***
— Если что-то случится с моим сыном, у меня есть кольт и лопата, и я сомневаюсь, что кто-то тебя найдет. Понял? — Дик даже вообразить не мог, насколько сильно Оливер был похож на своего отца-альфу. Он-то, грешным делом, думал, что вся эта внешность конфетки явно от о-папули, а тут такой сюрприз в виде смазливого личика актеров золотого века Голливуда. Наверняка, все гомосексуалисты и несчастные вдовцы-омеги Палм-Спринг уже окучивали их почтовой ящик. — Я не слышу ответа. — Да, сэр, — правда, даже учитывая, что мистер Инверн производил впечатление фотомодели, когда он открывал рот или удостаивал долгим, пытливым взглядом, все в нем кричало об одном — этот человек действительно может быть опасен. — Отлично. Чтобы в двенадцать он был дома. И дай телефон твоих родителей. — Папа! — раздалось сверху слишком жалобно и умоляюще. Оливер их подслушивал из приоткрытой дверки комнаты: косой луч света освещал развешанные над лестницей семейные фотографии. — Телефон, Дик, — вновь потребовал мистер Инверн, не обращая внимания на скулящего со второго этажа Оливера, и протянул загорелую ладонь. — Живо. Дик рассудил, что это самая малая из всех возможных жертв в обмен на каплю доверия этого человека. — Не давай! — крикнул неожиданно Оливер, свешиваясь с перил. Дик сглотнул, скользя взглядом по худым ногам в коротких широких шортах. — Не давай! — он подлетел вихрем к отцу, хватая его за ладони и прижимая к своей груди. — Папа! Не позорь меня! — Позорить я тебя буду, когда мы с полицейскими прикатим по адресу. Хочешь? Устрою, — мистер Инверн улыбнулся ласково, а Дик, воспользовавшись, что охраняющий сокровище дракон полностью занят этим самым сокровищем, только внимательнее вцепился взглядом в Оливера. И волосы как-то по-другому лежали, и лицо по-иному светилось, и пахло от него по-новому сладко, правда, только лишь духами. — Не надо! Дик! — Оливер повернулся к нему. — Скажи, что все будет хорошо! — Все будет хорошо, — механически, практически моментально повторил он. Мистера Инверна этот ответ явно не удовлетворил, но все же он, трепля Оливера по волосам, выдохнул: — Ладно. Но это первый и последний шанс. Оливер только фыркнул и недовольно выкрутился из отцовских рук, пробубнив что-то про испорченную прическу. Дик удивленно хмыкнул. Для него морковка всегда был идеальным.***
В машине Оливер не сдержался — они в который раз за день поссорились, поэтому к дому Тори Джеймса, чьи родители укатили на восточное побережье по каким-то важным делам, подъехали в молчании. Оливер даже хотел заявить, что сейчас же вызывает такси и возвращается обратно домой, если Дик не признается родителям в своей авантюре, но тут он вспомнил, что истинные джентльмены-омеги никогда не позволяют себе терять лицо, и прикусил язык. Возможно, под алкоголем альфа окажется более сговорчивым. Стоило попытаться его склонить действовать разумнее, довериться взрослым. Вся жизнь впереди — еще намаются, зачем раньше времени взваливать на себя ответственность, которую и не факт, что потянешь? — Пары, конечно, ссорятся, — шепнул ему Дик, когда они шли по газону на задний двор, где уже слышался плеск воды и радостный омежий визг, — но не на третий день. Веди себя естественно, ладно? — он положил руку ему на талию. — Я познакомлю тебя со всеми. Не отходи от меня ни на шаг. — Не отойду, — буркнул Оливер. — Не хочу, чтобы отец голову тебе ни за что оторвал. Дик поглядел на него с улыбкой и неожиданно подмигнул, поцеловав в макушку, единственное место на теле Оливера, до которого ему не приходилось тянуться всем корпусом к земле. — Ого! — забыв в очередной раз недовольно фыркнуть и напомнить о манерах в общественных местах, Оливер удивленно открыл рот, разглядывая задний двор Джеймсов. Здесь и правда было на что посмотреть: розовые кусты, аккуратно подстриженные в виде конусообразных