***
За окном лениво стучит дождь, не переставая: тук-тук по стёклышку, тук-тук. Тяжёлые капли попадают на окно, успокаивающе действуя на нервную систему, потрёпанную до такой степени, что уже появляются глюки. Благо, в последнее время они всё реже и реже. Значит, нервная система восстанавливается, так? Пётр лежал пластом на кровати, размышляя о бренности этого мира, его несправедливости и... Свадьбе. Ах да, точно. Лизавета недавно сообщила о ней, и она будет ближе к концу августа. Там и Миша с Катей скоро пойдут в подготовительные классы, будут учить буквы и цифры... –Надо бы к этому подготовить ребятишек... Научатся чему-нибудь...***
Опять школьные времена, опять этот кабинет. Маленький Гюен Пэк сидел за партой и писал буквы. Выводил их аккуратно, не торопясь. Вот тут закорючка, вот здесь палочка–и получилась прописная буква А. Рядом с ним сидел ещё один паренёк, также старательно выводя буковки из-под пера. Приходилось постоянно макать это перо в чернильницу, что очень напрягало. Учительница показывала, как правильно писать прописные буквы. Ребята повторяли за ней. Тут в окно прилетел камушек, характерен стукнув по стеклу и, прервав тишину, он спокойно упал на землю. Местные мальчишки неоднократно срывают уроки. Если бы Кюхан учился тут же, как бы он выглядел? Кюхан Ча. Это имя пронзило Петра, разлившись сладкой истомой по его телу. Его трясло буквально от одного упоминания о нём... И это уже на протяжении с событий присоединения Кореи к Японии по сей день. По факту, они были врагами, но сердечко франта решило иначе. Он любил порой вспоминать его... Его вечно растрёпанные каштановые волосы, отливающие приятным глазу светло-коралловым, едва свет падал на них, будь то тёплый или холодный; его сверкающие тёмно-карие глаза, так манившие главного героя своей глубиной и полностью отражающие состояние Кюхана; даже эти мохнатые брови, они так ему идут... Так мечтал милый кореец попробовать с ним сблизиться, поговорить о чём-то, посмеяться вместе... Но Пётр знал, что этого никогда не случится, и что Кюхан никогда в своей жизни не станет сближаться с "предателем Чосона*"... А так хотелось прикоснуться к нему, прижаться к его крепкому сильному телу, целовать его тёплые шероховатые руки, просыпаться вместе с ним по утрам и вдыхать аромат этих волос... Хотелось стать любимым... Хоть для кого-то... А потом Петя свалился из своих мечт на твёрдый, каменный пол... Как-будто его вырвали из уютной, тёплой постели и заставили что-то делать, неважно что, но это что-то явно холодное, острое, неприятное... Как лезвие ножа. Триггер. Тот самый триггер перед убийством человека по настоянию японского консульства и самой Японии... Стоишь перед человеком, в руках пистолет. Его холодная сталь заставляет тебя дрожать от мурашек по коже и осознания того, что ты–будущий убийца. Кровь. Боль. Кошмары. Чтобы хоть как-то отогнать до ужаса болезненные и пугающие воспоминания, Пётр с большим усилием заставил себя встать с кровати и, с словно свинцом налитыми ногами, подойти к скрипучей двери и увидеть на пороге лежащий конвертик с приглашением на свадьбу на родном, корейском языке... Одинокий конвертик... Немного успокоенный этим милым письмом, Петя взял его в руки и прочитал текст следующего содержания: "Здравствуй, Петя! Это уже пятнадцатое по счёту письмо с приглашением, которое я отправила за сегодня! Приглашаю тебя на свадебную церемонию, которая состоится 25 августа 19** года в 3 часа после полудня. С уважением, Лизавета." Ну хоть у кого-то будет что-то приятное в такое неспокойное время! Парень положил конверт на стол, думая над подарком для своей давней подруги, и тут его словно током шибануло. Всё, о чём так мечтал этот кореец, разрушилось на его глазах и превратилось в прах... Лизавета будет выходить замуж за Кюхана. Из раскрытых от шока чёрных азиатских глаз медленно начали течь прозрачные, как хрусталь слёзы... Как же больно это осознавать, но это правда. Он никогда не сможет быть со своим возлюбленным, а письмо закрепило это утверждение раз и навсегда. Навсегда. А дождь за окном перешёл в ливень, словно плача от горя вместе с Петром...