видит, как его муж камнем летит вниз, на землю. — Нет! Свет моментально появляется в его руках, он ощущает, как сердце едва из груди не выпрыгивает. И плевать, на Сина, которого Намджун по итогу сбивает, ведь Тэхён смотрит на своего дракона, тело которого обвивает чёрный дым, обращаяя его в человека. Его собственное тело сияет, вспыхивает огнём и Винхо в нём до тла сгорает, не успевая издать хоть какой-то звук. Блондин падает на колени, не прекращая кричать, его свечение вибрирует, светит ещё ярче и захватывает бо́льший диапазон. Чимин видит, как все враги сгорают следом за Винхо, а своих пламя не трогает — лишь греет. Ким рвано дышит, сам не понимает, что сейчас произошло. Но он подскакивает на дрожащих ногах и бежит туда, где в последний раз видел Чонгука, спотыкается, падает, но не может остановиться. — Чонгук! Чонгук! — на его лице нет слёз, только дичайший страх. Ким видит широкую спину мужа, тот на боку лежит, на траве, и не двигается. — Гуки... Ты... — Тэхён рядом падает и дрожащими руками переворачивает Чона на спину, сразу же натыкаясь взглядом на рану, кровь на груди. — Любимый мой... — Кима сильнее трясёт, когда Чонгук глаз не открывает, а затем, когда блондин над ним склоняется — тот и вовсе исчезает. — Чонгук...? — младший растерянно смотрит на свои руки, кровь на которых осталась, а её владелец исчез. Ким находится в полнейшем шоке, не ощущает даже, как кто-то касается его руки, что-то спрашивает, ведь голос Тэ не слышит тоже. Лишь шум в ушах, перед глазами кровавая пелена. Дракон беспокойно рассматривает рану на его руке, кровь, которая не прекращает течь и переводит взгляд на своего мага. — Тэхён? Это было астральное тело, слышишь? — Чон поворачивает его к себе и тонет в океане боли, который отражается в голубых глазах напротив. Там чёртова трагедия произошла, там, кажется, мир разрушился, так скоротечно, чрезвычайно быстро и безжалостно. Чонгук видел, как его любовь всё же смогла, спустя десять лет, обуздать эту магию внутри и защитить себя, но... Какой ценой? Ценой его перевёрнутой реальности. Тэхён не плачет даже, просто смотрит на свои руки, покрытые кровью и всё ещё рвано дышит. Кажется, не осознаёт что происходит абсолютно и Чона не слышит. Поэтому, тот младшего к себе молча прижимает и гладит по белым волосам, шепча тихое: — Я с тобой, Тэ... Ким отмирает минут через пять, когда трясти почти перестаёт, а сердцебиение успокаивается постепенно, но теперь слёзы всё же появляются на глазах, смачивают длинные ресницы младшего. Гук целует его смазанно, торопливо и совсем нежно, словно его маг сейчас и сам по ветру развеется. — Я видел твою смерть, — шепчет Тэхён, прикрывая глаза, он расслабляется и тает в родных руках. — Как же это ужасно, — всхлипывает и прикрывает рот ладонью. — Я жив, маленький мой, — Чонгук обхватывает его заплаканное лицо в свои ладони и ждёт, пока любимый откроет глаза. Фиалковые очи смотрят на него неясно, но точно обеспокоено и так устало, что у дракона сердце в мелкие щепки разрывается. У вождя его сердца нос красный от плача, по щекам бегут дорожки слёз солёных, кожу стягивают неприятно. Поэтому Чон их сцеловывает своими губами нежно. Тэхён целует первым, ему необходимо убедиться, что Чонгук рядом, что он сейчас прижмёт к себе ближе и в ответ поцелует, а ведь именно так и происходит. Чон им искренне гордится, ведь мало того, что Тэ смог обуздать энергию внутри себя, так ещё и спас всех. Гордость. — Я люблю тебя, Гук, — тараторит, — люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю... Больше никогда так не делай, я... Я едва за тобой не отправился... — Не смей так говорить, — испуганно перехватывает его ладони Чон. — Ты постоянно рискуешь собой ради того, что любишь, Тэ. — Я не могу иначе, любовь моя, без тебя я не смогу, понимаешь? — слёзы, одна за другой, снова стекают по чужим щекам, Тэхён забитым носом шмыгает и, словно маленький птенчик к маме, жмётся. — Обещай мне, что что бы не случилось, ты будешь жить ради наших детей, — Чонгук его обнимает. — Ты смог бы... Ну, если бы я погиб? — шепчет Ким. — Тэ... — вздохнул Чон, — не говори так, прошу тебя... Я не смог бы без тебя, но Сонми и Донджин... Я бы ни за что не оставил их одних, моё сердце. — Не оставляй... И меня тоже не оставляй, я же без тебя не выживу... — Я буду рядом с тобой до последнего вздоха, моя любовь, — Чонгук целует его в лоб, в кончик носа и в шрамик на щеке. — Наши малыши, нам нужно к ним, — Тэ поднимает взгляд, вытирает последние слёзы с щёк. Чон накрывает рану младшего своей ладонью, из-за чего тот вздрагивет. Под ладонью появляется пурпурное свечение и Ким ощущает, как его боль постепенно исчезает, а рана затягивается, не оставляя после себя и шрама. — Папа, отец! — слышат они крики в одноголосие, а повернувшись — видят своих детей, живых и здоровых. — Вы не пострадали? — шепчет Тэ. Близнецы обнимают обоих родителей крепко, едва не плачут оба, но героически сдерживают и малейшую каплю слёз. — Всё хорошо, папочка! — Сонми целует Тэхёна в щёку и ещё крепче стискивает его в объятиях. — Мы в порядке, правда! В пещере никто не пострадал, мы были очень храбрыми! — Мои вы умнички, — хвалит их