Из альфы в омегу

      Пора было что-то решать. Время близилось к полудню, день, можно сказать, только вступал в свои права, а Бенджамин уже ощущал себя донельзя измотанным.       Порывшись в рюкзаке омеги, в его телефонных заметках и контактах, краем глаза заглянув в социальные сети, Бенджамин в общих чертах понял, каким человеком являлся тот, чье тело он по случайности занял. Судя по всему, если верить сохраненным данным на этом телефоне, дом у омеги был один — тот, откуда Бенджамин утром ушел. И что-то ему подсказывало, что та квартира принадлежала отнюдь не омеге. А значит пойти ему было, откровенно говоря, некуда.       Бенджамина очень нервировал факт существования другого альфы. Что с ним стоило бы сделать? Рассказать ему все как есть? С одной стороны, это звучало как вполне себе неплохая идея. Раз с истинным владельцем тела договориться не удалось, стоило попробовать договориться и объединиться с парнем этого владельца, в чьих интересах, вероятнее всего, было важно знать, с кем он спит по ночам. В одиночку тащить этот крест станет трудно, вдвоем как-то уже повеселее, тем более, что этому альбиносу дали характеристику трудолюбивого человека, а трудолюбивых Бенджамин всегда уважал.       С другой стороны, вся эта история откровенно смахивала на бред. К тому же он совершенно не знал характера другого альфы и мог только догадываться, какими были отношения между ними на основе того, что из себя представлял этот омега. Вполне вероятно, альфа мог и не быть пай-мальчиком, неспособным поднять руку на противоположный пол. Если это так, отчасти бы это объяснило желание омеги уйти и прожить чужую жизнь.       Не ровен час, за такую бредовую историю с переселением душ его могли и огреть чем-нибудь. А то хуже и вовсе упечь в дурку. Вот этого счастья Бенджамину точно не хватало. Он ведь еще не сошел с ума! Вроде бы…       Закусив губу, альфа понял, что выбора у него было немного. Денег с собой у него почти не оставалось, работа у омеги тоже отсутствовала, а единственная крыша над головой была в квартире того парня. Пришлось, ориентируясь по картам в мобильнике, возвращаться туда, откуда пришел.       В душе его клокотала буря, потому что он понятия не имел, как ему себя в итоге вести. Незнание, а как следствие и недоверие, к незнакомому человеку останавливало его от того, чтобы быть откровенным, и оставляло возможным лишь один единственный выход из ситуации — притвориться омегой.       Поплутав у подъездов и найдя, наконец, номер, а затем и дверь искомой квартиры, Бенджамин ненадолго встал перед ней, не решаясь вставить ключ, найденный на дне рюкзака. Притворяться конкретно этим омегой ему, откровенно говоря, не хотелось. Бенджамин и сам не был ангелочком, он это признавал, но притворяться мразью, топчась по возможным чувствам другого человека — это для него уже было слишком.       В том числе потому, что по нему самому омеги топтались несчетное количество раз, и он прекрасно понимал, что это такое.       Да и к тому же, он действительно ничего не знал об этих людях, о том как они жили, кто они такие. У него не было никаких вводных данных, чтобы хоть как-то в голове представить, что именно он должен из себя изображать.       Бен не думал, что тот альфа был идиотом. Что-то подсказывало ему, что этот альбинос сразу заподозрит что-то неладное. И как ему тогда быть? Что говорить?       — «Так и знал, что надо было все же записаться в кружок импровизации в школе», — тоскливо подумал альфа, после чего решительно вставил ключ в замочную скважину.       Была не была.       Прихожая в квартире оказалась крохотной, едва вмещавшей в себя двоих людей. Бенджамин бесшумно стащил с ног кеды и сунул голову в комнату, быстро и украдкой оглядывая помещение. К его досаде альбинос все еще находился дома и уже не спал. Впрочем, на его появление альфа лишь бросил короткий взгляд и уткнулся обратно в монитор ноутбука, за которым и сидел, наполовину занавесив окно, чтобы свет не падал на экран и не мешал работе.       — «Пока пронесло», — подумал Бен, отмечая, что вовсе и не ждал хотя бы маломальского приветствия.       Пройдя внутрь, он решил занять место у будуара, чтобы оставаться к незнакомому альфе спиной и свести все контакты к минимуму. И вместе с этим иметь возможность через зеркало наблюдать за его передвижениями по квартире.       