Последний шанс

      Свет. Очень яркий свет. Настолько яркий, что даже закрытые веки не спасают. Ужасно холодно, а тело будто налилось свинцом. В горле так сухо, что даже дыхание кажется невозможным.       Но боли в голове больше нет. И это настораживает. Боль была сигналом, что он все еще жив. Это уже не так?       - С пробуждением, господин Чон, - откуда-то сверху доносится до него холодный, но почему-то знакомый мужской голос.       БаРым с трудом размежил веки и тут же вынужденно зажмурился: свет флюоресцентных ламп, отражаясь от белоснежного кафеля комнаты, немилосердно слепил.      Молодой человек с трудом поднял руку, чтоб прикрыть глаза и спастись от пытки светом. Мышцы занемели и по руке сначала прошла волна тупой боли, а затем будто тысячи мелких иголок вонзились в плоть. Все, что он мог сделать, это глухо простонать в унисон той волне. Да, он все еще жив. К сожалению...       Знакомый голос принадлежал незнакомому с первого взгляда мужчине. Только потом БаРым понял, что это все же знакомый ему президент Кореи, господин Шин. Рядом с ним стояла молодая женщина лет тридцати в строгом брючном костюме серого цвета, хотя в первые минуты оба человека казались БаРыму лишь размытыми пятнами.       - Где я? - охрипшим голосом просипел БаРым. На нем было только нательное белье, потому казалось, что холоднее окружающей среды может быть только голос президента.       - Вы в исследовательском центре нейробиологии и нейрохирургии Муджина, господин Чон. И от вас зависит, куда вы направитесь далее. - Президент Шин выглядел спокойным, но в глубине его глаз плескалась такая ярость, что она могла затопить все на километры вокруг.       - Я вас не понимаю, - честно признался молодой человек. Глаза немного привыкли и БаРым мог оглядеться лучше. Комната была обычным моргом и он лежал на металлическом столе посреди нее.       - Перед тем, как вы убили своего... отца, он обратился к нам. Он обещал отдать все свои записи о проведенных экспериментах и содействовать в деле с госсекретарем Чхве, с одним условием. - Каким? - Сохранить вам жизнь. - В таком случае он зря старался. Я не хочу жить. Поэтому можете привести смертный приговор в исполнение, - БаРым попытался отвернуться от политика, но тело не хотело слушаться. - Я бы с радостью всадил вам пулю в лоб, Чон БаРым, - президент отбросил рамки приличия и вцепился беспомощному парню в волосы. Удерживая его голову в своей руке, господин Шин продолжил: - Вы и так мертвы для общественности. Если вам станет от этого легче, Го МуЧи ухаживает за вашей могилкой, - с издевкой бросил политик.       - Тогда за чем дело стоит? Вы можете смело пустить мне пулю в лоб. Я уже ни на что не рассчитываю в этой жизни, - БаРым не понимал, чего от него хотят. Все, чего он искал, - покоя - у него не было.       - Правда? Жаль. Ваши друзья отвернулись от вас, ваша семья оказалась чужими людьми... Но вопрос не в этом, господин Чон. От ваших рук пострадало слишком много людей. И смерть для вас была бы легким выходом. Я уже упомянул. У вас есть два пути: возглавить созданный мной отдел по борьбе с такими, как вы, и искупить перед обществом свою вину, или же продолжать быть подопытным в институте нейробиологии. Без прав, заметьте. В любом случае я сдержу слово, данное Хан СоДжуну.       - А что помешает мне наложить на себя руки, господин президент? - БаРыму наконец удалось сесть на столе, свесив ноги. Судороги не отпускали его, но он решил терпеть все до последнего.       - Жизнь ваших, с позволения сказать, друзей. Если вам все равно до своей жизни, подумайте о них. Ваша смерть - смертный приговор и для них, - президент смотрел на бывшего психопата как на идиота.       - Какое вы имеете право??? Забирать чужую жизнь ради своей прихоти? - БаРыма будто молнией ударило: при чем здесь Го МуЧи, БонИ и ДонГу? О ком еще им известно?       - Раньше вас это самого не останавливало, - холодно усмехнулся президент.       БаРым сник. Президент был прав.       - Хорошо, допустим, я согласен. - БаРым обреченно вздохнул. - Но мое лицо известно на всю страну. Каким образом я буду работать?       - Это агент Им СоРи. Она будет вашим лицом перед сотрудниками, - президент наконец представил незнакомку. Та лишь невесомо кивнула.       - Пообещайте мне безопасность людей, которых я укажу, - БаРыму ничего не оставалось кроме как выпрашивать жизни своих близких.       - Не наглейте. Хотя это будет просто, господин Чон. Кстати, если хотите, можете сменить имя, - насмешливо предложил президент.        - Нет. Пусть остается это. Я слишком долго притворялся кем-то другим, - БаРым наконец смог встать на ноги, опираясь на стол. Он был еще слишком слаб.       - Как пожелаете, господин Чон. Через пару дней вас переведут в здание спецгруппы, где вы сможете с удобством разместиться. А пока за вами присмотрит агент Им, - бросил на прощание президент.

