МОСКВА

- Уже поздно, Лиза. Вам лучше поговорить в доме. - как можно спокойнее сказала я. - Приглашаешь меня? - нагло ухмыльнулась Лиза. Ника же, всё еще крайне удивлённая, молчала. Я ничего не ответила на этот выпад и распахнула дверь, жестом предлагая обеим войти. Ника резко подалась вперёд и стремительно вошла в дом, а я подождала, пока испепеляющая меня взглядом Лиза не сделает то же самое. Мы вошли в дом, и Ника прошла в гостиную. Лиза, рассматривая дом и нагло присвистывая, небрежно последовала за ней. Когда я вошла в гостиную, Ника встала у дивана и сложила руки на груди. Лиза же прошла к столу и вальяжно расселась на «моём» стуле, на котором я сидела еще сегодня утром, за завтраком. Ника глаз не спускала с Лизы, а Лиза - с меня. - Хочешь чего-нибудь выпить, Лиза? - как можно более вежливо в этой ситуации спросила я. Чтобы выиграть время, конечно. Лиза зло рассмеялась и перевела взгляд на Нику. - Как ты догадываешься, Вероника, я пришла не для того, чтобы вести светскую беседу с ней. - небрежно кинув в мою сторону, сказала Лиза, постукивая пальцами по столу. - Тогда тебе придётся проваливать… - с чувством начала Ника, но я перебила её, послав ей успокаивающий взгляд. - Я оставлю вас. - просто сказала я, выходя из гостиной и закрывая за собой дверь, оглядывая обеих и запоминая месторасположение каждой. Потому что черта с два я собиралась оставить эту бабу с Никой наедине. Я не знала её и не знала, на что она была способна. Так что я так и осталась стоять за дверью, готовая ворваться при первой необходимости. К счастью, «мой» стул имел склонность характерно скрипеть, и я точно могла бы сказать, что обязательно услышу, если Лиза встанет с него. - Что ты здесь делаешь, Лиза? - угрожающе произнесла Ника. Она была зла, но её голос предательски дрожал. - Как ты, вообще, нашла меня? - А ты, что, и правда думаешь, что идея послать тебе цветы пришла в светлую головку Юли самостоятельно? - насмехалась Лиза. Повисла пауза. - Что ты здесь делаешь? Что тебе нужно? - крайне недовольно настаивала Ника. Лиза присвистнула. - Ой-ой-ой. Какое негостеприимство. Разве ты не рада меня видеть, малышка? - нагло произнесла Лиза. Я сжала кулаки. - Не смей называть меня так. - грубо ответила Ника. - Что тебе надо, черт возьми? - Да вот, решила сама проверить свою догадку насчет твоего вранья. - скучающе ответила Лиза. - Работать ты, значит, сюда приехала, да? - ядовито закончила она. - Да. Я приехала сюда работать. И я не вижу, каким образом это может тебя касаться. - твёрдо парировала Ника. - Ты приехала сюда работать… - повторила Лиза и помедлила. - И ты живёшь в одном доме с лягушатницей. Может, ты еще и спишь с ней? - ядовито проговорила Лиза. - Это тебя не касается! - крикнула Ника. - Ника, что здесь происходит? - грубо закричала Лиза. - Кем ты стала? Что она с тобой сделала? Чем она тебя завлекла? Вот этим всем? - сказала Лиза так, будто показывала руками на предметы вокруг. - Шампанским и устрицами? Серьёзно? Ты сошла с ума? - Это тебя не касается, Лиза. Моя жизнь тебя не касается. Я тебе уже сто раз говорила, что между нами всё кончено. - стальным голосом произнесла Ника. Лиза выдержала паузу. - Неужели ты, правда, думаешь, что то, что нас связывает, может окончиться, Ника? Что «мы» можем окончиться? - вкрадчиво произнесла Лиза. Я сжала кулаки. - Ты и я, Ника, мы - команда. Мы выше всей этой мишуры. Мир лежит у наших ног! - повысила она голос. - Я больше не та, кем была, Лиза. Я больше не хочу быть тем человеком, которым была. И больше нет никаких «нас». - напряженно ответила Ника, будто качая головой. Лиза сардонически рассмеялась. - Да ладно тебе! Это очень смешно. Неужели это всё потому, что тебе могло на секунду показаться, что лягушатница трахнет тебя лучше, чем я? - нагло смеялась Лиза. Я прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. У меня кулаки чесались влететь и надавать ей по морде. Но я сдержалась и, замерев, ожидала продолжения. - Не смей так говорить о ней! - закричала Ника. - Ты не знаешь её. Ты ничего не можешь об этом знать. Ты не способна этого понять. - Ника помедлила. - Я люблю её. - закончила она решительно. Я будто получила удар в солнечное сплетение. Моё сердце ускорило ритм, и мне вдруг стало неимоверно жарко. Я положила руку на дверь, ища поддержки. Лиза гомерически рассмеялась, и смеялась она очень долго. - Любишь? Ты любишь её? Ты? - с притворным весельем произносила она. - Это очень смешно. Да, ты права. Я не знаю лягушатницу. - Лиза на мгновение остановилась, а потом вдруг серьёзно произнесла: - Но я знаю тебя, Вероника. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не любишь её. Ты не можешь никого любить. Ты не умеешь любить. К счастью. - произнесла она убийственно. - Такие как мы не любят, Ника. Таким как мы и принадлежит весь мир, потому что нас не трогает вся эта сентиментальная ересь. И именно в этом твоя сила… - хотела продолжить Лиза, но Ника её перебила. - Я не хочу всё это слушать, Лиза. «Той» меня больше нет. - решительно ответила Ника. Лиза помедлила, а потом снова рассмеялась. - А твоя лягушатница знает, какой сукой ты можешь быть, Ника? - нахально и угрожающе произнесла Лиза. - Она знает, что ты можешь ходить по головам, когда тебе удобно? Что ты можешь растаптывать людей? Она знает, как искусно ты можешь манипулировать? Как нагло ты можешь врать? Какие красивые слова ты можешь говорить, чтобы получить всё, что хочешь? Как исступлённо ты можешь трахаться, как сладко ты можешь стонать, чтобы получить, что хочешь? А? Она знает это?! - свирепо закричала Лиза. Я сжала кулаки. Как же мне хотелось ей врезать! Повисла долгая пауза. - Да, она знает это. - тихо ответила Ника. Её голос дрожал. - К сожалению, она всё это знает. Потому что это правда. Это было правдой. Я была такой. Но я выбрала другой путь, Лиза. Встреча с Сашей открыла мне другой мир. Удивительный мир. И в нём нет места прежней мне. Как нет в нём места и для тебя. Я требую, чтобы ты ушла и никогда больше не возвращалась. Всё кончено, Лиза. Я не слышала ничего, кроме гробового молчания. Мне пришлось даже прислониться ухом к двери, чтобы услышать хоть что-то. Даже океана из приоткрытого окна больше слышно не было. Эта пауза была по-настоящему траурной, будто за этой дверью что-то умирало. Нечто, чего я не могла знать и не могла понять, но что остро чувствовала. Наконец, скрипнул стул, и я напряглась. Я услышала перемещение шагов от стола к дивану, взялась за ручку двери и подогнула ноги в коленях, готовая влететь в гостиную в любую минуту. Когда я звук шагов прекратился, я услышала голос Ники: - Не смей даже думать прикасаться ко мне. - сказала она стальным голосом. Я вся пребывала в сильнейшем напряжении, боясь влететь слишком рано или слишком поздно. - Иначе, что? Твоя Саша даст мне пощечину? - Лиза нахально рассмеялась. - О, я уверена, что она уже давно убежала и спряталась под кровать от страха. - Теперь рассмеялась Ника. - Уверяю тебя, что она не только не спряталась, а еще и положит тебя мордой в пол быстрее, чем ты успеешь вздохнуть. - угрожающе проговорила Вероника. Я улыбнулась. Такой комплимент от моей Ники был мне крайне приятен. - Жаль. А как бы тебе понравилось, малышка. Помнишь, сколько раз ты стонала, умоляя меня не останавливаться? - самодовольно проговорила Лиза. Я с силой сжала ручку двери. - Вон из моей жизни! - зло прохрипела Ника. Повисла пауза. - Ты пожалеешь, Ника. Ты горько пожалеешь об этом. Но будет слишком поздно. Никто не знает тебя так, как я. Никто, кроме меня, не примет тебя со всем твоим дерьмом. - зло проговорила Лиза. Я была готова вцепиться Лизе в горло, но, услышав её решительные шаги по направлению к двери, быстро двинулась в сторону кабинета, включив свет и делая вид, что что-то ищу на столе. Дверь в гостиную резко распахнулась. Лиза быстро направилась к выходу. Я последовала за ней. Она уже спускалась с крыльца дома и скрывалась в темноте, когда я обратилась к ней: - Где ты будешь ночевать сегодня, Лиза? - спросила я. Она резко остановилась. - Не твоё собачье дело. - зло прорычала она. - Вниз по дороге в нижний город есть большая гостиница. У них в этот период всегда есть свободные номера. - просто сказала я. - Думаешь, я скажу тебе «спасибо»? - прорычала она и скрылась в темноте. Я закрыла входную дверь и медленно прошла в гостиную. Ника сидела на диване и смотрела в одну точку. Я осторожно подошла к ней и встала рядом, посылая ей тёплую улыбку. Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась в ответ. - Как ты? - осторожно спросила я. Она грустно усмехнулась. - Не обижайся, но… я хотела бы побыть одна. - тихо произнесла она и отвела взгляд. - Конечно. - произнесла я, понимающе кивая. - Я оставлю тебя. - ответила я и вышла из гостиной. Ника не шелохнулась.

