power of love

- Я что, похож на кого-то, у кого есть время на кемпинг? - Дилюк протирает высокие бокалы и расставляет те на барной стойке после закрытия. Смотрит со скепсисом в две пары умоляющих глаз и в одну - уже смирившуюся с отказом. Сяо импонировал Рагнвиндру, было у них что-то общее. Кроме наличия пришибленных возлюбленных, конечно. - Ты постоянно торчишь в своем баре, а ты его хозяин! У тебя есть Чарльз для таких случаев всегда, не отнимай у парня работу, ему семью кормить, - Альберих был вполне настойчив в этом вопросе, ибо его идеи съездить куда-либо на уикенд всегда обрубались на корню. Собственно, как и сегодня. - Вы можете ехать вдвоем, но меня в это не впутывайте, - красноволосый отмахивается и возвращается к натиранию своих бокалов, будто вокруг никого, кроме него, больше нет.       И все было бы проще простого, если бы шмыгнувший за стойку Венти не повис у того на локте, глядя огромными светлыми глазами. - Пожа-а-алуйста? Пожалуйста? - этим глазам, этому лицу просто нельзя было сказать "нет". Выдержка Рагнвиндра трещит звучно - это видно по выражению его лица при контакте взглядов, по напряжению в плечах. Бушующий негодованием, алый огонь и легкий ночной бриз. Он не раздувает пламя, наоборот, ласкает яркие языки и утихомиривает, направляет в нужное русло.       Дилюк фыркает, отворачивается, прячет взгляд, притоптывает носком ботинка и все же сдается. Чувствует темноволосую макушку, жмущуюся в бицепс и кладет на нее ладонь покровительственно. Не поглаживая, нет, просто оставляя так какое-то время. Сяо кажется, что его возлюбленный может найти подход к любому. Возможно, так оно и было. - Ладно. Только в этот раз. И только потому, что Чарльз действительно согласится меня подменить, - хозяин бара сдается и швыряет белоснежную тряпку на столешницу, скрещивая руки на груди. Он ненавидит, когда его на что-либо уламывают, но вот он - там, где он есть.       Кейя и Венти дают друг другу "пять" и выглядят вполне довольными, пока Сяо смотрит с толикой понимания и даже легкого сочувствия. Но даже несмотря на это, студент рад, что Дилюк согласился. Теперь их буквально шестеро в одной лодке и три достаточно спокойных человека на три ходячих хаоса.       Почему шестеро? Потому что отдохнуть в горах - было инициативой Чжун Ли. Он не показывал этого, но ему не терпелось узнать о возлюбленном своего сына, особенно после того, как тот, мрачный обычно, распевал юноше дифирамбы.       Произошедшее между ними в день приезда отца, Сяо после ему же и изложил. Кратко, по делу, без лишних слов. Все, что было сказано Венти в той комнате, останется там вовек, даже если у стен было, по меньшей мере, четыре уха. О Дилюке и Кейе, проводивших студенту допрос, он рассказал в том числе. Чжун Ли согласился, что будь он на их месте, повел бы себя так же.       Поэтому они и здесь - вшестером, пожимают друг другу руки, знакомятся и вежливо улыбаются. Дилюк выглядит спокойным да и аура его ощущается мягким и теплым облаком. Наверное, потому что за рулем был он. По словам Венти, когда Рагнвиндр становится свидетелем вождения своего любовника, последний готов пустить машину мертвой петлей, чтобы достать его, бармен же, в свою очередь, эту петлю хочет накинуть на смуглую шею потуже. - Таковы их отношения. Драйва людям не хватает, наверное, вот и выделываются! Сварливые старики, - за это Венти получает по макушке пустой бутылкой минералки от обернувшегося со своего места Кейи. Тот свою кару принимает с благородством. Заслужил. - Значит, это ты Венти, приятно познакомиться, - Чжун Ли вполне себе приветлив и мягок, когда заключает узкую ладонь в своей, склоняя голову.       Венти восхищен, действительно восхищен, мужчина перед ним будто сошел то ли с обложек журналов, то ли с фресок о богах, и теперь предполагал, почему Сяо рассказывал о нем, как о совершенном создании. Если совершенные создания постоянно забывают кошельки. - Мне тоже, очень, эээ... Мистер Чжун Ли? ...