Бенджамин нервно постукивал ногой, теребя в руках смартфон омеги. Для начала ему хотелось бы выяснить имя альбиноса, потому что в контактах он был сохранен как «любимый», во что Бену, если честно, верилось слабо, а в социальных сетях в друзьях профиля альбиноса он нигде не нашел. Точнее… Не нашел профилей с его фотографиями, чтобы по ним узнать, как к альфе обращаться.       — «Пан или пропал?», — спросил он сам себя, оборачиваясь обратно к альфе.       Сердце предательски екнуло от волнений, но Бенджамин уже решил играть в эту партию до конца.       — Эй, — окликнул он альбиноса. — Как тебя зовут?       Светловолосый альфа посмотрел на него как на идиота. Что ж, вполне справедливо. Бенджамин бесшумно выдохнул, делая самое флегматичное выражение лица, какое, как ему казалось, он мог сделать.       — Расскажи мне все, что ты обо мне знаешь, — добавил он, закидывая удочку еще дальше.       В конце концов, кто еще мог ему во всех подробностях рассказать то, кем был обладатель этого тела, как не его бойфренд? Даже если не получится изображать из себя омегу, выудить из этого альфы все слабости и недостатки омеги будет полезно, если он действительно собрался его уничтожить и вернуть себе тело. Если, конечно, получится. Если не получится, будет печально, но Бен не унывал, и на этот случай у него уже был припасен план — он просто покажет этому омеге, кем бы он мог стать, если бы не был такой сволочью.       Но все его размышления были прерваны довольно грубым и сухим:       — Ты совсем долбанулся?       Голос альбиноса прозвучал на удивление приятно. Он был низким, с легкой хрипотцой, и вызвал по спине Бенджамина целый табун мурашек. Альфа аж обалдел от собственной реакции, не понимая, чем она была вызвана. До этого он никогда не обращал внимания на голоса других альф, значение имели только голоса омег. Неужели это была разница восприятия между двумя полами?       — Да. Я ударился головой, — просто заявил Бен в ответ, решив спихнуть все свои внезапные метаморфозы в глазах окружающих на такую банальную причину. — У меня память барахлит.       — Память твоя барахлит уже который год, всякий раз, как ты спускаешь все наши деньги либо на свои идиотские украшения, либо на алкоголь, — злобно, не без сарказма проворчал альбинос.       Бенджамину сделалось не по себе. И та часть его мозга, которая все еще отказывалась принимать все происходящее как данность, желала хлопнуть гневно по столу и объяснить этому альфе в чем конкретно он не прав, раз решил наехать на самого Бенджамина Кидда, щенок несчастный! Вторая часть мозга, которая отвечала за логику, впрочем, удерживала все в своих ежовых рукавицах. И Бен понимал, что сейчас он находился не в своем сильном теле, способным дать сдачи любому, кто поднимет на него руку. Сейчас он застрял в маленьком и слабом теле омеги, который может серьезно пораниться от одного удара такого альфы.       Однако, что еще сильнее его поразило и отнюдь не приятными впечатлениями, так это новость о том, что тот дурной омега спустил все сбережения на цацки и алкоголь. Мысленно альфа аж поперхнулся. Будучи богатым человеком, он знал цену деньгам. И такое расточительство показалось ему кощунством, ибо одно дело напиваться, когда ты за свою жизнь заработал себе тугой кошель и один вечер дорогой пьянки по нему никак не ударит, и совсем другое — когда ты еле концы с концами сводишь.       Одно стало ему предельно ясно уже сейчас. Омега этот умом не блистал, и если он не вернется в свое тело каким-то чудесным образом в ближайшее время, его фирме и деньгам придет финита ля комедия.       Больше ничего альбинос говорить не стал, и Бенджамин обернулся обратно к зеркалу, наконец, замечая среди бардака на столешнице будуара множество всяких разных украшений, которые каким-то изысканным стилем и вкусом похвастаться явно не могли. Торгаш в душе альфы тотчас унюхал возможность.       Следующие полчаса альбинос наблюдал за тем, как его суженый вытряхивал все содержимое своего будуара. Все свои бесконечные цацки он складывал в самый дурацкий полиэтиленовый пакет. И это не говоря о том, сколько раз он шипел на альфу, стоило тому даже близко подойти к этому бардаку с «сокровищами».       — Что ты задумал? — спросил альфа, но омега никак не отреагировал на его вопрос.       Бенджамин действительно пропустил его мимо ушей, увлеченный рассматриванием украшений, которые имели хоть какую-нибудь ценность. Многое представляло из себя китайский ширпотреб, но встречались среди этого и украшения из драгоценных металлов. Некоторые из них, что лежали в бархатистых коробочках в ящиках столика, явно не пользуясь популярностью у омеги, и вовсе были весьма недурными, по мнению альфы, образцами. Каким расточительством оказалось прятать их в ящике! Бенджамин, залюбовавшись, пожалел пускать их в расход.       