Against Glass

Йен отступил к стене, его глаз пульсировал от нанесенного удара. Он знал, что мог бы дать хороший отпор, если бы захотел, но от одних только габаритов клиента его бросало в дрожь. — Блядь, — выругался мужчина, явно разозленный тем, что танцор отклонил предложение позволить ему трахнуть себя. Когда мужчина подошел ближе, Йен дернулся в сторону двери, раздумывая, удастся ли ему убежать. Он нажал тревожную кнопку, как ему говорил Микки, но казалось, что потребовалась чертова вечность, чтобы кто-то пришел. Словно по сигналу, дверь распахнулась, и на пороге появился Микки: он взглянул на Йена, и от увиденного его глаза расширились, а желваки заиграли в бешеном ритме. Ярость на его лице заставила Йена невольно отступить назад, словно он сам должен был вот-вот оказаться под ударом. Разозленный Микки в мгновение ока оказался рядом с клиентом: его кулак с такой силой врезался ему в челюсть, что громкий стук разнесся по всей комнате, перекрывая музыку, а сам мужчина рухнул на пол, как тонна кирпичей. Микки бросился сверху, оседлав его грудь, а затем схватил клиента за воротник, отрывая его голову от пола, чтобы ударить один, два, три раза в лицо. Кровь начала сочиться как из брови мужчины, так и сквозь штаны брюнета, свидетельствуя о том, что у него явно разошлись швы. Йен шагнул вперед при виде этого, но резко остановился, когда Микки протянул руку и вытащил свой «Глок», дослал патрон в патронник, а затем направил дуло прямо между глаз клиента. — Если ты когда-нибудь дотронешься до него снова, — прорычал Микки, — я всажу ебаную пулю тебе в черепушку. — устрашающе спокойный тон босса почти убедил Йена в том, что он действительно собирался это сделать, однако спустя мгновение в дверь вбежал Сергей, а следом за ним другой охранник. Они подняли Микки с пола за руки, но как только он встал, то сразу же вырвался из их хватки. — Вышвырните отсюда этот кусок дерьма, — прошипел он и пристально проследил немигающим взглядом, как амбалы выволокли теперь уже потерявшего сознание клиента из комнаты. Йен закрыл за ними дверь и повернулся к Микки, расхаживающему у дальней стены. Его отражение в зеркалах вызывало у Йена двойное чувство неловкости. Брюнет был в бешенстве: он сильно кусал губу, яростно потирая бровь левой рукой, в то время как его правая дико размахивала при ходьбе, а указательный палец с буквой «К» на костяшках все еще лежал на спусковом крючке. — Микки, — резко окликнул Йен, протягивая к нему руку, но парень не остановился. — Микки! — он сказал это громче, и внезапно расхаживание туда-сюда прекратилось. Брюнет поднял на него свои голубые глаза. — Что? — в его голосе было больше усталости, чем раздражения. Йен нервно наблюдал, как Микки поднял правую руку, взглянув на свои покрытые синяками костяшки пальцев, все еще сжимающие пистолет, находящийся сейчас в опасной близости от его лица. — Отдай мне пистолет, Микки, — Йен не просил, а приказывал. Когда рыжий шагнул ближе к нему, Микки посмотрел на «Глок» в своей руке, затем снова на Йена: он мгновение колебался, но в конце концов сделал шаг вперед, вложив его в руку танцора со вздохом, который, по мнению Йена, давно рвался наружу. — Тебе больно? — внезапно произнес Микки, запоздало осознав, что из носа Йена течет, как из крана. Он придвинулся ближе, протянув руку и рассеянно вытирая кровь с лица рыжего, о которой сам он даже не подозревал. Йен чуть было не отпрянул от его прикосновения, но не сделал этого, позволив Микки большим пальцем стереть теплую кровь со своей верхней губы. Это было на удивление интимно, и Йену сразу же захотелось, чтобы было больше крови. Микки — как думал до этого момента Йен, — только излучал суровость. И хотя он никогда не сомневался, что Микки сможет проявить свою твердость, ему трудно было представить, что это произойдет из-за него или до такой степени. Как будто внезапно осознав, насколько они были близки, Микки поднял взгляд, его глаза внезапно встретились с глазами Йена: в них была неожиданная напряженность, которая заставила Галлагера подсознательно наклониться ближе, как будто простое нахождение рядом с Микки