***

      Агент Им не оставляла его ни на минуту, постоянно что-то рассказывая и показывая. Иногда от нее очень болела голова. Но за долгое время она была единственным человеком, который говорил с ним на равных. И это подкупало. БаРым даже решился попросить агента Им проведать его сестру у Чхве ХонДжу, которая, оказывается, забрала ДжеХи к себе. Попросить сделать то же самое для БонИ и хёна БаРым не осмелился...       БаРым достаточно быстро восстановил прежнюю физическую форму. Но тяжесть вины его не отпускала. Как и одиночество. Да, хён ухаживал за его могилой. Но рад ли он будет увидеть его живым? А БонИ? Она, наверное, будет проклинать его до конца дней. Конечно, она права, но... Не больно ли ей самой из-за этого?       Ночью можно было выйти прогуляться, сливаясь с темнотой благодаря темной одежде, даже гнать на мотоцикле. Днем же приходилось следить через стекло за спецотделом под началом агента Им. Благодаря их работе было уже поймано несколько психопатов и все, казалось, было хорошо.       До появления Жнеца. Урод был неуловим. Что-то настораживало в деле, и БаРым понял, что один он это дело не раскроет.       БаРым стал все чаще выходить сам на поиски Жнеца и очень удивился, когда понял, что БонИ идет по пятам чудовища. С одной стороны БаРым был счастлив видеть ее, хотя бы издалека. Но в памяти еще были свежи те дни, когда БонИ попадала в такие ситуации, что не каждый мужчина вынесет. Да, он просто боялся за ее жизнь. Стоять и смотреть на нее было одновременно и радостью и пыткой. Все, что у него было - ее портреты на скорую руку, которые он хранил в нагрудном кармане.       А еще ему было больно видеть ее, но не иметь возможности коснуться или хотя бы поговорить. Еще больнее было видеть ее грустной, постоянно держащейся особнячком от других людей, что ее окружали. Спасибо, хён за ней присматривал.       Жаль... Не будет, БонИ, у нас домика в деревне. Не буду я сельским офицером. Нашим мечтам не суждено осуществиться в этой жизни. Так живи ты хотя бы свою жизнь счастливо.       А потом БонИ стала общаться с тем патрульным. Ревность захлестывала с головой. Хотелось вырвать себе глаза, чтоб не видеть, что ее улыбка подарена не ему, но для БонИ он был монстром и уже никем...       Как ни прискорбно было признавать, но БаРым все же следил за девушкой, по вечерам незримо провожая ее до дома, с работы или с занятий. И, как оказалось, не зря: за БонИ нужен глаз да глаз. Разве можно быть такой беспечной?       Наглые парни не побоялись пристать к БонИ и в тот день бывший психопат был счастлив, что таскался за возлюбленной, иначе все навыки и умения ее бы ее не спасли.       То, что БонИ нисколько не изменилась, стало ясно через пару дней, когда БаРым едва успел спрятать ее от Жнеца. Было очень трудно сдержаться и не начать обнимать девушку по-настоящему, ведь он так соскучился по ней...        А ведь благодаря тому случаю стало ясно, что за Жнецом кто-то стоит, или же он просто действует не один: мимо них с девушкой пробежал совершенно другой человек, не Жнец. Но то, что шел он за БонИ, было очевидно. БаРым, как умел, просил ее не вмешиваться...       Благо, ничего из ее приключений не дошло до хёна - агент Им прекрасно подтасовывала данные.       Но в этот раз все пошло не так: ему нужно было проверить новое сообщение о педофиле, который, подобно КанДокСу, приманивал детей животными.       Как же удивился КонНам, когда увидел, кто отбил его у педофила. Мальчишка уже готов был закричать, но вовремя подоспела ЮНа и у их секрета появился еще один хранитель. Дети очень кстати рассказали, где в этот раз гуляет БонИ.       БаРым и сам не знал, что его толкнуло все же пересесть во внедорожник и отправиться на поиски БонИ в парк Муджина. А уже в дороге ему позвонила агент Им и огорошила - камеры ССТВ показали, что БонИ подверглась нападению и пропала из радиуса действия камер.       В голове пульсировала только одна мысль: он может не успеть!       Так или иначе, на подъезде к парку, на мосту водохранилища он увидел, как несколько черных теней сбросили нечто, похожее на тело, в воду. Поэтому БаРым погасил фары и спрятал машину за поворотом. По последним данным мобильного девушки было очевидно, что БонИ была где-то там. Вполне возможно, что это именно ее сбросили с моста. От этой мысли у мужчины все похолодело в груди.       