Написанное мелким шрифтом

Дин торопился. Он горел целеустремлённостью на грани с фанатизмом. Сэм несколько раз спрашивала, куда они едут и почему так несутся. Винчестер неизменно переводил на неё взгляд усталых красных глаз и хрипло заявлял, что их время на исходе. Останавливался Дин лишь на заправках, чтобы они с Сэм могли закинуться едой, залить бензин в бак и сгонять в туалет. Ну и захватить огромный стакан кофе с собой, конечно же. Пока Винчестер выжимал все силы и из себя, и из Детки, как он ласково называл тачку, Сэм спала, уютно устроившись на мягком кожаном сиденье. Двигатель жужжал так знакомо, убаюкивающе, что она легко ускользала из странной, неправдоподобной реальности в глубокий сон. Проснулась Сэм от того, что машина прекратила движение. Её сразу же, будто по выработанной многими годами привычке, вбросило из омута сладкого забытья на берег реальности. Она подтянулась на сиденье и огляделась: за окном царила непроглядная темнота. Было очень тихо. Видимо, Винчестер нашёл какой-то съезд с дороги и припарковался прямо на обочине недалеко от трассы. Подтверждая догадку, мимо с грохотом пронёсся тяжело гружёный трак. Огни фар мелькнули и исчезли в ночи. Дин глянул на Сэм и бросил: — Спи, принцесса. До рассвета ещё три часа. — Где мы? — зевнув, спросила Сэм. — Только что въехали в Южную Дакоту, — ответил Дин устало. — Мне надо отдохнуть пару часов, и поедем дальше. Недолго уже осталось. — И всё-таки, куда мы едем? Он пропыхтел что-то неразборчивое себе под нос и заявил: — Вот приедем, узнаешь. Надеюсь. А теперь, если ты не против, я вздремну, — Дин наставил на Сэм указательный палец и строго продолжил. — И не вздумай дать дёру. Найду, свяжу и, если понадобится, наваляю по заднице. Если бы не твои фокусы, могли бы сейчас отдыхать в мотеле, как нормальные люди. И да, Саманта. Выкинешь что-то глупое, оставшийся путь проедешь в багажнике. Я понятно объясняю? — Ага, — мяукнула Сэм. Звучало грозно. Ну правда. Дин довольно крякнул, выполз из машины и перебрался на заднее сиденье. Повозился там немного и спустя минуту уже уснул, судя по замедленному, с лёгким присвистом дыханию. Сэм постаралась расположиться спереди с большим комфортом. Места всё равно было мало, ноги не вытянешь. Сон не шёл — она и так за весь день выспалась. Саманта легла на спину и принялась размышлять. Вздумай она сейчас реализовать побег, это было бы вполне реально. Ну а что? Дать Дину по голове чем-нибудь или даже просто вытащить наружу, пока он сонный, прыгнуть в машину и дать по газам, оставив его куковать одного на обочине. Сэм уцепилась рукой за спинку сиденья и подтянулась повыше, чтобы посмотреть на своего странного спутника. Он спокойно спал, положив свёрнутую куртку под голову. Глаза её уже привыкли к темноте, и теперь Сэм, не таясь, могла разглядеть его лицо. Логика говорила, что этот человек безумен и надо бежать, спасаться от него да побыстрее. Но что-то в душе отчаянно сопротивлялось такому решению. Её будто разрывало на части противоречивыми эмоциями. Сэм закусила губу и нахмурилась. Вот же странно. Дин приехал за ней в Брокен Боу. Кажется, он и правда о ней беспокоился и пытался помочь. Как-то своеобразно, по-своему, но всё-таки. Его не смутило то, что произошло с Мартой. «То, что ты сделала с Мартой», — подсказал внутренний голосок. Сэм усилием воли отогнала липкую, острую и колючую вину. Она не до конца осознала произошедшее и очень хотела верить, что Марта была одержима, что другого варианта в той схватке просто не было. Что же делать? Сэм потёрла лицо ладонями. Было ещё кое-что в этой абсурдной до нелепости ситуации. Её упорно тянуло к Дину. Когда он до неё дотрагивался, позвоночник будто прошивала молния, руки потели, а сердце заходилось в истеричном ритме. Сэм боялась Дина, конечно, — мало ли что можно было от него ожидать — но вместе с этим отчаянно хотела узнать тайны, что он от неё прячет. И его самого. Сэм навострила уши. Вроде бы какая-то машина проехала, но вместо того, чтобы пронестись вперёд, сбросила скорость и остановилась. Девушка осторожно приподняла голову и выглянула из окна. Кто бы это ни был, он выключил фары. Нехорошее чувство пустило скользкие щупальца в душу Сэм. Она занервничала. — Дин! — зашипела Саманта. — Дин Винчестер! — М? — он вздрогнул и тут же резко приподнялся на локте. — Сюда кто-то идёт. Мне так кажется.  — Вот чёрт, — выругался он. — Так, Сэм. Я разберусь, а ты не лезь. Закрой двери тачки изнутри и, если дело будет плохо, двигай отсюда. В бардачке несколько телефонов, найди в списке контактов Бобби и дуй к нему. Договорились? — Хорошо, — прошелестела Саманта. Шаги приближались. Кто-то был уже совсем рядом. Дин достал из-под свёрнутой куртки серебристый кольт. Нарядный, с каким-то изящным узором по боку. Сэм с удивлением отметила, что Винчестер, похоже, не расставался с оружием даже во сне. Он единым, слитным движением выскользнул из машины. Так быстро, что Сэм только услышала скрип двери, а в следующий момент осталась одна. Дрожащие пальцы нащупали тугую, неподатливую кнопку и нажали на неё. Двери заблокировались с глухим щелчком. Саманта припала к окну, силясь разглядеть, что происходит снаружи. В темноте смутно угадывались очертания двоих мужчин. Они, кажется, обменялись парой фраз. Один — судя по пропорциям, Дин — резко отскочил назад, притом как раз вовремя. Незнакомец широким движением полоснул воздух прямо там, где до того была грудь Винчестера. Сэм судорожно вздохнула и прижала ладони к щекам. Дин, не теряя ни секунды, уклонился от второго удара и поднырнул под руку нападающего, чтобы оказаться у него за спиной. Попытка повалить противника на землю не обвенчалась успехом — незнакомец даже не покачнулся и вместо этого вывернулся из захвата. Он, яростный, как медведь-шатун, хоть и уступающий Дину в росте и комплекции, попёр в атаку. Винчестер вновь ушёл с линии нападения, плавно скользнув в сторону. И тогда Сэм увидела какое-то движение за его спиной в темноте. Нападавший был не один! Саманта сама не поняла, как её онемевшие от ужаса пальцы, ломая ногти, подцепили утопленную в бежевый пластик кнопку и вытянули её наверх. Двери разблокировались, и Сэм вылетела наружу прямо в объятия ночной влажной прохлады. Из её груди вырвался крик: — Дин, сзади, на одиннадцать часов! Он успел. Поворот, уклонение, удар. Второй нападавшей оказалась девушка. Она потеряла равновесие и упала прямо под ноги Сэм. Светлые волосы рассыпались по спине. Саманту обдал терпкий аромат цитрусовых духов, и она тут же поняла, что этот запах ей знаком. Как, впрочем, и сама девушка. А когда та подняла голову, уставившись на Сэм совершенно чёрными глазами, не осталось никаких сомнений — демон вселился в тело Вайолет Томпсон. — А вот и наша пропажа, — послышался голос шерифа. Сэм вскинула голову и встретилась взглядом с Джеффри. Суровым, справедливым, добрым Джеффри, который её спас. Она вглядывалась в знакомые черты, искажённые злобой и жаждой крови, и перед глазами вихрем проносились все десять месяцев, прожитых в Брокен Боу. Одиночество — то, с чем сталкиваются многие. Одиночество в толпе — такая знакомая, больная тема для больших городов. Сотни, тысячи незнакомцев с равнодушными взглядами, холодными сердцами, головами, заполненными до отказа проблемами, планами и мечтами. Да, с одиночеством в городе всё просто и понятно. Но одиночество в маленьком городке — совсем иная история. О, эти маленькие города, оазисы мира и покоя! Все всех знают, все знают всё про всех. Куда ни пойди, каждый здоровается и спрашивает, как дела. Отлаженная экосистема, что безотказно работает