Позор семьи

В комнате нормальная температура, но Чен горит. Пот стекает по лопаткам на поясницу, теряется где-то в районе копчика. Он пылает и плавится, течет весь сам. И желает. Еще. Еще больше. Он видит, что его альфа (как это странно, думать и говорить «его») в таком же состоянии. Он видит, что желанен сам, и это несколько выбивает его из колеи, потому что всю жизнь Чен внушал себе, что не представляет интереса ни для одного пола. А тут… А тут альфа еле удерживает чертыханья и матюки, понимая, что второй раз может и не сдержаться – укусить куда-нибудь (хорошо, что Чен надел этот ошейник). Сцепляет зубы и еще сильнее насаживает Чена на свой член, сидящего сверху. Хэ изгибается так красиво и грациозно – только любоваться можно, каждой очерченной мышцей тела, красивой кожей, мелкими капельками, выступающими по всему телу – всем. Он разрешил в этот раз только придерживать себя за бедра, запретил прикасаться к своему члену и соскам, намеренно держал альфу в лежачем состоянии, все ускоряя и ускоряя темп. Глаза давно закрыты, губа закушена, но он знает, что его просто пожирают взглядом, как бы это ни звучало банально. Куда делись все приблуды, которые Змей притащил из ванной, он не знает. Чен просто встретил его напряженным взглядом, а при подходе к кровати и коротком поцелуе повалил на себя и перевернул, оказавшись сверху. Какие презервативы?! Какая смазка и пробка?! Кому они вообще нужны?! Омега двигается все быстрее и быстрее, срываясь на что-то неконтролируемое, не придерживается ритма. Ли понимает, что это значит, он и сам, похоже скоро… - Чен, постой… - полустоном срывается с губ, - Я… скоро…. Мммм… Он пытается снять с себя мужчину, но омега резко зажимает его бедра своими и резко насаживается с рыком до самого основания. Приоткрывшиеся было глаза, закатываются в удовольствии, когда он чувствует свою дрожь, дрожь члена внутри себя и горячие струи. Немного приподнимается, на какой-то сантиметр, а после резко, до шлепка, опускается вновь, вырывая дыхание и стон из груди под. Повторяет это еще и еще, чувствуя, что с каждым разом приподниматься даже чуть-чуть становится сложнее. Падает на грудь альфы с протяжным стоном, когда понимает, что не может пошевелиться. Узел сформировался окончательно – это чувствуют оба. - Ты же сказал, что не хочешь так, - едва слышно шепчет Ли в черную макушку. Ему очень хорошо, но тревожно от такого решения омеги. Хотя какое «тревожно» может быть в такой момент? - Сказал, - через время все же отвечает Чен, - Но передумал. Раз уж мы с тобой тут надолго, надо попробовать все… - А если… – альфа вскидывает брови. - А ты боишься ответственности? – поднимает на него взгляд омега, ехидно улыбаясь. - Нет, но… - Не переживай, не думаю, что при своем анамнезе смогу залететь с одного раза с узлом без течки, - он ухмыляется, но внутри что-то неприятно скребет. Альфа будто чувствует это… Хотя какое «будто»? они же истинные. - Да я-то не против, а очень даже за. Просто удивился такому порыву с твоей стороны. Ты же сам обозначил еще в начале встречи, что для тебя это ничего не значит, и вообще это что-то вроде разовой акции, - Ли несколько растерян реакцией истинного на те свои вопросы и замечания, поэтому старается объяснить все максимально открыто, чтобы не быть неправильно понятым. Через какое-о время молчания все же говорит, - А вообще я бы хотел… Но понимаю, что ты, - гладит по волосам, - Можешь не хотеть. У тебя свой ритм жизни, дела, бизнес… и не один. Еще я тут, тоже как ребенок. - Ой, заткнись… Ребенок тут нашелся, - морщится, ерзая и проверяя, можно уже слезать или нет, - Ребенок бы не затрахал меня до такого изнеможения, - чувствуя очередную волну наслаждения, пробегающую по телу, говорит он. - А ты в изнеможении? – удивляется Ли, принимая правила игры. Он постепенно спускается поглаживаниями с головы на плечи, массирует их какое-то время. Сам же чувствует, как узел начинает опадать. Чен лежит спокойно, иногда вздрагивая от внутренних ощущений, ему явно приятны прикосновения своего молодого любовника. А прикосновения переходят на поясницу и ягодицы. Омега чувствует, что стало свободнее, но не успевает среагировать, когда его переворачивают на спину, короткое мгновение шарят по тумбочке, а после проталкивают что-то твердое внутрь. - Ну, не зря же я ее притащил, - улыбается Ли, устраивая его бедра у себя на плечах; завороженно смотрит на то, что только что сделал, - Красиво смотрится. И правда красиво: из множества разных пробок он выбрал без особых изысков – ничего в ней особенного не было, кроме прозрачной линзы на черном основании, внутри которой застыла веточка хвои. И вот эта самая черная пробка прекрасно