Из альфы в омегу

      Бенджамин сделал вид, что не заметил этой перестрелки многозначительными взглядами. Однако делать вид непричастного долго не вышло, ибо его подхватили за талию и начали крутить, не успел он даже ответить, что думает по поводу вина. А думает он очень даже хорошо, алкоголь в умеренных дозах еще никогда не мешал, учитывая, что он не за рулем.       Вооружившись бутылочкой и ощутив вновь пол под ногами, парень уже сделал пару шагов до кухни, да так и застрял в проеме, удивленно озираясь и хлопая глазами.       — «Замуж?..».       — С чего ты вдруг заговорил об этом? — спросил он. — Конечно, я бы пошел за тебя замуж, но перед этим хочется все же встать на ноги и быть уверенным в завтрашнем дне.       Бенджамин высказался честно по этому поводу, найдя для себя лично честное поведение наилучшим выбором.       — Хотя, конечно… — припомнил он вдруг, — в далеких детских мечтаниях мне казалось довольно милым — жениться в восемнадцать и дать деру из отчего дома, дабы кататься на машине по всей стране без гроша за спиной, — хихикнул он. — Безумная идея. Ну да ладно… Что, Гин. Окольцевать меня захотел?       Хмыкнув, Бенджамин не без провокации улыбнулся и прошел на кухню весьма соблазнительной плавной походкой от бедра.       Пока альфа переодевался, чтобы присоединиться к нему в процесс приготовления ужина, Бен улучил минутку быстро подумать обо всем этом, все-таки тема была серьезная. Ему хотелось замуж за Гина, но некоторая частичка души протестовала против брака в неведении. Ведь альбинос не знал, на ком на самом деле собирался жениться.       Другой же части его души совесть была неведома, и она требовала расписаться здесь и сейчас!       Так или иначе Бенджамин хотел продолжить откровенный разговор. Ему нравилось, что они с Гином могли говорить друг с другом открыто, не стесняясь и не заботясь о том, что нужно фильтровать речь, чтобы никого случайно не обидеть. Понимание между ними было огромное. А это ведь редкость.       — Слушай, я правда считаю, что у омеги должен быть один единственный альфа, с которым он и создаст семью, родит детишек, если захотят — мне нравятся такие мысли, от них веет теплом и уютом. Безопасностью, в том числе душевной. К тому же я ведь получил работу, поступил учиться, жизнь продолжается. И если у меня будет муж, то это еще одна ступень лестницы к жизненному успеху. Конечно, нехорошо, что у нас в обществе такое отношение к омегам, особенно к незамужним. Но я не стану из-за этого бунтовать, потому что ты мне идеально подходишь. И я хочу быть с тобой. Так что пусть тошнотворные правила этого мира играют мне на руку, я не против, — хмыкнул Бен, начав свою речь, как только они расположились с уютом за кухонным столом.       — И все же… — продолжил он после секундной паузы. — Я бы хотел, чтобы сначала мы устроили наш бизнес. Чтобы он приносил нам достаток, позволял не беспокоиться о том, что нам негде жить, нечего есть, нечем кормить детей и так далее, и тому подобное. Я считаю брак квинтэссенцией понятия семьи. Лично для меня брак — это всегда дети. Если пара поженилась, то рано или поздно в ней появятся дети. И пока у нас нет прочной почвы под ногами, я попросту боюсь их заводить, — пожал омега плечами. — Мне нравятся наши отношения в том виде, в каком они сейчас, но я тебя понимаю. Можешь сделать мне предложение, я не откажу, но до свадьбы придется мне походить в роли жениха годик-другой, — хмыкнул он.       Гин немного загрузился от такого объемного ответа омеги. Он не столько был огорчен новым отказом, который технически отказом не был, но и железобетонным «да» тоже; сколько тем, что Бен рассказал одну забавную вещь, которая никак с ним не билась.       