сэр? - музыкант замялся, бегая взглядом по местности и пытаясь сообразить, как правильно обращаться к настолько, ну... Чужим и уважаемым людям. - Просто Чжун Ли будет достаточно, - мягко поправляют его и мужчина удивляется, насколько большое количество энергии хранится в этом тельце. Венти гружен рюкзаком, гитарой и сумкой с едой и абсолютно не кажется уставшим.       Дилюк видит это удивление и мысленно поправляет мужчину в своей голове: "так только до первого поворота". А после сам вздыхает и представляется, учтиво расспрашивает мужчину и отвечает на вопросы сам. - Чайлди, - сумка плюхается на придорожную пыль и мелкий юноша виснет на стоящем неподалеку рыжем парне, позволяя отнять себя от земли сантиметров на двадцать. - Хееей, Барби. Смотрю, вы основательно подготовились! Сяньшен сказал, что там, где мы остановимся особенно многого не нужно, поэтому мы налегке.       Налегке - это с двумя рюкзаками, в которых уместились бы Сяо и Венти в полный рост. Первый на это смешливо фыркнул. Однажды в детстве они с отцом попытались такое устроить и было забавно. Жутко глупо, но забавно. - Ну как оно, просыпаться по утрам в тишине, а не от того, что Дотторе пытается напеть тебе Призрака оперы? - Сяо вскидывает голову, глядя с хитрым прищуром и запихивая руки в глубокие карманы по самые фенечки и браслеты. Естественно, все они были подарены Венти. Но никто и не был против. - Sing, my angel of music.*       Венти берет самую высокую ноту, распеваясь, и кажется, будто он вовсе не в барах выступает, а на большой сцене оперного театра. Сяо это нравится, от звука его голоса под тканью футболки бегают мурашки. Партия затягивается, но юноше явно не хватает дыхания для подобного, поэтому вскоре он сдается и хохочет звучно, позволяя Тарталье опустить себя на землю. - У моей машины треснули фары от твоего воя, - посмеивается Кейя, подходя ближе, чтобы разбавить эту тусовку малолеток своим изящным присутствием. - Ничего ты не понимаешь в музыке, тупица, вколю тебе мюзиклы внутривенно, - Венти отвешивает было несколько тычков в теплый бок мужчины, но тот ловко уворачивается, пожимая руку Аяксу. - Это Кейя, мой гейский папочка номер два.       Те поначалу перебрасываются парой фраз и тоже, на удивление, находят, о чем поговорить, оставляя последнюю парочку не у дел. Слушать про бизнес или про Снежную не хотелось ни одному из них. - А куда мы, все-таки, направляемся? - ковыряя носком кроссовка камушки, спрашивает Венти чуть погодя, уже успев раздать все, что на себя понавешал ранее. Дилюк, закидывая на свое плечо еще один рюкзак, выглядел как человек, у которого на лбу была неоновая вывеска со словами "Я же говорил". Сяо же вызвался забрать из любимых рук сумку, набитую провиантом. - Есть одно местечко близ деревеньки Цинце. Мы с Сяо уже бывали там ранее, - отвечает Чжун Ли, спокойно идущий впереди неровного строя. - Цивилизация не очень далеко, но воздух свеж и виды - загляденье.       Да, уже здесь виды были просто потрясающие и дышалось гораздо легче, чем в загазованном пространстве города. Музыкант выхватывает из кармана шорт телефон и приподнимает тот чуть над собой, видимо, чтобы лучше ловила сеть. Тыкает что-то быстро-быстро, улыбается чему-то довольно и вновь убирает гаджет обратно. - Когда Сяо был ребенком, мы часто ходили в горы - меня привлекал альпинизм, и он потихоньку тоже втянулся в это дело. Так что здешние места мы знаем, как пять пальцев, - услужливо сообщает шатен, осматриваясь. Тропинка вскоре обрывалась и уходила в пролесок, куда и направилась эта разношерстная компания. Вышагивающий Венти поправил свою панамку и, видимо, все же совесть взяла над ним верх, потому что хоть и одну, но ручку сумки он у Сяо перехватил. Вдвоем же легче, верно?       