на поддержание самой себя и её членов. Если ты в ней вырос, то твои грешки, хоть и обсудят шёпотом, никогда не расскажут чужакам. И вот в такой крошечный мирок попадает кто-то из внешнего мира. Ему будут улыбаться, возможно, ещё любезнее, чем своим. Но про то, что он чужой, не забудут никогда. Ни через год, ни через два, ни даже через десять лет. Никто не скажет вслух, мол, хочешь быть принятым здесь, постарайся здесь же и родиться. Этот несчастный всегда будет чувствовать себя незваным гостем на семейной вечеринке, где хозяева слишком вежливы, чтобы выставить его за дверь. Такая доля могла бы ожидать и Сэм в Брокен Боу, если бы не Саммерс и Томпсон. Джеффри помог ей делом: устроил на работу, даже позволил пожить у него, пока Сэм не получила первую зарплату и не сняла крошечную комнатку. Шериф пытался выяснить, что с ней произошло. Заставил местную газету напечатать статью с фотографией Сэм. Джеффри надеялся, что кто-то из родственников, друзей или знакомых узнает Саманту, и она сможет обрести прежнюю жизнь. Ну а Вайолет помогла морально: она болтала с Сэм, бегала с ней по утрам, составляла компанию в походах по магазинам. Не сказать, что они стали очень близки, но из всех знакомых только её Саманта могла назвать другом. Теперь же, видя перед собой шерифа со звериным оскалом на лице и Дина, вскинувшего руку с кольтом, Сэм отчётливо поняла, что повторения истории с Мартой нельзя допустить. Она заорала Винчестеру, который уже навёл ствол прямо на затылок Джеффри: — Нет! Ты же убьёшь его! Шериф недобро ухмыльнулся и двинулся прямо на неё. Вайолет схватила Сэм за лодыжку. Пришлось со всей силы пнуть дьяволицу свободной от хватки ногой, и та, явно не ожидавшая от Саманты такой прыти, взвизгнула и ослабила хватку. Сэм вырвалась из цепких пальцев и метнулась за машину, стараясь, чтобы глянцево-чёрные бока Импалы оказались буфером между ней и одержимым шерифом. Дин же, воспользовавшись тем, что оба демона переключились на Саманту, вдруг заговорил на странном языке: — Exorcizamus te, omnis immundus spiritus omnis satanica potestas, — голос его звучал хрипло, но отчётливо. Демоны как по команде замерли, а затем разом обернулись к Винчестеру. Вайолет вскочила на ноги и издала странный звук, похожий на клёкот. — Omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, — продолжил Дин, осторожно отступая подальше от противников. Вайолет скорчилась, будто слова, которые срывались с губ Винчестера, причиняли боль. Саммерс же, тряхнув головой и расправив сутулые плечи, стремительно кинулся на Дина. На этот раз обманный финт — начать движение в одну сторону, а уйти в другую — не сработал, и выпад достиг цели. Они покатились по земле, обмениваясь ударами. К счастью, демон, что вселился в шерифа, выронил нож, и тот затерялся где-то в траве. Вайолет застонала и рухнула на колени. — Ergo draco maledicte… — кряхтел Дин, — et omnis… Кхе-кхе, вот, сука! Legio diabolica, зар-р-раза! Остаток фразы затерялся в пыхтении, стонах, нечленораздельных криках со стороны обоих: и шерифа, и Дина. Вайолет вдруг выпрямилась. Сэм похолодела, увидев, что та нащупала в траве оборонённый Саммерсом нож. Саманта обогнула машину и кинулась на одержимую со спины. Зря демон в теле Вайолет недооценил её. Сэм была выше и тяжелее, поэтому, с ускорением врезавшись в него, смогла повалить противника лицом вниз. — Adjuramus te, cessa decipere humanas creaturas, eisque aeternae. Perditionis venenum propinare, — скороговоркой выпалила Сэм. Странные слова сами складывались в фразы. Она была точно, на все сто процентов уверена в произношении каждого звука. Знание всплывало откуда-то из самых тёмных глубин памяти и вырывалось на свободу в очень нужный, надо признать, момент. Саммерс рыкнул и на секунду замешкался. Дин огрел его по уху и