Когда это, интересно, он мечтал выйти замуж в восемнадцать и колесить по стране? Гин как раз стал его парнем, когда тому было всего пятнадцать, считается ли это за описываемое «детство»? Потому что тогда Бен ни о чем подобном не говорил.       С другой стороны, он и о детях никогда не говорил, так что тоже спорный момент. Может, омега не врал насчет раздвоения личности?       Гин верил любимому, но иногда его слова настолько расходились с реальной действительностью, что альфа вновь и вновь возвращался в мыслях к своему недоумению.       То Бен заявляет о полной амнезии, то тут же заявляет что-то в стиле: «а вот я мечтал, а вот я хотел, а вот в детстве я». Для человека, потерявшего память о своем прошлом, это уже было слишком.       До сих пор он не наседал на в корне изменившегося Бенджамина, как они и договаривались в самом начале этих внезапных изменений. Но день ото дня Гин не переставал мучиться догадками что не так. Что случилось, почему все так изменилось?       Он смотрел на парня и толком уже не слушал, что тот говорит.       Его терзали мысли. Разве это не благо для него? Этот Бен. Бен, который всегда так нежно его обнимает и целует. Прижимается к нему перед сном, шепча всякие глупости. Бен, который ценит то, что он для него делает. В нем теперь есть все, чего так не хватало годами. Ведь прошлый Бенджамин рушил их отношения, снова и снова все делая не так, как оно было нужно для счастливой семейной жизни. И как закономерный итог их начало тошнить друг от друга.       — Бен, что ты недоговариваешь? — вздохнул альфа, решившись все же задать этот каверзный вопрос. — Постоянно мне твердишь, что ты забыл прошлое и ничего не помнишь о себе и о нас. Тогда как ты можешь помнить такие вещи, как мечты с детства? Да и когда ты захотел замуж? Ты не никогда не любил детей. Говорил, что боишься их. А путешествия? Ты их терпеть не мог. Особенно после того, как мы сбежали вдвоем на попутках к морю вместо уроков. Ты тогда чуть не утонул, и с тех пор воды боишься как огня. Это ведь ты тоже забыл? Не знаю, может я надумываю… Просто иногда это все выглядит уже чересчур странно. Все сильнее мне начинает казаться, что тебя просто подменил другой человек. Чувств к тому, прошлому Бену, у меня не осталось, мне хорошо именно с тобой. Я не требую от тебя ответа прямо сейчас, но если ты действительно не он, то я хочу это знать. Прости, если мои слова тебя обидели. Я не хотел поднимать эту тему, как и обещал, но… — Гин грустно усмехнулся. — Впрочем, кое-что остается неизменным. Ты все еще меня отвергаешь в плане женитьбы. Хотя отмазка теперь куда более достойная.       Все показное веселье Бенджамина треснуло, когда альфа начал задавать вопросы. Весьма серьезные, бьющие прямо в цель.       Бен покосился на него. Он с самого начала знал, что Гин далеко не дурак, и рано или поздно вся эта паранормальная эпопея сломает ему логику и чашу терпения. Винить альфу было не в чем. В конце концов, сам Бен не смог бы несколько месяцев мириться с парадоксальными изменениями, которым не было объяснения.       Однако ситуацию это не спасало. Ответов у него не было.       Конечно, он мог сказать о том, кто он на самом деле, где настоящий омега, что случилось часом ранее на улице и вообще, что произошло — но звучало это как полный бред. А никаких объяснений или доказательств за это время Бен так и не нашел.       С другой стороны Бен осознал, что Гин уже догадывался. Он сам предположил, что перед ним другой человек. И, видимо, догадывался уже давно, ибо актер из Бена был никудышный, за своей речью он совершенно не следил.       Но одна только мысль о том, чтобы признаться Гину, вводила его в оцепенение и холодящий ужас. Он не мог признаться ему, что он на самом деле Бенджамин Кидд, которого Гин ненавидел и презирал, и которому все тем же часом ранее врезал в живот.       