означало, что он в безопасности. Рот Микки слегка приоткрылся от этого движения, и Йен почувствовал его горячее дыхание на своей шее. К облегчению Йена, брюнет не отодвинулся, а наоборот приблизился к нему еще чуть-чуть, словно подсознание Микки отвечало на его собственное. Без предупреждения то чувство, которое нарастало между ними в течение недели, увеличилось в геометрической прогрессии. Йен бросил пистолет на диван, не двигаясь с места: он сразу же осознал потребность, которая царапала его живот, и его глаза внезапно обратились к лицу Микки, исследуя каждую клеточку, задавая этот безмолвный, самый первобытный вопрос. Глаза Микки — эти прекрасные глаза — автоматически переместились на рот танцора с дрожащим дыханием, и это был тот самый ответ, которого он ждал. Йен схватил Микки за затылок, откидывая голову назад, и жестко впился в его губы своими. В тот момент Йен был уверен — это все, что ему нужно, чтобы выжить. Микки потянулся к нему в ответ, положив свои ладони по обе стороны от шеи Йена, твердо удерживая его на месте, поглаживая большими пальцами его челюсть, чувствуя, как дыхание Йена словно заставляло биться его собственное сердце. Ладонь Йена целиком покрывала затылок Микки, и он радовался ощущению того, что держит такое дикое существо. Обернув свободную руку вокруг талии брюнета, Йен притянул его к себе, почувствовав, как сердце Микки колотится о его собственную грудь. Рот Микки был теплым, влажным, жаждущим, и Йен почувствовал вкус пива, которое он, вероятно, пил всего за минуту до того, как ворвался в комнату, смешанный с кровью, стекающей по его собственному лицу. Что-то в этой смеси заставило его желудок сжаться, и он почувствовал, как оставшаяся внутри него кровь приливает к члену. Он целовал его сильнее. Он нуждался в нем сильнее. Спустя мгновение его руки оказались на поясе Микки — Йен мог почувствовать прикосновением своих пальцев, что брюнет был таким же твердым, как и он сам, и он был рад этому. Он расстегнул пряжку, пока его язык все еще блуждал во рту Микки, а затем вырвал ремень одним движением, с силой швырнув его об стену и разбив одно из зеркал. Микки отстранился, услышав звук, его дыхание стало тяжелым и учащенным, когда он провел руками по обнаженной груди Йена, отчего кожа рыжего покрылась гусиной кожей, а соски затвердели. Схватившись за низ своей рубашки, Микки стянул ее, не заморачиваясь с пуговицами, и отбросил в сторону, позволив приземлиться в лужицу крови на полу. Йен слегка отодвинулся назад, ощутив острое желание просто посмотреть на брюнета. Он видел, что Микки был бледен — почти такой же бледный, как он сам, — но его кожа была гладкой и безупречной — никаких веснушек и всего несколько шрамов. Он был подтянут, но не как высеченный из камня, а волосы, покрывавшие его широкие руки и тело, были светлее, чем черные волосы на его голове, и от этого он почему-то казался мягче. В ту же минуту Йен захотел его целиком. — Ты такой красивый, — прошептал рыжий, и он, черт возьми, имел это в виду. Его руки все еще были на молнии штанов Микки, с которой он не мог справиться из-за дрожи: он не мог вспомнить, когда в последний раз так нервничал. Микки перевел свой взгляд вниз, как будто хотел увидеть все это действо, и от этой мысли член Йена возбужденно дернулся. Их лбы были прижаты друг к другу, носы соприкасались, и они оба смотрели, как штаны Милковича, наконец, упали на пол, а его член вырвался на свободу. — Черт, — воскликнул Йен, от одного вида его шорты намокли спереди. Эти волоски — те самые у основания члена Микки — соответствовали черным волосам на его голове, что необъяснимо заставило Йена улыбнуться. Его глаза снова встретились с глазами Микки, и он еще раз крепко поцеловал его, прежде чем провести губами вниз по его шее, по груди, прикусывая соски и волосы ниже пупка, после чего, наконец, опустился перед ним на колени и взял налившийся кровью ствол в свои руки. Его член был теплым, твердым, а также влажным от смазки, которая неуклонно формировалась на кончике. — Ебать, — Микки вздохнул от этого прикосновения, и его голова откинулась назад с удивительной невинностью.