крикнул: — Vade, Satana, inventor et magister omnis fallaciae, hostis humanae salutis! Сэм подхватила: — Humiliare sub potenti manu dei… Тогда демон сдался. Он разинул рот Саммерса и вылетел чёрным вихрем, заслонив на несколько долгих секунд звёзды и луну над головой. Тварь, засевшая в теле Вайолет, последовала его примеру. Демоны в спешке смывались прочь, а Сэм, едва живая от ужаса, упала на колени и поползла по мокрой траве на четвереньках к Дину. Он лежал на спине, придавленный телом шерифа. Сэм вцепилась в куртку, стянула бездыханного Джеффри с Дина и обеспокоено оглядела Винчестера. Нет ли ран? Жив ли? — Дин, ты как? Эй, — она потеребила его за плечи. Винчестер дышал. Это было хорошо. Открыл глаза. Был в сознании, это ещё лучше. — Порядок. Неприятно вышло, конечно, но они вряд ли бы нас вальнули. Возможно, ранили бы или увезли в тюрьму — это запросто. Думаю, такой и был план, иначе зачем вселяться в шерифа. Сэм посмотрела на лицо Дина, мокрое от пота и росы, с разбитой губой и начавшим проявляться синяком на челюсти, и нервно рассмеялась. — С чего это такая уверенность? — в перерывах между приступами смеха спросила она. — Не пойму, почему тебе весело, — проворчал Дин. Сэм подползла к нему ещё ближе и рухнула рядом на траву. Они оба уставились в звёздное небо. От земли тянуло холодом и сыростью, как в ту ночь, когда Сэм очнулась в лесу десять месяцев назад. Но теперь всё было иначе. Она была не одна. — Что касается контрактов, демоны, конечно, сволочи, но обязательствам следуют, — объяснил Дин. — Буквально по всем пунктам. И если нам ещё положены два месяца, то мы их проживём. Другой вопрос, если нас снова разделить, предположим, заперев в тюрьме, то ты так ничего и не вспомнишь. Условия сделки не будут выполнены, а наши души отправятся на увлекательную экскурсию прямо в адское пекло. — В настоящий Ад? — уточнила зачем-то Сэм. Может, ей просто нравилось слушать голос Дина. Даже если он рассказывал о каких-то жутких вещах, вроде Ада и демонов. — Да, Сэмми. Самый настоящий, — негромко подтвердил Винчестер. — Давай-ка подниматься. Надо поскорее свалить отсюда. Они встали на ноги, и Сэм запоздало бросилась проверять пульс у Вайолет и шерифа. Оба были живы, но без сознания. Дин поторопил её, и Саманта покорно села в машину на переднее сиденье. Шерифа и Вайолет пришлось оставить на земле. — Жить будут, — успокоил её Винчестер. — Правда, на психологах разорятся. Сэм фыркнула. Стало как-то легко и радостно. В груди бурлило странное чувство, что-то вроде эйфории. Как после нескольких бокалов шампанского, когда резко и сильно ударяет в голову искристым весельем. Сэм распирало от непонятного счастья, и она не могла понять, то ли сходит с ума, то ли наоборот возвращается в норму. Те слова, что она тогда говорила, теперь горели в её памяти чётким ярким пламенем. Романский обряд экзорцизма, цитирующий шестьдесят седьмой Псалм. На латыни. Сэм могла поклясться, разбуди её посреди ночи, она без труда повторит текст слово в слово, хотя ещё час назад даже не подозревала о его существовании. — Что, весело тебе? — подметил Дин, стрельнув глазами в сторону Саманты. — Ты молодец. Сориентировалась. Та согласно кивнула и улыбнулась на похвалу. Было приятно. Винчестер понимающе хмыкнул. — Так всегда после удачной охоты. Адреналин, всё такое. — Охоты? — эхом переспросила Сэм, и поняла, что Дин, наверное, сказал лишнего. Его лицо тут же закрылось, как тяжёлая крышка старого сундука. — Как думаешь, они с самого начала были одержимы? — робко спросила она. — Не факт, — коротко ответил Дин. — Скорее всего, нет. Иначе ты бы что-то почувствовала. Судя по его лицу, Винчестер корил себя за излишнюю болтливость. Сэм вздохнула и отступилась. Её спутник явно решил, что с беседами на сегодня всё. Остаток пути он молчал.