Спустя час он вновь собрался и, не сказав альбиносу ни слова, снова сбежал из квартиры. Гину оставалось только молча сидеть и размышлять о том, что его омега явно сошел с ума, намылившись непонятно куда со своими драгоценностями.       На самом деле Бен направился сразу в несколько мест, среди которых были и ломбард, и барахолка. Уговорить владельцев этих лавок выкупить у него украшения особого труда не составило, потому что Бенджамин внезапно обнаружил поражающее удобство пребывания в теле омеги, да еще и с такой выразительной красивой внешностью. Заговаривать альфам зубы стало в десять раз проще, как он мог этим не воспользоваться?       Не ощущая никаких угрызений совести и гордости, что пришлось строить из себя милого кокетку, Бенджамин сумел выручить из этого барахла, проданного втридорога, весьма приличную сумму. Домой он шел, ехидно улыбаясь самому себе, ощущая приятную тяжесть конверта с деньгами во внутреннем кармашке ветровки, которую накинул перед выходом.       — «Интересно, каков шанс, что в холодильнике у этих двоих есть хотя бы какая-нибудь еда?» — подумал альфа, замечая по дороге вывеску продовольственного магазина.       Недолго думая, альфа свернул к нему. И вскоре отметил, что ценники в подобных магазинах разительно отличались от тех, в которых привык закупаться он сам. Все было в два, а то и в три раза дешевле. Бенджамин тотчас засомневался в качестве этой продукции, но щеголять деньгами, как прежде, он пока не имел права. Впрочем, это только пока. Пришлось покупать то, что мог предложить магазин для среднестатистического жителя города.       Набрав корзину овощей, специй, проторчав приличное время в мясном разделе, Бенджамин вскоре закончил покупки, расплачиваясь на кассе купюрами из своего сокровенного конверта. Закупленной еды ему в прошлом хватило бы дня на три. Учитывая, что сейчас он находился в теле щуплого омеги, этого могло бы хватить и на неделю, но не стоило забывать и о другом альфе, с которым у омеги вряд ли было раздельное питание. В целом Бенджамин не видел никаких проблем в том, чтобы накормить еще и его.       Альфа остался крайне доволен собой. Уже давно он не испытывал такого душевного подъема сил. Выходя из магазина, он поймал себя на мысли, что начинает постепенно входить во вкус. Он живет совершенно другой жизнью, решает чужие проблемы, которые были абсолютно точно ему по плечу благодаря его навыкам и образованию, которые остались вместе с ним при этом обмене телами. Может, его желание действительно исполнилось? Может, все это действительно было не зря?       Вернувшись домой, Бенджамин самодовольно улыбнулся альбиносу, который смотрел на него с откровенным недопониманием на лице. Разувшись, он снял ветровку и вытащил заветный конверт, что не укрылось от внимания другого альфы.       — Что это? — спросил он, хмурясь все только сильнее, отчего его и без того очерченная острыми чертами лица физиономия сделалась совсем уж суровой.       — Кажется, ты упоминал, что я пропил все сбережения? Получается, нам нечем платить по счетам? — уточнил он и получил подозрительный, но утвердительный кивок в ответ. — Что ж, в таком случае отбой тревоги. Нам есть чем заплатить, — помахал он конвертиком, не рискуя особо давать полученные деньги альбиносу, не зная, как тот в принципе относился и распоряжался своими доходами.       Альфа свел вместе брови над переносицей, озадаченно и тревожно глядя на омегу, после чего занимательно скрестил руки на груди. Сколько он себя помнил, от Бенджамина никогда не было никакой финансовой помощи и поддержки. Он умел только тратить. От работы отказывался, продать свои побрякушки — тем более. Ему было плевать, где Гин достанет деньги, помогать ему омега явно не собирался.       И вот теперь тот заявляется и сообщает, что у них есть деньги на оплату счетов. Мало того, конверт в его руках явно не был пустым, отчего на ум приходил один единственный логический вывод — он продал все свои украшения. Каким образом этот глупый парень умудрился их продать и кому — этот вопрос альфа решил отложить на потом, потому что покамест в его голове не укладывался сам факт произошедшего.       Бен же решил не лезть в думы явно загрузившегося альбиноса и вместе с пакетом проследовал прямиком на кухню. Чужая кухня была для него потемками и кардинально отличалась от тех, что были в его домах. А он владел двумя домами и квартирой. Эта же была скромной, маленькой и из кухонной техники тут стояли разве что микроволновка и холодильник. Стандартный набор.       