***

Именно там, на полу, глядя на уязвимое лицо Микки, Йен внезапно осознал, что внутри него возникло совершенно новое для него чувство — это больше не была простая потребность в сексе, к которой он привык: это была всепоглощающая потребность в Микки и только в нем одном. Микки наблюдал, как Йен взял головку его члена в рот, как его зеленые глаза смотрели на него так, будто он нуждался в Микки так же сильно, как Микки в Йене. Резкий вдох вырвался из его рта, когда рыжий приступил к работе, скользя ртом до самых яиц. Это было так чертовски горячо. Он толкался мягко, медленно, проникая в горло Йена, толкающемуся ему навстречу — он трахал его рот, и Микки это чертовски нравилось. Не раздумывая, брюнет потянулся вниз, положив одну руку на макушку Йена, чтобы просто чувствовать его. Йен издал тихое «ммм» — как будто одобряя его прикосновение, — и это было настолько нежно, что заставило Микки резко отвести взгляд от лица парня. Он окинул взглядом его растрепанные волосы; веснушки, которыми было усыпано его тело; член, явно твердеющий под его шортами; мелочи, которые, как ему начинало казаться, он любил — не то чтобы он был уверен, что влюблен, не так ли? Или он просто любил все, что делало Йена Йеном. Внезапно Йен отстранился, скользя языком по всей длине члена Микки и слизывая собственную слюну. Брюнет был уверен, что долго не выдержит. Рассеянно, как будто почувствовав это и даже не осознавая, что он делает, Йен остановился, слегка наклонив голову и поцеловав повязку на бедре Микки, насквозь пропитавшуюся кровью. Это был жест такой нежности и уязвимости, что Микки внезапно уставился на него, как будто его сердце могло разорваться, если бы ему пришлось ждать еще секунду. Схватив Йена за волосы, он заставил его встать и поцеловать его, тут же почувствовав вкус самого себя во рту Йена — солоноватый, смешанный с железным привкусом крови, — и это ощущение буквально воспламенило его. Наклонившись, Микки скользнул рукой под шорты Йена, хватая его член и вытаскивая наружу. От этого прикосновения Йен застонал и нежно прикусил уголок рта брюнета. Его член был больше, чем ожидал Микки, с головкой розового оттенка, который почти соответствовал губам ее владельца. Каким-то образом его собственный член стал еще тверже, и ему сразу захотелось, чтобы им овладели. — Трахни меня, — внезапно прошептал Микки, понимающе улыбаясь в губы Йена. На этот раз Микки был тем, кто не просил, а требовал. Йен отстранился, его глаза впились в брюнета с такой сильной потребностью, что тот сразу понял, ждать ему не придется. — Повернись, — скомандовал Йен, и его дыхание участилось, когда он схватил Микки за плечо, быстро разворачивая его. Облокотившись на спинку кресла, Микки ухватился за края, чувствуя, как Йен просунул ногу между его бедер, яростно разводя их еще сильнее в разные стороны. Микки хотел сказать ему, чтобы он действовал помедленнее, но каким-то образом он знал, что в этом нет необходимости. Он оглянулся, и его член дернулся, когда он увидел, как Йен плюнул себе на руку, а затем щедро натер слюной свой собственный член, даже не потрудившись спустить шорты чуть ниже. Ему это было нужно сейчас, и Микки это знал. Тихое «ухх» сорвалось с его губ, когда он услышал, как Йен снова плюнул себе на ладонь, прежде чем нежно потереть ею анус Микки, заставляя того наклониться, схватить свой член правой рукой и нежно погладить его, размазывая влагу, сочащуюся из головки по всему стволу. — Готов? — тихо спросил Йен, и Микки просто кивнул в ответ. Прижав к нему пальцы, Йен принялся медленно, методичными кругами потирать его отверстие, чтобы Микки хоть немного расслабился, а когда это все-таки произошло, рыжий немедля протолкнул внутрь один палец. — О, черт, — захныкал Микки, в то время как небольшое ощущение наполненности заставило его руку