Бен так и не ответил ничего на это, ощущая какую-то повисшую неловкость, которую попросту не знал, как разрядить. Ужинали они молча под монотонный шум телевизора с актуальными новостями. После альфа ушел в комнату, а Бен остался на кухне, вызвавшись помыть весь этот шквал посуды и отказавшись от помощи.       Ему нужно было обо всем подумать, но даже цикличные действия вроде мытья тарелок, приборов и сковородок не помогли ему прийти к какому-то умозаключению — мужчину штормило из стороны в сторону, отчего ему оставалось только кусать губы. Он не мог признаться. Сам не знал почему, понимая, что это вообще не в его характере, скрывать и пытаться умолчать важные вещи.       Гин должен был признать себе — пока они молча ужинали, пожалуй, впервые за несколько месяцев он испытывал какую-то неловкость в этой тишине наедине друг с другом. Он чувствовал себя виновато, что вообще спросил всё это. У Бена точно не было брата, да и кому в голову придет подменять его, когда они были бедны, как церковные крысы? Возможно, он своими словами задел своего омегу, так почему несмотря на эти мысли, он все еще чувствовал, что что-то не так? Стоило ли продолжать изводить себя этим или просто расслабиться? Ведь все так замечательно.       Так Гин молча и ушел в комнату, включая телек и усаживаясь на диван, как вдруг перед глазами всплыл тот другой Бен, Бенджамин Кидд. Чертов альфа, который вдруг объявился перед ним и попытался… Гин аж дернулся, какого черта происходило в его жизни? Его омега изменился до неузнаваемости, а потом это? Кажется, в мире были какие-то лишенные чувства юмора феи, и они точно рассыпали свою волшебную пыльцу, творя с его личной жизнью какою-то хрень. Оставайся после всего этого в своем уме.       Альфа бы может и обвинил своего омегу в интимных связях с этим Киддом, но от Бена совсем не пахло другими альфами, кроме самого альбиноса. И уж если говорить совсем прямо, этому новому Бену Гинга верил, хотел верить. Стоило только поймать этот влюбленный взгляд выразительных глаз, обрамленных длинными, густыми ресницами, и дело было даже не в потрясающей внешности.       Омега вернулся в комнату и заметил альбиноса на диване, явно и заметно хандрящего. Бен надул щеки, скуксившись и ощущая себя сплошь и везде виноватым, а это чувство он ой как не любил. Нужно было что-то сделать с этим. А как избавить расстроенного альфу, обидевшегося на своего омегу, от хандры?       Бен игриво плюхнулся на диван рядом, поджав под себя ноги, и упрямо уставился на альбиноса, который непонимающе бросил на него взгляд и отвернул голову.       — Эй, ну ты чего? Обиделся, да? — милым и расстроенным голосом спросил Бен, пытаясь поймать вечно убегающий взгляд Гинги. — Ну чего ты обижаешься-то, ну Ги-и-ин, — упер он уже кулачки на другой край дивана, мостиком перевесившись через колени альфы, чтобы поймать взгляд альбиноса, отворотившего голову до максимума вбок.       Бен возник рядом как-то неожиданно, и альфа незаметно вздрогнул, сохраняя спокойствие. Хандра никуда не девалась, но омега явно не собирался отступать и уже скоро эта игривая, потягивающаяся на его коленях «сосиска», оседлала его и заставила смотреть глаза в глаза. Ну и как можно в этой квартире оставаться серьёзным или обиженным? Выражение лица Бена сейчас было просто неописуемым.       — Хватить дуться, — велел Бенджамин, усевшись на бедрах альфы, и ухватил лицо альфы обеими ладонями, заставляя на себя посмотреть. — У тебя ведь завтра выходной? Два выходных? Давай сходим на свидание? Погуляем где-нибудь, прикупим каких-нибудь обновочек, нажремся фаст-фуда, — предложил он, чмокая альфу в губы, стараясь замолить свою вину.       