Впрочем, альфа не унывал. Раскрыв один за другим все шкафы и ящики кухонного гарнитура, он быстро разобрался, что здесь где лежало. Богатой утварью кухня похвастаться не могла, что говорило лишь о том, что готовили тут редко.       Сам же Бенджамин готовить любил. Он научился этому далеко не сразу и лишь тогда, когда начал жить самостоятельно. Разумеется, у него был нанят штат прислуги и зачастую готовили ему профессиональные повара. Все же времени у делового альфы на готовку практически не оставалось. Но иногда, в выходные дни особенно, он любил себя побаловать приготовлением какого-нибудь сложного и интересного блюда. Можно было сказать, альфа являлся тем еще гурманом и ограничивать свой желудок постными безвкусными продуктами категорически не любил.       Выгрузив продукты в холодильник, который, как он и предсказывал, оказался почти пуст, Бенджамин принялся замачивать мясо в домашнем маринаде, который соорудил из подручных средств и специй. А заодно размышлял, что бы приготовить на гарнир из купленных овощей, ведь идеи манили одна за другой. И за этими размышлениями он совершенно не услышал, как за его спиной выросла фигура.       Альбинос стоял у него над душой, терзаясь пугающими догадками. Бенджамин вел себя совершенно неестественно, он не узнавал своего возлюбленного. То он шесть часов рыдал над потерянной сережкой, то теперь взял и махом продал чуть ли не все свои украшения. Теперь еще и занялся готовкой, которой не занимался никогда, оставляя и эту часть бытовой жизни на плечи альфы.       Думать обо всем этом альфе надоело. Он хотел просто выяснить, что происходит. Выяснить и отобрать деньги, пока этот полоумный не пришел в себя и не спустил все вырученные средства опять черт знает на что. Заодно стоило бы проконтролировать, чтобы он не спалил им кухню.       — Слушай, Бен… — начал он, заставляя Бенджамина аж подскочить от неожиданности. — Какого черта с тобой происходит? У меня начинает складываться ощущение, что ты решил меня отравить, прикидываясь напоследок покладистым и добрым. Я точно это твое варево переживу? — склонился он над ним, разглядывая, что делал омега своими тонкими и красивыми руками, которые явно не знали никакого труда.       Бен же так и застыл. Сначала у него мороз пробежался по коже, когда альбинос позвал его по имени. Откуда он знал? Как он догадался? Но потом логика подсказала альфе, что все было куда проще. Просто он с омегой были тезками. Вот уж ирония судьбы.       — Ладно, неважно, — продолжил альбинос, восприняв молчание Бена за нежелание с ним разговаривать. — Отдай мне деньги, пока ты снова их не спустил на свои цацки или алкоголь. Не знаю, что на тебя нашло и чему я обязан за этот момент просветления в твоей голове, но раз нам есть теперь чем платить, еще раз в эту ситуацию нас загнать я тебе не позволю.       — Не собираюсь я спускать их на цацки и алкоголь! — возмущенно забухтел Бен, оборачиваясь к альбиносу, и тотчас уронил челюсть от шока.       Какой же он, черт возьми, был высоченный! Бен в теле омеги дышал ему чуть ли не в пупок!       На самом деле Бен, конечно, драматизировал. Ростом он доходил альфе по грудь, что впрочем не умаляло того факта, каким высоким оказался бойфренд у этого омеги. Да и в плечах он выглядел существенно шире, чем показалось Бенджамину в первый раз. На его фоне он смотрелся каким-то… маленьким и беззащитным. И эти чувства альфе отнюдь не пришлись по душе.       Справившись с потрясением, Бенджамин состроил воинственную моську, уперев руки в бока. После чего уже более спокойно повторил, что не собирается тратить деньги из этого конверта на ненужные вещи. Альбинос же ему явно не поверил, и как его переубедить Бен не имел ни малейшего понятия. Так и стояли с минуту, буравя друг друга взглядами.       — Ладно… — вздохнул Гин, сдаваясь первым. — Я поверю тебе. Еще раз. Потому что сейчас мне уже пора собираться на работу в порт. Но когда я вернусь, мы еще раз все обсудим, хорошо? Но учти, Бенджи. Если ты снова мне изменил, и пытаешься сейчас таким образом меня умаслить… В этот раз я тебя не прощу, — предупредил альфа на полном серьезе.       Сказав свое слово, он развернулся и вышел из кухни. Бен остался стоять все в той же позе, ощущая, как у него звенит в ушах.       — «Изменил…?» — пронеслось у него в голове.       Он тотчас вспомнил, что привело его к душевным терзаниям и желанию поменяться с кем-нибудь местами. Измены. Чертовы измены. Как же он ненавидел омег за это.       