***

Утро полноправно вступило в свои права, когда они наконец-то приехали. Пункт назначения, куда Дин так стремился привезти Сэм, оказался автомобильной свалкой. Саманта с опаской и недоумением оглядела ряды ржавеющих машин, грустно взиравших на мир побитыми фарами. За ними виднелся просторный ангар и двухэтажный дом. Как раз к дому Дин и направился, стоило им выбраться из машины. С крыльца уже проворно сбегал пожилой, крепкий мужчина в потрёпанной кепке. Дин тут же подскочил у нему и хлопнул по спине. А затем с хулиганистым выражением лица представил Сэм, сопровождая слова широким движением руки, будто звезду на церемонии Оскар. — Итак, Бобби, позволь представить тебе — Сэм, — заявил он и довольно оскалился. Суровое бородатое лицо хозяина свалки дрогнуло. Но лишь на миг. Он подошёл поближе к Сэм и критично осмотрел её с головы до ног. Саманте сделалось неуютно. Она знала, что красавицей её не назовёшь, но разглядывать себя, как лошадь на базаре, позволить не могла. Мысль про лошадь всколыхнула массу неприятных воспоминаний. Сэм вскинула голову и, приподняв бровь, поинтересовалась: — И что, мы проделали весь этот путь, чтобы меня мог оглядеть этот, — она специально смерила мужичка перед собой холодным взглядом, — мистер? Мистер, как Саманта его назвала, крякнул и коротко хохотнул. — Н-да, Сэм. С тобой всегда было непросто. Дай-ка обниму тебя, балб… Кхм, дурочка ты лохматая, — заявил Бобби и, не дожидаясь ни взаимности, ни разрешения, сгрёб Сэм в охапку. Саманта замерла. Её атаковал коктейль запахов: алкогольный дух, давно не стиранная куртка, отзвук пота, машинного масла и царящий над всем этим дешёвый одеколон. Или лосьон после бритья. Что-то, по всей видимости, имеющее название наподобие «Морская свежесть», которое так любят использовать для товаров, отмеченных значком «для мужчин» на этикетке. Сэм вдруг окатила волна уюта и любви. Она обняла Бобби в ответ и наклонилась, зарываясь ему лицом в плечо. Сэм не помнила, кто он и почему кажется таким родным. Может, они родственники? — Ну всё, хватит, — ворчливо произнёс Бобби и отстранился. — Давайте в дом. Дин вон едва на ногах стоит. Я постелил вам в гостевой, как обычно. Идите, ну. Он поторопил визитёров и первым направился к дому. Скрипучее крыльцо. Дверь с заколоченными фанерой витражами. Выцветшая, потрескавшаяся краска, медленно, но верно осыпающаяся с деревянного фасада, как чешуя со старой змеи. Сэм с любопытством оглядывала всё кругом, отдельно отметив, что прямо за дверью в подставке для зонтов стоит пара ружей. Яркий свет утреннего солнца сменился полумраком прихожей. Пахло затхлостью и пылью, а ещё, кажется, книгами. Как в библиотеке или в каком-нибудь архиве. Миновав небольшое помещение с завешанными старыми куртками стенами и наваленными в углу ботинками, Сэм очутилась в гостиной. Если это место можно было считать гостиной, конечно. Здесь и правда была библиотека. Везде, куда ни глянь, теснились фолианты, книги, стопки распечаток, папки и даже свёрнутые в трубочку пожелтевшие свитки. Они лежали на столе, на подоконнике и камине, виднелись на холодильнике, кухонной поверхности, угадывались даже на плоском колпаке вытяжки. Некоторые выглядели очень старыми. Другие же, те, что