Гин выслушал, продолжая смотреть на омегу как-то отрешенно, но он уже сдался и, прикрыв на секунду глаза, начал тихо посмеиваться. Обхватив омегу за плечи, он резким движением опрокинул его на диван, тут же заваливаясь сверху и придавливая к мягкой поверхности всем весом, так что мелкая тушка под ним «крякнула».       — Давай погуляем завтра, я не против. Мы давно никуда не ходили, верно? Прости за то, что я сказал, если это прозвучало, как жалоба. Оставайся таким навсегда, хорошо? Ты то, что мне так нужно. Если придется ждать пару лет, то я подожду. Наверное, сегодняшние мысли были вызваны тем сошедшим с ума альфой, надо же, на экзотику потянуло? И какого черта он тут реально забыл, — Гин ухмыльнулся и поправил свои волосы, делая это театрально. — Я такой красавчик, что на меня вешаются пареньки с бриллиантами в заднице? Не боишься, что уведут, а то я сейчас возгоржусь, а? — Поиграл бровями альфа и напряг одну руку, демонстрируя мускулы, явно решив повеселиться с сегодняшней ситуации. — Ну, хорош же?       У Бена камень с души свалился, стоило увидеть сдающуюся улыбочку на лице альфы и услышать тихий смех. Его маленькая военная кампания по захвату внимания явно завершилась полным успехом, уж эта стратегия всегда действовала безотказно в условиях настоящей любви. Так и вышло, Гин не устоял, и вот Бен уже лежит на диване, опрокинутый на лопатки и прижатый сверху альбиносом.       Подобная поза уже давно перестала его смущать, ибо в дело вошла привычка. Он привык к этому альфе, влюбился в него за феноменально короткий срок, и ему было только в радость урывать себе кусочки взаимного тепла и физического контакта. Бен на последнем и вовсе был помешан, пусть и пытался шифроваться — омеге это было простительно, тем более когда у него уже был свой альфа — приставай сколько угодно.       Бен с довольной улыбкой добившегося своего человека поглядывал на альфу и слушал его, и каждый раз игла сомнения пронзала его сердце. Он-то останется таким, какой он есть, а вот тело… смех да и только, первые дни он мечтал найти способ вернуться в родную тушу, а теперь боится этого, как огня. И вот надо было Гинге опять заговорить про его тело и душу своего бывшего омеги в нем. Гин явно шутил, чтобы развеять обстановку, но теперь насупился и захандрил уже Бен, сковывая бедра альфы в цепкий замок закинутых на него ног.       — Вообще-то очень хорош, — надув щеку и отведя взгляд в сторону, расстроенно пробормотал Бен. — Очень боюсь, что тебя уведут, — честность на честность. — Или вообще случится какой-нибудь пиздец, прости за мой французский, после которого не захочется жить. И вообще, не говори при мне о нем, раздражает. Я ревную, — между бровок пролегла хмурая складка, а сам Бен вторым полушарием мозга усмехался с иронии: сначала Гинга ревновал это тело к его родному, а теперь он сам ревнует свое родное тело к Гину.       — О? Да ты ревнуешь меня? Ты никогда меня не ревновал. Прости, я должен раскаяться, видя твою наморщившуюся моську, но не могу этого сделать… Ты явно меня разбаловал за последние месяцы, и мой характер становится просто ужасным, — клацнул зубами альфа у самого носа Бена.       Просунув под него обе руки, Гин старался сильно не напирать своим весом на парня, заметно меньшего по размерам. Бенджамин был крепко обнят так, словно отпусти его и весь мир рухнет из-за того, что этот омега исчезнет, ну не забавно ли? Завтрашнее свидание точно было им нужно, ведь последнее время они были заняты работой, подумать только! Работой! И не один Гинга, но еще и Бен, у которого вдруг открылась какая-то бизнес жилка, всегда этот талант спал в кажущемся таким глупым омеге?       — Знаешь, сейчас это уже так старомодно, но… После всех этих реформ и переворотов пары редко связывают себя меткой, много разводов и всё такое. Сейчас боятся ставить метки, чтобы не испортить жизнь «слабой» половине, но, может, если мы действительно поженимся, ты бы хотел? Ну… Чтобы я пометил тебя?       Гин явно решил ковать железо, пока горячо.       — Можно еще откровенность? Раз у нас выдался такой вечер откровений? Я начал считать началом наших отношений не тот момент в детстве, в школе, а именно тогда, когда ты начал чудить. С тех пор, как у нас все началось «во второй раз». Я хочу сказать, что у меня ощущение новых отношений, будто я встретил нового омегу и, мне кажется, у тебя то же самое происходит. Ты ведь и меня еле вспомнил. В связи с этим я не уверен, что такое скорое предложение свадьбы и тем более метки это нормально, — Гин накручивал прядку темных волос Бена на палец, рассуждая о том, что еще успел надумать. — Но, несмотря на это ощущение, мне всё больше начинает казаться, что теперь все так, как должно было быть. Что это не тот капризный Бен должен был стать моим омегой с самого начала, а ты, новый. Я потому и спросил это там на кухне, потому что не считаю тебя прошлого и тебя нынешнего одним человеком, может только внешне.       Гин тяжко вздохнул, глядя во внимательные и такие выразительные глаза Бенджамина, лежащего под ним.       — Я там наговорил глупостей. Ну кто стал бы в своем уме заменять тебя? Мы не богаты, кому я кроме тебя был нужен с этими проблемами с работой? Самое хорошее во мне — это эта крохотная квартирка, которую я получил после приюта. Но я, наконец-то, начал чувствовать себя достойным мужчиной и все благодаря тебе. Так что это было бы здорово, чтобы мы стали парой по всем фронтам, в жизни, на бумаге, на физическом уровне, так что ты не ревнуй, я твой, что бы не случилось.       Было так спокойно вот так лежать в тесных теплых объятиях, в которых чувствовался покой, уют и безмятежная надежность.       Бенджамин прикрыл глаза, обнимая альбиноса еще и руками, прикрывая глаза и в полном смысле утопая в объятиях. Раньше он и подумать не мог, что можно реально найти смысл жизни в другом человеке, но вот вам, пожалуйста. Он хотел сброситься с моста, не видя причин жить — судьба дала ему все и сразу. Он был согласен с Гингой — все было именно так, как надо, идеально.       Парень теснее сжал свои объятия, ткнувшись лбом в плечо альфы, после чего тяжко вздохнул.       — Наверное, у меня и впрямь раздвоение личности. Надеюсь, моя вторая личина никогда не вернется в это тело, — признался он. — Я… думаю, я не против метки. Я не представляю никакого другого альфы рядом с собой, так что я буду в этой жизни либо с тобой навсегда, либо ни с кем, один на один с самим собой. Но второе очень тоскливо. Так что… метка это хорошая идея. Честно говоря, я даже не против, если ты поставишь ее сейчас, — убито усмехнулся он, отстранившись и прикрыв глаза тыльной стороной ладони. — Но. Говорят, лучше сделать это в течку. Я слышал, что если альфа прокусит холку омеги в момент оргазма и спуска узла в период течки, ощущения будут вообще неописуемые. Хотел бы я познать, что это такое, но… я не альфа, — хмыкнул он, признавая это сейчас даже в своей душе, ведь он уже осознанно выбрал это тело. — Я, правда, хочу выскочить за тебя замуж, узаконить все это дело, тыры-пыры, потому что ты единственный, кто мне нужен, и я действительно люблю тебя, но… это, — он постучал по своему виску, — в моей голове что-то не в порядке. Но ты просто запомни, что все, что мне нужно — это ты. И что я все делаю сейчас ради тебя, потому что я нашел в этом свой смысл. Просто поверь мне и будь всегда рядом, — обнял он его, после чего пробормотал просьбу отнести его на кровать, ибо после всех этих откровений и эмоциональных всплесков хотелось спать.       Но прежде чем окунуться в спасительную обитель, Бенджамин не устоял и не отпустил Гингу, когда тот потянулся за недолгим поцелуем на ночь, утягивая их обоих в долгую, тягучую и вязкую вереницу эмоций, передаваемую из губ в губы, пока те не заболели и не вынудили обоих парней оторваться друг от друга и наконец устроиться ко сну.

