Snow-covered valley.

Оледеневшие грубые пальцы мусолили сигарету, а непрекращающийся поток голоса Бяши лился мимо Ромы, без шансов на реакцию и предания этому какого-либо значения. Синтетическая ткань спортивного костюма неприятно шкрябала и раздражала вчерашний порез,  заставляя Рому сдерживать шипение и  желание расколупать рану ещё сильнее и глубже. — Ромка, але, ну ты слышишь? — Для удостоверности, что Пятифан не находится где-то за пределами вселенной, Бяша помахал подле  Ромкиного лица, заставив сфокусировать чужое зрение на своей конечности. — Заебал. — Пятифан тыльной стороной ладони убрал раздражающий  объект. После остановки на перекур, мальчишки продолжили свой путь до школы. Войдя в шумную среду, Рома мгновенно сменился в лице,  натянув маску безразличия, нахмурив брови и слегка поджав нижнюю губу. Всё вернулось на пути своя. Само собой, исключительно в визуальном порядке. Не хотелось излишних вопросов. Не хотелось закуситься  с кем-либо или вновь нарваться на драку. Но дай ему только повод, как это обязательно случится. Рома одновременно и стыдил себя за это, а с другой считал, что это как данное всем. Нечего осыпать лестью и без того загруженного Пятифана и попадаться на разгоряченную руку. От его окружения и приятелей осталось лишь одно слово. Буря, бушевавшая внутри Пятифана вновь заставила оттолкнуть всех, кого тот только не повстречал на своем пути. — Геш, съеби с глаз моих, молю. — Безразлично отчеканил Пятифан и лениво закатил глаза на глупые расспросы от кудрявого мальчика. Вопросы которого даже не помнил и о степени глупости судить в полной мере  не мог. Он слишком устал и был уверен, что основным  вопросом был то, как он себя чувствовал. Паршиво, словно кошки скребутся о внутренности и раздирают изнутри. Обойдя ещё один поток ребят, Рома наткнулся на ещё одно препятствие. Непроходимое препятствие. — Доброе утро, Ром. — Петров невозмутимо похлопал Пятифана по плечу и поплёлся хвостиком. Рома ничего на это не сказал. Совестно было дёргать Тошу и просить того скрыться с глаз. Напротив, пусть Антон помозолит их собой как можно подольше.  Какая-то внезапная волна спокойствия нахлынула Пятифана, и тот даже позабыл о нарастающей волне тревоги и проблем. — Тох, математику дашь списать? — Пятифан чуть было по голове себя не стукнул. Не это ведь он хотел спросить. Неужели так трудно озвучить внутренние переживания, например,  «Петров, как ты, все хорошо? Отлично, и у меня все замечательно. Проведи оставшийся день рядом, пожалуйста, мне дурно.» - Неужели сам Пятифан соизволил учиться? - Петров неподдельно удивился.  — Не угадал. На второй год грозятся оставить. Это лишь долги. Неуспеваемость под конец четверти дала о себе знать. Ошиваясь по закоулкам посёлка, вместо полномерного посещения занятий, Рома себе набил авторитет не только как хулигана с большой буквы и любителя пригвоздить ребят, но и как отстающего по программе ученика. Взаимодействовать с родителями сейчас было совсем не кстати. Геннадию вообще лишний раз показаться на глаза было  целым испытанием. Так стыдно. Так глупо и безрассудно Ромка ещё никогда не поступал перед отцом. Добило его вновь констатация того, что если Пятифан не исправит оценки, а в особенности по злоебучей математике, что он отродясь не понимал и ненавидел всем сердцем, Рома останется без разговоров на второй год. Петров задорно наблюдал за тем, как Рома на подоконнике судорожно переносил все различные уравнения и писанину как дополнение, в душе не чая о их формулировке и смысле как таковом. Кляксы, цифры, набор бессмыслицы — в пизду. Пятифану это не нужно. *** — Тох, вопрос с подходом. — Резко прервал тишину Рома и оторвался от тлеющей  сигареты. — На кой хуй я переписывал, если по итогу она отмахнулась и ничего не проверила. — Ром, давай без обид, но тут виноват только ты. При чём по полной программе. — Тоша скрестил руки и немного возмутился его наглости. — Кто виноват, что ты любитель