дракон и сгребает в охапку, расцеловывая каждую макушку. Краем глаза, он замечает, что сын поджимает губы и смотрит на кровь Тэхёна, на руке. — Сходите пока к Чимину и Юнги? Возможно, им понадобится ваша помощь, мои вы храбрецы. — С удовольствием! — воодушевляется Донджин и всё же отводит взгляд от руки папы, кидаясь на отца с объятиями. — Я очень соскучился, правда-правда! — ближе к уху наклоняется и шепчет: — Папа много плакал и светился, его надо зацеловать. — Обязательно, моя радость, — смеётся Чон. Дети действительно убегают, оставляя их одних, но Тэхён сразу же отводит взгляд, смотрит на свою ладонь и, когда разжимает кулак, видит на ней пламя фиолетового цвета. Не пугается, нет, он привык к странностям своего организма, но... Он буквально испепелил кучу человек и это мучает. Чонгук не мешает, поэтому встаёт на ноги и блондина поднимает на руки, под его тихое оханье. Ким мешкает, но, когда они у дома оказываются — всё же задаёт волнующий вопрос: — Я ведь опасен, да? — шепчет он сипло, и снова шмыгает носом. Муж укладывает его на кровать и смотрит. Смотрит долго, пристально и влюблённо, прежде, чем ответить: — Нет, ты не опасен для тех, кто тебе важен и дорог, Тэхёни, — Чон гладит его по лицу ладонью и Тэ заглядывает в глаза изумрудные. — А... Астральное тело? Почему всё... Так? — Я был далеко и не успел бы, поэтому, мне пришлось попробовать это... Я не знал, что это так сильно ударит по тебе, не хотел и никогда бы не сделал тебе больно... Ты же знаешь...? Взгляд Чонгука очень виноватый, словно, скажи ему слово — и он обратится в дракона, спрячется. — Я знаю, родной, — Тэхён утягивает его в новый поцелуй, более тягучий и приятный, показывает, как сильно доверяет и как сильно соскучился. Брюнет его тело руками исследует, словно ранее его никогда не касался, прижимает к себе за талию и ловит губами стон. Ким блаженно прикрывает глаза, когда по его шее спускаются поцелуями родные губы; Гук с него рубаху снимает, проводит кончиками пальцев по бронзовой коже, которая словно сияет с виду и целует животик, поднимаясь к груди. Снова на руки поднимает, пока младший его руками и ногами оплетает, и несёт к озеру горячего источника, ведь кожа блондина на ощупь достаточно холодной кажется. Он аккуратно его в воду опускает, и сам залезает, не так медленно, ведь не ощущает контраста температур. Водой, Гук омывает волосы младшего, пока тот снимал с себя сырые вещи. — Тебе так нравится за мной ухаживать? — блондин остаётся обнаженным и присаживается в воду, постепенно расслабляясь. Он своего нагого тела ни капли не стесняется, ведь Чонгук там всё видел и, тем более, трогал. — Нравится, даже очень, — мужчина присаживается рядом. Он залечивает мелкие раны на хрупком теле своего вождя, параллельно осыпая каждый доступный сантиметр кожи лёгкими поцелуями. Тэхён голову назад откидывает, борется с накатившей резко усталостью, со слипающимися веками и слезящимися от зевания глазами. — Спать же хочется, — Чон бурчит и ведёт ладонью по порозовевшей от жара щёке младшего. — Не спорю, — смеётся блондин и устраивает голову на широком плече своего дракона. — Мне с тобой всегда так необычайно спокойно, я тебя люблю, Чонгук. — И я люблю тебя, Тэхён, — усмехается брюнет. Ким чуть ворочается, зевает тихонько и всё же закрывает глаза, пару раз шмыгает носом, прежде, чем его дыхание становится ровнее, знаменуя то, что блондин уснул. Чон поглаживает его по мокрым волосами и берёт на руки, совсем тихо-тихо, чтобы не разбудить. — Твой отец тоже был тем ещё соней, — фыркает дракон и заворачивает своего мага в свой плащ, поднимая тот с земли. В течении некоторого времени, Тэхён оказывается в постели уже переодетый, разумеется, с помощью мужа. Чонгук заметил, что на лопатке младшего теперь татуировка. Татуировка в виде пламени, как знак освоенной и принятой им магии. Дракон укрывает мужа и собирает упавшие предметы быта по всему дому, дожидается детей, предупреждая их, что Тэхён спит, отдыхает после всей этой магической взбучки. Близнецы, будучи уставшими, как морально, так и физически, быстро отправились по кроватям и уснули, на ночь выслушивая очередную историю их с Тэ приключений. И только тогда, когда все домашние дела были сделаны, а его любимые дракончики сладко спали в своих кроватях, Чонгук позволил себе прилечь рядом с мужем и к себе прижать. Он расслаблялся, когда вдыхал запах цветов с волос Тэхёна, которые, на данный момент, растрепались по ткани подобно ореолу, вокруг его головы. Ким сделал глубокий вдох и нахмурил густые брови, прежде, чем развернулся лицом к любимому и бессознательно обнял его во сне. Именно так ощущается счастье для Чонгука, когда чужой нос ему в грудь утыкается, сопит тихо. Дракон целует его в губы невесомо и обнимает, грея своим телом, и мысленно напоминая себе всё же подарить любимому то золотое ожерелье. Золотому мальчику только золото и Чоново сердце. Его Тэхёну — всё на свете и не меньше, просто потому, что Чонгук безумно в него влюблён, даже спустя тринадцать лет с первой встречи и зарождения чувств. У них всё по прежнему, даже страсть иногда кипит невыносимо! Их любовь больше чем само слово и его рамки.