***

Конечно, я не смогла уснуть. Слишком многое я услышала, слишком многое пережила, просто стоя пятнадцать минут за дверью гостиной, но у меня не было эмоциональных сил обдумывать ничего из сказанного. Я лежала в своей постели, вымаливая Морфея и его приспешников о сне. Тщетно. Я вышла из спальни и побродила по дому. Дверь в спальню Ники была закрыта, и никакой - даже самый малейший - свет из-под неё не просачивался. Я очень надеялась, что ей удалось уснуть: всё-таки, напряженная работа вкупе со сумбурной любовной жизнью может сбить с ног кого угодно. Я вышла в сад. Небо было удивительно ясным и звёздным, а воздух - для ночной нормандской весны - на удивление тёплым. Я пересекла весь сад и подошла к краю скалы, с удовольствием наблюдая ночной отлив. Восхитительное ощущение нависания над ночным берегом океана и полным завладением природного пространства было таким мощным, что мне казалось, будто я была единственным живым существом на планете. Я улыбнулась и посмотрела вниз. От нашего сада далеко вниз вела нерукотворная дорожка из камней: кое-какие камни были покатыми, другие же были крайне острыми, и за них, в случае падения, вполне возможно было зацепиться. На мне были домашний эспадрильи, и я долго раздумывала над возможностью попытаться спуститься по этой дорожке на узкий берег океана. «Два метра. - говорила я себе. - Я попытаюсь пройти два метра, а если не получится - вернусь». Естественно, я не подумала о том, как я вернусь обратно, если мне удастся-таки достичь берега. Честно говоря, я не думала ни о чём. Я перекинула ногу через природный каменный парапет и села на него. Мои глаза уже привыкли к темноте, но, к счастью, я не видела дальше своего носа: если бы дело происходило днём, и, если бы я точно видела, насколько отвесной была скала, по которой я хотела спуститься, я бы вряд ли сделала это. Но ночь - как и страсть - застилает людям глаза. Я осторожно поставила ногу на первый камень и опробовала опору. Казалось, что моя нога не скользит, и я осторожно поставила вторую ногу рядом с первой и выпрямилась. Так, я сделала первый важный шаг: парапета подо мной уже не было, и теперь всё зависело от моего ума и чувства равновесия. Пока я была довольна собой. Пока. Но предстояло сделать второй шаг. Я силилась высмотреть в темноте мой следующий опорный камень, и мне пришлось чуть согнуть ноги в коленях, чтобы разглядеть его. Увидев, я выпрямилась и поставила на него первую ногу. Самым сложным было поставить вторую ногу: мне не за что было держаться, и я была вынуждена слепо доверять своим ногам. Сделав глубокий вдох, я рискнула-таки поставить вторую ногу рядом с первой на второй камень. Кажется, пока всё было в порядке. Но вот, насколько я могла судить, далее лежали более мелкие камни, и мне нужно было поставить обе ноги на разные - маленькие и неустойчивые - камни. Первая нога оперлась на устойчивый камень, а камень под второй ногой покатился, и я, не имея возможности обдумать, а лишь желая спасти свою задницу, отклонилась назад, падая на спину параллельно склону. Но мелкие камни под моей спиной также покатились, и я покатилась вместе с ними. Не слишком быстро, но и времени на раздумья у меня не было: каждые десять сантиметров движения могли быть решающими. Мне надо было срочно за что-то зацепиться, и так я ухватилась за острый камень, который, к счастью, располагался не прямо подо мной, и сбоку: под моей правой рукой. Я ухватилась за него и остановила скольжение. Несколько долгих минут мне понадобилось для того, чтобы найти правильную позу, перевернуться, подтянуться, найти опорные камни для ног и достичь, наконец, парапета. «Вот ты и прогулялась, Саш», - ухмылялась я самой себе. Я была измотана и, не доходя до дома, рухнула на шезлонг в саду. Я смотрела на мерцающие звёзды, слушала звуки волн и вдыхала прохладный, но не холодный