двигаться быстрее. Раньше ничего не было в его заднице, и он рассеянно задавался вопросом, почему это заняло так чертовски много времени. Йен медленно входил и выходил, как будто ощупывая все внутри, прежде чем возникло внезапное ощущение расширения, и Микки понял, что Йен скользнул вторым пальцем. Он неуклонно двигался внутри брюнета, его длинные пальцы касались простаты и посылали новые волны удовольствия по телу Микки, заставляя яйца мгновенно сжаться. — Сделай это сейчас, — внезапно сказал он, не желая больше ждать, и Йен как по команде вытащил пальцы, схватил основание своего члена и стал медленно толкаться, понемногу за раз. Сначала давление было сильным в хорошем смысле этого слова, но, когда стало больно, Микки наклонился вперед: его тело инстинктивно пыталось избежать боли, однако Йен крепко вцепился в его бедра, удерживая парня на месте, и Микки был рад этому. Внезапно Йен воскликнул «блядь, Микки», довольно уязвимо, дрожащим голосом, и Микки понял по звуку и наполненности, что он полностью вошел. — Ты такой чертовски тугой… Микки отпустил свой член и ухватился за кресло обеими руками, когда Йен начал двигаться внутри него быстрее, его бедра хлопали по заднице Микки со звуком и чувством, от которых прозрачная струйка предэякулята Микки капала на пол. Член рыжего сильно прижимался к его простате, заставляя яйца Микки напрячься еще сильнее, в то время как внутри него нарастала разрядка: он был уверен, что если сейчас положит руку на свой член, то кончит, но он не хотел, пока нет. Он не хотел, чтобы Йен знал, как далеко за грань он может отправить его. Словно почувствовав это и не в силах больше сдерживаться, Йен протянул правую руку и схватил член Микки, водя кулаком по нему в такт своим толчкам. — О, черт возьми, Йен, — захныкал Микки. Произношение его имени и внезапное сжатие руки Йена было умопомрачительной комбинацией, которая поставила его на грань освобождения. — Я собираюсь кончить, — простонал он, и его даже не смутило насколько мало времени прошло. При этих словах Йен внезапно прижался к нему, а его левая рука переплелась с рукой Микки на спинке кресла. Его грудь была скользкой от пота на спине Микки, а дыхание стало быстрым и горячим, пока он кусал его за плечи, за шею, словно пытаясь поглотить его целиком. Толчки становились глубже и сильнее, и Микки сжал пальцы Йена своими, почувствовав, как плотина наслаждения прорвалась. — Ох, бляяяяяя, — закричал он, сильно дрожа, а его подбородок прижался к груди, когда он сильно кончил прямо на руку Йена. При этом голос рыжего стал выше, и несколько невнятных и еле слышимых звуков напряженно сорвались с его губ, когда он внезапно вошел с силой, до упора. Спустя мгновение Микки почувствовал, как член Йена запульсировал внутри него и тепло спермы наполнило его. — Господи, Микки, — прохрипел Йен, всей тяжестью своего тела навалившись на спину брюнета, как будто он только что отдал все, что у него было. Йен оставался в таком положении с минуту, его член все еще был внутри, пальцы рук переплетены, и Микки молча пожелал, чтобы они могли так оставаться как можно дольше. На мгновение стало тихо, звуки тяжелого дыхания каким-то образом заглушали бит, доносившийся из клуба. — Никто никогда не трахал меня раньше, — признался Микки, тяжело дыша, желая нарушить тишину, а затем, повинуясь чему-то очень похожему на инстинкт, он поднес левую руку Йена к губам и мягко поцеловал ее в костяшки пальцев, заставив рыжего встать и задумчиво посмотреть ему в глаза. — Я был твоим первым? — спросил Йен с очевидной улыбкой на его лице. Микки просто ухмыльнулся и пожал плечами, слегка поморщившись, когда Йен вышел из него, а сперма из припухшего входа капнула на пол. — Это пиздец как сексуально, Микки, — тихо произнес он, наблюдая за этим, прежде чем протянуть пальцы и коснуться