***

      Утро началось с хаоса. Пока один судорожно искал, куда сходить на свидание, второй рыл носом квартиру в поисках крема от солнца, ибо сквозь занавески в спальню палили беспощадные лучи.       К счастью, упавший с полки ванной комнаты крем быстро нашелся за корзиной для белья. Гин случайно вспомнил, что в порыве страсти, застигшем их на пороге ванной, они действительно смахнули часть бутыльков на пол. Вот чем объяснялась пропажа, которая до сих пор не была обнаружена по причине сезона дождей.       Бен же нашел в афише города какое-то супер интересное мероприятие с его слов. В чем оно заключалось, альфа так и не выяснил, получив в ответ емкое и загадочное «сюрприз». Но кремом омега посоветовал намазаться основательно. Это означало лишь то, что мероприятие явно пройдет на улице, и Гин не знал уже, радоваться этому или нет.       — Знаешь, малыш, ты в ванной уже больше часа. Ты там не утонул случаем? — усмехнулся Гинга, накидывая на себя светлую легкую рубашку. — Ну, правда, не пудри попку, она мне нравится и не «накрашенная».       — Я омега, и я имею право хоть всю жизнь плескаться в ванной! — важно заявил Бен, распахивая прямо перед носом альфы дверь, полностью игнорируя, что был сейчас полностью нагим.       Вот уж о чем он действительно не переживал.       — О, ты надел летнюю рубашку. Мне нравится твой выбор, — заявил он, не особо парясь о дефилирующей походке, и ускользая в комнату. — Ручку убери, дорогой, — добавил он, почувствовав ладонь альфы на свое ягодице.       Гина действительно ждал один небольшой сюрприз. Рассказывать Бен ничего не собирался до самого последнего момента, тайком прихватив с собой сменную одежду для них обоих. Предвкушения у него было просто море.       Когда они собрались и сели в машину, Бен продиктовал адрес. Гину он показался хорошо знакомым, потому что недалеко от этого адреса находился портовый склад, на котором он когда-то работал грузчиком. Куда Бен их потащил на свидание, черт возьми?       Ответ вскоре стал известен.       Стоило было повернуть машину с улиц промышленного района к набережной, в глаза бросился возвышающийся на водной глади у пирса огромный белоснежный лайнер. Гин смутно ощутил, что их конечная цель поездки была именно этим кораблем. И, судя по довольной улыбке Бенджамина, что расцвела на красивом лице, стоило кораблю появиться перед глазами, он в своей догадке не ошибся.       — Серьезно? Свидание на лайнере?       — А что? — миловидно улыбнулся Бен.       — Ты же боишься воды как огня… Как бы нелогично это ни прозвучало.       — Да, боюсь, — соврал Бен, поддерживая легенду о своей фобии, которая принадлежала другому человеку. — Но мы же будем на корабле размером с остров. Не потонет он, не волнуйся. Чего там бояться, прочная палуба под ногами. Я подкопил деньжат, так что мы с тобой за эти два выходных оторвемся на полную!       Гин вздохнул, но улыбки не сдержал.       — Я забронировал нам шикарную верхнюю каюту с балконом. Наша задача, единственная, пожалуй — не сломать кровать, — кокетливо улыбнулся он.       Машину они оставили на платной охраняемой парковке около пирса, а сами вскоре поднялись на корабль. Каюта была роскошной. Может, не вип-уровня, к которому привык Бенджамин в своей «прошлой» жизни, но все же роскошной.       