поновее, были небрежно брошены прямо на пол. Судя по грязным разводам на паркете, пыли, напитавшей ковёр так, что местами сложно было разобрать рисунок, и по всеобщей атмосфере запустения, Бобби был не женат. Сэм замерла, поражённо оглядывая это странное, но по-своему уютное жилище. Оно напоминало старые тапки: не очень чистые, давно потерявшие приличный вид, зато принявшие форму тела, тёплые и удобные. Такими не щеголяют перед гостями, однако, именно засунув ноги в их потёртое нутро, ощущаешь себя дома. Дин по-свойски прошёл сразу к холодильнику, дёрнул дверцу и с интересом заглянул внутрь. — Там лазанья, погрей в микроволновке, — бросил Бобби, подходя к плите. — Я поставлю чай. — Я бы сейчас слона съел, — с чувством произнёс Дин. — А потом наконец высплюсь по-человечески. — Особо-то на каникулы не рассчитывай, — ворчливо осадил Винчестера хозяин дома. — У нас, знаешь ли, куча дел. Сэм, что стоишь столбом? Если хочешь жрать, советую сразу отложить себе порцию. Этот балбес всё мигом сметёт, ты и моргнуть не успеешь. Сэм хмыкнула и подошла к Дину. Тот достал сразу две тарелки, шлёпнул поделённые поровну остатки лазаньи на посуду и, насвистывая что-то под нос, отправил еду в микроволновку. И тут Сэм накрыло. Боль, словно разряд тока, пронзила правый висок и прострелила всё тело до кончиков пальцев. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. От спазма горло сжалось, ноги ослабели, и Сэм мягко опустилась на пол, прижимая лоб к коленям и отчаянно сдавливая виски пальцами. Мозг взорвался чередой картинок. Они атаковали её, как стая птиц, каждая из которых пыталась клюнуть как можно больнее. Дин бросает в микроволновку замороженную лазанью. Поворачивается и спрашивает: — Cola или Srite? Только учти, Sprite выдохся. Он выглядит иначе. Волосы чуть длиннее, плечи уже. Лицо не такое смурное и напряжённое, в нём нет ни следа морщин в уголках глаз. Дину тут от силы, может, лет восемнадцать. Сэм слышит свой голос, детский, смешной: — Сам пей свою выдохшуюся дрянь. Она уже неделю под кроватью валяется. Ещё вспышка. Новое воспоминание. Дин снова стоит спиной и опять что-то готовит. Ловко откручивает крышку с бутылки одной рукой и льёт в миску молоко. Достаёт откуда-то ложку, поворачивается и объявляет: — Завтрак чемпиона! А после грохает на стол тарелку с медовыми хлопьями. — Снова хлопья, — свой голос кажется чужим, а кухня — огромной. Хотя тут всего- то пара шкафчиков, стол со стульями и мини холодильник. Может, это не кухня большая, а Сэм уменьшилась? — Прости, Сэмми, — говорит Дин и наклоняется, опираясь на столешницу локтями. — Отец ещё не вернулся, а у нас больше ничего нет. Сколько ему? Четырнадцать? Тринадцать? Сэм верит и не верит, что не по-детски серьёзный, веснушчатый мальчишка с невозможными зелёными глазами — это Дин Винчестер. Но узнавание накрывает, от этого не сбежать и никуда не деться. — Вот вернётся, и мы сразу закажем во-от такую пиццу, — Дин широко разводит руки, показывая, какую именно. Сэм смеётся: — Таких не бывает! — Ещё как бывает, я сам видел, — уверяет Винчестер. У него в глазах смешинки, и уголок рта ползёт наверх. Вспышка, боль. Сэм наконец смогла вздохнуть. Горящие огнём лёгкие с облегчением