Из всех собравшихся палатки ставили, по меньшей мере, четыре человека из шести. В лесопосадки Венти раньше заносило только в пьяном угаре, и ни о каких посиделках у костра речи быть не могло. Альберих же доверил это дело более практичному во всех смыслах Дилюку, от которого уже, кажется, готов был получить чем-нибудь продолговатым вдоль хребта. У Чжун Ли и Чайлда пока что получилось лучше всех, оттого они решили подсобить остальным, пока Венти, сидя на ближайшем пеньке, болтал ногами и делал фотографии. Прервался он только тогда, когда объектив многозначительно загородил чужой торс. Узор на футболке был до боли знакомый, поэтому юноша тут же поднял влюбленный, щенячий взгляд в родные озера топленого золота. - Наслаждаешься жизнью? - Сяо изгибает тонкую темную бровь и хмыкает довольно, перед этим парнем он чертовски слаб. Татуированная рука его тянется к круглой щечке и щипает ощутимо. Прикосновения все еще кажутся парню странной вещью, особенно на людях, но он постепенно привыкает. - Вроде того, а ты? Ай! - парнишка жмурится, трет щеку и дуется недовольно на этот жест. Но все же радуется внутри - ему уделяют внимание. А внимание Сяо стоит дорогого, даже очень.       Еще час где-то ушел, чтобы обустроить их небольшой лагерь, раздобыть дров и аккуратно разжечь костер - сумерки опускались на землю, словно шелковое покрывало.       Чжун Ли много говорил - рассказывал обо всем, что знает о этих местах, о природе, горах и местных жителях. Аякс, сидящий подле него в позе лотоса казался морально вознесшимся на небеса. Возможно, у него пар из ушей готов был валить от одного только звука чужого голоса. Кейя и Дилюк слушали внимательно и заинтересованно, занятые работой и домом, они не покидали район Мондштадта уже долгое время, так что узнать о чем-то новом было весьма... познавательно.       Далее разговоры перетекли куда-то в более приземленное русло - о быте, чем-то семейном, о прошлом, но не том, что нерушимым каменным крестом висит над каждым присутствующим. У каждого свой, и каждый несет его дальше. Речь была о теплых воспоминаниях, веселых событиях и ниточках, что связывали присутствующих друг с другом.       Сейчас, в свете костра, окутанные запахами ночного леса и вкусной, готовящейся еды, мужчины, юноши, все были наравне и все друг к другу мягки. Сяо видел, как пальцы Кейи накрывают чужие, когда они случайно соприкасаются. И Рагнвиндр не одергивает ни себя, ни его, лишь мягко переплетает свои бледные с чужими смуглыми. И такая идиллия в новинку, кажется, будто подсмотрел за чем-то чересчур личным. Венти кладет ладошку на его колено и улыбается мягко, одним взглядом убеждая, что все хорошо. И это радует.       А после в его руках, освобожденная от чуть запылившегося чехла, появляется гитара. Чайлд загорается восторгом, восхищенный и самой ситуацией - объясняет, что раньше с семьей обожали песни у костра, да и в детском лагере, куда его отправляли на лето, это было привычной и уютной практикой. Но ни одну из напетых мелодий Венти не знал, поэтому, пошел ва-банк, перебирая струны и тихо принимаясь напевать нерушимую классику. Мелодия мягкая и приятная, окутала их небольшую обитель, ветерком уносила слова, пропетые нежным голосом. Глядя на отца, Сяо приметил легкий кивок в его сторону. Все рассказы о музыке этого человека стоили того, чтобы один раз услышать.       В середине вечера откуда-то взялась бутылка качественного алкоголя. И разговоры перестали быть такими скромными, люди - зажатыми. Правда, Дилюк отказался даже от капли напитка. На вопрос, почему владелец бизнеса по производству алкогольной продукции - непьющий, начал объяснять доходчиво речью, которая уже была заготовлена для таких случаев. В итоге, все свелось к шутке, на которую даже сам красноволосый мягко, тихо засмеялся. На этом моменте Кейя расцвел, глядя, как влюбленный впервые подросток. И в их привязанности друг к другу не приходилось сомневаться.       