морской воздух. - Твоя жизнь похожа на «Санта-Барбару», Александра. - проговорила я и рассмеялась. - Только в твоей жизни любимая женщина могла признаться тебе в любви не глаза в глаза, а во время нелицеприятного разговора с бывшей. Я покачала головой, продолжая улыбаться. В последнее время моя жизнь, действительно, казалась мне нескончаемым эпизодом «мыльной оперы». Вместе с тем, она также представляла собой самое тонкое, самое глубокое, самое сакральное произведение искусства. И я принимала её такой. Такой, какая она есть. Неожиданно, на секунду зажегся свет, осветив сад. Свет тотчас же погас, и я услышала глухие звуки шагов по траве. Через несколько мгновений рука Ники нежно легла на мою голову. Она осторожно обошла шезлонг и подошла ко мне, целомудренно поцеловав в лоб. Мы улыбнулись друг другу. Она подошла еще ближе к шезлонгу и опустилась на меня, вытянув ноги. Я положила руки на её спину и нежно обняла. Она зарылась носом в мои волосы и несколько мгновений вдыхала мой запах. - Я не спала с ней с тех пор, как встретила тебя. - наконец, прошептала она хрипло. - Ника, ты не обязана ничего мне объяснять. - быстро ответила я. - Я хочу, чтобы ты это знала. Я хочу, чтобы ты знала всё. Это очень важно для меня. - решительно ответила она, приподнимаясь и заглядывая в мои глаза. Я кивнула. - Когда мы с Лизой познакомились, я будто встретилась с… самой собой. - начала она, снова зарываясь в моих волосах. - Мы с Лизой очень похожи. Она знала, кто я такая, а я знала, кто такая она. Мы не были парой в классическом смысле слова. Мы были… партнёрами. Партнёрами по злу. - Ника горько усмехнулась. - Даже наши сексуальные отношения были «партнёрскими». У нас были свободные отношения: мы могли спать, с кем хотели, до тех пор, пока это не нарушало пакта «верности». А верность заключалась в том, что никто и ничто не могло поставить под сомнение тот факт, что мы созданы друг для друга. Никто не знал и не понимал нас так, как мы знали и понимали одна другую. И это, действительно, было так. До тех пор, пока я не встретила тебя. - Ника остановилась и несколько мгновений помолчала. Я нежно провела рукой по её спине. - Когда ты впервые посмотрела в мои глаза, когда ты впервые прикоснулась ко мне… что-то произошло. Я как будто была взорвана изнутри. Я больше не могла позволить, я больше не хотела, чтобы Лиза прикасалась ко мне. Всё те полтора месяца, что ты была в Москве, я держала её на расстоянии, избегая оставаться с ней наедине. А когда ты уехала, я просто… исчезла. Я пропала. Я избегала с ней встреч до такой степени, что какое-то время мне пришлось жить у сестры. Лиза, конечно, караулила меня у работы, и когда всё это стало невыносимым, я сказала ей, что между нами всё кончено. - Ника горько ухмыльнулась. - Но Лиза была бы не Лизой, если бы не наплевала на то, что я ей говорю. Когда ты застала её в моём номере в Нахабино неделю назад, я говорила ей, что не потерплю её неуважения к моему отказу. Она нагло рассмеялась, конечно. - всё так же горько усмехнулась Ника. - Мне очень жаль, что тебе приходится всё это претерпевать, Ника. - прошептала я. Она нежно коснулась пальцами моего лица. - Что ты за человек, Саш… - ласково прошептала она. - Я заставляю тебя каждый день переживать греческие трагедии, одну за одной, а ты жалеешь меня. - Потому что тебе тяжелее всех. Всё-таки, именно ты - главная героиня этих греческих трагедий, моя Ника. - ответила я с грустной улыбкой и ласково погладила её по голове. - Повтори это. - прохрипела она. - Моя Ника… - прошептала я. - Моя Ника. Она одним рывком положила руку на мой затылок, резко притянула меня и впилась в мои губы одним страстным, оглушающим поцелуем. Я застонала. Как давно она не целовала меня так. Наши языки соперничали в неистовой борьбе. Я посасывала её губы - верхнюю и нижнюю - будто они содержали