сжимающейся дырочки. — Ты чертовски горячий… — убрав пальцы, он положил их в рот, пробуя обоих на вкус, отчего лицо Микки вспыхнуло. Чувствуя скользкость в своей заднице, он повернулся и схватил Йена за талию, притягивая его к себе, чтобы поцеловать. Их члены опали и стали мягкими, но ощущение их прижатыми друг к другу заставило Микки прикусить губу Йена. — Позволь мне отвезти тебя домой, — прошептал Микки ему в губы. Йен закрыл глаза, сделав, как показалось Микки, необычно большой, глубокий вдох — как будто он принюхивался к нему — прежде чем, довольно улыбнувшись, сказал: — Хорошо. Микки испытал чертову эйфорию, пока Йен наблюдал как он одевается — его глаза не отрывались от тела брюнета, — как будто маленькая частичка чего-то, чего он не знал, что ему не хватает, нашла свой путь обратно в его душу. Они были покрыты кровью друг друга, спермой друг друга, и Микки не мог решить, что из этого было горячее. Подтянув шорты, Йен заправил член обратно, глядя на то, как Микки запихивает свое нижнее белье во внутренний карман куртки после того, как использовал его, чтобы убрать всю сперму, которую они смогли найти. Но они оставили кровь. Когда Микки направился к двери, Йен внезапно схватил его за руку и притянул к себе: он посмотрел в голубые глаза, а затем улыбнулся и поднял руку, пригладив волосы Микки. — Черт, ты прекрасен, — сказал он рассеянно, и от этого спокойствия Микки снова почти возбудился. — Ну да, ты и сам не так уж плох, Галлагер. Микки поднялся на цыпочки и поцеловал его раз, другой, прежде чем резко повернуться и направиться к двери. К его удивлению, Сергей прислонился к дверному косяку, с выражением лица, заставившим решимость Микки снова превратиться в каменную. Сергей рассеянно взглянул на Йена, явно оценив кровь и пот, прежде чем отвести взгляд. — Убедитесь, что он в черном списке, — быстро приказал Микки, подразумевая клиента, и больше ничего не сказал. Мужчина просто кивнул и отошел в сторону — не его дело было задавать вопросы.

***

Атмосфера в машине по дороге домой была иной, чем раньше: теперь не было напряжения — никакой статики, электризовавшей нервы, — было просто тихо, безмятежно, успокаивающе; и несмотря на то, что была только полночь, усталость в костях Йена заставила его съежиться в своем сиденье, прислонив голову к подголовнику. Ночь была ясная и довольно теплая для конца апреля, поэтому Йен чуть-чуть приоткрыл окно, чувствуя, как прохладный ночной воздух касается его лица. Микки громко фыркнул, снова нарушив их молчание, что заставило рыжего повернуть голову и посмотреть на него. Не в первый раз — и не в последний, как он полагал, — усмехнулся Йен про себя, наблюдая, как Микки ведет машину. — Предполагаю, что Неду придется вернуться и зашить тебя? — рассеянно спросил он, глядя на брюки серого костюма Микки, которые определенно были испорчены. — Нет, — просто ответил Микки, сильнее нажимая на газ. — Нед больше у нас не работает. При этих словах Йен повернулся к нему, всем телом ерзая на своем сиденье. — Почему? — спросил он, но часть его уже знала. Конечно, он знал. Он был прав — Микки не позволил бы такому человеку, как Нед, когда-либо снова причинить ему боль. Микки ничего не сказал, а просто свернул в сторону дома. И как будто это было то, что он должен был делать с самого начала, как будто тело Микки просто ждало его, Йен потянулся и взял правую руку, которая всегда без дела лежала на коленях брюнета. Микки взглянул на него, но не отстранился: словно они оба осознали, что им просто необходимо быть уверенными друг в друге — быть уверенными в чем-то — в этом вновь обретенном хаосе, который они разделяли. Йен снова взглянул в окно, чувствуя, как внутри него росла наполненность, которая заставляла его улыбаться, глядя на огни города, пролетавшие мимо, как незнакомцы в ночи.