Глубокой ночью, уже после того, как костер оказался затушен и все разошлись, Сяо проснулся от шороха снаружи палатки. Так начинается половина ужастиков - думалось было ему, если бы он не ощущал сбоку от себя пустоту. Как и подозревалось, уже через секунду молния тихонько вжикнула и в палатку протиснулась увенчанная косичками голова. - Сяо, вставай, пойдем! Давай-давай, ты все равно проснулся, - он говорил шепотом и выглядел, словно настоящий демоненок в этот момент. Где-то студент такое уже видел. Но, недовольно заворчав, все же поднялся, поправил футболку и осторожно вылез из их временного убежища. Вокруг царила тишина, только стрекот кузнечиков, шелест листвы и тусклый свет светлячков.       Взгляд скользнул по фигуре возлюбленного и с удивлением, парень отметил, что тот переоделся - обернутый в белое парео, словно в подобие... сарафана?... он уже был похож на ангела. - Пойдем, я нашел такое место! - шепчет он и, схватив прохладную ладонь брюнета своей, увлек дальше от места их лагеря. Все еще сонный, Сяо не понимал, куда они сорвались в разгаре ночи, почему музыкант вообще так одет и зачем ему его рюкзак на плече. Он понял, только когда услышал шум водопада невдалеке. - Как ты вообще его нашел? - все же, более или менее пришедший в себя юноша поравнялся со вторым, идя в ногу. - Посмотрел по картам и гео-меткам, - честно признается Венти, посмеиваясь и выпрыгивая из ботинок, когда каменистый берег сменился песком. Он тут же вошел в воду по щиколотку, крутанувшись вокруг своей оси - божественный в лунном свете. Возможность говорить у младшего привычно атрофировалась на какое-то время.       Ниспадающая вода клубилась и создавала небольшие волны на озерце, ветер трепал листву, косички Венти и пряди челки самого Сяо, заставляя периодически убирать те за уши, чтобы не мешали... созерцанию. Рюкзачок вскоре оказался там же, где и чуть запылившиеся ботинки, в том что-то негромко брякнуло, когда он приземлился. - Ты идешь? - юноша, так схожий с ангелом, отходит чуть дальше, оборачиваясь и приглашающе вытягивая руку вперед. Сяо медлит, не думает, что это отличная идея, он ведь даже плавки с собой не взял. А после Венти развязывает узел на парео, аккуратно разводя полы того и подмигивая. Конечно, _конечно_ этот черт был полностью обнаженным все это время. - А если так?~       Собственная футболка почему-то в мгновение ока, рывком оказывается сброшена на землю, в неловкую кучу к рюкзаку и обуви. Обнажаться парень не любил от слова совсем, поэтому помедлил прежде, чем потянуть вниз резинку джоггеров и оставить их там же, вместе с бельем. Ночная прохлада тут же пробрала до костей. Пощекотала бедра, поднялась от поясницы до загривка и запуталась в прядях волос.       Чем ближе продвигался юноша, тем дальше в воду от него уходил второй, выманивая в самый центр озерца, пока их тела не соприкоснулись наконец. Мокрые ладони, с горстями воды, омыли плечи и руки Сяо, коснулись подушечками пальцев ключиц и шеи, очертили узор татуировки. Губы нашли друг друга тут же, сначала невесомыми мягкими касаниями, а после уже куда более смелыми поцелуями. - Отец рассказывал легенду о местном сокровище. И о похитителях, что бродят здесь в его поисках, - шепчет тихо Сяо, касаясь губами мочки уха музыканта, параллельно расплетая так полюбившиеся косы. - Не боишься? - Со мной бесстрашный воин Алатус, он уж точно защитит меня, - игриво, почти мурлыча отзываются в ответ и парень чувствует, как его мягко расцеловывают в плечи. И почему-то именно эти нежные касания разжигают внутри огонь. Руки и пальцы Венти одновременно везде и нигде, порхают над кожей, словно над дорогим инструментом, извлекая музыку - вздохи и