попинать хуи? — Любитель хуёв у нас тут только один. — Съязвил Рома, издевательски пустив клубок дыма после затяжки прямиком в лицо Тоше. — Любитель поучаствовать в этом тоже. — Антон прокашлялся и глянул на Рому, словно набравшего в рот воды, ведь тот в ответ не озвучил ни слова, лишь поперхнулся очередной затяжкой и тоже закашлял. — Ром, ты щас доогрызаешься, я тебе вообще помогать не буду. — Обиженным тоном пригрозил Тоша. — Один хер, ты ничего не понимаешь. Ни так и ни эдак. — А вот и понимаю. — Рома затушил сигарету. — В другой сфере. «Жизнь» называется. Пол под весом привычно заскрипел. Петров вяло повалился на свою кровать лицом вперёд и пробубнил в одеяло что-то нечленораздельное. Но это явно было созвучно с нотками недовольства. — Тош, так тебя, получается, официально ботаном можно величать, а? — Рома плюхнулся рядом возле лежачего Тоши.  — А, ой, извините. «Профессор». — Это моя благодарность? — Петров резко приподнялся на логтях, чтобы его недовольство было четко слышно обидчику. Тоша выудил из портфеля тетради и демонстрировано помахал стопкой перед носом Пятифана. — Грызите гранит науки. — Паясничал Тоша и принялся листать тетради, искоса глянув на брюнета. —  Дискриминант ведь знаешь? — Дисхуе чего? — Пятифан повёл бровью, смотря на Антона как на идиота.- Ну, действительно. — Понятно, я даже комментировать не буду. Дай бог ты программу пятого класса хоть помнишь. — Тоша  благополучно прикрыл все пять тетрадей с этого учебного года. — Я в пятом классе то почти не учился. Меня вон, вообще по блату перевели. — Самодовольно съязвил брюнет и глянул на Антона, что и вовсе сфокусировал внимание куда-то в сторону. — Жарко. — Тоша оттянул воротник и последовал к шкафам, чтобы переодеться, одарив Романа оценивающим взглядом. — Ты верх то хоть сними. Рома уже было потянулся к замочку спортивной кофты, с желанием оттянуть,  но тут по нему прошёлся холодок,  стоило ему вспомнить о вчерашней ситуации.  Если это увидит Антон, то пиши пропало. Пятифан вернул руки на колени.  Тоша, заметив это, пристально покосился на Пятифана. Наспех натянув первую попавшуюся футболку, а позже, в спешке, восстал перед Ромкой. — Снимай. — Приказал Тоша. — Не хочу. — Отрезал Рома, стараясь не оборвать зрительный контакт для убедительности, уверенно пепеля Тошу взглядом. — Мне самому это сделать? — Тоша сделал шаг к Роме и встал меж его коленей, схватившись за замочек.  После того, как  руки  Тоши перехватили Ромины, Петров не на шутку завёлся. — Рома, клянусь, я. — Заметив, как Пятифан поник, Тоша снизил тон. — Пожалуйста, покажи мне. Рома помотал головой. — Покажи. Подняв взгляд и увидев, как глаза Антона начали слезиться, Рома сдался. — Рома, если ты не расскажешь, что происходит, я. Антон замер, наблюдая, как Роман послушно, хоть и с большим нежеланием, наконец таки распахнул кофту и  сняв последний рукав  за своей спиной, оставил руку  позади. — Нет, ты руку покажи. — Петров приблизился и выставил перед Пятифаном ладонь. — Отъебись, ты попросил снять только кофту. — Рома еле заметно трясся, стараясь контролировать мандраж, переживая из-за реакции Антона. — Ром. — Грозно выкрикнул Антон, переходя к истерике. — Блять. — Сдавленно выругался Пятифан и все же вытянул левую руку. Антон ничего не сказал.  Молча вышел из комнаты. — «Сука, зачем показал? Зачем? Думал, по головке погладит? Пожалеет? Да хуй тебе. Да он до конца своих дней припоминать будет. Как он мог вот так взять и потерять всё в один миг? Как он допустил это»? — Я сейчас. Голос оторвал Пятифана от паранодоидальной концепции.  Перед мальчиком оказался Антон с бинтом и какой--то прозрачной жидкостью. Тоша сел возле приунывшего Пятифана и аккуратно взял его за руку, развернув запястьем к себе. — Ром, зачем? — Шёпотом спросил Антон, боясь отбить желание у Ромы рассказать подробности.  — Есть другие способы справиться с трудностями. Ром, слышишь, Рома? Петров легонько потрепал мальчишку за плечо, чтобы тот вернул на него взор.  — Всё нормально. Это случайно. — Соврал Рома и с недоверием глянул на жидкость инородного происхождения. — Перекись. — Тоша понял вопрос в глазах Пятифана и опередил его с ответом. — Обработать хочу.  Продезинфицировать, в общем. После того, как Петров успешно перевязал  запястье, Тоша не выпустил чужую руку. — Тох, не надо. — Рома словно проглотил слова, ком в горле дал о себе знать. — Не надо жалеть меня. — Я не жалею. — Тоша сжал руку Пятифана ещё сильнее. — Я просто держу тебя за руку. Нельзя? Пятифан промолчал, молча ощущая, как Петров поглаживал его тыльную сторону ладони  пальцем. Тоша осторожно высвободил свою руку, взамен обвив чужую  спину.  Волна мурашек вновь ощутилась с новой силой.  Тоша зарылся в чужие пряди, продолжая равномерно поглаживать, желая одарить Рому комфортом и пониманием. Помимо этих чувств, Пятифан, не по своей воли, ощутил что-то, чего не хотел бы ощущать вовсе. По крайней мере, в такое неуместное время. — Тош, хватит. — Рома отпрянул от Антона. — Я знаю эту интонацию. — Тоша легонько улыбнулся, наблюдая за тем, как Пятифан перекрыл взор на спортивные штаны рукой. Рома до последнего глядел вниз, стараясь не поднимать стыдливых глаз. Тоша сложил очки и отложил их сторону.  Рома тут же осознал, к чему все ведёт.  Снова.  Петров взобрался на колени к Пятифану, обвив его ногами. Рома метался по всему лицу Антона, желая запомнить каждую деталь в изменении внешности, тщательно изучая, пока того не облепляли очки. Красивый. Очень. Тоша наклонился к шее, осторожно коснувшись её губами. Услышав громкий вздох Ромы, Тоша потянул Пятифана на себя. — Ром, а рука. — Антон покосился на перевязанную руку, поставленную около него.  — Ты мне расскажешь? — Антон, заебал, честно. Тоша хотел было продолжить цепляться за слова Пятифана, как вдруг почувствовал чужую руку на домашних шортах, медленно поглаживающую заметный бугорок.  — Ром. — Антон от неожиданности простонал имя друга, не ожидая от того подобных действий. Пятифан забрался под футболку,  задрав её и мгновенно сделал Антона уязвимым. Грубые пальцы прошлись по всему торсу мальчика. Рома склонился и принялся выцеловывать каждый миллиметр кожи, обжигая Петрова ещё сильнее, постепенно опускаясь ниже. Шорты благополучно были стянуты на пару с нижним бельём. Закинув его ноги на свои плечи и придерживая его поясницу на весу, Пятифан обхватил рукой член Антона. — Блять. — Только и смог выдать Антон, смутившись своего положения.  — Подожди. — Лежи там, не тявкай. — Отшутился Пятифан и осторожно коснулся ртом головки. Пятифан даже приблизительно не понимал, как это делается, поэтому пытался подражать Антону.  Кое чему он у него всё же научился, и это было куда лучше математики.  В размере он был значительно меньше, что польстило Роме и сыграло ему только на руку.  Пятифан полностью взял его в рот, принявшись медленно двигать головой, посасывая.  Петров не в силах сдерживать себя постоянно ерзал и до боли сжимал русые волосы, шатая Рому, у которого самого колени подкашивались. Вдобавок к этому, моментами чуть ли не принявшись придушивать Пятифана, невольно сжимая его шею ляшками.  — Да не вертись ты. Я тебя и так еле держу. — Пятифан оторвался от Тоши и посмотрел на него сверху вниз.  — Как вша на гребешке,  честное слово. — Ты слишком здорово сосешь. — Подметил Тоша и сам выбрался из хватки Ромы. — Хочешь, ещё кое что попробовать? — «Еще»? Это чего это? — Рома мгновенно превратился в невинного мальца,  стоило ему встретиться лицом к лицу с неизвестными вещами. — Давай только это, без фокусов. — Натягивай. — Петров протянул упаковку  цвета серебра Роме в руки. — Ты это серьезно? — Рома пепелил взглядом данный Тошей презерватив. — Это как? — Немой вопрос застыл на лице Пятифана. — Рома, ты вроде не глупый, но блять, временами такого барана включаешь. — Петров взял инициативу на себя и выхватил упаковку. Благополучно растянув латекс по всему члену Пятифана, Тоша подтолкнул Рому назад. Брюнет с негодованием пепелил взглядом Тошу, копавшегося у себя в шкафу в поисках чего-то. Перед носом оказался тюбик смазки. — Откуда у тебя? — Пятифан осторожно взял предмет и  прокрутил у себя в руке, вопросительно уставившись на Тошу. — Ну ты и изращенец, профессор.  — Да кто бы говорил. — Петров  ухмыльнулся, проворачивая крышечку от тюбика. — У меня по крайней мере от каждого прикосновения не встаёт. Антон выдавил небольшое количество смазки себе  на пальцы. — Сука. — Выругался от небольшой боли блондин. — Рома, приятно познакомиться. — Шутки Пятифана закончились и тот тут же поумолк, заметив грозный взгляд друга. Петров залез на Ромку и взяв его член в руку, начал присаживаться на него. -С-стой. — У Пятифана бешено билось сердце. Казалось, ещё пара  таких ударов и ему будет не далеко до приступа.  — Это слишком далеко зашло. Тоша бесцеремонно вогнал в себя прибор Ромы, не желая слушать его мешканье, которое на постоянной основе происходило в интимные моменты. Пятифан откинул голову назад, не зная, как реагировать на ощущения. Они безусловно были крышесносные. Рома в тот момент понял, что функция, отвечающая за моторику тела была полностью отключена. Он, словно завороженный, глядел, как Антон пыхтит и старается за двоих. Тоша принялся постепенно двигаться,  подмахивая бёдрами. Пятифан же действительно ничего не мог поделать, его словно парализовало от волны экстаза. Он, естественно, слышал о сексе, но чтобы чувствовать его  в действительности. Хуже всего —  Роме нравилось. Нравилось тело Тоши. Нравилось то, что происходит. Это не являлось какой-то заменой и удобным случаем, под который Антон был как идеальный вариант, норовивший сделать это в любой момент. Видеть в такой момент Тошу было равносильно мастурбации без рук. Наблюдая за Антоном он был поражён. Поражён его смелости. То, что Рома хотел воплотить в жизнь, никогда не было бы реализовано. Пятифан словил себя на мысли, что являлся трусом. Самым настоящим. Перед собой и Антоном уж точно. Петров неожиданно громко хмыкнул, тут же приштопорив ко рту руку. Антон чуть ли не задыхался от усталости. Ладно. Пятифан нашел в себе силы неуверенно провести по бёдрам Тоши, а позже стиснуть их покрепче и самому интуитивно подстроиться под ритм Тоши, уже самостоятельно вдалбливаясь в него. Тот уже обмяк, не в силах что-либо сделать и бессильно  распластался по торсу Пятифана. — Рома, блять. — Шёпотом выругался Тоша, не в силах держать чувства в себе. — Ты только не останавливайся, прошу и двигайся быстрее. — Тише будь. — Рома погладил по блондинистой макушке. —  Не гони меня, я итак нихуя не умею. Петров тихо постанывал у уха Пятифана, возбуждая его ещё сильнее, заставляя не сбавлять темп, хоть и сам был на пределе. — Рома, тебе  не страшно? — Тоша нашёл в себе силы построить целостную речь. — Поздно ты спохватился. — Роме разговаривать было труднее, но игнорировать Петрова он не мог. — Нужно было думать до того, как я тебе вставил. — Я вставил. — Поправил Антон. После последнего толчка, Рома почувствовал мокрое пятно на своей футболке. Антон тихо извинялся, не в силах даже подняться с друга, продолжая рвано дышать ему в ухо, а Рома и не злился. Пятифан не кончает во время их близости уже который раз подряд, считая, что не заслуживает этого. Не заслуживает Антона, его доверия. — Почему ты это  делаешь? — Рома нашел в себе силы повернуть голову на уже смотрящие на него глаза сверху.  — Я не перестаю ахуевать с тебя. Ты хоть понимаешь, что мы только что делали? — В футбол, блять, гоняли. — Тоша закатил глаза. — Блять. —  Пятифан опустил взгляд вниз.  — Я просто. — А теорему Виета ты хоть помнишь? — Петров проигнорировал Рому, уведя взгляд в сторону, и прислонив палец к губе, застыл в задумчивой гримассе. — Давай с неё начнём, думаю. Уж это даже идиот поймёт. — Че? — Не хочу, чтобы тебя на второй год  оставили, че. Манатки, Рома. Одевайся.