Светлая отделка, просторное помещение, мягкая двуспальная кровать и, что самое важное, не на хлипких ножках, неспособных выдержать накал их страсти. Панорамное окно с отодвигающейся дверью и выходом на балкон, где стояли раскладушки — можно было разлечься и наблюдать за синевой моря.       — Ой, как тут хорошо… — довольно протянул Бен и счастливо рухнул звездочкой на кровать.       — Ладно, мне постепенно начинает нравиться эта затея… — с усмешкой признал Гин.       — Ну же, не будь букой. Тебе пора расслабиться. Получить удовольствие. У нас с тобой любовный круиз. Давно пора было.       — И как тебе отказать?..       Гин навис над лицом омеги и коротко поцеловал его в губы. Инициатива от Бенджамина его безумно радовала, но беспокоило само место — он надолго запомнил тот ужас, когда его любимый чуть было не утонул, почти захлебнувшись в воде. Бенджамин никогда не умел плавать, а когда по телевизору показывали документальные фильмы о затонувших кораблях, всегда нервно просил переключить канал. Подводные съемки покрытых коррозией и морскими вредителями посудин до дрожи его нервировали.       Альфа задумчиво поглядел на Бена, но тот был абсолютно спокоен и полностью наслаждался происходящим. Корабль совершенно его не пугал.       — «Может, тоже под влиянием того, что он многое забыл?» — предположил альфа, но поднимать вопрос не стал.       Бен был прав. Они здесь, чтобы расслабиться, а не загоняться в очередной раз по надуманным проблемам.       Только корабль отчалил от пристани, издав характерный гудок, для них раскрылись врата совершенного иного дивного мира. Рестораны, развлечения, дискотеки, шоппинг, кино, театр - все, что хочешь. Роскошное убранство корабля поражало воображение, и все это — за вполне доступные деньги.       Гин уже совсем перестал волноваться из-за фобий омеги. Он и представить не мог, что когда-нибудь окажется в подобной обстановке, и что такое вообще возможно. Как Бен до этого только додумался?       Стоял уже конец августа, поэтому погода была донельзя теплой. На наружной палубе происходила большая тусовка, где собирались в основном молодежь, такие как они с Беном. Оба уже переоделись в то, что Бен захватил с собой, летние рубашки, шорты. Гин сверху накинул панаму и старался находиться под пляжными зонтами и навесами, чтобы не испытывать солнцезащитный крем на прочность.       Они тусовались у бара, выпивая какие-то замысловатые освежающие коктейли с алкоголем и льдом. Отовсюду доносилась танцевальная музыка, и Бен вовсю счастливо пританцовывал. Этим он, конечно, привлекал внимание присутствующих альф, но Гин не беспокоился и не давал воли своей ревности.       В конце концов, от Бена пахло его запахом, и омега все время крутился под рукой, не обращая внимания на других мужчин и не давая тем повода на что-то рассчитывать.       Прошло уже часа четыре с начала плавания, они уже успели и закупиться, и позавтракать в ресторане, и в кино сходили на романтическую комедию, так что веселье было в самом разгаре. Бенджамин так расслабился, поймав ритм развлечений, которые ему были знакомы, пусть и в более привилегированной обстановке, что совсем перестал следить за собой.       — Ой, смотри!!!       Бен подергал Гина за рукав расстегнутой рубашки, которая демонстрировала белоснежный, но все же красивый пресс.       — Там делают какое-то необычное мороженое! Ты только глянь, а! Я пойду, возьму нам по штучке?       Гин посмеялся и кивнул. Уходить с барного стула, который он пригрел, альфа не хотел. Здесь было прохладно, а солнце совсем не проникало благодаря широкому навесу. Да и мороженщик был буквально рядом, чего с омегой случится? А если и случится, то он в поле зрения своего альфы, и Гин успеет прийти на помощь.       