тихое хрипение от прикосновений к эрогенным зонам. Они выучили друг друга вдоль и поперек, и пары по этой дисциплине Сяо никогда бы не прогулял. Он собирает капельки воды с тонких ключичных косточек, когда опускается ниже, целомудренно целует розовые бусины напрягшихся сосков и ведет губами дорожку дальше. Преклонять колено ему перед Венти не впервой, но это привычно уже, как возводить глаза к бескрайнему звездному небу. - Знаешь, кажется, секс на природе становится нашей фишкой, - задумчиво доносится сверху и Сяо в сердцах кусает возлюбленного за пупок. Тот взвизгивает и отпрыгивает, взбивая брызги воды и небольшую волну, которой, впрочем, хватает, чтобы окатить студента по самые уши.       Тот выглядит то ли как эльф, то ли как русал, зачесывая изумрудные пряди назад, все еще возмущенный пошлым замечанием, хватает едва ли весившего хоть что-нибудь юношу и поднимает того себе на бедра, позволяя обвить свое тело руками и ногами, словно путами. - За что ты меня так! Как пиранья, - Венти кусает его в отместку - за место, где шея переходит в плечо. Кусает не больно, к тому же, сразу же зацеловывает это место. И по венам концентрированная нежность струится.       Касания становятся куда более интимными и жадными, каждый, кажется, собирается урвать все то, что не мог позволить себе потрогать и погладить долгую неделю. Поцелуи сыпятся, как из Рога Изобилия - губы к губам, щекам, плечам. Ладони на обоих телах движутся в рассинхроне, но все равно ощущаются волнительно. Всех этих ощущений одновременно так много, и так мало, что хочется выть, взывая к Луне, что своим белым ликом смотрела свысока. - Постой, - нехотя разрывая поцелуй и ощущая сминающие собственный зад пальцы, шепчет музыкант, кусает губу возлюбленного и тут же парой мазков языка зализывает укус. - Пойдем к берегу. В этот раз я не готовился, поэтому... тебе придется постараться ради меня, ладно?       Короткое "угу" было ответом и вскоре, Венти уже, расхристанный, лежал на собственном же расстеленном парео, ожидая растяжки. Холод заставлял покрыться кожу крупными мурашками, но это было не страшно - совсем скоро они оба как следует согреются.       Сейчас Сяо понял, для чего Венти прихватил с собой рюкзак. В том могло найтись что угодно - от утерянного пять лет назад медиатора до ритуальной чаши двенадцатого века до нашей эры, и никто, абсолютно никто не ответит, как это все оказывается в рюкзаке Венти. По крайней мере, этой ночью все было гораздо прозаичнее - в основном кармане оказалось большое и мягкое полотенце, в то время как в крошечном потайном кармашке, как Сяо уже знал, всегда хранится тюбик лубриканта.       Вязкий и прозрачный, он стекал на пальцы, тут же растираемый теми, пока музыкант тихо-тихо, нетерпеливо постанывал от одного этого вида. Руки Сяо для него всегда были чем-то вроде кинка. Сам их владелец же не видел ничего такого, руки как руки, они даже не могут извлекать волшебные звуки из музыкальных инструментов. Но почему-то однажды, выполняя сложные комбо в каком-то примитивном слэшере на плейстейшн, Венти отобрал контроллер, уселся сверху и приказал трахнуть его прямо сейчас, вот этими вот невероятными пальцами. Ну, собственно... Босс-файт пришлось проходить заново, но оно того стоило.       Тонкая и бледная нога оказывается на плече Сяо, и тот не может не позволить себе выцеловать хрупкую лодыжку, прихватить губами косточку, потереться о ту носом. Венти под ним плавится и расслабляется максимально, как раз настолько, чтобы плавно втолкнуть в него палец. Стеночки внутри податливо расступаются, пока на лице юноши смесь из эмоций - брови сведены у переносицы, но губа закушена в блаженстве. Разгадать этого парня всегда было так сложно... - Все в порядке? - несмело спрашивает студент, жмется щекой к худой ноге и ждет покорно, смотрит, поглощает каждую клеточку возлюбленного взглядом. - Да, все хорошо, даже очень, - шепот доносится снизу и кажется, будто это вовсе не юноша отвечает ему, а сам ветер, будто этот голос настолько эфемерен, что застрял на границе между существованием и несуществованием.       