какой-то восхитительный живительный нектар. Тяжело дыша, я взяла её голову в свои руки, силясь притянуть еще ближе, силясь впитать в себя всю её - целиком - чтобы поглотить в своей страсти, чтобы растворить в недрах своего желания. Что бы ни происходило между нами, я никогда не переставала желать её так, будто от её губ, от её языка, от её кожи, от её запаха зависела вся моя жизнь. Я ухватилась за край её футболки и резко приподняла, оголяя её потрясающую грудь. Ни секунды не медля, я приоткрыла рот и всосала всю манящую нежную плоть целиком, то и дело проводя языком по затвердевшему соску. Ника застонала, и я оторвалась от неё, перемещаясь к левой груди. Я обожала её грудь, и я обожала ощущать, как меняется её вкус по мере того, как Ника теряет контроль над своим телом и как нарастает её возбуждение. Ника оперлась двумя руками на изголовье шезлонга, нависая надо мной. Это было так чувственно, так сексуально, что я, как и каждый раз, боялась не смочь пережить этого сладкого блаженства. - Ты потрясающе красива. Знаешь ли ты, как ты красива, моя Ника? - хрипло прошептала я. - Скажи мне, что тебе всё еще это нравится. Скажи мне, что ты всё еще хочешь меня, несмотря ни на что. Скажи мне. Пожалуйста. - прошептала она, зажмуриваясь. - Никогда и никого я не хотела так, как тебя. Никого и никогда. Не забывай этого, Ника. Никогда. - прошептала я, и мой голос дрогнул. Я почувствовала, как мои глаза начинает щипать от слёз, как и каждый раз, когда я признавалась ей в любви. Она издала протяжный стон и решительно опустилась на меня, приподнимая мою футболку и находя губами мою грудь. Я протяжно прохрипела, прижимая её голову. В нормальных условиях прохладная нормандская майская ночь не предполагает безболезненного обнажения, но мы были так возбуждены, так желали слиться одна с другой, всё больше разгорячая и без того раскалённую кожу друг друга, что мне стало нестерпимо жарко, и я жадно хватала ртом холодный воздух, слыша только стоны Ники и разбивающиеся о берег волны океана. Когда мы обе были полностью обнажены, Ника взяла мою правую руку и с протяжным стоном опустилась на мои пальцы. Я положила левую руку на её грудь и провела по её шее, нежно касаясь пальцами её восхитительных губ. Она приоткрыла рот и всосала мои пальцы, соблазнительно проводя языком по каждому. Вид её потрясающегося тела, поднимающегося и опускающегося на мои пальцы, её покачивающейся груди, её языка, проводящего вдоль каждого моего пальца, были… непередаваемыми. Она была воплощением сексуальности. Я издала хриплый стон. - О, Боже. Я умру. Я не вынесу этого. - прохрипела я. Ника соблазнительно улыбнулась. - О нет, малыш. Ты не только не умрёшь, но мы переживём это вместе. Она соблазнительно прикусила свою нижнюю губу, чуть отклонилась назад и вошла в меня пальцами правой руки. Я задохнулась. Я завороженно смотрела на неё, не в силах ни остановить, ни задержать зарождающийся внутри меня ошеломительный взрыв. - Никто и никогда не вызывал во мне таких ощущений, Александра. Никто и никогда не заставлял меня чувствовать так. Ты - моя первая. - прошептала она, всё ближе и ближе подводя меня к краю блаженства. Я почувствовала, как начинают раскрываться внутри меня лепестки самого диковинного в мире цветка, и всё моё тело сжалось в предчувственной судороге. - Ника, я… - начала я. Но она меня перебила, положив пальцы левой руки на мои губы. - Тшш. Я знаю, малыш. Я знаю. - прохрипела она, совершая несколько коротких энергичных движений бёдрами, быстро отнимая руку и снова резко входя в меня. Я закричала в пустоту ночи и в бескрайность океана, и меня накрыл потрясающий, всё на своём пути сметающий оргазм. Ника еще раз резко дёрнула бёдрами и закричала следом, падая и наваливаясь на меня расслабленной тяжестью своего потрясающего тела. - Потрясающе. - прошептала она. - Это потрясающе.