расправились, наполнились кислородом. Перед тем, как её накрыла новая волна, Саманта успела почувствовать, как её обнимают за плечи крепкие мужские руки. Дин, да? Ну конечно, это он. Сэм обдаёт крепким запахом его пота, и… — Двадцать девять, тридцать. Ещё десять. Могучий бородатый мужчина возвышается, как гора. Глаза у него страшные. Тёмные. Не как у демона, нет. Но как у человека, которого стоит бояться. — Сэм, Дин, ну, — требовательно говорит он. — Ещё десять отжиманий. — Я… не могу больше, папа, — жалобно слетает с губ. Мышцы будто окунули в кипящую лаву. — Отставить нытьё, Сэм. Десять. Девять. Опустился до конца, Дин, без фокусов! Восемь. Когда он произносит: «Один», — и Дин, и Сэм вместе валятся на землю совсем без сил. Плевать, что джинсы и футболки придётся стирать. Плевать на пыль, что прилипает к мокрому красному лицу. Сердце бешено стучит, лёгкие с трудом справляются, нагоняя кислород в пышущее жаром измождённое тело. Дин тяжко дышит рядом — для него это уже второй подход. Он сильно вспотел: на футболке расползлись тёмные пятна, по краям успевшие подсохнуть, оставив белую кромку соли. — Мои дети должны уметь постоять за себя, — доносится голос откуда-то издалека. — Вы Винчестеры, а значит, должны быть готовы к битве. Всегда. Сэм вынырнула из толщи видений, как со дна озера. А всплыв на поверхность, отчаянно и глубоко вдохнула. — Сэм! Сэмми, — она в трудом сфокусировалась на взволнованном лице Дина. Его руки крепко держали Сэм за плечи и слегка трясли. Она упёрлась Дину в грудь руками и слегка оттолкнула. — Я в порядке… — Ещё одно видение, да? — спросил Винчестер. Нет, не просто Винчестер. Брат. Он её брат. Дин и Сэм выросли вместе. И папаша у них был, видно, редкостный мудак, который решил, что сделать из детей солдат, — прекрасная идея. — Ты мой брат, — проскрипела Сэм и попыталась встать. Дин тут же вскочил и подал ей руку. — Ты мой брат, я точно вспомнила, — повторила она. — Ещё я видела отца. Мельком. Лицо Дина будто осветилось изнутри. Новость о воспоминании явно его обрадовала. Она поднялась и поравнялась с ним — они с братом были одного роста. Сэм внимательно вгляделась в его черты, пытаясь уловить семейное сходство. Но это лишь заставило её смутиться и вновь испытать странный трепет, будто изнутри рёбер что-то защекотало. Разве они похожи? Слишком красивый Дин и Сэм, которую девчонки в кафе дразнили лошадью. Дин: уверенный в себе, смелый и храбрый. И Саманта, для которой встреча с демоном и воспоминание о вампире закончились побегом и истерикой со слезами. Неужели они действительно могли быть родственниками? Сэм даже забыла на секунду об остаточной боли, что продолжала биться в висках. Какая злая ирония! За все десять месяцев, что Саманта себя помнила, ей не понравился ни один из парней, звавших её на свидания. Да что там, никто из встреченных мужчин, даже из тех, кто не обратил на неё внимания, не вызвал в ней такого трепета, как Дин. Он будто бы пробил брешь в толстой броне, которой Сэм старательно обложила своё сердце. И именно он оказался её братом. Это делало невозможным всё то, что так волновало, очаровывало и манило смутными перспективами. Однако если за два месяца она не вспомнит всё остальное, это будет уже не важно.