За одним пальцем следует второй - они расходятся внутри ножницами, оглаживают бережно. Чувствительный, Венти постанывает и выгибается под ним, стараясь развести ноги пошире, чтобы не препятствовать лишний раз. У них не так много времени, чтобы чересчур осторожничать, поэтому вскоре плавные и неуверенные движения ладонью Сяо стали более ритмичными и резкими. Так всегда бывает, когда они занимаются любовью. У студента будто стоят внутренние заглушки, не позволяющие ему расслабиться, пока эти самые заглушки не оплавит огнем возбуждения.       Венти жмурится и издает гулкий стон, тут же зажимая рот руками. Мычит, дергает навстречу подрагивающими бедрами и все это - невербальные сигналы к началу основного действа. Правда, как только Сяо отнимает перепачканную в смазке ладонь, его тянут вниз. Тянут вниз и беззастенчиво меняют с собой местами. Земля под парео достаточно холодная, острые крылья лопаток царапают редкие камешки, но это не страшно и уж точно не критично, пока обнаженный, окутанный лунным светом, на нем восседает Венти. Раскрепощенный, распаленный, до безумия текучий и верткий. Он сбрасывает с себя, тянущиеся огладить ладони, перехватывает за запястья одной своей, придерживает, не сжимает и не давит. Сяо принимает правила его игры безоговорочно. Как и всегда.       Еще несколько долгих мгновений они запально, прерывисто целуются - Венти до сих пор не может выровнять дыхание, а Сяо, кажется, уже пару раз умер и ему попросту ни к чему.       Однако, способность дышать прорезается, когда с ощутимым укусом над грудью, вокруг его члена смыкается раскаленное тепло чужого тела. Музыкант внутри такой привычно-идеальный, упругий, горячий и нежный, что пальцы сами собой сжимаются в кулаки, оставляя на ладонях следы-полумесяцы от собственных ногтей. Первое движение выходит неловким и странным - Венти вспоминает об одной важной детали, что заставляет его нехотя соскользнуть с парня и, не щадя, прикончить над Сяо тюбик со смазкой. В ней оказались пах, бедра и даже низ живота, к которому и прижимался перемазанный лубрикантом орган. Ощущалось не особенно приятно оттого, что вязкая жидкость холодила кожу, но все это легко ушло на задний план, когда Венти вновь седлал его бедра. И, о Всевышние, теперь все получилось, как надо.       Шлепки кожа о кожу оказались еще звучнее, мокрые, чавкающие звуки в месте сочленения двух тел посылали по нервам разряды тока, вызывали мурашки и жгучее желание никогда не останавливаться. Толчок за толчком, хриплое дыхание - одно на двоих, ровно как и тщетные попытки сдерживать стоны. Ладони Сяо все еще прижаты у него над головой, но уже не руками музыканта, а будто какой-то невидимой силой, одним только желанием Венти, чтобы парень не касался его пока что. Тот, и правда, решил все сделать сам. Уперся ладошками в острые тазовые косточки партнера, приподнимая себя над ним, чтобы опуститься вновь и вновь, постепенно входя в свой собственный темп.       Расплетенные волосы Венти развевал ветер, заставляя прядки липнуть к губам, которые он периодически облизывал - сохли те от шумного дыхания нещадно. Бедра начало сводить усталостью вскоре, поэтому пару раз Сяо вскинул свои, дабы не терять в скорости. Чужие коленки разъехались, а из горла вырвался очередной громкий стон, заглушенный к концу. - Я могу... тебя коснуться? Дай себе передохнуть, - как можно более мягко спрашивает юноша, распростертый по земле, наблюдая за последними попытками его любовника собрать себя воедино. Он кивает и ахает, когда положение смещается - Сяо садится, оттолкнувшись от тверди. Он обхватывает горячее тело в своих руках и несколько раз, почти что безжалостно в него вбивается: едва ли не полностью покидает тело, чтобы вновь заполнить то собой до основания.       