елочек, каменные статуи, неожиданно со вкусом вписанные в ландшафт, и бассейн с розовым камнем вместо синего или белого. — Нравится? — хмыкнул Дик, устраивая руку на его плече и притягивая поближе. — Да, — выдохнул он. Оливеру правда нравилось, но это был лишь повод не смотреть на довольного собой и бог весть чем еще альфу, который в свою очередь почти не отрывал от него глаз. Он прям чувствовал, как Дик изучает каждую складку на его льняном костюме, хотя складок там быть не должно — он все отпарил по десять раз, как рассматривает каждый сантиметр его лица. Было приятно и страшно одновременно. — Привет! — закричал со скамейки под роскошной карликовой пальмой Тори Джеймс. — Дик! Дружище! Дуй к нам! Оливер вцепился в висящую на его плече ладонь Дика: около бассейна под биты двигалась знакомая фигура в обтягивающем красном боди без плеч и коротких джинсовых шортах. — Пошли, поздороваемся, — шепнул альфа. Разумеется, Тейлор и Шон тоже были здесь. Хоть номинально они и считались изгоями, все равно не до конца растеряли очки школьной популярности. Оливер почувствовал себя глупо, когда понял, что удивился их появлению. — Привет, друг! — отбил «пять» Тори и подмигнул Оливеру. — Привет, куколка. — Че нового? — спросил Дик. — Будешь? — ему протянули что-то сладко пахнущее, и альфа поморщился. — Не, спасибо. И ты, бля, Тори, хватит. На носу игра. Я скажу тренеру, чтоб ты мочился в банку перед каждой игрой. — Ой, хватит, — отмахнулся Тори, затягиваясь косяком. — Выиграем. Это же сопляки. Дик скептично покачал головой. — А сигареты простой ни у кого нет? В машине свои забыл. Кто-то протянул пачку, и он, вытащив сразу две, кинул ее какому-то альфе, сидящему прямо на газоне, обратно, а затем шепнул Оливеру на ухо: — Пошли. Эй, парни! Мы пойдем, посмотрим дом. — У, — протянули его товарищи по команде, а кто-то даже крикнул: — Резинки в тумбочке! Оливер было дернулся, чтобы осадить наглеца своим гневным взглядом, но Дик быстро пресек его попытки: — Не обращай внимания. — Конечно, — гневно зашептал он в ответ. — Для альф такие шутки проходят мимо, а для омег… — О, выпивка! Будешь? Дик часто прерывал его на полуслове, когда он начинал заводиться и пускаться в пространные рассуждения о положении омег и бет в современном обществе. Понятное дело, такому альфе, как Дик, никогда не понять страданий даже менее удачливых по жизни альф, что уж говорить про кого-то другого. Оливер не стал перечить. Схватил бумажный стаканчик с пивом и, прежде чем отпить глоток, понюхал. — Фу, — заключил он. Пиво было дешевым, горьким и еле-еле холодным. — М-да, — согласился Дик, выливая алкоголь на газон. — Походу предки денег не оставили. Не хватило на нормальное. Ну, пошли в дом, вдруг там есть что. Из дома толчками вырывались звуки вечеринки: на кухне крутили новый двухминутный поп-хит, в гостиной то ли танцевали, то ли обжимались, а одна парочка и вовсе, наплевав на правила приличия, с упоением целовалась на диване. Оливер удивленно захлопал глазами и быстро отвернулся, завидев, как чужие пальцы заползают в джинсы. — О! Будешь? — из холодильника Дик выудил пиво в бутылке. — Я твоему отцу обещал не больше одной. Поэтому выбирай, обе не дам. Эй, ты чего? Оливер покраснел с утроенной силой. — А это, — он схватил его за рукав рубашки и глазами показал на целующуюся парочку, — нормально? Дик хмыкнул. — Эй! Кори! Хватай своего ненаглядного и ебитесь где-нибудь в другом месте, вы моего омегу смущаете! От такого позора Оливер был готов провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться за столешницей. Или никогда не поворачиваться. Он не слышал заливистый смех всех присутствующих, не видел довольно улыбающегося Дика, не чувствовал собственных ног. — Придурок! — буркнул альфа, но с омеги, которого готов был разложить на глазах у всех, слез, потащив его на второй этаж и не забывая снова облапать со всех сторон. Оливер не смел в их сторону и взгляда кинуть. — На, пей, — протянул ему уже открытую бутылку пива Дик. Он обреченно развернул ее в руке, чтобы прочитать этикетку. И как альфа угадал? Ну, может быть, алкоголь даст забыть эту неловкую сцену.***