Так по крайней мере думал альбинос.       Бенджамин пошел в сторону мороженщика, придерживая свой бокал с коктейлем, и продолжал пританцовывать — уж очень ему нравилась песня. Омега буквально витал в облаках, поэтому не заметил альфу, что стоял возле кромки бассейна и общался с какими-то двумя омегами. Нечаянно мужчина развернулся не в самый удачный момент и плечом толкнул маленького и легкого Бенджамина.       Толкнул так, что омега не удержал равновесия и упал прямиком в бассейн.       Гин мгновенно подскочил, окликнув его. Этого развития событий он не предполагал, и это было его упущением. Чего Бен пошел по краю бассейна — оставалось загадкой, но у альфы не было времени ломать над этим голову.       Альбинос побежал к месту, где свалился Бенджамин, расталкивая стоящих на пути людей, но резко затормозил у самого края.       Можно было бы сказать, что Гин не знал, чего ему ждать, что откроется его глазам, но соль была в том, что он как раз таки знал.       Тогда, много лет назад, они вместо уроков сбежали к морю, доехав до него на попутках. Город еще тогда не разросся до таких масштабов, и в нем было куда больше диких пляжей. На одном из таких они нашли небольшой севший на мель корабль. Он еще не успел полностью проржаветь, но вид у него уже был удручающий.       В силу возраста, о безопасности тогда, конечно, никто не думал. Вот они и влезли на опасную посудину, ведомые любопытством. Все было хорошо ровно до того момента, когда Бенджамин не наступил на какую-то пластину у края палубы, а та сломалась под его весом. Омега кубарем полетел вниз. Как назло, глубина в этом участке пляжа была рваная, и если с одного бока корабля вода доходила им по колено, то с другого она уже была выше головы. И именно с этого бока Бенджамин и полетел кубарем вниз.       Из-за того, что он не доставал до дна ногами, будучи еще тогда маленьким мальчиком, и не умел плавать, ребенок быстро начал тонуть и барахтаться, паникуя и крича от ужаса.       Гин и сам тогда испугался, но вовремя пришел в себя. В отличие от Бенджамина он умел плавать. Нырнув следом, он попытался спасти омегу, но тот своей паникой и барахтаньем только мешал, из-за чего они чуть оба не потонули.       Путем больших усилий юный альфа сумел помочь Бенджамину выплыть на участок, где его ноги доставали дна. Омега уже почти захлебнулся к тому моменту и был ужасно напуган. Казалось, вся жизнь пробежала у него перед глазами. Да что там, Гину и самому так показалось в один момент, что его конец близок.       После этого случая Бен долгое время был сам не свой. Много плакал, впадал в истерики. Как они домой возвращались, это вообще была отдельная адская тропа. Гин ужасно винил себя за то, что подбил омегу на эту поездку. Теперь у мальчика была травма и фобия на всю жизнь, и все из-за него.       И ведь с тех пор Бен действительно всегда нервничал из-за кораблей, избегал даже однодневных путешествий, а чтобы пойти поплавать в бассейне или не дай бог в море — и речи не шло, он белел от ужаса и надолго замолкал.       Все эти воспоминания калейдоскопом кружились в голове альфы, пока он наблюдал за тем, как Бен хохотал, извиняясь перед людьми в бассейне, которых окатил водой из-за своего неудачного приземления. Не захлебывался, не кричал. А после так и вовсе спокойно поплыл к краю, чтобы вылезти из воды, будто умел плавать с самых пеленок.       — О! Гин! — улыбнулся Бен, заметив стоявшего над ним альбиноса и снова смеясь. — Я весь коктейль опрокинул, ха-ха, — заявил он, держа несчастный опустевший бокал.       Гин промолчал.       А затем мрачным серьезным голосом спросил:       — Это вот так ты боишься воды, да?