Сердце Венти бьется в груди невольной птицей, но сам он весь - средоточие свободы. Его руки, его губы, его тело - дарят почти невесомость и ничто в этом мире не может сковать Сяо в его привычные оковы, заставить остаться на земле, пока возлюбленный белой голубкой стремится вверх.       Еще один рывок - Венти задыхается стоном, а Сяо медленно поднимается на ноги. Удерживает парня под округлую задницу и, аккуратной поступью, уносит в воду. Музыкант пугается поначалу, но после, ооо, после он выглядит самым довольным во всем Тейвате. - Ты никогда не рассказывал о своих кинках, но об этом мы поговорим дома~ - тянет он так сладко, что его голосом можно торговать в кондитерских, словно сахарной патокой. И Сяо придется признаться во многом, он чувствует это. Как бы стыдно то ни было.       А пока что он может позволить себе вытрахать из Венти всю его хитрецу, даже согласный на изодранную короткими ногтями спину и плечи. Вода смывала смазку с их тел, раскидывала брызги по сторонам и, в целом, немного притормаживала движения. Хотя, все это вкупе ощущалось просто немыслимо.       На сей раз Сяо сдается первым, жмурится, прячет лицо в сгибе шеи возлюбленного и стонет глухо, долго выплескиваясь вовнутрь. Жарко, тяжело, но очень-очень хорошо. Венти опускает ноги, когда чувствует себя одновременно и полным, и неприятно-пустым. Он все еще не кончил и крайне этим фактом недоволен, кусает аккуратное ухо в обрамлении изумрудных прядей и перемещает ладони Сяо на свой член. Хнычет тихое "пожалуйста, еще немного" и получает долгожданную, яркую разрядку через минуту-другую активных, уверенных движений чужой ладони. Оргазм заставляет ноги подогнуться и едва ли не щучкой уйти под воду, благо, здесь хотя бы достаточно мелко. - Держись за меня, - ворчит студент, закидывая обратно себе на плечи любимые руки - те съехали, когда Венти отстранялся. Горстьми зачерпывая воду, юноша старался отмыть возлюбленного от песка и смазки, поглаживал внутренние стороны бедер и скользил пальцами в ложбинку между ягодиц.       Чуть пообвыкнув, уже Венти помогает отмыть следы лубриканта с тела любимого, наглаживая и лаская в процессе, потому что, что бы Сяо там о себе не думал, музыкант любил его от макушки до пяток.       Дорога обратно до лагеря оказалась тяжелее, после секса же надо полежать, отдохнуть, а не нестись через лес полуголыми - Сяо пришлось отдать возлюбленному свою футболку и полотенце, чтобы тот не сверкал голой задницей, ибо парео было безнадежно испачкано.       Первые солнечные лучи пробивались из-за горизонта лениво и нехотя, когда они прошмыгнули в лагерь. Тихо прокравшись мимо палаток, они замерли, пойманные с поличным рассевшимся в раскладном стульчике Дилюком. Немая сцена затянулась на минуту. - Что, биологические часики привыкли вставать на работу в такую рань? - нервно хихикает Венти, пока расстегивает молнию палатки и позволяет сбежать до смерти смущенному Сяо внутрь. - Нет, просто был разбужен двумя слонами, гуляющими по лагерю и думающими, что их никто не слышит. - Прости? - виноватый, Венти втягивает голову в плечи и крепче цепляется за узел на своем полотенце. - Ложись спать, завтра днем еще возвращаться в город, - звучит настолько миролюбиво, насколько возможно. Рагнвиндр отводит взгляд, но парнишка точно знает, что он мягок. И Венти хочется обнять его до зуда, потому что, каким бы хмурым и ворчливым бармен ни казался, он все равно не чает души в юном музыканте.       Но объятия потом, когда не спавшие ночь, они будут дремать на заднем сидении машины по пути в Мондштадт и Кейя даже убавит радио на минимум, улыбаясь тому, что видит в зеркале заднего вида.