— Здесь хорошо, — признался Оливер, сидя в беседке и наблюдая за тем, как Тейлор танцевал с каким-то альфой, которого он видел впервые. Явно не из школы. — Ну, если ты так говоришь… — Дик ухмыльнулся, разглядывая собственные кроссовки. Морковка сидел непозволительно близко, и даже его духи, нежные, сладкие, будоражили голову. Сейчас бы зарыться носом в эти смоляные волосы, поцеловать плечи, облизать. Всего и везде. Ох, если бы они встречались на самом деле, Дик сам бы начал за эту круглую попку переживать. — Зачем ты им крикнул, чтобы они прекратили… Меня они не смущали, — проговорил он, вертя в руках недопитое, но уже теплое пиво. — Ой, меньше будут там, где не надо, сосаться. Это же Коди и Эрик. Два идиота. С младшей школы встречаются. Все никак не угомонятся. Забей, — заключил Дик и тут же перевел тему. — Оливер… Я хотел с тобой серьезно поговорить. О том, что разговору быть, Дик решил еще с утра, когда после тройной дрочки в четверг на эротический образ омеги член все равно среагировал на довольно невинную фантазию о жарком сексе на заднем сидении его машины. Оливер нравился ему давно и серьезно. И если они решили играть парочку, почему бы… не попробовать по-настоящему? — Я тоже, — выдохнул он. — Можно, я начну? — Если снова про Тейлора… — мотнул головой Дик, поджимая губы. — Почему? Почему ты не хочешь? — Потому что… — Что такого в том, чтобы рассказать родителям? Тейлору действительно нужна помощь! — зашептал Оливер, придвигаясь ближе, своим бедром касаясь его. — Ты дашь мне сказать? — Да, конечно. — В общем… — ладно, подумал Дик. Если он хочет доказать серьезность своих чувств, если все-таки решил рисковать, когда Тейлор все еще был им одержим, значит нельзя ничего скрывать. Уже один раз проходил через недопонимание. Повторения ситуации с Ареном он не хотел. — Когда Тейлор залез на меня, накачав наркотой, я подумал, что ему нужен любой альфа, который пометит его, чтобы Тео не успел. Ну, потом я понял, что Тейлору я нравлюсь. Я махнул рукой, мол, пройдет. А он стал мной одержим. Сначала, я не придавал значения. А потом… Ну, в общем… Он Арену наплел про нас всяких небылиц, что залетел от меня, что сделал аборт. Арен мне тогда такой разнос устроил. Я вроде его уговорил мне поверить, но тут Тейлор прислал фотки после того раза… Так у меня его голые фотки и появились. С Ареном мы расстались, он слушать ничего не хотел. Грозился все Тео рассказать. — А ты? — ладошка Оливера, миниатюрная, как и он сам, легла ему на колено. — А что я? Рассказал бы Тео правду, он бы побежал в тот же день и пометил бы его. А я же не идиот… Видно было, что Тейлор руки на себя наложит, если вместе с Тео будет. Он его… блин, как огня боится. Ну. В общем я решил, что ни я, ни мой брат ему не достанемся. Пустил разных слухов, что он шлюха. Но бывают люди, знаешь, которым все похер. Вот Тейлору похер. Он зациклился на мне. Всем, кто писал мне что-либо под фотками, рассылал спам с левых аккаунтов. Сдохни там, убейся, петух и так далее, — Дик махнул рукой. — С тобой ничего не сделает. Не переживай. Я не допущу. — Но… почему ты не хочешь родителям рассказать? Я не понимаю. — Потому что Тео узнает о том, что я трахнул его истинного. Как думаешь, он меня за это по голове погладит? Или возненавидит? Понятное дело, что простит… Но я же не виноват. А он не поймет этого. Знаешь, как по мозгам такая хуйня бьет? Это тупо химия. До тебя дотрагиваются и все. У тебя один выход — дрочить и кончать. Там уже похер, кто перед тобой. И альфу трахнешь и сам подставишься… Эй? Ты