Он практически бесшумно бросился в воду и поспешил к месту, где вода бурлила чужими попытками оказаться на поверхности.       К его ужасу, это была БонИ. Связанная по рукам и ногам, в панике она не имела никакой возможности спастись и явно уже наглоталась воды. Пара рывков - и он уже возле нее. Безрассудная девчонка! Ради чего стоило так рисковать собой?! БаРым избавил от повязки рот девушки и, прижав ее к себе, коснулся губами ее губ.       Этот поцелуй не был и поцелуем вовсе. Это легкое касание для БонИ - все, что в данный момент он мог ей дать. Он пытался вдохнуть в нее жизнь, подталкивая к поверхности воды и притягивая ее к такой желанной земле.       БаРым вытащил девушку на берег и одним точным ударом ножа разрезал веревку. Черные длинные волосы облепили ее лицо и он бережно отодвинул мокрые пряди.       Вода смыла большую часть крови, но на любимом лице виднелись ссадины и синяки и мужчина невольно вспомнил, что однажды такое отношение она получила и от него. Собрав последние силы, он отбросил чувство вины и самобичевание, ведь иначе он не сможет ей ничем помочь.       Остатков самообладания хватило лишь на то, чтоб все же начать автомате проводить находящейся без сознания девушке непрямой массаж сердца.        - БонИ... БонИ. БонИ! – БаРым в перерывах между вдохами, что он силился вложить в ее губы, звал ее, всеми силами пытаясь вернуть ее к жизни. Но БонИ молчала, ее прекрасные глаза были закрыты, а бледная кожа начинала синеть. Она переохлаждена и это играло пока что на руку мужчине – мозг, не получавший кислород, все еще можно было спасти.       Отчаяние затопило сознание мужчины. Он не прекращал попытки ни на секунду, но так горько было осознавать, что он мог не успеть, и БонИ уйдет в мир иной раньше него. Нет, она не должна умереть! БонИ должна радоваться жизни и стать счастливой! Пусть не с ним, пусть проклиная его, но она должна прожить долгую и хорошую жизнь! Неужели он слишком много просит у провидения?       Слезы застилали глаза и текли по щекам, БаРым не сдерживал их и, всхлипывая, продолжал давить девушке на грудную клетку.       Наконец БонИ сделала глубокий вдох, и БаРым, не помня себя от облегчения и счастья, помог ей повернуться на бок, чтоб освободить легкие от воды.       Все, что он мог произнести утонувшим в слезах голосом, это вновь ее имя. Он был готов к тьме ругательств, которые девушка, не ожидавшая увидеть его живым, могла на него обрушить, но БонИ в сознании пробыла только мгновение и обмякла у него на руках. Медлить было нельзя. Теперь холод был против них. Нужно донести ее до машины. Злость на самого себя захлестывала его все сильнее. Он не может потерять ее.       Мокрая одежда прилипла к телу, сковывая движения, но БаРым крепче прижимал к себе свою драгоценную ношу и спешил к авто. Откуда взялись силы для того, чтоб побежать, он и сам не знал. Ему просто нельзя было останавливаться. К его удаче, дождь прекратился, оставив после себя лишь грязь и лужи.       Укутав девушку пледом как можно плотнее, БаРым бережно уложил ее на заднее сидение и двинуся к ближайшей больнице. Дорога была не очень долгой, но приходилось петлять, объезжая водохранилище, поэтому мужчина то и дело оглядывался назад, боясь, что бессознательную БонИ будет бросать из стороны в сторону.       У самой двери больницы БаРым надел маску и бейсболку, спрятав свое лицо от камер, и поспешил отнести девушку в приемный покой. Ему специально пришлось шуметь и наводить суету, чтоб с него внимание переключилось полностью на девушку.       Увидев, что БонИ приняли, БаРым поспешил на выход, затерявшись во тьме, окутавшей вечерний город.       Все, что ему теперь оставалось - это подглядывать в окна в надежде увидеть, что все в порядке, при этом боясь, что его заметят и узнают. Но оставить все на самотек он не смог.       Убедившись, что БонИ уже в палате и ей ничего не угрожает, он позвонил директору Им. Теперь Го Мучи присмотрит за бойкой девчонкой.       Оставшись наедине с собой, БаРым побрел в Эридонский собор, где простоял всю ночь, на коленях воздавая похвалу Создателю за спасение БонИ.