Разумеется, Бенджамин отдавал себе отчет, что альфы отнюдь не были паиньками в этом вопросе и изменяли, подчас, куда чаще. Но вот конкретно он, Бенджамин, всегда был верным парнем. Так какого черта?!       И сейчас он испытал жгучее чувство солидарности к альбиносу, который прошел через то же, что и он. И как этому парню хватило сил остаться с этой сволочью? Это ж насколько сильно он его любил, что терпел все это?       Бен еще не настолько хорошо знал владельца своего нового тела, но уже по тем обрывкам, что ему удалось собрать, он понимал, что сам бы с этим омегой не продержался бы и недели. У него просто в голове не укладывалось, как можно было терпеть такого человека рядом с собой? Насколько нужно себя не уважать?       Медленно, погруженный в тяжкие раздумья, Бен вернулся обратно к оставленной готовке. Настроение его заметно пошатнулось. Ему стало немного даже мерзко находиться в этом теле, ведь теперь за изменщика считали именно его, и ему это не нравилось. И доказать, что он таковым не являлся, не представлялось возможности. Ибо как он должен все это необъяснимое объяснить?       Тем временем уже собравшийся альбинос вновь возник на кухне, снова сделав это бесшумно и незаметно для Бена.       — Слушай… Раз уж ты продал украшения, и у нас теперь есть средства к существованию, может выберемся куда-нибудь вечером? Мы ведь никуда не ходили вместе с тех пор, как меня сократили с офиса. Может, в кино сходим? Ты же вроде хотел какой-то мультфильм посмотреть?       Гин сам не знал, что им двигало в данный момент, ведь он уже зарекся ждать от Бенджамина чего-то хорошего. Он оставался с ним лишь потому, что не мог иначе. Он чувствовал неподъемный груз ответственности за него. У этого парня никого, кроме него, не было. Родителям своим он стал не нужен, те уже давно съехали с того места, где жили, и не оставили сыну никаких контактов, где их теперь искать. Другой крыши над головой у него тоже не было, работать он не умел, да и никогда не работал, закончив лишь школу. Да он же погибнет попросту, если Гин его бросит.       Да и стоило себе признать, чувства в нем утихли не совсем. Стоило Бену повести себя не так, как обычно, проявить к нему хоть толику человечности, и это глупое дитя в его душе снова зашевелилось, вновь понадеявшись на что-то. Понадеявшись, что еще можно что-то построить между ними. Стоило ли говорить, что Гин ощущал себя сейчас полным болваном?       Бен же растерялся от этого предложения, косо глянув на альбиноса. Что на него вдруг нашло? И как он мог вообще такое предложить, если однажды этот омега ему изменил, и сейчас он снова подозревал его в этом?       Бен тряхнул головой.       — Ну… Можно, наверное… — промямлил он неуверенно, наталкиваясь на внимательный и какой-то очень нежный взгляд со стороны альбиноса, отчего заметно смутился, еще не научившись контролировать мимику нового тела.       Альбинос ему тепло улыбнулся. Впрочем, в следующий момент улыбка слетела с его губ, а сам он сделался нарочито недовольным.       — Во что ты одет? — спросил он недовольно. — Эти леггинсы тебе всю задницу обтягивают, выставляя на всеобщее обозрение! Ты же знаешь, что мне это не нравится!       Заявив это, он самодовольно шлепнул омегу по ягодице, после чего с легкой ухмылкой развернулся к выходу на кухню, оставаясь явно в хорошем расположении духа.       Бен ошалело рот раскрыл. По заднице альфы его еще не шлепали даже в шутку. Хотелось ответить вдогонку что-нибудь язвительное, но Бен вовремя прикусил язык. Альфа действительно собирался уйти, и это время могло стать для него стратегически важным. В одиночестве он мог не притворяться тем, кем по сути не являлся, и хоть немножко уделить время тому, чтобы разобраться с возникшими проблемами.       Все же проводить парня он вышел.       — Удачно поработать, — заявил он весьма стандартную фразу, которую и сам сообщал тем омегам, с которыми встречался и которые не переставали работать.       Только вот от его слов альбинос застыл как вкопанный. Он так растерянно посмотрел на Бена, что мужчина ощутил себя не в своей тарелке. Что он такого, собственно, сказал? А потом до него вдруг дошло.       Этот несчастный омега не удосуживался даже провожать своего кормильца и того, кто терпел все его недостатки и выходки.       — «Ух, сука, как же я тебя ненавижу!» — мысленно воскликнул Бен, обращаясь к законному владельцу этого тела, пока ядовитое чувство несправедливости жгло его безо всякой жалости.