чего? Все позади. — Ты должен был, — поникшим голосом начал Оливер, руку с его колена не убирая, — обратиться в полицию. Это преступление. — Тейлор уедет после выпуска. Я тоже. Все образуется. Надо подождать. Если начнется разбирательство, у Тейлора спросят, где он достал наркоту, не дай бог еще уголовку впаяют… В общем, надо просто подождать. — Такие проблемы сами по себе не рассасываются… Дик знал. Но верить не хотел. У него же все пока было под контролем: Тейлор всегда на виду, Тео на коротком поводке, Арен в безопасности. Теперь оставалось только морковку под свое крыло взять. И никогда не выпускать. — Посмотрим. Могу обещать одно. Если ситуация со шкафчиком повторится или как-то по-другому выйдет из-под контроля, — он серьезно посмотрел в глаза Оливеру, и тот даже взгляда не отвел, — я все расскажу. Или ты расскажешь, если я разговаривать после двойной дозы героина не смогу. — Как можно о таком шутить! — воскликнул в ужасе Оливер. Дик только тихо рассмеялся в ответ, аккуратно накрывая ладонью его руку. Какой же он! Красивый! Даже в потемках видно и алые губы, и большие блестящие глаза, и аккуратный носик. Кто его такого милого создал? Неужели после всех его страданий из-за сталкерства Тейлора, из-за невозможности признаться брату без ответной ненависти, из-за болезненного разрыва с бывшим, он наконец нашел то, к чему давно рвалась душа? Смешную морковку. Будущего прокурора. Дик почувствовал, как сердце бьется уже не в груди — где-то в горле. — Оливер, я хочу кое-что тебе сказать… — Я слушаю. Очень внимательно. И прежде, чем Дик успел открыть рот, он почувствовал невероятно знакомый запах духов. Тяжелый, глубокий, почти альфий. Его словно пыльным мешком ударили, словно в голову туман напустили — он не смог скрыть волнения. — Арен? — Привет, Дик.***
Не зря Шон когда-то говорил, что Дику нравится определенный типаж омег. Если на фотографиях Оливер еще мог найти отличия, то теперь, когда он увидел Арена вживую, сомнений в их практически идентичной внешности не было. Они словно братья-близнецы: худые, тонкокостные, черноволосые снежинки. Хорошо, что хоть не в одинаковой одежде. — Твой новый парень? — спросил без приветствия Арен, кивая в его сторону. Оливер смутился его наглости. Он бы никогда себя так не повел. И он бы никогда так не вырядился на вечеринку. Что за топик, что за дырявые джинсы из двухтысячных? — Да, — спокойно ответил Дик. От волнения, охватившего его секундой ранее, не осталось ни следа. — Арен, я… — Осторожнее, — перебив, выпалил омега, смотря Оливеру прямо в глаза. — Он блядун. Хотел предупредить. Ты, вроде, не шлюха, как я слышал. Приятного вечера. В Оливере проснулась волна негодования. Мало того, что он бесцеремонно к ним подошел, так еще и бесцеремонно заявил, что Дик — блядун и развратник, хотя совершенно не был в курсе реального положения дел! И он еще подумал, что они похожи! Да ни в жизнь! — Почему ты не рассказал ему правду?! — повернулся всем корпусом Оливер. Дик молчал. Затем тряхнул головой и проговорил через силу: — Это наш первый разговор за все время. Забей. Дик встал со скамейки в беседке, потоптался на месте, выхватил из рук Оливера бутылку и спросил, устало подмигивая: — Будешь еще одну? Отцу не скажешь? А сам старался не смотреть в сторону Тори Джеймса, который все так же стоял у пальм в ароматных клубах дыма. Ведь там, в тени этих самых пальм, стоял и Арен, мило улыбающийся и звонко смеющийся на чьи-то шутки. Сколько же они встречались, что он так свободно общается с его друзьями по команде? Он же даже не учится в их школе, а значит у них ничего общего, кроме города проживания. — Пойдем вместе, — предложил Оливер, подрываясь. — Не стоит. Посиди, отдохни. И когда Дик ушел, Оливер почувствовал на себе чей-то взгляд. На него, не отрываясь, смотрел Тейлор, прислонившись к стене дома оголенным плечом. Смотрел, сверлил своими огромными голубыми глазами и неожиданно отсалютовал бумажным стаканчиком. Чувство чего-то необратимо ужасного сдавило Оливеру грудь.***