выделялась на фоне молочно-белой кожи Чена, обрамляли ее капельки смазки, что сочились из тела омеги – значит, нравится. А кожа вокруг немного покраснела и припухла – просто визуальный оргазм смотреть на такого Чена перед собой. Альфа хищно улыбается, подается немного вперед, обводит языком края пробки, со смаком облизывается, услышав сдавленный выдох, и переходит дальше – облизывает яички, тянется к стволу. Его пытаются отпихнуть, но не получается: Ли облизывает член от основания до головки. Если его рассматривать – он тоже само совершенство. Хотя разве кто-то мог сомневаться в том, что у этого человека что-то может быть неидеальным? Вот и Ли не сомневался и откровенно любовался красивым членом своей омеги. Такому бы и многие альфы позавидовали: крепкий, перевитый венками, в меру толстый и… крупный. - Ха-ха, ты точно должен был родиться альфой, - смеется он, довольно заглядывая в глаза вот так снизу. - С чего это? – как-то уж слишком вяло раздается сверху. - С того, что природа тебя не обделила ничем – ум, сила, красота, вон, даже член какой, обзавидоваться… можно было бы, - после небольшой паузы говорит он, - Если бы я сам тоже не был таким охуенным. Тут уже откровенно смеется, радуясь, что и Чен улыбается тоже. Вообще Шэ Ли, глава целой банды отморозков, держащий в страхе не один район, сейчас чуть не пищит от радости и счастья. Если бы у него был хвост, как у древних предков, наверное, вилял бы им из стороны в сторону часто-часто. Однако отрываясь от своих мыслей и эмоций Змей продолжает начатое: облизывает головку члена омеги и заглатывает. Сам он никогда не дела минет, но помнит, как делали ему. Одной рукой мнет яички, другой щупает ствол. Чен дышит все чаще и прерывистее. Едва образовавшаяся связь дает понять, что омеге хорошо. Очень хорошо. Так, что он отпускает все напряжение и впервые за долгое время позволяет себе не думать ни о чем. Точнее, думать, но только об одном «седом» мальчишке, который так старательно вылизывает его сейчас, который осознает или нет, но все больше возбуждается сам и, тем самым наращивает выпускаемые феромоны. Он не давит ими, просто показывает свое состояние, как бы спрашивая. - Не томи, - шепчет старший, хотя не хочется прерывать такую ласку. - Как ты хочешь? – приподнимаясь на локтях и снимая с себя бедра. - В каком смысле? - Нежно и медленно или быстро и жестко? - Не обязательно быстро, но можно жестко, - смотрит с вызовом, оценивая реакцию с улыбкой, однако альфа серьезен: он переворачивает Чена на живот, приподнимает его бедра, коленом распихивает колени омеги, просто отшвыривает пробку куда подальше и без всякой подготовки входит. А она и не требуется – все это время пробка не давала сомкнуться мышцам окончательно. Он входит резко и стонет, чувствуя всю ту же тугость. Проталкивается тоже резко дальше, выходя почти полностью, задевая простату. Сам наклоняется и сгребает яички Чена в охапку, мнет их, слыша стон. А сам толкается сильно и медленно, наслаждаясь каждым движением и каждым «пройденным» вперед миллиметром. В этой позе он осыпает спину старшего короткими поцелуями, слизывает пот, наслаждается запахом и все жалеет, что е может подобраться под ошейник. Но не все сразу… В какой-то момент он резко отстраняется, переставляет ноги, зажимая колени Чена своими, вцепляется в бедра так сильно, что, кажется, останутся синяки. Чем дальше, тем более хаотично начинает двигаться. Рвано, резко и грубо. А еще быстро. Откидывает голову – будто не хватает воздуха. Чувствует, что челка липнет ко лбу и вискам. Кайфует от того, что под ним стоны и всхлипы слились в один сплошной полузадушенный вой: кажется, омега под ним уже готов кончить – сжимается и трясется все сильнее… И тут Ли поддается сиюминутному желанию и отвешивает хлесткий шлепок по великолепной заднице. Такой звонкий и смачный, с красивым красным следом – мммммм… А внизу слышен глухой стон и чувствуется, как мышцы сжимается вокруг его члена плотно-плотно. Он и сам вот-вот, вот-вот… Резко выходит, зажимает бедра омеги еще плотнее и начинает двигаться в пространстве между ними, потираясь о яички снизу. От этой дополнительной стимуляции Хэ стонет еще сильнее, будто пытается отстраниться, но не может – крепко зафиксирован, пока альфа не кончает бурно сам. Кончает и валится сверху, придавливая обессилевшего омегу своим весом. Сил нет ни у одного – этот оргазм был особенно выматывающим для них обоих. Отдышаться получается только когда оба откатились по разным сторонам кровати. Когда Ли слышит слева от себя мерное сопение, ухмыляется и превозмогая идет в ванную: марафон еще не закончен, передышка нужна обоим, однако лучше отдыхать, будучи чистым.