Дик предложил уйти с вечеринки первым. До назначенного отцом комендантского часа осталось еще уйма времени. Они могли бы заехать в фаст-фуд, заказать чизбургеры и картошку фри, а потом навернуть парочку кругов по Палм-Спрингс, но Дик настоял довезти его до ворот дома. Его испортившееся настроение заключалось в том, что он совершенно без энтузиазма попрощался с парнями, совершенно спокойно вел машину, забыв включить радио, и совершенно рассеянно попрощался с самим Оливером у его дома, газанув в ту же секунду, как тот выскочил из салона. Оливер даже не сразу понял, что произошло. Вот они болтали в беседке, пили пиво, вот подошел Арен и сказал какие-то гадкие, обидные слова, совершенно наглым образом влез в их разговор, и вот Дик уже не приносит ему новую бутылку пива, а предлагает поехать по домам. «Надо перестраховаться. Вдруг твой отец с меня шкуру спустит», — невесело пошутил он, улыбаясь одними губами. Но отец только удивленно повернулся на диване, увлеченный до этого каким-то боевиком. — Ты чего так рано? — и тут же подобрался, как хищник, сверкая глазами. — Тебя обидели? Он что-то наговорил? Сколько ты выпил? — Все хорошо, — слишком замогильным голосом ответил Оливер, плетясь на второй этаж. Надо было успокоить отца, но сил не было. В голове крутилось только то, как Дик отреагировал на Арена. — Я… просто устал. Там было слишком много народу. А… Дик… Дик просто сорвался… Родители позвонили, что-то случилось. Докатился! Соврал отцу! Оливер испуганно замер перед собственной комнатой, намереваясь или признаться в том, что он видел бывшего омегу Верано, или начать убеждать отца в собственных лживых словах, но тут с первого этажа отозвались: — Ну, хорошо! Спокойной ночи! — Спокойной, — тихо прошептал Оливер, тут же залетая в комнату и прыгая на постель в одежде. Любимый с детства плюшевый заяц сразу оказался в его объятиях. И почему он так переживает? Да, он вчера уже признался себе, что хотел бы, в перспективе, безусловно, быть таким же красивым и загадочным, как Арен, потому что красивые, загадочные и недосягаемые всегда притягивают таких, как Дик. Тоже красивых, загадочных и недосягаемых. Глаза скользнули по тумбочке, где лежала последняя часть цикла про аристократов. Как же хорошо быть омегой из любовного романа! Всегда уверен и в собственных чувствах, и в чувствах своего истинного, и всегда ты самый красивый, загадочный и практически недосягаемый… Оливер вздохнул. Почему? Почему Дик так странно себя повел? Неужели он все еще любит Арена? Если бы любил, он бы попытался ему рассказать правду! Все бы сделал! А он? Оливер снова вздохнул. Еще несчастнее. Дик совершенно точно что-то хотел ему сказать. Что-то очень важное и чересчур личное. На мгновение Оливер закрыл глаза и признался себе, что хотел бы ощутить поцелуй Дика вновь. Как в тот раз. Чтобы с языком, долго и сладко. Ну, конечно, для более стабильной легенды. Он почувствовал, как между ног стало влажно. Что происходит между ними? Простой флирт, переросший в более откровенный только из-за дурацкой идеи Дика сделать из них парочку? Но он же не глупый! Столько прочитанных романов, столько пересмотренных мелодрам — он все видит! Видит, что… — Нет! — быстро вскочил с постели Оливер, вырывая собственную руку из штанов. Мысли о том, что красивые, загадочные и недосягаемые могут всерьез обращать свое королевское внимание на таких, как он, чреваты разбитым сердцем и несбывшимися надеждами. Впереди у Дика колледж, а у него самого — выпускной класс. Они так или иначе расстанутся, может, даже раньше. Вдруг завтра отец снова скажет переезжать? Оливер запретил себе мечтать. И течь. Мечтать и течь по Дику Верано.